Город на границе снов: Оковы прошлого

Глава 52 Сломанный мечтатель

Забегаловкой о которой говорил Билл оказалось небольшое придорожное кафе. Место маленькое, но весьма уютное и будто сделанное в духе маленьких кафешек из фильмов 80-х. Пол в розово-белую клеточку, светлые стены, старый музыкальный автомат играющий какое-то диско. За барной стойкой стоял пожилой азиат и раздавал напитки, а одетые к миленькие короткие платья официантки принимали заказы и разносили еду.

Народу сейчас было тут мало, да и большая часть выпивала за стойкой, а мы заняли дальнее место у окна.

Официантка выдала нам меню, так что я заказал себе пюре с гуляшем, Болтушке большой хот-дог, а вот Билл взял только салат и чай без сахара.

— Я на диете сейчас. Никаких тяжелых углеводов после шести вечера, — пояснил он.

— Спортом тоже занимаешься?

— Как понял?

— Спортивная форма немного другая. Более потертая. В прошлой ты явно просто гулял, а в этой точно занимаешься.

— Верно. Решил заняться собой и привести себя в форму. А то быть толстяком надоело. Я уже лет пять такой и что-то надо делать с собой.

— Решил вернуться на ринг?

— Нет, я забросил бокс еще на родине и никогда его не любил. Крепкие кулаки мне всегда были нужны, чтобы от швали отбиваться. Когда ты большой и сильный, то местные тебя просто обходят. А в подпольный бокс я в свое время пошел, чтобы семье денег заработать… Что и стало для меня проблемой… — добавил он тише.

— Ясно.

Мы молча ждали заказ. Благо ждать пришлось недолго, и официантка принесла все. Болтушка сразу же стала уплетать свой хот-дог, а я взялся за ужин. Готовят тут и правда неплохо. Если бы это место не было так далеко от дома и универа, то может и сюда бы ходил, а не Чан Бяо. Хотя это как посмотреть.

— Ну-с, и что с тобой такого случилось, что ты бродишь по городу со взглядом маньяка-убийцы? — спросил Билл, когда закончил с салатом и взялся за чай.

— По мне так похоже?

— Я родом из гетто, Ник. Всяких ребят видел. Особенно на арене. И самыми страшными как раз были такие как ты, что не дерутся ради денег или нужды, а ради удовольствия. И ты явно такой. По твоему лицу видно. Если бы я не вмешался, то те ребята только на скорой бы покинули улицу.

— Плохой день и привет из прошлого, — отвечаю ему. — Мне просто напомнили, что я вовсе не хороший человек и ублюдок, которому не место в приличном обществе.

— Зря так думаешь.

— Считаешь?

— Человеку которому плевать на всех вокруг, не будет поддаваться на провокации одного типа идти и спасать другого. Ты можешь этого не замечать, но это заметно.

— Ты прямо все знаешь.

— Кое-что в жизни понимаю, — усмехнулся он.

— Какой мудрец. Но изливать тебе душу мне как-то не хочется.

— Да я и не прошу. Но может стать легче.

— Давай ты первый, а я посмотрю.

— Хочешь узнать, как я докатился до жизни такой?

— А давай. Мне любопытно, — заявил я, попутно отбиваясь от ручонок Болтушки, что начала лезть к моей порции еды.

Пришлось звать официантку за добавкой.

— Ну хорошо. Я расскажу…

— Уважение! В этой стране больше нет уважения к людям! Особенно к нам! — громкий и сердитый голос отца как обычно звучал над обеденным столом. — Именно мы подняли эту страну с колен и так она отплатила нам! Просто выбросила в нищету! Пока черные братья прозябают в грязи эти белые уроды пируют за наш счет! Именно на таких как мы держится все общество, но мы в свой адрес получаем только насмешки и напоминание, что мы просто ниггеры!

Отец всегда так говорил.

Это была одна из любимых тем.

