Господин судья

Глава 3

Утром перед судебным заседанием я приказал помощнику организовать трансляцию заседания. Это было сделать необходимо, чтобы потом не было двусмысленностей и проблем с тем, что кое-кто не так всё понял. Как я и предполагал в канцелярии декрета императора Карлоса не оказалось. Секретарь помялся и сказал, что бумаги за таким номером не существует. Я улыбнулся и ответил:

— Передайте вашему работодателю, что он очень плохо знает законы.

Я отключился и вышел проследить за работой моего аппарата.

— Друзья мои, — сказал я, — если трансляция пройдёт нормально, каждый из вас получит по сто золотых.

Парни переглянулась и принялись за работу с удвоенной силой. Я вернулся к помощнику.

— Доминик, мне нужен подлинник декрета императора Карлоса за номером один.

Он улыбнулся.

— Ваша Светлость, вы ведёте очень опасную игру. Если его обнародовать, кое-кто потеряет слуг. Но я думаю, что вы правы.

— На заседании все будут?

— Да. Зал будет полон. Места уже разобраны. Девушку привезли уже. Легист и атторней явятся перед заседанием.

Я направился в архив за вторым подлинником декрета. Он оказался на своём месте. О том, что тут хранятся все законы в подлиннике, мало кто знает, но любой правитель, чтобы его творчество действовало, обязан издать два подлинных документа. Один должен храниться в канцелярии императора, а второй — в большом архиве суда. Я вытащил папку с древним документом и стряхнул с него пыль. Пускать сюда уборщиков никто не станет. Всё делают артефакты.

К полудню в зале некуда было не то что сесть, но и плюнуть. В столице болтали столько, что хотелось прибить распространителя этой гадости. Пришёл даже Максимилиан со своей новой подругой. Которую звали Алиша Джордан. Странная особа, которая всегда ходила в чёрных костюмах и белых рубашках. Она напоминала мне иногда вампира — бледная с зализанными волосами и непередаваемо яркой помадой. Я видел эту особу и раньше. Вроде бы она какая-то актриса. Хотя за этим кругом лиц я не слежу.

Я накинул мантию и подошёл к зеркалу. Смотреть на себя в эту гладь я до сих пор могу лишь несколько минут. Потом хочется разбить его. Неприятный осадок оставила после себя эта операция, браслеты и куча непонятных лекарств. Помощник подал мне большую цепь и папку с листом чистой бумаги. Символы мой власти и чистоты суда. Я вздохнул и направился в зал через специальную дверь. В этом зале я царь и бог, при моём появлении может не вставать только правящий император, так что Максимилиану придётся оторвать задницу от удобного кресла. Встали все. Я прошёл за свой стол и сказал:

— Прошу садиться.

Потом достал пергамент и положил на него руку. Я часто им пользуюсь и с удивлением узнал, что подружиться с этим клочком белого пергамента удавалось далеко не всем. Я положил руку на него и сказал:

— Я обязуюсь рассмотреть это дело максимально беспристрастно.

А потом поднял пергамент и поставил его так, чтобы все видели. Теперь малейшее отклонение от этой клятвы будет отражаться на этом куске кожи в виде грязных разводов. Я давно не пользовался им, но сегодня мне нужно, чтобы никто не усомнился в моей правоте. Легист усмехнулся, а атторней нахмурился.

— Сегодня слушается дело девицы Анны Белаут, обвиняемой в убийстве Артура де Курзена.

Я знакомил присутствующих с регламентом и в этот момент в зале зашушукались. Я взял деревянный молоток и стукнул по специальной подставке.

— Милейшие зрители, вы тоже подпадаете под действие регламента судебного заседания. Если начнёте шуметь или мешать, я прикажу вас выставить отсюда.

Народ тут же успокоился, а я продолжил:

— Отводы или самоотводы у участников будут?

Таких не нашлось.

— Подсудимая представьтесь.

