Голубой огонь

ГЛАВА XXIV

Вначале слабый свет в тумане слева от нее ни о чем ей не говорил. Она предположила, что дрейфующее облако здесь стало немного тоньше. Затем она резко села, поняв, что свет передвигается, образуя слабый луч, направленный в глубь тумана. Она вскочила На ноги и, сложив руки рупором, закричала, очень взволнованная вспыхнувшей надеждой.

Может быть, это Дэрк вернулся за ней? Но у Дэрка не было фонаря.

После того как она крикнула в четвертый раз, она услышала слабый ответ, но это могло быть всего лишь эхо. Затем голос в тумане прозвучал более отчетливо. Кто-то звал ее по имени.

— Я здесь! — закричала она — Здесь, здесь!

Дошедший до нее звук голоса прозвучал еще яснее, и свет стал ярче. Теперь она узнала голос — это был голос Джона. Он не дождался утра, он поднялся на гору сквозь темноту и туман. Он пришел за ней!

Когда он показался в тумане, она увидела, что он был не один. С ним был еще один человек. С высокого валуна легко спрыгнул Томас Скотт и встал рядом с ним.

Сюзанна не, церемонилась. Она бросилась в объятия Джона и почувствовала, как его руки бережно сомкнулись. Она с облегчением плакала, уткнувшись ему в плечо, а он обнимал ее и ласково гладил ее по голове. Сегодня утром она видела нежность в его глазах, но тогда она отстранилась от него. Сейчас ей очень хотелось почувствовать себя в безопасности.

— С вами все в порядке? — спросил он. — Я не смог бы подняться без Томаса, но он знает дорогу, и, кроме того, туман внизу не такой сильный.

Она подняла голову, чтобы улыбнуться Томасу. Он направлял луч своего фонаря в землю, но при рассеянном свете фонаря Джона было видно, что его глаза были мрачными.

— Дэрк оставил вас здесь намеренно, не так ли? — возмутился Джон.

— Да! — Она не хотела покидать его объятий, в которых чувствовала себя такой защищенной. — Это длинная история. Я расскажу вам ее потом. Но он не пытался причинить мне вред. Он только отнял алмаз и спустился с горы.

— Алмаз? — переспросил Джон и взглянул на Томаса.

Сюзанна неохотно высвободилась из его рук. Пора было прекращать давать волю слабости и брать себя в руки.

— Да. Днем я нашла алмаз в Проти-Хилл. Дэрк заподозрил, что он у меня, и заставил меня отдать камень ему. Потом он спустился с горы. Он собирался уехать с ним из страны. Я не могла выбраться с уступа, там…

— Не пытайтесь рассказать нам все сейчас, — сказал Джон. — Вам сейчас лучше? Вы сможете сейчас спуститься вниз?

— Спуститься? Не пойти ли нам сначала в чайную? Почему мы сейчас должны спускаться?

Джон и Томас переглянулись.

— История эта не настолько проста, как вы думаете, Сюзанна, — мягко сказал Джон. — Мы знаем только часть ее. Сегодня в доме появилась еще одна партия алмазов. Я предупредил Томаса, что надо следить за всеми посылками, которые проходят через руки мисс Белман. Расскажи ей, Томас.

Томас проговорил невыразительным и монотонным голосом:

— Была упаковка с лекарствами для мистера Ван Пелта. Перед выходом из дома я видел, как мисс Белман забрала ее в свою комнату. Когда мистер Корниш приехал домой, я дал ему знать.

— Маре пришлось все рассказать, — сурово добавил Джон. — Ей больше ничего не оставалось делать. И мы получили полное представление о том, как все было организовано. При каждом удобном случае контрабандные алмазы доставлялись в Кейптаун, но всегда в случае провала можно было все свалить на Никласа. Из того, что сказала Мара, можно заключить, что Дэрк намеревался подставить Никласа перед тем, как покинуть страну. Она впала в истерику и сообщила, что вы с Дэрком отправились на гору. Она сказала, что вы никогда не вернетесь обратно. Поэтому мы с Томасом поехали к станции и проследили за всеми пришедшими кабинами. Мы вглядывались во всех мужчин и женщин, спускавшихся по ступеням, до тех пор, пока кабины не перестали ходить. Потом мы доехали до места, где начинается эта тропа, и оставили машину. — Он протянул руку: — Идемте, Сюзанна.

В этот вечер ей уже говорили: «Идем, Сюзанна». Но сейчас это звучало иначе, успокаивающе. Она могла идти спокойно и уверенно. Она не понимала, почему спуск с горы был так необходим, когда она чувствовала себя разбитой и усталой, но она сделает так, как скажет Джон.

Томас шел немного впереди, выбирая дорогу. Он направлял фонарь вниз, освещая камни, которые находились непосредственно под ногами. Туман не пугая его так, как Сюзанну.

