Грозовой Форт

Глава 5

Когда первый ажиотаж спал и стало понятно, что больше никто никого не убивает, Хром торопливо проковылял к жилому уголку и начал перетряхивать рюкзаки. Человече, заточенный на цель — отринул смерть за ненадобностью и сосредоточился на главном. Я с интересом присмотрелся, попутно наблюдая за тем, как снятый с крюка товарищ возвращается к реальности. Шло туго, но камрад не сдавался, ощупывая себя по частям. Добрался до паха и призадумался.

— Рюкзаки наши, — подал голос Хром, перехватив мой взгляд. Считай, оправдался. — Первым делом суки сняли, а там же…

Он не договорил, наткнувшись рукой на нечто в поклаже, и довольно улыбнулся, чуть разбавив образ барыги с незавидной судьбой.

— Ящики по комнатам тоже ваши? — уточнил я равнодушно.

— Наши, — сглотнул коммерсант. И мы оба понимаем, что дальнейшее зависит от степени моей доброжелательности. Но смена делает имидж, сами понимаете — нашей порядочности только умиляться.

— А добыча с трупов? — спросил ровно.

— Так я же с пониманием, — распрямился мужик, выставляя руки в отталкивающем жесте. — Я же благодарен, прям не знаю как кто. Добыча святое, разумение имею. И все подтвердят — Хром не беспредельщик. Хром правильный цивил. Да хватит уже улыбаться, обосраться можно! — Он сорвался на повышенные тона, осекся и тяжело выдохнул. — Не убивай, а? Реально наш груз.

— Успокойся, — посоветовал я. Торговец послушно обмяк, теребя рюкзак. — И помоги партнеру, Хром.

— Да, да. — Он увидел определенность в будущем и чутка успокоился. Великая сила простых дел, что позволяет отодвинуть тревоги за скобки сознательного.

А я похромал на свежий воздух. Остановился на пороге, впитывая горечь воздуха. Почти свежесть, если не придираться и нюхать с оптимизмом. Навязчивые флюиды крови, порохового выхлопа и мяса средней прожарки — лишь привычные компоненты, оттеняющие аромат пустоты.

В плече от неловкого движения ощутимо кольнуло. Значит не функция постаралась. Я коснулся руки, посмотрел на багрянец, украсивший пальцы, и выдвинулся к телеге. В проулке, что уводил за здание по левому флангу, звучали хриплые голоса — вроде шумового фона без огонька, акустической накипи, утекавшей в щели меж обломков. Тощего не слышно, что сочту за плюс — боец обеспечивает сопровождение и никого не бьет. Случись иное, я бы услышал. Верю? Верю.

На втором шаге споткнулся о труп Чин-Чина. Кряжистому не свезло — словил пулю под челюсть и раскинул розоватым умишком на затылке. А я не помню, как попал — возможно, крутясь колобком в упреждающем маневре. Говорю же, не свезло упырю — фортуна переменчива, если в нее, конечно, веришь.

Достигнув Марты, распотрошил рюкзак на предмет перевязочного материала. Рука, бедро — пули оставили серьезные отметины, достойные усиленной порции био. И воды, сука, хочу — сильно хочу, чтобы убрать наждачный привкус из горла. Вот с хрена ли так сушит? Особенности местных развалов? Внятного ответа не дождаться, сам понимаю. Ну и хрен с ним. Затянул бинты, побулькал жадными глотками, чувствуя, как сознание расправляется под действием адхар, и вернулся к трупам. Хабар сам себя не соберет.

Когда вернулся тощий, нарисовавшись подле телеги недовольной каланчой, я успел закончить досмотр. В прибыль зачислил потрепанные шмалабои, запасы патронов, колюще-режущее и немного бытовой мелочевки, вроде сапожного шила, мотка проволоки и добротной металлической зажигалки с гравировкой «Конь». Плюсом средненький набор адхар — из подручных запасов.

Шест приложился к бутылке, хлебнул от души.

— Сушит? — спросил я заинтересованно.

— Чет больше обычного. — Он, морщась, сглотнул и добавил: — Дебилы.

— Уточни.

— Да бригадные. Прикинь, командир, их даже не заперли — тупо сказали сидеть и они сидели. Бригадир аж расчувствовался.

