Гремландия

Глава 8

За последующие три дня все племя гремлинов без исключения заговорило на общем языке Адверса, и не только с Сибил и Китом. Они стали изъясняться так и друг с другом, постоянно и вне зависимости от того, есть рядом люди или нет, словно бы всегда только на этом языке и говорили. Кит предположил, что они не столько обучились ему, сколько вспомнили тот самый язык, на котором некогда общались с Рунароками. Ни одного гремлина с тех времен, конечно же, в живых не осталось, но подобная память могла передаваться в их народе по наследству, в купе с получаемыми от родителей чертами внешности или характера. Однако, нельзя было отрицать и то, что гремлины в принципе очень быстро и с большой охотой постигали новое, делая его тут же частью своего повседневного быта. То, на внедрение чего у человечества могли уйти годы и десятилетия, гремлины начинали активно использовать за считанные дни. Так, например, они стали писать друг другу письма, используя для этого свои коготки вместо перьев и вместо бумаги – кусочки коры от деревьев, растущих в небольшой рощице неподалеку от деревни и сильно напоминающих березы. Вместо того, чтобы передавать какую-то информацию устно, будь то список дел на день, договоренность о встрече или даже обычные пожелания доброго утра и спокойной ночи, гремлины начали посылать гонцов с письмами, роль которых чаще всего исполняли дети, уже на следующий день после того, как Сибил показала им данный способ общения. Девушку это сильно забавляло, ведь в таком маленьком поселении эти письма не имели никакого смысла, но гремлины так быстро и так плотно внедрили их в свою жизнь, что казалось, пользовались ими всегда. А Алекс даже, узнав от Кита о том, что в мире людей существуют законы, записанные на бумаге, распорядился, чтобы их собственные законы племени, прежде понятные любому гремлину интуитивно и никогда не оговариваемые вслух, теперь были расписаны и выданы каждой семье в качестве напоминания. В довершение к внедрению письменности, в центре деревни был возведен информационный столб, на котором каждый день гремлины стали обновлять сведения о погоде, присланные из башни на «Высоком холме», а также вывешивали важную информацию, коей некоторые жители племени посчитали сам факт того, что они просто проходили мимо.

Бартоломео, по-видимому, получил в племени статус глашатая людей. Он чаще других общался с Китом и Сибил, неустанно отвечая на их вопросы, показывая окрестности и передавая другим в племени их пожелания. Время от времени он и сам задавал вопросы, поначалу скованно и с осторожностью прося на это разрешения. Но Кит быстро пояснил ему, что гремлин может спрашивать у него все, что угодно в любой момент времени, и Бартоломео осмелел. Очень скоро их общение стало напоминать дружеское. Гремлин учился понимать человеческий мир, и лучше всего ему давался юмор. Поначалу шутки Кита не приносили должного эффекта, но уже спустя пару дней гремлин хохотал, надрывая живот, над очередной его забавной историей из жизни.

Линдси тоже постоянно находилась поблизости, но была не так напориста, как ее брат. Голубоглазая гремлинка оказалась стеснительной и застенчивой, однако прониклась особой любовью к Киту. Каждое утро она собирала ему букет луговых цветов, и частенько в его присутствии затягивала какую-то заунывную песенку, слова в которой были заимствованы из всеобщего языка, но в песне попадались бессвязно, видимо, подобранные по звучанию, а не по смыслу. Кит лишь смущенно улыбался в ответ на эти проявления симпатии, Сибил же веселилась от души, не упуская случая подколоть Кита тем, что лучше партии ему в жизни не отыскать, и что дочь вождя – отличный вариант, который ему обязательно стоит рассмотреть всерьез.

С Алексом и Алексией Кит и Сибил общались не так много, как с их детьми, но каждое утро и каждый вечер пожилая чета вождей приходила к палаткам людей, чтобы пожелать, с присущей им помпезностью, доброго утра и хорошего вечера соответственно. Говорил, правда, всегда только один Алекс, а Алексия лишь молча стояла рядом, и никогда они не слышали от нее ни единого слова.

Кроме семьи вождей, Сибил и Кит поддерживали постоянный контакт с еще несколькими жителями племени.