Билли сколько себя помнил, не мог сказать бывали ли другие дни, когда папа не жаловался на что-то. Казалось, что этот немолодой полноватый лысеющий мужчина, одетый в майку и спортивные штаны только и мог говорить на эту тему. И больше всего он любил рассказывать, как он ненавидит всех этих «белых угнетателей», что присваивают себе труд и славу «черных братьев».

И когда маленький мальчик смотрел как выглядят районы «белых» и его родной, то и сам верил во все сказанное…

— Отец всегда был для меня авторитетом, — говорил Билли немного отпив чай. Не сладкий чай он терпеть не мог, но диетолог велел урезать количество сахара, потому тот и терпел. Зато это помогало немного отвлечься.

Ему было несколько неловко рассказывать о себе, ведь он раньше так никогда не делал. Его прошлое было только его дело и никому он ничего не говорил. А вот сейчас…

«Я и правда сильно изменился», — усмехнулся он про себя.

Да, а потому он продолжил говорить.

— Увидь меня сейчас папаша в компании с белым, которого я угощаю ужином, он бы ворчал по этому поводу еще недели три, — усмехнулся Билл.

— И как же так вышло, что ты не стал «типичным черным братом»? — спросил Ник.

— Потому что каждый раз, когда отец начинал зачитывать эту тему мне и двум моим старшим братьям, в разговор всегда вступала она…

— Ой, хватит уже этого нытья, Роберт, — подняла на него свой сердитый взгляд худощавая старушка с завитыми седыми волосами, одетая в свое любимое цветочное красное платье. — Ты нищий безработный придурок, который даже не работает. Ты просто живешь на пособии, торгуешь креком с друзьями и ноешь. Вместо того чтобы получать образование, ты предпочитал грабить магазины во время погромов БЛМ. Ничего ты полезного для общества никогда не делал и тебе белые тоже ничего плохого не делали.

— Заткнись, мать! Ты вообще на чьей стороне? Как ты можешь отворачиваться от правды⁈ — злился папа, смотря на бабушку.

— А я как раз и на стороне правды, — фыркнула она. — Я всю жизнь работала, и твой отец тоже был уважаемым человеком, что делом доказывал, что он настоящий мужчина, царствие ему небесное. Ты же просто лентяй, который винит в своих проблемах всех, кроме себя. И не надо эту позорную идеологию навязывать детям, они вполне еще могут вырасти приличным людьми.

Их ссоры были обычным делом за столом, а потому никто не обращал внимание. Чарли и Сэм просто смотрели мультики по телевизору и только маленький Билли не любил, когда старшие ссорятся.

— Бабушка всегда говорила, что за человека отвечают его поступки и нужно делом доказывать себя. Она приучала меня ходить в школу и ругала, когда я прогуливал уроки. Отец либо постоянно сидел за телеком, либо гулял со своими друзьями, а потому воспитывала меня в основном бабушка… Однако я все равно уважал и любил отца, считая, что он прав, но умалчивал об этом при бабуле…

Он с улыбкой вспоминал теплую улыбку старушки, её голос чем-то похожий на треск костра, что убаюкивал собой. Как она любила петь и часто выступала в церкви вместе с другими женщинами. Он любил ходить с ней в церковь и петь со всеми, там было весело и уютно…

— Возможно. Я бы тоже вырос таким же как отец. Мои братья в итоге стали его копиями. Бросили школу. Один погиб потом в уличной перестрелке с копами, от чего отец еще сильнее возненавидел белых, считая, что Чарли был убит ни за что. На деле же Чарли был идиотом, посчитавшим, что стрелять в копов — хорошая идея… Не хорошо так о брате говорить, но от правды не уйдешь… Сэм же увлекся наркотиками и сейчас в больнице лечится…

— Так что же с тобой случилось, что ты не стал таким же?

— Один случай.

— Случай?

Жарко… в тот день было особенно жарко.

