Город Ночи

Глава 20

После встречи с Виктором Синди рвалась в торговый центр, но Бенни хотелось поговорить о способах обезглавливания.

Согласно удостоверениям личности Синди и Бенни Лавуэлл было соответственно двадцать восемь и двадцать девять лет, но на самом деле резервуары сотворения они покинули девятнадцать месяцев тому назад.

Они смотрелись очень милой парочкой. Точнее, Виктор сделал их очень милой парочкой.

Симпатичные, хорошо одетые, с ослепительными улыбками, мелодичными голосами, заразительным смехом. Говорили мягко, вели себя обходительно, сразу и без труда находили контакт с незнакомыми людьми.

Синди и Бенни были известными танцорами, хотя танцы они жаловали куда меньше другого своего занятия. Самое большое наслаждение они получали от убийства.

Представителям Новой расы запрещалось убивать, и запрет этот мог снять только приказ их создателя. Лавуэллы часто получали такие приказы.

Когда требовалось убить Старого мужчину или женщину и заменить их дублем, последнее, что видела жертва, были улыбающиеся лица Синди и Бенни.

Разбирались Лавуэллы и с теми, кто не требовал замены, но чем-то насолил Виктору.

Иногда они знакомились с приговоренным к смерти в джаз-клубе или в таверне. И человеку казалось, что он обрел новых друзей, но в тот же вечер прощальное рукопожатие или поцелуй в щечку с удивительной быстротой переходили в сдавленный стон: на шее затягивалась гаррота.

Другим жертвам, впервые увидевшим Лавуэллов, не удавалось даже познакомиться с ними. Они отправлялись в мир иной, не успев ответить на ослепительные улыбки киллеров.

В тот жаркий летний день, перед вызовом в «Руки милосердия», Лавуэллы скучали. Бенни переносил скуку легко, а вот Синди иной раз начинала дергаться.

После встречи с Виктором и получения приказа убить детективов О’Коннор и Мэддисона в течение двадцати четырех часов Бенни хотел сразу взяться за подготовку операции. Он надеялся устроить все таким образом, чтобы получить возможность расчленить живым хотя бы одного из копов.

Не имея права убивать, когда им того хочется, Новые мужчины и женщины завидовали свободной воле представителей Старой расы, которые могли сами управлять своей жизнью. Зависть эта, нараставшая с каждым днем, выражалась в отчаянии и в ярости, которая не могла найти выхода.

Опытные киллеры, Синди и Бенни имели много возможностей стравить пар. И энтузиазмом Синди обычно не уступала Бенни.

Но на этот раз она настаивала, чтобы сначала они прошлись по торговому центру. Если Синди на чем-то настаивала, Бенни обычно шел ей навстречу, потому что в противном случае она начинала скулить и жаловаться и так доставала Бенни, что он с радостью бы покончил с собой, если бы не запрет, наложенный их создателем.

В торговом центре, к крайнему неудовольствию Бенни, Синди сразу потащила его в «Тотс и Тайкс», магазин, торгующий одеждой для младенцев и самых маленьких.

Он только надеялся, что это не приведет к очередному похищению ребенка.

— Нас не должны там видеть, — предупредил он.

— Нас и не увидят. Никто из наших там не работает, ни у кого из наших нет причин отовариваться в том магазине.

— У нас тоже нет причины.

Не отвечая ему, она вошла в «Тотс и Тайкс».

Синди копалась в платьицах и других вещицах, висевших на вешалках и лежавших на полках и столах, а Бенни шел следом и гадал, съедет у Синди крыша, как раньше, или нет.

Она показала Бенни крошечное желтое платье с кружевным воротником.

— Очаровательное, не так ли?

— Очаровательное, — согласился Бенни. — Но розовое было бы лучше.

— Розового у них, похоже, нет.

— Плохо. Розовое было бы потрясающим.

Новых мужчин и женщин поощряли к занятиям сексом. Чем чаще, тем лучше. Секс считался одним из клапанов, стравливающих внутреннее напряжение.

Но вот произвести потомство они не могли. Все граждане дивного Нового мира обретали жизнь в резервуарах сотворения, за четыре месяца превращались во взрослых особей и получали необходимые знания методом прямой информационной загрузки.

В настоящий момент их создавали сотнями. Но уже строились фермы, на которых Новые люди будут появляться тысячами.

