Город ведьмы (СИ)

Зарисовка двадцать первая Лилии

— Твоя память немного изменена, Клод, для твоего же блага. Дело в том, что Клаудия хотела тебя убить.

— Что?

Дик не торопясь расхаживал взад-вперед по площади перед ошалевшим Клодом. Часы на башни ужасно скрипели при каждом движении минутной стрелки, будто механизм только что вспомнил, что его очень давно не смазывали. Люси все еще была без сознания, а парень сидел, выпучив глаза от шока.

— Как это, хотела убить?

Дик остановился и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Какое твое первое воспоминание?

Когда-то давно, будто это было в прошлой жизни, Клод как-то хвастался в кругу друзей, что помнит некоторые события едва ли не с первого года жизни. И все охотно верили ему, потому что он всегда отличался феноменальной памятью. Но теперь, в свете последних событий, когда прошлое его оказалось стертым, а будущее туманным, он уже сам не знал, были то воспоминания либо кем-то подложенные картины.

— Откуда мне знать, что эти воспоминания реальны? — сказал он вслух. — Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

Дик рассмеялся.

— А ты смышленый парень. Быстро учишься, — он выглядел ужасно довольным собой. — Но не будем отвлекаться. Подумай хорошенько, не торопись. Все ответы в тебе самом.

Клод закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Сквозь темноту проникали какие-то голоса, отрывки мыслей. Вот он видит себя посреди огромного зала в родительском доме. Над ним висит огромная хрустальная люстра на двадцать свечей, которая мелодично позвякивает, стоит проехать какой-нибудь богатой упряжке мимо их дома. В хрустальных подвесках красиво отражается солнечный свет — по времени еще нет и полудня. Солнечный свет льется в окна, а от люстры по потолку рассыпаются радужные блики. Слуги бегают туда-сюда по лестницам, и топот нескольких пар ног создает причудливый ритм, под который блики танцуют как пары на балу, который накануне Клоду удалось подсмотреть.

— Господин, не стойте под этой люстрой, — низкий голос дворецкого прервал мечтания Клода. Невысокий человек в темном сюртуке по привычке подкрутил правый ус и заговорщицки прошептал. — Я слышал, что у ваших соседей точно такая же люстра намедни упала. Едва не на голову самой хозяйке — подумать только!

Клод в ужасе шарахнулся от него, тотчас живо представляя, как все это великолепие летит с потолка прямо ему на голову.

— Но… Но как она упала? — спросил он, чувствуя, как в горле мгновенно пересохло.

Дворецкий лишь загадочно пожал плечами и пошел к лестнице — докладывать отцу о сегодняшнем приеме. А мальчик все еще стоял в холле и смотрел на люстру, но теперь уже с ужасом. Вместо танцующих пар ему виделись осколки, кровь и ужас. Содрогнувшись, он решил выйти в сад.

Прямо за домом еще лет десять назад была построена оранжерея. Клоду рассказывали, что это было любимое место его матери: она часто возилась здесь с разными редкими цветами или отдыхала в окружении своих питомцев. Но после ее смерти широкие окна заросли изнутри плющом и пылью, крыша прохудилась, и в целом оранжерея нагоняла тоску уже одним своим видом. Но Клоду нравилось бывать здесь: деревья смыкались кронами над тропинкой, ведущей от дома, превращая сад в таинственный лес, в котором есть убежище для тех, кто сможет его найти. А чуть дальше был небольшой пруд с золотыми рыбками, по берегу которого иногда важно прогуливалась пара лебедей.

Из разбитого окна оранжереи плющ выбрался наружу и начал оплетать фасад здания. Теперь она выглядела совсем как лесная пещера, а потому нравилась Клоду еще больше. Но ему нравилось только издали смотреть на нее, сидя на камне около воды, представляя, как он в настоящем лесу охотится на диких зверей, а по вечерам разводит огонь в похожей пещере и рисует на стенах подробности охоты.

