Холодные голоса. Академия «Редкие дары»

Глава 27. Что будем делать?

Хорошо. Спокойно. Нет голосов. Мне не холодно, даже жарко. Я пошевелилась в своей постели, сбрасывая теплое, белое одеяло. Потянулась, не открывая глаз, и улыбнулась. Зелье хорошо справляется с моим недугом. Можно поваляться в постели, не спешить в библиотеку для поиска новых рецептов. Прекрасное утро. Может, и Матильда сегодня не будет донимать меня своими капризами. «Было бы чудесно», — подумала я и открыла глаза.

Белые стены, белые плотные шторы на окнах, закрытые согласно приличиям в спальне молодой эйты, и серый камин.

Дверь открылась, и в нее вошла Джия.

— О эйта Анна, вы проснулись! Слава богине! — возвела руки к небу служанка.

— Не шуми! — поспешила я одернуть ее, иначе сама она не успокоится.

— Да как же вы проспали аж двое суток! Я сообщу графине о вашем пробуждении, — и выскочила за дверь.

«Двое суток?» И тут в моей голове пронеслись все последние события. Академия, пустыня, дар богов, дворец, мертвый король и мой некромант.

— Дар! — Я спрыгнула с кровати и замерла.

В комнату вошла матушка, как всегда, одетая с иголочки, с красивой прической и взволнованным лицом.

— Анна, доченька, — обняла меня, крепко прижимая к себе. — Как же я рада! Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Нет, мама. Все в порядке, — промычала я, уткнувшись ей в плечо. — Скажи, как я попала домой? — Я насторожилась, не зная, что отвечать, если начнут задавать вопросы.

— Ох, девочка, тебя привезли из дворца в сопровождении стражей. Сказали, что ты упала в обморок на балу. Уверили, что с тобой все в порядке, просто переутомление. Твоя академия до добра не доводит. Говорила же я, ни к чему тебе ехать туда. И почему ты не сказала нам о бале, организованном королевой?

Матушка не забыла укорить меня этим, но, видно, она очень переживала за меня. Только вот совсем не так все было, как ей рассказали. Совсем не так.

Дверь снова отворилась, и в проеме появился отец. В своем любимом жакете в клетку. Он взглянул на меня и с облегчением выдохнул.

— Дорогая, оставь меня с дочерью наедине, прошу.

— Ох, Мион, девочка еще очень слаба, дай ей прийти в себя, — воспротивилась мама.

— Эли, я недолго, обещаю. — Он поцеловал матушку в лоб и проводил ее за дверь.

Взял меня за руку, и мы присели рядом на небольшой диван. Его усталый, но спокойный взгляд говорил, что разговор будет не из легких.

— Мне все рассказал Дар-Кан, — не стал юлить отец.

— Все? — опешила я.

«Как все? И про пустыню, и про мой дар, и про нас с Арком?..»

— Все о том, что произошло во дворце, — пояснил отец, и я не успела выдохнуть, как он добавил: — И про твой дар. Почему ты не рассказала мне? — укоризненно взглянул на меня.

— Отец, я… я не хотела тебя беспокоить. А там, в академии, все так закрутилось, что я сама до конца не осознала…

— Девочка моя… — обнял он меня.

— Я так испугалась там, во дворце, папа, — шмыгнула я носом ему в грудь. — Я не хочу этот дар, он… он такой… страшный и мучительный.

— Ты спасла королевство и раскрыла причину недуга Валентайна.

— Да, но я была не одна, и это так сложно и больно. Я ведь не смогла предотвратить гибель твоего друга, папа! — Я разрыдалась.

— Вали был хорошим человеком и королем. Но ты у меня умница. — Отец погладил меня по голове. — Не вини себя. У каждого свой срок. Боги посчитали, что так будет правильно, и он сейчас в ином мире. Лучшем.

— Ты не сердишься? — Я подняла голову и посмотрела в такие родные глаза.