Понимаю, но мне без интереса. Хочу лишь найти безопасный клочок и оформить стоянку на часик-другой — мордашку протереть, химикалий на зубок накинуть и закончить доставку. Расставить акценты, что особенно важно на поприще товарно-денежных отношений. Но хватит, сука, о высоком. Из парадного аккуратно высунулся озабоченный Хром, настороженно сканируя окрестности — сплошная проза без экивоков. Товарищ очковал, скорее всего, даже обоснованно.

Не найдя на площадке лишних действующих лиц, торговец бодренько засеменил к колеснице и сходу навелся на извлеченный груз. Сосчитал прибыль, походу, еще на подлете — глазки навыкате прям заблестели. А затем он увидел шмалабои, небрежно прислоненные к борту. И коммерческая душа воспылала.

Хотя начал цивил осторожно — прошелся легким зигзагом, приближаясь, покосился, постарался благожелательно улыбнуться и остановился метрах в двух от Марты. А время дорого, знаете ли. Я щелкнул по дулу оружия:

— Хочешь такой?

— Продашь? — уцепился он за мысль. Но есть легкая неуверенность в хриплом голосе и в глазках толика сомнения.

— А как легион относится к сделкам с оружием?

Игра в вопросы — когда одному все равно, а второму колется. Догадаться не сложно — бесконтрольное распространение смерти не приемлемо для очага цивилизации, коей позиционируется легион. А копнешь поглубже, снимая корочку приличий, и фекалии прям попрут.

— Смотря где, — честно признал торговец. — Нужно разрешение. Цена вопроса — пару био на десяточку. Но ты оглянись. — Он патетично ткнул пальцем в трупы. Я честно посмотрел. Мертвое мясо- конец истории. — Ведь надо как-то защищаться.

Торгаш прям поймал волну — оседлал конька выгодной сделки и готов петь сиреной сомнительного облика. Кровь и грязь, дамы и господа, гражданке и гражданки. И пахнет стремно.

— Тощий, — окликнул я строго.

Шест сложил на побитом лице некое выражение, от которого Хром ощутимо занервничал, и выдал:

— По четыре био на трешку за ствол. — Затем чуть напрягся, подавляя: — И торг неуместен, если че.

— Хм, — Коммерсант подтянулся, даже стал чуть выше. — Хм.

— Согласны, — в дверях появился второй торгаш. Уцепился за кусок дверной рамы и попытался не выпасть на улицу. — Иди в жопу Хром. Нам нужно оружие.

Я кивнул Шесту. Нечаянная, но приятная сделка завершена, хотя торгаш, судя по поджатым губам, не в восторге — отсчитал положенные блистеры, покопавшись в заветном рюкзачке, и напал на шмалабои аки коршун.

— Что по основному товару? — поторопил я.

— Может к лагерю сборщиков переместимся? — оживился Хром. — Там и порешаем. Тут чет стремно…

А нам значится грузить тюки обратно и везти к благодарным цивилам, что на радостях будут щедры и сговорчивы. Люблю ли я торговцев? Некоторых — определенно нет. А по Хрому еще не решил — хотя человечек небезнадежный, признаю.

Тощий, кряхтя и рассыпая флюиды злости, покидал товар на колесницу и впрягся. Вот только боец чутка бледноват и слишком бережет правую часть костлявого тела. Лады, Джимми, давай по справедливости — прислушайся к своим ощущениям, что плескаются красным в районе ноги. Называется, доставка, сука, задалась.

Короткий марш — в обход меченного здания, через пару развороченных дворов и один проваленный перекресток — вывел к новой точке, что по праву могла считаться центром старательского интереса. Первое что удивило — эпицентр сбора выглядел как кольцевое строение, вдавленное в землю. Вроде небоскреба наоборот — для любителей полюбоваться на грунтовые красоты за гипотетическим окном. Принадлежность конструкта пока непонятна — строение с успехом могло приютить жилые соты, торговые точки или деловые центры.

С расчищенного обода, что опоясывал провал, внизу виднелись разномастные клетушки, широкой дугой очерчивающие этажность. Некоторые подсвечены живым багрянцем факелов — огненным трепетом, что скрадывал тьму. В пустоте центральной части, сквозь пелену сумрака, просматривались рухнувшие куски перерытый — угловатая мешанина обломков, расползавшаяся курганом до уровня первых этажей.

