Господин судья

Глава 9

Провинциальный город с его сонной тишиной и стариной стал для меня прибежищем. Я, конечно же, не превратился в помещика в засаленном халате. Привычка ходить в модных нарядах никуда не делась, как и давать ценные советы. Я стал бароном Георгом де Кирью, а Александр моим сыном Сашей де Кирью. Я имею право давать титулы. Почему бы и мне не присвоить себе титул барона. О том, что на заднем сидении валяется газета с дурной статьёй, я забыл. Как и том, что Саша умеет читать. Что мальчик понял из этого бреда? То, что его хотят от меня забрать, а несколько месяцев в пансионе только подогрели его страхи.

Местный граф приехал ко мне через три дня после моего появления. Саша забился в дом и смотрел на него из окна со страхом. Я предложил сесть на террасе и побаловаться чаем с конфетами, которые я привёз с собой из столицы. Он сел в кресло и вытянул ноги.

— Я рад что теперь тут кто-то будет жить, а то стоит тут большой дом пустым.

Я усмехнулся. Большой дом был в три раза меньше моего столичного дворца.

— Я тоже рад, что наконец-то оформил все бумаги и теперь буду жить спокойно.

— Вы один?

— С сыном, но Саша не очень любит бывать на людях.

Граф отхлебнул чай и прикрыл глаза.

— Замечательно. Давно же я не пил такого вкусного чая. Вы будет моим вассалом?

— Нет. У меня есть сюзерен. Вы не переживайте. Это не помешает нам встречать и пить чай с конфетами. Вас что-то тревожит?

Граф ответил через несколько минут. Я его прекрасно знал. Это мой вассал, который предпочитал жить в провинции, а не в шумном городе. мы встречались от силы два раза, потому-то он меня и не узнал. Я дал тогда себе слово, что как-то изменюсь.

— Да. У меня тут проблема есть. Я хотел к герцогу ехать, да тут у него беда случилась. Честным в наше время нигде не место.

— А давайте я попробую вам помочь. Может и найдётся решение.

Проблема оказалась в том, что два барона не могли поделить границу своих земель и с завидной регулярностью трепали нервы графу и устраивали натуральные бои. Я предложил выступить в качестве арбитра в споре двух сторон. Как же он обрадовался.

Для суда на поляне ставили большой стол, рядом несколько кресел и ограду, чтобы посторонние не мешали. Через неделю на поляне за домом встретились два барона, граф и я. Граф сел в стороне, бароны друг напротив друга, а я во главе стола. За оградой с разных сторон собрались многочисленные болельщики. Они рассматривали друг друга с ненавистью, а на нас старались не смотреть. Первый барон был коренастым и крепко сбитым. Этакий пенёк на дороге и сдвинуть его нет возможности и обойти проблематично. Второй тонкий и длинный словно жердь. Он смотрел на своего оппонента свысока в прямом смысле слова, что ещё больше подогревало ситуацию. Потому-то я и приказал им сесть. Так они оказались примерно на равных.

— Так уважаемые лорды. Вначале каждый высказывает свою позицию. Пока говорит один, другой молчит, даже если очень хочется высказаться. За нарушение правил будете получать по шее.

С графом пришло несколько его бойцов, которые должны были следить за порядком. Часть из них прохаживалась вдоль ограды, чтобы ретивые болельщики не нарушали установленный порядок. Один из баронов встал и начал говорить:

— Этот луг испокон веку принадлежал моим предкам. Там мы пасли скотину, потом выращивали пшеницу. Граница проходит от развалин на расстоянии двух миль. Вот тут.

— Нет. Граница проходит на расстоянии половины лье от развалин, а не двух.

— Стоп, — остановил я спорщиков. — В чём вы измеряете расстояние?

— В лье, — ответил тощий.

— А вы? — спросил я первого.

— В милях.

Граф рассмеялся. Он понял, что мужики говорят об одном и том же месте.