Недалеко от него послышался всплеск, будто в воду уронили что-то тяжелое. Клод поднялся и пошел посмотреть — на берегу, кроме него, никого не было. Только в месте падения по воде расходились круги. Клод подошел ближе и заглянул в воду. На него смотрело его собственное лицо. Только волосы были куда длиннее и одежда более потрепанная. Клод наклонился ближе, чтобы рассмотреть себя получше, но тут из воды высунулась рука, схватила его за рубашку и уволокла под воду.

— Ай! — только и успел крикнуть мальчик, как рот тотчас же заполнила вода.

«Отражение» увлекало его все глубже под воду, которая заливала нос, глаза и уши. Воздуха не хватало. Он отчаянно размахивал руками, но лишь уходил все глубже под воду. Он в отчаянии посмотрел на «отражение», которое теперь уже было над ним, и вдруг оказался на поверхности.

Точно так же выныривая из омута воспоминаний, Клод посмотрел на довольного Дика.

— Хочешь сказать, это была она? — спросил он, зная, что Дик видел все то же самое, что и он сам. Тот кивнул. — Но она же спасла меня. Вытащила на поверхность.

— Хотеть и пытаться — разные вещи. Что-то в последний момент помешало ей осуществить задуманное. Но этого было достаточно, чтобы вас разлучить.

— Но почему она так со мной? За что? — Клод схватился за голову. — Что я сделал?

— Интересно, — улыбнулся маг. — Почему ты думаешь, что вызвать негативную реакцию можно только поступком? Чтобы тебя ненавидели не всегда обязательно что-либо делать.

Клод понял, что все это относится к нему и Клаудии. Но он все равно повторил вопрос:

— Почему она так поступила?

— А вот это ты спроси у нее сам, — жестом фокусника Дик обвел рукой площадь, открывая Клоду обзор за своей спиной. Там, на самых подступах, в переулке под сенью домов стояла Клаудия. Клод не видел ее лица, но знал, что это она. Вдруг резко похолодало, дыхание превратилось в облачка пара, а башня под спиной Клода покрылась инеем.

— Дамы вперед, — Дик тактично ушел в сторону, освобождая место девушке, которая стремительно пересекала площадь. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что она в ярости. Клод смотрел на нее и недоумевал, как раньше не замечал сходства между ними. Он будто снова видел свое отражение, но теперь уже не спокойное и безмятежное, а переполненное злобой и ненавистью.

— Кла… — открыл он рот, но его перебили.

— Ты! — шипела Клаудия. — Так это все ты! Годы подготовки насмарку из-за тебя!

Рядом с Клодом приземлилась ледяная глыба и рассыпалась на тысячи осколков, окатив его с ног до головы. Он зажмурился и неосознанно придвинулся ближе к девочке, стараясь защитить ее собой.

— Хочешь спасти ее? — издевательски пропела девушка. — Думаешь, спасешь ее — и все закончится?!

Взмах руки — и башня оказалась в огненном кольце. Клод, Люси и Клаудия оказались отрезанными от остальных. Клод затравленно озирался по сторонам, везде встречая только пылающую стену. Его охватил панический страх — слишком свежи еще были воспоминания о костре. Попытавшись полностью загородить спиной Люси, он искал глазами Клаудию.

— Какая забота! — искать ее долго не пришлось — размашистым шагом она шла навстречу брату. Глаза ее метали молнии, а руки почти полностью почернели. Платье было изодрано, волосы всклокочены, будто ее долго преследовала свора собак. Голос же звучал издевательски, и немного выше, чем обычно. — Что, нашел себе другую сестричку, получше прежней?

— Что? — не понял Клод, хотя его никто не слушал.

— А может, даже двух?! — Клая снова запустила в него глыбой льда, и та в последнюю секунду ушла вверх, угодив прямиком в огонь. Девушка в ярости обернулась и увидела позади улыбающегося Дика, который извинительно развел руками. Она скрежетнула зубами и попыталась подойти ближе, но наткнулась на невидимый барьер.

— Проклятье!

— Тут уж не поспоришь, — Дик вроде бы говорил про себя, но его голос отчетливо разносился по площади. — А вот и еще один подоспел.