— Алмаз теперь у Дэрка, — устало повторила она, когда они начали пробираться среди камней. Это почему-то была единственная четкая мысль, вертевшаяся в ее голове.

— Не думайте об этом, — сказал Джон. — Давайте думать только о том, как спуститься вниз. Этим теперь придется заняться полиции, а ваш отец пока не имеет представления о том, что происходит. Прежде чем мы вызовем полицию, он должен узнать всю историю. Поэтому нам сейчас нельзя задерживаться в чайной.

Томас, казалось, шестым чувством угадывал направление или же знал какие-то ориентиры на этом покинутом океаном дне. Она все еще воспринимала это место как дно океана.

Простая тропинка оказалась не очень простой в темноте и тумане, но никакой туман не мог полностью закрыть землю, находившуюся под ногами, и луч фонаря позволял сделать за раз несколько шагов. Рука Джона все время крепко сжимала ее руку, не давая ей поскользнуться или упасть. По мере снижения дымка становилась прозрачнее. Скатерть облака расстелилась только по вершине. Теперь сквозь деревья, растущие в лощине, через которую пролегал их путь, далеко внизу стали видны огни города.

Один раз ради Сюзанны они остановились отдохнуть. Она уселась на поросший травою пригорок и попыталась восстановить дыхание и собраться с мыслями. Но, словно оцепенев, она смогла сосредоточиться только на одной или двух.

— Полиция задержит Дэрка завтра? — спросила она — Может быть, было бы лучше, чтобы он уехал, — «Лучше для всех», — подумала она, вспомнив его угрозы относительно отца — У него теперь алмаз. Чего ему еще желать?

Томас нетерпеливо заерзал:

— Скажи ей. Лучше сказать ей. Джон кивнул:

— Томас прав. Вы все равно узнаете, так лучше рассказать сразу. Дэрк избрал эту же самую тропу, чтобы спуститься вниз. Мы встретили его не очень далеко от вершины.

Сюзанна сидела тихо и в напряжении, слушая его рассказ о том, что случилось.

Томас шел впереди, ища дорогу. Дэрк, должно быть, услышал его шаги и шагнул в сторону, давая ему пройти.

— Я сомневаюсь, что он его разглядел, — сказал Джон — Но я светил фонариком под ноги, и при отраженном свете он, наверное, узнал меня. Мы не ожидали его здесь встретить. Ему следовало только подождать, пока я пройду, и тогда снова встать на тропу. Но он не стал ждать. Прежде чем я успел сойти с дороги, он пошел на меня, размахивая велосипедной цепью.

Сюзанна содрогнулась, вспомнив о цепи.

Джон едва успел уклониться. Цепь полоснула ему по лицу, но не сбила с ног, как рассчитывал Дэрк. Джон не забыл приемы коммандос. Испытывая головокружение от удара, он в прыжке перехватил его руку и заставил Дэрка выпустить цепь. После этого могла завязаться честная борьба, но Томас, услышав шум, прибежал назад. Луч его фонаря осветил цепь, лежавшую на земле, и он поднял ее.

— В этот момент Дэрк увидел его, — сказал Джон, — и забыл о моем существовании. Мой фонарь лежал на земле и освещал Томаса, стоявшего с цепью в руке и смотревшего на Дэрка.

Джон сделал паузу и посмотрел на Томаса, слушавшего с мрачным видом.

— Дальше вам тяжело будет слушать, Сюзанна, — сказал Джон.

Сюзанна сказала тихо:

— Дэрк ненавидел вас. Я думаю, что он убил бы вас, если б смог. Что же случилось?

— Томас никогда прежде не прикасался к нему, — продолжал Джон, — ни цепью, ни каким-либо другим предметом. У меня в этом нет сомнения. Но Дэрк смотрел на него, и я думаю, что в нем заговорили остатки совести. Я много видел испуганных людей — Дэрк выглядел именно таким. Он вспомнил прошлое и, по-видимому, не ожидал снисхождения от человека с темным цветом кожи. Он подумал, что Томас хочет его убить этой цепью, и он намного больше боялся его, чем меня или любого другого белого человека. И на то были причины, если вспомнить случай с шембоком, а возможно, и другие.

Сюзанна ясно видела картину, нарисованную Джоном. Дэрк стоял, застыв от страха, пристально глядя на цепь в руках Томаса. Он хотел произнести что-нибудь вроде «Нет!», но слово застряло у него в горле. Томас понял, что с ним происходит. Он презрительно бросил цепь к ногам Дэрка, зная, что белый не посмеет воспользоваться ею.

— Дэрк поднял цепь, — продолжал Джон. — Но его руки тряслись, и он не сводил глаз с Томаса. Я сказал: «Брось ее!» Но вместо этого он запихал ее в карман куртки. Затем, совсем потеряв голову, он обратился в бегство. Его бегство было беспричинным и небезопасным — мы все еще находились высоко на горе, и было темно. Джон взял похолодевшие руки Сюзанны в свои.