Дальше пошёл банальный опрос девушки — где родилась, когда, где жила, чем занималась, не состояла ли под следствием и надзором ранее. Далее такая же процедура с потерпевшей, которой оказалась мать Артура. Когда женщина встала, я схватился за висок и подозвал мага, обеспечивавшего безопасность.

— Отберите у неё артефакт подчинения. Это кольцо на пальце.

Женщина возмущённо воскликнула:

— Это фамильный артефакт.

— Он может быть любым — фамильным, семейным, приобретённым, но принесение этих артефактов в зал суда категорически запрещено. За это я накладываю на вас штраф в размере трёх тысяч золотых. Это касается всех присутствующих. Либо дезактивируйте, либо уходите.

Дама попыхтела, но отдала магу кольцо, а потом я начал её опрос.

— Атторней изложите обвинение.

Атторней — это местный аналог прокурора. Тут их функции ограничены надзором за следствием и представление интересов государства в суде. С этим представителем этой организации мы почти не встречались. Глава этого ведомства предпочитал не сидеть в залах суда, а тут либо попросили, либо надавили. Дело очень серьёзное. Когда он закончил читать обвинение, я спросил у Анны Белаут:

— Вам обвинение понятно?

— Да, — спокойно ответила девушка.

— Вы признаёте себя виновной?

— Нет.

В зале стали переглядываться, а атторней нахмурился. Он явно не рассчитывал на то, что ему что-то придётся доказывать. Легист усмехнулся в усы, и мы начали рассмотрение дела. По законам нашей империи его нужно рассмотреть сегодня. Права отложить его у меня нет. Потому-то и люди притащены сюда все. Потерпевшая оказалась полным пентюхом. Рассказать что-то она почти не могла. Лепетала, что её любимый сын имел какого-то влиятельного покровителя. В зале усмехались. Вся аристократия знала, о ком идёт речь. О бурном романе между принцем и Артуром не говорил только ленивый, как и об их бурных скандалах.

Свидетелей было трое, один из них наш некромант Фил. Друг Артура, который его нашёл, сказал, что не видел никого в доме, хотя на предварительном следствии заявил, что Анна выскочила из дома перед его носом. После прочтения показания, он сказал:

— Я видел девушку, но не говорил, что это была Анна. Она была полностью укутана в плащ. Мне показалось, что она выше неё. К тому же Анна не умеет так быстро бегать. Под всех присутствующих больше всего подходит Алиша.

Девушка возмутилась, но ей пришлось замолчать. В деле не была указана, какая марка была на яде. Это мне должен был сказать Фил. При его появлении все замолчали. Ругаться или ссориться с этим немногословным, но крайне мстительным человеком никто не решится.

Фил не первый раз в суде. Он быстро представился, а я подивился, что нашему некроманту почти пятьсот лет.

— Расскажите о том, что знаете, — сказал атторней.

Некромант усмехнулся.

— Ко мне привезли тело умершего парня. Губы и слизистая рта была синей. Изо рта пахло тухлой рыбой. Всё говорило об отравлении розеттой. Вскрытие подтвердило мои догадки. В ходе осмотра и вскрытия я выяснил, что яд он не пил, а ему его влили в горло, предварительно ударив по голове. Так же на руках имелись следы от связывания. Я думаю, что в дом привезли уже мёртвое тело.

— Почему? — поинтересовался атторней.

— Потому что я не представляю себе ситуацию, чтобы такой щёголь не мылся несколько дней. К тому же на теле были остатки трухи соломы и грязь, которая могла быть только в камере.

— Какая марка была на следах от яда? — спросил я.

Фил посмотрел на меня внимательно и усмехнулся. Он прекрасно понимал, что я непросто так задаю этот вопрос.

— Марка говорит, что яд составлен близким родственником имперского лекаря Зольдара. Точно такая же, как и в случае смерти нашего императора. Их отравили одним ядом.

