Господство Выживших

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Карас вбежал в Пещеру Песни. Две жрицы исполняли священный гимн, их мечи были устремлены ввысь, туда, где свет луны пробивался сквозь ночное небо Мира Наверху. Однако звук их голосов терялся на фоне царившей суматохи.

Пещера была наполнена народом. Жрицы и воины направлялись в южном и восточном направлении к месту сражения, в то время как остальные — те, кто был либо слишком юн, либо слишком слаб для сражения — пробивались в противоположном направлении, чтобы укрыться в жилых кварталах в Зале Верующих. Защитник Эральда, облачённая в кольчугу, стояла позади статуи Куилью, отдавая приказы. Статуя была сдвинута в сторону, чтобы освободить проход к лестнице, которая спиралью уходила глубоко вниз. Другой защитник скрылся из виду, спускаясь по лестнице и гремя мечом.

Разрушенный храм лежал прямо на юг. Кратчайший путь к нему был предложен Каватиной: направится по коридору мимо Портала Восходящей Луны и двигаться на юг. Однако Карас так не сделал. Он знал, что этот путь непроходим из-за большого количества прислужников Гонадора, которые могут блокировать его. Он был первым из групп фанатиков прошедших через портал в колонне южнее реки. Большое количество илов и слизи образовалось там с тех пор.

Карас не имел понятия, сколько ещё Ночных Теней проникло сюда через портал в колонне. Ночная Тень направился на север прочь от реки. Ему едва удалось избавиться от преследования фанатиков после того, как они вошли в Крепость. Когда Карас, наконец, ускользнул от них, то увидел большого пылающего аморфа, движущегося с севера. Затем он бросился бежать к Каватине и узнал о потерях.

Неужели его надежды не оправдаются, и сегодня ночью всё пойдёт не так, как он задумал?

Ему приходилось протискиваться сквозь толпу, чтобы попасть в туннель, который находился на юго-восток от Пещеры Песни. Одна из жриц приказала ему остановиться, так как этот туннеля освобождался от людей и вот-вот должен был быть оцеплен, но он проигнорировал её слова. Карас вошёл в туннель, скрывшись от царившего снаружи грохота. Он шёл по извилистому коридору, щурясь от случайных бликов мерцающего излучения Фаэрзресс, пытаясь избежать тех ответвлений туннеля, что приведут в тупики или к ещё большей опасности.

Там! Карас узнал пещеру впереди. Он шёл верной дорогой. Преодолев небольшое расстояние, Ночная Тень приблизился к развилке: один путь вёл на север, а затем на восток к разрушенному храму, а другой на запад к Скаллпорту. Карасу предстояло сделать сложный выбор. Скаллпорт и безопасность? Или направиться к разрушенному храму и попытаться остановить фанатиков, собирающихся вновь вызвать аватар Гонадора?

Ночная Тень продолжил размышлять над словами Каватины. Рыцарь сказала, что Куилью была обманута. Карас предполагал, что за этим стоит Лорд в Маске. Но для чего Ваэрону понадобилось вызывать аватару Гонадора? В этом нет никакого смысла. Захват Променада изнутри мог бы стать крайне удачным ходом для Лорда в Маске, позволившим возродить веру. Если же храм падёт под натиском аватара, то Ночные Тени, вряд ли отвоюют его. Богатство крепости, тактически выгодная позиция в пределах Подземье, престиж — всё будет потеряно.

Возможно — хотя Карас не хотел даже думать об этом — Ваэрон был обманут или просто переигран Гонадором. Древний наверняка знал о планах Лорда в Маске, и это было весомым преимуществом. И Карас мог бы использовать его.

Он застыл, одолеваемый сомнениями. Должен ли он попытаться исправить то, что уже свершилось? Карас был плохо подготовлен для длительной битвы. У него был кинжал, несколько магических безделушек, и его молитвы. Каватина, убийца Селветарма, гораздо лучше подходит для защиты портала от фанатиков. Но что если Рыцарь Тёмной Песни ещё не достигла разрушенного храма? Она смогла убить полубога, но это не обеспечивало победу в каждой битве. К примеру, сражение в Акрополе она пережила только благодаря помощи Ночной Тени.

— Лорд в Маске, — начал молиться Карас. — Хотите ли вы, чтобы портал был открыт?

— Были ли вы, — дроу заколебался, но сумел взять себя в руки. — Были ли вы в сговоре с Древним?

На этот раз бог ответил. Но не словами, а далёким гулом охотничьего рога. Но Караса не убедил одинокий звук, это могла быть одна из жриц подающая кому-то сигнал. Но после того как звук затих, в воздухе неподалёку от туннеля, ведущего в разрушенный храм, возник прямоугольник тьмы с двумя впадинами, напоминающими глазные отверстия. Нижняя часть «маски» слегка вибрировала, казалось, будто эти колыхания вызваны дыханием, которое перерастало в громкий звук охотничьего рога. Места, где должны были располагаться глаза, горели злобным красным огнём.

