Грозовой Форт

Глава 12

Мы стали невидимками — такой вот бесхитростный факт. Стоило приодеться в экипировку, превышающую среднестатистический уровень, и к смене потеряли интерес — как цивилы, так и легион. Гражданские мимоходом скользили по нам взглядами, видели нечто крепенькое и опасное и старались тут же забыть. Ну а патрульные видели верных приспешников Форта — иных в центре Хаоса со столь добротной амуницией быть не могло. Эффект немного странный как по мне, но удобный.

Бойцы чутка возгордились — шагали широко, выпячивая подбородки, глаза опасно щурили. Чистая, сука, психология.

— В колонну по одному и рысцой марш, — приказал я сухо. Хочу увидеть космическое спокойствие в глазах подопечных. Мы просто удачливые пилигримы — не более.

Потопали, теряя лоск и чувство собственной важности. Я задал темп — очень медленный темп, когда мышечную расходуешь по большей части в холостую. Отлично прочищает мозги, сужая реальность до спины собрата по оружию.

Теперь нас сторонились, предпочитая повседневные заботы виду бегущей команды. Правильно — хрен поймешь, зачем люди бегут. Может за чьей-то лишней жизнью и лучше не отсвечивать. Легионеры начали провожать нас задумчивыми взглядами, но пока решали, что в увиденном не так, мы успевали сменить сектор, разменивая проулки и дворики.

— Потненько, — пискнула Крыса, когда смена достигла тракта.

— Вот на кой? — пропыхтел Замес.

— Понял ваше желание, — согласился я. — Ускорились.

Раны откликнулись нехорошим торканием. Но в сравнении с прошлым днем — то просто недоразумение. Я оглянулся, бегло оценивая потенциал команды. Фрау бледна, но держится. Иное мне не интересно. Напитаем броню трудовым потом — как положено.

Охранка у вольера инстинктивно подтянулась, когда из бетонной серости надвинулись шесть бронированных силуэтов. Один из легионеров открыл было рот, увидел, что я заинтересовался, и плотно закрыл. Имидж, однако. Разумно — времени на пустые прения нет.

Напрягая местный планктон, смена прошествовала к дому — дышали туго, с хрипотцой, но с шага не сбивались. Уже молодцы. Хотя муа еще не закончил — обвес должно обкатать, чтобы не подвел в момент нужды. И мне очень интересна практическая часть — насколько броня держит удар? Бойцы косятся, подозревая неладное, но стоически концентрируются на дыхании.

У администрации Фредерико вновь занимался строевой — выстроил легионеров и заставил отрабатывать простейшие связки на мечах. Иногда порыкивал, багровея лицом, и грозно щерился. Солдатики потели. Надо отметить, в зрелище есть польза — возможность изучить подготовку легиона в естественной среде обитания. Одна беда — я не смог подобрать в памяти аналогов местной технике боя. Что-то искаженное за давностью лет или еще чего, а может и исполнители подкачали. Какие-то они вяловатые.

Хавильдар приметил мой интерес, а затем и оценил обновки смены. После чего оборвал приказ на полуслове и погрузился в раздумья, позволяя служивым уйти в легкое послабление. Отсюда вижу, как искрят мысли старшого, намечая правильные выводы. Но мне уже не интересно — все необходимые вводные даны и дело за малым — поднять смену №7 на уровень осознанного выполнения задачи.

Скинув груз подле Марты, открыли сарай, насладившись легким амбре вчерашней пищи и сумраком обжитой комнаты.

— Кто-то устал? — спросил я вкрадчиво.

Они резко передумали входить в дом и развернулись. Тощий выпучил глазенки:

— Даже не разогрелись, командир.

На лице Замеса мелькнуло нечто досадливое — с толикой сочувствия к дурному братишке.

— Тогда повторяем за мной.

Отошли на небольшую площадку с торца строения — в уголок интима подле забора вольера. Я выполнил перекат, подъем и прицеливание — из базового. В броне что-то звякнуло, в спине — хрустнуло. Охренеть.

Ива не преминула спросить:

— Что за звук?

— Тебе смешно? — Моему добродушию не нарадуешься.

— Выполняем! -гаркнул Замес и покатился. За ним последовали остальные. Святая наивность.