Поверху сборщики прокинули мостки и систему талей, что открывали доступ к верхним уровням здания. Сам лагерь старателей раскинулся у первого рукотворного помоста, складываясь из трех теплушек и одного небольшого павильона с тремя уцелевшими стенами. Не слишком уютно, но функционально. А если добавить пару костров, да кособокие лавки, то почти мило.

Только вот сухость во рту расползалась как Сахара, а тело ломило, не позволяя насладиться постапокалиптической красотой. Тощий тормознул телегу на подступах к лагерю и устало подвис на оглобле. А если что — нам еще в обратный путь. Замес может и справится с нашей задержкой, а вот дамы — не уверен.

У костров горбились с десяток цивилов — отблески пламени скользили по однотипным, сумрачным лицам, на которых напряжение мешалось со страхом и вяловатым ожиданием. Детали — вроде мужское, женское, шрамы, синяки скрадывались общей зажатостью. Для бригады, решившей поживиться на задворках цивилизации, несколько странно.

От ближнего костерка восстал памятный бригадир и, припадая на обе ноги, заковылял навстречу. На подходе решительно протянул руку, обозначив мучительную улыбку. Я бы сказал, в нем одном присутствует некий стержень, оправдывающий выездной балаган.

— Виталя, — представился товарищ.

— Джимми. — Руки я жать люблю — дал краба и уже четко контролируешь дистанцию. — А тот, что выступает из-за оглобли, Шест. Его бойся.

Тощий немного приободрился — ушел, так сказать, в доминанту.

— Если чем могу… — затянул мужчина.

А затем асфальт под ногами едва ощутимо дрогнул. Воздух колыхнулся, бередя память о благостном бризе. Резче запахло горечью, но хуже всего пришлось телам — ощущение, точно пространство рубанули низкочастотным импульсом. Заломило зубы, мышцы откликнулись болезненной вибрацией.

Нас с тощим тиснуло к Марте, как к единственной опоре. А вот цивилы лишь поморщились. Болезненный Виталя помотал башкой, крякнул и с удивлением посмотрел, как пришлых сводит карачун.

А что мне? Мне захотелось стрелять. Секунд на пять — до того, как заметил, что небо над обратным небоскребом закручивается жемчужной спиралью. Цивилы резко оживились, перестав походить на проблемных черепашек, и радостно переглянулись. Захотелось спросить — откуда радость, суки? Откуда возбуждение?

На наруче угрожающе замигал алый индикатор. Функция непонятно всколыхнулась, окатив теплом, и впала в некую растерянность. И вот какого, спрашивается, хера?

«Наложение»

«Наложение»

«Ошибка»

«Процедурный сбой»

«Наложение»

— Да понял, блять, — прохрипел я в никуда. Эмоции просто шикарные — хотелось насаждать вечное, и чтоб никто не пережил. Но я же профи, хоть и не служил — сдержался, да. Есть над чем подумать, согласитесь — наложение случается, когда новое пришло, а старое еще не ушло. Звучит туповато, но выводы мне не нравятся. Если ломается и без того сломанный мир — это чутка настораживает.

— Дрожь, — радостно объявил Виталя. — А мы на точке. Охренеть, да?

— Командир? — Тощий отлип от борта.

Мир стабилизировался столь же резко, как и пошел в разнос.

Я успокаивающе махнул — ситуация штатная, если верить радостному гомону. Великая и благословенная дрожь, что кормит выживших. Или процедурный сбой. И понимай, как хочешь.

— Да ты прям ходячая удача- Бригадир вновь протянул руку. Я пожал, мне не трудно. — Зона Хаоса, сектор 24, строение 42. Циклов через 15, думаю, вернемся, подгребай — отблагодарю чем смогу. Хром?

— А у меня есть, что продать, — оживился торговец.

— Знаю, хрен ты осевой, знаю. И куплю. Но ты закрой парням доставку с плюсом. Хорошо закрой, понял?

— Я че, дурак? — показательно обиделся коммерсант. — Или хрен неблагодарный? Да я такой жирный плюс пририсую, у хавильдара морда треснет.

Приятные речи, приятные перспективы. Но некоторые аспекты благодарности мне нужны прямо сейчас.

— Поделитесь водой? — спросил ненавязчиво. — От себя в котелок тоже добавим.

