Гражданская война в Греции 1946-1949

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ КРОВАВЫЙ 1948-й

Военную кампанию 1948 г. против ДАГ правительственные войска начали с операции, имевшей целью уничтожить партизан в районе горного массива Мургана (Эпир). Здесь 25 февраля в наступление перешли 75-я и 76-я бригады, поддерживаемые артиллерией и авиацией.

Афинское командование рассчитывало быстро разгромить находившиеся в этом районе партизанские отряды. Но они оказали неожиданно сильное сопротивление. Завязались тяжелые бои. Отряды ДАГ, умело используя выгодную для обороны горную местность, измотали противника, а в ночь на 5 марта перешли в контрнаступление. Как отмечено в журнале боевых действий, партизаны сильным ударом «опрокинули 76-ю бригаду и разгромили 611-й батальон врага».

Противник понес значительные потери и отступил на исходные позиции, оставив на поле боя большое количество вооружения. Оценивая результаты этой операции правительственных войск, генерал Зафиропулос впоследствии признал, что она окончилась неудачей. «Первое наступление на Мургану, — писал он, — завершилось 8 марта, не достигнув поставленной цели».

Менее чем через месяц правительственные войска вновь атаковали партизан в районе Мурганы, на этот раз силами трех бригад и нескольких отрядов ЛОК при поддержке 20 артиллерийских орудий и крупных сил авиации. Но и теперь успеха не имели. Партизаны держались стойко, и противнику так и не удалось преодолеть их оборону.

Эта новая неудача вызвала раздражение в Афинах. Правительство Софулиса—Цалдариса, а также американская военная миссия были крайне недовольны генштабом и командованием войск. Они объясняли провал двух операций недостатками их планирования и осуществления. В результате 9 генералов были отстранены от занимаемых постов.

Два поражения подряд имели для реакции еще одно неприятное следствие. Их психологическое воздействие на народные массы оказалось настолько велико, что угрожало рассеять чувство безнадежности, охватившее значительную часть населения в связи с американским вмешательством. Для военщины США возникла опасность потери престижа в глазах рядовых американцев, начинавших «сознавать авантюристический характер вмешательства в Греции».

В связи с неудачами в районе Мурганы явно пошатнулись и акции кабинета Софулиса— Цалдариса. Наконец, появились и нежелательные симптомы в правительственной армии, дух которой стал угрожающе падать.

В итоге всего этого провал операций в Эпире, «сорвавший общие планы генштаба и американских советников, заставил их искать легкую победу в каком-либо другом районе страны». Ею они надеялись создать «психологические предпосылки» для дальнейшего развертывания крупных операций по уничтожению ДАГ.

Выбор пал на Румелию. И не случайно. В этом районе страны успешно действовали отряды ДАГ под командованием талантливого военачальника Диамантиса. Они провели ряд смелых и хорошо продуманных операций, принесших большой успех. Здесь партизаны настолько расширили освобожденную территорию, что создали непосредственную угрозу столице страны. «Весь район от г. Ламия вплоть до подступов к Афинам, за исключением крупных административных центров, — писал об этом периоде генерал Зафиропулос, — контролировался партизанами». Вследствие этого, по его же признанию, для афинского правительства «создалось опасное положение».

То обстоятельство, что Румелия стала второй после Западной Македонии и Эпира мощной базой партизан, причем находившейся в непосредственной близости от столицы, имело весьма серьезное значение, как военное, так и политическое. Это было новое опровержение версии о «пограничном» характере и «иностранном происхождении» партизанского движения. Поэтому афинское правительство по рекомендации американских советников и наметило прежде всего данный район для своей ближайшей военной операции. Ввиду того, что в Румелии имелись крупные силы правительственных войск, предполагалось именно здесь добиться той «легкой победы», в которой так нуждалась реакция.

Оперативный план разгрома частей ДАГ в Румелии был разработан при непосредственном участии американской военной группы СОИПЕ. Он получил кодовое название «Харавги» («Рассвет»).

Для его осуществления были выделены три дивизии — 1-я, 9-я, 10-я, два отряда ЛОК, разведывательный полк и имевшиеся в Румелии 17 батальонов «национальной гвардии», а также батальон жандармерии. Кроме того, сюда были переброшены три полка артиллерии и две эскадрильи самолетов. Несколько военных кораблей, патрулировавших в Коринфском заливе, получили приказ вести обстрел позиций партизан в этом районе. Наконец, в Румелию были доставлены отряды МАИ численностью 2,5 тыс. человек, крупная банда Вурлакоса и специальные команды, имевшие «собак для обнаружения убежищ партизан».

В целом, таким образом, против частей ДАГ, насчитывавших в Румелии не более 2,5 тыс. бойцов, было сосредоточено 35-тысячное войско. Перед ним была поставлена задача окружить со всех сторон район гор Сарантена, Вардусия, Гена, Парнасос, оттеснить партизан к югу и прижать их к Коринфскому заливу, после чего уничтожить или сбросить в море. Действия всех перечисленных выше частей, участвовавших в операции «Харавги», координировал штаб 1-го армейского корпуса.

Операцию планировалось начать в середине апреля. Но еще за несколько дней до этого командование частей ДАГ в Румелии разгадало замысел противника и выработало свой контрплан. В соответствии с ним большая часть партизан Румелии заранее сосредоточилась в назначенном районе.

И уже 16 апреля, на следующий день после того как правительственные войска начали выдвигаться на исходные позиции для наступления, на них обрушился внезапный удар в районе г. Карпенисион. Разгромив части 9-й дивизии врага и взаимодействовавшие с ними отряды ЛОК, основные силы партизан вышли из окружения. Оставлены там были лишь мелкие подразделения ДАГ, главным образом отряды народной полиции и так называемые группы вольных стрелков, состоявшие из снайперов и разведчиков, действовавших преимущественно в тылу противника. Умело маневрируя в районе окружения, они в течение двух недель вводили в заблуждение врага, который все это время продолжал свою операцию «Харавги», так и не поняв, что она уже провалилась.

Лишь к концу ацреля противник «обнаружил, что главные силы партизан Румелии находятся вне района его действий». Да и то лишь потому, что по выходе из зоны окружения они развернули активные боевые действия у него в тылу и в соседних районах.

Так окончилась крахом и эта операция правительственных войск. Разумеется, как и прежде, они выместили свою ярость на мирных жителях района, арестовав многих из них за то, что они сочувствовали партизанам и помогали им, сообщая о передвижениях правительственных войск.

Озлобленное неудачей в Румелии афинское правительство решило также отыграться на политзаключенных, начав целую серию массовых казней. Для этого было использовано в качестве повода убийство министра юстиции X. Ладаса. Оно произошло 1 мая 1948 г. на площади Св. Георгия Кирици в Афинах. Ладаса убил ручной гранатой вольный стрелок Стафис Муцояннис.