— Клаудия! — откуда-то со стороны реки бежал Марк. Выглядел он немногим лучше Клаи: изодранная одежда, перепачканная в грязи, растрепанные волосы. В руках он бережно нес выкопанные с корнем две лилии. Позади него трусил Белый Лис. — Пожалуйста, не делай этого!

Клаудия вздрогнула и повернулась на голос. Увидев Марка, она вдруг как-то дернулась, скривилась и попыталась будто перекрутиться вокруг собственной оси. Часть нее словно стремилась навстречу к нему, а другая наоборот — хотела сбежать.

— Я знаю, что ты не хочешь никого убивать! — продолжал Марк, опуская свою ношу на брусчатку. Цветы, едва соприкоснувшись с поверхностью, дрогнули и будто вросли в камень. — Я знаю, что ты никому не причинишь зла.

— Зачем ты принес их? — полюбопытствовал Дик у Марка, кивнув на цветы. — Думаешь, они как-то защитят от колдовства?

— Я подумал, они помогут Клае вспомнить, кто она есть на самом деле.

— Чушь! — закричала Клаудия. — Это все ваши сказочки для глупых детей. Лисы, лилии и любовь — все бред, которым вы меня кормили, но теперь с меня хватит! Отдайте мне девчонку!

— Нет! — Клод тяжело поднялся на ноги и сделал шаг навстречу ведьме, почувствовав, как грудь уперлась в плотную невидимую преграду. — Ты больше никому не причинишь вреда.

— Как легко быть правильным с чужой помощью, правда, братец? — рассмеялась она, вплотную подойдя к барьеру. Теперь они стояли, буквально соприкасаясь носами, если бы не преграда между ними. — Ты говоришь, как герой, но кто ты на самом деле? Обыкновенный предатель и трус!

— Я не предавал тебя! — закричал Клод, но слова его будто бы не достигали ее, не могли пересечь щит. — Я не хотел забывать тебя. Твой портрет всегда был со мной…

— Который ты называл чужим именем. Которому ты дал чужую жизнь и личность. Думаешь, это означает помнить?

— Кажется, в этом недоразумении есть и моя вина, — отозвался Лис, сидевший неподалеку рядом с Диком. Приняв политику невмешательства, они вдвоем сторожили лилии, пока Марк бегал вокруг огненного круга, ища хоть какую-нибудь лазейку. — Пытаясь подтолкнуть Клода к Тремоле, я немного вмешалась в его память и, кажется, перестаралась, оставив отпечаток личности.

— О, так поэтому он помнит сестру под другим именем, — понимающе кивнул Дик. — Занимательно. Значит, ты и есть Аурелия?

— Ну да, — признался Лис.

— Плевать! — Клаудия будто ответила им всем. Она попеременно швыряла в барьер то иглы, то камни, то глыбы льда, то огненные шары. Щит отвечал ей жутким треском, но не поддавался.

— Хороший барьер, — заметил Лис.

— Спасибо, — кивнул Дик.

Перепробовав все, что знала, девушка застыла, тяжело дыша. Она стояла между Клодом и Марком, и от обоих ее отделяла стена. Она начертила в воздухе треугольник — и огненная стена спала. Марк нерешительно подошел к ней и взял за руку.

— Пойдем домой, Клая, хватит уже…

Дикий, нечеловеческий рев вырвался из горла девушки.

— ПРЕКРАТИ! — закричала она.

— Клая, я ведь…

— ХВАТИТ! — голос превратился в рык, и чернота с ее рук расползлась по рукам и телу Марка, вплоть до самого лица. Но он по-прежнему держал ее, сжимая пальцы все крепче. — ОТПУСТИ!

— Нет, — лицо уже наполовину почернело, даже горло изнутри стало темным. Все тело стало похожим на обугленную головешку, только глаза оставались еще живыми. Вместо голоса остался только хрип. — Я люблю тебя, Клая…

Миг — и весь Марк превратился в изваяние. Клаудия ловко высвободила руку из каменной кисти и обернулась. На нее ошарашенно уставились три пары глаз. Первым от шока отошел Дик.