Лето и по прогнозам синоптиков самый жаркий день в году.

Кондиционер сломался, а дома кроме Билли и бабушки никого не было. Сидеть в духоте никто не хотел, потому бабуля повела его в Центральный парк. В это время дня тут было мало народа, но зато много тенька и свежего воздуха.

Он шел вперед и игрался с пластиковым самолетиком, представляя себя пилотом истребителя, а бабуля шла позади постоянно, вытирая пот со лба.

Бам…

Какой-то шум позади, что отвлекли мальчика от игры и он обернулся.

— Баба? — не понял он, когда заметил ту лежащей на земле. — Бабушка!

Он тут же бросился к ней.

Та тяжело дышала, она стонала и не реагировала ни на что, он плакал и тряс её не в силах ничего сделать.

— Отойди! — послышалось рядом.

Чья-то рука со светлой кожей оттолкнула его.

Не успел он ничего понять, как кто-то оказался рядом и начал что-то делать.

Билли с шоком смотрел как какой-то белый парень начал что-то сделать с бабушкой. Она перевернул её на спину, достал из сумки какие-то инструменты и делал непонятные вещи. Однако перечить ему или мешать ребенок не решался, ведь все движения были такими четкими и быстрыми, что он ничего не понимал.

Через несколько минут бабуле стало лучше, и она начала приходить в себя.

Затем этот парень вызвал скорую и подоспевшие врачи положили бабушку на койку, а затем он с ней сели в машину и поехали в больницу. Тот же парень отправился с ними и о чем-то говорил с медиками, отвечал на вопросы и помогал.

Тот день оставил на нем неизгладимое впечатление на всю жизнь…

— Это был студент медицинского училища. Выпускник. У него сломался будильник, и он опаздывал на защиту диплома. Однако увидев, что моей бабушке плохо, то тут же ринулся на помощь…

— Неплохо, — хмыкнул Ник.

— Знаешь, тот парень ведь выглядел довольно нелепо. Большие очки, прическа под горшок подстрижена и зубы передние большие. Ну типичный ботан из мультиков. Я таких в своей школе всегда на смех поднимал, — признался Билл. — Но… в тот день… этот неказистый белый студент показался мне самым крутым мужиком на всем белом свете. В моем представлении он встал рядом с отцом, которого я всегда любил и уважал… И тогда я начал понимать, что мне всегда говорила бабушка… Что не кожа важна в человеке, а его поступки.

Он улыбнулся, вспоминая бабулю.

Благодаря этому парню она прожила еще пять лет и не дала тлетворному влиянию отца и братьев изменить его. Она никогда не смеялась над его мечтами и всегда поощряла желание становится лучше.

— После того дня я захотел стать врачом. Лечить людей так круто и это ведь реально спасает жизни… Я мог бы тогда спасти чью-то бабушку, дав им больше времени быть вместе, как этот парень дал его мне. Отец смеялся над моей мечтой и говорил, что черному даже надеяться не стоит поступить в тот медицинский колледж, хотя я там видел немало черных, потому не понимал в чем проблема.

— Тяжело было?

— Еще бы… Учеба давалась мне с трудом. Я ведь тупой верзила, что с детства был больше сверстником. Такому в футбол на линию защиты идеально вставать, а не диагнозы ставить. Но я старался. Учился постоянно и хотел исполнить свою мечту.

— Но что-то пошло не так, да?

— Да, — тяжело вздохнул он. — И я сам отчасти в этом виноват…

Он снова отпил свой чай и с грустью посмотрел на темную поверхность жидкости увидев там в отражении себя, только младше.

— Я жил в гетто и там быть «ботаном» весьма опасно. Ты должен уметь постоять за себя и дать отпор. К крупному и сильному парню просто не пристают, а потому приходилось соответствовать. Потому я выбрал бокс, потому что у меня к нему был даже талант. И этот талант стал моим проклятьем…

— Билли, я смотрю ты делаешь большие успехи в боксе. Я горжусь тобой. И твоя бабушка гордилась бы тобой.

