Город на границе снов: Оковы прошлого

Глава 14 Запись

Эри прибыла к нам где-то через час.

— Ненавижу морги, — скривилась она, зайдя в квартиру.

— Воняет и мерзко выглядит? — предположил я, занимаясь готовкой еды. Пускай поначалу есть не хотелось, но потом отпустило все же, и голод напомнил о себе.

— Нет, просто чтобы осмотреть трупы и получить заключение патологоанатома, нужно заполнять кучу бумажек. Отчетность, чтобы ей пусто было. И то, что трупы притащили церковники, а не наши, умножает эту отчетность раза в два… Я больше времени потратил, возясь с макулатурой, чем реально делом занимаясь.

— М-да, тяжко тебе пришлось, — хмыкнул я. — Узнала что-нибудь?

— Да, — кивнула Эри, отправившись на кухню. Она в отличие от меня не была так впечатлительна и собиралась пообедать. Да и я к тому моменту уже отошел от увиденного, потому разогревал себе какую-то пасту, напоминающую обычные макароны по-флотски. — Следы от зубов почти человеческие, вот только дополнены они следами огромных когтей. Почти наверняка Вендиго.

— Кошмар…

Вендиго, насколько я помню из прочитанного — это тоже своего рода оборотни, но несколько иные. Они не жертвы проклятия или одержимости. Стать вендиго можно только добровольно.

Этими твари из легенд индейцев Северной Америки появляются, когда в особо холодные зимние периоды, когда заканчивается еда, единственное что остается желающим выжить — это начать есть других людей. Процесс обращения может отличаться от мифа к мифу, но убийства и каннибализм — всегда обязательные условия.

— У нас минимум трое, а может больше. Они обглодали кости, но следы зубов были разные. Один из них, похоже, одержим, что не удивительно — что-то же должно было начать все это. Его «следы» раза в два больше, чем у остальных, так что мы имеем дело со здоровенной тварью… Остальные так, получили его «благословение», если это можно так назвать. Ублюдки.

— С ними все так плохо?

— В морге нашлись останки не только некоторых культистов, что, скорее всего, не захотели обращаться, но и… детей… — помрачнела Эри. — Эти уроды приводили на съедение даже свои собственные семьи.

Что-то мне становится не по себе…

Не знаю, как вообще проходят призывы таких тварей, но те, кто делал это, явно знали, что творили, по крайней мере, лидер уж точно. А вот остальные, похоже, не представляли, как все серьезно и были просто разорваны на куски, а после сожраны. Возможно, часть из них сразу и вербовали в качестве «корма»…

Непонятно только зачем вообще все это затевали.

— Похоже, они откармливали своего лидера. Сначала были съедены те члены культа, что отказались подчиняться, а потом порабощенные связались со своими родными или сами приводили их туда… Когда лидер стал слишком большим для квартиры, они куда-то ушли.

Да, судя по дерьму, тварь вполне материальная, а раз так, должна из чего-то состоять… Или из кого-то. И откармливать её должны были быстро — судя по тому, что церковники не забили тревогу, а собирались просто на переговоры, люди стали пропадать лишь недавно.

Мы дождались, пока Нохинду закончит с настройкой и работой с жестким диском, и принялись изучать информацию.

— Ну и что там? — спросила Эри.

— Почти ничего ценного. В основном это обычный домашний комп. Сохраненных файлов немного, имен и контактов нет, а история браузера мало чем отличается от обычного холостятского компа.

— Короче тут тупик, — покачала головой Эри.

— Я же сказал «почти», — улыбнулся индус. — Кое-что я там все же нашел.

Мы были полностью во внимании.

— Один видеофайл, записанный незадолго до происшествия и вам его, стоит увидеть.

Он повернул к нам экран и начал воспроизведение.

На экране появилось лицо какого-то мужчины. Выглядел он крайне паршиво.

Бледный, исхудавший, круги вокруг красных от недосыпа глаз и общий усталый вид. Бедолага будто не спал несколько дней подряд, при этом работая как раб на галерке. Я вообще удивился, как тот еще не свалился в обморок и даже что-то записывает, вместо того, чтобы пойти спать.