— Ну и дела, — присвистнул он.

— Прощай, — холодно сказала Клаудия, сняла с шеи Марка цепочку с ключом и отвернулась.

— НЕТ! — Клод очнулся следом. — Как же… Марк! Нет!

Он было бросился к другу, но барьер все еще не давал пройти — он плотным кольцом окружил башню, отсекая Клода и Люси от остальных.

— Дик, выпусти меня! — закричал парень, но Дик лишь покачал головой.

Ведьма расплылась в довольной улыбке.

— Никто, — прошептала она. — Больше никто не назовет меня так. Особенно этот никчемный мальчишка, который даже с часами не смог управиться. Глупый, тщеславный…

— Марк не такой, — возразил Клод, прижавшись всем телом к щиту. — Он отдал тебе все, что у него было. Предал друзей, предал свой город. Ты могла бы хотя бы быть ему благодарна, Клая.

Ведьма зашипела и злобно уставилась на Клода.

— Думаешь, раз спрятался за барьером, я не смогу тебя достать? Не смогу достать девчонку? Что ж, ладно. Только теперь вместо одной ее мне придется погубить всех в этом городе!

— Кажется, ситуация принимает неприятный оборот, — заметил Дик.

— Но мы не можем вмешаться, — ответил Лис. — Это семейные дела, они сами должны все решить.

— Они в этом пока не особо преуспели. Да и вымирание города в наши планы не входило.

— Ха! — отозвался Клод. Он понимал, что надо срочно что-то предпринимать. Раз уж обращения к сестре не работали, он решил обратиться к ведьме. — Город и так полон призраков! Кого ты собралась погубить, ведьма? Кучу пепла?

Лис тактично кашлянул.

— Вообще-то кроме призраков здесь есть и живые горожане, которые благоразумно сидят по домам. Призраками просто легче было манипулировать…

Клод тихо осел на землю и схватился за голову, посмотрел на Люси, потом обвел глазами дома вокруг площади.

— Как же так, — прошептал он, встретившись взглядом с неживыми глазами Марка.

— Что, решил отдать мне девчонку? — торжествующе спросила Клаудия. — Ты же трусишка — никогда не мог пойти на жертвы. Кого ты выберешь: девочку или пятьсот душ жителей?

Небо над площадью загудело и пришло в движение. Серые тучи побагровели, будто наполняясь магмой, сквозь завесу облаков было заметно, что внутри них перешивается огненная смесь. Щелчок пальцами — и они разразились огнем и искрами, осыпая все вокруг. Пожар занялся мгновенно. Из домов послышались вопли, крики и глухие стуки от отчаянных попыток выбраться.

— Какие смешные люди, — ласково пробормотала Клаудия. — Думают, я позволю им спастись. Пускай горят! Они так хотели очистить город — я помогу им! Разве это плохо? Всего лишь сотру мертвый город с лица земли и буду жить вечно!

— Дик, сделай что-нибудь, — взмолился Лис, но Дик замотал головой.

— Не могу, — на лбу у него проступили капельки пота, улыбка сошла с лица. — Я должен защитить Клода.

— Прошу тебя!

— Что, кончились помощнички? — расхохоталась ведьма. — Довольно ты мешала мне! А еще эти противные лилии, терпеть их не могу.

Она указала на цветы, и оба мгновенно вспыхнули. Цвет пламени стал голубым, а цветы в нем корчились и слабо стонали. Лис начал бледнеть и постепенно растворяться в воздухе.

— Эй! — крикнул ему Дик. — Ты куда? Лилии ведь нельзя уничтожить, я сам их создал!

— Это колдовской огонь, — отозвался Лис. — Видимо, ты не все учел.

— Наконец-то! — победно воскликнула девушка. — Больше мне никто не будет мешать!

— ОСТАНОВИСЬ!