Карас решил, что примет бой.

Ночная Тень двинулся в нужном направлении, но в тот же момент заметил фанатика, выбегающего из туннеля. Карас уже потянулся за кинжалом, но остановился, узнав знакомые розовые глаза.

— Валдар! — закричал он. — Ты пробрался внутрь!

Валдар остановился у развилки. Он всё ещё носил зелёные одежды и накидку Дома Аббилан. Его лицо было бледным. Он оглядывал туннели за спиной Караса.

— Можем ли мы попасть в Скаллпорт по какому-нибудь из этих туннелей? — спросил Валдар.

— Да но…

Валдар перебил:

— Отлично вперёд. Туннель за мной заполняется слизью.

Карас услышал влажное хлюпанье позади Валдара. Получится ли добраться до разрушенного храма? Карас указал туда, откуда только что появился клирик:

— Мы должны остановить фанатиков или они вызовут аватару Гонадора!

— Действительно? — розовые глаза Валдара сверкнули, и он рассмеялся. — Великолепно! Это отвлечёт жриц и слизь.

— Но мы потеряем храм, — запротестовал Карас. — Мы нуждаемся в нём для возрождения нашей веры!

— Нам он не нужен. Мы уходим отсюда. А затем проникнем в храм Гонадора в Скаллпорте и убедим фанатиков вызвать аватару там. Вычистим этот город. Затем сделаем тоже в Эриндлине. После выманим Гонадора через один из порталов в Шиндилрине, а затем…

— Но… — лицо Караса, скрытое под маской, помрачнело. — Наша цель матроны и их храмы. Аватар Гонадора уничтожит всех без разбора мужчин и женщин. Кто тогда обратиться в возрождённую веру, если…

Валдар приблизился. Карас чувствовал запах пота, выступившего на его тёмной коже.

— Я хочу убить этих паукообразных гадин. Заставим их заплатить. Любой мужчина, которому не хватает смелости надеть маску, заслуживает смерти вместе с ними.

— Я понимаю, — сказал Карас.

Валдар обезумел. Он хотел только разрушать, а не создавать. Для Валдара не имело значения, что таким образом он вступал в сговор с фанатиками Гонадора. Его не волновало, что, в конечном счёте, станет с расой дроу. Не зависимо о того, что произошло в кристаллической пещере в ночь, когда домены Эйлистри и Ваэрона объединились, это изменило Валдара. Он ослеп и не более не отдавал отчёт своим поступкам. И до этого мига клирик не давал Карасу разглядеть истину.

Шорох чего-то влажного, скользящего по камню, стал громче, приближаясь. Холод просочился из туннеля позади Валдара.

— Ты прав, — солгал Карас. — Нам пора идти.

Он указал на туннель по правую руку от него и добавил:

— Это дорога в Скаллпорт.

Валдар развернулся лицом к туннелю и сказал:

— Веди…

Карас бросился на Валдара, но тот успел увернуться. Кинжал Ночной Тени рассёк только воздух.

— И как это понимать? — спросил Валдар мягким, но угрожающим голосом.

Он обнажил собственный кинжал с чёрным лезвием, Карас видел его впервые.

— Пора закончить наш маленький танец, начатый три года назад.

Карас перенёс вес на одну ногу и приготовился к броску.

Валдар резко дёрнул рукой, рукав его одеяния упал, и спрятанный в нём лук зазвенел. Карас выкрикнул священное слово и выставил ладонь перед собой. Стрела отскочила от невидимого щита, который Лорд в Маске только что даровал ему, и ударилась об стену позади дроу.

Валдар бросился на Караса, но тот был готов к атаке и парировал удар, ранив противника в руку. Их клинки столкнулись, блестящее лезвие скользило по чёрному металлу кинжала Валдара. Клирик взмахнул свободной рукой и выкрикнул заклинание, но Карас успел увернуться. Каждой заклинание Валдара было нацелено на соперника, но ни одно пока не достигло цели.

Карас сделал ложный выпад и направил молитву на Валдара. Это должно было заставить клирика раскрыться и атаковать, но заклинание не дало эффекта. Произошло ли это из-за того, что оба мужчины поклоняются одному божеству или потому, что Валдар был настолько силён, что заклинания Караса не действовали на него?

Оба дроу снова атаковали. Клинок просвистел рядом с ухом Караса, немного задев его. Остриё кинжала Ночной Тени прорезало дыру в робе Валдара. Противники продолжали свой танец.

Пока они кружили по пещере, Карас заметил движение в туннеле позади Валдара: участок охваченной тьмой и переливающейся Фаэрзресс слизи. Он выглядел как огромный сгусток тени, по форме напоминающий каплю, гладкий и выпуклый. Пульс Караса резко участился, когда эта субстанция вплыла в комнату. Тень и слизь, вместе? Было ли присутствие этого существа знаком, что Ночная Тень сделал неверный выбор? Возможно, Лорд в Маске встал на сторону Гонадора, тогда убийство Валдара было бы ошибкой.