— Не-не, -остановил я тощего. — Тащи пугало.

— Чего? -замер Шест в крабьей позе.

— Посланника 2.0 тащи, говорю.

— Пугало… Пугало… -посмаковал боец. Клянусь не хотел — само получилось.

— Ну вот и все, — философски пропыхтела Крыса, опуская шмалабой. — Теперь у нас есть Пугало.

— Не душни, грызун, — отмахнулся Шест и поспешил за оружием.

Его первый перекат с тяжелым шмалабоем финишировал в заборе. Грохнуло почти эпично. Через десяток секунд, пока бойцы пытались понять степень адекватности костлявого, примчался Фредерико:

— Вы че творите⁈

— Тренируемся.

— А это что⁈ — Хавильдар выпучился на оружие. — Вы че, ебанулись вконец⁈

— Это Пугало, — с гордостью объявил Шест, с некоторым трудом поднимаясь на ноги.

Паноптикум, сука. И немного цирка. И трохи нервов. Я помотал головой — время, время, время. Сунув под нос Фредерико разрешительную бляху, с нажимом спросил:

— Вопросы есть-нет? Тогда мы тренируемся.

— Уважаю, — внезапно сбавил обороты легионер.-Реально уважаю. Сам не ожидал. Но скучать не стану, когда не вернетесь. — Развернулся и грузно утопал прочь, начиная орать на подопечных еще на подходе. Чую повышенную агрессию в лагере. В воздухе фонило напряжением, точно корочка реальности готова лопнуть под давлением перебродившей начинки.

— Продолжаем, — рыкнул я на подвисших бойцов. — Еще час. Или пока Фрау не сдастся.

Фрау не сдалась. Хотя Ива тревожно поглядывала, держа ситуацию на контроле, а Замес ей подмигивал с обоих глаз — молчи и делай. Сопи, сплевывай песок, скрипи конечностями, дави стоны и делай.

Через положенный час я прекратил экзекуцию и выстроил бойцов в линию. Прошелся вдоль строя, чувствуя, как по ноге растекается боль, присмотрелся к результатам. Создателю Стража-7 хвала и почет, башковитый товарищ — не отнять. Броня потеряла лоск новизны, но весь положенный крепеж и сочленения остались в работоспособном состоянии. Плюсом смена перестала напоминать мажоров, дорвавшихся до шопинга. Амуниция — рабочий инструмент и должна выглядеть соответствующе.

Крыса поморщилась и выплюнула галечную крошку. Осмотр можно считать законченным, результаты — положительными.

— Молодцы, — кивнул я. — Как ощущения? Давит, свербит, щемит?

Смена №7 настороженно переглянулась в ожидании подвоха. А я ведь серьезно — без задней мысли.

— Все места называть? — осторожно уточнил тощий.

Вот и пообщались. Я махнул рукой:

— Хрен с вами. Сам вижу. Сымайте чехлы и на брифинг — дам вводную по миссии.

Замеса резко накрыло любопытство. Для него самое интересно впереди. Немного бледная Фрау посмотрела с намеком — неплохо бы умное совместить с приятным. Чутка жидкости и плюшек не повредят мыслительному — пока смена в серьезном плюсе надо пользовать.

Согласен, мертвым богатство ни к чему. Перспективы сомнительные — успевай жить, что называется. Уловив мое молчаливое согласие, женщина улыбнулась и просочилась в дом, где первым делом засуетилась вокруг печурки. Добрая хозяйка с крепкой волей и твердой рукой — почти мечта.

Бойцы разделись, упаковали броню и, наспех обтеревшись, подсели к столу, готовые внимать. Немного усталые, чутка нервные, но в целом позитивные. Я доволен — командный дух важен, за него готов и слово доброе молвить, и пинка отвесить. По обстоятельствам, значится.

Отхлебнув сготовленного чая, который неожиданно выдал приличное послевкусие, я расстелил на столе карту и минут за пять изложил суть задания. Установилось недолгое молчание — взгляды подопечных шерстили картографические метки. Отдельные мелкие особы старательно возили по меткам мизинцем и даже кончик языка высунули от усердия. Мне интересны их выводы, но начну, как говорится, с козырей:

— Замес?

— Форт послал пять команд? Никто не выжил?

