Супруг сдержал свое обещание и я получила доступ в библиотеку. После завтрака, подхватив меня под руку, он торжественно направился в коридор первого этажа и мы миновали ту самую дверь, мимо которой я несколько дней назад пролетела в потемках, прошли по сводчатому коридору, поднялись по широкой лестнице на второй этаж и постучались в темную дверь.

- Входите, входите, дорогой Магнус! - приветствовал нас из глубокого кресла за широким столом отец-настоятель. - Наконец ты познакомишь меня с твоей молодой супругой, а то я слышу только отзвуки того, что происходит за стенами ордена!

Если герцога можно было успешно назвать старым лисом, то здесь в кресле передо мной сидел старый волк. Иначе охарактеризовать отца-настоятеля было невозможно. Глубокие складки на щеках, тяжелый подбородок и глубоко сидящие глаза оставляли впечатление тяжелого и сильного человека, непонятно почему сидящего в этой теплой комнате, уставленной шкафами с книгами. Широкий стол с листами бумаги и перьями совершенно не подходил ему, зато здоровенный топор, висящий на стене или меч, рукоять которого виднелась сзади кресла, весьма органично сливались с хозяином кабинета.

- Эдгар, ты же знаешь, что пока не было необходимости в посещении ордена, - герцог удобно устроился в кресле поближе к камину. - Зачем потворствовать слухам и подогревать их?

- Но ты же пришел, верно? - зарокотал отец-настоятель. - И вряд ли ты был инициатором этого посещения, а? Узнаю старого лиса Магнуса, ты так и не изменился за все годы, что я знаю тебя! Перестань, мы уже столь стары, что можем позволить себе не бояться сплетен. Здесь тебя не выдаст ни одна живая душа, а что касается твоих слуг, так они дальше замка ничего не разнесут, будь уверен! Но ты ведь не за тем пришел сюда, чтобы мы с тобой здесь пререкались, доказывая друг другу свою правоту! Миледи, мое почтение!

- Эдгар, это моя супруга, леди Вейра, - герцог выжидающе посмотрел на отца-настоятеля.

- Магнус, ты хоть и провел при королевском дворе почти всю жизнь, но я тебя хорошо знаю и почти уверен, что с твоей супругой не все так просто. - Эдгар метнул в мою сторону такой взгляд из-под кустистых бровей, что стало не по себе. - Не ожидал увидеть тебя в Тройдене снова, прошло пять лет, как ты был здесь последний раз. Признаться, я думал, что тебя привезут сюда уже после встречи с Творцом, но ты приехал сам, да еще с ... Ты всегда умел выбирать своих женщин, Магнус. Леди Вейра, чем очаровал вас этот старый лис?

- Свободой, отец-настоятель, - улыбнулась я. - Если бы не он, моя участь была бы гораздо хуже смерти.

- Вот оно как...- протянул Эдгар. - Признаться, я ничего не знал об этом событии, хотя новости доходят до меня совсем с небольшим опозданием. Надо быть в курсе всех основных происшествий в королевстве, только тогда будешь предупрежден.

- Кто предупрежден, тот вооружен, так говорят у меня дома.

- Хорошие слова, леди Вейра, - гулко хохотнул настоятель. - Надо их запомнить. Где вы родились, леди?

- Далеко отсюда, Эдгар. Леди Вейра - амплификатор короля Харриша, - Магнус устроился в кресле поудобней, отбросив назад длинные волосы. - Ей не повезло и Харриш решил привязать ее к себе, а я вдруг захотел пойти поперек его невысказанной воли, заполучив для себя амплификатора. Вот и все причины, по которым мы с леди Вейрой находимся здесь.

- Значит, ты вступил в игру против Харриша, - медленно и тяжело произнес настоятель. - Ты понимаешь, чем это может тебе грозить, Магнус?

- Эдгар, мы столько раз в жизни ставили на кон все...и выигрывали! - герцог подался вперед и потерял всю свою величавость, сверкая глазами, как тигр. - Но я играю не против Харриша, я играю за себя!

- Только вот король этого не знает, - заметил настоятель.

- Король много чего не знает, Эдгар! - рявкнул герцог. - Он не удосужился прочитать самостоятельно ни одной хроники, которые ему старательно подсовывали! Вместо того, чтобы строить планы мести своим обидчикам и очаровывать придворных дам, он должен был прочитать, запомнить, зазубрить, в конце концов, основные истины и положения, которыми он должен был руководствоваться, чтобы не наделать непоправимых ошибок! Он даже не знает, что произошло с амплификаторами у его предшественников, а уж это должно быть первое, что ему положено помнить, хоть ночью разбуди! Если бы он знал это, никогда леди Вейра не очутилась бы в том положении после королевского суда! Он потерял свое право на нее, а я... я воспользовался этим правом и все!

- Леди Вейра, простите нас великодушно, - вспомнил обо мне хозяин кабинета. - Мы, старики, забываем обо всем, если считаем, что мы правы и нас не понимают. Мы пытаемся направить тех, кто ошибается, на прямую дорогу, но Творец свидетель, как это трудно! Если бы вложить свой опыт в юную голову... но об этом можно только мечтать! Магнус, но ведь вы с супругой пришли не за тем, чтобы она с тоской слушала наши с тобой споры... Я весь внимание.

- Да, Эдгар, - герцог успокоился и опять приобрел вид короля в изгнании, - мы стали слишком эмоциональны. Это хорошо в молодости, теперь же нужен холодный расчет... Собственно, я привел к тебе леди Вейру, уступая ее настоятельной просьбе. Она хочет посещать библиотеку.

- Библиотеку? - удивление настоятеля было не наигранным, - посещать? Вы хотите читать все эти книги, миледи? Но это по меньшей мере странно для герцогини Одьерской...

- А что НЕ странно для герцогини, отец-настоятель? - завелась я. - Чем бы я не собиралсь тут заниматься, все говорят, что это для герцогини странно и неприемлемо. Мне что, сидеть у окна и смотреть на дорогу целый день? Вы же сами говорили моему супругу, что отсюда не вылетит ни одна тайна, здесь никто не продаст. Почему бы мне не почитать ваши исторические хроники, может быть в них я найду ответы на те вопросы, которые у меня есть?

- Миледи, озвучьте хоть один, чтобы я мог помочь вам в дальнейшем выборе книг, которые вас заинтересуют, - галантно прогудел Эдгар из-за стола.

- Например, история Армана ле Патена.