— Фишка! -рявкнул бригадир и поморщился, ухватившись за бок. — Потроши закрома.

Позитив нагрянул неожиданно резко — вот цивилы срались от теней, гоняя мрачные мысли, а вот уже радостно хлопают друг друга по плечам и с нетерпением заглядывают в провал подземной многоэтажки, откуда течет нескончаемый шорох — точно песнь сирены. Приди и возьми, да.

Я помотал головой — мистику нахер. Надо умыться, почиститься и залататься. Затем перекусить, расслабить мышцу на полчасика и заставить себя выдвинуться в обратную дорогу. Задачи плевые, на любителя.

Когда завершали протирку бренных тел под довольное хрюканье тощего, к нам неуверенно приблизился бригадир:

— Джимми, слушай, надо ведь легиону сообщить?

— О чем? — Я встряхнул потрепанный бронник. На тротуар упал непонятный кусок металла. Сыплюсь, сука, на ходу.

— О нападении. Опять же Чин-Чин, сдох, а на него наводка была.

— Сообщи. Смена не претендует, — понял я правильно. Получат лишнюю адхару за весть о гибели цели, нехай. Смена №7 не обеднеет. А в карму плюс.

— Пошлю человека, тут в паре часов ходьбы патруль от третьего грозового проходит, как раз успеет.

— Не боишься? — я кивнул на точку сбора. — Или легион чужого не берет?

— Цивилы собирают. — наставительно сказал Виталя. — Легион бдит. Кодекс, понимаешь?

— Кодекс, — фыркнул тощий и смутился под моим взглядом. Иногда лучше промолчать.

Хром — довольный и отчасти даже лоснящийся, несмотря на побитую морду, прибыл во время обедни. Понаблюдал за Шестом, жадно уничтожавшим съестное, хмыкнул понимающе и протянул мне жетон — октаэдр помятой бляхи, вырезанной из жести, с тавро легиона. К бляхе крепился клочок картона с криво нацарапанным числом 243 и жирным плюсом. Кроме шуток −243+, конец послания.

— Поставил плюс? — Я оторвался от парящей кружки.

— Хороший плюс, — довольно осклабился торговец. — Фредерико, чтоб ему жилось, поймет. Не сомневайся. Сделка закрыта.

— Угм, — ответил я односложно. Для торговца и впрямь финита, а мы еще немного потрепыхаемся. Обратная дорога, пара вопросов хавильдару, то да се. Вон и тощий задумчиво прищурился, что случается редко. Мы еще в деле, а работа закончится ровно после второй кружки, принятой в безопасности «вольера». Хотя, безопасности условной, сами понимаете.

Нас провожали почти воодушевленно. Местным не терпелось занырнуть на сбор, а лишние глаза в столь интимном процессе ни к чему. Скупые прощальные взмахи, пожелание легкой дороги от благодарных цивилов и подите нахер доставщики — бодро, шустро и по прямой.

Вот только бодрости в нас — с известный голубиный орган. Что-то шаит на донышке организмов, подталкивая конечности и отображая пространство скупыми кадрами. Дом, улица, разбитый грузовик, двор, песочница, смятая палатка. И дальше, дальше, дальше — под шорох, скрип и дыхание.

Тощий двигался в режиме автомата. На обострившемся лице — ни одной эмоции, лишь гематомы. Ну как такому откажешь — в очередном переулке, где подвисла вековая пыль, заставил бойца употребить био. И сам приобщился, потому как нога дала четко понять — еще метр хозяин и хана тебе, миссии и всем, кто случится рядом.

— Норма, командир. — Тощий выдохнул, помассировал плечи. — Бывало хуже, помнишь?

Поощрительно хлопнул бойца по спине — мол, конечно, помню, но пора немного напрячься и возобновить движение. У нас есть общая, достаточно продолжительная история, что мне нравится, хоть и не спешу в таком признаваться. Я ведь Джимми, смекаете.

И вновь тихий скрип подвески отмерял метры. Через часок наткнулись на таких же ходоков с двумя телегами — почти караван, который помимо цивилов сопровождали двое легионеров. Вид у процессии почти солидный — добротный обвес, охрана, все дела. К нам отнеслись благосклонно — служивые равнодушно покосились, держа руки на шмалабоях, лидер команды призывно махнул рукой. Так мы влились в походный марш бригады имени Конго. На полном серьезе — бригадир обозначил позывной и, судя по интонациям, о Конго должен знать каждый порядочный цивил.