— Суть уловил.

— В седьмой когорте вряд ли служат дураки, хотя не знаю конечно, — зашел издалека умник. — Если кто-то упорно пытается достичь определенной метки, то в этой метке есть что-то нужное. Ну это я так из очевидного. На месте седьмых я бы уделил повышенное внимание подземке, куда так стремится попасть Форт.

— О, — зачем-то сказала Ива. Походу, из солидарности и схожести мыслей.

— Верно, — кивнул я с усмешкой. — Есть, конечно, вариант, что команды пустились во все тяжкие и пошли охотиться на отборный сухостой, но будем исходить из худшего. Сделаем крюк. — Я показал маршрут. — Медленно и осторожно.

— Все равно выйдем к площади, — пожал плечами тощий. Практичный боец зрит в корень.

— Да, но есть шанс, что патруль срисуем первыми. Шанс мизерный, скажу сразу. На месте седьмых я бы взял точку интереса под плотный контроль — из принципа.

— Хорошее био, — потерла руки мелкая. Вот и еще один практик с маниакальным душком.

А меня смущает непосредственно вход в подземку — коли уж легион знает, что там притаился сухостой, вход не может быть свободным. Если только подземные твари не слишком жалуют открытое небо. Догадки, сука, — не люблю. Хотя призраков частенько использовали в качестве живых пробников и ничего, работа делалась. И чем все закончилось? — буркнула память. Нахер пошла — поступил ответ.

— Отдыхаем, — нарушил я секундную тишину. — Фрау, наведи био понажористей. Не экономь.

— Да командир, — отозвалась кулинар, но в ее глазах уже отразился мысленный счетчик адхар. Никакого расточительства — только необходимые траты и строгий учет. Тощий, уловивший посыл женщины, немного взгрустнул.

И потекли часы крайнего цикла. Отдых, совмещенный с осмотром экипировки и рассуждениями на тему, что пригодится команде на марше. Тема верная и полезная — у смены образовался легкий излишек запасов — есть из чего выбрать и на что сделать ставку.

Из обязательной программы — Малюта, Пугало, пока еще безымянный колун и двуручный меч Замеса, которым он искренне полагал махаться в подземных тоннелях. Огнестрельное оружие при моем посредничестве прилагается, ну и конечно — зажигательная смесь, как основной аргумент.

Мудрствовать не стану -данных о подземке хрен да маленько, любые придумки станут всего лишь изощренным способом самообмана. Войдем-выйдем, попутно убьем. Туповато? А сложное легче сломать, держу в курсе.

К вечеру размеренный отдых прервался событием. Это я так, для определенности. Издалека донеслась канонада активной перестрелки и народец ощутимо напрягся, прислушиваясь. Если брать Ось за ориентир, а других и не дано, бой случился градусов на 15 по часовой. Стычка, судя по стаккато выстрелов, не местечковая — а прям, сука, стенка на стенку и до победного.

— Сохраняйте спокойствие! — зычно проорал безвестный охранник, шествуя по центральному проходу. — Легион бдит!

Ему бы еще не оглядываться нервно на звуки сражения, и звучало бы убедительней. Растревоженное пламя костров обрисовало напряженные силуэты цивилов, что внимали гласу охранки. И надо же — им хватило. Огни притушили и вернулись к вечернему быту.

Я сдвинул со стола кружки и расстелил карту. Прикинул направление, вывел траекторию и уперся пальцем в позиции Грозового-3. Третья когорта, судя по меткам, охранявшая аграрные угодья. Названия у объектов говорящие — «Зерновое хозяйство», «Черные поля», «Мясное стойло» и прям до боли: «Колхоз имени Павла Чавника».

И что-то в этих общинах-колхозах сильно не заладилось. Несколько раз раскатисто грохнуло, сигнализируя о применении достойного объема взрывчатки. С периметра Цербера донеслись отголоски команд — не иначе дежурные когорты поднимались в ружье для усиления. Вряд ли успеют конечно — стрельба пошла на убыль, тревожа сумрак отзвуками. Вопрос — кто победил? — задать некому, да и незачем. Нам вообще в другую сторону.

— Отбой, — намекнул я в ответ на встревоженные взгляды.-Выйдем рано, пойдем далеко.