Все вокруг замерло, кроме Дика. Он сперва удивленно моргнул, а затем понимающе улыбнулся, приметив невысокую тучную фигуру, выходящую из бушующего пламени. Он немного припадал на левую ногу, опираясь на короткую узловатую трость, но двигался достаточно проворно.

— Сколько лет, сколько зим, Абрам, — поздоровался он.

— Будь здоров, — ответил старик. — Как всегда, в гуще событий.

— Не могу отказать себе в удовольствии. А вот ты припоздал: твоя воспитанница немного разошлась.

— Вижу, — Абрам нахмурился. — Но нам же нельзя влезать.

— Ты ей стал больше отцом, чем Жан. Думаю, запрет тебя не касается.

— Рад слышать, — Абрам стукнул два раза тростью по брусчатке. Из-под земли вырвались водоросли и обвили черную рукоять, как дрессированные змеи, дожидавшиеся приказа хозяина. Серебро набалдашника засияло чуть ярче. Абрам стукнул еще раз и с силой вдавил трость в землю, да так, что она вместе с набалдашником полностью скрылась под слоем водорослей. Едва поверхность земли выровнялась, огромная волна, в несколько раз выше человеческого роста поднялась над домами. На несколько минут зависнув, она заслонила собой и небо, бросив длинную темную тень насколько хватало глаз. — Морилам забирает души умерших. Но, может быть, одну душу он сумеет вернуть.

И вся толща воды обрушилась на них.

Волна поглотила огонь, размыла дрова от ритуального костра и следы от огненного круга вокруг башни. Пепел и пыль ушли вместе с рекой, оставив лишь мокрых людей, за исключением Дика и Абрама. В руках у каждого свернулось по лилии в окружении голубых искр. Белая краска смылась с башни, обнажая красный кирпич. Минутная стрелка дрогнула и пошла вперед.

— Оригинальный способ смазывать механизм, — заметил Дик.

— Рекомендую, — кивнул Абрам.

— Что? — мокрая Клаудия осматривалась вокруг, пытаясь понять, что произошло. — Какого… ТЫ! — заметила она Абрама.

— Я, — согласился он. — Подумал, что пора вмешаться.

— Все… — она осмотрела себя, оглянулась на потухшие дома и опустилась на колени. — Все кончено. Теперь у меня нет шансов.

— Шансов на что? — полюбопытствовал Дик.

Девушка вскинула голову и уставилась на него невидящими глазами. Лицо ее замерло, будто маска.

— Я должна умереть, — ровно ответила она. — План провалился, часы снова пошли, а я… Убила… Убила его…

Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

— У нее всегда такие перепады настроения? — Дик попытался пошутить, но никто не обращал на него внимания.

Абрам отдал Дику свою лилию, подошел к девушке и по-отечески обнял.

— Тебе умирать совершенно ни к чему, — тихо сказал он.

— Но как же, — всхлипнула она. — После всего… Лихорадка, костер, Ма-а-арк!

— Это все дело рук Маргариты, — утешал ее Абрам. — Только она виновата.

— Нет, я должна была бороться! — Клаудия встрепенулась и вскочила на ноги. — Это был мой выбор — бороться или сдаться. Значит, я ничем не лучше ее! Значит, это и моя вина тоже!

Она отбежала к башне, под которой лежали Клод и Люси, и прижалась спиной к стене. В руках ее мелькнул серебряный кинжал.

— Не подходи! — крикнула она Абраму, поднося лезвие к собственному горлу. — Не смей мешать мне. Человек — это то, что он выбирает. Первый раз я выбрала неверно, но теперь решу правильно.

— Подожди, Клая, — начал старик, но его оборвали.

— Твоей дочери больше нет, Абрам, — глухо отозвалась она. — Ее сожрал дух ведьмы, и она сама стала такой же.

Острие кинжала проткнуло нежную кожу шеи, и Клаудия ахнула. Пальцы свободной руки вцепились в кирпичную кладку башни.

— Не надо, — кто-то схватил ее за руку чуть выше локтя и с силой отвел кинжал от шеи. — Это ты всегда успеешь.