Судя по всему, это была расплата за продолжавшиеся по приказу Ладаса расстрелы сторонников ЭАМ—ЭЛАС за участие в декабрьских событиях 1944 г. В свое время они были осуждены военными трибуналами на смертную казнь. Но под давлением прогрессивной общественности Греции и всего мира реакция не решалась открыто привести в исполнение эти приговоры. Однако, как выяснилось, расстрелы все же производились тайно. Об этом сообщила газета «Вима» 18 марта 1948 г. Она писала, что к тому времени из числа упомянутых осужденных уже было расстреляно 44 человека.

Естественно, Ладас был одним из тех, кто стал особенно ненавистным в народе. Кроме того, патриоты и в прошлом, в годы немецко-фашистской оккупации, беспощадно уничтожали предателей родины. Таким актом возмездия было, по-видимому, и убийство Ладаса. Но вольный стрелок Муцояннис, если он действовал по собственной инициативе, или те, кто давал ему задание, если он выполнял приказ, не понимали, что в условиях 1948 г. такой метод борьбы не только не мог быть эффективным, но и давал реакции повод для усиления репрессий.

Так оно и произошло. Правительство Софулиса немедленно ввело военное положение в Афинах и Пире, а временно назначенный министром юстиции пресловутый Репдис приказал начать массовые казни. Уже 3 мая, согласно этому приказу, были расстреляны 154 политзаключенных-коммунистов. Это чудовищное преступление потрясло весь мир, увидевший истинное лицо афинских правителей. Ибо, как признала в те дни крайне правая монархическая газета «Греческая кровь», массовые расстрелы были произведены с согласия всех членов кабинета Софулиса.

4 мая 2 тыс. политзаключенных в афинской тюрьме Авероф объявили голодовку протеста против расстрела демократов. Зверства греческих реакционеров гневно осудил весь мир. С протестами выступили французские газеты «Орор» и «Монд». Генеральный секретарь ВФП Луи Сайян от имени исполкома этой всемирной организации направил генеральному секретарю ООН Трюгве Ли письмо с требованием добиться прекращения массовых казней в Греции. В Австралии сиднейский союз моряков «объявил бойкот греческих судов до тех пор, пока не будут прекращены расстрелы демократов в Греции».

Английское министерство иностранных дел поспешило отмежеваться от кровавых преступлений тех, кого именно британская политика в Греции привела к власти. Выступая в палате общин, уже упоминавшийся заместитель Бевина Мэйхыо заявил, что Форин оффис «шокирован» расстрелами в Греции и что английскому послу в Афинах дано указание «довести это до сведения греческого правительства в самых решительных выражениях».

На афинских правителей это не произвело впечатления, поскольку они отлично понимали, что жест Лондона носил чисто показной характер. Они не забыли, что именно английские официальные представители длительное время направляли и руководили организацией массового террора в Греции, унесшего уже тысячи жизней греческих демократов. Наконец, для афинского правительства не было секретом, что Англия действовала заодно с США, поощрявшими и щедро финансировавшими политику репрессий в Греции. И поскольку Вашингтон хранил молчание, тем самым по существу подтверждая свою причастность к массовым расстрелам греческих коммунистов, правительство Софулиса игнорировало все протесты, в том числе и английский.

Но вслед за тем произошло событие, которое лишило греческую реакцию напускного спокойствия. 14 мая Советское правительство, последовательно выступавшее за демократическое решение греческого вопроса, опубликовало официальное заявление, в котором решительно осудило террор, развязанный греческим правительством и его западными покровителями.

Греческое правительство вынуждено было держать ответ. И, конечно, принялось фальсифицировать факты. В своем заявлении от 18 мая оно уверяло, будто бы «никто в Греции не казнен за политические убеждения» и якобы в течение последних четырех лет расстреляно «всего несколько сот человек». Это была явная ложь. Буквально за несколько дней до этого греческий министр Элианос публично признал, что с 1945 г. в Греции по приговорам судов расстреляно 1544 человека, а в камерах смертников содержатся еще 3184 человека.

Попытка афинского правительства ввести в заблуждение мировую общественность, а также оправдать свою кровавую политику «суверенными правами» получила решительный отпор. 26 мая было опубликовано новое заявление Советского правительства, в котором оно подчеркнуло, что не может признать удовлетворительным ответ греческого правительства.

Это вынудило афинское правительство на время образумиться. Оно приостановило казни оставшихся в тюрьмах осужденных демократов. Рендис был отстранен с поста министра юстиции.

Но если властям пришлось пойти на такие шаги, то это вовсе не означало прекращения террора в целом. Банды правых продолжали бесчинствовать во многих районах страны. Несомненно, делом их рук явилось и убийство американского журналиста Джорджа Полка в Салониках 16 мая, имевшее явно провокационную цель. Это явствует из того, что афинское правительство еще до расследования поспешило заявить, что Полка убили коммунисты.

Однако провокация была тогда же разоблачена и в Греции, и за рубежом. Стало широко известно, что Полк неоднократно возмущался действиями греческого правительства, а оно в свою очередь всячески препятствовало его настойчивым попыткам встретиться с командованием ДАГ и объективно осветить положение в Греции. Это подтвердил известный американский комментатор Дрю Пирсон. Как он сообщал, в своих последних письмах Полк «жаловался на враждебное отношение к себе со стороны популистской партии, крайне правых и некоторых других газет».

Причастность реакции к убийству чересчур любопытного журналиста и ее провокационное стремление свалить вину на левых фактически признал даже такой апологет афинского режима, как владелец буржуазной газеты «Катимерини» Влахос. «Дело Полка, — писал он, — принимает масштабы, угрожающие чести и интересам Греции (т. е. греческого правительства. — Г. К.)… Раз не установлено, что убийцами являются левые, то, возможно, ими являются правые. И тогда ответственность ложится на правительство. И оно… больное, едва держащееся на ногах, дрожит, опасаясь, как бы не прибавилась и эта история к его многочисленным трудностям. И молится: господи, сделай так, чтобы убийцами оказались коммунисты, ибо если это не так, мы погибли…»

Нарисованная Влахосом картина верна. Суть ее в том, что попытка свалить вину на левых провалилась и ответственность афинских правителей стала очевидной. А это породило у последних опасение, что Вашингтон откажет им в своей благосклонности и потребует смены кабинета. Но страхи оказались напрасными. Правительство США отнюдь не намеревалось выступать в защиту тех американцев, которые стремились объективно разобраться в событиях, происходивших в Греции. Поэтому оно не предприняло никаких шагов и после того как мать Джорджа Полка заявила в Нью-Йорке, что сын ее убит греческими правыми экстремистами.

Поощряемое позицией Вашингтона правительство Софулиса—Цалдариса продолжало свою политику подавления демократического движения. Поэтому оно отвергло и предложения ВДПГ, которое в своем заявлении от 30 мая указало, что «всегда готово принять и поощрить любую инициативу, откуда бы она ни исходила, содействующую мирному решению греческой проблемы». Это заявление, направленное на прекращение братоубийственной войны, встретило широкое одобрение народных масс страны и мировой общественности. Цалдарис же от имени правительства отказался даже обсуждать его. «Государство не разговаривает и не капитулирует, — заявил он. — Бандиты (так он называл ДАГ. — Г. К.) должны либо полностью сдаться, либо погибнуть. Другого пути не существует».

