Хендлер, или Белоснежка по-русски

Глава 17 Приятные хлопоты

Планы Кирилла вдруг резко поменялись. Вместо активной деятельности таёжного бирюка он почти весь день подбирал явившуюся ему мелодию, неразбираемо мурлыкал слова — Настя уловила только фразу «два дня и сто лет». Догадаться, о чём складывается песня, было сложно.

Дядя Гена тем временем свой план перевыполнил: нарубил немало поленцев, их занесли в домик, в угол. Потом вдвоём с Настей отправились по грибы, и вечером на железном костровище заблагоухал грибной суп, за компанию — жареная свежая рыба, к чаю намяли собранные ягоды с сахаром. От запаха ли, или от усталости Кирилл вернулся в реальность, жадно набросился на еду, а после отправился бродить возле озера, цепко ухватив Настю за талию.

Утром следующего дня выехали в обратный путь. По дороге заехали к знакомому, охранявшему в одиночестве очередную рыбацкую базу начальников из Екатеринбурга. Попили у него чай, оставили продукты, сигареты, и теперь второй остановкой значилось Зыково, где работала мобильная связь.

Для местных жителей любые гости в радость — сразу пригласили за стол в ответ на просьбу задержаться часик или больше, чтобы зарядилась техника. Купили у довольных хозяев круги творожного сыра, молоко. Кирилл не был уверен, что всё это можно съесть до того как оно испортится, но дядя Гена пообещал проблему решить. А пока Настя помогала накрывать на стол и рассказывала о своей работе, родителях, которых помнили местные, Карамзин удалился в соседнюю комнату и нетерпеливо включил телефон. Не шибко сильная была связь, почти такая же, как в Линтах, но телефон быстро стал нагреваться от загружаемых сообщений.

У родителей и семьи Артура оставалось три дня по путёвке, вернуться все должны были в субботу. В обратную сторону, после полученных трёх фотографий и вопроса «Как там, в тайге?», отправились самые удачные кадры с пейзажами. Артур моментально включился в диалог, спросил, жив ли пациент. «Женюсь», — напечатал Кирилл и переключился на чат с Игорем.

В прошлую пятницу «Лешие» выступали в половинчатом составе, и это не совсем понравилось публике, послезавтра администрация клуба требовала обоих. Но главная новость была впереди. Заметив в зале, среди посетителей, японцев, Свиридов исполнил песню токийской рок-группы. То, что японцы остались довольны, было видно по их довольному смеху и поклонам, но позже к нему, наслаждавшемуся обществом рыжей прелестницы, подошёл переводчик. Свиридова сдали свои: менеджер клуба «Pitt’ница», раскрыл инкогнито сидящего неподалёку парня любопытным ниппошкам. Таким образом, «Лешие» получили нижайшую просьбу украсить своим присутствием намечающийся в субботу фуршет. В общем, Свиридов поклялся, что если Карамзин не появится в четверг утром в офисе, то за ним отправится сам капельмейстер Кремля. На вертолёте. На танке. На чём угодно. Но второго лешего притащат за ноги, куда следует. Новости о работе строй-объектов на этом фоне буднично побледнели.

Стало быть, затяжные каникулы откладывались. Кир написал, что вечером будет в Екатеринбурге, изменил через сайт Аэрофлота дату обратной отправки на сегодня, и готов был бы ехать сразу же, но его усадили за стол, а в качестве уплаты за гостеприимство выпросили несколько песен.

Настя сразу узнала знакомый нетерпеливый блеск в его глазах и шепнула:

— Полчаса ничего не решат, у бабы Али задерживаться не будем, если хочешь.

Уже зная, какой репертуар получит одобрение, Кирилл исполнил три романса да четыре весёлых песни из советского репертуара и откланялся, намекая на то, что торопится. Даже сам толком не поел.

— Ты не понимаешь, эти люди последний раз были на концерте лет двадцать назад, ты для них оказался подарком, свалившимся с неба… — пеняла ему Настя по дороге к лодке.

— Я понимаю, — кивал Кирилл, ушедший в мысли: столичные проблемы возвращались, и стоило их обдумать, прежде чем решать. — Мы вернёмся сюда, и в следующий раз порадуем, как следует.

— Вернёмся? — не поверила услышанному Белоснежка. — Ты серьёзно?

— Угу, у меня тут появились дела. Но мне всё равно нужна помощь, один я не справлюсь. Арчи приедет, со Свиридовым кое-что обмозгуем, и вернёмся дня на три.

— Но у меня работа! Я не могу сюда мотаться на полнедели и потом — назад!