— Как я могу? — улыбнулся он в ответ. — Скажи мне, дочь, — вдруг нахмурился, — правда ли, что Рей Сейторский непозволительно вел себя с тобой?

Лгать не хотелось, и я кивнула. Значит, Дар упоминал и об этом.

— Папа, что еще рассказал тебе профессор Арк? — Я внимательно посмотрела на отца.

— А что он мог мне еще рассказать? — как-то странно, с непонятной улыбкой, проговорил отец. — Так… Ну что же, отдыхай, набирайся сил. — Он встал с дивана, легонько похлопал меня по руке и вышел из комнаты.

Я немного поразмышляла над такой реакцией родителя и отмахнулась от этих мыслей. Может быть, он ожидал, что я сама расскажу что-то еще? Но мне нечего было добавить.

Надев халат и обув мягкие тапочки, я прошла в умывальню. Открыла золоченный кран. Трубы загудели, и вода, отфыркиваясь, полилась в раковину. Не все меняется в нашей жизни, и, как ни странно, мне это нравится. Матушка с ее этикетом, новой обивкой и вечно гудящими трубами. Любящий отец и Мати… «Почему-то сестры не видно, даже интересно». Но не успела я подумать о ней, как она влетела в умывальню. Остановилась, рассматривая меня, и спросила не истеричным тоном, как бывало всегда, а уверенно и твердо:

— Это правда, что Рей к тебе приставал?

Мои глаза округлились, а рот приоткрылся. Я не знала, что ответить.

— Говори как есть!

— Правда, Мати, — замерла я в ожидании ее истерики. — Ты ни при чем, просто он… просто… штырь он, вот кто!

— Грязный мерзавец! — выругалась сестра, еще больше меня удивляя.

— Матильда, ты ругаешься?

— Он говорил обо мне гадости? — Она не обратила внимания на мой вопрос.

— Пойдем в комнату, я все тебе расскажу.

Мы проболтали с ней до самого обеда. Джия принесла нам поднос с едой, и между прорывающимися ругательствами по адресу Рея и хохотом по поводу того, как маркиз боялся близнецов-оборотней, мы поедали принесенные яства. Я не помнила, чтобы мы с Матильдой так разговаривали. Как сестры, как подруги. Что ее изменило? Мое возвращение или она все же поняла, что Рей просто не достоин ее? Не знаю, но эти изменения мне определенно нравились.

Когда сестра ушла, я прилегла на постель, уснула и не просыпалась до самого утра. Меня никто не будил, не тревожил. Утром прибежала неугомонная Джия, и я позволила ей себя одеть в выбранное матушкой платье. Служанка сделала мне прическу — уложила мои отросшие волосы волнами, сбрызнула новыми духами.

— Ты меня так нарядила, словно мы ждем гостей, — усмехнулась я.

Джия промолчала, что было очень странно, и покинула комнату. Пожав плечами, я подошла к окну, распахнула шторы и немного приоткрыла окно, впуская в спальню свежий морозный воздух. «Зима скоро вступит в свои права, потеснив осень. Каникулы в самом разгаре. Еще целых две недели без ребят. Как там Клима, как оборотни? Чем все закончилось, отец не сказал. Наверно, принц объявил о кончине короля и собирается вступить на престол. Пантии Странк не позавидуешь. Подозреваю, ее закрыли до суда в том же подвале, где держали моих друзей. И поделом ей!.. Надо поговорить с отцом насчет зелья от штырей, он поможет ведьмочке».

Вглядываясь в пейзаж за окном, я размышляла, чем заняться, чтобы не думать. Не думать о профессоре, о ярких серых глазах с небольшим шрамом над веком, о поцелуях… Я дотронулась пальцами до своих губ, вспоминая нежные прикосновения Дара, страстные и до дорожи притягательные объятия его сильных рук.

— Анна, хватит! — остановила себя.

Садовник за окном подметал опавшие листья. Ворчал что-то себе под нос, было не расслышать.