Почему у меня вырвалось это имя, я бы не могла сказать и под страхом смертной казни! Наверное, портрет так поразил, что я вспоминала его не раз, да еще Корин отказался давать какие-либо пояснения по нему, что возбудило любопытство еще больше. Настоятель же с герцогом молча уставились друг на друга, вообще забыв обо мне.

- Кхм...- прокашлялся Эдгар, в то время, как лорд Магнус сжал и без того тонкие губы в одну нитку. - М-да, а откуда у вас такой интерес к этому самому Арману, леди Вейра?

- Портрет, понимаете, я видела его портрет в галерее графа ле Патена, - излишне горячо начала я, чтобы они оба правильно поняли мой интерес, - и он буквально поразил меня. Несомненный талант художника тоже имел место, без него невозможно было бы изобразить с такой достоверностью не то что лицо, а только одно выражение глаз. Даже если бы вся картина состояла только из одних глаз, это уже было бы талантливо...Почему-то глаза этого Армана были очень похожи на глаза его величества Харриша, - я виновато посмотрела на супруга.

Очередное молчание повисло в воздухе, сопровождаемое переглядываниями герцога и настоятеля беарнитов.

- Этих хроник нет в нашей библиотеке, леди Вейра, но может быть вы захотите почитать что-нибудь другое? - Эдгар еще раз попытался увести разговор в сторону.

- Другое? Можно и другое, отец-настоятель, - за любезностью плохо получалось скрыть разочарование. - Может быть, что-то сохранилось о самой истории возникновения этого обряда? Кто, когда, зачем?

- Магнус, - гулко захохотал вдруг старый волк, - по-моему, тебе не следовало так безрассудно вести эту леди в храм Творца! Леди Вейра, а еще какие-нибудь желания у вас есть, кроме этих?

- Конечно, - скромно потупив глаза, я все-таки собралась с духом. - Мне бы очень хотелось научиться владеть мечом, как ваши...братья. Жизнь, знаете ли, бывает с такими вывертами, что просто необходимо уметь защищать себя.

Вопреки моим трусливым ожиданиям, герцог совсем не рассердился на меня за последнюю просьбу. Пока мы шли по коридору обратно в нашу часть Тройдена, он галантно поддерживал меня под локоть, но было видно, что его мысли витают очень далеко от этого места. Миновав все гостиные, мы поднялись еще на один пролет лестницы и вышли на открытый верх башни, озаренный закатным солнцем. Холодный ветер стих под вечер и стоять было не так холодно, как утром.

- Миледи, - лорд Магнус встал напротив так, чтобы последние солнечные лучи падали на меня, - я теряюсь в догадках, пытаясь понять ход ваших мыслей. Поясните мне, зачем вам понадобилось учиться владеть мечом? Просто ответьте, для чего?

- Я хочу забыться, лорд Магнус. Когда занят целый день совершенно разными делами, не остается ни минуты времени для ненужных мыслей. - Я попыталась отвернуться, но герцог протянул руку и не пустил меня. - Я хочу не ложиться спать, а падать, чтобы мгновенно засыпать. Такое возможно, если к работе над кладкой печи я еще буду тренироваться...например, по утрам. Или вечерам, как вы позволите. Возможно, мастерства я не приобрету, но усталость после этих спаррингов будет брать свое, а большего мне и не нужно. Дома бы я нашла, чем заняться, но здесь ... простите, лорд Магнус, я не хотела вас обидеть.

- Миледи, вы никогда не называете меня милордом, хотя это всего лишь вежливое обращение между супругами. Могу я поинтересоваться причиной этого?

Резануло так, что я не сдержалась и слезы потекли сами собой. А я-то думала, что уже научилась владеть собой и не допущу подобного никогда...

- Простите, лорд Магнус.

Говорить не было сил, я только закрыла глаза и сжала зубы, чтобы не зарыдать в голос. Нет, нельзя, не здесь, только не здесь и не сейчас...еще немного и все пройдет...

- Хорошо, миледи, вы можете начинать ваши тренировки с тем, кого вам подберет отец-настоятель. В настоящем случае я согласен, что для вас это будет наилучший выход. До ужина, миледи.

Герцог уже ушел, подметая полами плаща каменные плиты пола, а я так и стояла до самого заката, прощаясь с тем, что уже давно ушло за невидимую черту. Когда я научусь держать себя в руках, чтобы не попадать в подобные ситуации?

Утро началось со стука дверь. Фрида не спала в моей комнате - мне была неприятна только одна мысль о том, что всю ночь со мной рядом будет находиться чужой человек, и я убедила всех, что прекрасно обхожусь без служанки. Тазик с водой она приносила в комнату с вечера, оставаться одна в комнате я не боялась, а в основном служанка была нужна здесь для того, чтобы помочь снять или одеть платье, затянутое шнуровкой сзади. Поскольку герцог не возражал, я в Тройдене ходила в штанах и теплой рубашке, надевая сверху суконный жилет с короткими рукавами для тепла. Платье в условиях здешней зимы было непозволительной роскошью, ведущей как минимум к простудам, а рядиться в сборчатые юбки до полу и заворачиваться в клетчатые огромные платки, как это делали Майра и Фрида, я отказалась напрочь. Лучше еще одну рубашку натяну, чем такой платок!

- Миледи, просыпайтесь, за вами пришли! - голосок Фриды выдернул меня из приятного сна, где все было очень хорошо и радостно, только вот никак было не вспомнить, отчего сия радость. - Миледи, вы слышите меня!

Сперва я подскочила на кровати, судорожно ища одежду. Пришли за мной, кто? Опять от короля? Да какой тут король, к шуту? Я же в Тройдене, а до короля отсюда, как до Китая...тогда кто пришел?

- Да от беарнитов посланец пришел за вами, миледи! - как бы отвечая на невысказанный вопрос, опять застучала кулачком Фрида. - Миледи!

- Встала уже, спасибо, Фрида.

Весь туалет здесь занимает пару минут - сполоснуться холодной водой из тазика, почистить зубы...кстати, надо бы здешнего лекаря потрясти на предмет средства для чистки зубов, не глупее же он, чем Гранье?

- Все, Фрида, я готова. Где посланец-то? - закрутила головой во все стороны.

- Внизу ждет, миледи.

Посланцем оказался совсем молодой парнишка в темно-серой сутане с неизменным капюшоном. Вежливо кивнул и пошел в темноту коридора, не обращая внимания, иду я или нет. Впрочем, это же монахи, что им до меня? Хорошо, что настоятель согласился удовлетворить мою просьбу...скорее всего, еще и Магнус пожелание от себя добавил. Странно, я уже мысленно называю моего супруга по имени, а вот милордом никак не могу, язык не поворачивается. Был бы он лет на двадцать помоложе...а еще бы лучше - на тридцать...тьфу, что за глупости в голову лезут!