Таким образом, все мосты к мирному разрешению греческой проблемы были сожжены реакцией. Она по-прежнему хотела силой подавить демократическое движение, чтобы раз и навсегда сломить волю греческого народа к свободе и социальному прогрессу.

К тому времени завершилась подготовка крупнейшей в истории гражданской войны в Греции операции правительственных войск. Она получила кодовое название «Коронис» («Вершина») и имела целью полный разгром ДАГ. Замысел этой операции, по определению генерала Зафиропулоса, «состоял в том, чтобы очистить от партизан Западную Македонию в течение лета, Пелопоннес же и остальную часть Греции — осенью…» Причем то обстоятельство, что в первую очередь удар был нацелен на находящийся в Западной Македонии район Грамос, «диктовалось не только стратегическими, но и дипломатическими и политическими соображениями. Существовала опасность признания созданного партизанами компактного свободного государства Советской Россией и северными соседями Греции».

В соответствии с замыслом операции в Западной Македонии были сосредоточены шесть из семи имевшихся пехотных дивизий: 1-я, 2-я, 8-я, 9-я, 10-я и 15-я, 11 артиллерийских полков и несколько отдельных батарей тяжелых орудий, 8 отдельных пулеметных рот, все механизированные части и более 70 самолетов. Общая численность выделенных для наступления войск достигала 90 тыс. человек. Для создания такой группировки сюда была стянута большая часть имевшихся в распоряжении правительства сил, «с тем чтобы в кратчайший срок нанести сильный удар по партизанам».

К началу наступления и в течение первых недель боев из США в Грецию было доставлено 210 тыс. тонн вооружения и военного снаряжения. Афинскому правительству были переданы танки, самолеты, горная артиллерия, 5800 пулеметов, 1920 минометов, 70 тыс. винтовок, 3250 радиостанций, 6700 грузовых автомашин, 4500 лошадей и мулов и десятки тысяч тонн боеприпасов и других военных материалов.

Демократическая же армия в районе Грамоса располагала «11 тыс. бойцов, вооруженных главным образом пехотным оружием. Единственным тяжелым оружием у нее были небольшое количество минометов разного калибра и 15 стволов горной артиллерии».

Таким образом, превосходство противника было 10-кратным в живой силе и 50-кратным в боевой технике. ДАГ противопоставила этому выгодность своих позиций в горах и хорошо организованную оборону. В течение долгих месяцев ее части самоотверженно укрепляли район предстоящих военных действий. За период с 15 марта по 20 августа 1948 г. они проложили в горах Грамоса и Войо 150 км траншей, построили большое количество огневых точек и крупных узлов обороны. Значительная их часть была подготовлена к началу июньского наступления правительственных войск на район Грамоса. Наконец, на стороне ДАГ был высокий моральный дух ее воинов, их беззаветная преданность делу, за которое они сражались. Это превосходство Демократической армии признавали даже ее враги.

Наступление правительственных войск под командованием генерал-лейтенанта Калогеропулоса началось в ночь на 16 июня. Ему предшествовали длительная артиллерийская подготовка и массированные бомбовые удары авиации. «Целые эскадрильи «Спитфайров», — сообщал военный корреспондент газеты «Элефтерия» генерал-майор Хр. Цигандес, — бросают бомбы и ракеты на каждый опорный пункт. 7 артбатарей обстреляли позиции партизан, чтоб подавить их сопротивление».

Вслед за тем двинулись в атаку с северо-востока и юго-запада 15-я и 19-я пехотные дивизии. Однако вопреки ожиданиям они встретили сильное сопротивление.

5 дней длились ожесточенные бои, в ходе которых части ДАГ еще в предполье измотали противника. После этого они организованно отошли за первую линию своей обороны.

Потери врага оказались столь значительными, что он уже не мог продолжать наступление теми же силами. Особенно большой урон понесла 15-я дивизия, действовавшая в районе Амуда. Это признала и греческая буржуазная историография. Генерал Зафиропулос, например, писал: «К 22 июня вследствие больших потерь дивизии операции против Амуда были по приказу командования прекращены и начато наступление силами 1-й дивизии уже в направлении Несторион—Котили…»

Не достиг противник успеха и в других районах. В частности, неудачей закончились его попытки сломить сопротивление партизан в районе Дамаскиня, Орля и Ондря.

Еще 21 июня в штаб генерала Калогеропулоса, разместившийся в г. Козани, прибыли американские генералы Ван Флит и Доун, а также начальник греческого генштаба генерал-лейтенант Яндзис и его заместитель генерал Китрилакис. Они приехали явно для того, чтобы разделить с Калогеропулосом лавры скорой победы. Когда же выяснилось, что начало наступления не принесло успеха, генерал Ван Флит решил приободрить своих греческих коллег. «Для разгрома партизан, — самоуверенно заявил он, — потребуются четыре недели, а для полной очистки района — еще три».

«Пророчество» американского генерала не сбылось. Его опровергло героическое сопротивление воинов Демократической армии.

Подтянув свежие силы, противник начал генеральное наступление. Теперь ожесточенные бои развернулись по всему фронту, длина которого превышала 250 км. На позиции ДАГ днем и ночью обрушивала тучи снарядов вражеская артиллерия всех калибров. Сила ее огня, писала в те дни американская газета «Нью-Йорк геральд трибюн», была такова, что раскалывались даже скалы. Еще более ожесточенными были бомбардировки с воздуха, против которых партизаны, не имевшие зенитных орудий, не могли надежно обороняться. Авиация, таким образом, беспрепятственно наносила удары по укреплениям ДАГ, применяя «американские бомбы нового типа, способные при взрыве создавать температуру в 3000 градусов и сжигать все в большом радиусе».

В этой фазе операции противник стремился силами двух дивизий — 2-й и 10-й прорвать с северо-востока оборону ДАГ в районе Палиокримини, Пендалофос Зузули. Они должны были захватить важные стратегические высоты Тамбури—Гифтиса и соединиться с 9-й дивизией, наступавшей с юго-запада (в районе Коница—Клефтис). Одновременно с целью ввести в заблуждение главнокомандование ДАГ проводилась отвлекающая операция в районе между высотами Палиокримини и Горуша.

Выполнение всего этого плана сулило возможность проникнуть на территорию, расположенную между горными массивами Змоликас (высота 2638 м) и Грамос (высота 2518 м), рассечь таким образом партизанские силы на две части, изолировать их одну от другой и уничтожить.

События развернулись следующим образом.

2-я и 10-я дивизии перешли 21 июня в наступление. Вскоре к ним присоединилась и переброшенная на это направление уже основательно потрепанная 15-я дивизия. Но ни одна из них не смогла выполнить поставленную задачу в установленные сроки. В течение 10 дней им не удавалось прорвать оборону ДАГ. Неоднократные атаки не имели успеха. Партизанские части отбивали их с тяжелыми для противника потерями.