Решение вопросов воспроизводства их создатель оставил за собой. Он не верил в семьи. Семейные отношения отвлекали людей от работы на благо общества, от достижения полной и окончательной победы над природой, от создания утопии.

— Каким же будет мир без детей? — гадала Синди.

— Более продуктивным.

— Скучным.

— Более эффективным.

— Пустым.

Новых женщин проектировали и создавали без материнского инстинкта. У них не должно было возникать желание дать кому-то жизнь.

Поэтому с Синди что-то было не так. Она завидовала Старым женщинам за их свободную волю, но еще больше — за способность приносить в этот мир детей.

В проход, где они стояли, вошла еще одна покупательница, беременная женщина.

Поначалу при виде огромного живота Синди просияла, но тут же стала мрачнее тучи от зависти.

Бенни схватил ее за руку и увлек в другую часть магазина.

— Держи себя в руках. Люди заметят. У тебя на лице написано, что ты хочешь ее убить.

— Я хочу.

— Помни, кто ты.

— Бесплодная, — с горечью ответила она.

— Нет. Убийца. Ты не сможешь выполнять свою работу, если лицо будет рекламным объявлением твоей профессии.

— Хорошо. Отпусти мою руку.

— Успокойся. Остынь.

— Я улыбаюсь.

— Улыбка натянутая.

Она добавила улыбке ослепительности.

— Так-то лучше, — кивнул он.

Взяв маленький розовый свитер с аппликациями-бабочками, Синди показала его Бенни.

— Милая вещица, не так ли?

— Милая, — согласился он. — Но синий был бы лучше.

— Синего я не вижу.

— Нам пора браться за работу.

— Я хочу еще немного здесь походить.

— У нас есть работа, — напомнил он ей.

— И двадцать четыре часа на ее выполнение.

— Я хочу расчленить одного из них.

— Разумеется, хочешь. Ты всегда хочешь. И мы расчленим. Но сначала я хочу найти красивый маленький кружевной костюмчик или что-то в этом роде.

С Синди что-то творилось. Она отчаянно хотела ребенка. И желание это уже начинало мешать работе.

Будь Бенни уверен, что Виктор уничтожит Синди и заменит ее на Синди Вторую, он давно доложил бы их создателю о замеченных им отклонениях от нормы. Да только боялся, что Виктор, который создал их в паре, прикажет уничтожить и самого Бенни.

Он не хотел покоиться на свалке, тогда как Бенни Второй наслаждался бы жизнью.

Если бы он был таким же, как ему подобные, если бы его раздирала ярость, £ он не мог дать ей выхода, Бенни Лавуэлл только порадовался бы смерти. Потому что только в смерти мог обрести покой.

Но ему дозволялось убивать. Он мог пытать, уродовать, расчленять. В отличие от других представителей Новой расы Бенни было ради чего жить.

— Какой славный костюмчик. — Синди вертела в руках матросский костюмчик на двухлетнего ребенка.

Бенни вздохнул.

— Хочешь его купить?

— Да.

Дома у них хватало одежды для младенцев и малышей. Если бы кто-то из Новой расы обнаружил эту коллекцию, и Синди, и ему пришлось бы искать веские оправдания.

— Ладно, — кивнул он. — Покупай, но быстро, пока нас никто не увидел, и уходим отсюда.

— После того как мы покончим с О’Коннор и Мэддисоном, сможем мы пойти домой и попытаться?

Под попытаться подразумевалось «попытаться сделать ребенка».

Их создали стерильными. У Синди было влагалище, но отсутствовала матка. Место органов репродукции занимали другие, уникальные, имеющиеся только у Новой расы.

Способностью зачать ребенка они не отличались от рояля.

Тем не менее, чтобы ублажить ее и успокоить, Бенни согласился:

— Конечно. Обязательно попытаемся.

— Мы убьем О’Коннор и Мэддисона, разрежем их на куски, как ты того хочешь, поизмываемся над ними, как ты скажешь, а потом сделаем ребеночка.

Она, конечно, свихнулась, но ему не оставалось ничего другого, как мириться с этим. Если бы он мог ее убить, то убил бы, но ему разрешалось убивать только по приказу.

— Звучит неплохо.

— Среди нам подобных мы сумеем зачать ребенка первыми.

— Мы попытаемся.

— Я буду прекрасной матерью.

— Давай купим костюмчик и уйдем отсюда.

— Может быть, у нас родится двойня.