— Достойно пилигримов, — веско сказал тощий и заработал подзатыльник от мелкой. — Сама дура.

— Спать давайте, — примирительно вмешалась Фрау и заразительно зевнула.

Ее послушались. Я обдумал посыл, препарируя взглядом черные тени потолка. Контрасты, в принципе, одобряю, инь-янь, все дела. В быту бойцы тянутся к жратве и доброте, что не накинет проблем. Рядовые настройки. И психику, сука, бережет… А кому-то уже поздно беречься, Джимми, да? И нахер умные мысли. Сон священен.

С утра собрались минут за 20 — молча и деловито, благо все подготовлено заранее. Знай, цепляй, пристегивай и наслаждайся обвесом. Броня села как должно, облегченные рюкзаки чутка придавили мышцы, но вес привычный. А тощий крякнул, заваливая Пугало на плечо. Пару секунд бойцы понаблюдали за лихим тощий стрелком, и мелкая вынесла вердикт:

— Не лечится.

— Может, как-нибудь ремнями укрепить? — решил помочь Замес.

— Не надо, — твердо ответил Шест.

Я махнул рукой по направлению движения — закончили трепаться и в путь-дорожку. Почти знакомыми тропками — в гостеприимные пенаты седьмой когорты. Надо бы, кстати, о Краше справиться — может и должок взыскать за спасение. Мы — команда меркантильная, так уж получилось.

На границе с Преисподней показательно разминулись с патрулем — легионеры присмотрелись, переглянулись и… продолжили путь, выбивая каблуками маршевый ритм. На их месте я бы себя остановил — в смутные времена хорошо вооруженная команда цивилов в расположении априори должна внушать подозрение. Хотя вру — я бы себя расстрелял к херам. На чем основана реакция легионеров — непонятно. Если на Кодексе, то смене стоит изучить материал — может еще какие лазейки найдем.

Первая пара сотен метров по развалам Преисподней не преподнесли никаких сюрпризов. Работящих цивилов визуально стало гораздо меньше, а вот прячущихся в изломах теней — больше. Хотя агрессией норки в бетонной чащобе не фонили — из темноты истекал страх и напряжение. Но выстрелить хотелось — не спорю. Заслать смертушку в подарок и притупить давление.

— Держим строй, — скомандовал сухо. — Не дергайтесь, пока какому-нибудь отчаявшемуся цивилу не пришла идея сорвать большой куш.

— Малюта, — коротко отрекомендовала Крыса.

— Наше задание не здесь, — надавил я голосом. На боевой миссии есть только одни правила — мои.

До первого ориентира дошли часа за два. Знаковый столб с вывеской «Жизнь направо» и нарисованной стрелкой. Если что, в указанном направлении темнел провал цокольного этажа, уводящего в бездну, отороченную изломами плит. Пахло горькой пылью и, если верить тощему, — немного сухостоем.

Место для первой остановки достойное. Десять минут — на попить и размять плечи, избавленные от груза. Но главное — прислушаться к голосам зоны. Что несет акустика? Вдалеке -квартала за два-три слышались слабые обрывки разговора на повышенных тонах. Металл бил о металл — не в драке, а скорее на расчистке. Звук ритмичный и от того не напрягающий.

Замес пожал плечами, подводя итог прослушке. Ничего примечательного, кроме вечной песни разрушенного города. Это если накинуть немного дорожной романтики. А так — обычная херня. Но смене в радость — посидели мирно и дальше пошли, в неспешном ритме опытных бродяг. Мелкая, конечно, порывалась занырнуть в клети домов, но сделала верные выводы из командирского покашливания и влилась в строй.

Левой-правой. Бережем дыхалку и не делаем резких движений. Заносы не форсируем, ищем тропки поприличней. Местность порядком исхожена — есть куда поставить ногу и не навернуться.

Левой-правой.

У второй метки отклонились от маршрута, намеченного Гнишем. Встречайте смену, проулки и дворы. Изъявите волю свою, сплетения бетона и арматуры. Направьте шаги наши, растрескавшиеся тротуары и мусорный декор.

