Гремландия

Глава 20

Паром из Порта-Софи – единственного большого города-порта на озере Инлир, а также единственного, откуда ходят рейсовые суда до Университета, расположенного на острове в самом центре озера – подошел к университетскому причалу в восемь тридцать утра. Вместе с компанией студентов и двумя сонными профессорами на берег сошла Сибил Мортон, облаченная в свой походный наряд, с перекинутым через плечо ремнем, на котором висел массивный ящик, накрытый плотной тканью. Ступив на причал, Сибил остановилась, давая всем своим попутчикам уйти вперед. Девушка и не помнила, когда в последний раз в жизни она так нервничала. Оно и понятно, ведь тем, что она собиралась сделать, Сибил ставила под угрозу свою карьеру, репутацию своей фамилии, на то, чтобы очистить которую у ее отца ушли года, и возможно, даже жизнь. Проникновение в хранилище артефактов Университета – крайне серьёзное преступление, о наказании за которое Сибил старалась не думать вовсе.

«Какого же черта я в это ввязалась?» – обругала себя в очередной Сибил.

Но отступать было поздно. В глубине души она знала, что Кит был прав, и что это, вероятнее всего, единственный способ остановить Алантиса, до того, как древний демон войдет в свою полную силу и пострадают невинные люди. И каждый раз, когда она хотела повернуть назад, Сибил думала именно о тех, кто может стать жертвой Алантиса, и какого будет ей самой узнавать об этих несчастных и понимать, что она могла что-то сделать, чтобы остановить тот кошмар, но не рискнула.

Выдохнув, Сибил решительно зашагала по причалу к острову. За зелеными кронами деревьев виднелись остроконечные черепичные крыши и шпили башен Университетских корпусов. Такие знакомые и приветливые обычно, теперь они внушали ей тревогу и беспокойство. Но куда больше ее беспокоили те, кого Сибил могла встретить на своем пути. Многие профессора и сотрудники Университета знали ее, с кем-то Сибил связывали чисто деловые отношения, с другими дружеские, были и ухажеры, причем как ровесники, так и годящиеся ей в отцы академики, которые в присутствии юной девушки начинали нервничать и глуповато шутить, флиртуя словно подростки. Никого из вышеперечисленных Сибил встретить не горела желанием. Чем меньше людей будут знать, что она посетила сегодня Университет, тем лучше. И потому вместо того, чтобы пойти напрямик через остров, от причала в сторону хранилища, Сибил свернула влево и быстро зашагала по берегу, огибая центральные улочки университетского городка.

Восходящее солнце играло золотыми бликами на спокойных водах озера, небо было чистым и безоблачным, все говорило о наступлении погожего, летнего денька, что резко контрастировало с царящей на душе у Сибил непогодой. Она шла, внимательно оглядывалась по сторонам и всматривалась в лицо каждого, кто появлялся в поле её видимости, стараясь обходить любые скопления студентов, которые, зачастую, ее вовсе не замечали. Но Сибил перестраховывалась в любом случае. По ее личному мнению, осторожность излишней не бывает. А уж тем более в таком деле, на которое Кит ее подбил. Девушка уже в который раз поразилась себе, и тому, какое влияние на нее имел этот человек. Стоило Сибил только начать слушать Трента, и она оказывалась во власти его доводов, соглашалась с ними, даже если они противоречили ее убеждениям и собственному мнению. Это начинало пугать Сибил, а в купе с тем злосчастным поцелуем, который девушка никак не могла выкинуть из головы, ситуация и вовсе становилась крайне тревожной и не сулила ничего доброго. Сибил никому не могла позволить помыкать собой, как не позволяла и себе самой увлечься кем-то настолько, чтобы потерять голову и стать податливой. Не позволит и сейчас. И она пообещала себе, уже не в первый раз за последние дни, что как только эта ситуация разрешится, Сибил постарается никогда больше с Китом Трентом не встречаться. Может, он и не так плох, как казался ей вначале, может, даже интересен, остроумен, харизматичен, черт, да, может, даже она находит его привлекательным, но все это не должно иметь значения. Сибил не может поступиться личной свободой и холодным умом из-за какого-то мимолетного, ветряного увлечения. Нет, она выбрала свой путь и пойдет по нему до конца, даже если тот сулит вечное одиночество. К тому же, они с Китом слишком разные, смотрят на мир под совершенно различными углами, и едва ли смогут быть вместе.

