Горе побежденным

Глава 29

— С почином! Полный залп!

Башенные орудия «Наварина» громко рявкнули, отправив в полет четыре убийственных «гостинца», хотя именуемых «облегченными» снарядами, но весивших двадцать один пуд каждый. И пусть «начинка» внутри была из черного пороха, вот только взрыватели были старыми, а потому надежными. Жаль, но попаданий не случилось — четыре всплеска легли небольшим недолетом, а следующего залпа нужно было ждать две с половиной минуты, быстрее старые орудия не перезаряжались.

У «Фудзи», следующего третьим за «Микасой» скорострельность была еще хуже, на полминуты. Орудия на японском броненосце стояли в огромных броневых барбетах, кольцах с чудовищно толстым слоем брони в сорок сантиметров, пробить который было невозможно ни одним из русских орудий. Внутри кольца находилась вращающаяся площадка, на которой стояла пара тяжелых 305 мм орудий. И каждый раз после выстрела эти пушки нужно было возвращать в диаметральную плоскость, заряжать новыми тушками снарядов, затем двумя пороховыми зарядами. И лишь потом снова разворачивать стволы тяжеленной конструкции на стреляющий борт броненосца — утомительный и долгий процесс, что тут сказать, но он напрямую обусловлен с концепцией барбетного броненосца.

Однако сейчас орудия японского броненосца палили практически с той же частотой, как его более новых башенных собратьев. С грохотом рявкали каждую минуту в сторону «Сисоя Великого», выплескивая длинные столбы яркого пламени. Все дело было в том, что поверх барбетов японцы водрузили броневой купол в шесть дюймов толщиной, «увесистый», с трудом поворачивающийся вместе с орудийной площадкой, и напоминавший башню, хотя таковой не являвшийся. В нем, под кормовой балкой, они оборудовали хранилище для десятка снарядов с зарядами, чтобы использовать их в первые, самые горячие минуты боя. Так сказать в завязке сражения, чтобы ошеломить неприятеля скорострельностью.

Конечно, как этот запас полностью будет истрачен в начале боя, огневая мощь «Фудзи» резко, больше чем вчетверо сократится — двенадцатидюймовые пушки станут стрелять гораздо реже, перезарядка орудий будет идти дольше, чем на «Наварине». Ведь на нем хотя стоят устаревшие пушки, но зато находятся в прекрасно забронированной башне, и заряжаться могут в любом ее положении.

Но то будет после первой четверти часа, а сейчас японский броненосец был ужасен — чуть ли не плевался снарядами, используя данные пристрелки «Микасы», переданные набором флагов, и внесенными туда коррективами. И стрелял метко, не хуже собратьев — вокруг «Сисоя Великого», что шел с гордо развевавшимся на мачте адмиральским флагом, стоял целый «лес» водяных разрывов. Японские снаряды, в отличие от русских, что падали в море как огромные булыжники, взрывались, давая столбы черного дыма вместе с взметнувшейся в небо водой.

Это было завораживающее зрелище, убийственное в своей красоте, причем, скорее, в прямом смысле, чем переносном!

Фелькерзам только морщился, понимая, что сделать ничего не сможет — японцы следовали своему правилу, сосредотачивая огонь на флагманском корабле противника, чтобы сразу дезорганизовать командование вражеской эскадрой. Так под концентрированным огнем шести броненосцев, если таковыми, пусть и 2 класса, считать «Касугу» и «Ниссин», оказался в прошлой истории «Князь Суворов», превратившийся за сорок минут в пылающий костер, потушить который команда так и не смогла. А раненный вице-адмирал Рожественский утратил всяческое управление действиями вверенной ему эскадры — жестокий, но неминуемый урок для человека ослепленного собственной гордыней и величием.

Эта плачевная участь ожидала и «Сисой Великий» — японцы уже задействовали средний калибр и достигли нескольких попаданий. Будто яркие, красно-черные цветки появлялись на секунды на броневых плитах цитадели. Но срединная часть русского броненосца была великолепно защищена, что нельзя сказать о его оконечностях, и Фелькерзам только сглотнул, прекрасно понимая, что попадания туда вскоре последуют — при таком количестве выстрелов неизбежно придет качество попаданий, таков закон диалектики, тут ничего не поделаешь.

Вот только командующего на «Сисое», понятное дело, нет — Дмитрий Густавович вообще не поднимал свой флаг. Хотя это и вызвало недоумение у некоторых бородатых каперангов, но Фелькерзама не обвинили в трусости — все на 1-м отряде приняли данное решение за военную хитрость. Ведь ввести в заблуждение противника, что ведет с тобой бой, есть благое дело, с какой точки зрения на него не взглянешь.

