Гордимся тобой, пионер!

Екатерина Михайловна Рязанова Хорошая дорога

Когда я вырасту, я стану инженером-дорожником. Не верьте, пожалуйста, моей маме, которая утверждает, что я буду просто футболистом. Она думает, что футболист бегает по стадиону за мячом, бьёт его ногами и больше ничего не умеет.

У нас половина класса в футбол играет, а теперь мы ещё решили и дорожниками стать. Вы, может быть, думаете, это потому, что в нашем городе автодорожный институт? Нет, совсем по другой причине. Сейчас расскажу. Сначала про футбол.

Футбол у нас все любят. И команда у нас хорошая. Только тренироваться негде. Собирались на пустыре стадион построить, а теперь там дома выросли, словно грибы после дождя. И ещё новые строят. Теперь там совсем маленькая площадка осталась, где можно мяч погонять. В школьном дворе сторожиха не разрешает. «Стёкла, — говорит, — побьёте, а мне отвечай за вас».

Удивительно, как все взрослые не любят, когда ребята играют в футбол! Домой только явишься после тренировки, мама тотчас всплёскивает руками и начинает звать папу:

— Сергей, Сергей, ты пойди-ка сюда! Ты только взгляни на сына! Ты посмотри на его ботинки! А брюки, боже мой! А портфель! Что ты делал с портфелем?!

Папа, конечно, выходит из комнаты в переднюю.

— М-м-м-да!.. — произносит он и смотрит на меня с таким видом, что я спешу посмотреться в зеркало.

И ничего особенного не вижу. Конечно, вид у меня не для гостей и не для театра. Школьная форма плохо приспособлена для футбола. Но всё же, к чему эти ахи и охи, не понимаю!

Если у меня ворот распахнут и галстук набок съехал, так это потому, что нет ни одной пуговицы. Я сегодня обводил Ваньку Чижова, а он так обозлился, что дёрнул меня за воротник. Пуговицы так и отлетели. Зато судья дал ему штрафной за грубую игру и пригрозил удалить с поля. А штаны запачканы совсем немножко. Я их хорошенько почистил, когда домой шёл. Вот с этой стороны белые пятна — это извёстка. Мы тогда на строительной площадке играли, и Ванька мне подножку дал, а судья не заметил. А вот эти пятна — от красного кирпича. Когда нас со стройки прогнали, мы на набережную пошли. Там дорожки красным кирпичом посыпают. Но и тут нам поиграть как следует не пришлось. Кругом дети, няньки, коляски, того и гляди в малыша угодишь! Но всё же мы там сыграли, ничего. Тогда у нас ещё мяч был…

— Где ты мяч взял? — удивляется мама. — Я тебе запретила брать мяч раньше субботы.

— А я и не брал твоего мяча. Играй, пожалуйста, в него сама, если тебе для сына жалко… — говорю я и на всякий случай прячу портфель за спину, чтобы мама ни о чём не догадалась. Она и не догадывается.

— Не дерзи, пожалуйста, — говорит она. — И ступай умываться.

А когда я пошёл, она прибавила, обращаясь к папе:

— Не понимаю, кирпичи они, что ли, ногами гоняют!

А мы вместо мяча погоняли по дорожкам мой портфель. Он всё равно старый, а нам без тренировки невозможно.

В школе тоже никакой поддержки.

— Смотри, Синицын, — то и дело повторяет мне наша классная руководительница Раиса Михайловна, — проиграете вы все экзамены!

Это она отобрала у моего приятеля Генки Косицына новенький футбольный мяч, который подарили ему на день рождения. Он вздумал принести его в класс, показать ребятам. Раиса Михайловна сразу углядела мяч, отобрала, ловко расшнуровала покрышку, выпустила из мяча воздух и затолкала Генкин мяч в свой портфель.

— Ну вот! — сказал я. — Теперь его и не надуешь! Ведь у нас ни у кого насоса-то нет.

— Отдайте, — жалобно попросил Генка и на всякий случай прибавил: — Я больше не буду.

— Отдам, когда сочту возможным, — ответила Раиса Михайловна.

Генка чуть не заплакал. Ведь по мячу мы ещё ни разу не ударили, ни разочка! Дома Генка пожаловался матери, но не помогло.