Мы уже дошли до кабинета настоятеля, парнишка открыл дверь, поклонился и пропал в коридоре. Хм, а я думала, что с ним и буду тренироваться...

- Доброе утро, леди Вейра, - прогудел настоятель из кресла рядом с камином.

Сегодня он не сидел за столом и выглядел как старый волк, еще могущий свернуть шею кому угодно ударом тяжелой лапы. Задвигались кустистые брови и блеснули глаза...улыбается, что ли?

- Присаживайтесь, леди Вейра. Сейчас подойдет брат Дир, которого я избрал для некой роли...входите, брат Дир.

Монах был в неизменной серой сутане, болтавшейся на нем, как на вешалке, откинутый капюшон позволял видеть бесцветное лицо со светлыми глазами и короткий ежик волос. Тонкие губы плотно сжаты - не нравится ему, на что его подписал настоятель, по всему облику видно. Но в ордене что старший прикажет, то и выполняется, а мне только это и нужно.

- Брат Дир, по просьбе моего давнего друга, герцога Одьерского, здесь находится его супруга, леди Вейра. - Ого, а монах-то знает герцога, вон как глаза блеснули! - Вам вменяется в обязанность, брат Дир, научить леди владеть мечом в меру ее сил и возможностей. Занятия будут проходить утром, на рассвете, в той части двора, которая находится за кузницей. Успехов вам, леди Вейра.

Настоятель отвернулся, показывая, что разговор окончен. Монах кивнул с каменным лицом и вышел из кабинета, не оглядываясь. Я поспешила за ним, пытаясь приноровиться к его широким шагам. До самого места, где предполагались наши занятия, он не произнес ни слова, впрочем, оживленной беседы я и не ожидала. Скинув сутану, монах остался в самых обыкновенных штанах и рубашке, размял руки и обернулся.

- Миледи, что вы хотите научиться делать? Убивать? Калечить противника? Или вам надо показать себя, держа в руках мужское оружие? - холодный равнодушный голос щелкал, как камешки, перекатываемые водой. - Доведите до меня ваши цели и я тогда быстрее пойму, как сделать то, что приказал мне отец-настоятель.

- Брат Дир, мне надо забыться, - стараясь говорить как можно искреннее, я пыталась поймать взгляд монаха. - Да, я знаю, что владеть мечом учатся с детства и это оружие мужчин. Вряд ли я когда-нибудь смогу убить человека, но не буду загадывать, пути Творца нам неизвестны. Волей судьбы я оказалась в Тройдене и сейчас мне очень плохо. Если я буду просто так сидеть, как делают все женщины, занимаясь шитьем, я сойду с ума. Единственное, что может мне помочь - любой труд, чтобы я к концу дня падала от усталости и не думала ни о чем. Здесь я ношу титул герцогини... поэтому не могу работать так, как бы хотелось, мой супруг не позволяет мне этого. Остается только одно - тренироваться с вами. Я обещаю, что не буду ныть и плакать, не буду жаловаться, не буду вообще ничего вам говорить. Просто буду делать то, что вы мне велите, может быть, получу какие-то навыки боя, которые помогут в будущем дать минимальный отпор, вместо того, чтобы бессильно пускать слезы. Это все, что мне надо от вас, брат Дир.

- Значит, забыться... - Брат Дир задумался, отрешенно всматриваясь поверх моей головы в точку, видимую только ему одному. - Хорошо, леди Вейра, я постараюсь исполнить ваше желание. Вы готовы начать прямо сейчас? Снимайте все, кроме тонкой рубашки. Начнем с бега.

Когда-то мне казалось, что я девушка спортивная и моя физическая форма в общем и целом стоит выше среднего. Я неплохо ходила на лыжах, хорошо плавала и ныряла, проходила пешком большие расстояния и очень редко пользовалась общественным транспортом, но только сейчас стало понятно, что это все стоит ниже плинтуса. Брат Дир загонял меня до такой степени, что сердце было готово выскочить из груди, а под ложечкой кололо и дергало. Вдобавок от непривычных нагрузок загудели ноги - держа на плечах небольшой мешок с песком, я делала приседания до тех пор, пока обессиленно не повалилась на землю. Понятно, что сидячий образ жизни делал свое подлое дело, но до такой степени...

- На сегодня хватит. Жду вас завтра на рассвете, леди Вейра. - Монах натянул свой серый балахон и ушел, а я осталась стоять на четвереньках, судорожно хватая воздух пересохшим ртом.

Тяжело, что и говорить, но это только первый день, дальше пойдет легче. Я должна привыкнуть и перестать испытывать такую бешеную усталость, вон мужики проводят спарринги и даже особо не потеют! Ничего, я тоже смогу...когда встану на ноги. Ноги подкашивались и не желали больше таких издевательств, плечи болели неимоверно, но зато в голове не шевелились червячки воспоминаний, вылезающие при каждом удобном случае. После такой встряски неплохо бы помыться, но пока не будет хоть плохонькой бани, это невозможно. Значит, надо сполоснуться на кухне, завтракать и топать на наш задний двор, куда сегодня деревенский гончар должен привезти на тележке первую партию заказанных кирпичей.

Лорд Магнус за столом учтиво поинтересовался, как прошел первый день моего обучения азам владения оружием. Пришлось сознаться, что до желаемого еще так далеко, как до Луны пешком, но кое-что полезное я уже получила. Например, увеличилось желание хорошенько помыться и по возможности попариться. Липкая корка грязи, казалось, навсегда срослась со мной и не желала покидать ни при каких условиях. Голод после утренних пробежек пробирал нехилый, сжевав все с тарелки и не особенно разбираясь во вкусовых ощущениях, я направилась в наш двор заниматься кладкой печи.