Она опустила глаза и наткнулась на Клода, стоявшего перед ней на коленях. Лоб его покрылся испариной, из уголка рта сочилась кровь.

— Вода смысла барьер, — тихо пояснил он. — Но один между нами еще остался.

Колени девушки подогнулись, и она упала в объятия брата. Клод мягко вытащил кинжал из ее руки и отбросил в сторону.

— Я… — все ее тело содрогалось от рыданий. — Я не хотела, правда…

— Я верю тебе, — отвечал он, гладя ее по волосам. — Ты моя сестра. Я тоже виноват перед тобой. В случившемся есть и моя вина тоже.

— Нет, — девушка мотнула головой. — Ты всегда был хорошим…

— Я был трусом, Клая. Трусом, боявшимся отца и предавшим тебя. Мне проще было придумать призрак с портрета и любить его, чем искать настоящую сестру. Я тоже должен просить прощения.

— Тогда, — Клаудия отстранилась от него и внимательно всмотрелась в лицо, так похожее на собственное. — Мы с тобой квиты? Ты прощаешь меня?

— Да, — Клод торжественно кивнул и притянул сестру к себе. — Ты ведь моя любимая сестра.

Клаудия снова разразилась рыданиями.

— Как это работает? — спросил Дик у Абрама, указывая на трость. — Я про реку.

— Это только мой фокус, — усмехнулся старик. — Боги забирают одну душу, а возвращают другую. Смотри.

Мимо них по брусчатке бежал черный ручеек. Изваяние, бывшее Марком, теряло свою черноту, возвращая обратно человека. Как только лицо вернуло себе прежний цвет, парень открыл глаза и наткнулся на обнимающихся Клаудию и Клода.

— А это еще что такое? — недовольно протянул он.

— Они же брат и сестра, — пояснил Абрам.

— И что с того?

— Марк! — Клаудия, услышав его голос, высвободилась из объятий брата и подбежала к нему. Чернота спала только с половины тела.

— Эй! — парень замахал руками. — Это не опасно?

— Дурак! — засмеялась она и попыталась его обнять, но он остановил ее.

— Это снова ты, Клая?

Она кивнула.

— Я люблю тебя.

Она улыбнулась и кивнула еще раз.

— Не делай так больше, пожалуйста, — Марк указал на свои черные ноги.

— Прости, — она улыбнулась и опустила голову.

— Не так, — прошептал он, нежно приподнимая ее лицо за подбородок. — А так, — выдохнул он, целуя ее губы.

— Кажется, это называется счастливый конец, — заключил улыбающийся Дик. — Проклятие снято. Ведьмы больше нет, да?

— Да, — кивнул Абрам. — Клаудия вернулась к нам, а Маргарита вернулась к умершим — Морилам забрал ее.

— Чудно, — отозвался Дик, взвешивая на ладони два цветка. — А с этим что теперь делать?

— Можно высадить в грунт, — бросил через плечо Абрам, помогая Клоду поднять Люси. — Только полить не забудь.

— Это как-то больше по твоей части.

Старик улыбнулся.

— А как же Ари? — Марк, уже полностью оправившийся, обнимал Клаю за плечи. — Лилия цела, но она пропала.

— Я здесь, — над его плечом прозвенел мелодичный голос. Марк обернулся лицом к полупрозрачному силуэту девушки. — Я подумала, что лучше подарить этот цветок вам. Я же могу так сделать, Дик?

— Разумеется, — кивнул Одноглазый. — А что с Клодом?

— Я? — встрепенулся Клод. — Что — я?

— Твоя лилия, — Дик вытянул ладонь с цветами. — Она принадлежит тебе. Можешь оставить себе, можешь подарить тому, кого хочешь защитить. Чары на ней мощные — сам наводил. Ну так как?

— Только если девочкам, — Клод посмотрел на Люси, дремавшую у него на руках. — Им оно нужнее.

— Будь по-твоему, — вздохнул Дик и протянул цветок Абраму. — Ты знаешь, что делать.

Старик кивнул и подставил ладони, осторожно принимая лилию. Затем что-то прошептал, и цветок исчез.