Город молчал -скрипел, шептал и потрескивал, но идущую команду стойко игнорировал. Разок на дистанции в жилую пятиэтажку приметили сухих, что подергивались у провала подъезда, и более ничего. Стало тише по части шума, свойственного обжитой зоне Преисподней. Хотя уверен — стоит копнуть примечательные норки, вокруг которых натоптано, и вольные цивилы проявятся, точно чертики из табакерки. И скорее всего, далеко не с мирными намерениями.

Чуйка потихоньку сигналила, сливаясь с легкими сигналами функции — угроза растет, опасность чуть приоткрыла заспанные глазки и начинает приглядываться, помаргивая. С кем бы, сука, поиграть. Вот только векторы давления я идентифицировать не смог — слишком широкий фронт посыла, нет четкости.

Но пока идется — будем ползти упорными кусочками плоти. Мы — пилигримы.

Следующую остановку сделали у остатков небольшого мебельного магазинчика, судя по кускам выставочных экземпляров. Руки гражданских до древесины не добрались, значит местечко не людное. Хотя в горле излишне сушит — может и дрожь виновата — подкинула бесплатных дровишек от щедрот.

— Сушит. — поморщилась Ива. Голос хриплый после долгого молчания. Вербальным смена почти не обменивается — больше жестами и, в случае Крысы, — ехидными взглядами, которые бесят тощего, стенающего под весом Пугала.

— Дрожь? — Замес обрадовался случаю размять связки.

— Садись любопытный. — Я махнул рукой. — Костров не разводим. Грызем концентрат и наслаждаемся водой.

— Так не дурные же, — пробасил тощий, растягиваясь на плите, кособоко торчащей из серости грунта. — Разумение имеем.

Я показал на пальцах — клювы закрыли, жрем молча. Пока есть время, послушаю эфир. Утрирую, конечно, — зона щедра лишь на шорохи. Хотя где-то слышится писк и короткие металлические взвизгивания сродни работающей «болгарке». Дистанция непонятная из-за лабиринта дворовых развалин. Лады, пока отставим.

Гляжу, Ива прикрыла глаза и тоже вслушивается с наисерьезнейшим видом, за чем с материнской улыбкой наблюдает Фрау. Идиллия на боевом задании? Но рушить не стану, просто спрошу с пристрастием:

— Что слышится?

Медик вздрогнула и чуть порозовела, хотя отрапортовала четко:

— Если ты про визг, то источник далеко.

— Уверена?

— Амиго учил, — усмехнулась она.

Идем дальше, камрады. Жопы подобрали и на марш — топтать пыль и щебень.

Еще через час наткнулись на три импровизированные виселицы — на перекладины фонарного столба намотали тонкий трос и подвесили тела. С виду обычные цивилы — подраны, избиты, без каких-либо ярких отличительных черт. Рабочее мясцо, что уже немного усохло за давностью экзекуции. Но знак положительный — раз не снимают, локация нахрен никому не сдалась. Выбирая обходной путь, я акцентировал внимание на минимуме вех, и выбор себя оправдал. Проблема в другом — мы почти достигли зоны влияния седьмой когорты. Дальше, как не крути — пойдут места, испещренные маркерами по самое не балуйся.

Скорость продвижения упала — шли короткими квартальными отрезками, останавливаясь на финиш-точке для контроля за окружением. Выбирали места вроде темных полузасыпанных парадных и мостились точно наседки живыми иллюстрациями на тему концентрации и внимания.

Напряжение начинало ощутимо теребить нервы.

Проявлений легиона — ноль целых хрен десятых. Лишь следы различной давности — там подчистили, тут прикопали, чуть дальше сгребли, а в иных местах и пожрали на скорую руку, о чем свидетельствовали смятые упаковки пайков. Кострищ нет, долговременных стоянок нет, и чем, спрашивается, занята седьмая когорта?

Вопрос крутился в разуме, пока шаги исправно отмеряли метры. Смена №7 почти на расчетной дистанции — бойцы утомлены, но настроены решительно.

В крайнем дворике перед искомой площадью мы заныкались на третьем этаже небольшого офисного здания, расколотого катастрофой.

Над головой стылая серость неба, расчерченная Осью, под боком изломы кирпича, впереди — достойный вид на площадь, где помимо стертого в щебень памятника и небольшой перемолотой транспортной развязки по левому флангу темнеет горб спуска в подземку.