В зале установилась тишина. Атторней спрятал глаза. Он должен был возбудить дело об убийстве императора, но не сделал этого. Максимилиан даже настаивать не стал, а значит, бросил тень на себя. И это видят все жители нашей империи. Я смотрел на принца и старался держать лицо. Люди покосились на пергамент. Он чист.

Последней должны были допросить Анну. Девушка сказала только одно:

— Я его не убивала, а была в тот день дома с подругами. Меня видели в ресторане. Но почему-то никого не допросили.

— Почему вы дали признательные показания? — спросил легист.

— Я не могла сказать иначе. В кабинет принесли какой-то артефакт. Он не давал мне отказаться или сказать что-то, что не нравилось следователю. Ваша Светлость, — сказала она мне. — Я не убивала Артура. Он не был идеальным мужчиной, но я собиралась выйти за него замуж добровольно. Зачем мне убивать мужчину, с которым я планировала связать свою судьбу.

Больше было обсуждать нечего. Атторней как-то пытался выкрутиться из ситуации и сохранить лицо. Я видел, как он сжимает кулаки. Не иначе этот далеко не самый слабый маг взгреет следователя за ошибки или ещё за что покруче. Легист предоставил картинки с изображением своей подзащитной в ресторане, так что теперь девушку мне остаётся только оправдать.

Когда всё было сказано, я сказал:

— Прежде чем объявить судебное следствие законченным и удалиться в совещательную комнату, я хочу кое-что сказать.

Я поднял вторую папку с декретом.

— Это декрет императора Карлоса, который почему-тои пропал в имперской канцелярии, но тот, кто это сделал забыл одну тонкость. Правящий монарх обязан выпустить два экземпляра своих документов, один из которых храниться в канцелярии, а второй в архиве суда.

Максимилиан побледнел, а сидевший в тени Зольдар вскочил с места.

— Тут написано: «Я милостью небес император Карлос де Тарнор первый правитель из нового рода объявляю все виды рабства, включая магическое, вне закона. Этот декрет действует на территории империи Шуния вне зависимости от вида правления и не может быть отменён никем, кроме меня. За нарушение этого правила в первый раз накладывается штраф в размере трёх тысяч золотых, а во второй раз в размере всего имущества, которым владеет нарушивший данный закон. За третье нарушение злоумышленника надлежит казнить. Казнь полагается и нарушителю, посмевшему взять в рабы аристократа вне зависимости от титула и положения».

— Это ложь, — закричал Зольдар. — Вы обманываете людей.

— Атторней, подойдите ко мне и засвидетельствуйте, что я говорю правду.

Наш обвинитель подошёл ко мне на негнущихся ногах и быстро прочитал документ.

— Всё верно, — сказал он. — На документе имеются все необходимый отметки, говорящие, что это второй подлинник документа.

В зале стояла тишина, в которой я сказал:

— Оглашение приговора состоится сегодня через час.

Нужно ли говорить, что кроме девушки, её отца, легиста и атторнея в зале никого не было. Обжаловать приговор некуда. Императора у нас пока нет, а принц не имеет права судить подданных до коронации.

Оправданная девушка плакала на плече у отца, легист напоминал мне павлина, а атторней дождался пока они уйдут и подошёл ко мне.

— Спасибо вам, Ваша Светлость. Вы сегодня сделали большое дело. Теперь я не слезу со следствия и выявлю все случаи магического рабства.

— Я рад, что смог помочь вам. Кто?

Он посмотрел на меня со слезами.

— Мама. Она умерла в подвале нашего дома. Отец относился к ней отвратительно, а купил только из-за высокого дара. Вы не представляете, как широко это распространено.

Он помолчал, а потом добавил:

— А ведь этот ушлый лекарь владел огромным количеством магических рабов. Не удивлюсь, если он фактически был хозяином нашей империи. Я думаю, что и принц сын его рабыни. Ведь жену императора никто и никогда не видел, даже свадьбы не было.

— Погодите, но тогда встаёт вопрос о законности наследника.

Атторней усмехнулся.