Стопка кирпичей у стены была количеством в восемнадцать штук и размер у них примерно был одинаковый, разве что немного неровные края от формовки руками. Прикинув по размерам, я начала выкладывать первый ряд будущей печки, учитывая место для котла с водой и топки для дров. Неплохо было бы еще решить вопрос с дверцами, не куском железа же закрывать! При раскладе ряда выяснилось, что нужны еще кирпичи размером в половину обычного и подпоры под котел, чтобы он не раздавил будущую печь. Получается, что надо делать более толстые стенки топки. Перекладывая печные паззлы так и этак, вроде бы добилась наиболее приемлемого результата, подходящего для этого климата. Пригодились те поездки на чужие дачи, когда собиралась не особенно интересная компания или я оставалась без кавалера. Цепкие глаза пенсионеров-родителей мигом выхватывали меня и начиналась традиционная экскурсия по фазенде, сопровождаемая подробными пояснениями как и что тут сделано. Не в силах отвязаться от назойливых хозяев, как девушка вежливая и воспитанная, я уныло таскалась с ними везде, в то время как остальные уже весело проводили время за шашлыками и стаканом. Вот уж не думала я тогда, что чуть захмелевший дед моей приятельницы, надоевший мне до чертиков рассказом и показом своей бани, будет помянут не одним добрым словом буквально через год! Навязшие уже тогда в зубах подробности его творчества я теперь вспоминала чуть ли не с умилением, прикидывая так и этак возможный расклад кирпичей в ряду.

Еще один барьер, который надо было взять штурмом, была библиотека. Раз уж я здесь живу, негоже бросать начатое на полпути и занятия чтением было необходимо возобновить для работы мозгов. Отмыв руки от кирпичной пыли и сделав для себя заметку о пошиве рабочих перчаток, я направилась к настоятелю за литературой. Работа с книгами началась с общей истории королевства Альветия, основанном в незапамятные времена, именуемые Темными. Книга была нудновата, написана в стиле "Авраам родил Исаака" и читалась только для того, чтобы в зрительной памяти откладывались одни и те же слова, в изобилии повторяющиеся в тексте. Штудировать кладезь знаний я планировала после ужина, сидя в столовой или гостиной. Там можно было поставить большой подсвечник на столе, что было очень актуально при местном освещении. Точнее, при его отсутствии. Шарахались тени в темных углах, завывали порывы ветра далеко в горах и тоненько посвистывали в узких проемах долетавшие сюда вихри ледяного воздуха, трещали дрова в камине, постреливая из красного пламени искрами. Так можно было сидеть хоть всю ночь, но уже слипались глаза и падала голова, теряя нить повествования... Как заказывали, миледи, чтобы ни одна мысль не успела проскользнуть между мной и сном и разбудить ненужные воспоминания, как заказывали...

Теперь все дни были подчинены строгому распорядку, выбиваться из которого не позволяло и чувство собственного достоинства, и гордость и желание сделать полезное дело. Утром, с рассветом, начиналась тренировка с братом Диром, после завтрака я шла во двор заниматься печкой, потом по плану числилась библиотека. Время неумолимо бежало, отсчитывая дни и недели, похожие друг на друга. Когда я ходила на работу, существуя еще в своем мире, меня тоже страшно бесила эта ежедневная рутина и я придумывала себе маленькие радости, исполнение которых скрашивало унылый рабочий день. Например, поездка в какой-то магазин, встреча с подругой или хорошая книжка, купленная на лотке. Здесь мирок был еще более замкнут и порой накатывало ощущение де же вю, от которого я никак не могла избавиться. Каждый день одно и то же, как будто время в Тройдене закольцевалось и никак не может идти по прямой.

Работа над будущей печкой бани подошла к концу на третьей неделе. Лихо перекладывая кирпичи рабочими рукавицами, я уже не раз меняла конфигурацию дымохода, прикидывая, как правильнее расположить кирпичи. Сложив всю печку в границах будущей бани, я целый день обмазывала ее глиной, чтобы как можно быстрее провести первую протопку, сгорая от нетерпения - получится или нет? Печка получилась примитивная, имела только топку и стояк, но это была реальная возможность улучшить свой быт, какими бы круглыми глазами не глядели на нее Андре, Майра, да и сам лорд Магнус. Для котла я потребовала крышку, чтобы вода не парила при нагревании, для усиления подложила две широких полосы металла под его дно и с замирающим сердцем стала поджигать дрова в топке и тонкие щепочки в стояке, как показывал мне когда-то дед моей подруги. Немного побезобразничав, дрова занялись, как им и положено, от щепочек потянулся вверх дымок и я уже не могла оторваться от зрелища топящейся печи...первой печи в этом мире, сделанной лично мной! Понятно, что на холодном воздухе такая печь будет топиться долго, но это уже ерунда, если все будет нормально, то можно тащить сюда Магнуса и доказывать ему необходимость постройки бани!

Дым пытался вырваться то из одной щели, то из другой, но в целом все шло хорошо и я, подложив дрова, сидела рядом, абсолютно счастливая, забыв про ужин и вообще все на свете. Во дворе было уже почти темно, когда Андре с факелом в руках встал у меня за спиной.

- Миледи, его сиятельство ждет вас к ужину. Простите, он не хочет начинать без вас и послал меня за вами.

- Андре, - я потрогала воду в котле, кирпичи основной топки и осталась ими весьма довольна, - прошу вас, потрогайте воду. Что скажете?

- Теплая, миледи. Только на большой плите ее можно было бы точно также нагреть и быстрее, чем здесь, во дворе.

- Теперь потрогай кирпичи печки. Что ты чувствуешь?

- Теплые, внизу даже горячие.

- Это прекрасно, Андре! А теперь подумай, что будет, если эта печь будет стоять в небольшом помещении? Там будет тепло, очень-очень тепло, понимаешь? И там можно будет мыться этой горячей водой, можно будет греться, просто сидя рядом! А еще можно положить рядом большие камни, чтобы они нагревались огнем, потом плескать на них водой и в этом помещении будет горячий пар. Это называется баня у меня на родине, в ней моются все, от короля до последнего нищего! Целиком моются, Андре! Все, пошли к его сиятельству, я ему сама все расскажу и покажу!

Лорд Магнус воспринял мой восторженный рассказ с некоторым недоверием, но Андре подтвердил, что и вода в котле теплая и сама печка теплая, несмотря на холод вокруг. Есть от волнения я не могла, подпрыгивая на стуле от нетерпения. Магнус покачал головой, но согласился пойти и осмотреть мое детище, только тогда я кое-как запихала в себя куски с тарелки, не чувствуя никакого вкуса. Скорей, скорей, пока не остыла вода и еще можно что-то разглядеть!

- Миледи, вы хотите сказать, что у вас на родине все моются в таких банях? - Магнус не производил впечатление упертого старикана, но сейчас ему было трудно представить себе, что можно мыться целиком, да еще в таком странном сооружении, как эта пресловутая баня...