Гектор, красноглазый гремлин, один из самых высоких и крупных среди своих сородичей, по праву занимал пост старшего повара племени и восхищал Кита своим невероятным рагу из мяса небольших грызунов, полчища которых водились в бесчисленных норах под холмами.

Док, которого Сибил переименовала в Ричарда, неустанно и всюду следовал за девушкой, то и дело справляясь о том, как ее самочувствие и не нужно ли сменить повязку. Частично Сибил раздражало его постоянно присутствие, частично же умиляла эта забота и преданность делу, и когда Кит попытался недвусмысленно намекнуть Ричарду о его навязчивости, девушка жестко осекла его.

Усилиями ли заботливого доктора или чудодейственным влиянием терпких травяных отваров, которые Ричард требовал свою подопечную пить три раза в день, а может, просто в условиях данного места, способствующего выздоровлению, но Сибил шла на поправку с невероятной скоростью. За прошедшие дни рана почти затянулась, болевые ощущения значительно снизились, и осталась лишь хромота. Кит намеревался дать ее ноге еще трое суток, и если выздоровление Сибил будет идти такими же темпами, то они смогут отправиться в путь домой.

На пятый день их пребывания в Гремландии, Кита разбудили какие-то крики и гомон, доносящиеся снаружи палатки. Выйдя на звуки, он обнаружил, что большинство жителей деревни столпились в центре, и там что-то происходило. Со своей позиции Трент мог увидеть только то, что в центре толпы стоят Алекс и Алексия, и рядом с ними был кто-то еще, чью голову так же венчала похожая пернатая корона.

– Что происходит? – спросила Сибил, выглянув из своей палатки, стоящей по соседству с жилищем Кита.

– Пока не знаю, – ответил тот, не отрывая взгляда от толпы. – Пойду, посмотрю.

Сибил увязалась следом, и вместе они подошли к центру деревни. Тут же раздался истошный вопль, больше похожий на крик какого-то зверя. Совершенно безумного зверя. Застыв в изумлении, Кит быстро обнаружил источник странного крика. Его издавал гремлин. Незнакомый ему гремлин и не похожий на тех, каких он успел повидать в племени.

Толпа обступила со всех сторон делегацию из шестерых необычных гремлинов, представителей другого племени, как догадался Кит. Их кожа была темнее и имела зеленоватый оттенок, а на спинах вдоль хребта до самой головы тянулись короткие костяные гребни, острые на вид. Эти гремлины выглядели жутковато и их недоброжелательный образ дополняли украшения из костей животных. Двое из них, по-видимому, так же муж и жена, вожди племени, стояли чуть впереди остальных, вооруженных копьями охранников. На голове у вождя, в самом центре его короны из перьев, был водружен череп какое-то хищной птицы. Как раз вождь-то и издавал этот протяжный истошный вопль, указывая на Кита. Вначале Тренту показалось, что это крик ужаса, но нет, очень быстро ему стало ясно, что это крик гнева, крик полный злобы и ненависти.

Вопль звучал долго, и как ни старался Алекс угомонить своего гостя, тот словно и вовсе перестал замечать кого-либо вокруг себя, кроме Кита, на которого продолжал указывать пальцем и орать, наверное, минуты две без передышки.

– Ну, у него и глотка, – проговорил Кит, когда странный гремлин наконец умолк.

– Кто это такой? – спросил шепотом Сибил.

– Не знаю.

Алекс пытался что-то пояснить злобному гремлину, но тот только отмахнулся рукой и затем, наконец, отведя взгляд от Кита, обернулся к Алексу и плюнул ему в лицо. Все члены племени разом ахнули. Алекс отступил на два шага назад. В его глазах читался страх. Похоже, что этот жест означал что-то очень недоброе.

Затем вождь другого племени воздел указательный палец к небу и проорал что-то Алексу, или скорее хрипло, истерично пролаял, а затем резко развернулся, бросил еще один испепеляющий взгляд на Кита и быстро двинулся прочь. Вся его свита последовала за ним, и члены племени поспешно расступились, пропуская делегацию.

– Похоже, что я ему не очень понравился, – заключил Кит.

– Надеюсь, это не повлечет за собой ничего серьезного, – подала голос Сибил.