— Поэтому каждый должен делать свою работу и не мешать другим, — уклонился от спора Карамзин и на ходу попытался поцеловать в шею изумлённую Настю.

В обратную дорогу вместо тяжёлых рюкзаков поехали экологически чистые товары: молоко и сыр (для знакомых в Североуральске), рыба, солёная и копчёная, и, главное, кость мамонта. Последнюю пришлось временно оставить у Настиной подруги — вряд ли в самолёте пропустили бы странный багаж, тем более не задекларированный в министерстве культуры:

— Ничего, в следующий раз на своей машине поедем и заберём. Сегодня — некогда.

Вахтовка с Юрием не опоздала, от бабы Али уехали часа в три, в шесть были в Североуральске. Оттуда Кирилл ещё раз связался с родными, сделал несколько звонков сотрудникам, объявляя о возвращении — и помчались в Екатеринбург, на самолёт.

Ночью в «Шереметьево» их встречал Свиридов, довольный состоянием друга, уставшего, но готового сию секунду работать, ибо Кир успел выспаться в самолёте. Голодная Настя, наоборот, страдала от тошноты и желания скушать «что-нибудь нормальное»: перекус в самолёте показался синтетическим после свежих деревенских продуктов бабы Али. В похожем состоянии находился Фикс, одуревший от тряски. Игорь отвёз друзей на московскую квартиру Артура.

— Сколько у нас есть времени до возвращения родителей, и что будем делать? — устало спросила Настя, когда они оба пили ночью свежезаваренный чай с таёжной ароматной травой.

— Ничего. Ты можешь оставаться здесь, — Кирилл рассеянно мешал ложкой чай, в который собирался, но забыл положить мёд. — За мать не переживай, я все проблемы решу сам. Пойдёшь завтра на концерт в «Pitt’ницу»? Я очень прошу.

Настя улыбнулась: смысла скрываться теперь не было. До вечера она и свои дела сделать успеет, одно из которых было самым главным, главнее всех клиентов и работы вместе взятой.

— Конечно, пойду.

— И не забудь сходить в парикмахерскую, не хочу, чтобы ты потом на меня обижалась, что не предупредил.

— Ты меня позовёшь на сцену? — тонкий хмык утонул в бокале.

— Может быть, — Кирилл почесал заросшие скулы и затылок. — Да и мне не мешает сходить туда же… в парикмахерскую. Весь облез.

Девушка покатилась со смеху:

— Правда. У тебя борода рыжая, а волосы темнее. Не поверишь, баба Аля глаза мне раскрыла, я и подумать не могла, что ты красишь волосы.

— А то! Наследие бурной молодости. И что, тебе не нравится?

Он выдвинул нижнюю губу, как обиженный ребёнок, готовый заплакать, и Настя потянулась к нему за поцелуем:

— Ты прирождённый брюнет, нет, я не против этого твоего маленького секретика. И заодно бороду можешь покрасить, рыжий.

Три года назад экспериментировала с его волосами Лера, превращая тёмно-русого Кирилла в новую личность — от блондина до жгучего брюнета. Последний вариант понравился обоим, даже Маргарита Павловна долго рассматривала сына, а потом признала: так Кирилл выглядит интереснее. С тех пор походы в парикмахерскую стали регулярными.

— А-а-а-а! Кру-то-о-о! На-а-аська! Я тебя обожаю! — визжала рядом Динка и лезла обниматься то с ней, то с Алёнкой: происходившее на сцене качало весь зал. За столами пережёвывать пищу остались одни старпеды, все помоложе давно выбрались в танцевальное пространство перед сценой и между столиками.

«Лешим» сегодня было выделено целых два часа — как для полноценного концерта известной группы. Кроме того, Свиридов нашёл толковую барабанщицу, дерзкую девчонку лет девятнадцати, и та умудрялась участвовать в этом безумии без предварительной подготовки, её палочки замирали лишь на незнакомых ей песнях. Сам Игорь и Кир отжигали с электрогитарами у микрофонов.

Настя могла себе представить, насколько им должно быть жарко в костюмах: обоим подали по литровой бутылке минералки, и лешие выпили их залпом. Но, продолжая держаться обоюдного договора, маски с лиц не снимали. В этот раз Свиридов нашёл где-то маскарадные, в которых петь было удобнее: тряпки не лезли в рот и не приглушали звуки. У Кирилла публика могла разглядеть жгуче-чёрную бородку, уходящую по скулам к вискам, и такие же тёмные короткие волосы. Были ли оба лешие интересны? Безусловно. Настя с Диной наслушались восторженных отзывов в дамской уборной, куда ходили освежиться. Зарождающиеся поклонницы хотели бы посмотреть на леших без маски, впрочем, именно инкогнито музыкантов разжигало нужный рекламный интерес.