— Он упал с большой высоты, — тихо сказал Томас — В каменный овраг.

— Мы спустились туда, — подхватил Джон, — но уже ничем не могли помочь. Когда мы подошли, он был мертв. Мы должны были идти на вершину за вами. Мы забрали все из его карманов, чтобы никто не мог обобрать его, если обнаружит до прихода полиции утром. Потом мы накрыли его курткой и поднялись на вершину. Все, что было в карманах у Дэрка, находится у Томаса. Когда мы доберемся до Проти-Хилл, то покажем вам все.

Сюзанна была рада, что Джон сжимает ее руки так сильно. Сейчас она могла думать только о светловолосой голове Дэрка, склоненной перед нею там, на уступе. И о мальчике внизу, у Кемпской бухты, смеявшемся над маленькой девочкой, которая хотела его сфотографировать сломанным аппаратом. Все остальное было стерто из ее памяти. У нее не было слез, только комок застрял в горле. Она знала, что Джон и Томас смотрят на нее.

— Со мной все в порядке, — проговорила она. Они не знали, что она потеряла Дэрка задолго до этого и что сейчас она жалеет только о несостоявшемся человеке. О личности, разрушенной алчностью. — Давайте спускаться, — сказала она — Отец ждет нас.

Позднее она мало что помнила из этого ночного спуска. Она испытала облегчение, когда они очутились у подножия и нашли автомобиль Никласа, который Томас оставил у начала тропы. Домой их вез Томас. Сюзанна сидела на заднем сиденье рядом с обнимавшим ее Джоном, и весь обратный путь они не проронили ни слова,

Когда они прибыли домой, Никлас Ван Пелт ожидал их в кабинете. Они сразу же направились к нему.

— Я жду вас, — сказал Никлас — Что-то случилось? А у меня плохие новости. Мне кажется, что Мара убежала.

— Она не уйдет далеко, — сказал Джон. — Полиция завтра поймает ее.

Он рассказал обо всем как можно проще, и глубокая печаль отразилась на лице Никласа, когда он узнал об операциях с алмазами, проводившихся в его доме, и об использовании его самого в качестве прикрытия. Теперь

Сюзанна могла рассказать о том, что она видела на цветочном рынке.

Она подняла тяжелую трость с тремя флагами, выгравированными на серебряной рукоятке, и скользнула пальцами вниз до ее основания. Резиновый наконечник крепко сидел на своем месте, непосвященная рука не могла обнаружить тайника. Но когда она отвернула наконечник, под ним открылась полость, где можно было спрятать алмазы. Под прикрытием скамейки, на которой стояли ведра с цветами, женщина на рынке вынимала из тайника крошечные технические алмазы. Это был промежуточный пункт на пути алмазов из Кейптауна, и снова Дэрк оказывался не замешанным, а в случае осечки обвинение было бы предъявлено Никласу Ван Пелту. Неудивительно, что Мара и Дэрк, узнав о фотографировании, были встревожены. Маре пришлось убедить Томаса, что снимки могут каким-то образом повредить Никласу, и тот поручил Вилли уничтожить их.

Но теперь все закончилось. Теперь полиция может узнать правду, и ее отец будет вне подозрений.

Пока Сюзанна рассказывала ему о трости, Никлас взял ее в руки и сам нашел тайник. Глубокая печаль отразилась на его лице, и Сюзанна поняла, что, как бы ни считал Дэрк, Никлас любил его и теперь очень переживал о случившемся.

— Алмазы портили людей всегда, со дня их открытия, — сказал он тихо. — Женщин тоже. — И Сюзанна поняла, что он думает о Кларе. — Но сейчас меня заботят более важные вещи. Джон, вы приняли решение? Убедили ли вас те вещи, о которых я рассказал вам сегодня вечером?

— Вы убедили меня, — серьезно сказал Джон, — Вы и Томас.

— Мы можем рассчитывать на него, Томас? — спросил Никлас.

Слушая, Сюзанна переводила взгляд с одного на другого, и в ее памяти всплыли загадочные слова Дэрка на вершине о решимости ее отца помочь своей стране.

— Мы можем рассчитывать на всякого, кто верит в наше дело, — сказал Томас со спокойной уверенностью во взгляде.

— Такие люди, как вы, Джон, — Никлас вытянул палец, — не имеют права бежать из Южной Африки в то время, когда они, в силу своих взглядов, очень нужны здесь.

— Теперь я понял это, — ответил Джон. — Я остаюсь.

— Но что нужно делать? — спросила Сюзанна в замешательстве — Что может сделать кто-либо из нас?