С этими мыслями Сибил добралась наконец до корпуса современной истории. Хранилище артефактов располагалось прямо за ним, в подвальных помещениях корпуса исследований наследия прото-мира. В сам корпус у нее пропуск был, в хранилище – нет. Однако, имелся план, который, если все сложится как должно, мог сработать. Именно потому Сибил и прибыла на остров в такую рань, на первом же пароме, ведь так факторов, которые могли бы помешать ей исполнить задуманное, должно было поубавиться. Однако сказать наверняка, как все обернется, мог, разве что, предсказатель.

Сибил пересекла небольшую аллейку, и пройдя мимо памятника – бюста Тайриза Стрикса, одного из первых исследователей прото-артефактов и основателя данного факультета – поднялась по ступеням и вошла в массивные дубовые двери.

В просторном холле, как она и надеялась, не было никого кроме дежурного – молоденькой светловолосой студентки, которая подняла на Сибил заспанные глаза. Решив не медлить и воспользоваться сонным состоянием дежурной, Сибил тут же спросила:

– Глен Коннорс на месте? Я должна сдать объект.

– Да, он на посту... – закивала дежурная, стараясь принять как можно более увлеченный работой вид, словно она не спала только что, а лишь записывала что-то важное в журнале.

– Хорошо, – отчеканила Сибил строго и двинулась по направлению к лифтовым дверям таким шагом, который доложен был исключить всякие возможности расспросов или задержек. Так и вышло. Дежурная не остановила Сибил по пути к лифту, хотя могла бы, даже должна была, ей следовало уточнить имя, потребовать пропуск и записать в журнал. Однако, на радость Сибил, девушка этого не сделала. Правда, на этом этапе проникновения в хранилище, сложности еще даже не начинались.

Закрыв за собой лифтовые двери, Сибил наконец позволила себе перевести дух. Собравшись с мыслями и приготовившись врать дальше, она взялась за рычаг и переместила его в крайнее левое положение, остановив на надписи – «Главное Хранилище».

Когда гремящий и подрагивающий лифт, наконец, спустился в подвальные помещения и, вздрогнув, остановился, Сибил открыла двери и быстро вышла.

– Сибил, неужели? Давно не виделись! – голос пожилого хранителя был преисполнен радости.

Сибил очень не хотелось врать этому человеку. Глен Коннорс был всегда к ней добр. Он занимал данный пост еще при ее отце, и девушка знала этого хлюпенького на вид, ссутуленного мужчину, облачного в свой неизменный коричневый костюм тройку, задолго до того, как стала Ночной Тенью – воровкой на службе Университета, и принесла в хранилище свой первый добытый артефакт. Но врать ей придется, иначе никак.

– Доброе утро, мистер Коннорс. Как поживаете? – Спросила она, стараясь звучать как можно более беззаботно.

– Чертова спина замучила совсем, – пожаловался он, больше в шутку, чем всерьез. – Все от постоянного сиденья в этой чертовой темнице. Пора переводиться, пожалуй.

Сибил подошла к широкому письменному столу, одиноко стоящему напротив лифтовых дверей, в этом пустом, квадратном помещении без окон, освещаемом электрическим светом единственной лампы. Коннорс отложил перо, снял со своего горбатого носа круглые очки, пригладил свои непослушные каштановые волосы, густоте которых позавидовал бы и двадцатилетний, и, поднявшись со скрипучего кресла, протянул Сибил сухую руку.

– Как же так, мистер Коннорс? – улыбнулась Сибил, отвечая на его рукопожатие. – Без вас же здесь все рухнет.

– Хех. Не рухнет, – отмахнулся хранитель. – Нужно только толкового молодого паренька найти на мое место.

– А такие есть?

– Видать, нет, раз я все еще здесь, – развел руками Коннорс. – Да и кто толковый, да с мозгами, добровольно пойдет на такую должность?

– Тот, кто, как и вы, сможет осознать важность подобной работы.