— Если правитель оставил акт о престолонаследии, то вам ничего не останется, как проглотить это. Или…

Он не договорил, но я его понял. Я вышел из здания суда с одним из своих подчинённых. Маги обеспечивали безопасность в судах и причислялись к отдельной касте. Магистрам они напрямую не подчинялись.

У принца было своё крыло, где он и жил, а ещё довольно приличный штат. Я вошёл в гостиную, где по словам горничной был принц и увидел великолепную картину. Голая Алиша стояла перед принцем на коленях, а он сидел в кресле, откинув голову на спинку. Меня эта картина не заставит смутиться. После порно сайтов моего прежнего мира ничему не удивишься. Я схватил девку за волосы и вытолкал из комнаты, а магу сказал:

— Проследи за тем, чтобы нас никто не подслушивал.

Максимилиан усмехнулся и быстро натянул штаны.

— Принц, вы хоть понимаете, что с вашим происхождением ходите по краю?

— Не поверите, но у меня прекрасное образование.

— Я так понимаю, что акта нет.

— Верно. Отец не успел его дописать.

Максимилиан вытащил из стола бумагу, на которой была написано едва ли половина текста. Но самое главное, тут имелось имя.

— Кто отравил правителя?

— Не поверите, я не знаю. меня вы ставили из дворца в это время, но Зольдар со своими девочками тут точно был. Я думаю, что он хочет вернуть потерянную предками власть, а вы лишили его такого шанса.

— Я помогу вам, принц, но вы не будете больше слушать этого ублюдка и его прислужников.

— Если это выйдет…

— Ничего не будет. Оформим официально, что император успел написать акт о престолонаследии, а вы его вырвали едва ли ни из лап преступника. Заявление Зольдара, что акт был не дописан будет означать, что он причастен к убийству правителя. А это преступление карается смертью. К слову, последнего императора прежней правящей семьи никто не убивал и не казнил. Он с семьёй спокойно дожил свой век в загородной резиденции.

— Почему вы решили мне помочь?

— Между двух зол выбирают меньшее. Зольдар на троне — это катастрофа для Шунии. Виконтесса его дочь?

— Собственность. У него нет детей.

— Но родственники всё же имеются.

Принц вздохнул.

— Тогда это племянница. Герцог, мне придётся вас женить. Александр милый мальчик, но у вас должны быть законные дети, чтобы ни у кого не возникло мысли оставить ваш титул кому-то вроде Тейлора.

— И кого вы выберете?

— Если вы мне поможете, то я пойду наперекор его желанию и отдам вам очень хорошую девушку. Он хотел, чтобы я женил вас на сестре Алиши Тиган. Да и делать из вас окончательно мужчину он не собирался.

Он усмехнулся, когда увидел моё вытянувшееся лицо. Худшей жены и придумать было нельзя. Эта девка славилась своими отвратительными поступками, отчаянно дралась со всеми подряд. Её часто вытаскивали из притонов и кабаков.

— Зачем? — не понял я.

— Герцоги с приставкой ди легко могут занять трон. Знаете, как он орал на отца, когда узнал, что император в документах указал ди Монтельфи.

Я осмотрел документ, который мне подал принц. Подделка таких документов очень сложная и кропотливая вещь. Мало того, что нужно написать так, как писал человек, но нужно ещё и ауру сохранить. Писалка прежнего правителя всё так лежала на его столе. Я в этом кабинете бывал часто, а потому для меня не секрет, где и что лежит. Максимилиан смотрел на меня с напряжением. Я прекрасно понимал, что даю ему в руки прекрасное оружие, а если ему в голову придёт мысль, что меня нужно убрать, потому что я знаю о таком, то мне не жить. Но Максимилиан пока будет молчать.

Почерк правителя мы подделывали вдвоём. Писать в специальных перчатках, да ещё и с использованием артефакта, копировавшего способ написания и стилистику определённого лица очень утомительное занятие, а бездарю и невозможно сделать это.