— Дать бы вам по мозгам, — проворчал он.

Я взял карту и листок бумаги.

— Две мили и половина лье — это примерно одно и тоже расстояние. Граница ваших земель походит вот тут. Фактически ею является вот эта речка. Единцу измерения нужно выбирать одну, а не две разные.

Бароны посмотрели на карту, потом на меня, затем пересчитали расстояние и улыбнулись. Мы выпили по бокалу вина за удачное разрешение спора, а граф Вальтер де Фишер спросил:

— Барон Георг, а вы не согласитесь быть у нас судьёй. Наш старый судья ушёл на покой, а нового всё найти не можем.

Я пожал плечами.

— Лицензия нужна.

— Это я сделаю. Вы, главное, согласитесь.

И я согласился. На лицензии, которую мне выбил Вальтер, стояла подпись Софии и было указание, что она всего лишь исполняющая обязанности верховного судьи. Почему она не стала верховным, я узнал на очередном совещании.

Раз в год проводилось большое совещание в столице, где указывалось на ошибки, разбирались самые сложные дела. Ехать туда не хотелось, но выхода не было. Иначе меня лишат лицензии. Не то что она мне была нужна, но расстраивать графа Вальтера не хотелось. Но поездка в столицу была для меня опасной. Ещё хуже то, что Саша наотрез отказался оставаться в поместье без меня. Пришлось его брать с собой.

Судей в империи всего три десятка. Я старался знать всех в лицо. Мне ерунда, а людям приятно. София себя не утруждала запоминаниями судей из провинций. Приглашения пришли безликие, даже без указания на провинцию.

Я переоделся из столичных нарядов в провинциальные — свободные широкие брюки тёмного цвета, голубая рубашка, шляпа Трилби, вместо туфель удобные ботинки. Все это дополнялось дурной тростью, которая мне отчаянно мешала, но была этаким шиком провинциальных баронов в последнее время. За пару лет я нарастил себе мускулы и отрастил длинные волосы. Словом, вместо стильного герцога в столицу приехал провинциальный дурак, разыгрывавший из себя богатого нувориши. Сашу я одел соответствующе.

Мы остановились в небольшой гостинице. Мне по карману богаче, но привлекать внимание не хотелось. Большая часть моих коллег остановилась в этой и соседней. Семьи, дети, жёны, скандалы. Я посмеивался над ними. Мы с Сашей гуляли по городу и рассматривали столицу с интересом. Сын потому, что толком её неё видел, а я хотел посмотреть на то, что изменилось. Я купил ему мороженое с каким-то невероятным вкусом. Саша смотрел на меня и посмеивался.

— Папа, ты выглядишь очень смешно. Длинные волосы тебе ну совсем не идут.

Я посмеялся.

— Пусть будет смешно. Главное, чтобы не узнали.

Саша вздохнул, а мы как раз вышли к нашему дому. Раньше тут был удивительный сад с кучей цветов и огромным морем роз, за которыми ухаживал специально нанятый садовник. Сбоку была беседка и пруд с водяными лилиями. Рядом огромный дуб и площадка для игр, которую сделали специально для Саши. Сейчас тут ничего не было, кроме дуба. Перед дворцом была огромная куча ни то мусора, ни то стройматериалов. Мне стало как-то обидно. В этом дворце я прожил больше двенадцати лет. Он стал для меня родным, а кто-то пришёл и всё сломал.

Мы с Сашей ушли в соседний ресторанчик пообедать. Его хозяйка делала замечательный бифштекс. Я сел за стол и заказал фирменное блюдо. Через пару минут передо мной стояла тарелка с огромным куском мяса, истекавшего вкусным соком. Мы сидели обедали и посматривали на дом. Саша молчал. Помнил ли этот дом, я не знаю. К нам подошла хозяйка. Я спросил у неё:

— А кто тут живёт?