— Слизь! — крикнул Карас. — Позади тебя.

Валдар рассмеялся и щёлкнул пальцами. Карас видел, как мерцающий свет образовывал энергетический клинок, состоящий из лунного света и тени. Меч атаковал Караса, но, коснувшись магического барьера, магический клинок взорвался, оставив после себя ореол лунного света. Валдар воспользовался тем, что Карас сосредоточился на вызванном мече, и ударил своего соперника кинжалом. Карас почувствовал резкий удар, а затем сильную боль. Он посмотрел вниз: чёрный клинок Валдара по рукоять вошёл в живот Ночной Тени.

Валдар торжествовал. Но тут его ноги коснулась тень. Под натиском этой субстанции клирик повалился на пол, и слизь принялась медленно обволакивать тело. Его лицо побледнело от страха, клирик изо всех сил старался освободиться, но усилия были напрасны.

— Это… Ты не…

— Блефовал? — Карас завершил фразу, рукой прижимая окровавленную ткань рубашки в том месте, куда вонзился кинжал противника.

Ночная Тень знал, что лучше не доставать кинжал, иначе ситуация только ухудшится.

— Нет.

Он отступил назад, держась в стороне от теневого ила, поглощающего Валдара. Карас воззвал к Лорду в Маске, чтобы тот вылечил рану после извлечения кинжала.

Ничего не произошло

— Не подействует, — задыхаясь, сказал Валдар. — Это клинок забирает жизнь.

Взволнованный этой информацией, Карас постарался выдернуть лезвие, но оно даже не шелохнулось. К животу подступил холод, и он почувствовал, как его жизненная энергия покидает тело, и переходит в кинжал.

Валдар лежал на полу, его тело было почти полностью поглощено теневым илом субстанцией, только голова и плечи оставались на свободе. Магическая маскировка испарилась, делая видимой его маску. Клирик предпринял последнюю попытку выбраться, но его постигла неудача, и, наконец, он был полностью поглощён тенью.

— Ты был не прав, — сказал Карас исчезавшему Валдару.

Его голос дрогнул, но не из-за магического клинка, торчавшего из его живота. Дроу продолжал говорить только для того, чтобы убедить самого себя. Зрение постепенно мутнело, погружая его в темноту. Не долго осталось до того момента, когда он окажется во владениях Лорда в Маске. Карас слабо указал на слизь, что поглотила Валдара.

— Это не… то, чего хотел… Лорд в Маске.

Последние крохи жизненной энергии покинули Караса, перейдя в магический кинжал. Он рухнул на землю. Маска вздрогнула от его последнего вздоха.

Лорд в Маске, — начал молитву погибший Ночная Тень. — Забери меня в свою вечную Ночь.

Сознание Караса оказалось в другом месте. Он стоял на бескрайней серой равнине, ни в свете, ни в тени. Позади него оказался Валдар. Странно, но Карас не испытывал к клирику неприязни.

Голос из ниоткуда обратился к ним. Голос, что не принадлежал ни женщине, ни мужчине, но обоим одновременно. Секундой позже, всё пространство заполнилось абсолютной тишиной. Затем песнь, а потом снова тишина. Переплетённые между собой противоположности, но переплетённые гармонично.

Постепенно сущности, в которые превратились Карас и Валдар, приблизились к месту, откуда исходила то песнь, то тишина. Нечто подхватило их, словно порыв ветра пожухлые листья, и развернул к себе. Мужчины парили перед огромным лицом. Лунный свет освещал верхнюю часть лица, а нижняя была скрыта тьмой. Голубые искры мерцали в глаза цвета лунных камней.

Лорд в Маске, — спросил Карас. — Это вы?

Женский смех заставил завибрировать маску.

Леди… в Маске? — осторожно спросил он.

Смех стал мужским и тихим.

Руки двигались к тьме, что служила маской божеству. Пальцы дотронулись до краёв. Карас напрягся и почувствовал страстное предвкушение сознания Валдара.

Маски были сняты.

Карас плакал.

Валдар то же, как понял Карас, заглянув в сердце Ночной Тени.

Эмоции, вызвавшие их слёзы, отличались, словно лунный свет и тень.

— Заблокируйте проходы! — крикнула Эральда, указав на туннели мечом.

Жрицы, напевая священные гимны, отправились к туннелям, ведущим на север, восток и юг. Барьеры, сверкающие лунным светом, смешанным с чёрной тенью, запечатали проходы. Это даст им небольшую передышку. Верующие Эйлистри могут запросто пройти через барьеры, но они задержат прислужников Гонадора.

На время.