— И правильно сделала ваша учительница, — сказала мать. — Не таскай в школу игрушки…

А разве футбол — игрушки! Сходите-ка на «Динамо», увидите, какие это игрушки!..

Раиса Михайловна, что бы ни случилось, — всё против футбола поворачивает. Поиграем перед школой немножко, на уроки прибежим без минутки опоздания; войдёт она в класс, а мы уже на местах. И всё же она строго так на тебя смотрит:

— Опять футбол? Что это за повальная эпидемия!

Но вот полили дожди. Площадка перед новостройкой стала похожа на тарелку с молочным киселём. Бульвары и скверы закрыли. Кончился наш футбол.

А у нас с Генкой работы прибавилось. Ведь мы с ним на Большой Затонской живём. У нас осенью ни проехать, ни пройти: лужи, колдобины, грязища!

Ну, мы с Генкой кое-где возле домов камешки положим, кирпичные дорожки сделаем. Прохожим перебраться можно, и нам с Генкой в школу легче идти.

А вот шофёрам на нашей улице хоть плачь: въехать — въедут, а выехать не могут. Машина в грязи буксует, чуть не с кабиной в колдобину уходит. Шофёры ругаются. Сколько раз тракторами машины вытаскивали!

Вот мы с Генкой и приладились шофёров выручать. Сначала всё пытались колдобины камнями и мусором забрасывать, но мало помогало: дожди размоют песок и глину и вся наша работа пропадает. Тогда мы доски приспособили. Как услышим, что машина натужно ревёт мотором, а люди кричат «давай, давай!», мы с Генкой тут как тут! И дощечки наши под задние скаты — раз!

Машина покачается, засопит, как медведь, и выбирается из ямы.

— Спасибо, ребята! — крикнет нам шофёр и даст газу.

А другой ещё и дощечки попросит:

— Всё равно они вам больше не нужны, а мне могут пригодиться.

Но мы наши доски не отдавали.

— По нашей Затонской знаешь сколько машин ходит? Ещё многих шофёров придётся выручать. Не ты один застрял на нашей улице…

Нас с Генкой многие шофёры знали. Сколько раз в кабину сажали и катали до самой Волги. Ну, обратно, конечно, приходилось по грязи топать.

И вдруг однажды стало непривычно тихо на нашей улице. Перестали по ней машины ходить. Что такое? Оказалось, перегородили нашу Затонскую небольшим красным заборчиком с надписью: «Проезд закрыт».

На следующее утро перед самой школой прибегает за мной Генка и кричит:

— Пошли скорее! На нашу Затонскую машины пришли!

— Разве открыли проезд? — спрашиваю, а сам спешу к сараю за досками.

— Куда ты? — смеётся Генка. — Там дорожные машины пришли. Нашу Затонскую асфальтировать собираются.

— Ну да? — не поверил я.

— Беги сам погляди.

Выскочили мы на улицу, а там, и правда, машины. И бригада дорожных мастеров инструменты складывает.

Подошли мы с Генкой поближе, стали приглядываться. Один пожилой рабочий, видно мастер или бригадир, распоряжается. Мы у него кое-что порасспросили. Ничего, объяснил.

— Сейчас, — говорит, — полотно дороги подготовлять будем. Видите, землеройные машины пришли: бульдозер, скрепер, канавокопатель.

Мы засмеялись: зачем на дороге канавы рыть, их и так на нашей Затонской достаточно! И про полотно подумали: «Ошибся мастер, полотно только в магазине тканей продают».

А когда он прибавил, что у нашей дороги ещё и «одежда» будет, — вот сначала, говорит, «подушку» будем класть, — мы с Генкой вовсе расхохотались. «Шутит дядя!» Мы ведь тогда ничегошеньки не понимали в дорожном строительстве, просто прибежали поглядеть на машины.

Подошли к одной, осмотрели острый нож вроде плуга, спрашиваем:

— Это для чего?

— Это и есть канавокопатель, — отвечает рабочий.

— А это что за машины такие?

— Как же вы не знаете? Это — простой бульдозер, а это — скрепер.

Ему — «простой», а мы в первый раз увидали.

Оказалось, что дорожное строительство не такое уж простое дело. Знаете, как дорогу строят?