Она опустилась на стул и сказала:

— О, тут раньше жил отличный человек, герцог Георг. Мы поставляли ему блюда к столу. Их кухарка готовить умела. Вот и приходила ко мне. Она говорила, что герцогу моя стрепня. А сейчас живёт шлюха императора. Он был замечательным. Потом его опозорили и обозвали переделком. Жаль, что герцог пропал. Его многие жалеют, а ещё больше то, что теперь не он верховный судья.

Саша подавился.

— Папа, разве можно так говорить. Ты говорил, что это плохо так называть женщину.

Хозяйка ресторана усмехнулась.

— Ваш мальчик прав. Так говорить о женщине нельзя, но есть загвоздка. Так она указана в документах. В штате двора она так и числится. Они тут хотели с этой не то женой, не то любовницей всё переделать. Вы на меня так не смотрите. Брат у меня правая рука столичного архитектора, потому-то я всё и знаю, да и из окна всё видно. Они тут вдвоём бегали и планировали. Разломали всё, а потом выяснилось что-то и вот так и остались валяться эти камни.

Я смотрел на женщину и улыбался, а потом Саша сказал:

— Вон она выезжает.

Я глянул на потенциальную жену. Тиган за эти два года почти не изменилась. Если только серьёзнее стала. На лбу залегла морщина, а в глазах больше не было того азарта. Она походила на измотанную и уставшую мать семейства. Я заплатил за обед. Мы вышли на улицу и направились в сторону нашей гостиницы. Саша прыгал рядом и напевал песенку, а потом остановился и спросил:

— Папа, а что такое переделок?

Я улыбнулся и подал ему руку.

— Ну, я родился женщиной, а потом из меня сделали мужчину.

— Ты…

Я рассмеялся.

— Да, Саша. Я тебе и мама, и папа. Хотя это смешно звучит. Но если в моей жизни появится женщина, то она легко родит от меня ребёнка.

Он задумался, а я решил его отвлечь.

— Хочешь попасть в тот парк, где мы когда-то были?

Мальчик тут же улыбнулся.

— Хочу. А на лодке будем кататься?

— Будем.

Мы шли по городу и беседовали о ерунде. Саша задавал кучу вопросов, а я ему отвечал. Потом я стал гонять его по программе. Нас остановили окриком:

— Герцог Георг.

А так как я не герцог, то мы так и шли вперёд. Саша что-то мне говорил. И тут меня развернули.

— Герцог…

Я улыбнулся. Передо мной была Тиган. Я осмотрел женщину. Она выглядела не очень хорошо. Под глазами залегли тени, словно не спала несколько дней.

— Миледи, вы кажется ошиблись. Я всего лишь скромный барон. Приехал с сыном на совещание судей.

Она смотрела на нас с недоумением.

— Мне показалось, что вы герцог Георг.

Саша посмотрел на неё и спросил:

— Скажите, а император у нас некультурный?

Я едва не сел и посмотрел на сына с недоумением.

— С чего ты это взял? — спросила женщина.

— Папа говорит, что такими словами, как вас называют, ругаются только некультурные и необразованные люди. Мне запрещают так говорить.

Тиган дёрнулась от слов мальчика и смотрела на него с непередаваемым выражением на лице.

— Да ты и не слышал ничего, а берёшься судить.

Саша опустил голову и проворчал:

— Когда конюху на ногу копытом наступают, он такое говорит, что заслушаешься. Но конюхи говорили, что так называют женщин, которые совсем плохо себя ведут и таких нельзя уважать и лучше не называть по имени.

Тиган посмотрел на мальчика с подозрением, а я поклонился ей и сказал:

— Вы простите нас. Мы живём далеко от столицы. Некоторых вещей не знаем, да и мать этого сорванца умерла. Вот и приходится мне выкручиваться. Вы извините, мы пойдём.

