Каватина шла через Зал Жриц, пещеру, заполненную мягким голубым свечением от росших на потолке и стенах лишайников. Светящиеся шары — почти белые полусферы, которые сияние которых прибывало и убывало в соответствии с циклами луны — усеивали дома. Такое освещение делало пещеру столь же светлой, как и лунная ночь в Верхнем Мире.
Строения, мимо которых проходила рыцарь, изначально были аванпостом Нетерезов в Подземье, лежавшим в руинах почти семнадцать столетий до того, как Куилью и её соратники откопали их и сделали частью Променада. Дома были четырёхэтажными и располагали террасами. Большая часть убранства была уничтожена, когда магия, поддерживающая потолок пещеры, рассеялась во времена Падения Нетерила, но кое-где Каватина замечала остатки того, что когда-то было рифлёной колонной, либо фрагменты бордюров, некогда украшавших каждую стену.
Почти за два с половиной десятилетия верующие Эйлистри восстановили строения по всему Променаду. Теперь каждое из них несло священный символ богини над входной дверью: серебряный длинный меч, расположенный остриём вертикально вверх на фоне круга полной луны.
Жрицы и мирские прихожане сновали по улицам, первые — на службу в Пещеру Песни, вторые — спешили по своим делам. Большинство жриц принадлежали к расе дроу, лишь некоторые были представителями эльфийских рас Верхнего Мира. Но среди мирских прихожан было много представителей различных народов. Многие были спасены с кораблей работорговцев и рынков Скаллпорта. Каждый в знак благодарности принял веру в Тёмную Леди. Другие жрицы приветствовали Каватину, простолюдины же низко кланялись. Благоговейный шёпот следовал за ней по пятам.
Каватина заметила знакомое лицо: Мерил, повариха-хафлинг Куилью. Маленькая босоногая женщина с копной спутанных серых волос спешила к дому высшей жрицы, держа подмышкой корзину. Каватина свернула, дабы пересечься с ней.
Морщинистое лицо Мерил тот час разгладилось, стоило ей заметить Рыцаря Тёмной Песни.
— Привет, Каватина! Давно не виделись!
Каватина выгнула бровь.
— Каватина? — повторила она.
— Нет. Многоуважаемый Рыцарь Тёмной Песни, победитель Селветарма! — продолжила дроу дразнящим тоном.
Мерил рассмеялась и махнула рукой.
— Да, да, и это тоже. Просто иногда сложно сразу вспомнить об этом. Когда я смотрю на тебя, то всё ещё вижу ребёнка на руках танцующей Джетель. Тем не менее, — хафлинг вытянула шею, — с каждым разом ты становишься всё более высокой и тощей. Ты тонкая как клинок. Тебе действительно надо больше есть.
Каватина улыбнулась. Несмотря на то, что хафлинг была обычной простолюдинкой, она никогда не соблюдала формальности. Мерил даже к Леди Куилью обращалась по имени.
— Так что привело тебя в Променад? — продолжила хафлинг. — Ещё парочка демонов? А как дела в Лесу Чондал? Эльфы по-прежнему побеждают?
Каватина подняла руки, сражённая потоком вопросов. Мерил редко о чём-то спрашивала, только вот её язык явно опережал её же ноги.
— Рилла позвала. Три йоклол. Хорошо. И да.
Мерил несколько раз кивнула и для удобства перехватила свою корзину. Каватине послышался металлический звон.
— Только не говори, что ты опять крадёшь столовое серебро, — подразнила Каватина.
Насмешка не задела Мерил, она всегда гордилась своей преданностью. Она была поваром Куилью в течение десятилетий и лично пробовала все ингредиенты на наличие яда, прежде чем использовать их. Простая молитва опознания достигала того же результата, но Мерил предпочитала рисковать собой. Она говорила, что если яд заберёт её, она попадёт во владения Эйлистри счастливая и с чувством удовлетворения — и с полным желудком.
Мерил притворилась удивлённой.
— Я! — выпалила она возмущённо. — Да я никогда даже не думала о таком. Ни разу за время своей службы. Да, это действительно серебро.
Она потрясла крышку корзины, быстро взглянув на Каватину.
— Но я несу эти пузырьки из Зала Исцеления в ВысшийДом, как ты могла заметить по направлению моего движения.
Хафлинг с размаху захлопнула крышку.
Сейчас Каватине стоило бы извиниться. Это было бы правильно. Но короткий взгляд внутрь корзины озадачил её. Эти пузырьки могли быть использованы только для одного.
— Это святая вода?
Мерил кивнула.
Каватина могла подшутить над ней ещё разок — спросить, например, не завелись ли на кухне хафлинга ожившие мёртвые мыши — но её привычная прямота взяла верх.
— И зачем кухарке святая вода?
— Это для Куилью. Она сказала мне удостовериться, что у нас достаточно припасов к тому моменту, когда она вернётся из святыни. Она израсходовала всё, что у неё было.
— А почему она не благословит свою воду?
— Понятия не имею. Но я бы не рекомендовала спрашивать у неё самой. Она в последнее время ужасно не сдержана. Десять дней назад она разозлилась на Хоралдина. Я даже с кухни слышала, как она орала на него. Куилью говорила ему, чтобы он выполнял её приказы. А вчера она накричала на меня за то, что я перекипятила суп, — хафлинг состроила недовольную мину.
— Я никогда не кипячу суп.
— Это на неё не похоже.
— Неа, — пожала плечами Мерил. — Я полагаю, она что-то задумала.