Племя тем временем принялось шумно перешептываться, а Алекс, в компании Алексии, медленно побрел к своему жилищу.

– Вот сейчас и узнаем, – сказал Кит, и осторожно распихивая обеспокоенных гремлинов, догнал Алекса.

– Многоуважаемый вождь, – окликнул он, и Алекс, обернувшись, поклонился. – Могу ли я спросить, что произошло?

– Вам не о чем волноваться, господин Кит, – проговорил Алекс, но по мрачному выражению его лица Трент сделал обратный вывод.

– Кто это был? Тот гремлин, он из другого племени?

– С вашего позволения, господин, на все вопросы ответит мой сын. А мне нужно идти, готовиться.

– Готовиться к чему?

– Готовиться к войне, – ошарашил Алекс Трента, затем снова поклонился и удалился прочь.

– Он сказал «война»? – переспросила Сибил. – Или мне показалось?

– Не показалось. Нужно срочно отыскать Бартоломео.

Сына вождя они нашли довольно быстро. Он, вместе с Линдси, успокаивал жителей племени, отвечая на их вопросы. Но когда подошли люди, гремлины быстро стали разбредаться, уступая им место.

– Барт, дружище, – проговорил Кит, отметив, что вырождение его лица еще мрачнее, чем у отца, на которого он сейчас стал похож как никогда. – Ты не мог бы нам объяснить, что случилось?

– Если ты сейчас занят, мы подождем, – подхватила Сибил, выражая свойственную ей учтивость.

Но вокруг брата и сестры уже не осталось других гремлинов, все разошлись.

– Вождь другого племени объявил нам войну, – пояснил Бартоломео.

– Как? Почему? Из-за нас?

– С племенем гырхаакка у нас давно уже натянутые отношения. Но до войны еще не доходило. Прежде они нас боялись, во времена, когда у нас были хозяева, а потом, когда хозяева исчезли, мой предок, вождь племени в то время, сумел заключил с ними перемирие. Мы делились с ними нашим урожаем, а они нас не трогали. Гырхаакка – хорошие воины, лучше нас, но совершенно не умеют возделывать землю. Так что мы были нужны им.

– Это называется дань, – пояснили Сибил и так ясный факт.

– Может быть, но все были довольны, – пожал плечами Бартоломео.

– А что изменилось теперь? – нахмурился Кит.

– Теперь пришли вы.

– Мы стали причиной войны?

– Гырхаакка ненавидят людей. Они из тех племен, что сумели выживать без господ, но в отличие от нас, которые сохранили память о вас и надежду на ваше возвращение, гырхаакка прокляли вас, нарекли предателями. Гырхаакка говорят, что не нуждаются в людях, и больше никогда не пойдут к вам во служение.

– Ну, так мы этого и не просим, – сказал Кит. – Пусть живут себе свободно, как и вы, нам не нужны прислужники, вы им это объяснили?

– Боюсь, друг Кит, что ничего им невозможно объяснить теперь. То, что мы приютили в своей деревне людей, для них величайшее оскорбление и повод развязать войну.

– Тогда мы уйдем, – вступила Сибил. – Моя нога почти зажила. Мы готовы покинуть вас.

В глазах Бартоломео появился ужас.

– Уйдете? Покинете нас? Но… почему? Неужели вы не довольны тем, как…

– Стоп, стоп, стоп, – Кит поднял ладонь в знак молчания и, мельком взглянув на Линдси, обнаружил, что в ее голубых глазах стоят слезы. – Да успокойтесь вы! Для нас огромная честь жить среди вас, и мы ценим ваше гостеприимство. Но если это убережет вас от войны, то мы готовы уйти.

– Но война все равно будет, – промолвил Бартоломео. – Вызов брошен, и его нельзя отменить. Нам дадут три дня на подготовку, и потом сюда придут воители племени гырхаакка.

– Так это неизбежно? – с горечью спросила Сибил. – Будем мы здесь или нет, они все равно придут с войной?

– Да, подруга Сибил, – печально кивнул Бартоломео.

– А у вас есть свои воины? – спросил Кит с сомнением, за все прожитое время здесь он не видел ни одного солдата, только охотников с копьями и луками.