Я взял Сашу за руку и повёл его в сторону гостиницы. Когда мы завернули за поворот я посмотрел на сына и сказал:

— Сашка, ты насмешил меня, как я сдержался.

— Я правильно сказал?

— Ты молодчина, но в следующий раз давай не будем некоторых учить уму-разуму.

Он улыбнулся, и мы пошли в гостиницу. Я оглянулся. Мне показалось, что за нами кто-то следил, но на улице никого не было.

Совещание судей было назначено на следующий день. Оставлять Сашу в гостинице я не стал. Мы с ним оделись в наше парадную одежду и выглядели немного смешно. Для мальчика — это была такая игра в глупых провинциалов, а для меня способ маскировки.

Зал встретил наш шумом и криками. Двое судей не могли поделить место рядом со столом верховного судьи.

— Успокойтесь, — крикнул кто-то. — Герцога Георга всё равно нет.

— Говорят, что он приедет ради этого совещания. Мне нужны разъяснения в одном деле. Как мы можем рассматривать дела, если не к кому обратится за советом?

Я слушал это с улыбкой. Моё предложение о выпуске обобщения судебной практики так и кануло в безвестность.

— Что за скандал? — раздался голос Софии.

Она вошла в зал словно королева. Я сел сбоку, чтобы не заметили и не опознали. Судьи быстро расселись, а спорщики не унимались.

— Мне нужен совет герцога. Он говорил, что будут издаваться сборники обзора практики, чтобы мы н блуждали впотьмах, а ещё обновления законов. Где это?

— Герцога нет, — сказала София.

— Выжили нормального человека. Вы можете мне ответить на вопрос, какой пункт закона седьмого года правления императора Варфоломея применять при разделе имущества супругов?

Я усмехнулся. Закон уж больно древний и применялся крайне редко. София похоже вообще не слышала о нём. Она спешно достала свиток и стала что-то писать. Я снов усмехнулся. Закон невероятно путанный, да ещё и написан древним стилем. Семейное право у нас одно из самых старых. Разобраться в нём сложно. Особо трудные дела я раньше забирал себе, а София в нём вообще не разбирается.

— Да как же это прочитать! — возмутилась она.

А мужик не унимался:

— Раньше стоило только поднять экран и спросить, как сразу ответ был, а сейчас вас и на месте не найти. Дела никто не рассматривает. Моё дело в вашем суде уже третий месяц валяется, а прошлое вообще потеряли. Ответчик возмущается. Там был подлинник документа, подтверждающий его право на участок.

София начала понимать, что утрачивает контроль над ситуацией, потому что жалоб к ней повалилось валом. Кто-то хотел получить разъяснение, кто-то ругался на волокиту, кому-то нужны были документы, которые зависли в суде. Словом, всё превратилось в свалку.

— Да как он с вами справлялся! — выкрикнула она.

Рядом со мной сидел уже не молодая женщина, которая была одним из самых старых судей.

— А не нужно думать, что работа верховного судьи — это только распоряжения отдавать. Ненужно забрасывать работу и оставлять всё на потом. У Его Светлости всё было сделано вовремя, потому что он делами занимался, а не выгоду искал, как вы. Да и знаний у вас мало. Вы ничего, кроме вашего взыскания сборов империей не знаете.

В зале установилась тишина, в которой раздался ещё один вопрос:

— А когда у нас будет нормальный верховный судья, а не исполняющий обязанности?

София сжала кулаки.

— Император не может назначить другого, потому что в канцелярии потерялся документ об отставке герцога Георга.

— И куда мы катимся? — спросила старушка. — Вы дела теряете. Императорская канцелярия документы. Как сглазили Шунию. Ещё не хватало нападения на страну и можно ставить на ней крест.

В зале поднялся снова шум. Приехавшие осаждали Софию, не давая ей что-то сказать. Она старалась отбиваться от них, но получалось из рук вон плохо. Я смотрел на это с насмешкой, а Саша с ужасом, пока не понял, что я смеюсь над присутствующими. Сидевшая рядом судья покосилась на меня и тихо сказала:

— Нехорошо, Ваша Светлость, так людей обманывать.