Хафлинг согнула палец, подзывая Каватину поближе, и перешла на хриплый шёпот.
Вчера, прямо перед уходом Куилью, кто-то превратил слепорыбу в золотого краба. А если верить тому, что я слышала, Защитник, которого послали за ним, был съеден скорпионом. Всё это ерунда, конечно. Статуя была такой ржавой, что просто не могла никого проглотить. Да и Лелиана наверняка скоро вернётся. Тем не менее, это тревожная ерунда.
— Понятно.
Просить Мерил рассказать всё менее путано не имело смысла; хафлинг имела привычку смешивать всё в одну кучу, и получившуюся кашу приправлять обильной порцией своего воображения. Рилла могла объяснить всё подробнее. Она также прольёт свет на то, почему высшая жрица не может освятить воду — если, конечно, хафлинг ничего не напутала.
— Я лучше пойду, — сказала Каватина. — Леди Битвы ждёт меня.
Мерил кивнула. Она передвинула корзину ближе к локтю.
— Да благословит тебя Эйлистри, — сказала она, сомкнув большие пальцы с указательными. — Танцуй с лунным светом и песней радости.
Каватина прикоснулась к своему нагруднику, её пальцы легли на символ луны-и-меча.
— С песней радости.
Она смотрела, как повариха зашла в боковую дверь и исчезла в доме высшей жрицы, затем вздохнула и покачала головой.
Только рыцарь развернулась, чтобы уйти, как дверь снова распахнулась; Мерил вышла, по-прежнему с корзиной в руке. На одно мгновенье Каватине показалось странным что-то, в поведении хафлинга. Мерил вышла наружу, огляделась, потом медленно отступила назад, будто испугавшись чего-то. Каватина обернулась — судя оп реакции, то, что так испугало Мерил, находилось прямо за Каватиной — но она не увидела ничего такого.
Она подошла к поварихе.
— Что такое, Мерил? Всё в порядке?
Хафлинг не ответила. Даже не посмотрев на Каватину, она поспешила прочь.
Каватина двинулась следом.
— Мерил?
Хафлинг ускорилась.
— Мерил! — крикнула Каватина. — Я только хочу кое-что спросить.
Повариха перешла на бег.
Каватина бежала за хафлингом в нескольких шагах позади, её тревога усиливалась. Секунду назад Мерил держала корзину в руке, а сейчас та пропала. Хафлинг бежала странной и неуклюжей походкой, покачиваясь из стороны в сторону.
Каватина пропела молитву. Она ожидала увидеть шпиона: обитателя Скаллпорта или хуже, одну из жриц Ллос. То, что открыла молитва, шокировало её. Существо, скрывающее себя под подобием Мерил, было приземистым и лысым, с эластичной серой кожей, красными глазами-бусинками над пускающим слюни ртом и руками, тянущимися по земле.
Дретч — демоническое порождение Абисса.
И оно вышло из покоев Куилью.
Дретч просочился в коридор, ведущий в Зал Исцеления. Каватина выхватила меч и вбежала следом.
— Остановите хафлинга! — выкрикнула она. — Это не Мерил — это демон!
Меч издал свой собственный тревожный звон.
Другие жрицы бросились в погоню. Одна подула в свой охотничий рожок. Звуки рожка наполнили коридор и заглушили гимн, доносящийся со стороны туннеля в Пещеру Песни.
— Окружайте его! — прокричала Каватина через плечо. — Обойдите через Пещеру Песни и вверх по реке через северный туннель. Запрём его!
Жрицы и простолюдины последовали приказу. Каватина бежала и на ходу напевала послание. Как только её разум соприкоснулся с разумом Леди Битвы, Каватина выкрикнула предупреждение Рилле. Не словами — дыхание было нужно, чтобы продолжать преследование — это был ментальный крик.
Дретчв облике Мерил направляется к Залу ПустыхАрок. Он вышел из Высшего Дома. Проверь, есть ли там демоны и жива ли Мерил.
Ответ Риллы пришёл в мгновение ока.
Кровь матери! Я пошлю Защитников к Высшему Дому и встречу тебя в Зале Пустых Арок.
Каватина обогнула угол. Прямо впереди должна быть охрана, которая отвечала за то, что нежелательные посетители Зала Пустых Арок не будут блуждать по жилым районам жриц. Тем не менее, охраны не было видно.
Она поймала дуновение чего-то, что пахло тухлыми яйцами, и увидела облако желтоватого тумана в комнате неподалёку. Охранница — обычный солдат, вооружённый булавой и щитом — шатаясь, вышла из неё, её рвало.
— Тёмная Леди! — выдавила она. — Я не могла остановить…
Договорить она не смогла — её согнуло и вырвало. Одна рука была отведена за спину.
Туда, — показала она.
Каватина выкрикнула песню рассеивания, которая развеяла отравленный туман. Она вбежала в зал, встревоженная слабым звуком. Каватина могла видеть только очертания комнаты. Камни от пола до потолка стояли прямо посередине помещения как скамейки в храме и мешали что-либо разглядеть.
Она услышал звон обнажённого поющего меча в дальнем конце комнаты, и последовавший клич оружейницы.
— Каватина! Я здесь! Северо-восточный угол.
— Юго-западный угол! — крикнула Каватина в ответ.
Жрицы столпились за ней. По крайней мере, одна из них была Защитником, и Каватина слышала боевую песню поющего меча, созвучную с её собственным оружием. Оказалось, это была Чизра. Она поприветствовала Каватину коротким кивком.