Эральда провела рукой по своим влажным волосам. Крепость пала. Зал жриц будет следующим. Небольшая кучка жриц и верующих, находившихся позади этой пещеры, были тяжело ранены, и многие из них потеряли оружие и щиты. Она знала, что ещё несколько жриц остались в зале исцеления, но он был отрезан наполнявшей туннель слизью. Целители остались одни.

Лабиринт туннелей к югу от пещеры песни, быстро заполнялся слизью. О чём думал тот Ночная Тень, когда проигнорировал предостережение защитника и вбежал в коридор? Эральда предположила, что они потеряли несколько Защитников, патрулировавших ту область, где находилась слизь. Между тем, верующие заполнили Зал Веры. Если слизь проберётся через пробоину, о которой доложила Каватина, преодолеет барьер и попадёт в Пещеру Песни, то верующим придётся несладко.

Пока Пещера Песни была вне опасности. Это была начальная точка. Но они жрицы должны взять под контроль остальной Променад, или смертельная ловушка захлопнется. Портал Восходящей Луны был по другую сторону от мерцающих барьеров. Эральда решила, что очистить эту область от аморфов будет их первым заданием. Затем через портал сможет подойти подкрепление.

— Леди Куилью! — звала Эральда. — Где же Вы? Променаду требуется Ваш меч и серебренный огонь. Пожалуйста, ответьте!

Ничего. Где высшая жрица? И где Рилла? Никто не видел их с момента начала битвы. Если ситуация кардинально не изменится, то эйлистраиты потеряют храм, женщина чувствовала это. Святыня выживет, но потеря Променада будет подрывом веры.

Эйлистри! Ты не можешь этого допустить!

Однако внешне Эральда была спокойна. Она отправила в Зал Верующих последнего раненого, и последовательно магически запечатала два туннеля грудой камней. Если же слизь проберётся с севера, Защитники, жрицы, и пешие войны смогут отступить, использую Пещеру Песни, не защищая проходы. Сделано! Эральда провела рекогносцировку войск, поручив двум новичкам непрестанно петь святую песнь, чтобы поддерживать в пещере мерцающий лунный огонь. Она останавливалась рядом с каждым Защитником, пытаясь приободрить своё войско.

Это экзамен, некая проверка, убеждала себя Эральда. Проверка её веры. Она должна верить в их победу. Точно так же, как Куилью, которая поддерживала веру столетиями. Защитники Променада перегруппируются и отбросят фанатиков Гонадора назад.

Из коридора, что вёл к порталу, внезапно донёсся крик. Эральда повернулась вовремя и увидела новичка и солдата, которые проходили через барьер. Их руки были перемазаны слизью. Жрица кинулась на помощь, но прежде чем она успела до них добраться, оба дроу с криком упали на землю. Слизь поглотила их.

Магический барьер переливался, как мыльный пузырь. Камни противоположной стены, потолка и пола завибрировали. Позади барьера что-то большое, шарообразное пробивалось вперёд. Часть этой массы врезалась в барьер, пробив в нём дыру.

— Защитники! — закричала Эральда, указываю дрожащим мечом на пролом. — Брешь! Аморф…

Пол вздрогнул, стены начали рушиться. Защитники, стоявшие рядом с входом закричали — их ноги увязли в грязи, замедляя движение. Аморф пробирался через барьер, разрушая его. Вонючий туман заполнил пещеру. Жрицы рухнули на землю, задыхаясь от отвратительного запаха, источаемого существом.

Защитник вбежала созданный молитвой лунный мост, Поющий Меч звенел. Она вызвала стрелу из переплетения лунного света и тени и швырнула её в аморфа. Стрела врезалась в монстра, и на его поверхности вздулось несколько волдырей. В отместку, аморф создал волну энергии и направил её к мосту. Защитник хотела спрыгнуть, но чужая магия настигла её прежде, чем женщина успела что-то предпринять. Она исчезла. На месте, где только что стояла дроу, осталась дыра, из которой лилась какофония звуков, цветов и запахов. Отверстие исчезло почти мгновенно.

— Во имя всего святого, — прошептала Эральда. — Куда она исчезла?

Теперь аморф полностью проник в Пещеру Песни. Он походил на скопище разноцветных надутых мешков, склеенных мерцающей слизью. Жрицы пропели атакующие заклинания и перегруппировались. Крики триумфа послышались позади аморфа. Через мгновение в пещеру ворвались полдюжины фанатиков Гонадора, вооружённых кнутами-щупальцами. Защитник разрубила мечом одного из них, стоило ему шагнуть в пещеру. Её Поющий Меч победно зазвенел, но другой фанатик уже затянул молитву. Зелёная слизь стекала с его пальцев и, направившись к Защитнику, сбила её с ног. Когда слизь исчезла, от женщины не осталось и следа.

Между тем аморф выплеснул ещё одну волну хаотичной энергии. Один из новичков, исполняющий священный гимн, был поглощён этой энергией и с криком исчез. Другой, бледнокожий лунный эльф задрожал от этого зрелища. Немногие верующие оставались в пещере, большинство сбежали, крича и складывая руки в отчаянной молитве.