- Лорд Магнус, поверьте, что в моей стране в банях излечиваются многие хвори и простуды! - начала я исподволь очередную волну пропаганды. - Как следует прогревшись, мои соотечественники прыгают в ледяную воду или катаются в снегу, чтобы закалить свое тело и быть меньше подверженным простудам. Хорошенько разогревшись, можно смыть с себя любую грязь, заставить кожу дышать и быстрее бежать кровь по жилам. Особенно баню у нас уважают те, кто находится в .... - я замялась, не зная, как лучше сказать, чтобы Магнус не оскорбился, - преклонном возрасте. Не надо много сидеть в парной, но когда вы попробуете, уверяю вас, что это совершенно незабываемое ощущение, как будто заново родился. Пожалуйста, лорд Магнус, подумайте над тем, чтобы построить баню! Здешние зимы не так жестоки, как наши, возможно, здесь даже нет такого количества снега, но ледяные ветра и холодный камень могут свести в могилу любого! В наших домах тоже стоят печи и мы запросто переживаем любые зимы, надо только запасти побольше дров...

- Миледи, я подумаю над тем, что вы изволили мне сегодня показать. Хотя...- он задумался, прислонившись боком к теплому боку печи и поглаживая ее рукой, - хотя я склонен верить вам.

- Лорд Магнус, не всегда то, что приносят издалека, несет вред! Прошу вас, подумайте...а я бы могла сложить такие печи в комнатах замка...вы только подумайте, что можно ложиться спать в сухую постель и не трястись от холода утром, не закутываться в теплый плащ днем и не греть постоянно зябнущие руки и ноги у камина, а в столовой сидеть в одной рубашке!

Дум Магнусу хватило на два дня, на третий же ко мне подошел Андре и предложил рассказать свой план постройки бани тем людям, которые придут сегодня в замок. Лед тронулся!

Дома здесь строили из камня с деревянными перекрытиями и стропилами. Стоило большого труда вдолбить пришедшим мужикам, что я хочу построить - они недоверчиво крутили головами, мяли шапки в руках и, судя по всему, считали мою затею пустой блажью. Убеждать их я не собиралась, только четко изложила свои требования к будущей постройке - предбанник, в который выходит топка и мыльная-парная с котлом и стояком, который теперь было необходимо поднять на должную высоту. Делать потолки выше двух метров было нецелесообразно, значит, трубу надо было выводить выше крыши, лишь бы кирпичей хватило да глины. Следующие дни я работала над печкой, как заведенная. Разбирала в обратном порядке ряд за рядом, выкладывая их точно также на камнях двора да еще и нумеруя их для себя, а потом прихватила Жиля и послала его за глиной и песком. Парень упирался, как мог, но я была непреклонна и ему пришлось сдаться - вожжи и конюшня были недалеко. Майра относилась к идее бани с откровенной неприязнью, но что можно требовать от местных жителей, если они не то, что баню, они и само мытье не приемлют? Так, протираются частями и платья наверняка выкидывают, вместо того, чтобы стирать... но все нововведения идут сверху, так что со временем я все же рассчитывала, что Магнус поведется на баню хотя бы из любопытства, а большего мне пока и не надо было. Еще, исподволь, я намеревалась заинтересовать идеей бани отца-настоятеля. Почему-то он показался мне человеком, который не страдает косностью мышления и захочет кое-какие идеи далеких земель претворить в жизнь.

Складывая печь по новой, я уже представляла себе в мечтах небольшие печки в гостиных и спальнях Тройдена. В комнатных вариантах надо было добавить одно колено, но это уже было дело времени. Пусть эти печки будут неказистые, жрущие дрова, но они должны были служить источниками и аккумуляторами тепла, чего здешние жители были лишены напрочь. Гончар привозил мне кирпичи, складывая их в углу двора и следующую печь я решила сложить все-таки в своей спальне, послав далеко и надолго всех на свете служанок с их жуткими жаровнями, которые кладутся в постель для сугрева. Андре пришел в ужас, когда первый ряд печи стал вырастать рядом с камином, но я была полностью уверена в правильности своих действий. Мечта о нормальном тепле стала навязчивой идеей и ряд вырастал за рядом, оставляя остальные желания далеко позади. Тепло, какое это счастье, когда в комнате всего-навсего только тепло и уютно! Печь для бани была уже полностью собрана, когда начались работы по возведению стен, зато небольшая печь у меня в спальне уже была близка к завершению, оставалось только вывести трубу в каминную вытяжку. Для того, чтобы сделать это, был вызван очередной мужик, с оханьями и причитаниями выбивший камень из стены, в которой проходила каминная труба. Присоединение получилось не шибко красивое, зато я была уверена, что оно крепко сшитое. На следующий день я затопила печку в своей спальне, наплевав с высоты технологий двадцать первого века на все и всех. Результат не замедил себя ждать, немного подымив, кирпич начал нагреваться, а я чуть не заплакала от счастья, привалившись к теплеющему боку моей печки. На следующее утро я впервые за эти месяцы проснулась без ощущения могильного холода в комнате, разве что тянуло холодом по ногам от каменного пола, но это были уже мелкие брызги по сравнению с тем, что было раньше. Неплохо было бы еще утеплить стены, но чем можно это сделать в здешних условиях, когда и доски-то здесь изготовить великая проблема? Кроме обивки толстым сукном мне в голову ничего больше не приходило, но где взять такое количество этого сукна?

Не зря говорят, что самая лучшая агитация - наглядная! Буквально через день, то есть когда слуги уже разнесли везде, где могли, весть о том, что в комнате миледи теперь стоит печь и в ней постоянно держится тепло, Магнус пожелал сам осмотреть то, что получилось. Контраст между стылым воздухом коридора и живым теплом комнаты был настолько разителен, что лорд только молча ходил по комнате, трогая кирпичные стенки печки да заглядывая в темный зев камина, который я потребовала заложить чем угодно, лишь бы туда не уходил драгоценный теплый воздух.

- Миледи, я вынужден признать, что идеи вашей родины достаточно неплохи и для Тройдена в это время, - наконец изрек супруг. - Сколько у вас ушло дров, чтобы нагреть вашу спальню?

- Две охапки, лорд Магнус. Если подтапливать печь каждый вечер, то дров будет уходить поменьше, зато печь не будет остывать вообще. Еще надо будет сделать заслонку, чтобы она перекрывала выход горячего воздуха, когда уже угли полностью прогорят. Без нее весь теплый воздух будет отапливать улицу. Ну как, вам понравилось? - спросила я не без законной гордости за себя.

- Понравилось...хм... Я оценил вашу работу, миледи, - он благосклонно кивнул головой. - Надеюсь, что баня, которую уже строят, будет ничуть не хуже, чем эта печь. Следующую надо сложить у меня в спальне, потом в столовой и гостиной. Работы много для вас одной, вам будет помогать Андре.