Каватина направила Чизру и четырёх других жриц в комнату. Они построились, обнажили оружие, потом по сигналу, зашагали из одного конца комнаты в другой, каждая двигалась между двумя перегородками. Держа мечи перед собой, они пропели молитвы, которые лишат дретча любой маскировки. Достигнув дальнего конца зала, они пропели в унисон.
— Всё чисто!
— Каватина! — позвала Рила из дальнего конца комнаты. — Может, дретчсвернул в сторону и вошёл в Пещеру Песни?
— Нет, — ответила рыцарь. — Я использовала истинное зрение, он определённо пошёл этим путём.
Охранница с серым лицом, наконец, справившись со своим желудком, печально кивнула.
Каватина приказала ближайшей жрице стать на страже, на случай, если дретч захочет обойти их. Затем она поспешила в дальний конец комнаты. Леди Битвы стояла у второго выхода из комнаты, бледно-серые глаза смотрели куда-то вдаль, губы беззвучно двигались. Она определённо слушала и отвечала на послания других жриц где-то в храме.
Рилла была высокой, даже для женщины. Её широкие плечи и более светлая кожа были наследием её отца-человека. Принятие её в Леди Битвы было необычным, но сейчас были не обычные времена. Хотя Рилла держала меч, она была без пояса и ножен, и без брони; видимо, она не успела надеть свою кольчугу, когда Каватина вызвала её.
Рилла кому-то кивнула и повернулась к Каватине.
— Дретча нет ни в Зале Исцеления, ни в Пещере Песни тоже. Похоже, и тут он не проходил. Какой-то из порталов должно быть работает.
— Вопрос в том, как он вообще попал в Променад, — сказала Каватина. — Каким образом он прошёл через нашу охрану?
Рилла уставилась на Каватину.
— Это ты мне скажи. Ты же у нас главный специалист по охоте на демонов.
У Каватины появилось плохое предчувствие. Внезапное появление дретча слишком напоминало нападение Селветаргтлин три с половиной года назад, когда они использовали камни перемещения для проникновения в Променад. Она задалась вопросом, будет ли ещё одно нападение.
Она взглянула на ближайшую перегородку. Как и другие, она была вырезана в барельефе в виде двух сводчатых проходов — просто декоративные арки, так как середина каждой была твёрдым камнем. Всего их было восемь. Каждый в своё время был порталом, но магия, что поддерживала их, исчезла столетия назад с падением Нетерила. Только одна из арок была ещё активной и работала случайным образом. Однажды открывшись, она могла остаться в таком состоянии на мгновение — или больше чем на месяц. Она вела из Зала Пустых Арок в глубинные уровни Подгорья, которые когда-то были частью дварфийских мифриловых шахт, бывших там ещё до времён Нетерила.
Случайный странник, пришедший через этот портал, как правило, плохо заканчивал, либо нуждался в серьёзном лечении. Поэтому Куилью распорядилась не запечатывать его. Тем, кто соглашался соблюдать правила песни и меча, оказывали помощь в соседнем лечебном зале. Тем, кто не соглашался, либо завязывали глаза и выводили из Променада, либо, если они выказывали враждебность, убивали.
Рилла показала Каватине следовать за ней, а потом запела гимн. Она медленно шла сквозь комнату, её свободная рука делала короткий жест перед каждой из арок.
— Пусто. Ничего. Опять пусто…
Каватина шла рядом с оружием наготове.
Рилла провела рукой перед порталом, что соединял Зал Пустых Арок с древними шахтами. Затем покачала головой.
— Он не работает на данный момент.
Осталась одна непроверенная арка: следующая по ходу. Рилла остановилась перед ней, подняла ладонь вверх и сконцентрировалась.
— Эта работает. Но только в одном направлении: отсюда.
Каватина наклонилась вперёд с надеждой. Её меч зажужжал. Погоня вот-вот должна возобновиться.
— Куда он ведёт?
— Никуда. И повсюду, — Рилла опустила руку. — Молитва показала лабиринт тоннелей, которые постоянно меняются. Я думаю, он может вести в Глубинные Пещеры.
Она уставилась на ровный камень внутри арки.
— Если дретч прошёл этим путём, его невозможно будет выследить.
— Я смогу, — уверенно сказала Каватина. — Дретч должен быть пойман и допрошен. Мы должны узнать, кто его вызвал, и чего они хотели этим добиться.
Рилла преградила ей путь.
— Не так быстро. Там внизу его можно выслеживать кого-то всю жизнь, а ты нужна нам здесь.
— Я смогу вернуться из любой…
— Ты останешься здесь, в Променаде. Это приказ.
Каватина хотела запротестовать, но взгляд Риллы остановил её. Леди Битвы кивнула в сторону арки.
— Дретч пошёл не этим путём — это односторонний портал. — она повернулась. — Как ещё он мог попасть в Променад?
Каватина кипела от злости, но всё же ответила.
— Дретчи слабы. Он не смог бы сам прорваться через защиту Променада. Его могли вызвать — мог вызвать тот, кто уже находится в Променаде.
Рилла показательно кивнула. Она уже поняла это.
— Или возможно, он появился здесь посредством магии, — заключила Каватина, по-прежнему вспоминая Селветаргтлин, который пронёс камни телепортации в променад примерно четыре года назад.
Выражение лица Риллы было серьёзным.
— Я приказала прочесать весь храм снизу доверху.