Перелом на этом направлении наступил 2 июля, когда правительственным войскам удалось захватить высоту Талярос. Как писал вскоре комиссар штаба главнокомандования ДАГ В. Бардзотас, руководство партизан недооценило значение Таляроса. Туда не были направлены достаточные силы, высоту не укрепили должным образом. В результате там, в центре, враг и прорвал фронт.

Потеря важного стратегического пункта предопределила исход дальнейших боев на этом направлении. Введя в бой свежие силы, враг развил наступление на высоты Тамбури Фурка, где намечалось соединиться с продвигавшейся со стороны Коницы 9-й дивизией.

Обстановка для ДАГ резко ухудшилась. Однако ее отряды продолжали стойко обороняться. Особенно ожесточенные бои шли в районе села Зузули и высот Греко и Профити-Илиа у села Фурка, которыми противник стремился овладеть любой ценой. По-прежнему днем и ночью вражеская артиллерия и авиация наносили удары по позициям партизан. От взрывов фугасных бомб по всей округе, покрытой густыми лесами, пылали пожары.

Положение партизан становилось все более тяжелым. Территория, занимаемая ими, непрерывно сокращалась, стало. трудно восполнять людские потери, боеприпасы были на исходе. И тем не менее противник все еще не мог добиться решающего успеха.

Яркие страницы в историю боевой славы Демократической армии Греции вписала, в частности, оборона горного хребта Клефтис, продолжавшаяся 45 дней и изумившая весь мир мужеством и самоотверженностью греческих патриотов. Начиная с 24 июня правительственные войска непрерывно атаковали Клефтис. Днем и ночью его вершина, достигающая высоты около 2 тыс. метров, была окутана густым облаком дыма от разрывов снарядов и авиабомб. Каждой атаке предшествовали шквальный огонь 25 артиллерийских орудий и удары с воздуха силами не менее 10–12 самолетов. «Нужны были крепкие нервы, — писал об этих бомбежках командир защищавшей Клефтис бригады II. Томбулидис, — чтобы выдержать такую массу огня». И партизаны выдержали. Проникнутые несгибаемой волей к борьбе с врагом, они не только отражали многочисленные атаки, но и непрерывно контратаковали, отбрасывая противника.

Значительную помощь партизанам в этих боях оказала артиллерия ДАГ под командованием полковника Ст. Папаяниса. В боях за Амуда, Каменик, Клефтис она добилась блестящих успехов.

Особенность этих боев, подтверждающая превосходство частей ДАГ не только в моральном отношении, но и в воинском мастерстве, доблести и отваге, состояла в том, что противнику удавалось продвинуться вперед только во время действий его авиации. Непрерывными налетами вражеские самолеты уничтожали оборонительные сооружения партизан, сжигали леса в районе их боевых позиций, заставляли бойцов ДАГ зарываться в землю. Именно в это время пехота противника получала возможность совершить бросок и приблизиться к партизанским окопам. И то, что сама она при этом несла потери от действия своей авиации, не смущало командование правительственных войск, как не тревожила его и вся эта братоубийственная война в целом.

Но едва прекращался очередной налет с воздуха, как партизаны сами шли в атаку. В этих боях, нередко сопровождавшихся рукопашными схватками, отряды ДАГ неизменно отбрасывали врага на исходные позиции. Так усилия правительственных войск, стоившие им огромных потерь, оказывались в конце концов безрезультатными. «Эти операции, — писал генерал Зафиропулос, — заканчивались неудачей, ибо, как только авиация покидала поле боя вследствие наступления ночи, войска опрокидывались контрнаступлением партизан».

Положение на фронте крайне беспокоило афинских правителей и их американских хозяев. Их хвастливые уверения в быстром разгроме партизан во всем Грамосе оказались мифом. Правительственные войска были не в состоянии даже овладеть Клефтисом в намеченные сроки. Особенно тревожил реакцию тот факт, что сопротивление на Клефтисе оказывало огромное психологическое воздействие не только на армию, но и на народ.

Король Павел, королева Фридерика, премьер-министр Софулис, его заместитель Цалдарис, многие греческие министры, американский генерал Ван Флит несколько раз выезжали на фронт для «поднятия духа» войск. Побывали здесь в те дни также заместитель министра обороны США Дрейпер, начальник оперативного отделения генштаба американской армии генерал-майор Ведемейер и даже командующий английскими войсками на Ближнем Востоке генерал Крокер.

Они давали советы, указывали «верные пути» к успеху. Но все было тщетно. Например, 4 июля с высот г. Коница за операциями правительственных войск по овладению Клефтисом «следил весь монархо-фашистский сброд во главе с королем Павлом Глюксбургом. Однако, несмотря на его присутствие, а также присутствие начальника генштаба греческой армии генерал-лейтенанта Яндзиса, командующего операциями в Грамосе генерал-лейтенанта Калогеропулоса, генерал-лейтенанта Папагоса (бывший главнокомандующий греческой армией в период греко-итальянской и греко-германской войны в 1940–1941 гг. — Г. К.) и генерала Трепеклиса, наступающие войска не смогли продвинуться вперед ни на шаг».

16 июля генеральное наступление правительственных войск захлебнулось по всему фронту. Наступило сравнительное затишье.

Военная неудача вызвала политический кризис в Афинах. Он уже давно назревал под обманчивым покровом «правительственного единства». Об этом свидетельствует одно из событий тех дней. О нем рассказал в 1957 г. на одном из пленумов ЦК КПГ М. Вафиадис. «В конце июня 1948 г., — говорил он, — при посредничестве видных деятелей прибыл в резиденцию главного командования ДАГ представитель Цалдариса, который хотел встретиться с Захариадисом для беседы и дальнейших переговоров по вопросу прекращения войны… Захариадис не только отказался встретиться, но и поставил условие, что любые переговоры могут вестись лишь на основе признания всех членов правительства (афинского. — Г. К.) военными преступниками. Так дальнейшие переговоры были сорваны».

Что касается поставленного Захариадисом условия, то оно могло бы свидетельствовать о потере им чувства реальности. Но суть вопроса в ином. Если бы даже Цалдарис из неких соображений оказался вдруг заинтересован в прекращении гражданской войны, то он и в этом случае не мог решить данную проблему. Фактически в стране хозяйничал американский империализм, и не в его интересах было мирное разрешение греческого вопроса. Историк Ф. Григориадис, например, отметил, ссылаясь на сведения греческой буржуазной прессы тех дней, что Цалдарис даже пригласил в Афины представителя Маркоса Вафиадиса с целью договориться о прекращении гражданской войны, «но этому в конечном счете помешали иностранцы».