— А я и не обманываю. Честно получил лицензию, живу в провинции, а вот куда делось заявление, не ко мне вопрос.

— В наше время не только заявление пропадает. Вон девушка, которая вам была сосватана вроде бы убита, а тела нет.

— А Фила не спрашивали?

Она посмотрела на меня внимательно. Эта старушка работала судьёй в столице и знала все последние сплетни.

— Убили Фила недели две назад.

Я посмотрел на неё с подозрением убить некроманта? Это кому такое в голову пришло? Судья меня поняла и пожала плечами. Проклятье ляжет на организатора и убийцу. Снять такое нельзя. Я смотрел на Софию, которая старательно пыталась навести порядок. Наконец, ей это удалось. Судьи расселись на места.

— Я ничего не могу сделать, — сказала она. — Вы сами понимаете, что в империи не всё гладко. Не так давно убили нашего штатного некроманта. Последствия этого мы будем ощущать ещё очень долго, а вот кто это сделал узнаем очень быстро. Но у нас очень серьёзные проблемы. Ради этого сюда пришёл Око Его Императорского Величества Киеран де Пиррет.

Я смотрел на непонятного мужика с напряжением. На лице отчётливо виднелось клеймо. Такое могло появиться только в одном случае — он участвовал в убийстве некроманта. Он посмотрел на всех и слегка скривился.

— Я хочу сказать несколько слов по поводу происходящего. Всё это появится в газетах и будет достоянием общественности. Нам удалось вскрыть чудовищный заговор, который угрожает безопасности нашей империи. Полтора десятилетия назад рядом с покойным императором появилась непонятная женщина и стала его любовницей. Её задачей было заставить императора ей поверить. Она влезла ему в постель и в душу. Ей помогали несколько весьма высокопоставленных магов и в первую очередь некромант Фил и магистр Дилан. Они все работали на безопасность Лулимогента.

Я усмехнулся, а сидевшая рядом судья хотела возмутиться, но я схватил её за руку. а Киеран продолжал вещать. Как мне хотелось сказать, что ему нужно рассказывать сказки, а не расследовать дела.

— Герцог Георг, настоящий герцог смог раскрыть их заговор, но он стал первой жертвой этого чудовищного заговора. Он пытался остановить их, но к сожалению император уже был опутан сетью обмана, а потому не поверил герцогу. А потому началась эпопея по завоеванию власти. Эта девка смогла сделать так, что титул и деньги герцога ди Монтельфи достались ей. Причём всё обставлено так, что мы не можем ничего сделать и изменить. А потом на наследника наложили проклятье. После рождения непонятного сына, она убила императора. Мы не знаем, как так получилось, но злоумышленнице удалось ввести в заблуждение благородную леди Тиган, а ещё убить близкую родственницу короля Курии. Мы почти раскрыли заговор, но тут она сбежала вместе со своим выродком. Мы только недавно смогли убедить императора, чтобы тот избавил нас от необходимости считать наследником непонятного ребёнка.

— Ей сделана была операция, — сказал кто-то.

Киеран нахмурился.

— Это был обман, который пытался раскрыть Зольдар. Благородного лекаря убили. Дилан сознался в том, что поддался на деньги и имитировал проведение операции.

— И что вы будете делать с деньгами и имуществом? — спросил другой.

— Имущество мы пытаемся как-то вернуть. Тиган подаст иск о компенсации за обман. Ей будет отдана часть имущества. Найти так нужные нам шахты пока не удаётся. А вот счета мы переведём в собственность короны. Если банк начнёт упираться, мы национализируем банк.

— А в каком банке лежат деньги? — спросила моя соседка.

— Корпорация «Золотые ворота».

Соседка усмехнулась.