Я покивал, тощий покивал, и довольный лидер отдал команду на марш. Марта пристроилась в хвосте колонны, а большего и не надо. Сонм звуков, коими богата местная зона, враз утратили пару пунктов тревожности. Где-то кричат, звенят, стреляют, а караван идет, легионеры бдительно осматривают темные проулки, создавая иллюзию безопасности. Каюсь, ради интереса прикинул, как быстро смогу поднять процессию на ножи, и остался недоволен результатом. Грозовой Форт всегда готов удивить — зона с вечным, сука, подвохом.

Обжитых границ Преисподней достигли ближе к вечеру — и вот тут уже выгода от принадлежности охраны к легиону проявилась сполна. Патрули коротко спрашивали, сопровождение каравана било кулаком в грудную броню и о нас забывали, как о правильных верноподданных цивилах.

У Цербера, а если точнее — у тракта №9, пронзающего зону вплоть до секторов Хаоса, наши с бригадой пути разошлись. Лидер с пониманием отнесся, что мы принадлежим вольеру, формально пожелал удачи и увел команду, предвкушающую скорый отдых в одиозном питейном заведении. Прям завидую незамутненно, а тощий вообще обозначил телесный порыв — вослед убывшим.

— Командир? — в вопросе сплелось с десяток надежд и желаний.

— Будет, — ответил я коротко, и боец улыбнулся. Наметки плана уже присутствуют, действующие лица обозначены — смена №7 движется заданным курсом.

Охрана у вольера пропустила нас без вопросов — ребятушки запомнили борзых цивилов и сделали вид, что мимо проехало нечто ничтожное, смотреть на которое — моветон и западло.

— Добрый вечер, — сказал я, проходя. Шест чет проскрипел из солидарности.

Звякнул меч. Взгляды легионеров уперлись в стену на противоположной стороне улицы да так и застыли. А я вроде лакмусовой бумажки — проверил и ушел. Пусть помнят, черти.

У сарая, отданного под жилье смене №7, радушно потрескивал костерок. Над ним колдовала Фрау, рядом на лавке в отсветах пламени приютилась нервная Крыса — елозила, оглядывалась, чем беспокоила кулинара. Внутри домика на повышенных разговаривали Замес и Ива.

— Вернулись! — Мелкая подорвалась, саданула в дверь и сходу одолела метров десять разделяющей дистанции. Затем тормознула с заносом, разглядев процессию, и гневно подбоченилась: — Не поняла. Это че такое⁈ Ива!

Тощий неожиданно смутился, дернув колесницу в останов. Я и сам испытал иррациональную тревогу, хотя вроде как командир и бравый камрад. Но есть нечто нервирующее в разозленной женщине, если понимаете. А у мелкой еще и Малюта на поясе.

Ива вылетела на улицу стремительней коршуна. Следом с намеком на облегчение показался Замес и выдал сакраментальное:

— Говорил же, придут. — И мимикой обозначил — мол держался до последнего, командир, но лучше бы пришли пораньше.

Медик не слушала — оглядела команду с профессиональным прищуром, покосилась на Крысу и вкрадчиво спросила:

— Простая доставка, да?

— Тебя че, кирпичами хреначили? — Мелкая обвинительно ткнула пальцем в Шеста.

— Не, — он замотал головой. А дальше лучше бы промолчать, но он решил поделиться деталями: — Молотком.

Я на секунду прикрыл глаза — честность тощего иногда настораживает. А затем меня дернули за руку и глаза как-то распахнулись, впитывая образ Ивы. Она отпустила наплечный бинт и попыталась столь же бесцеремонно проинспектировать рану на ноге.

— Сбавь обороты, — Я попросил аккуратно, без давления. Человек таки работает.

— Кто перевязку делал?

Чет жутковатый голосок — прям арктический.

— Тощий, — пожал я плечами.

— Командир! — возмутился не ожидавший подставы Шест. — Ива, крошка, я ваще не трогал…

— На осмотр и перевязку, оба, — отрезала медик.

— Работа сделана? — вклинился в паузу Замес. Ну хоть одна здравая голова, что печется о деле.