Таким образом, затея Цалдариса, если бы она и была искренней, не могла иметь успеха, и это, несомненно, хорошо знал он сам. Следовательно, то был некий маневр, не имевший ничего общего с действительным стремлением к установлению мира и спокойствия в стране. Цалдарис преследовал собственные цели: он хотел вновь стать премьер-министром и укрепить свое положение лидера популистской партии.

И того и другого он надеялся добиться, проявив инициативу в организации мирных переговоров с ДАГ, направленных на то, чтобы в период предстоявшей осенью сессии Генеральной Ассамблеи ООН создать видимость решения греческого вопроса. Это, надеялся Цалдарис, должным образом оценят в Вашингтоне, что и обеспечит ему пост премьер-министра. Временное же прекращение гражданской войны, как с полным основанием констатировал и упомянутый выше Ф. Григориадис, предотвратило бы назревавшее назначение генерала Папагоса главнокомандующим армией и тем самым помешало бы последнему в осуществлении его намерения оттеснить Цалдариса и занять пост лидера популистской партии.

Каков бы ни был смысл политических маневров Цалдариса, несомненно, что в любом случае они были связаны с героическим сопротивлением ДАГ в районе Грамоса и неудачами правительственных войск. Те же причины повлияли и на ослабление позиций правительства Софулиса—Цалдариса и усилили распри внутри него.

Но ни предложенное Цалдарисом временное прекращение гражданской войны с целью обмануть мировую общественность, ни смена состава греческого правительства не требовались в тот момент Вашингтону. Правящие круги США полагали, что и без того послушное им большинство в ООН примет такую резолюцию, какую предложит американская делегация. В то же время они стремились как можно скорей покончить с Демократической армией Греции, которая препятствовала осуществлению их далеко идущих стратегических и политических планов, связанных с американским господством в этой стране.

Итак, усилиями заокеанских покровителей греческой реакции назревавший правительственный кризис в Афинах был предотвращен. Козлом отпущения сделали генерал-лейтенанта Калогеропулоса, командовавшего войсками в операции «Коронис». Вместо него был назначен генерал-лейтенант Китрилакис, который и возглавил новое наступление на Грамос.

Последовала перегруппировка правительственных войск. Силы наступающих против ДАГ были пополнены 1-м армейским корпусом. Прибыли сюда и резервные части под командованием генерала Ф. Цакалотоса, известного тем, что в декабре 1944 г. его бригада вместе с английскими войсками сражалась против ЭЛАС. Создав таким образом абсолютное превосходство сил и не сомневаясь в быстром успехе, генерал Китрилакис отдал приказ о возобновлении наступления но всему фронту в Грамосе.

26 июля главные силы противника, действуя по ранее намеченному плану, нанесли два удара — с юго-запада в направлении Клефтиса и с северо-востока — на высоты Профитис Илиас и Тамбури Фурка.

Бои сразу же приняли чрезвычайно ожесточенный характер. В районе Клефтиса после 5-часового кровопролитного сражения враг ценой тяжелых потерь впервые прорвался на вершину этой горы. Но ненадолго. Вскоре стремительной контратакой партизаны отбросили противника, нанеся ему вновь большой урон. Согласно коммюнике главнокомандования ДАГ, правительственные войска в этот день потеряли на обоих направлениях 187 человек убитыми и 550 ранеными. Кроме того, были сбиты из пехотного оружия два самолета, в том числе один «Спитфайр».

В последующие дни натиск врага усилился. Противник наступал при поддержке всей своей авиации. Эскадрильи самолетов вновь непрерывно бомбили позиции партизан. Вокруг бушевало пламя гигантских лесных пожаров, зажженных фугасными бомбами. Только ночь приносила партизанам избавление от кошмара массированных бомбежек с воздуха.

Особенно ожесточенными были бои 28 июля. Как отмечалось в передаче радиостанции ДАГ «Свободная Греция», «в наступление на Клефтис в этот день противник бросал войска, словно в мясорубку, непрерывными волнами… На очень узком фронте он 8 раз переходил в атаку…» Было также установлено, что вражеское командование допьяна напоило своих солдат перед тем, как отправить в бой. В тылу же у наступающих оно разместило специальные отряды, укомплектованные фашистскими элементами, которым было приказано расстреливать каждого, кто попытается отступить. И все это с ведома и одобрения военного министра Стратоса, который весь этот день провел на наблюдательном пункте генерала Китрилакиса.

Но и здесь, и в районе высот Профитис Илиас и Тамбури Фурка, где бои носили не менее ожесточенный характер, правительственные войска лишь понесли вновь тяжелые потери, не продвинувшись ни на шаг вперед. Только убитыми они потеряли в этот день свыше 500 солдат и офицеров. Вследствие этого 29 июля враг был вынужден приостановить наступление, чтобы привести в порядок свои войска.

Лишь сутки спустя он смог возобновить атаки, главным образом в направлении Профитис Илиас и Тамбури Фурка. Здесь бои продолжались еще целую неделю. Одно из самых кровопролитных сражений произошло 31 июля восточнее вершины Профитис Илиас. Сюда, на высоты Грибоман и Фляма, являвшиеся опорными пунктами обороны, враг бросил 6 батальонов, поддерживаемых артиллерией и авиацией. Только в этот день на высоту Грибоман он обрушил 3 тыс. артиллерийских снарядов, а за 6 дней ее штурма — более 10 тыс. Потеряв 600 человек убитыми и ранеными, противник в конце концов захватил обе высоты.

В течение следующих четырех дней он крупными силами штурмовал вершины Профитис Илиас и Тамбури Фурка. 4 августа для овладения ими были брошены в бой 52-я, 22-я и 35-я бригады 10-й дивизии, насчитывавшие 5 тыс. солдат и офицеров. Наступление поддерживали артиллерия в составе 43 орудий и большая группа самолетов.

Партизаны и здесь проявили величайшее мужество и презрение к смерти. По свидетельству генерала Зафиропулоса, «в течение всего дня 4 августа продолжались тяжелые, кровопролитные бои. Атаки и контратаки с обеих сторон следовали одна за другой…» А 5 августа, после 60-дневной обороны, пали Профитис Илиас и Тамбури Фурка. На их обожженных и изуродованных бомбами и снарядами вершинах соединились, наконец, наступавшие с северо-востока и юго-запада правительственные войска.

Выше уже отмечалось, что в эти дни основные усилия врага были направлены на овладение высотами Профитис Илиас и Тамбури Фурка. Их стратегическое значение состояло в том, что они связывали Грамос с горными массивами Змоликас и Вузион. Сосредоточив здесь свои главные силы, противник продолжал, однако, ожесточенно атаковать и Клефтис. Но эта вершина в связи с возросшей угрозой высотам Профитис Илиас и Тамбури Фурка постепенно утрачивала свое значение в обороне ДАГ. И еще 1 августа героические защитники по приказу своего командования покинули Клефтис, который они стойко обороняли в течение 44 дней.