— Защитники! — командовала Эральда. — Ко мне.

Она пропела молитву, и от неё волнами разошлись лунный свет и тень, омывая ближайших Защитников чистым исцеляющим сиянием. Благословение сдержит магию аморфа, что отправляла эйлистритов в иные измерения.

Одина из Защитников не успел добежать до Эральды и пала под ударом плети фанатика. Жрица, стоявшая рядом с Эральдой, отомстила за гибель товарища, пропев священный гимн, который уничтожил фанатика. Сама Эральда парировала атаки фанатика Гонадора, который превратил своё тело в фиолетовый ил. Верующая Эйлистри закончила поединок молитвой, что отбросила фанатика к стене и разорвала его на куски.

Жрицы вокруг Эральды радостно закричали, и Защитник поняла, что расправилась с последним фанатиком. Хотя ещё оставался пузырящийся аморф. К счастью он стал меньше, и продолжал сжиматься под атаками жриц.

— Славьте Эйлистри! — задыхаясь, проговорила Эральда. — Мы отстояли храм.

Она поняла, что может слышать себя. Первый раз за несколько декад священная песня не звучала.

— Песнь! — воскликнула Защитник и стоявшая рядом с ней жрица запела священный гимн.

Занеся меч, Эральда шагнула вперёд, намериваясь добить аморфа.

Мир перевернулся, верх стал низом. Перевернувшись, Эральда упала на потолок вместе с горсткой защитников стоявших подле неё. Она ударилась о камень, и перед глазами заплясали всполохи света. С трудом, женщина поднялась. Из-за головокружения казалось, что пол пещеры раскачивается над головой. Аморф каким-то образом изменил гравитацию. Эральда вызвала стрелу из лунного света и тени и пустила её в слизь, но монстра это не остановило. Он скользнуло к статуе Куилью, осквернив её. Затем существо исчезло, спустившись вниз по лестнице, ведущей к Яме.

Эральда и остальные упали. Запястье Защитника хрустнуло и вспыхнуло жестокой болью. Она поднялась, прижимая руку к груди, и пропела гимн исцеления. Не обращая внимания на остальных, она прошла мимо осквернённой статуи Куилью и ринулась к лестнице, тряся рукой, тем самым, возвращая ей чувствительность.

Она бежала вниз по лестнице, преодолевая разом по две ступени, стиснув меч одной рукой, а другой держась за стену, чтобы не потерять равновесия. Она поскальзывалась и спотыкалась, спускаясь по ступеням, измазанным разноцветной слизью аморфа, что прополз здесь мгновением ранее. И всё же монстр оставался вне зоны видимости Защитника, каждый раз успевая скрыться за поворотом спиральной лестницы.

Задыхаясь, Эральда, наконец, достигла основания лестницы. Она поскользнулась на последней ступени и влетела в пещеру. Пол был неровный из-за обломков стен, что давным-давно обрушила Куилью, чтобы заблокировать яму. Защитник, который охранял курган, исчез. Слизь была впереди, обволакивала статую Эйлистри. Скульптура, сделанная из маленьких каменных фрагментов, скреплённых магией, больше не двигалась. Её танец прекращался, только в случае, если священная песнь стихала. То, что неспешный танец не возобновился. Было дурным знаком. Неужели никто не выжил?

Эральда кинулась вперёд, занося сияющий меч. Она рубила аморфа на куски. Монстр сжался, из его тела вырвался сноп разноцветной энергии и ударил в статую. Часть каменных пластинок исчезла, а оставшиеся превратились в грязь и словно дождь упали на то место, где мгновением ранее стояла скульптура.

У Эральды перехватило дыхание. Печать на Яме уничтожена!

Щебень в том месте, где стояла статуя, пылал фиолетовым светом. Щупальца фиолетового тумана просачивались через трещины между камнями. По телу Эральды пробежал холодок — она поняла, что происходит. Портал в основании Ямы открыт!

Камень вибрировал. Что-то поднималось из Ямы.

— Эйлистри!

Взывая к богине, Эральда бросилась к Кургану. Закрыть портал не в её власти — это под силу лишь Леди Куилью и её серебряному огню — но Защитник могла молиться и хотя бы на время сдержать существо, поднимающееся из Ямы

— Во тьме взываю к свету. Освети…

Песня замедлилась и превратилась в стон, когда фиолетовый туман заполнил лёгкие Защитника. Пещеру заволокло дрожащим маревом; стен было уже не разглядеть. Из щебня перед Эральдой вырвалось скользкое от слизи щупальце толщиной с её руку. Оно атаковало женщину. Та медленно повернулась и заметила на конце щупальца глаз, выпускавший пучки ярко оранжевого света, разогнавшего фиолетовый туман. Один ударил по мечу, и клинок завибрировал, будто столкнулся с вражеским оружием. Вибрируя, меч издавал нестройный звон, а лезвие стало раскаляться и краснеть.