Магнус поцеловал мне руку и величественно выплыл из комнаты, зябко запахнувшись в плащ. Работы прибавилось, но рука у меня уже была набита, изменять конфигурацию печек я не собиралась и даже зарисовала для себя план рядов, чем и стала пользоваться, как наглядным пособием при дальнейшей кладке печей. Глину с песком таскали мне теперь без лишних напоминаний, Андре принес небольшую железяку, изогнутую наподобие мастерка по моей просьбе и работать стало гораздо легче. Я благоустраивала замок...

Закрутившись с печами, тренировками с братом Диром и желанием исследовать содержимое библиотеки, я мало времени проводила с моим супругом, встречаясь с ним только во время завтраков и ужинов, да изредка сталкиваясь в коридорах. Поначалу я с опаской поглядывала на дверь, разделяющую наши спальни, ожидая, что когда-нибудь она откроется и тогда.... При этих мыслях меня передергивало, как от холода и я старалась побыстрее изгнать их из головы. Но со временем я успокоилась, падая по вечерам, как подкошенная. Если супруг и захотел бы, то разбудить меня было совершенно нереально. При встречах он интересовался, что удалось сделать, спрашивал о планах, здоровье, изредка рассказывая моменты из своего прошлого. Но именно изредка, полноценных бесед у нас не получалось - все-таки я его побаивалась, что ли, не решаясь приставать с вопросами, если он по каким-то причинам не отвечал на самый первый. Мои догадки, что я могу поддерживать его внутренние силы, оказались правильными. Магнус вообще никогда ни о чем не просил, если уж в этом возрасте он был настолько горд и несгибаем, то каков он был в молодости, оставалось только догадываться. Он не желал рассказывать о своей семье, делая вид, что или не слышит вопроса или прямо говорил, что сие для меня не представляет интереса, после чего замыкался в себе на весь вечер. Но я потихоньку общалась с Жюстеном, который рассказывал о его болячках и некоторых проблемах, слышанных им от других слуг. Для своих семидесяти восьми Магнус выглядел очень неплохо, но возраст есть возраст, тут ничего не сделаешь и лекарство от старости еще не было избретено и здесь. Зато я наловчилась подпитывать лорда Силой и со временем это вошло в определенный ритуал в наших отношениях. Как правило, он приходил в столовую раньше меня и, пока я не приходила, трапезу не начинал. Прибегая чуть позже, я становилась сзади Магнуса и делала то, что в моем мире назвали бы расслабляющим массажом. То есть гладила его по плечам, немного разминая шейные позвонки, пробегалась пальцами по верхней части спины до лопаток, как это делали наши массажисты, когда клиенты жаловались на остеохондроз. Никаких ощущений я при этом не испытывала, а вот лорд... Когда я сделала это впервые, просто желая помочь ему, размяв возможные отложения солей, он только поблагодарил в своей извечной манере - поцеловав кончики пальцев и удалился из столовой. Но уже скоро ко мне примчался Жюстен с горящими от восторга глазами и начал быстро-быстро рассказывать, что таким бодрым он уже давно не видел своего хозяина.

- Миледи, его сиятельство сегоня вечером почти ни разу ни охнул, когда вставал из кресла, а уж обычно он делает это постоянно, поверьте! И читал еще долго при свече, пока я ее не отобрал, а у него ведь глаза уже не те, что были раньше! Миледи, если вы что-нибудь делали для его сиятельства, то благослови вас Творец, чтобы вы могли еще помочь ему поддержать здоровье. Пока герцог жив и здоров, ни вас никто не посмеет тронуть, да и я ему еще могу пригодиться, вы уж постарайтесь, миледи, чтоб он не болел! В прошлую зиму он слег, я с ног сбился, чтобы выходить его, а тогда и зима в Морреле не была такой холодной, как в Тройдене... Это вы хорошо придумали, с печками, поверьте, а то его сиятельство в холодную постель ложиться не может, так я с жаровнями весь вечер бегаю, только помогают они плохо, да дымом пахнут так, что голова болеть начинает.

С тех пор я делала это каждый день, как обязательную работу. Слов благодарности он, похоже, просто не умел говорить смолоду или разучился к старости, зато я не раз ловила на себе его острые взгляды, когда он думал, что я их не вижу. После этого я опять с подозрением косилась некоторое время на запертую дверь, пока тревога не пропадала сама собой.

Частенько герцог пропадал у отца-настоятеля, где я не раз заставала его, пробегая в библиотеку, расположенную по соседству. Это были последние помещения, куда мне было разрешено ходить в обиталище беарнитов, дальше существовал молчаливый запрет, который я должна была неукоснительно соблюдать. То, что лорд Магнус ходит в гости к своему другу детства, для меня было вполне естественным и понятным. Отец-настоятель не тупоголовый мужлан, несмотря на свою медвежью внешность и ухватки прирожденного воина, он явно очень много знал да и вообще, разве поставят во главе целого ордена дурака?

За столом герцог между ничего не значащими разговорами вдруг начинал рассуждать вслух о придворных делах, выкладывая нить рассуждений и опираясь на события, о которых я сперва думала, что это преданья давно минувших дней, пока вдруг не услышала знакомые имена. Скорее всего, он делал это машинально, забывшись, но теперь я была совершенно точно уверена, что Тройден связан с внешним миром и старый лис прекрасно знает, что творится в Морреле, да и в других городах или замках Альветии. Подтверждение этому я получила случайно, проходя мимо приоткрытой двери кабинета отца-настоятеля.

-...опять получил известие, что Харриш весьма круто обошелся с семьей герцога Аньерского, сослав их в северные горы. Боюсь, что до весны они там не доживут.

- Зато я доживу, хоть он и мечтал о другом, Эдгар! Что еще там пишут о делах в Морреле?

- Королева занемогла, но это опять виноваты балы и вино... прибыли послы из Бартии, значит речь опять пойдет о пошлинах на их серебро, которое они везут через нас...

Далекий звук шагов заставил меня быстрее ветра отпрыгнуть от дверей и поспешить в библиотеку. Вот оно значит, как, все-таки вы оба в курсе того, что происходит в стране! Гонцов я не видела, может быть, голубиная почта работает на беарнитов? Наличие любых монашеских орденов предполагает разветвленную шпионскую сеть, отправляющую донесения отцу-настоятелю... уж не с герцогом ли на пару они тут раскладывают пасьянсы политики? Держу пари, что скоро в столицу полетят подробные указания о том, как вести себя на переговорах сьеру икс и сколько при этом денег может поиметь сьер игрек.