Сначала нужно сделать земляную насыпь, или, как говорят дорожники, «подготовить земляное полотно». Потом прорыть канавы по обе стороны дороги для кюветов, а поперёк — для труб и мостов. Потом приступают к постройке проезжей части. Она должна быть особенно прочной: здесь рассыпают песок и гравий, мелкую и крупную щебёнку. И всё укатывают тяжёлыми, большими катками. А уж сверху надевают «одежду» из асфальта и асфальтобетона. Вот уж никогда прежде не думал, что одежду надевают не только люди, но и улицы и площади города!

Стали мы с Генкой смотреть, как машины нашу Большую Затонскую выравнивают, бугры и кочки срезают, ямы землёй и щебнем засыпают. Так зазевались, что на уроки опоздали.

От Раисы Михайловны выговор получили и от ребят неприятность:

— Ведь голосовали, чтобы за звание «Спутника» бороться, а сами?

И верно, мы с Генкой голосовали.

— Ладно, — говорим, — не кричите. Не будем опаздывать.

На следующий день мы пораньше из дому вышли, чтобы на дорожные работы поглядеть. Смотрим, а машины не работают, стоят.

— Что такое? — спрашиваем у знакомого мастера.

— Рабочих мало. Песок некому разгружать, беда!

Перемигнулись мы с Генкой, положили наши портфели в сторонку и побежали за лопатами.

Рабочие молча подвинулись и дали нам место. Песок довольно тяжёлый, если его полной лопатой брать. Я сразу вспотел весь. Смотрю — Генка тоже красный. Подошёл мастер, увидел нас, остановил:

— Вы зачем полную лопату нагребаете? И черенок надо держать вот здесь. Лопаты вам не по росту. А работаете весело, молодцы! В каком классе учитесь?

И тут мы с Генкой вдруг вспомнили, что нам давно в школу пора. Побросали лопаты, мастеру ничего не ответили, схватили портфели и помчались в школу.

Входим — уроки уже начались, тишина, в коридорах никого! Делать нечего, постучали мы в класс, вошли, встали у самой двери. Раиса Михайловна молчит. И весь класс тоже молчит. И все на нас с Генкой смотрят. Смотрят и молчат! Ужасно неприятно. Не выдержал я:

— Раиса Михайловна, извините нас, пожалуйста, мы нечаянно опоздали!

А сна всё молчит. И класс весь тоже молчит.

— Мы не хотели опаздывать, — жалобно говорю я и дёргаю Генку за рукав.

— Да, мы не хотели… — повторяет Генка и вздыхает.

Тогда Раиса Михайловна поднимается со своего места и спрашивает:

— Опять футбол?!

Мы с Генкой удивлённо переглядываемся и оба мотаем головами.

— Вы ещё будете отрицать? — грозно спрашивает Раиса Михайловна и показывает на наши штаны: — А это что? А это?

И тут мы с Генкой видим, что наши ботинки в грязи, а брюки, куртки и руки выпачканы в песке.

— Нет, это не футбол, — говорю я, а сам потихоньку чищу свои брюки.

— Глядите, глядите, Раиса Михайловна, мы сегодня пол выметали, а они опять сорят! — запищала со своей парты Надька Сорокина. Ужасная ябеда!

Но Раиса Михайловна не слушала Сорокину. Она медленно приблизилась ко мне и ещё раз спросила, взяв меня за рукав:

— Так ты утверждаешь, Синицын, что не играл сегодня в футбол? И не поэтому опоздал?

— Нет, не поэтому, — упрямо мотнул я головой.

Тут Генка вмешался в разговор:

— Да какой сейчас футбол, Раиса Михайловна? Это мы дорогу помогали строить.

— Какую дорогу? — немного тише спросила учительница и отпустила мой рукав.

— Да нашу Большую Затонскую асфальтируют, а рабочих мало. Мы там помогали немножко и вот… задержались…

— Ступайте садитесь на место, — сказала Раиса Михайловна и, повернувшись к ребятам, прибавила: — Ну-с, на прошлом уроке мы с вами разобрали предложение…

Когда уроки кончились, в наш класс пришла вожатая школы. Ну, думаем, опять нам взбучка! А вожатая говорит:

— Мне сейчас рассказала Раиса Михайловна, какое вы дело затеяли. Повторите-ка мне, что вы там придумали с Большой Затонской?

Мы с Генкой рассказали Надежде Алексеевне, как помогали строить дорогу.