— Напомни им докладывать о любых подозрительных самоцветах.
— Уже напомнила.
— Защитники ещё не обнаружили Мерил?
— Обнаружили, хвала Эйлистри, она в порядке.
Каватина вложила меч в ножны.
— Раз уж ты не даёшь мне преследовать дретча, может, скажешь, зачем вызвала меня в Променад? У тебя было предчувствие, что демон появится здесь?
— Да, было, — послание Риллы пришло мгновением позже. — Мне нужно поговорить с тобой о Леди Куилью, поэтому я посылала за тобой. Что-то… с ней не так.
Каватина открыла рот, желая задать кучу вопросов, но тут же закрыла его. Она внезапно осознала, что дретч может быть признаком гораздо большей проблемы. Просто так проникнуть в Высший Дом было невозможно. Личная защита Куилью должна была выкинуть любое существо из Абиса обратно туда, откуда оно пришло, только появившись в её покоях — тем более, если речь идёт о таком мелком демоне как дретч. Если что-то вмешалось в способность Куилью защитить себя от такого сравнительно слабого противника, Рилла имела полное право волноваться по этому поводу.
Каватина слегка кивнула, посмотрев на других жриц. Рилла, очевидно, не делилась с ними своими подозрениями.
Что-то ослабило магию Леди Куилью? Поэтому дретч…
Позже. Наедине.
Рилла повернулась к Чизре.
— Охраняёте портал. Никого и ничего не подпускайте к нему. Если мы спугнём ещё одного демона, он может направиться сюда. И он может принять другой облик, так же как дретч.
Защитница угрюмо кивнула.
— Также, приглядывайте за другими порталами, — продолжила Рилла. — Даже за неактивными. Мы больше не можем быть уверены в каком состоянии каждый из них. Раздайте каждому охраннику по свитку, чтобы можно было запечатать портал при необходимости.
Отдав приказы, Рилла попросила Каватину следовать за ней. Они шли до жилища Леди Битвы без остановок, пока не оказались в гостиной с тремя скамейками в форме полумесяца вокруг купели прорицания. Гобелены на стенах изображали темнокожих жриц во время охоты, с мечами и охотничьими рожками. Пустые ножны Риллы лежали на скамейке рядом с лютней…
Каватина заговорила первой.
— Что не так с Леди Куилью?
Рила резко повернулась и поднесла палец к губам.
Никаких имён, — показала она.
Леди Битвы, очевидно, не хотела, чтобы Куилью их подслушала. Очень хорошо. Каватина будет играть по её правилам. Пока.
— Леди Битвы, я прибыла, как только ты меня вызвала. Ты сказала, что хочешь, чтобы я помогла с организацией патрулирования Променада. Я буду рада посоветовать тебе, как можно использовать Защитников лучше…
— Хватит, — прервала её Рилла. — Если она и слушала, то сейчас уже нет.
Леди Битвы вложила меч в ножны и продолжила сеанс прорицания в купели. Она пристально вгляделась в гипсовую чашу, беззвучно произнося послание, и провела рукой над поверхностью воды.
Каватина изо всех сил сдерживала рвущиеся с языка слова. Она так и хотел сказать Рилле, что это избыточная осторожность. Люди так часто произносили имя Куилью, что для высшей жрицы это было сродни эху. Постоянно слушать и пытаться выудить что-то значимое из бесконечной повседневной болтовни заняло бы всё её время. К тому же, Каватина не слышала, чтобы Куилью отвечала на своё случайно произнесённое имя. Высшая жрица отвечала только тем, кто намеренно называл именно её.
Каватина приблизилась к краю купели и посмотрела в неё. Изображение сфокусировалось на Куилью, которая шла по лесу в сопровождении полдюжины младших жриц. Куилью была на голову выше остальных, величественная фигура в серебряных одеждах и с белыми волосами до лодыжек. Её вид наводил на Каватину благоговейный трепет. Она основала Променад, преобразила служение Эйлистри из неясной секты в силу, с которой считаются. Та вера, что существует сегодня — её заслуга. Каждый дроу, вышедший из Подземья за последние шесть столетий, обязан ей своим спасением. Даже не смотря на то, что Каватина победила Селветарма, она и близко не достигла уровня веры Куилью.
Куилью говорила с младшими жрицами, но Каватина не могла разобрать слов. Высшая Жрица держала Клинок Полумесяца и указывала им на что-то вне зоны видимости купели.
Не так давно вид этого клинка в руках высшей жрицы вызывал у Каватины зависть. Но сейчас это было просто оружием — хотя и очень мощным, наполненным магией, позволившей Каватине убить полубога.
— То, что ты хочешь мне сказать, видимо, и в правду очень неприятно, если ты не хочешь, чтобы… она слышала.
Рилла провела по краю рукой, заканчивая прорицание, и присела на одну из скамеек.
— Я разговаривала с одной из Семи Сестёр, — начала она. — Лаэраль Сильверхенд. Она удостоила меня недавно своим визитом и выражала определённые опасения по поводу…своей сестры.
— Продолжай, — кивнула Каватина.
— ЛедиСильверхендуказала на то, что я и сама заметила. Порез на запястье высшей жрицы.
— На каком запястье?
— На правом, — Рилла коснулась своего запястья. — Вот здесь.
Каватина вздрогнула, как если бы по комнате прошёлся порыв холодного ветра.
— Это произошло полтора года назад. Как раз перед нашим нападением на Акрополис… — она запнулась с именем на кончике языка, но тут же исправилась, — богини смерти.