Библиотека бесила меня ужасно. Возможно, я предвзято относилась к ней, но копаясь на полках уже третий месяц я так ничего и не нашла, что хоть отдаленно было бы связано с амплификаторами. Или этих книг здесь в принципе не существовало, или их тихонечно изъяли, когда одна не в меру любопытная дама пожелала их почитать. Методично перебирая полки, я натыкалась на всякую откровенную ерунду или на жизнеописания святых и не очень, на псалмы и песни, на отчеты о проделанной работе и даже иностранные издания на непонятных языках. Но это было все совершенно не то, что надо. Махнув рукой на все, я решила сегодня не брать ничего, уж больно убогий был улов.

- Ваше сиятельство, герцогиня, вы сегодня уйдете вообще без книг? - удивленный голос монаха, дежурившего в библиотеке, разозлил до безобразия.

- Ничего не нашла, что искала, - мрачно буркнула я, осматривая темные шкафы.

- Тогда почитайте жизнеописания святых, леди Вейра. Они очень поучительны и несут в себе много откровений, - предложил служитель.

- Не хочу поучительных описаний, мне бы что-нибудь из жизни почитать, а о святости я потом возьму книгу, когда благодать снизойдет.

- Тогда почитайте вот эту, - парнишка сунул мне в руки темный томик. - Это из жизни как раз.

Монаху очень хотелось от меня отделаться и я медленно побрела в нашу часть замка, в надежде подслушать еще что-нибудь из приоткрытой двери, но на этот раз она была закрыта наглухо.

Уже после ужина, рассматривая книжку, я поняла, что монах всучил мне жизнеописания королей Альветии, изданное еще при Сигизмунде, отце Харриша. Спать пока не хотелось и я, поскрипев зубами от злости на себя и свою лень, принялась читать биографии, вяло перелистывая страницы.

Сигизмунд, сын Людвига и Мадиты, принцессы из хрен-знает-какой Тьмутаракани... еще у него был брат, тоже Людвиг и сестра Аннель... странно, обычно именами отцов нарекают первенцев, а уж никак не вторых детей, да еще в королевских семьях! Папаша Людвиг был единственным сыном Жоссена и Вендиры... Жоссен был сыном очередного Людвига и еще у него была сестра Лайнира... не пожелавшая выйти замуж за нареченного ей жениха королевских кровей и ставшая попросту герцогиней Одьерской... попросту, видали вы, как герцогами попросту становятся? Вот как я, например...

Тут только до меня дошло, о чем я прочитала... а ведь Магнус-то не кто иной, как этот самый герцог Одьерский! Это что, получается, что его первая жена была из королевского дома? Дальше читать вглубь веков было неинтересно и я принялась за изучение биографии принцессы Лайниры. Нет, не сходилось, не могла она быть женой Магнуса, старовата для него. Харришу сейчас лет тридцать пять, Сигизмунд умер недавно, ему было около пятидесяти пяти, судя по датам, его папаша Людвиг умер в возрасте шестидесяти одного года, народившись у Жоссена, когда ему было уже ...ну-ка...ага, тридцать четыре, дед Людвиг - отец Лайниры и Жоссена - умер очень быстро после рождения Людвига-внука. Не в амплификаторе ли тут дело? По возрасту дед Людвиг был еще достаточно молодым, чтобы просто так умереть, Лайнира с Жоссеном имели разницу всего в четыре года. Кто-то должен был остаться править Альветией после смерти короля Людвига, кто-то из боковой ветви или регент при малом Жоссене? Что подковерные игры тут велись, это и к гадалке не ходи, наверняка и перевороты затевались, как и положено во всех королевских домах! Жаль, что жизнеописания в книге уж очень кратенькие, ничего не выцепить оттуда! Еще бы знать, что выцеплять, а главное - зачем...

Ночью приснился лорд Магнус, примеряющий корону Альветии. Корона была из картона, вся раскрашенная акварельными красками и лорд сокрушался, что не может носить золотую по причине ее непомерной тяжести. Под конец он скинул и картонную, объявив всем, что отрекается от престола и удаляется в Тройден выращивать капусту и присматривать за непутевыми внуками, которых ему сбагрили на лето. Тьфу, что за чушь в голову лезет...

При первом же удобном случае я решила получить ответ на мучивший меня вопрос о происхождении супруга. Его сиятельство вперил в меня такой взгляд, что мне срочно захотелось сползти под стол.

- Миледи, могу я поинтересоваться, откуда вы узнали все это? - к взгляду добавился еще и ледяной тон.

- Взяла в библиотеке книгу о жизнеописании королей Альветии, - как более непринужденно постаралась ответить я, - стала ее листать и наткнулась на знакомый титул, который заинтересовал меня. Я сделала что-то не так, лорд Магнус? Это нельзя читать?

- Нет, читать можно, миледи. Весь вопрос в том, какие выводы вы сделаете из прочитанного. - Магнус как-то расслабился, когда я призналась, где прочитала о его предполагаемых родственниках. - Раз уж вы добрались до этой книги, будет нелишним рассказать вам кое-что...не вошедшее в эти хроники.