— Не знаю, найдет ли кто-то мое послание, — начал этот почти «зомби». — Я сам не знаю, зачем записываю все это. Возможно, я просто уже не могу это терпеть, и хочется хоть кому-то сказать, — он схватился за голову и поморщился, будто от сильной боли. — Он не дает мне говорить все… Я хочу… хочу попросить помощи… Но не могу… — он заскрежетал зубами. — Голос… он с каждым днем все громче…

Мужчина закрыл глаза и из них потекли слезы, но он сдержался.

— Ненависть… её так много… я хочу ненавидеть всех вокруг… безудержно ненавижу… Но это не мое… Не я… — он сделал глубокий вдох. — У меня осталось мало времени… Либо я добиваюсь успеха и становлюсь вендиго, либо умираю. Он не отпустит меня. Не даст сбежать и держит… Пока я ненавижу, я дышу… живу…

Он снова замолк на несколько секунд. Достал какие-то таблетки и заглотнул целую горсть.

— Простите меня, но у меня нет выбора. Голос… голос во мне… Он не перестает говорить… направлять… тянуть меня… Никто мне не поможет… Только я сам могу как-то справится с этим… — он посмотрел в камеру и из его глаз снова хлынули слезы. — Бойтесь темноты… не приближайтесь к нему… Не слушайте и не видитесь… Ибо он сделает вас… собой…

Снова приступ боли.

— Я хочу рассказать больше… Я хочу раскрыть правду… Помогите мне… умоляю… я не хочу… не хочу… Я просто думал, что стану успешным… он обещал мне… обещал мне успех… Что я смогу добиться всего и стать лучше всех… Если бы я знал…. Если бы знал… Спасите меня…

Запись на этом закончилась, и Нохинду выключил компьютер.

Мы же остались в полном недоумении от увиденного.

— Это ведь был глава секты? — спросил я.

— Да, — кивнула Эри. — Судя по моим данным это он.

— М-да…

Вопросов стало резко больше.

Я вообще не особо представлял, зачем кому-то призывать вендиго и становиться им. Ну ясно ради силы и власти, но как-то не думаю, что люди не понимают последствий. Все же становление людоедом из леса — такая себе судьба. А тут оказывается человек мало того, что четко понимал, к чему это ведет, так еще и целенаправленно тащил других. Знали ли они истину, не понятно.

— Что о нем вообще известно? Есть какие-то сведения?

— Да, — подает голос Нохинду. — Зовут его Роберт Поуп — 34 года, уроженец Великобритании. Переехал в Найзельберг три года назад по работе, однако уволился год назад. По словам сотрудников, в последний месяц работы он был каким-то нервным, часто озирался и срывался на других работников. Вероятно, уже тогда к нему прицепился какой-то домовой или барабашка.

— Он сноходец или посвященный?

— В списках по сноходцам и посвященным его нет, — покачала головой Эри. — Скорее всего, он не зарегистрирован или даже не был обнаружен. Обычно мы находим тех, кто контактировал со Сном, рассказываем, что и как, принимаем меры…. Но, увы, далеко не всегда. Когда человек просто запнулся о гремлина в переулке, это со стороны и не заметишь-то.

Да, примерно, как со мной было.

Я прибыл в город, в первую же неделю меня потянуло в Мельхиор, после чего я стал сноходцем. О том, что я таковым стал, Эри сообщила офицеру Бруксу, а он уже рассказал мне и что и как. Обычно же таких новых сноходцев или посвященных находят не сразу, а как повезет. Несмотря на все технологии наши отделы не всесильны.

С посвященными вообще отдельный разговор.

Я как-то спрашивал у Надесико как это происходит и дело обстоит так:

Обычный человек очень плохо видим для фей. То есть он как бы есть, но интерес даже для темных не всегда представляет. Чтобы фея заинтересовалась человеком тот или должен быть один в определенном месте рядом с Брешью, либо сделать что-нибудь, что духу не понравится, или просто оказаться не в том месте не в то время.

Фея контактирует с человеком и тут уже зависит от глубины контакта.

Если тот был небольшим, то пострадавшему стирают память, исправляют ущерб и отпускают домой. Но если контакт был интенсивным, то небольшим внушением уже не отделаться, придется лезть глубоко в мозги, что, мало того, что очень сомнительно с моральной точки зрения, так еще и идиотом человека оставить может. Так что таких бедняг просто оставляют быть с небольшим наставлением, как не отхватить проблем из-за их нового статуса.