— Я была там, когда высшая жрица порезалась. Она танцевала с Клинком Полумесяца. Высшая жрица споткнулась в своём танце.
— Было ли что-то странное в её действиях.
— Нет.
Рилла передвинула лютню, чтобы Каватина могла сесть. Её пальцы коснулись струнн, будто желая начать играть. Но Леди Битвы просто отложила инструмент.
— Леди Сильверхенд упомянула ещё кое-что. Кое-что по поводу Клинка Полумесяца. А точнее, нежелания её сестры, чтобы кто-то ещё к нему прикасался. Каждый раз, когда Леди Сильверхенд просила осмотреть его, а Высшая жрица отказывала. Она утверждает, что её связь с ним будет разорвана, если кто-то другой им воспользуется.
— Объяснение звучит несерьёзно, — сказала Каватина. — Единственный момент, когда ты не можешь выпускать настроенное оружие — будь оно магическим или обычным — это во время самой настройки. Наложенная на Клинок Полумесяца магия крайне мощная, но и здесь действует это правило.
— Я тоже так думаю.
— Ты упускаешь одну возможную причину, — продолжила Каватина. — Гордость. Высшая жрица решила, что она будет той, кто убьёт Лолс, когда придёт время. Если она передаст Клинок Полумесяца кому-то другому, особенно надолго, она может упустить свою славу.
Вот так. Она это сказала. Не так давно, Каватина, возможно, сказала бы эти слова с горечью, но злость и зависть, что накипели у неё за годы, сейчас испарились. Теперь она говорила спокойно и беспристрастно. Даже в этом случае она прочитала безмолвную молитву раскаяния, прося Эйлистри простить её за то, что она подвергла сомнению характер Высшей жрицы.
Рилла встретилась глазами с Каватиной.
— Мы обе знаем, что причина не в этом.
Каватина кивнула.
— Что тогда?
— Ты носила Клинок Полумесяца. Сражалась с ним. Он когда-нибудь… общался с тобой?
— Ты спрашиваешь меня разумное ли это оружие. Ответ, да. Он разговаривал со мной.
— Он говорил что-нибудь странное?
— Что ты имеешь в виду?
— Он когда-нибудь принуждал тебя сделать опрометчивый поступок? Сразиться с противником, с которым ты не сможешь или не должна сражаться?
Каватина улыбнулась.
— Я хотела убить Селветарма, поверь мне… — потом она кивнула. — С другой стороны, оружие казалось таким… гордым. Хвастливым. Оно говорило так, будто оно само, в одиночку, убило Селветарма.
Рилла уставилась прямо в глаза Каватины.
— Оно заставило тебя убить Селветарма?
— Нет. Всё было не так. Совсем не так.
— Ты чувствовала какое-либо принуждение, когда держала Клинок Полумесяца?
— Нет. Ну, вообще-то, да, но только когда я вернулась в Променад. Высшая жрица сказала, чтобы я отдала Клинок Полумесяца, а я не хотела этого делать.
— Но ты отдала.
Каватина рассвирепела. Это звучало как обвинение.
— Она приказала мне.
Рилла вздохнула.
— Я позвала тебя не для того, чтобы к чему-то придираться. Я вызвала тебя в Променад, потому что обеспокоена. Думаю, Клинок Полумесяца является причиной недавних… вспышек агрессии Высшей жрицы. Её приказы были довольно резкими в последнее время, и она не утруждала себя объяснениями.
— ОнаВысшая жрица, — запротестовала Каватина. — Избранная Эйлистри. По существу, она не обязана ни перед кем, кроме богини, отвечать за свои решения. Она отдаёт приказы, наш долг им подчиняться.
— А это её приказы? — спросила Рилла.
Каватина напряглась.
— Ты думаешь о том же, что и я?
— Клинок Полумесяца не покидает её руки. Даже когда он в ножнах, её ладонь лежит на его рукояти.
— Ты хочешь сказать, что Клинок Полумесяца контролирует высшую жрицу?
— Не хочу строить предположения. Я хочу знать точно, — Рилла встала на ноги и беспокойно зашагала вокруг скамеек. — Опиши мне храм, откуда ты взяла Клинок Полумесяца — тот, что в Ямах Паутины Демонов.
Каватина описала.
Рилла слушала, вставляя вопросы то тут, то там.
— Был ли храм истинно священной землёй?
— Мои прорицания говорили, что да.
— И меч был внутри?
Каватина сглотнула. Тяжело. Хотя она чувствовал, что Клинок Полумесяца был священным, с уверенностью столь же сильной как песня, семя сомнения было посеяно, когда она прочитала надпись на исправленном лезвии. И всё же, несмотря на ломаную надпись, Клинок Полумесяца не подвёл её. Он рассёк шею Селветарма так, что сомнений не осталось — он был выкован для этого.
Конечно, он всё время был предназначен именно для Лолс. Халисстра подтвердила это. И это Халисстра привела Каватину к храму. Халисстра предатель. Она притворялась, что действовала по своей собственной воле — будто она искала искупления — но она всё время была приманкой Паучьей Королевы, не многим лучше, чем пойманная в паутину муха.
— Мои прорицания не открыли ничего неправильного в Клинке Полумесяца, — наконец ответила Каватина.
Рилла ждала.
— Но? — подсказывала она.
— Но сейчас я не уверена.