Через час мы оба были выжаты. Я сел в кресло правителя и почувствовал, что трясутся руки. Максимилиан дописал последнее слово и кинул писалку на стол, следом полетела и перчатка, которую я едва поймал.

— Не раскидывайтесь такими артефактами.

Я убрал перчатку в карман и быстро осмотрел результат, а потом поднял переговорник.

— Якоб, у меня к вам просьба.

— Слушаю вас.

— Найдите Саймана и приезжайте в заветный кабинет императора срочно.

Максимилиан посмотрел на меня затравленно, но я усмехнулся.

— Я не могу решить это один. Первые герцоги должны в этом поучаствовать.

Принц вздохнул и отошёл к окну. Я его прекрасно понимал, о чём думает принц. Но что-то подсказывало, что на эту авантюру герцоги согласятся. Нет у нас другого выхода. Он станет следующим императором. Вот только теперь ему придётся идти у нас на поводу и делать нешуточные уступки. Я думаю, что Максимилиан это понимал.

Я смотрел в окно и думал, что вернусь домой не раньше полуночи. Наверное, это и к лучшему. У меня не останется времени на пустые раздумья и самобичевание. Мне хотелось окунуться в работу, забыть об операции, о том, что теперь я непонятное что-то. Я вздохнула и поправила себя снова. Как же мне сложно привыкать к мысли, от которой воротит с души. Да за двенадцать лет… я откинул от себя дурные мысли, иначе снова скачусь в омут, а его нужно оставить на вечер.

Уехать я смог только через два часа, когда приехали остальные герцоги с приставкой ди, посмеялись надо мной и смогли утрясти все формальности. Как я и предполагал из принца едва не вытрясли душу, требуя сохранить привилегии. Якоб как самый умный потребовал зафиксировать всё на бумаге. Максимилиан вздыхал, косился на Саймана и Якоба, а ещё постоянно посматривал на меня. Я молчал, а в глазах принца читалось одно, он мне это молчание ещё припомнит.

«Случайно» найденный документ к кардиналу пришлось нести мне. Правитель духовной сферы у нас мужчина без возраста. Правит своими подданными он уже давно, и слово этого мужчины весьма ценится в Шунии. Он принял меня в своём кабинете. У святого Бруния — так звучало его имя и титул одновременно — не было ни богатых одежд, ни золочёной рясы. Большую часть денег церковники отдавали бедным и содержали бесплатные школы для бедноты. У меня закрались сомнения в том, что церковь не участвует в продаже детей, но озвучивать это я не стал.

Бруний махнул мне рукой и предложил сесть в ближайшее кресло.

— Пришли спасти блудного принца, — с насмешкой сказал он, забирая от меня бумагу.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — сказал я. — Бумагу нашёл наследник и попросил меня отдать её вам. Всё же через месяц коронация.

Кардинал усмехнулся и прочитал бумагу, а потом посмотрел на меня внимательно.

— Знаете, Георг, а ведь я хотел быть скрипачом. Я и сейчас иногда беру в руки скрипку.

Он встал и достал инструмент из шкафа.

— Эту красавицу я купил на сэкономленные на желудке деньги. Она не дорогая и не ценная, но для меня он первая подруга.

Кардинал начал играть. Я слышал эту мелодию. Вроде бы она из какой-то слезливой оперы, над которой все посмеивались, но в руках кардинала она стала удивительной. Мне показалось, что меня поцеловала мама. Кто-то коснулся рукой и сказал:

— Ты можешь это пережить. Мы можем это пережить.

Я едва не заплакал. Кардинал смотрел на меня внимательно и улыбался, но не злорадно, а тепло и ласково. Когда мелодия отыграла, он положил скрипку и сказал:

— Я стал вместо скрипача священником и дошёл до высшей точки. Знаете, за столько веков я научился не спорить с судьбой.

— Что ни делается, всё к лучшему, — прошептал я.