— Она в моем саду, — пояснил он.

— А как же город? — спросил Марк, обнимающий Клаю за талию. — Что теперь будет с теми, кто выжил?

— Морилам очистил город, — сказал Абрам. — Лихорадка ушла, и люди должны исцелиться. А дальнейшая его судьба — твоя забота.

— Моя? — удивился он. — Почему?

— Наследник графа де Монтрев, остановивший часы, не может быть простым смертным, — отозвалась Ари за его спиной. — Не волнуйся, я помогу тебе.

— Но как? Ты ведь уже отдала мне свою защиту.

— У магов есть еще один фокус, — сказала она, обратившись к Дику. — Я права?

— Хочешь защитить еще и город? — недовольно протянул тот. — Не много ли ты просишь?

— Это моя последняя просьба. Пусть воспоминания защищают город, а не губят.

— Сколько с вами мороки, — вздохнул он и сделал жест, будто бросает что-то вниз. На брусчатку упали семена и втянулись в камни. — Абрам?

Старик стукнул тростью, и вся площадь заполнилась белыми лилиями.

— Думаю, тут хватит на всех, — сказал Дик, отряхивая руки. — Теперь можно и по домам.

Тучи уходили с полотна неба, расчищая дорогу свету. Воздух наполнялся звуками пробуждающегося города. Солнце серебрило лепестки цветов, а красный кирпич башни казался огненным.

— Надо бы ее перекрасить, — заметил Марк, указывая на башню.

— Марк, — призрак Ари все еще следовал за ним. — Нам нужно поговорить.

Они отделились от остальных и отошли в тень домов, чтобы Ари не расплывалась от яркого света. Марк невольно искал глазами Клаудию, которая о чем-то болтала с Клодом и Абрамом.

— Мне пора уходить, — сказала Ари.

— Что? — Марк дернулся — он едва расслышал ее. — Как это?

— Теперь моя жизнь отдана тебе, разве ты не понял? Меня больше ничего не держит.

— То есть как? — Марк перевел взгляд на лилии. — То есть ты… Значит, мы не увидимся больше? Это все?

Ари кивнула.

— Прости.

Он запрокинул голову и вздохнул.

— Потерять тебя один раз уже было тяжело. Почему я должен испытывать это снова? Почему нельзя иначе?

— Прости, — на щеках Ари тонкой паутинкой блеснули слезы, похожие на росу. — Прости. Я бы все равно не смогла вернуться. Это мой шанс отдать тебе долг…

— Какой еще долг? Мне нужна сестра, а не долги, как ты не поймешь?

— Это ты еще не понял, глупый брат, — она улыбнулась. — Я была хранителем мертвой Тремолы, а ты станешь хранителем живой.

— Шутишь, что ли? Наш отец…

— Больше не способен занимать пост мэра — это все знают. Ты должен занять его место.

— Но я же… — Марк замялся. — Бастард.

— Разве это имеет значение? — Ари потянулась и поцеловала брата в щеку. — Я очень люблю тебя, братец. Постарайся, чтобы мой подарок не пропал даром, хорошо?

— Да, — кивнул он. Не успел он опомниться, как тень пропала, а вместе с ней растворилась и Ари.

— Марк! — позвала его Клаудия. — Ты где?

— Я здесь! — отозвался он, выходя к ней. В ярком свете ее темные волосы отливали рыжиной, а глаза становились медовыми. Серебристый отблеск ложился на тонкое лицо лучше всяких белил, а губы еще алели после поцелуев. Марк смотрел на нее и думал, что прекраснее этой девушки нет никого в целом мире.

— Клод и Абрам пошли в поместье, — сказала она. — Идем?

— Нет. Мы пойдем гулять.

Разделяя два берега, прямо посередине города мирно катила свои волны река. Вода мягко переливалась в лучах утреннего солнца, легкий ветер гнал небольшие волны и слабый запах сырости. Две фигуры не спеша шли по заросшему осокой берегу вслед за душами, которые уносили к небу чистые воды Морилама.