Это было так. До этого момента Каватина думала, что смерть Селветарма была частью плана Паучьей Королевы. Но сейчас она задавалась вопросом, насколько далеко уходил замысел Лолс. Позже, когда Каватина хотела оставить Клинок Полумесяца у себя, он заговорил с ней.
Ты не одна, — сказал он.
Ожидала ли Ллос того, что Куилью в конечном счёте заберёт оружие себе? Был ли перекованный Клинок Полумесяца частью ловушки, которая сейчас захлопнулась? Подталкивало ли оружие Куилью к сражению, в котором она проиграет — сражению, в котором Клинок подведёт её?
До сих пор, вера Каватина в мастерство Куилью в магии была непоколебима. Но теперь, сомнения всё усиливались.
Халисстра была ключом ко всему. Каватина была в этом уверена.
Мысли Каватины кружились вокруг того момента, когда она последний раз видела Халисстру. Знал ли кто-нибудь, где павшая жрица сейчас. Халисстра исчезла после того, как сдала Каватину в руки балора Вендоная. Она была замечена Карасом и Лелианой во время битвы на Акрополе. Но затем она снова пропала.
Может она возвратилась к Вендонаю? Если так, то она не нашла ничего, кроме трупа. Балор пал от меча Каватины, хотя и без обычного взрыва впоследствии. Его тело осталось неповреждённым после смерти, как будто его оживляющая сила ушла… куда-то в другое место.
Внезапно, Каватина поняла, куда она могла уйти. В Клинок Полумесяца. Это объясняет, как дретч появился в Высоком Доме. Вендонай мог вызвать его — прямо у Куилью под носом — из Клинка Полумесяца, точно перед тем, как высшая жрица отбыла в поездку.
И это объясняло, зачем Мерил несла святую воду. Возможно, Куилью сама подозревала, что с оружием что-то не так. Она пыталась изгнать демона, но, как догадывалась Каватина, безуспешно.
Осторожно, не упоминая Куилью по имени, Каватина обрисовала свои страхи. В конце, она пересказала свою беседу с хафлингом перед тем, как появился дретч.
Рилла поджала губы.
— Что мы можем сделать?
— Если только меч одержим, мы сможем отправить демона обратно в Абисс. Если же одержимость проникла глубже… — Каватина сделала глубокий вдох.
Глаза Риллы округлились.
— Помилуй Эйлистри, только бы всё не было столь плохо!
— Изгнание, проведённое здесь, имеет наибольшие шансы на успех. Влияние Эйлистри тут наиболее велико, — сказала Каватина. — Но это потребует основательной подготовки. Сколько у нас времени до того, как вернётся высшая жрица?
— Минимум десять дней.
Каватина кивнула.
— Все приготовления должны быть проведены в тайне. Если демон взял под свой контроль высшую жрицу, нам не следует раскрывать наши карты.
Лицо Риллы посерело от напряжения.
— Это не должно выйти за пределы этой комнаты. Это может привести к кризису веры, и будет стоить нам очень дорого.
— Согласна, — сказала Каватина, мрачно глядя в купель. — Я одного понять не могу. Как Эйлистри допустила, что нечто злое попало в руки её избранной.
— Она и не допускала, — твёрдо проговорила Рилла. — Пока…
Леди Битвы отвернулась, но Каватина успела заметить горечь в её глазах.
— Пока что? Скажи, о чём ты думаешь!
— Ходят слухи. О том, что произошло, когда владения Эйлистри и Ваэрона объединились. Если им верить, то это не Эйлистри направляет Клинок Полумесяца в руках жрицы.
Каватина задрожала. Во рту пересохло. Услышать такое богохульство — и от Леди Битвы Променада. Представить было сложно.
Рила выдавила смешок.
— Всё это, конечно, нонсенс. Тёмная Дева просто исполняет новый танец. Ей пришлось, дабы привлечь Ночных Теней в паству. Эйлистри по-прежнему правит песней и мечом. Ваэрон мёртв.
— Песней и мечом, — повторила Каватина, прикоснувшись к эфесу своего меча.
Меч отозвался низким, успокаивающим гулом из глубин ножен.
Это не помогло. Каватина всё ещё чувствовала нарушение баланса, будто была танцором с одной ногой. Если её догадки были верны, и демон Вендонай сейчас жил в Клинке Полумесяца, который в свою очередь захватил Куилью, то Променад был в смертельной опасности. Рыцарь вытянула руку.
— Пой со мной.
Рилла сжала руки Каватины. Словно партнёры в застывшем танце, они склонили головы.
Вместе они помолились.
Хоралдин остановился перед дверью и глянул вверх и вниз по коридору. Несмотря на доносящиеся песнопения откуда-то из Променада, сейчас коридор был пуст. Друид открыл дверь, быстро прошёл внутрь и показал Каватине следовать за ним.
Хоралдин закрыл дверь за ними. Этот коридор был коротким, не более дюжины шагов в длину, и заканчивался малоиспользуемой дверью из твёрдого чёрного обсидиана. Друид схватился за несокрушимый засов со стороны двери и потянул, но засов не сдвинулся. Он кивнул, словно ожидал этого.
Каватина смотрела через его плечо. Видимого замка на двери не было. Если дверь и была закрыта, то с помощью магии.
Хоралдин коснулся гладкой поверхности двери кончиками пальцев, закрыл глаза и зашептал.