«Дар-Кан, видимо, тоже очень занят. Вылавливает всех причастных к гибели отца. Королева, Пантия Странк и, скорее всего, отец Рея не единственные, кто был в этом замешан. А может, Дар сейчас со своей Ретавией Верг? Успокаивается в ее объятиях. — Я вздохнула, отгоняя дурные мысли. — Но все возможно, декан моего факультета сказала, что она с ним помолвлена. Да и у меня тоже имеется жених. Почему я не высказала все это Арку еще во дворце? Не сказала о нем, о себе, об этой заносчивой Верг. Тогда было не до выяснения отношений, которых, по сути, и нет. Но как же не сойти с ума еще целых две недели, пока я не вернусь в академию?

Мой взгляд перешел с садовника на появившегося из-за угла помощника отца. Он вышел за ворота и стал поправлять одну из магламп. Я замерла, всматриваясь… Что-то не так. Я не видела своего молчаливого друга. Да, листья опали и сейчас позднее утро, мой ночной собеседник не отбрасывает тени. Его нет! Там, где раньше стояло дерево, ничего нет! Лишь небольшой пенек… На душе стало грустно, но как-то правильно. Ведь все верно, в моей жизни появились настоящие друзья. Те, которые меня выслушают, поверят, помогут. Мысленно попрощалась с ушедшим другом. Поблагодарила за все наши ночные беседы. Пусть и выдуманные мной.

Меня отвлек стук.

— Войди, Джия, — не глядя на дверь, отозвалась я.

Дверь открылась, закрылась, Джия вошла, но почему-то молчала, и тогда я обернулась.

— Здравствуй, Анна, — улыбнулся мой некромант.

— Как ты вошел сюда? Как матушка тебя пропустила?

«Я сплю, и мне снится сон…»

Чтобы в покои молодой эйты входил чужой мужчина без сопровождения? «Точно сплю, — успокоилась я. — И мой молчаливый друг сейчас, наяву, цел и невредим».

— Нам надо поговорить, — пропустил мой вопрос мимо ушей Арк.

Он нервничал, но не подавал вида. Плечи под длинным, строгим и застегнутым на все пуговицы пиджаком напряжены. В полюбившихся мне глазах застыло волнение.

— Что будем делать? — спросил Дар и замолчал, давая мне возможность сообразить, о чем он говорит.

— Что-то случилось? — теперь занервничала и я.

— Да, случилось. — Он подошел ко мне вплотную, придвинув к подоконнику. — У меня проблема, — выдавил хрипло.

— Проблема? — Я вдыхала запах миндаля и краснела при свете дня от его близости.

Некромант провел по моим плечам, сжимая их, руками. Мое сердце затрепетало и упало в пятки.

— Да. Я не умею признаваться в чувствах…

К моему горлу подкатил ком, не давая вдохнуть.

— Никогда не делал этого раньше, Анна. — Арк прикоснулся к моей руке, сжал мои дрожащие пальцы. — Как нам быть?

— Ну, думаю, Ретавии Верг объясняться в чувствах не нужно, она давно считает тебя своим женихом и о помолвке говорила мне лично. Так что проблем не будет, — начала я нести полную чушь. — Мне мой жених тоже не говорил о своем отношении ко мне, но его никто и не спрашивал, наверно…

Не успела я договорить все, что хотела, как Арк обхватил ладонями мое лицо и пылко поцеловал меня в губы. Грозно, зло и так мучительно приятно. Я схватилась за его пиджак, как за последнюю соломинку, которая должна была спасти меня от потери сознания. Туман в голове и ничего больше, кроме жгучих и ярких собственных ощущений, сбивающих дыхание. Я не могла насытится его близостью. Сомнений в том, что мы будем делать, уже не возникало. Его тяжелое дыхание отзывалось во мне волнами страсти. Мой Дар что-то говорил, просил, и я отвечала:

— Да…