– Нет, у нас нет воинов. Мы не сражались уже множество поколений. Наше племя не славится войной, в отличие от воинственных гырхаакка.

– Им не впервой сражаться?

Бартоломео кивнул:

– Каждую весну они отправляются в поход по этим землям, посещают другие племена, вроде нашего, и, если те отказываются отдавать часть своего урожая, они объявляют им войну.

– Но сейчас не весна, – уточни Кит. – Почему они пришли?

– Они почувствовали вас. Пришествие людей ощущается очень четко, особенно когда ничего подобного не происходило уже много поколений.

– Значит, эти варвары почувствовали наше появление и притащились сюда, черт знает откуда, чтобы объявить войну?

– Да, все так.

– Вот же им заняться нечем, – безрадостно ухмыльнулся Кит.

– И что же вы собираетесь делать? – голос Сибил звучал обеспокоенно.

– Готовиться к войне.

– Но вы же не умеете воевать?

– Не умеем, – с каждой фразой слова Бартоломео звучали все обреченнее.

– Чем мы можем помочь?

– Вам лучше укрыться, друзья, в нашем храме. Даже гырхаакка боятся туда входить. Там вы будете в безопасности.

– Ну, нет. Мы не станем отсиживаться, пока вас тут… – Сибил осеклась.

– Верно, – подхватил Кит. – Позвольте нам возглавить сражение.

– Что? – Сибил с удивлением воззрилась на Кита.

– Вы действительно этого хотите? – на лице Бартоломео отразился восторг, граничащий с благоговейным трепетом. – Вы готовы повести нас в бой?!

– Ну да, если вы, конечно, доверитесь нам.

– О, как же! Мы всецело вверяем вам наши судьбы, и каждый в племени, от мала до велика, будет готов отдать свою жизнь за…

– Давай без преувеличений, – оборвал его пламенную речь Кит. – Первостепенной моей задачей будет сделать так, чтобы никто из вас не погиб.

– Вы такой благородный и добрый, друг Кит, – подала голос Линдси, по щекам ее катились крупные слезы.

– О, да ладно, – проворчала Сибил. – Всему же есть предел.

– Не завидуй, – кинул ей Кит и снова обратился к гремлинам. – Мне нужно немного времени, чтобы все обдумать. А пока, я прошу вас собрать все имеющиеся сведения о гырхаака, о том, как они обычно ведут бой. Я готов буду обсудить все с твоим отцом и вами в середине дня, идет?

– Конечно, – Бартоломео всего за минуту сменил свое состояние с удрученного на оживленное. Похоже, что весть о том, что Кит поведет их в бой, придала ему сил, и он чуть не приплясывал на месте от счастья.

– Что ты делаешь? – обратилась к нему Сибил, когда гремлины удалились.

– То, что мы обязаны сделать. Они попали в переплет из-за нас, и теперь мы должны помочь им.

– Тут я согласна. Но вести их в бой? Кит, ты хоть раз участвовал в сражениях?

– Нууу…

– В настоящих сражениях, в военных баталиях?

– Нет.

– Вот и я нет.

– И они тоже, – нашелся Кит. – Они вообще не представляют, что такое война, а у нас с тобой есть хоть какое-то об этом представление. Я читал много книг о войнах за объединения, о междоусобных сражениях кланов.

– Читать и участвовать – совершенно разные вещи.

– Да, знаю я, – раздраженно огрызнулся на нее Кит. – Но что ты предлагаешь, а? Бросить их? Они не смогут победить, сама же понимаешь. Среди них нет ни воинов, ни военачальников. Они гремлины, а мы люди. Это мы должны вести их, мы имеем здесь преимущество, хочешь ты признавать это или нет. И я собираюсь воспользоваться им.

– О каком преимуществе ты говоришь?

Кит постучал пальцем по виску и сказал:

– Мы можем что-нибудь придумать. У меня уже есть кое-какие идеи. Но две головы лучше, чем одна. Так ты со мной?

Сибил вздохнула.

– Ну, конечно, с тобой. Не стану же я отсиживаться в храме, пока ты тут строишь из себя бравого полководца и пожинаешь все лавры.

– Раскусила, – улыбнулся Кит.

– Ладно, давай, выкладывай, что у тебя на уме.