Каватина нетерпеливо постукивала ногой. Она искала Хоралдина, намереваясь заставить его повторить дословно дискуссию с Куилью, чтобы посмотреть, не передала ли высшая жрица какое-нибудь сообщение. Вместо того чтобы прямо ответить на её вопросы, друид настоял поговорить с глазу на глаз в каком-нибудь тихом месте. И вот они крадутся по Променаду, будто воры с полными карманами награбленного. Каватина начинала подозревать, что Хоралдин повёл её этой дорогой не просто так.
— Хоралдин, прошу. Ты не мог бы мне просто сказать, что толкнуло тебя на разговор с…
Глаза Хоралдина широко распахнулись.
— Шшш! Не произноси её имя. Она услышит.
Каватина сделала глубокий вдох.
— Я не собиралась. Вообще-то, это я напомнила тебе не произносить её имя вслух.
— Я просто надеюсь, она не видит нас в магическую купель, — ответил Хоралдин.
С этим Каватина была согласна. Даже притом, что Куилью не вернётся в течение нескольких дней в связи с походом по отдалённым святыням, осторожность не помешает. Куда бы Куилью не пошла, магическую купель она всегда держала под рукой.
Тревога усиливалась, когда Каватина вспоминала, что Куилью носит меч, который может быть вместилищем демона.
Хоралдин снова закрыл глаза и продолжил прорицание. Пот выступил на его висках. Отблески Фаэрзресс играли на стене около него, давая жуткий синеватый оттенок его и без того болезненного вида коже. Друид был лунным эльфом и поэтому Фаэрзресс ему не мешал, иначе прорицание могло прерваться. Волнистые тёмные волосы друида переплетались подобно корням и спускались до самой талии, а тонкие пальцы были похожи на лапы паука. Не самое лучшее сочетание, но друид был совершенно лоялен к храму, не смотря на то, что продолжал почитать Лорда Листьев. И как Хоралдин красноречиво выражался, Эйлистри была фруктом Арвандора, а Риллифан хранителем дерева, на котором она созрела. Эйлистри посеяла семена надежды в Подземье, и, согласно указу Лорда Листьев, судьбой Хоралдина было лелеять эти семена.
— Дверь была запечатана магией, — сказал друид Каватине. — Эээ…она запечатала.
— Зачем ей это нужно?
— Чтобы я не смог показать тебе, что по другую сторону.
Каватина сгорала от нетерпения. Положив руку на эфес меча, она спросила:
— Ты можешь её открыть?
— Обычными средствами нет. Только более сильный заклинатель может снять эту магию. Но есть другой путь.
Хоралдин держал ладони перед собой, плотно прижав друг к другу. Он шептал какое-то время, а потом развёл руки в стороны. Отверстие появилось в середине двери и постепенно расширилось, будто обсидиан был мягким как глина, и невидимые руки просто смяли его. Когда проём стал достаточно широким, Хоралдин просунул ногу внутрь, присел и прошёл через дверь.
Каватина последовала за ним.
Комната за дверью имела странный вид: квадрат, но с одним углом, срезанным по диагонали стеной в виде зигзагообразной ширмы. В центре этой зигзагообразной стены была ещё одна обсидиановая дверь — второй выход из комнаты. Такая необычная форма давала комнате восемь стен — показательное число. Дроу, которые населяли пещеры в дальней части Саргаута тысячелетия назад, построили здесь храм Паучьей Королевы. Храм был уничтожен, когда культисты Гонадора вызвали Древнего и его приспешников — тогда же весь город и был разрушен.
Столетия, проведённые под илом и слизью, стёрли алтарь и статую, когда-то стоявшие тут. Куилью и её компаньоны закончили их работу, разрушив то, что осталось до основания и смыв святой водой фрески со стен. Теперь всё, что осталось, было просто пустой комнатой.
Бывший храм, возможно, был удобным коротким путём от западного конца моста — расположенный, буквально, в нескольких шагах за второй дверью — но жрицы, патрулировавшие Променад, избегали этого места. Каватина понимала почему. Даже притом, что комната была голой и пустой, находиться в ней было невыносимо. Сейчас, когда она задержалась здесь, рыцарь поняла почему: во всём Променаде это было единственным местом, где тишина правила бал. В любой точке можно было услышать гимн, звучащий в Пещере Песни. Здесь же, в этом осквернённом месте, Каватина не могла услышать даже шёпот воды ближайшей реки.
— Что ты хотел мне показать? — спросила она.
Хоралдин подошёл к углу, где сходились две длинные стены.
— Это, — он указал на глиф, который был нарисован на стене. — Высшая жрица приказала мне нарисовать это здесь.
— Приказала? Вы об этом с ней разговаривали?
Хоралдин сложил руки на груди и кивнул.
Каватина не смогла опознать большой, словно щит, глиф. Он был похож на защитные глифы нарисованные всюду в Променаде, но те были в серебристо-красном цвете и посыпаны пудрой из алмаза и опала, в то время как этот был нарисован мерцающими полосами жемчужной пудры на прозрачном клею, от которого слабо тянуло мёдом.
— Что это? — спросила рыцарь.
— Глиф очарования. Он привлекает тех, кто служит Гонадору. Высшая жрица говорила, что эта ловушка будет завлекать любых культистов, которые рискнут пройти вверх по реке из Скаллпорта сюда, где их будет легко убить.