— И как вы собираетесь национализировать банк, который находится во Фьюмоно?

На Киерана смотрели все с недоумением, а один из судей сказал:

— Знаете, моему сыну двадцать лет. Он учиться не хочет и, когда ему нужно сбежать с занятий, то сочиняет сказки гораздо более интересные, чем только что наговорили вы.

Киеран посмотрел на него со злостью, а мужчина продолжал:

— Знаете, что у вас на лице за знак?

— Это я принял на себя проклятье императора, чтобы спасти его.

В зале засмеялись.

— Провинциалы вам поверят, — продолжил говоривший. — Но вот правда заключается в том, что это проклятье убитого вами некроманта. Эта гадость начнёт гнить. Смерть умеет мстить за своих детей. У нас в графстве один ублюдок убил девочку-некроманта. Эта отметка начала вонять, а потом он гнил заживо и ни одно лекарство, артефакт или лекарь не могли ему помочь. Когда мы его судили, то он выл от боли. Вас ждёт тоже самое.

Киеран посмотрел на мужика и едва не кинулся на него с кулаками, но София его остановила.

— Он прав. Это многие знают. К тому же от вас уже начинает припахивать.

Киеран осмотрел всех и разразился гневной речью. Его никто не слушал. Люди перешёптывались и расспрашивали друг друга о способах рассмотрения разных дел. Я ждать окончания этого бреда не стал. Мы с Сашей вышли на улицу.

— А давай съездим в парк, — предложил я сыну.

Уехать мы не успели. К нам подошло несколько мужчин. Один из них сказал:

— Ваша Светлость герцог Георг, вам придётся проехать с нами в императорский дворец.

— Зачем? Вы не представились.

Мужчина улыбнулся.

— Прошу прощения. Кристобаль де Амальфи. Я глава службы инквизиции, которая была создана не так давно. Вы, наверняка, слышали о ней.

— Слышал. Как и том, что вы родственник герцогу Атуану.

— Садитесь в машину. Мальчик…

— Сын останется со мной.

Саша прижался ко мне. Кнристобаль не стал настаивать, а махнул мне рукой в сторону машины. Я быстро сел в неё и увидел там Атуана. Почему я удивлён.

— Простите, Георг, за то, что нарушаю ваше инкогнито, но у нас нет другого выхода. Мы стоим на пороге войны со всеми. Филипп всеми силами пытается избежать банкротства. Мы стоим на пороге полноценной войны с Санией и с Курией. Империя просто не выдержит подобных вещей.

Я с удивлением посмотрел на Атуана. Он усмехнулся.

— За два года много изменилось.

— А с Санией когда успели разругаться? И кто меня опознал?

— Вас узнала Тиган. А насчёт Сании. Алиша убила посла Сании, а её подружка сделала из него слугу.

Я шумно вдохнул воздух. В Сании слуги-зомби вне закона.

— Она попыталась всё спихнуть на вашу жену это развлечение, но та оказалась не робкого десятка. Сломала Алише нос и руку.

— А Его Величество?

— Максимилиан беспробудно пьёт.

— Спаивают?

— Возможно. Всеми делами управляет этот ублюдок с подачи Филиппа. Вас не удивило его имя? Ведь Киеран — это женское имя.

Я посмотрел на него с недоумением. Атуан усмехнулся.

— Вы на меня смотрите, как моя дочь, когда я ей сказал, что она будет штатным некромантом. Это была занятная история, случившаяся лет сорок назад. У нашего доблестного Филиппа старшей была дочь, а вот сын, которого ваша предшественник лишил всего и загнал на каторгу, был вторым. Мальчик очень боялся, что деньги и титул по праву старшинства достанется сестре. Потому он и задумал махинацию, нанял менталиста, который за солидные деньги обработал девушку. Папаша тогда был занят проблемами с деньгами и не обратил внимания на изменение в поведении дочери. Та под давлением воздействия и науськиванием брата сделала операцию и стала переделком. Филипп пришёл в ужас, но повернуть что-то назад оказалось невозможно. Проблема заключалась ещё и в том, что лекарь оказался неумехой, а воздействие закончилось. Словом, разразился грандиозный скандал. Филиппу вместо того, чтобы поправлять денежные дела пришлось отстёгивать ещё деньги, чтобы выпутать из истории хотя бы сына. А потом ещё больше, чтобы привести хоть в какое-то состояние дочь.