Захват Тамбури Фурка и Профитис Илиас расколол на две части территорию ДАГ в Северном Пинде. Но уничтожить Демократическую армию врагу так и не удалось. Ее главные силы, отступив из района боев, сосредоточились теперь к северу от р. Сарантапорос в главном массиве Грамоса. Южнее этой реки действовали лишь отдельные части ДАГ, которые отныне могли играть лишь вспомогательную роль.

По мере сокращения линии фронта увеличивалась плотность вражеских сил, а следовательно, и их огневая мощь. В распоряжении ДАГ осталось лишь несколько голых вершин, которые днем и ночью подвергались бомбовым ударам вражеской авиации, совершив шей за время боевых действий в Грамосе 2500 самолетовылетов. К сказанному следует добавить, что в последний день боев за Тамбури Фурка и Профитис Илиас специально выделенные части противника, пройдя тайно через албанскую территорию, вышли с юго-запада на тылы отрядов ДАГ, защищавших горные массивы Голио и Каменик.

Падение и этих узлов обороны сделало дальнейшее сопротивление в Грамосе проблематичным. Когда же 11 августа на северо-восточном участке фронта был потерян еще один важнейший пункт — высота Алевица (1518 м), положение ДАГ стало критическим.

В этих условиях главнокомандование Демократической армии приняло решение вывести свои силы из Грамоса в тыл врага. Намеченный план предусматривал прорыв фронта противника всеми частями, находящимися в районе военных действий, за исключением четырех рот из состава 670-го соединения[26]. Последним было приказано активными действиями отвлечь внимание врага. По выходе из Грамоса войска ДАГ должны были достичь горных массивов Вици и Синяцико.

Хорошо продуманный план и тщательная подготовка к его осуществлению, смелые, решительные действия при прорыве обеспечили полный успех. В ночь на 21 августа все силы ДАГ, кроме указанных четырех рот, прорвали линию фронта в узком проходе между высотой Алевица и албанской границей и вышли из окружения в районе Вици.

Так провалились все замыслы греческой и американской реакции об окружении и уничтожении ДАГ в Грамосе.

Кровавый итог операции «Коронис» был невыразимо тяжким для многострадальной Греции. По данным главнокомандования Демократической армии, правительственные войска в ходе боев на Грамосе потеряли 22 862 солдата и офицера убитыми, ранеными, пленными и дезертировавшими. Потери ДАГ, по подсчетам афинского генштаба, составляли 9228 человек.

Последняя цифра явно преувеличена. Если бы она соответствовала действительности, то из имевшихся на Грамосе к началу операции И тыс. партизан должны были выйти из окружения лишь 1182 человека. Между тем генерал Ван Флит потребовал снятия генерала Лайоса с поста командира 15-й дивизии за то, что в районе Алевицы он «допустил 21 августа прорыв 5 тыс. партизан, ушедших в Вици». Наконец, и генерал Зафиропулос признавал, что силы ДАГ в районе Вици, где имелись в основном части, вышедшие из Грамоса, составляли 5 тыс. человек.

Но и при такой существенной поправке потери обеих сторон за время операции «Коронис» почти вдвое превышали, например, урон, понесенный греческой армией за 6 месяцев войны против фашистской Италии зимой 1940 г. и весной 1941 г.[27] Такой дорогой ценой расплачивался греческий народ за братоубийственную войну, развязанную силами внешней и внутренней реакции.

Говоря о боях за Грамос, нельзя не напомнить о военном плане Захариадиса, принятом на совещании 15 января 1948 г. Как уже отмечалось, он предусматривал сосредоточение главных сил ДАГ в этом районе, преднамеренную оборону с целью измотать противника и затем перейти в решительное наступление, которое должно было положить начало освобождению всей страны от власти реакции. По своему характеру этот замысел имел в основе идею резкого перехода от партизанской тактики к тактике регулярной армии, более того к позиционной войне.

Поскольку уже было достаточно сказано о характере данного плана и его непригодности в условиях гражданской войны в Греции при существовавшем тогда соотношении сил, остается лишь добавить, что именно вследствие этих причин ДАГ и не смогла его осуществить. Сложившаяся обстановка, как мы видели, полностью исключала возможность решительного контрнаступления. Следовательно, главная цель сосредоточения сил партизан в районе Грамоса не была достигнута.

Ход событий, таким образом, вновь показал, что не создание обширного фронта обороны с целью удержания той или иной местности, а широкие маневренные действия с постепенным накоплением сил и нарастающими ударами по врагу были единственно возможной для ДАГ тактикой в сложившейся обстановке. Это подтвердили и успешные действия подобного рода, осуществленные отдельными частями ДАГ в различных районах страны в июне—августе 1948 г.

Они проводились в качестве отвлекающих операций в период боев на Грамосе. Неизменный успех, сопровождавший эти действия отдельных частей ДАГ, со всей очевидностью свидетельствует о преимуществах, которые давала последним тактика партизанского маневра. Так, в ночь на 24 июня один из отрядов ДАГ в Западной Македонии нанес удар по гарнизону противника в г. Птолемаис. Одновременно другая партизанская часть провела такую же операцию в г. Эдеса в Центральной Македонии. Шесть дней спустя командование войсками ДАГ в Южной Греции (КГАНЕ) организовало захват портового города Амфилохия в Западной Румелии.

Большое значение для действий ДАГ на Грамосе имела в те дни отвлекающая операция в районах Змоликас и Фессалия, осуществленная 1-й дивизией ДАГ под командованием видного военного деятеля генерал-майора X. Флоракиса (Нотиса).

Параллельно с другими отрядами ДАГ, наносившими удары по аэродрому в г. Козани и гарнизону г. Полигирос в Центральной Македонии, части Флоракиса 12 и 20 июля нанесли сильный удар по г. Кардица.

11 августа силы ДАГ нанесли удар по г. Каламбака в Северной Фессалии, а две недели спустя — по крупному областному центру г. Триккала.

В ходе этих операций части Демократической армии не только наносили потери противнику, оказывавшие деморализующее влияние на его войска, но и пополняли свои силы за счет добровольцев, захватывали у врага столь необходимые ДАГ оружие и боеприпасы. 27 августа 1948 г. решением ВДПГ отряды ДАГ в Фессалии, Румелии, на Эпире, Пелопоннесе и в Македонии были объединены в дивизии.

Это мероприятие было проведено на основе решений состоявшегося в те дни очередного пленума ЦК Компартии Греции. Он состоялся 28–29 июля 1948 г. в разгар боев на Грамосе, когда ход событий повелительно диктовал необходимость решительного пересмотра линии руководства в ведении вооруженной борьбы. Но это не было сделано. Пленум оптимистически оценил ход событий.

В своем решении он констатировал: «Сегодня конец монархо-фашизма ближе, чем когда бы то ни было, если каждый греческий патриот выполнит полностью свой долг перед родиной…» Пленум также пришел к выводу, что «главный недостаток КПГ в столь благоприятных объективных условиях состоит в том, что она не смогла ликвидировать капитулянтские настроения и колебания внутри партийных организаций, прежде всего городских».