Эральда вцепилась в оружие изо всех сил и с трудом поднялась на ноги. Кожаное покрытие эфеса задымилось, кончик лезвия раскалился до бела. Расплавленный металл тёк, как свечной воск, и попал на руку Эральды. Защитник закричала и бросила оружие. Стало тихо.

Решив не терять веры в богиню до конца, дроу возобновила молитву.

Ещё одно щупальце появилось рядом с первым и открыло глаз. Мысли Эральды мчались со скоростью, недостижимой для тела.

Эйлистри, помоги мне, — умоляла она. — Это аватар Гонадора! Он хочет вырваться из Ямы!

Она продолжала петь. Гимн был почти закончен, оставалось произнести последнее слово.

Луч оранжевого света ударил в лоб Эральды, заполняя её мысли паникой. Выхода не было. Священный гимн перешёл в крик отчаяния.

Она потерпела неудачу. Променад потерян.

Лаэраль, облачённая в шёлковое одеяние, которое обеспечивало слабую защиту от ночного холода, стояла в джунглях. Она могла бы одеться тщательней, если б было время, но Куилью потребовала её немедленного вмешательства. Срочное сообщение пробудило Лаэраль от крепкого сна. Она надела тапочки, достала магическое ожерелье из прикроватного столика, прикрепила к поясу волшебную палочку и быстро сотворила заклинание, защищавшее от негативной энергии. А затем телепортировалась сюда, в место, которое точно описала Куилью.

Место источало зло. Лаэраль чувствовало это. Хотя была ночь, воздух был влажным и горячий. Послышался едва различимый шум — плачущий крик, похожий на женские рыдание. Деревья здесь были чёрные и скрученные, их массивные ветви были лишены листьев. Путаница мёртвых лоз оплели полуразрушенную каменную кладку, запах увядших цветов навевал мысли о гниющих на солнце трупах. Земля была неровной, едва заметные каменные плиты были покрыты слоем загнившего суглинка. Лаэраль заметила сверкнувшие глаза камышового кота, наблюдающего за женщиной из темноты. Хотя он была голоден, а Лаэраль казалась лёгкой добычей, но хищник не нападал. Кот нервно махнул хвостом и скрылся в лесу.

Что это за место? Лаэраль погрузилась в своё подсознание и использовала частичку собственной жизненной силы, чтобы придать силу заклинанию. Она коснулась пальцами камня кладки и задала вопрос снова — в этот раз, шепча магическую формулу. Чародейка коснулась пальцами свободной руки закрытых век.

— Покажи мне, — скомандовала женщина.

Когда она открыла глаза, перед ней предстала совсем другая картина. Лаэраль стояла не в поглощённых джунглями руинах, а в помещении с высокими стенами. Солнечный свет проникал в комнату через стеклянные витражи, окрашивая всё в кроваво— красный цвет. Эльф с тёмно коричневой кожей и редеющими седыми волосами восседал на троне. Он был одет в отделанные золотом одеяния, а голову венчала серебрёная корона. Его руки порхали в воздухе, исполняя сложный набор жестов, пальцы плясали в тёмном дыму восьми жёлтых свечей. Они стояли на концах лучей восьмиконечной звезды, нарисованной чем-то, по цвету напоминающим свежую кровь. Пока Лаэраль заворожено наблюдала, потоки дыма начали сливаться воедино и принимать форму чудовищного демона с крыльями летучей мыши, рогами и раздвоенными копытами. Меч с лезвием, похожим на языки пламени, был закреплён за спиной монстра и потрескивал. Его пламя в точности походило на то, что горело в глазах демона. Монстр фыркнул, и на пол посыпались хлопья пепла.

— Кто призвал меня? — прорычал демон.

— Геирилдин, из дома Сетомиир.

Маг подался вперёд на своём троне. Его волосы, казавшиеся теперь белыми как кость, осветили лучи красного света из окон. Глаза эльфа блестели.

— Преклони колени перед своим повелителем.

Губы демона дрогнули в гримасе злобы, но он сделал то, что велели. Когда он опустился на колени, одно из его раздвоенных копыт задело свечу. Та упала, и пламя взвилось вверх. Коронованный маг напрягся и сжал амулет в форме паука, что висел у него на шее. Демон поставил ногу обратно в область восьмиконечной звезды, и маг вновь расслабился.

— Твоё имя, демон, — потребовал он.

Демон взглянул эльфу в глаза и ощерил клыки в жуткой улыбке.

— Вендонай.

— Настали тёмные времена, — сказал волшебник демону. — Враги атакуют со всех сторон. Ты поможешь нам повернуть ситуацию в нашу пользу, Вендонай. Жестокие завоевания Ариваандаара должны прекратиться, иначе мы, Илитиири, будем истреблены.

— Я с радостью сделаю это, Геирендлин, — ответил демон.