Да и командир «Сисоя Великого» капитан 1 ранга Озеров не сетовал на судьбу, понимая, что просто поменялся с бароном Фитингофом местами, причем на непродолжительное время. Через полчаса после начала сражения Мануил Васильевич должен был увести свой корабль в сторону и выйти из боя для исправления повреждений.

Перестановка была связана с тем, что свой план, ввиду передачи «императора» в состав отряда Небогатова, Дмитрий Густавович несколько изменил. Огонь на «Фудзи», слабейшем из четырех японских броненосцев, и забронированным, как два противостоявших ему сейчас русских броненосца, по схеме «все или ничего», должен был сосредоточить «Наварин» своими 305 мм пушками. А с ним и броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» — сразу из шести 203 мм орудий. Снаряды из восьмидюймовых стволов в 35 калибров, броню цитадели пробить не смогут ни в каком случае, но зато чугунные бомбы весом в семь пудов хорошо разворотят незащищенные броней оконечности, обеспечив туда поступление воды, и заставив команду японского броненосца начать отчаянную борьбу за живучесть.

Именно эти два старых корабля, по прихоти судьбы в виде не совсем годных взрывателей конструкции генерала Бринка, стали главной ударной силой — выпущенные из их устаревших пушек снаряды исправно взрывались. А перевес в стволах главного калибра был ощутимый — десять пушек, причем всплески различной высоты, что не мешало артиллерийским офицерам вести корректировку огня. И сейчас в дело уже вступили 152 мм пушки старых конструкций с батарейных палуб — пять с «адмирала» и четыре с «Наварина», и это было весомым довеском. Ведь японский корабль нес на каждый борт лишь пять шестидюймовых пушек, пусть новых, но их было только полдесятка против чуть ли не вдвое большего числа.

Фелькерзам машинально ухватился за бороду, отчетливо понимая, что наступает самый решающий момент. Двум «старикам» нужно было вышибить «Фудзи» из боевой линии — потому стреляли только чугунными снарядами, что пробить броню не смогут, зато разворотят все неприкрытое плитами — обшивку, мостики, и возможно, как бы это хотелось, одну из труб, что сразу снизит максимальный ход на несколько узлов. Кроме того, Дмитрий Густавович хорошо помнил по прошлым событиям, что девятидюймовый снаряд с «императора» попал в тонко бронированный купол башни, разорвался внутри и поджег один из пороховых зарядов. От взрыва «Фудзи» спасла импровизированная система охлаждения стволов — один из осколков перебил шланги, вода из них хлынула на загоревшийся заряд с порохом и потушила его, предотвратив взрыв.

Повезло, чего тут скажешь — Фортуна решительно подыгрывала самураев, а то бы гибель трех кораблей была бы неизбежна!

Дмитрий Густавович посмотрел в сторону японской колонны — из «петли» вышла «Сикисима» и «Кассуга», среди всплесков показался концевой «Ниссин». Вся эта троица уже нащупывала главным калибром дистанцию до «Сисоя», а три русских «адмирала» их уже живо разобрали и принялись охаживать из десятидюймовых стволов. Если и не попадут, так просто не дадут стрелять безнаказанно по русскому флагману.

Все правильно — «Ушаков» под брейд-вымпелом Миклухи бьет по броненосцу. Следующие за ним «Сенявин» и «Апраксин» обстреливают «Касугу» и «Ниссин». Для маленьких русских броненосцев береговой обороны выпал самый удачный момент — неприятель на них не обращает внимания, но когда пустит в дело даже средний калибр, «адмиралы» обречены. Эти скверно забронированные корабли «разливов» шимозы не переживут, и выбьют их на раз-два, что показало потопление того же «Ушакова» двумя японскими броненосными крейсерами на следующий день после цусимской трагедии, уже днем 15 мая.

Фелькерзам не успел вглядеться в сражение, что завязалось между броненосцами небогатова и броненосными крейсерами Камимуры, как был оглушен звонким криком «ура» и диким воплем не сдержавшегося от переполнявших его эмоций сигнальщика:

— Горит, сука, сейчас взорвется!

Жертвы Цусимского сражения 14–15 мая 1905 года

Гибель броненосца береговой обороны "Адмирал Ушаков"

Гибель эскадренного броненосца "Князь Суворов"