— Верно. Судьба должна слоиться так, что я короную двух императоров, а я уже не молод. И ещё не торопитесь откидывать то, что вам покинет судьба. Иногда небеса любят подшутить над самыми изощрёнными планами. Вот Зольдар всё рассчитал, кроме вашего появления, того, что вы разыщете этот чёртов декрет и спасёте тысячи жизней. О вас будут говорить много хорошего.

Я уезжал от кардинала в растрёпанных чувствах, но впервые за почти месяц я улыбался. Повернуть ситуацию вспять я больше не могу, но кто вам сказал, что я должен решать проблему кардинально. Город, который я так ненавидел, был не настолько плох. Тут масса развлечений. Три театра, в которых дают спектакли, опера, в которой есть несколько весьма неплохих певцов, если не считать одной особо визгливой дамы. Есть цирк, куда я никогда не ходил, а ещё большой парк развлечений. Недалеко было озеро, на котором можно было отправиться в плавание. Да и обязательных приёмов за все двенадцать лет в моём дворце не было. Так сложилось исторически, что женитьба герцогов — это забота короны. Так что искать невесту мне будет Максимилиан. И сделать он это может и до коронации. Но ничто не помешает мне завести хотя бы подругу. Тем более что теперь мне ничего не угрожает.

Александр приехал ко мне через неделю после памятного судебного заседания, и я не узнал мальчика. Он был необычно тихим, медленно подошёл и сказал:

— Здравствуйте, Ваша Светлость.

Я смотрел на него и не понимал, что происходит.

— Здравствуйте, Александр. Что-то случилось?

Он посмотрел на меня большими светло-карими глазами, в которых стояли слёзы и спросил:

— Вы отдадите меня в приют?

Я присел рядом и сделал то, что тут делать не принято, взял его на руки.

— И почему вы так подумали?

— Все отдают…

И он заплакал. Я прижал мальчугана к себе и прошептал:

— Я тебя никогда не отдам. Ты уйдёшь от меня сам, когда вырастешь.

Александр посмотрел на меня. Как же мне хотелось назвать его Сашенькой, но тут так не принято. Я вытер ему слёзы и поцеловал в щеку.

— А вы хотите пойти в парк развлечений?

Он посмотрел на мня и улыбнулся.

— Хочу.

— Вот и славно. Завтра у меня свободный день. Мы с вами и Пьером пойдём развлекаться. А теперь идите со служанкой. Она вас переоденет и вымоет.

Он быстро ушёл следом за служанкой, а я посмотрел на Пьера. Гувернёр подошёл ближе.

— Это не моя заслуга. Ваш сын очень умный мальчик. В городке живёт много богатых торговцев, у одних была воспитанница. После вашего выступления девочку спешно отдали в приют. Наверняка она была магической рабыней. Сейчас много освободили детей и молодых девушек. Ему, наверняка, кто-то из детей сказал, что, если он воспитанник, значит вернут.

— Чудовищно.

Пьер усмехнулся.

— Нет, Ваша Светлость, вы дали возможность этим людям нормально устроиться и быть счастливыми. Ведь девушек берут только из-за дара, чтобы были одарённые потомки. Некоторых вообще в подвалах держат. Мы приехали в столицу с большим караваном из таких девушек.

— Надо бы тут ярмарку невест устроить. Ну или нечто подобное для работодателей.

— Это будет замечательно.

Пьер улыбнулся и направился к себе в комнаты, насвистывая какую-то мелодию, а я как-то не к месту вспомнил, что в его родной Сании после ухода королевы Сусанны, восстановили магическое рабство. Вроде бы после того, как рабом стал сын кого-то из высокопоставленных духовников и разгорелась война между ними.

Вечером мне предстояла непростая встреча, которую я так просил организовать Клауса. Дворецкий сказал, что Осберт приедет ко мне сам. Я вошёл в кабинет и увидел относительно молодого мужчину, который держал в руках бокал с вином и принюхивался к его букету.

— Великолепное вино, Ваша Светлость, — сказал он.