Каватина кивнула. Это выглядело достаточно логичным — и такие случаи имели место. Десять лет назад культисты Гонадора осадили Променад на три долгих месяца. Атака шла с верховьев реки, из северо-восточных пещер, ближе к Залу Исцеления. Аморфы, которыми командовали культисты, были подавлены, ни одна комната или коридор храма не были захвачены. Но это, похоже, не удержало бы их от повторной попытки. Если они готовились к новому нападению на Променад, имело смысл расставить ловушки для лазутчиков, которых они пошлют. Те, кто попытается проникнуть в храм, скорее всего, пойдут через реку, что соединяет Променад и другие части Подгорья.
Но зачем размещать глиф здесь? Правильнее было бы оставить его в самой северной пещере, так как она выходит прямо к реке, или в самой южной. Или и там, и там. А не на полпути между ними, близко к уязвимым областям Променада.
И зачем приказывать нанести глиф очарования здесь, а потом запечатывать комнату так, что в неё никто не проникнет?
Каватина подошла ко второй двери и проверила её засов. Он был неподвижен, как и на первой двери. Запечатано магией.
— Ты не согласен с местом размещения глифа, — сказала Каватина.
— И это тоже, — кивнул Хоралдин.
Каватина повернулась.
— Что ещё?
— Высшая жрица приказала мне не говорить о том, что я написал здесь. Ни слова: ни обычным жителям, ни жрицам, ни Защитницам, даже Леди Битвы Рилла не должна знать.
— Каждый должен понимать, что здесь могут появиться культисты Гонадора, и они должны знать, что их нужно поймать и ликвидировать.
— Вот именно.
Каватина нахмурилась.
— И как она объяснила необходимость такой секретности.
— Она не объяснила. Мне показалось, что она и не могла — и это её расстраивало. Когда я надавил на неё, разговор перешёл в спор.
— Ты не знаешь, почему она выбрала это место?
— Воспользуйся прорицанием. Поищи магию.
Каватина так и сделала. С её магическим зрением, каменная стена стала иллюзорной словно туман. Её тело стало покалывать. Рыцарь почувствовала, как её притягивает к стене — или скорее, за стену. Поразившись, она отстранилась.
— Что это? Иллюзия?
— Невозможно написать глиф на иллюзии. Стены достаточно реальны, — друид постучал кулаком по той точке, куда она только что смотрела, достаточно сильно, чтобы послышался звук. — По крайней мере, для меня. Но здесь есть портал, который может использоваться только дроу.
— Как ты это выяснил?
— Через некоторое время после того, как высшая жрица отпустила меня, и когда я был уверен, что она ушла, я вернулся и побеседовал со стенами. Они описали мне «отверстие», которое примет только дроу «где-то ещё». Этой подсказки было достаточно.
Каватина напряглась.
— Я патрулировала каждую пещеру, зал и комнату в Променаде. Включая эту. Раньше здесь портала не было.
— Не было. Должно быть, высшая жрица открыла его.
— Хотела бы я знать почему.
Хоралдин покачал головой.
— Понятия не имею. Я надеялся, что ты знаешь и скажешь мне… — он колебался, у него был огорчённый вид. — Скажи мне, что всё это значит.
Каватина тоже колебалась, пытаясь решить, как много она должна рассказать. Хоралдин заслуживал её доверия. Он пошёл на прямое нарушение приказа высшей жрицы, чтобы показать Каватине всё это. По меньшей мере, он заслуживал честного ответа.
— Что-то…очерняет суждения высшей жрицы. Именно поэтому Леди Битвы вызвала меня в Променад. Мы думаем… — рыцарь с трудом сглотнула.
Стоит ли говорить это? Ответ на этот вопрос был неоднозначным, но Каватина была склонна слушать своё сердце. Хоть она и дроу, она родилась и выросла в Верхнем Мире. Её взрастили на понятии честности, а не на скрытности и увёртливости.
— Мы думаем, что всё это имеет демоническое происхождение, и что будет необходима очень могущественная магия, чтобы исправить ситуацию. Когда наступит время действовать, мы надеемся на твою помощь.
Хоралдин кивнул.
— Я понял. Спасибо. Это всё из-за Клинка Полумесяца, не так ли?
Каватина тоже кивнула. Если всё было очевидно для друида, то скоро это уже не будет секретом.
— Не рассказывай об этом. Мы не хотим, чтобы пошли какие-то слухи. Это будет…
— Да. Я всё понял, — эльф посмотрел на дыру, которую сделал в обсидиановой двери. — Нам нужно вернуться, пока кто-нибудь не заметил, что мы тут. Мне нужно разгладить дверь обратно и скрыть следы нашего пребывания.
— Ты иди, — сказала Каватина, кивнув в сторону двери. — Я должна узнать, куда ведёт этот портал.
— Может, мне лучше подождать тебя?
— Нет. Иди к Рилле и расскажи ей обо всём. Скажи ей, куда я пошла, и что я доложу, как только узнаю что-нибудь.
— Как ты выберешься из комнаты, если я запечатаю дверь?
Каватина улыбнулась.
— Благословение Эйлистри поможет мне найти дорогу.
Хоралдин кивнул в последний раз.
— Пусть она направляет тебя, — произнёс он нараспев.
Он пересёк комнату и пролез через отверстие в двери. Каватина слышала, как друид повторяет своё заклинание, после чего дверь запечаталась.
Каватина помолилась.
— Эйлистри, — мягко пропела она. — Ты желаешь, чтобы я пошла туда?
Спустя мгновенье пришёл ответ богини. Не в словах, а в нежном, но всё же, твёрдом давлении на руку Каватины — будто партнёр, приглашает её на танец.
Каватина вытащила поющий меч, сделала глубокий вдох и вошла в портал.