– Эх, лисица ты сладкоголосая, – заулыбался Коннорс. – Красивую песню поешь. Только вот сама же знаешь, что молодым свершения подавай, открытия там разные, а не вот это вот все... – старик обвел руками свои записи. – Сколь бы важным оно ни было. Ой, да ну его, – махнул рукой Коннорс. – Ты-то как, Сибил? Вся цветешь. Никак, жениха нашла?

– О, что вы, мистер Коннорс? Какой жених с такой работой?

– А что, перевелись что ли джентльмены достойные, способные совладать с такой красавицей и разделить нелегкое бремя твоего труда?

– Да не в том дело, мистер Коннорс. Времени нет на все это.

– А вот это плохо, – Коннерс тяжело опустился в свое кресло. – Поверь мне, потом жалеть будешь, что упустила то время, когда была молода и привлекательна, и станешь вот... – он сложил обе ладони у себя на груди. – Такой, как я. Посадят в темный сырой подвал всякую жуть сторожить, и позабудут как звали.

– Мне кажется, вы себя недооцениваете, мистер Коннорс. Считаю, что мне очень повезет, если в будущем стану на вас похожей.

– Ой, да брось ты все это. Не хочешь ты такой быть и так закончить. Поверь, не хочешь. А потому советую, не упускай возможностей, пока жизнь их тебе предоставляет.

– Обещаю постараться, – улыбнулась Сибил.

– Вот и славненько. И что же ты мне сегодня принесла?

Сибил сняла с плеча и поставила на стол ящик, который несла все это время. Стянув с него ткань, она обнажила массивную клетку, на полу которой свернулся калачиком гремлин. То был Винсент. Глаза его были закрыты, а грудь вздымалась от мерного дыхания.

– Властитель милостивый, кто это?

– Творение одного из прото-артефактов, – соврала Сибил без запинки. – Кем был прежде, точно не установили, может лягушкой или крысой какой-нибудь.

– Но он так похож на человека, – пробормотал Коннорс, снова нацепив очки, внимательно изучая необычное создание. – Что за артефакт мог сотворить такое?

– Еще выясняю.

– Он спит?

– Он в коме. Похоже, что он не может находиться так далеко от артефакта.

– Почему же его не убили?

– Профессор Лимар посчитал, что с ним еще можно будет поработать, когда добудем сам артефакт.

– Но у меня же не зверинец. Его, наверное, надо кормить, поить, как я буду...

– Не беспокойтесь, мистер Коннорс. Никакой уход не потребуется. Большую часть времени он будет в анабиозе. Насколько я смогла понять, жизнь в нем поддерживает сам артефакт.

– Как интересно, – задумчиво потер подбородок Коннорс.

– Вот все бумаги.

Сибил вынула из внутреннего кармана сумки и протянула Коннорсу несколько сложенных бумаг. Тот принял документы и стал внимательно их перелистывать. Сибил наблюдала за этим, затаив дыхание. Одна ошибка, всего одна неточность, и хранитель это заметит. И тогда все, она будет раскрыта. Конечно, Сибил сотню раз видела эти письма с требованием поместить тот или иной объект в хранилище, знала их наизусть, а меркатские коллеги Кита по криминальному бизнесу смогли очень быстро и качественно подделать все печати на бумагах, за что Сибил пришлось выложить немалую сумму, и все же сейчас, когда Глен Коннорс проверял их, Сибил уже не была уверена в этой фальшивке. Ей казалось, что вот-вот, этот мудрый и добрый старик поднимет свои глаза на нее и задаст вопрос. Какой-то вопрос, на который Сибил не сможет найти ответ, потому что документы поддельны, потому что она воровка и лгунья, и когда это вскроется, девушка уже не сможет посмотреть в глаза Коннорсу.

Однако ничего не случилось. Хранитель изучал документы минуты три-четыре, затем поставил на них свою подпись, бахнул штамп и отложил в сторону. Дело сделано. Но это еще далеко не все, лишь прелюдия к самой важной части плана.

Пролистнув журнал, Коннорс сделал в нем запись и повернул к Сибил. Процедура не требовала разъяснений, ведь девушка делала это уже множество раз. Сибил склонилась над столом и, смочив в чернилах перо, поставила свою подпись напротив надписи: «Объект 43/21 помещен в хранилище», и далее шли дата и время.