— Спасибо, пап, — искренне улыбнулся он. Отец не часто его хвалил, а потому он был рад услышать от него такие слова.

— Ты все еще хочешь поступить в медицинский колледж?

— Разумеется. Это моя мечта. В следующем году я подам документы и пойду на экзамен.

— Но ты же понимаешь, что туда просто так не возьму тебя. Нужны деньги, чтобы ты мог поступить.

— Я найду деньги, пап… Не беспокойся, я как-нибудь сам.

— Не стоит, я нашел решение. Давай мы на год отложим твое поступление, чтобы заработать денег? Есть отличное место где ты сможешь показать свои таланты. Это поможет не только тебе, но и всей семье.

— Даже не знаю… А что за дело?

— Это оказалась подпольная боксерская арена. Там деньги получали за ставки, и любой, отдавая процент владельцу клуба, мог заработать, — произнес он вспоминая тот день. — У меня был талант, и отец выставил меня на бои. Которые я прошел с легкостью. Так и началась моя карьера полупрофессионального боксера.

Закрыв глаза, он снова мог оказаться там.

Яркие фонари над головой, что освещали ринг, запах перчаток и пота, крики толпы, которую почти не видно из-за света и только твой противник. Это и будоражило, и отвращало. Ему нравилось драться на ринге, но он делал это ради своей мечты и только.

— Я заработал хорошие деньги семье и весьма прославился. Однако поступить не получилось. Завалил экзамены. Потому отец предложил еще годик походить на ринг… А потом еще и еще… Денег я получал за победы не так много, потому их не хватало…

Билли сжал чашку и закрыл глаза.

— А потом я узнал, что отец… лгал мне… Денег за победу я получал прилично, но отец обогащался на ставках. Я слушал его и иногда поддавался противникам, чтобы заработать больше… А он лгал мне. Он приплатил одному из ректоров того колледжа, чтобы тот постоянно заваливал меня на экзаменах, дабы я никогда не смог поступить… Чтобы постоянно выходил на ринг и дрался…

— Как ты мог так поступить⁈ Ты врал мне! Ты говорил, что «черные братья» не бросают другу друга, но тот преподаватель из колледжа признался, что именно ты заплатил ему, чтобы он заваливал меня и не пускал! Ты врал мне, когда говорил, что на поступления нужны деньги! И ты врал, говоря, что наша семья нуждается в финансах!

— Как ты можешь так говорить, Билли⁈ — возмутился отец. — Я делал это только ради твоего блага! Ты бы все равно не смог стать врачом. Это бесполезная профессия и ты бы ничего в жизни не добился. А будучи боксом, ты стал бы звездой!

— А то что мне там почки отобьют такими темпами, тебе плевать? То, что я инвалидом на ринге стать могу, тебе все равно⁈ Ты просто использовал меня, чтобы набивать карманы деньгами и тратить их на свои увеселения!

— Молчать! Я тут глава семьи и я тут решаю!

Но договорить эта старая свинья уже не смогла, потому что его кулак влетел подонку в рожу и отправил в нокаут.

— Некоторые родители свято верят, что если они вырастили ребенка, то тот им обязан и должен всю жизнь обеспечивать. А хуже, когда они наивно верят, что если в детстве могли победить малыша, то и взрослого легко одолеют. И плевать что тот боксер в тяжелом весе…

Больше он с отцом не разговаривал. Он забрал свои, причитающиеся ему деньги и ушел из дома. Билл понимал, что в тот колледж ему уже никогда не поступить, потому решил попробовать что-то другое.