Однако при этом не было сделано должного анализа причин такого положения. Между тем они являлись трагическим последствием как неопределенной позиции, которой длительное время придерживалось руководство партии в отношении развертывания вооруженной борьбы, так и осуществляемой им теперь в целом неэффективной линии в организации военных операций. А без такого анализа нельзя было ни учесть допущенные ошибки, ни исправить их путем разработки и последовательного осуществления новой, более четкой, соответствующей обстановке программы действий.

В результате намеченные пленумом мероприятия по своему характеру не отличались от прежнего плана. В частности, было сочтено необходимым продолжать попытки овладения и прочного удержания городов, что, как и раньше, было явно нереальным делом. Вместе с тем в решении пленума ставилась задача «удвоить численность ДАГ». Однако ее осуществлению препятствовала все та же линия на создание оборонительных фронтов с целью удержания отдельных районов. Между тем их оборона не могла принести успеха по тем же причинам, что и борьба за Грамос, и вела к дальнейшему изменению соотношения сил в пользу противника. В лучшем случае она позволяла обороняющимся ценой героических усилий продержаться в избранном районе более или менее длительный период.

Так, в частности, сложилась и оборона Вици. Прорвавшиеся сюда из Грамоса части ДАГ получили приказ удерживать этот район. В соответствии с производившейся тогда реорганизацией они были сведены в две дивизии — 9-ю и 10-ю и начали готовиться к отражению предстоящих атак врага.

Противник не заставил себя ждать. Приняв решение в кратчайший срок ликвидировать все очаги сопротивления ДАГ, командование правительственных войск начало наступление в первую очередь на Вици. Это объяснялось тем, что оно придавало важное значение овладению данным районом, расположенным на крайнем северо-западе Греции, между озерами Большая и Малая Преспа, непосредственно у границ с Югославией и Албанией. Он невелик и представляет собой почти правильный четырехугольник длиной около 30 км.

Афинский генштаб и его американские советники хотели захватить прежде всего Вици для того, чтобы полностью закрыть греко-албанскую и большую часть грекоюгославской границы, через которые якобы партизаны получали помощь извне.

Для захвата Вици и уничтожения оборонявшихся там партизан были выделены силы 2-го армейского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Китрилакиса, поддерживаемые танками, артиллерией и авиацией. В их составе были 46-я, 61-я и 73-я бригады 15-й дивизии, 53-я, 22-я и 3-я горные бригады 2-й дивизии.

Из приведенных данных видно, что количество дивизий противостоящих сторон было равным. Но следует иметь в виду, что их численный состав был далеко не одинаковым. Каждая дивизия правительственных войск в то время насчитывала не менее 10 тыс. солдат и офицеров, между тем как в обеих дивизиях ДАГ вместе с личным составом артиллерийских частей было, как уже отмечено выше, всего лишь 5 тыс, человек. Общее соотношение сил, включая поддерживающие, составляло, таким образом, не менее чем 5: 1 в пользу правительственных войск.

Нечего и говорить, насколько велико было превосходство последних в артиллерии. Что же касается авиации и танков, то против них дивизии ДАГ могли выставить лишь станковые пулеметы и легкие противотанковые ружья с минимальным количеством боеприпасов.

Боевые действия в Вици начались 26 августа на северном участке фронта, у горного массива Бела Вода. Попытки правительственных войск прорвать здесь партизанскую оборону не принесли им успеха. Тогда, не прекращая нажима на этом направлении, вражеское командование одновременно предприняло наступление и на южном участке фронта, у горного массива Мали-Мади-Буци, начавшееся 30 августа. Но ни здесь, ни на северном участке не удалось сломить сопротивление патриотов.

И все же угроза прорыва, в особенности в направлении Мали-Мади-Буци, где противник наносил главный удар, нарастала. 5 сентября правительственные войска захватили здесь ряд важных высот. Попытки отбить их поспешными контратаками малых сил оказались безрезультатными. В этих условиях главнокомандование ДАГ решило восстановить положение контрнаступлением, в котором должны были участвовать основные силы четырех бригад, оборонявшихся в районе Вици.

Этот смелый план был в известной мере рискованным, так как, казалось, ставил под угрозу северный участок фронта обороны. Но командование ДАГ учитывало, что там противник ограничился нанесением вспомогательного удара, после чего сосредоточил основное внимание на захвате Мали-Мади-Буци. Кроме того, сосредоточение сил для контрнаступления было осуществлено настолько скрытно, что осталось незамеченным врагом. Все это и позволило действовать решительно и смело.

В ночь на 11 сентября 4 малочисленные бригады ДАГ перешли в контрнаступление. Им противостояли основные силы обеих дивизий правительственных войск — 3-я, 73-я, 22-я и 45-я бригады. Завязались ожесточенные бои, продолжавшиеся более трех суток. Внезапность удара и смелые, самоотверженные действия партизан привели в конечном счете к самому крупному в истории гражданской войны в Греции поражению правительственных войск.

Начало ему положил разгром 22-й бригады противника на высоте Рабатина. «Поражение в Рабатине, — писал по этому поводу генерал Зафиропулос, — было беспрецедентным и свершилось, подобно фейерверку, мгновенно». Отмечая паническое бегство солдат 22-й бригады после удара партизан, он попытался объяснить это нераспорядительностью ее командования. По его словам, оно было «повинно в разложении своих частей и в том, что г. Кастория (он находился вне зоны военных действий. — Г. К.) наводнили бежавшие с поля боя и охваченные паникой солдаты».

Еще определеннее высказался генерал-лейтенант Цакалотос. «Командир бригады, — писал он, — обвиняется в том, что он удрал и спрятался далеко от поля боя. Бегущие с фронта наводняют г. Кастория». Но дело было не только в «разложении» одной бригады. Тот же Цакалотос признавал, что разгрому подверглись и остальные силы правительственных войск в районе Мали-Мади-Буци. Он писал, что под ударами партизан «целые бригады рассеивались» и что, пытаясь остановить своих бегущих в панике солдат, «командующий корпусом Китрилакис скакал во весь дух к передовой линии…»

В те дни паника охватила не только солдат, но и афинское правительство. По словам Цакалотоса, «министр Рендис, который вместе с престарелым премьером Софулисом примчался на фронт, спрашивал: „Неужели… катастрофа?“».

Разгром противника в Мали-Мади-Буци, приведший к отставке генерала Китрилакиса, до этого считавшегося одним из самых способных военных деятелей тогдашней Греции, стоит несколько особняком в истории боевых действий ДАГ. Здесь наряду с героизмом и отвагой партизан наиболее ярко проявилось искусство командования Демократической армии, строгий расчет и умелая организация удара, обеспечившие его внезапность. В результате впервые за время гражданской войны — и в этом особое значение данного события — крупные силы правительственных войск были наголову разгромлены и обращены в поспешное бегство значительно меньшими силами ДАГ.