Песни восьмидесятых, японский рок, свои личные, включая новую, написанную всего две недели назад песню «Кто ты», — и два часа пролетели незаметно. Конферансье со сцены попытался выпроводить группу, благодаря ребят за крутой вечер, но возбуждённая публика требовала продолжения банкета.

— Вы хотите ещё⁈ — завопил, вторя публике, конферансье.

— Да-а-а, у-а-у-у-у! — верещала публика.

— Ребят, ну как, вы готовы ещё подымить гитарами?

Свиридов, застенчиво делая вид, что поправляет головки грифа на гитаре, сказал:

— Да, конечно!

Так незамысловато группа из начинающих перешла в профессиональные. Свои, клубные ребята обычно играли фоновую музыку до часу-двух ночи, «Леших» приглашали с десяти до двенадцати. После добавочного времени «Лешие» удалились на перерыв, клубные заняли их место, утихомиривая публику медленным танцами и напоминая о том, что надо заказать ещё еду.

В перерыве Настя проскользнула к ребятам в гримёрку. Мокрые — хоть выжимай — парни остывали в одном нижнем белье. Свиридов притворно тонко ойкнул, когда вошла Настя, и закинул нога на ногу, покручиваясь в офисном кресле и медленными глотками попивая воду.

— Какой ты мокрый, ужас! — Настя принялась сухим полотенцем вытирать довольного Карамзина.

— Эх, если бы папенька знал! — вставил ремарку Свиридов. Потом подумал, всё-таки натянул штаны и пошёл открывать дверь постучавшемуся неизвестному, принёсшему перекус.

— Послезавтра узнает, — многозначительно пообещал Свиридову Кирилл. — Насть, ты не против, если мы тут задержимся до половины второго?

— Круто, они ещё не поженились, а он уже разрешение спрашивает, — Игорь зубоскалил. Уселся перед принесённым разносом с мясом и салатами и, никого не приглашая, начал есть.

— У нас своя программа сегодня была намечена, нам надо успеть кое-куда, — беззлобно объяснил Кирилл и на утвердительный кивок девушки поцеловал ей руку.

Динка, которой днём позвонил Кирилл и по секрету попросил помочь нарядить подругу в вечернее платье, а то ведь упрямая Настя соберётся по-клубному, несмотря на предупреждения.

— Ну, у неё для тебя тоже сюрприз есть, так что ты тоже там будь в смокинге, — хихикнула тогда Динка.

Теперь оба, Кирилл и Настя, старательно разыгрывали терпеливых и не интересующихся подробностями намечающихся даров волхвов.

Поухаживав за Карамзиным и убедившись в его ровном настроении и готовности довести запланированный вечер до ума, Настя ушла под предлогом того, что парням надо спокойно перевести дух за недолгие четверть часа. Когда она появилась в зале, там ничто не напоминало то танцевальное безумие, которым закончилось выступление «Леших». Под негромкую музыку большая часть посетителей жевала, общалась между собой, и всего несколько пар медленно двигались перед возвышением с музыкантами.

— У тебя такое лицо! — Динка сразу заметила оторопь подруги, занимающей свой стул. — Что случилось?

— Ненавижу состояние «после бала», — на изумлённый взгляд пришлось объясняться. — Это когда занавес опускается, и всё полученное во время спектакля настроение становится таким, как до него. Как будто ничего и не было.

Динка с Алёнкой переглянулись, не понимая. Алёнка осторожно предположила:

— У наших леших пмс или хуже? Синдром золушки-после-бала?

— Это у меня синдром, — проворчала Настя, пододвигая к себе сок: — Сейчас они себя возомнят суперзвёздами после горячего приёма, а когда снова выйдут, то будет уже не то, и весь эффект испортится… Да что⁈

Девчонки прыснули и разразились смехом. Дина остановила Алёнку похлопыванием по плечу от грядущей тирады:

— Тихо, тихо! Белоснежка боится принцу испортить настроение. У неё очень важная миссия, а если наш принц расстроится, то и новость воспримет не так, как надо.

Настя обречённо покачала головой:

— Вот вы балбески, при чём тут моя новость? Она подождёт, если надо, ещё пару месяцев. Я за Кира переживаю…

— Ничего, чтобы потом лопатой корону не сбивать, лучше это сделать сразу, — Алёна взяла себя в руки, запила икоту соком и воззрилась на подруг. — Так. А теперь рассказывайте, что за новость? Видите, у меня нормальное настроение, меня можно не бояться.