— Нет таких ситуаций, в которых ничего нельзя сделать, — ответил Никлас — Нет, пока существуют смелые люди. Сегодня в Южной Африке Много нуждающихся в помощи, как среди чернокожих, так и среди белых. Некоторые из них нашли пристанище в этом доме. Здесь подходящее место для того, чтобы собираться и беседовать. И строить планы. Верящих в идеалы свободы больше, чем можно предположить. Как среди африканеров, так и среди англоязычных южноафриканцев. Многие из тех, кто верит, связывают надежду с борьбой против деспотизма и предрассудков всеми возможными средствами. И ряды наши растут. Здесь дело и для тебя, Сюзанна. Быть может, через твою репортерскую работу. Общественное мнение значит сейчас больше, чем когда-либо. Даже Ганс с его пальцем на дамбе должен услышать. Итак, ты остаешься? Здесь, в этом доме?

— Южная Африка теперь мой дом, — сказала Сюзанна просто.

Она начинала понимать многое: долго и тщательно изучал отец взгляды Джона, приводил аргументы, защищавшие режим, только для того, чтобы вызвать того на откровенность. На глаза навернулись слезы, и это были слезы гордости и любви к своему отцу. В нем было что-то неугасающе сильное, и она была счастлива быть его дочерью.

— Ты принес вещи Дэрка? — спросил Джон Томаса — Мы могли бы взглянуть на них до того, как приедет полиция.

Томас полез в карман и стал выкладывать на стол предметы, которые они обнаружили в карманах Дэрка. Его бумажник и мелкие монеты. Портсигар и зажигалка. Затем что-то звякнуло, и он положил на полированную поверхность свернутую велосипедную цепь. После этого он вытащил маленькое золотое кольцо с лилово-розовым камнем в оправе. При виде его Сюзанна быстро отвела взгляд. Оно так и не принесло Дэрку счастья, в котором он нуждался.

Последним предметом, который Томас извлек из своего кармана, был свернутый носовой платок, и Сюзанна поняла, что в нем. После всего, что случилось, Сюзанна на время забыла об алмазе. Но сейчас ей захотелось самой вручить алмаз отцу.

— Пожалуйста, — сказала она. — Позволь мне.

Она осторожно развернула платок. Только в первый момент знаменитый алмаз, казалось, засиял при свете лампы всем своим блеском — скорее желтым, чем голубым, из-за отражения. Затем Сюзанна прикоснулась к платку, и все увидели, как камень на глазах распался на куски, напоминавшие по форме букву «игрек», и лег на стол тремя раздельными частями.

Сюзанна открыла рот от изумления и не могла говорить.

— В чем дело? — с нетерпением спросил Никлас — Что случилось?

Джон взял расколовшийся алмаз и положил его в руку старику.

— Это Кимберли, — сказал он, — Вернее, то, что от него осталось. Он был в кармане Дэрка, когда тот падал.

Никлас изучающе повертел куски в руках.

— Да, так могло произойти, ведь он упал на скалу, вы сказали. Камень мог расколоться и в том случае, если в кармане было что-нибудь твердое.

— Да, было, — сказал Джон и пододвинул цепь к руке старика.

Никлас потрогал ее и кивнул:

— Да, это могло случиться и из-за цепи. — Он отодвинул в сторону обломки камня и потянулся к телефону. — Но его не важно. Теперь время позвонить в полицию. Мы не можем больше ждать.

Глядя, как он легко оттолкнул от себя мысль о потерянном богатстве, Сюзанна подумала, что это и впрямь не важно. Другие заботы занимали ее отца.

Пока он звонил, она встала, разминая свои поврежденные и усталые мышцы. Предстояло еще выдержать нелегкое испытание, общаясь с полицией, прежде чем можно будет отдохнуть. Она пошла к французским дверям, чтобы выйти подышать ночным воздухом, и Томас тихо подошел, чтобы открыть их перед нею.

Она улыбнулась ему:

— Ты позвонишь Вилли, когда освободишься? Она беспокоится за всех нас.

Он кивнул, и в этот момент между ними установилось взаимопонимание и симпатия. Затем Сюзанна прошла через террасу и остановилась, глядя на Кейптаун.

Была вторая половина ночи, огней было меньше, и они были разбросаны значительно реже, чем тогда, когда она находилась на вершине горы. Она услышала, как Джон подошел к ней, и повернулась к спрятанной в облаке горе.

— Я была там, — сказала она тихо, с трудом веря в это. — Я была там, наверху.

Он не прикасался к ней и ничего не говорил. Но он был совсем рядом, и она знала, что он будет ждать, пока придет их время. Они будут работать вместе, через какие бы черные времена им ни пришлось пройти. Если будет много таких, как Джон, ее отец, Томас, много таких, которые останутся и будут выслушивать, думать, советоваться, убеждать, работать ради блага всех, — тогда несомненно придет время расцвета и славы их прекрасной земли — Южной Африки.