— Начни с костлявого, — сказал я Иве успокаивающе. — Сдам миссию и приду.

— Суп почти готов, — Фрау по обыкновению привнесла в разговор мир и благодать. Святая женщина. — Замес, сходи с командиром.

И вроде просто попросила, но даже у меня не возникло мысли воспротивиться. А умник чуть легионерский салют не исполнил, но одумался и слегка опасливо присмотрелся к кулинару. Не знаю, командиру положено подмечать настрой команды — кто, кого и насколько. Но, наверное, я устал, или слишком доверился подопечным. Хотя больших косяков не наблюдается, а значит есть время подумать.

— Останься, — приказал я умнику. — Подумай, что и как мне рассказать. Все подумайте. Приду, спрошу.

— Во-во, — поддакнул тощий и мгновенно отгреб крысиным кулачком в бочину.

— Справишься? — уточнила Фрау. Приняла мой кивок и вернулась к готовке. Говорю же — золотце, когда не косячит.

С трудом отлипнув взглядом от парящего котелка, облизываемого багрянцем пламени, я развернулся и потопал к вагончику смотрящего за вольером. А там, между прочим, свой спектакль. И лучше бы придержать шаг, изучая мизансцену. Заодно и ногу поберегу, а то функция, поддерживающая скупыми импульсами, решила, что на сегодня хватит, и канула на дно. А рана, сука, болит.

На небольшой площадке, мощенной брусчаткой, хавильдар выстроил с десяток легионеров из числа охраны и ходил вдоль строя, обозначая психологическое давление. Вроде и молчит, но шаг жесткий, фигура набычена — просто классика строевой. Ать-два, товарищ сержант. Легионеры с тревогой отслеживали путь начальства. По мне так они немного заплесневели в охранке — строй держат слабо, экипировка сильно нуждается в чистке. А у второго слева выпирает пузо. Хотя будем оптимистами — значит есть, чего пожрать.

Хавильдар резко остановился и на пятках повернулся к строю. Спросил злобно:

— Кто трахал Кукушку?

Я сбился с шага. Какой-то неочевидный вопрос. Легионеры молчали и пытались изобразить служебное рвение — взгляд стеклянный, грудь колесом, все дела.

— Спрошу еще разок. Кто⁈ Трахал⁈ Кукушку⁈ — Физиономия хавильдара начала краснеть.

— По согласию же… — прозвучало неуверенное с правого фланга. А служивый-то дурак, отметил я мимоходом и приблизился еще на пару метров.

— Сука! — Фредерико неожиданно проворно засадил солдатику с ноги. — Совсем охренели? Хотите в Черную Яму? Хотите, а? А может в заслон, когда мятежники… — Он замолчал. А проблема-то ширится. Когорты отступники уже приобрели статус мятежников — такое, как правило, ничем мирным не заканчивается. Примем информацию к сведению — случай не единичный, судя по тревоге, мелькнувшей в образе хавильдара. Но мы простые цивилы и дела наши сугубо мирские.

— Возместишь, падла. Пойдешь и возместишь. — Хавильдар навис над харкающим легионером. — Но завтра. А сейчас, осью поперек, два круга по Церберу. Выполнять!

Охранка сорвалась в бег почти с облегчением. Я вежливо посторонился. Фредерико устало махнул рукой — подходи, не томи. Ну, было бы предложено.

— Так и служим, — сказал непонятно мужчина, потирая багровую шею. — Так, сука, и служим.

— С Кукушкой?

— Ты сейчас стебешься что ли? — прищурился хавильдар. — Тебе че, смешно сейчас?

Я пожал плечами. С минуту мы играли в гляделки, затем Фредерико понял, что дело это бесполезное и вздохнул:

— Да Кукушка баба известная. Стерва редкостная. Жалобы строчит только влет. Я ведь придурков предупреждал, можно, сказать, по-отечески просил…

— Ты знал про Чин-Чина? — прервал я поток красноречия. Хавильдар поперхнулся, заглянул мне в глаза и поперхнулся еще разок.

— Давай-ка внутрь, — Он отступил к вагончику. — Обсудим. Тихо и спокойно.

— Как скажешь.

В жилище хавильдара пахло табаком с нотками кофе. Уютно светила керосинка, подчеркивая рабочий бардак на столе. Фредерико шустро выставил две чашки, наплескал из закопченного чайника темной бурды и сел. Теперь нас вроде как разделяла столешница — препятствие из числа забавных.