Флюиды сюрприза висели в салоне машины Карамзина всю дорогу до… Куда они едут в этот поздний час, он не торопился раскрывать. Настя почему-то решила, что это будут Воробьёвы горы или Панорамное колесо, откуда можно будет полюбоваться видом ночной столицы, или аналогичное место всех местных романтиков, но машина не свернула направо, миновала центр города и остановилась у ворот Царицынского парка.

— Прошу! — Кирилл подал руку. После выступления он переоделся в отглаженный костюм, теперь они оба выглядели так, словно их ждал театр.

Центральные ворота оказались закрыты, но за ними, внутри парка, ходили люди.

— Я никогда не была здесь ночью, — призналась Настя, позволяя себя вести к другому входу.

Наверное, здесь проходило какое-то мероприятие, потому что им встретились пары, которые тоже были одеты торжественно, и две свадебные толпы. Кирилл предложил до местного ресторана немного прогуляться, чтобы надышаться свежим воздухом, которого здесь было больше, чем на магистралях, и успокоиться после концерта.

Они прошлись мимо главного дворца, завернули к беседкам, в которых больше двух веков назад отдыхала и развлекалась Екатерина Вторая. Кирилл внезапно увлёкся рассказом о Матвее Казакове, одном из родоначальников русской неоготики, и чуть было не начал читать лекцию об архитектурном направлении, но заметил, что Настя поглаживает урчащий живот:

— Ты почему молчишь, что голодная⁈

— Я в клубе съела целых две пачки сухариков, переварились, наверное.

Кирилл рассмеялся, прервал экскурсию и повёл к ресторану, на ходу делая заказ по телефону через знакомого официанта. Поэтому столик в углу встретил их относительно накрытым, и в ведёрке, погружённая в лёд, ждала своей минуты бутылка шампанского. Официант её откупорил и разлил янтарную жидкость с пузырьками по фужерам.

— Даже не знаю, стоит ли тебе на голодный желудок делать предложение, — без подготовки вдруг сказал, смеясь, Кир: Настя первым делом отправила в рот виноградину, а не приняла фужер.

— Вообще пить не буду, — не глядя на спутника, Настя обозревала угощения для перекуса — фрукты и нарезку из сыров и колбас. — Ты меня споишь, а потом вытянешь всё, что захочешь. Буду трезвой на всякий случай.

— Несите горячее, — Кир кивнул официанту и подпёр рукой голову, с улыбкой наблюдая за аппетитом подруги. — Оставь место для нормальной еды.

Но слопав несколько мелких кусочков сыра, колбасы и запив их водой, Настя успокоилась, даже заметно вздохнула, словно ей стало легче.

— Что? Голодная я была, — на смеющийся взгляд Кира она состроила рожицу.

— Я первый раз вижу, чтобы ты так ела, за двоих.

Настя вдруг залилась краской, личико её сморщилось, официант невпопад принёс тарелки с горячим, но девушка не полюбопытствовала на этот раз, отвернулась, закусив губу и прикрыв лицо рукой. Кирилл моментально переполошился, пересел рядом:

— На-асть, ну, Насть! Прости, если не то сказал. Не жалко мне для тебя ни сыра, ни колбасы…

Она мотнула головой, уклоняясь от поцелуев в волосы, полезла в сумочку, достала снимок узи и положила его на стол:

— Вот. Я не хотела, прости. Я не знала, что можно так быстро… Две недели всего…

Кирилл поднёс чёрную картинку к глазам, прочитал расшифровку, и довольно рассмеялся, а рванувшую вверх Настю остановил, усадил назад:

— Я не знаю, как в таких случаях надо реагировать, чтобы любимая женщина была счастлива, но, поверь, я очень рад. И горд… — он обнял хлюпающую носом Настю. — А Свиридова придётся сделать полноценным партнёром за его монтаж.

— К-какой ещё мо-монтаж? — Настя не могла успокоиться. Ей в самом деле не хватило нежных слов, Кир отреагировал слишком по-деловому.

— Ну, как какой? Помнишь фильм «Человек с бульвара Капуцинов»? «Джони, сделай мне монтаж!» Если бы Свиридов не потащил меня на вашу Купальскую ночь и не заключил бы со мной пари, представляешь, сколько могло бы пройти месяцев, прежде чем мы бы поняли, что созданы друг для друга? А могли бы не понять… Насть, Настя!..