— А потом история с сыном и Алишей, которая его окончательно разорила.

— Верно. Он рассчитывал, что Тиган станет для него трамплином к вашим денежкам, но вы так лихо всё завернули, что добраться до денег и шахт оказалось практически невозможно. но девушка быстро поругалась с Алишей и Филиппом и выставила их и дома. Теперь они практически не знаются.

Машина подъехала к зданию совета герцогов. Атуан вышел и сказал:

— Ещё раз прошу прощения у вас, Георг. Но мы вынуждены проверить несколько вещей. Первое, что вы полноценный мужчина, второе — Александр ваш сын и третье — мальчик имеет родственные связи с погибшим императором.

Мне пришлось пройти в небольшую комнату, где уже собрались все мои коллеги, кроме Филиппа. Якоб улыбнулся.

— Я рад, Георг, что вопреки всем сплетням вы живы. Вам придётся продемонстрировать в присутствии лекаря, что вы нормальный человек, а не переделок и не женщина. Простите, но после такого заявления в храме мы вынуждены на этой пойти. Мальчика…

Саша прижался ко мне. Я покачал головой.

— Я не знаю, что с ним делали в пансионе, но он никуда от меня не отходит.

Я присел рядом с ним и сказал:

— Саша иди к окну. Ты будешь в него смотреть, а потом я тебя позову.

— Они…

Он всхлипнул. Я улыбнулся.

— Ничего плохого с нами не случиться. Потом ты мне задашь все вопросы, и я на них отвечу.

Мальчик вздохнул и отошёл к окну. Женщина, которая собиралась его увести, села рядом и протянула игрушку. Он посмотрел на неё с презрением.

— Я больше читать люблю.

Она едва не поперхнулась и вытащила книгу сказок. Саша её ещё не видел, потому и схватил с азартом. Сидевший сбоку лекарь, которого я несколько раз видел в столице, подошёл ко мне и сказал:

— Простите, Ваша Светлость, но вам придётся снять штаны.

Я покосился на остальных мужчин. Якоб усмехнулся, а остальные спрятали усмешку в кулаки.

— Вам заплатят за унижение, — сказал Атуан.

Я сжал зубы и расстегнул штаны. Лекарь быстро поднял артефакт, потом осмотрел и ощупал. Я старался не ругаться. Лекарь быстро закончил свой осмотр и сказал:

— Одевайтесь. Ну, что могу сказать, герцоги. Это нормальный мужчина, а не переделок. Если операцию проводил Дилан, то нет ничего удивительного. Он единственный на сегодня может проводить такие операции. Вот только ему нужна была поддержка. Узнаёшь пациента, Бетти?

Он посмотрел на девушку, которая занималась Сашей. Ответить она не успела. Свой вопрос задал Атуан:

— Вначале о родстве мальчика.

Бетти усмехнулась.

— Мальчик является потомком императора по главной нисходящей линии и с герцогом по такой же линии. Точно казать ничего не могу. При проведении операции у пациента полностью меняется аура. Но учитывая то, что я видела и слышала при операции, это ваш сын.

— Мой, — ответил я, застёгивая штаны.

Арман оживился.

— Вы присутствовали при операции? А на вопрос Генри не ответили.

Девушка улыбнулась и сказала:

— Конечно я узнала его, хотя герцог и постарался себя изменить в лучшую сторону. Вы, герцог, задали нам жару.