С выбранной позиции хорошо просматривается вход. И да — догадки подтвердились, нас ждет разрушенный метрополитен. Или некая его производная, потому как на распечатке выданной безопасностью, изображен сучий адский лабиринт, что метрострою совсем не свойственно.

Тощий мыкнул и затыкал пальцем в сторону цели. Я выказал недоумение. Шесть мертвых тел на подходах — для мертвого города зрелище почти рядовое. Четыре цивила, два легионера — тела скрючились в посмертии, но особой крови не видно. Рискну предположить, что их оставили в назидание — кто к нам придет, от того и погибнет, ну и бла-бла-бла — намеки страшные, а перспективы просто обосраться. На местный люд, надо полагать, действует.

Шест смутился и излишне тщательно стал устраивать Пугало среди обломков.

— Очканул что ли? — шепнула Крыса.

Я прижал палец к губам — замечание не сделаю, потому как вопрос своевременный, но более никаких поблажек. Смотрим и слушаем, бойцы, смотрим, слушаем и молчим.

Вход примечателен — завален решетками, скреплен цепями и украшен небольшими фортификациями на пару строительных блоков из мостовой поддержки. В баррикаде оставлен небольшой лаз — в мирное время перекрываемый наваленной сейф-дверью, а ныне чернеющий зевом спуска. Дверь валялась рядом — на ней аккурат раскинулся один из трупов. И что-то в черном провале мне сильно не нравилось — до абсолютно желания раздобыть гранатомет со всеми вытекающими.

А дальше случилось ожидаемое, но от того не менее стремное.

На улочке у соседнего здания прозвучала короткая команда. Басовитый мужской голос ровно объявил:

— Три — право. Блок.

Послышались топот и бряцанье, под чьим-то шагом хрустнула доска. Толпа, не толпа, но компании у смены прибавилось. Сильной агрессии пока не чувствуется — точнее, она расфокусирована в объеме улочки и соседствующих зданий. Патруль, если это кончено патруль, ведет не целевой поиск.

— Уверен, Барс? — вновь обозначился командный голос.

— Было движение в секторе, ты же меня знаешь.

— Фиксирую след, — рявкнул третий голос. — Четыре -лево.

Прям приятно послушать — уставной обмен информацией, с толком, пониманием и расстановкой. Глазастые сволочи — я проверил подходы, команда наследила по минимуму, надо уметь смотреть, чтобы различить едва приметные метки. Хотя от полевой когорты другого ожидать трудно — вояки на передовой, где каждая щель может обернуться проблемой. Опять же подземка…

Я упреждающе вскинул руку — замерли, не дышим, ждем.

Развитие событий не заставило долго ждать. О стену здания — близ прохода в подъезд — смачно ударил приклад:

— Выходим, залетные! — Эмоции опять же ровные, без показной злости и от того неприятные. — Седьмая когорта хочет поздороваться. Ну и дознание провести, само собой.

На несколько секунд установилась тишина. Замес отрицательно помотал головой и провел большим пальцем по горлу. Тоже мне, капитан очевидность. С оперативным дознанием в поле, знаком не понаслышке — сам проводил и мне проводили. Было больно, сука.

— Выходим! — голос набрал властности.

— Может ушли? — вякнул голосок пожиже. И мекнул, принимая командирский удар. — Да я так…

— Заткнулся, придурок! Блок Два, Три по флангам. Огневой контакт по возможности.

Вот картинка и прояснилась — никто с нами миндальничать не собирается. Не вскинули послушно лапки — значит вражины лютые и подлежим зачистке. Объяснимо и логично.

Но и впрямь хватит ждать — подземка ближе не становится. Я крутнул пальцем — собрались, черти, секундная готовность. Затем взял в руки по бутылке с горючкой. Шест расплылся в оскале и начал подтягивать Пугало. Рукоять скрежетнула о камень.

— Звук! — немедля гаркнули внизу.

Грохнули выстрелы и по лестничному пролету прокатился взвизг. Сработали на упреждение.

Пиро жадно пульсировало, давя желанием вырваться. А ты изрядный пироман, Джимми, прям конкретный такой. Затлели фитили, набираясь силы.