Стул под задницей легионера нервно скрипнул. Подозреваю, камрад скорее всего пожалел, что опрометчиво отправил охранку в марш-бросок. Хотя на лице страха не читалось, что уважаю. Я принюхался к кружке, глотнул. Кофе, ек-макарек. Хреновое, чуть теплое, но кофе.

Фредерико понаблюдал за моей реакцией и немного расслабился:

— Да, я знал про Власа. Ушлепок у меня вот где стоял. — Мужчина чиркнул по горлу. — Хитрая сволочь. И сильная, из обращенных.

— А тут мы такие дерзкие, да?

— Сам же понимаешь, — фыркнул хавильдар. — Или сдуру затаил?

Я молча перебросил легионеру жетон с пометками торговца. Фредерико повертел жестянку, чуть ли не понюхал, и спросил с сомнением:

— А плюс нахера?

— Хром проникся, — охотно пояснил я. — И Виталя проникся. За остальных не поручусь, но им вроде тоже понравилось.

— Ты вот стебешься, — вздохнул мужчина. — А мне чего-то не смешно.

Помолчали, прихлебывая дрянной кофе. Мне бы печеньку, но это надо к благосклонной Фрау.

— Чин-Чин в списке разыскиваемых. Гильдия охотников назначила награду, — нарушил тишину легионер.

— Бригада сообщит ближайшему форпосту.

— Щедро, — покивал мужчина.

Но мне интересно другое — новая вводная, способная подсобить в нелегком операторском деле:

— Гильдия охотников?

— Ну, — не понял хавильдар. — Гильдия. Как торговая, ну или у сборщиков. У наймитов опять же есть, но там мутновато. А Охотники спецы по грязной работенке. С ведома Легиона, конечно, — торопливо добавил мужчина. — Хорошими адхарами крутят, если понимаешь. Можно заработать, если не боишься испачкать руки.

Вот сколько раз я слышал подобное? Проще не вспоминать.

— Кстати. — Я улыбнулся, отставляя чашку. — Что причитается смене?

— А чего хочешь? — хмыкнул Фредерико. Сразу видно — вступил в привычную канву, где царь и бог, и Ось. — Рекомендую брать био. Все равно попретесь по лавкам. А то твои гаврики только мертвых не опросили.

— Согласен.

35 био от тройки до четверки «М». Расценок не знаю, но сойдет на первое время, пока не проникнемся местными порядками. Плюсом Фредерико с непонятным заговорщическим видом выдал новый жетон и чиркнул пару слов на пристегнутой картонке. Тут уже интереснее — нечто такое и предполагал, когда миссия обозначилась пробной. Типичная проверка на вшивость от человека с зачатками власти.

— Смена прошла проверку? — спросил ровно.

— Не умничай, не надо, — веско сказал хавильдар. — Ты борзый, я не ошибся. Люблю таких, зубастеньких — хорошие дела можно делать. 56 сектор Хаоса, строение 117. На карте помечено, как контора Гниша. Работает из-под легиона, задания выдает э-э… специальные. К нему попадают только по рекомендации, как ты уже понял. Выполните пару-тройку задач, а там и перспективы обсудим.

Фредерико наклонился вперед, акцентируя внимание:

— Времена наступают сложные. По глазам вижу — понимаешь.

— А тебе в чем навар? — спросил, вставая. Пора отчаливать в обжитые сменой закрома. Легионерскую эстетику надобно дозировать, чтобы не пережрать.

— Это наше с Гнишем дело, — нахмурился Фредерико. — Вали, давай.

Понял, не дурак — прочь цивильные ручонки. Всосал приз и прочь с глаз. Но в целом, сочту заход удачным. Слышишь, функция — оператор старается, прокладывает тропинку в святая-святых.

«Отмечено»

Я, каюсь, чуть не навернулся с лесенки, когда покидал вагончик. Вот так играешься с мыслями, а тебе нежданчик и добрый, сука, вечер от бдительной инсталляции. Прям по нервам, которые не железные. Выдыхай, Джимми и соберись — впереди архи-нужный обмен информацией с подопечными и ужин. Ужин, конечно, предпочтительней, да.

Окончание главы 5)