— Мой друг как раз был недавним победителем конкурса Металогики и пригласил меня к себе погостить. Вспомнив какие тут условия, я решил, что могу попробовать поступить, а потому приехал на свои деньги и попытался… Но не смог. Все же последние три года не занимался ничем кроме бокса и моих знаний тупо не хватило… А затем я стал сноходцем и уже не мог вернуться домой, застряв тут…

Не имея работы и жилья ему пришлось обустраиваться на новом месте. Стал подрабатывать грузчиком и вышибалой в клубе, и уже не надеялся исполнить свою мечту.

— Я махнул рукой на мечту, когда не смог поступить. Понял, что ничего не стою, а раз не могу вернуться домой, то ничего мне не оставалось. Я жил в маленькой квартирке, забросил все что любил и к чему стремился, а затем стал обвинять всех вокруг в моей неудачи…

Он вздохнул и грустно улыбнулся.

— Как иронично… Я меньше всех походил на своего отца, но в итоге пришел к тому же чему и он. Разочаровавшийся в жизни неудачник, что перебирается мелкими заработками и обвинял всех вокруг в своей хреновой жизни…

Да, так и появился Билли Бойз, местный громила, авторитет, с которым никто не связывался и о котором знали только то, что он большой и сердитый. Тогда Билл не жил, а существовал, забыв о своей мечте и о том, что в жизни может быть что-то другое…

— Когда ты защищал меня от тульпы, я вспомнил… вспомнил о своей жизни и о том, как меня когда-то также спасли. Как один неказистый студент медицинского колледжа спас мою бабушку и дал мне цель в жизни. Пережив все это, я понял, что… может не все для меня потеряно и моя шкура чего-то да стоит… Потому я дал себе обещание попытаться еще раз…

Он усмехнулся и посмотрел на молчавшего Ника.

— И когда я пришел в местный университет с целью поступить, то неожиданно открылось кое-что… Смотри.

Он взял руку Ника, а затем быстрым движением ножа порезал тому палец.

— Черт! Ты что творишь⁈

— Гляди…

Зеленое свечение сконцентрировалось вокруг кисти Билла и затем направилось в чужую рану. Свет окутал пораженное место и затем кожа начала стремительно срастаться. Через несколько секунд только оставшаяся кровь была свидетелем недавней ранки.

— Пока на это уходит много сил, но когда я разобрался в своих проблемах в голове, то понял, что могу лечить не только себя…

Рядом появилась его фей. Доктор Горкаморка был большим и могучим орком, который довольно улыбался своей клыкастой пастью.

— Увидев это Больничное крыло Мэрии предложили мне место в университете. Мне нужно только подтянуть знания и потренироваться, чтобы я мог поступить. Конечно, я уже старше, чем многие студенты, но мне плевать… Я теперь могу исполнить свою мечту. За это я и хотел встретить тебя и поблагодарить. Если бы не ты, то я умер с сожалениями и тяжелым камнем на сердце.

Собеседник замолк явно пораженный этими словами.

Они оба сидели в тишине и думали каждый о своем.

Биллу дался этот разговор не легко. Все же сложно вот так выдавать что у тебя на душе, но он знал, что должен был это сделать. Это гложило его, опутывало цепями и не давало жить. Оковы прошлого всегда сдерживают человека и только сумев справиться с собой, можно найти свое счастье.

И он видел, что человек, что спас его и в его глазах также ставший на уровень того студента, сейчас сам находится в тяжелом положении.

«Может я и не психолог, но если хочу стать врачом, то должен принять истину этой профессии — помогать людям. И я помогу хотя бы ему…»

Это он решил для себя, когда встретил его тут.

Смотрящего на всех вокруг диким взглядом полным кровожадности и желания причинять боль. Сейчас Ник напоминал Биллу самого себя в прошлом, а потому он не хотел, чтобы кто-то стал таким же и потерял себя.

— Вот такая у меня история. А что насчет тебя?

— Меня? — покачал головой Ник. — Ладно… Раз уж ты так разоткровенничался, то и мне стоит… Я расскажу…