Она уже откровенно рыдала на его плече, с трудом, сквозь рыдания, выдавив, что не может успокоиться.

— Это гормоны, — Кирилл кивнул подошедшему официанту: — Моя невеста беременна. Я только узнал.

— Поздравляем! — официант ретировался и принёс два молочных коктейля от заведения с поздравлением. Настя увидела воткнутые трубочки с сердечками и набрала рёв по новой.

— Так! А ну быстро прекратить, нечего моему сыну нервную систему расшатывать, — Кирилл вытер ей лицо, уничтожая лёгкий макияж, — а то не скажу важную новость!

Настя судорожно напилась предложенной воды, ей сразу сунули в руку ложку и напомнили про остывающий биск из раков:

— Ничего не знаю, ешь!

Она послушалась, и настроение после сытой еды будущей мамы улучшилось. Кирилл наблюдал за нею задумчиво:

— Помнишь, я смеялся над твоей фразой «Так не бывает»? Сейчас я готов её повторить. Это какая-то новая жизнь, которая свалилась мне на голову вместе с тобой. Новый мир, — Настя, наплакавшись, теперь смущённо молчала, опустив опухшие глаза. Кирилл помолчал, кусая губы, а потом спохватился, полез в карман и достал футляр. — Я не был уверен в размере, поэтому взял три… Насть. На-асть, выходи за меня.

Раздвигая тарелки, словно ледокол морозные глыбы, по столу к девушке протянулась рука с открытой коробочкой. Настя хлопнула мокрыми ресницами, подняла их, и лицо вот-вот готово было сморщиться от новой порции растроганных слёз, но Кирилл захлопнул футляр, едва над ним занесли пальцы:

— Получишь кольцо при одном условии.

Наконец, она улыбнулась:

— Я должна согласиться?

— Это само собой, — в болотно-зелёных глазах Кирилла плясали бесенята. — Мы поженимся сегодня. Через полчаса.

Настя ахнула, забывая про страсти, которыми только что давилась, не веря своему счастью:

— Ты сошёл с ума! Как сегодня⁈

— Сегодня вечером я еду к отцу на разнос. И твоё согласие будет самой лучшей нам защитой. Брак они не посмеют расторгнуть. Тем более, ты беременна. Э-эм, я знаю, о чём ты думаешь: твои родители обидятся на нас тоже, но…

Нет, Кирилл не знал, о чём думала Настя. Заключать официально брак из страха или чтобы подстраховаться, она не хотела. Словно воры, украдкой и наспех… Она не согласна! И пусть сама будет воспитывать общего ребёнка, но… Нет и ещё раз нет!

— Я же о тебе думаю, малыш, — Кирилл вздохнул. — Ничего, что тайно. Брат с золовкой тоже не один раз — три, как они говорят, проводили обряд. Чем мы хуже?

Но Настя стояла на своём, и расстройство куда делось — вся подобралась, глаза засверкали гневно… Кирилл засмеялся:

— Тш, ты слышишь, тишина какая? — она обернулась на полупустой зал и скучающих музыкантов на сцене. — Пока ты не согласишься, они не начнут играть.

— Ах, ты шантажист! — девушка широко распахнула глаза. На неё и впрямь выжидательно смотрели музыканты.

Кирилл полез в нагрудный внутренний карман:

— Эх, хотел приберечь на сладкое, но так и быть.

Перед Настей на стол опустилась фотография, судя по помятым краям, старая.

— Спасибо Нине, нашла в тех альбомах, которые мать привезла домой из квартиры. Узнаёшь? — Кирилл жадно подался вперёд, не желая упустить ни одного мимического изменения в лице спутницы. Она рассматривала фото, и по тому, как начали трястись её руки, он понял: узнала. — Две тысячи второй. Тебе было четырнадцать, мне — девятнадцать. Фестиваль музыки в Калининграде. Это я тогда дал музыканту из Австрии набор струн. А тот брелок мне мама купила, у Арчи был свой, с буквой А. Насть…

Она побледнела, и Кирилл испугался, соскочил, подхватывая её и ставя на ноги, чтобы прижать к тебе:

— Прости, слишком много новостей на один вечер! Я толстокожий болван, а…

За их спинами вдруг грянул «Вальс Мендельсона», и со сцены к ним медленно, наигрывая, направились скрипачи.

— Вот дуралеи, не так поняли, — извинился Кирилл, перебирая Настины волосы на затылке. — Сейчас скажу, чтобы перестали.

— Не надо, — всхлипнула Настя в его грудь. — Я согласна.