Шаг, уклонение и скользящий проход до внешней стены. Бутылки тускло блеснули и ушли вниз, растекшись коротким звоном по тротуару. Полыхнуло знатно — багрово-желтые шары лизнули камни, тела и обломки, начиная пиршество. Охренеть состав — это чего там намешано?

«Режим чистки»

Еще раз? — торкнулась мысль от неожиданности. Индикатор на наруче ритмично пульсировал желтым.

«Режим чистки»

Оператор не дурак, делать выводы приучен. И я выпустил пиро, потянувшись силой к огненному зареву.

Сильнее, сука! Больше, шире, страшнее!

Огонь распался на ленты, что бичами хлестнули по телам. 12 легионеров в подобии строя. Хорошая пища.

— Контакт! Контакт! — блажил голос.

Выстрел, второй. Треснула кладка, обдав мне щеку колючей болью. Выучка сипаев и рев командира позволили патрулю совладать с первой паникой и попытаться сманеврировать — уйти из-под жгучей боли, заныкаться в щели, закопаться в обломки. Вот только моя позиция выше и улочка внизу хорошо просматривается.

— Какого хрена⁈ — легионер замер, уставившись на изогнувшийся огненный бич. Не совсем по физике, согласен. А дальше противник только орал, захлебываясь от боли, пока шипела плоть.

— На выход! Стрелять по готовности! — приказал я. К нам с выучкой, но и мы трохи можем.

Скатился по лесенке, соскребая неровности броней, и красиво вошел головой в живот врага. Да не простого рядового, а, судя по технологичности обвеса, что жестко саданул мне по макушке, старшого в патруле.

Через секунду враг технично ушел в сторону, влет извлекая меч и наводя шмалабой. Красавчик, что сказать. Я откинулся назад и надо мной провыла адская пуля Пугала.

Человека порвало — тупо располовинило, вышвырнув ошметки в серость дня. Пламя не побрезговало — приняло дар. А я нахрен оглох.

— Чего⁈ — заорал на разевающего рот тощего. Подоспела Ива и без вопросов закинула мне в рот био.

— Пугало! — вернулся звук. Тощий обоснованно гордился.

Мелкая скользнула вдоль стеночки, избегая пожарища, ушла влево и там немедленно заорали, потом забулькали.

И впрямь, у нас вроде как бой. Замес стрельнул в жирные клубы дыма, следом разрядились женщины. Вот только целей не видать. А значит что?

— Уходим! Живо! — Надо быть реалистом. Огненный щит прикроет маневр, пока мчим к площади.

Едва вырвались на открытое пространство, часа на два, со стороны неровной гряды обрушенных домов, на брусчатку высыпала новая группа легионеров. Опять же, ожидаемо. Многоцелевое прикрытие, плотный контроль за объектом. Я покосился на другую сторону площади и да — седьмая когорта присутствовала и там, срывая дистанцию под командирский рев.

Возьмут в клеши и прощай. Хотя, скорее всего, напичкают пулями по самое не балуйся — из соображений безопасности. А я бы, признаюсь, постарался взять «языка»…

Хватит мыслей, Джимми. Работай.

— Тощий, пошли привет, — выкашлял на бегу. Чет успел хапнуть дымка.

Во истину — Пугало. Едва над брусчаткой завыло, легионеры посыпались в упор лежа. Знакомы с последствиями? Замес уперся в напарника, не позволяя ему опрокинуться, и ошалело помотал головой.

Давай, АК, присоединись к боевому гимну — жадной до тел очередью, сея страх в сердцах и бередя инстинкты.

А седьмым насрать — залегли, огрызнулись и вновь сорвались в бег. Красиво исполняют черти — тренированно.

Но мы уже рядом — до черного провала подземки десяток метров.

— Ускорились!

Свист пуль как-то зачастил, отмечая траектории фонтанчиками попаданий. Лупят кучно, сжимая смертоносные объятия. Муэрте танцует, как же она танцует…

Еще одна очередь от Калашникова и финалочка от тощего, на плечевой броне которого искристо расписался заряд.

Попадание!

Толчком поторопил бойца, отправляя в рывок.

Еще метр, еще одно усилие.

Темнота отсекла дневной сумрак и нахлынула прохлада, отдающая гнильем. Надсадное дыхание заметалось меж оползших стен.

Ну здравствуй, Подземка.

Окончание главы 12)