— Ну, и что же? Так одни и думаете там копошиться? — спросила нас Надежда Алексеевна. — Почему же весь класс на это дело не поднимете?

Мы с Генкой переглянулись. Нам это и в голову не пришло. Вот было бы здорово! Одно дело мы с Генкой, а другое — весь класс!

— А ещё бы лучше — всей школой прийти! — мечтательно сказал Генка.

— Отлично, — сказала вожатая. — Вот вы и организуйте всё дело по классам, поскольку вы инициаторы. А я переговорю с комсомольцами. Только, чур, не забывать, — погрозила нам вожатая пальцем, — что в пионерские обязательства входят не только полезные дела и помощь взрослым, но и хорошая учёба и дисциплина.

— Уж теперь мы не забудем, — пообещал я, вспоминая, как весь класс наказал нас за опоздание. — Да и опаздывать теперь не придётся. Надо будет расписание составить, когда кому выходить на строительство дороги, — сказал я.

— Замечательно! — одобрила вожатая. — Вот ты и продумай это расписание.

На следующий день мы чуть свет прибежали к знакомому мастеру и предложили ему нашу помощь.

— А какой класс? Может, первый? У нас работа тяжёлая.

— Поглядите на нас, — сказали мы с Генкой. — Разве такие ребята в первом классе бывают? Мы в шестом уже учимся…

— Ну, ежели в шестом, то можно подумать, — согласился мастер.

И наш класс первым вышел строить дорогу. Мы рассыпали песок, разравнивали граблями гравий и щебёнку, подносили рабочим инструмент. Скоро к нам присоединились комсомольцы всей школы. Работа двинулась быстрее.

Мы с Генкой бывали на строительстве каждый день, старый мастер называл нас своими прорабами и обещал даже выписать наряды. Но мы с Генкой отказались. Зачем нам наряды? Ведь улица для всех будет хорошей, а для нас с Генкой особенно, потому что мы на ней живём.

Но самое интересное, произошло совсем недавно. Нас с Генкой вызвала к себе Раиса Михайловна. Мы сначала испугались, а потом всё же пошли в учительскую.

Раиса Михайловна вдруг вытащила из своего портфеля Генкин футбольный мяч и при всех учителях отдала его Генке. Мяч был плоский, как лепёшка. Видно, Раиса Михайловна так и носила его в своём портфеле.

Генка пробормотал «спасибо», и мы хотели уйти, но Раиса Михайловна сказала «подождите» и продолжала рыться в своём громадном портфеле, будто собиралась найти там ещё один мяч.

Наконец она достала и протянула мне — как вы думаете, что? — насос! Маленький велосипедный насос, без которого по-настоящему мяча не надуешь.

— А это тебе, — сказала Раиса Михайловна. — Ведь ты, кажется, жаловался, что у вас в команде нечем надувать мячи?

Мы с Генкой снова собрались было в класс бежать, но у Раисы Михайловны была ещё одна новость для нас:

— Директор разрешил вам тренировки в школьном дворе, но только два раза в неделю, запомните!

— А стёкла? — на всякий случай спросил я.

— Там навесят деревянные решётки, — ответила Раиса Михайловна и засмеялась.

Мы с Генкой ещё раз сказали «спасибо», чинно вышли из учительской, но за дверью не выдержали, подпрыгнули и помчались в класс рассказывать про подарки.

Когда наша Большая Затонская стала совсем чистой и нарядилась в новую прекрасную одежду, знакомые шофёры стали ездить по нашей улице на больших скоростях. Они только подмигивали нам с Генкой.

Старый мастер говорил, что помощь школьников чуть не вдвое ускорила работу. А я думаю, что новая дорога построена не только скорее, но главное — лучше других.

Впрочем, спорить я не стану. Вы можете сами посмотреть на Большую Затонскую. Пройдитесь по её новому асфальту, зайдите в 25-ю школу имени Н. Г. Чернышевского, она совсем неподалёку. Спроси́те наших ребят, они расскажут всё, как было.

А лучше всего приезжайте в Саратов на машине, посади́те нас с Генкой в кабину и провезите по всей Затонской до самой Волги. Мы с Генкой можем и сами всё подробно вам рассказать, потому что отлично теперь знаем, как строятся хорошие дороги.