А статус действительно меняется, причем не только и не столько в глазах властей города. Жертва начинает замечать нечисть, а нечисть, в свою очередь — замечать ее. Это не какое-то там мистическое явление, просто человечество привыкло считать, что если сверхъестественное и есть, то встреча с ним крайне маловероятна… И то, во что люди верят, для фейри становится истиной. А вот если ты уже знаешь, что «духи с тобой связаться хотят», этого «барьера неверия» уже нет, и ты можешь услышать, как в ближайшем мусорном контейнере одержимые крысы ругаются из-за огрызка яблока.

Ну и нарваться, соответственно, можешь, забредя куда не надо. Вот список этого «не надо» и получают на руки новоявленные посвященные, а то ж так можно и в метро после заката зайти, брр…

— Похоже, этот тип был одержимым, — предположила Эри. — Вероятнее всего к нему прицепился дух, но наши его не заметили, и он не знал, что с ним. После чего он набрел на каких-нибудь доморощенных оккультистов-мистиков и узнал, как можно избавиться от своего недуга. Вот только променял шило на мыло и теперь попытался сделать это еще раз.

— А чего он тогда к нашим не пошел? Даже если поначалу он не знал, то потом уж точно должен был собрать информацию. Да и о Иосифе явно знал, раз переговоры планировались… Я думаю, одного только присутствия Бьянки любой засевшей в нем твари бы хватило.

Мне самому от нее убежать охота, чего уж там.

— Вот этого я тоже не понимаю, — почесала она затылок. — Может то чем он был одержим, не позволяло ему открыто обратиться за помощью. Сказать так точно не мог.

— А такое возможно?

— Разумеется, — кивнула моя напарница. — Некоторые духи могут наложить проклятья или заклинания на других и те физически не смогут рассказать о своей проблеме. Я как-то нашел одну девушку, которую темная превратила в старуху, так та каждый раз, когда пыталась попросить помощи теряла голос. Я смог ей помочь просто, потому что заметил изменения в облике в один момент и понял в чем дело. Причем такие штуки работают так, что, даже замечая странности с человеком, ты можешь просто забыть о них. Поэтому, скорее всего, никто из жертв и не забил тревогу до того момента, когда их начали жрать.

— А я видел случай одного парня, которого все обвиняли в том, что он наркоман, алкоголик и преступник, — сказал Нохинду. — По лицу его было видно, что он нормальный человек, но проклятье вокруг него просто внушало окружающим негатив и те не замечали истины. Парню еще повезло на меня наткнуться — отфутболил его к Энн, а она подобное движением брови снимает.

— Жуть какая, — поежился я. — Ну и какие выводы можно из всего этого сделать?

— Такие, что дело куда сложнее, чем нам казалось, — нахмурилась Эри. — Я думал, что это просто кучка идиотов, непонимающих, что творят, но теперь ясно, что, по крайней мере, лидер делал все намеренно и знал, к чему это ведет.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Что будем делать?

— Отправляемся. Я смогу нащупать их след. Вооружайся, мы идем на бой.

— Сами справимся?

— Справимся.

— Как его будем искать?

— У меня на Боливаре установлен детектор запаха. И, благодаря моей силе, он лучше любого собачьего носа, да и фей тоже может вынюхать… Это и дроны делают шансы тварей скрыться призрачными.

— Удобно. А я думал, придется обращаться к Кадэхо, — хмыкнул я.

Видимо, Иосиф не шутил, когда говорил, что специально подбирал дело, которое именно для нас проблемой не будет…

— Не связывайся с этим псом, — помрачнела Эри, — Баргесты — не Гримы, но тоже ничего хорошего не приносят. Только потому что Кадэхо еще ни на чем криминальном не попался не означает, что он не опасен. Так что держись от него подальше.

— Постараюсь, — ответил я, но с моей «удачей» вряд ли я так легко смогу держаться от всего в стороне.

— Все, пошли.

— Удачи вам, ребята, — хмыкнул индус. — А я пока порыскаю что-нибудь еще. Может, найдутся еще какие-нибудь детали. Если будет что важное — сообщу.

На этом наше импровизированное совещание было закончено.

Пора залезать обратно в чертовы доспехи. Скоро предстоит бой…

«Надо завести оруженосца, ей богу…»