При этом для последних открылась возможность наступления в направлении г. Козани, путь к которому был открыт. Но они не располагали необходимым количеством войск. Главное же — приказ требовал от них продолжать оборону района Вици.

Кстати, успех в Мали-Мади-Буци являлся также ярким свидетельством того, что наиболее эффективными для ДАГ в то время были не оборонительные, а наступательные действия быстротечного характера, тщательно подготовляемые и проводимые в должный момент в наиболее подходящем месте. Если одно подобное поражение оказалось столь чувствительным для правительственных войск, то легко представить, какой катастрофой окончилась бы для них целая серия таких хорошо подготовленных ударов.

В тот же период они потерпели еще одно серьезное поражение. Речь идет о провале проводившейся тогда наступательной операции против сил ДАГ в районе горного массива Мургана в Эпире, которой руководил как раз генерал Ф. Цакалотос, недавно так усиленно критиковавший Китрилакиса. В Мургане под командованием полковника Костаса Колияниса оборонялись четыре легких батальона 8-й партизанской дивизии. Против них противник бросил 28 августа две дивизии — 8-ю и 10-ю, а также 4-й батальон «национальной гвардии», эскадрон конницы, 60 артиллерийских орудий, танки и авиацию.

Несмотря на такое огромное превосходство сил врага, партизаны Эпира стойко сдерживали его в течение 19 дней. И лишь к середине сентября, когда у героических защитников Мурганы пришли к концу запасы боеприпасов и продовольствия, было принято решение оставить данный район. Но для этого нужно было прорвать вражеское кольцо. И тут вновь дело решил хорошо продуманный и смело осуществленный план.

В ночь на 16 сентября колонна партизан, взяв с собой всех своих раненых (их было 60) и погрузив все вооружение на имевшихся у нее 300 мулов, покинула Мургану. Ее путь пролегал по местности, занятой правительственными войсками. Но партизаны, двигаясь ночами, в основном по тайным горным тропам, прошли незамеченными, как говорится, под носом у врага. За двое суток они достигли горного плато Загори, примыкающего к Главному Пиндскому хребту, и оказались в тылу у противника, в нескольких километрах севернее г. Янина.

Это был поистине великолепный маневр, проведенный во взаимодействии с другими отрядами партизан, которые в тот момент предприняли отвлекающие действия в районе Сули. Противник же обнаружил исчезновение партизан лишь тогда, когда они были уже вне его досягаемости. Сущность этого маневра состояла в том, что своим планом выхода из окружения, смелыми и в то же время тщательно замаскированными действиями партизаны ввели в заблуждение врага, который никак не ожидал, что они пройдут в сущности через его боевые порядки.

Это признал и генерал Зафиропулос. Он писал: «Избранное ими направление, хотя и может быть охарактеризовано как противоречащее военным правилам и опасное, тем не менее оказалось самым надежным, так как, будучи нелогичным, ввело в заблуждение национальные силы (т. е. командование правительственных войск. — Г. К.). С помощью маневра партизаны действительно ускользнули с плотно занятой войсками территории, успешно преодолев два серьезных препятствия — р. Каламаса и шоссе Янина—Калпаки».

Героическая оборона Мурганы и блестящий маневр ее защитников явились очередным ударом по престижу афинского правительства и его армии. Высокую оценку боевых действий мурганских партизан дало в те дни главнокомандование ДАГ. Одновременно их руководитель полковник Костас Колиянис, в последующем первый секретарь ЦК Компартии Греции, был произведен в генералы.

Что касается афинских правителей и их американских советников, то в их стане царила полная растерянность. Два крупных провала — в районах Вици и Мурганы не на шутку встревожили ставленника Пентагона в Афинах генерала Ван Флита. Еще недавно он высокомерно пророчил скорую гибель ДАГ. А теперь, выступив на собрании офицеров в Афинах, с раздражением говорил о «бездарности греческих военных руководителей» и грозил, что если и дальше так будет продолжаться, то «американцам придется покинуть Грецию».

Но неудачи, на которые он сетовал, были результатом бездарности не только греческих военных руководителей, но и американских генералов, под руководством которых разрабатывались и осуществлялись планы, имевшие целью разгром ДАГ.

После окончания военных действий в Грамосе, Вици и Мургане ДАГ предприняла еще несколько решительных операций, направленных главным образом на захват и удержание городов. Но если первая из этих задач была осуществлена в ряде случаев успешно, то вторая, как и следовало ожидать, оказалась ей не по силам. Так, в ночь на 1.6 октября части 18-й партизанской бригады вновь овладели г. Птолемаис в Западной Македонии. Но опять ненадолго. После 6-часового боя с подоспевшими подкреплениями противника партизаны покинули город.

Так было и 12 ноября, когда части 11-й дивизии ДАГ взяли, но не смогли удержать г. Сятиста, тоже в Западной Македонии. Месяц спустя партизаны Южной Греции, действуя более значительными силами, не только овладели г. Кардица в Фессалии, но и разгромили его гарнизон, потерявший убитыми 248, ранеными 369 и пленными свыше 90 человек. Кроме того, здесь к партизанам примкнуло более 1 тыс. молодых патриотов. Но и в этом городе части ДАГ смогли продержаться лишь три дня. Они были вынуждены его оставить, после того как к Кардице подошли крупные силы врага.

Однако идея удержания во что бы то ни стало какого-нибудь города не покидала Захариадиса, как и стремление превратить ДАГ в регулярную армию. На этой почве усилились разногласия между ним и генералом Маркосом. Последний на одном из заседаний политбюро ЦК КПГ прямо заявил: «Сохранение соединений регулярной армии, которые мы создали с целью разгрома монархо-фашизма, как предусматривали наши решения, заставит нас придерживаться волей-неволей духа обороны… и помешает активной партизанской деятельности со всеми вытекающими отсюда последствиями. С этой точки зрения переименование местных командований в дивизии было преждевременным. Сохраняя минимум частей с тяжелым вооружением, в том числе и имеющейся у нас артиллерией, все наши остальные части должны избавиться от лишнего груза, стать маневренными, чтобы они смогли дать бой врагу там, где нам выгодно. И второе: нужно организовать больше саперных частей и отрядов вольных стрелков».

Но Захариадис отверг предложения Маркоса. С целью доказать, что ДАГ может успешно действовать в качестве регулярной армии, он продолжал требовать захвата городов. Вопреки возражениям генерала Маркоса в ночь на 22 декабря значительные силы ДАГ атаковали одновременно города Науса и Эдеса.

После ожесточенных боев, сопровождавшихся большими потерями обеих сторон, партизаны выбили правительственные войска из этих городов. Но, увы, на следующий же день были вынуждены покинуть их. Столь же безрезультатным был и предпринятый партизанской артиллерией 24–25 декабря обстрел г. Салоники.

Этими операциями завершились тяжелые кровопролитные бои 1948 г. А впереди были новые схватки, в ходе которых героическим партизанам Греции предстояло либо победить во имя свободы и независимости своей родины, либо пасть на поле боя. Иного пути у них не было.