Видение закончилось. Джунгли и руины вернулись.

Лаэраль дрожала, так как она понимала, что открыло ей её видение. Это было то место, где всё произошло примерно тринадцать тысячелетий назад — событие, ускорившее падение тёмных эльфов Илитиири в безумие и тень. Куилью обсуждала это с Лаэраль раньше. Чародейка достаточно хорошо знала историю предков тёмных эльфов дроу, чтобы понять то, что сейчас видела. Согласно прочитанному её сестрой, Илитиири были жадным народом, стремящимся к завоеваниям любой ценой. Их благородные дома воззвали к тварям из Абисса, только для того чтобы победить в войнах которые они вели с соседними эльфийскими королевствами. Тем не менее, Куилью сомневалась в том, что они были так безжалостны, как рисовала их история — возможно, они были отчаявшимися жертвами. И видение, похоже, подтверждало последнее. Независимо от мотивации коронованного эльфа, возможно, призыв демона, который только что видела Лаэраль, был причиной падения его народа. Вендонай был балором, демоном, развратившим предков Куилью — демоном, который сейчас таился внутри перекованного Клинка Полумесяца.

Демон, заразу которого Куилью собиралась вобрать в себя.

И это то место, где всё должно свершиться.

Одна деталь видения Лаэраль оставалась настораживающей. Она мало знала о вызове — сама идея намеренного освобождении демона была отвратительной — но она могла сказать, что ритуал прошёл не так гладко, как могло показаться. Демон проявил не слишком много покорности: во-первых, опрокидывание свечи, которое заметил волшебник, а во-вторых, когда демон отвёл копыто назад, он стёр линии, нарисованные на полу.

Этого маг не заметил.

Возможно, Куилью тоже что-то пропустила? План, который она так туманно описала Лаэраль, хорошо звучал лишь на словах. Куилью вберёт в себя скверну демона, а затем Лаэраль очистит её серебряным огнём Мистры. Для того чтобы демон не получил контроль над телом сестры, Лаэраль использует трюк, который они однажды провели с Эльминстером, Куилью сказала об этом в своём загадочном послании во время их короткой связи. Лаэраль временно выйдет за рамки времени, оставляя Куилью замороженной на какой-то срок, до того момента, когда уверенность в том, что у Леди Арунсун получиться вызвать серебряный огонь до того, как демон что-то предпримет, станет полной.

Звучит хорошо, но лишь в теории. И кому принадлежала эта идея? Сестре Лаэраль или демону? Куилью признавала, что осквернена Вендонаем, но во время последнего общения она заверила Лаэраль, что полностью контролирует себя. Но была ли это она? Что если демон планировал повернуть благословение Мистры против них? Что если серебрёный огонь не тронет Вендоная, а уничтожит Куилью? Её тело не может быть уничтожено магией, но неизвестно, чей разум будет управлять этим телом.

Если бы Лаэраль была жрицей, она могла бы попросить высшие силы направить её. Но она была магом, руководствующимся только своими инстинктами. А инстинкты кричали об опасности.

Поток лунного света над голыми ветвями деревьев предупредил о появлении Куилью. Лаэраль взяла себя в руки. Мгновение позже Куилью предстала перед сестрой. Она приземлилась на камень, на котором раньше стоял трон, Клинок Полумесяца был поднят высоко над головой. Её одежда была мокрой, и волосы, ниспадавшие до лодыжек, прилипли к чёрной коже.

Взгляды сестёр встретились — у Куилью ясный и решительный, а у Лаэраль полный беспокойства.

— Сестра, — прошептала Лаэраль. — Я…

— Сможет ли Эйлистри простить меня? — сказала Куилью спокойным голосом.

И прежде чем Лаэраль успела её остановить, Куилью сорвала священный символ с шеи и бросила его на землю. Клинок Полумесяца взмыл вверх и, прочертив сияющую дугу, с глухим лязгом и разрубил священный символ надвое.

— Началось! — прокричала Куилью.

Она пела — слова, стиснув зубы до боли, красные брызги летели с её губ. Черты её лица изменились. Спина сгорбилась, на лице появились пузыри, глаза побелели. Пальцы схватили Клинок Полумесяца, ногти удлинились и стали грубее и толще. Неприятный запах исходил от кожи.

Всё это произошло в мгновение ока.

Лаэраль отшатнулась, когда поняла, что делает её сестра. Куилью отвергала искупление Эйлистри, изменяя собственную душу и давая демону пробраться в неё. Лаэраль чувствовала потрескивание зла, что ринулось к Куилью. Сначала холод, затем жар. Это сплело волосы сестры один узел и запачкало ночную сорочку Лаэраль. Сажа заполнила лёгкие и заставала её кашлять. Что-то с пронзительным хохотом пронеслось мимо её уха.

«Нет! — подумала Лаэраль. — Даже все дроу Торила этого не стоили».

— Темфуто! — выкрикнула она, останавливая время для всех, кроме себя.