– Ну, что же, пойду, – Коннорс снова снял свои очки и поднялся. – Отнесу этого бедолагу на его место.

Хранитель не без труда закину себе за плечо ремень клетки и направился в сторону одной единственной двери, ведущей вглубь подвальных помещений. Доступа дальше у Сибил не было, хотя именно туда она и планировала попасть. В двери не имелось ни замка, ни ручки, но Коннорс положил на нее ладонь, и через секунду раздался щелчок. Сибил знала, что охраняет эту дверь особый артефакт, который настроен всего на несколько человек, пропустит внутрь коих он лишь по их собственной воле, а не по принуждению, что практически исключало возможность проникнуть в данное хранилище силой.

– Хорошего дня, мистер Коннорс.

– И тебе, Сибил, – улыбнулся старик, обернувшись к ней и махнув рукой. – Заходи почаще.

– Обязательно.

Коннорс исчез за дверью, а Сибил направилась к лифту. Первая часть ее плана была исполнена, но предстояла еще и вторая.

Оставшуюся часть дня Сибил решила провести на чердаке, под крышей корпуса современной истории, предварительно пробравшись в кухню и стащив оттуда буханку хлеба, пару ломтиков сыра, несколько яблок и банку молока, что для воровки ее уровня не составило труда. Однако провернув все это и затаившись на чердаке в ожидании темноты, Сибил снова ощутила себя студенткой.

Она отыскала это место еще в детстве, когда сама училась в Университете и, будучи отличницей, но далеко не прилежной девочкой, могла позволить себе прогулять пару скучных лекций, посвятив это время чтению очередной увлекательной книги. И в этом она была не первой. Проникнув на этот чердак, для чего потребовалось забраться с открытой общей веранды четвертого этажа корпуса на крышу, цепляясь за овитую плющом лепнину, затем, балансируя на покатой крыше, пройти в другое крыло здания и там залезть в маленькое круглое окошко, Сибил обнаружила здесь тайничок с книгами, незаконченным дневником и потрепанной фотографией двух молодых людей, чьи лица уже было практически невозможно различить. Из дневника Сибил поняла, что когда-то в этом месте пряталась другая студентка, такая же любительница книг, как и сама Сибил, а на фотографии были запечатлены ее родители, которых эта девочка, по-видимому, лишилась в очень раннем возрасте. И хоть она никогда не представлялась, читая мысли, изложенные на бумаге, Сибил поняла и узнала эту незнакомку так, как могла бы узнать свою лучшую подругу, если бы таковая у нее была. Сирота, воспитанница Университета, белая ворона среди своих сверстников, эта девочка была так сильно похожа на саму Сибил, что той первое время страстно хотелось отыскать эту незнакомку, поговорить с ней, признаться, что она все прочла, что поняла каждое слово и каждую мысль и что ей самой хочется стольким поделиться. Но найти ее не представлялось возможным, а на сам чердак никто кроме Сибил так и не являлся, из чего она сделала вывод, что эта таинственная девочка, должно быть, давно покинула Университета, уступив свое тайное место другой одинокой студентке, ищущей уединения. И тогда Сибил продолжила вести ее дневник, дополняя его своими мыслями, и с теплотой думая о том, что когда-нибудь, когда она станет взрослой и покинет Университет, другая студентка найдет это место и прочтет ее записи. Но вот она взрослая, снова здесь, нашла дневник и поняла, что никто за эти годы его так и не коснулся. Возможно, время еще не пришло.

С тех пор, как Сибил бывала здесь в последний раз, в ее тайном месте ничего словно и не изменилось. Тот же запах пыли и древесины, те же нагромождения старой мебели, зачастую поломанной и ненужной: столы, стулья, шкафы и кресла. В одном из таких кресел, с порванной красной обивкой и без правой ножки, отсутствие которой было компенсировано стопкой старых учебников, Сибил и сидела, глядя, как гуляют студенты в парке внизу, как кружатся пылинки в проникающих сквозь окно лучах солнца, и читая очередную книгу или делая записи в дневнике. Теперь Сибил примостилась там же, с наслаждением окунувшись в мысли самой себя из далекого прошлого, уносящие ее в воспоминания о тех днях, когда жизнь была... иной.