Горе побежденным

ЧАСТЬ ВТОРАЯ «И ГРЯНУЛ БОЙ» 13–14 мая 1905 года Глава 20

— Я понимаю, что господа офицеры в мичманских и лейтенантских чинах не хотят носить на себе кирасы и каски, именуя последние «тазиками». Дескать, они лишают их достойного боевого вида. Так вот, господа, это не моя прихоть, а жестокая реальность, при тушении пожаров осколки будут поражать матросов десятками. Зачем нести лишние потери напрасно и терять подготовленных и храбрых нижних чинов?! Это я восприму как сознательный умысел на причинение ущерба боеспособности корабля, со всеми вытекающими отсюда последствиями!

Фелькерзам обвел командиров броненосцев и старых крейсеров тяжелым взглядом — второе утро в этом мире не задалось. На «Камчатке» успели нарезать из железных листов пластин и выбить каски, похожие, только с более широкими полями, на английские шлемы 1-й мировой войны, из худшего, правда, материала. Железо ведь не сталь, зато дешевое, и тонкие листы в три миллиметра в избытке имелись. Нарезали по размеру, изогнули чуток, а каски вообще кувалдами и киянками отбили да дырочки сделали. По три десятка комплектов на все броненосцы передали, там только должны были из брезента, которого у боцманов припасено с избытком, чехлы пошить, да ремешки на каски приделать с подшлемниками.

И на половине кораблей этого не удосужились сделать — кроме флагманов, распорядительность проявили на 2-м и 3-м отряде. А вот на старых крейсерах и новых броненосцах, кроме «Суворова» и «Осляби», приказ саботировали, мотивируя тем, что руки не дошли.

Понятное дело, что хлопот было множество — одна выгрузка всего пожароопасного нанесла потерь в личном составе как столкновение с противником в кабацкой драке. Одного матроса насмерть придавило пианино, что случайно рухнуло с трапа, еще полдесятка музыкальных инструментов, в силу своей тяжести были разбиты вдребезги, приведя офицеров в ярость. Про ушибы и переломы можно не говорить, про занозы в виде длинных щепок тем более — дерево ведь зловредное бывает. Но зато вчера после полудня все закончилось — и эскадра Энквиста в два с половиной десятка судов отправилась в дальнее плавание, на шестьсот миль более протяженное. Трое суток лишних в пути будут, когда прибудут…

Если дойдут…

— Ход пятнадцать узлов, ваше превосходительство, дистанция восемнадцать кабельтовых! «Апраксин» начал отставать!

— Хорошо, Владимир Васильевич, вторая попытка у нас вышла намного лучше. А то первая как в той поговорке — «кто в лес, кто по дрова». А так вполне прилично. А у «Суворова», смотрю так все двенадцать кабельтовых дистанции до «камушков» вышло, а то и на десять приблизился к концевому «Алмазу»? Ход ведь набрали порядочный, на два узла больше.

Фелькерзам повернулся к командиру броненосца «Император Николай I» Смирнову, тот задумчиво нахмурил брови, смотря на уходящую колонну из двух крейсеров Добротворского, следующими за ними «Урала», что изображал собой одновременно «Фудзи» с «Сикисимой». И четырех маленьких крейсеров, «Светлану» с «камушками», которые держали между собой большие интервалы. Так что их численность нужно было мысленно удвоить, доведя до восьми единиц — двух «гарибальдийцев» и шести «асамоидов», последние представляли отряд Камимуры.

— Скорее, десять кабельтовых, то будет для двенадцати дюймов пистолетная дистанция. Стрельба практически без промахов, ваше превосходительство. Только не думаю, что Того решится на столь самоубийственный маневр. Мы ведь возьмем броненосные крейсера в клещи с двух сторон под углом, да еще броненосцы 1-го отряда будут на встречном курсе — а броня траверзов для снаряда в двадцать пудов не защита. Проломят!

— Хорошо бы, — согласился Фелькерзам, взмахнув рукой. И негромко заговорил, глядя на длинную колонну из семи крейсеров, что снова рванулась вперед, опережая сбавившие ход броненосцы.

— Не удивляйтесь, Владимир Васильевич, если такое произойдет. Жаль, у нас нет времени на продолжение учения, но еще раз можно и нужно отработать. Теперь я вижу, что шансы поразить неприятеля у нас имеются, и довольно весомые.

Командующий эскадрой мимоходом посмотрел на часы — времени еще хватало, чтобы отработать в последний, нет, крайний раз, ведь моряки суеверны. Следующая возможность представится завтра, ровно через двадцать четыре часа, на выходе из пролива между двумя островами, сейчас мало кому известными. И она будет обязательно — история ведь имеет огромную инерцию, и многому в ней свойственно повторяться.

Главное, чтобы результат, столь трагический для русского флота в первой попытке, не стал таковым и во втором варианте. Вроде бы все сделал и учел, но недаром говорят — «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить»!

— Стрелять по «Фудзи» смогут все наши четыре броненосца, и, возможно «Сисой» — он сейчас продемонстрировал наводку башен. У нас может вести огонь шесть орудий в 12, одиннадцать в 10 и два в 9 дюйма — почти два десятка. И это не считая шестидюймовых и 120 мм пушек, а их четырнадцать стволов. И есть надежда, что попадания будут с 1-го отряда, не могут же они все промахнуться в достаточно большой по размерам корабль. А «Фудзи» слабее всех броненосцев Того, его нужно вышибить как можно быстрее, чтобы самураи не опомнились!

— Похоже, что так и будет, ваше превосходительство. Лишь бы только завтра японцы совершили этот маневр!

В голосе Смирнова, впрочем, особой уверенности не было, 49-ти летний капитан 1 ранга не думал скрывать скептицизм, и Фелькерзам не стал его разубеждать — у самого закралась мысль, что не стоит слишком уповать на однажды свершившиеся события.

Фелькерзам еще раз посмотрел на уходящую далеко вперед колонну, и бросил взгляд на перестраивавшиеся броненосцы. «Ослябя» в очередной раз вывалился из середины построения небогатовской колонны — так Бэр отрабатывал возможные варианты, как покидания, так и вхождения в строй. Ведь его кораблю предстояло сражаться и с вражескими малыми крейсерами, отгоняя их от поврежденных русских кораблей. Или наоборот, нападая на неосторожно приблизившиеся, особенно из-за густой дымки, неприятельские «бронепалубники», которые для его мощных десятидюймовых пушек представляли легкую жертву.

Старый контр-адмирал тяжело вздохнул — времени почти не оставалось. После четырех часов дня учения заканчиваются и команды получат продолжительный восьмичасовой отдых. Ведь на траверз Квельпатра эскадра выйдет в два часа ночи, построившись «частоколом» или «гребенкой», кому какое наименование нравится. И Цусимское сражение начнется на двенадцать часов раньше срока, с того момента, когда с русских кораблей прозвучит в ночной темноте или при свете прожектора первый выстрел…

Схема бронирования эскадренного броненосца "Фудзи"