Тишина. Внезапная неподвижность. Превращение её сестры остановилось. Сам воздух, казалось, застыл. Падающий лист замер в середине пути. Лаэраль шагнула мимо него — быстрее, быстрее, успеть, пока не закончится эффект заклинания — и коснулась руками головы сестры. Череп Куилью под её белоснежно белыми волосами был горяч как Абисс.

Серебряный огонь вырвался из рук Лаэраль, источая сверкающий блеск. Она готовила себя к тому, чтобы направить огонь в Куилью, когда действие заклинания закончится, чтобы уничтожить то, что находилось в ней. Но что потом? Большая часть скверны демона внутри Куилью, но не вся. Хотя серебрёный огонь уничтожит большую часть скверны, что-то всё равно останется в Клинке Полумесяца, который Куилью всё ещё держала в руках. Если бы меч лежал на земле, Лаэраль могла бы запросто отделить заразу от оружия, после очищения Куилью. Но пока клинок в руке высшей жрицы, демон может скользить по струйки крови, которая соединяет сталь и плоть. Куилью раскрылась и лишилась благословления, защищавшего её ранее. Демон скользнул бы в неё так же быстро, как смазанный меч в ножны. Быстрее, чем Лаэраль сможет среагировать.

Лаэраль дрожала от неуверенности. Она должна принять решение. Сейчас!

И тут пришло озарение.

Щелчком пальцев Лаэраль превратила сажу на коже сестры в крошку алмазов, рубинов, изумрудов и сапфиров. Её руки всё ещё были на голове Куилью, и Лаэраль наблюдала за листом, ожидая…

Листок колыхнулся. Время возобновило свой ход. Лаэраль сотворила заклинание.

Листок опустился на землю, и демонская скверна испарилась со злобным воем. Куилью оставалась неподвижной, пыль драгоценных камней сверкала в её волосах, искрясь в лунном свете. Она осталась застывшей во времени.

Лаэраль с трудом узнавала Куилью в стоящей перед ней.

— О, сестра, — задохнулась она. — Что же ты сделала?

Ей не надо было спрашивать, почему Куилью сделала это. Она знала ответ. Куилью любила дроу всем сердцем. Она стремилась спасти их каждой мыслью, словом и делом. И это едва не привело её к падению.

Почти.

Лаэраль, однако, выиграла немного времени для её сестры. Даже если Лаэраль и не знала, как помочь Куилью, был тот, кто сможет это сделать. Тот, чьи знания о демонах и охоте на них неоспоримо превышала знания Лаэраль. Рыцарь Тёмной Песни Каватина. Лаэраль спрячет Куилью в надёжном месте, а затем приведёт Каватину.

Лаэраль прикоснулась к сестре и произнесла заклинание, но что-то помешало им телепортироваться. Было такое впечатление, что Куилью была как магнит, двигаясь в противоположном направлении от того, куда хотела направиться Лаэраль. Избранная Мистры обхватила сестру, и попытался сдвинуть с места, но ноги Куилью не сдвинулись с каменного блока.

Вдруг, Лаэраль вспомнила своё видение и связывающие заклинание того волшебника. Те путы, должно быть, сковали Куилью, когда скверна проникла в неё. Лаэраль знала мощное заклинание отречения, которое сможет разрушить магические путы, но оно же развеет и заклинание, удерживающее Куилью вне времени.

Лаэраль отчаянно искала выход. Она знала, что связь можно отменить не заклинанием, а повторением фразы, движения, или чем-то похожим. Связь требовала чётко установленных условий сотворившего это заклинание волшебника. Лаэраль старательно восстановила видение в памяти, но это не дало подсказок. Она могла найти решение, но это требовало долгих размышлений и экспериментов.

Она уставилась на застывшую сестру. Время, конечно, это то, чего у Куилью предостаточно.

К сожалению, кто-то мог пройти мимо и сотворить заклинание, которое развеял бы оцепенение.

Лаэраль расправила плечи. Если нельзя доставить Куилью к Каватине, то пусть рыцарь придёт к её сестре. А это означало оставить Куилью. В тоже время она должна была гарантировать безопасность сестры. Лаэраль повесила ожерелье на шею высшей жрицы, чтобы враги не смогли обнаружить её с помощь магических уловок, а затем замаскировала Куилью заклятием.

— Я скоро вернусь, сестра, — сказала Лаэраль, поглаживая её замороженные волосы, хотя и знала, что Куилью не может ни слышать, ни чувствовать. — Я вернусь с Каватиной. Она знает что делать.

Дав обещание, Лаэраль исчезла.

Сумерки сгущались. Луна двигалась по небу. Тени удлинились.

Появилась паутина толщиной с волос.

Паук спустился с ветки, приземлившись на покрытые драгоценной пылью белы пряди. Он сполз вниз по эбеновой щеке к раскрытым губам.

И начал плести свою сеть.