Я улыбнулся и сел напротив него.

— Рад вас видеть, граф.

Он посмотрел на меня внимательно, а потом ответил:

— Мало кто знает о моём титуле. Вы смогли мне польстить и удивить. Что вы хотели? Не люблю, знаете ли, долгие сентенции.

— Давайте к делу. Мне рекомендовали вас, как отличного специалиста, а мне нужна помощь.

— Из вас сделали мужчину. Я это вижу. Кстати, сделали грамотно и хорошо. Насколько я могу видеть по остаточному фону, вырезали одну весьма специфическую гадость, которая управляет сознанием носителя. У неё есть ещё одна особенность, носитель ключа легко смог бы сделать из вас раба. Так что радуйтесь, что Дилан доделал то, что делать не собирались.

— У вас много осведомителей. Вы правы. Но я позвал вас не только за этим. Мне, в самом деле, нужна помощь и консультация, что со мной будет дальше. Но вот ещё по какой причине.

Я достал из сейфа браслеты и схватился за висок, а потом едва смог достать склянки с зельями. Осберт смотрел на меня внимательно.

— У меня непереносимость к некоторым вещам, — пришлось сознаться мне.

Осберт накрыл браслеты платком и что-то сделал. Мне тут же стало легче.

— Вы их носили?

— Я верил Зольдару, пока не понял, что меня водят за нос.

— Если вы живы сейчас, то у вас отличная психика. Это непросто артефакт, а убийца. Вас, герцог, хотели убить. Последний, кто носил эту красоту, жена последнего императора нашего рода. Если бы она была жива, то предку Зольдара не удалось провернуть свою махинацию. Ведь император был магическим рабом своего подданного.

Я посмотрел на Осберта внимательно. Представить подобную ситуацию я не мог, но теперь становилось ясно, почему правителя и его семью никто не казнил, а отправили доживать век во Вруч, маленький городок на севере.

— Я рад, что предок Саймана разобрался в ситуации и спас наш род, а вы смогли разрушить такую элегантную интригу. Люди будут носить вас на руках, герцог.

— Это неважно, — отмахнулся я. — А что с зельями?

— На этот вопрос я отвечу вам только после исследований их составов, но точно ничего хорошего с них не получилось бы. А вы сходите к Дилану. Он поможет вам с проблемами. И простите, я слышал, что вы сказали вашему гувернёру. Идея замечательная.

— Что вы хотите?

— Пока ничего. Я зайду к вам через неделю.

Он вышел из кабинета. Я слышал, как ведьмак разговаривал с Клаусом. Говорили они ни о чём. Обсуждали кого-то из общих знакомых, погоду. Я вздохнул и прикрыл глаза и подумал, что если смогу разобраться со своими проблемами, то стану нормально жить, заботиться об Александре. Я улыбался ровно до того момента, пока в не раздался звон разбитого стекла.

Двери распахнулись, на пороге стоял Клаус, за его спиной маячил Осберт, а я смотрел на стрелу, которая торчала из стены, с непередаваемым ужасом. От покушений я успел отвыкнуть. Вытаскивать её из стены никто не стал. Пришлось вызывать следствие, которое приехало довольно быстро. Вечер был безвозвратно испорчен. Следак привычно ходил по кабинету и собирал улики. Его подчинённые носились под окном и в саду. Ко мне пришёл Пьер с Александром. Мальчику было всё интересно, а гувернёр смотрел на это с ужасом.

Следователь улыбнулся и сказал, когда собрал все документы:

— Вы так не переживайте. Мы обязательно злоумышленника найдём. Благодаря вам нам удалось попасть в дом Зольдара. Знаете, сколько гадости мы там нашли. А ещё людей в клетках. Он держал некоторых на цепи словно, диких зверей. Там даже внучка герцога Атуана нашлась.

Они ушли через два часа, когда всё собрали и вытащили из меня нервы опросами. Представить ситуацию, когда внучка герцога могла жить в клетке, как зверь, я не мог.