— Я говорил, что у меня непереносимость к определённой магии.

Она усмехнулась.

— Да причём тут это. Дилан приказал принести специальный состав и стал его вам вводить. Дело в том, что у вас было проклятье Кансерат. Весьма запущенная форма.

Я почувствовал, как всё валится из рук. В этом мире так называют онкологию. Я вспомнил, вернее вспомнила, как умирала мама, а отец водил любовниц и орал на неё:

— Когда же ты сдохнешь.

Она тихо выла от боли на кровати. После её смерти он радовался и говорил, что теперь с сыном, моим старшим братом, они развернуться по полной. Заведут своё дело, будут жить богато. Но у судьбы оказалось своё мнение. Через два месяца у брата нашли запущенную онкологию. Он покончил с собой, оставив записку, что не хо чет повторить судьбу матери. Я помню, как отец выл на его могиле. Всё это пронеслось перед глазами в один миг и мир потух. Последнее, что я услышал слова Генри:

— Дура набитая.

Я пришёл в себя на какой-то кушетке. Рядом кто-то плакал. Я распахнул глаза и увидел заплаканного сына. Я поднял рук и вытер слёзы.

— Не плачь.

— Папа, — едва слышно прошептал он и упал мне на грудь.

Я обнял мальчика.

— Ну, кто тут плачет? — раздался голос Генри.

Он подошёл и сказал:

— Всё отлично. Ничего плохого не случилось.

— Где я?

— В соседней комнате с залом. Там ваши коллеги препарируют Бетти за подобную выходку. Потому-то она и ходит в помощниках и место нормального лекаря ей не светит от слова никогда. Вы не переживайте, ничего плохого с вами не случится. Поверьте, и не упадите опять в обморок, но если бы операцию делал не Дилан, то вас уже не было бы в живых.

— Он прав, — раздалось от дверей.

К нам зашёл Атуан. Я рассматривал этого странного герцога и усмехался. Я подумал, что если раньше в совете руководил Арман, то теперь тут верховодит он. Герцог усмехнулся и сказал:

— После вашей пропажи на всех было несколько покушений, а Тейлора с Якобом едва в тюрьму не посадили за то, что они отказались отдать короне части своих герцогств, расположенных вдоль границы. Я думаю, что Зольдар именно по этой причине отговаривал вас от того, чтобы закончить начатое.

Я задумался, а потом спросил:

— Зачем?

Атуан сел рядом со мной и посмотрел на лекаря, тот быстро ушёл. Саша сидел рядом и старался не смотреть на странного мужика, который сидел рядом.

— Вы нам нужны в столице.

Я посмотрел на него.

— Вы хотите объявить наследником моего сына?

— Он и так объявлен наследником. Мы хотим немного поторопить события и…

— Я не буду участвовать в заговоре против коронованного правителя.

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

— Как хотите.

Атуан встал и ушёл, а я сел на кушетке и сказал Саше:

— Мы с тобой собирались в парк.

Он помотал головой.

— Не хочу. Хочу домой.

Мы уезжали из столицы совершенно спокойно. Я собрал все сплетни, какие только нашлись. Кое-что оказалось верным, кое-что нет. Киеран в самом деле фактически правил империей. Максимилиан нещадно пил и постоянно ругался с Алишей. Тиган выгнала из дворца отца, который увёз с собой слуг и работников. Сплетен было много, но о пропаже посла ни слова. Так же, как и о подруге-некроманте в окружении императора или его жены. Я смотрел в окно и думал, что разговоры герцогов шли вокруг чего угодно, но не о том, что Алиша собственно никто, что Максимилиан нарушил закон, заключив с ней союз.

Всё было странным и неправильным. Единственный плюс для меня из поездки было то, что я снова наладил связи с людьми, которые занимались добычей ценностей в горах. Я выехал как можно раньше и направился той дорогой, которой точно никто ехать не будет. Паранойя наше всё.