Действительно, моей матерью была принцесса Лайнира, которую с рождения помолвили с одним из отпрысков королевского дома Балтии, большой страны на севере, за грядой Орнейских гор. Была договоренность, что свадьба состоится, когда принцессе исполнится восемнадцать лет. Не смотрите на меня так удивленно, миледи, ее жених был на два года моложе ее и чем руководствовался мой дед, когда заключал этот договор, знает только он. Дед вообще был странным человеком. Он много просиживал за книгами, особенно его интересовала история вызова амплификаторов и он собирал все, что только попадалось ему на эту тему. Больше того, все книги и документы, которые ему удалось найти, он хранил под замком, тщательно оберегая от всех любопытствующих, хотя кроме него амплификаторами никто не интересовался. Нет, все знали только то, что когда новый король надевает на себя корону, он должен произнести формулу вызова и далее отправиться на поиски того, кого пошлет Судьба и Провидение. Амплификатором моего деда был мужчина, маленький тихий и болезненный человечек по имени Сержен. Все, кто видел его, недоумевали, как он еще стоит на ногах, когда он все время простужен и самое лучшее времяпровождение для него было лежание на кровати, вынесенной на яркое солнце. Но несмотря на свой болезненный вид, Силу моему деду он дал такую, что это чувствовали все, окружающие его. Ему не надо было убеждать в своей правоте, достаточно было сказать и все подхватывали его приказания, как гимн. О нем впоследствии рассказывала бабушка, его вдова королева Клементина, и я могу только пересказывать ее, более лучших источников у меня нет. Сержен все время болел, но между ним и дедом была очень тесная связь, они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Что начинал говорить один, тут же продолжал другой и так они могли плести цепочку логических выкладок, какой бы трудной она не была. Потом... потом Сержен умер. Королева Клементина до конца своих дней боялась говорить, что произошло и кто отравил королевского амплификатора, но я был совершенно уверен, что это был двоюродный брат деда, герцог Аньерский. Да-да, предок того, кого недавно казнил его величество Харриш и чью семью он сослал на север Альветии. Думаю, что это просто отсрочка смертной казни, миледи. В тех условиях мало кто сможет выжить... Так вот, Сержен умер, но смерть амплификатора не есть причина смерти короля. А дед погиб вроде бы совершенно случайно, попав под обвал в горах в том месте, где никогда не падали камни. От него и его сопровождающих не осталось ничего. Королева Клементина сохранила все, что собирал Людвиг про амплификаторов, все книги и рукописи, кроме книг там были еще многие материалы и разработки магов, которые он также хранил у себя. Регентом при королеве стал герцог Одьерский, который управлял страной до самой коронации Жоссена. Там все произошло, как положено - коронация в Раймсе, вызов амплификатора, который был найден через два дня самим королем Жоссеном и их дальнейшая дружба и взаимопомощь почти до самой смерти короля.

Лайнира должна была быть выдана замуж и до свадьбы оставалось всего полгода, как она во всеуслышание заявила, что пойдет замуж только за герцога Одьерского, потому что любит его и ни о ком больше не желает слышать. Уговоры и приказания были бесполезны, герцог вполне мог бы и поступиться своей привязанностью к принцессе ради блага Альветии, но ... она пригрозила, что покончит с собой и он согласился. Возможно, был бы жив дед, все повернулось бы иначе, но он уже давно лежал в гробнице и не мог настоять на своем. Сыграли свадьбу, Лайнира была счастлива, как могут быть счастливы только молодые. Мой отец провел все переговоры с королевским домом Балтии, принеся все необходимые извинения и только благодаря ему не разразилась война между нашими странами. Все шло своим чередом, Жоссен правил твердой рукой и Альветия еще раз доказала миру, что стоит на ступеньку выше всех.

Мне уже исполнилось восемнадцать, когда я случайно наткнулся на запертую комнату, полную рукописей и книг, это был архив деда. Королева Клементина много рассказывала мне о нем, так что я вполне осязаемо представлял себе личность деда, а тут еще хранились и его дневники, что было неизмеримо ценно. Я принялся изучать их, помогал мне Эдгар, сын нашего небогатого соседа, с которым я дружил с детства. Эдгара, миледи, вы знаете, как отца-настоятеля ордена беарнитов в замке Тройден.

Изучение дневников деда и хроник, составленных в разные времена различными людьми, имеющих отношение к амплификаторам, поначалу не вызывало во мне особого интереса, но чем дальше, тем запутанней становились размышления Людвига, посвященные вопросу появления этого обряда в Альветии. Но не это меня заинтересовало больше всего... Дневники Людвига оказались более страшными, чем я мог себе это представить. Оказывается, королева Клементина была любовницей герцога Одьерского и дед знал об этом. Совместно с Аньерским они подготовили целый план по устранению короля Людвига, чтобы Одьерский потом мог сесть на освободившийся трон Альветии. Королева Клементина повелась на красоту и обаяние Робера, как звали моего отца, и когда ей стали понятны планы заговорщиков, она уже не могла ничего поделать - она была по уши влюблена и готова была на все, лишь бы Робер был рядом. Стать королем мой отец не мог, он стал только регентом при несовершеннолетнем Жоссене, но тем не менее он правил Альветией, сообразуясь с нуждами страны и ее подданных. Все планы Клементины и Робера нарушила принцесса Лайнира, которая влюбилась в герцога Одьерского и не пожелала ни за кого больше идти замуж, кроме него. Может быть, ее бы и выдали замуж все равно, но Клементина, которая обожала Лайниру и была готова ради нее на все, согласилась на этот брак. Отец был растерян, но если в случае его регентства они так и не смогли бы официально сходить в храм Творца с королевой-матерью, то здесь ему светило гораздо большее, чем в браке с Клементиной... Лайнира была молода и у него могли быть дети от нее, которым он мог передать свой титул. Так что все случилось, как случилось и они стали мужем и женой. Отец был старше матери всего на двадцать лет, а это совсем небольшая разница, миледи. Они оба уже давно состарились и умерли, оба похоронены здесь, в фамильном склепе, где когда-то и я присоединюсь к ним. До конца своей жизни мать любила отца так, что была готова на все ради него. Не знаю, любил ли он мою мать в молодости, но чем старше он становился, тем больше он привязывался к ней и свой конец они встретили вместе, не проснувшись однажды утром. Не думаю, что она знала о его темном прошлом, но кто вас поймет, женщины? Клементина тоже молчала обо всем, но когда я пришел к ней, вооруженный тем, что узнал из записей деда, она рассказала мне многое, постоянно обвиняя себя во всем случившемся много лет назад. Все это похоронено теперь во мне, миледи и то, что я вам сейчас поведал, это только для вас. Остальное вам не имеет смысла знать, то прошлое касается только меня.

- М-да, ну и страсти у вас тут кипят, лорд Магнус, - передернулась я от картины, представив себе все как наяву. - А где все книги и хроники, которые собирал ваш дед? Куда вы их дели?

- Миледи, там очень много личного и я не думаю, что было бы правильно знакомить вас с ними, - твердо ответил он. - Ваше время еще не пришло.

- Лорд Магнус, я понимаю, что личными могут быть дневники вашего деда, его выкладки и заметки. Но чем могут быть личными книги про амплификаторов и исторические хроники тех, кто жил много лет назад? Да, а вы теперь получаетесь почти принцем крови, да?

- Миледи, есть книги, которые остаются личными, даже если пройдет тысяча лет, - подчеркнуто сухо ответил лорд. - Они не предназначены для всех.

- Ну так уберите эти личные книги и дайте мне хоть что-нибудь из архива вашего деда! Может быть это мне пригодится больше, чем вам?

Никакие уговоры и доводы так и не помогли, лорд Магнус наотрез отказался давать мне что-либо читать из архива и оставалось только бессильно скрежетать зубами, прикидывая, где бы этот архив мог храниться сейчас. По всему получалось, что хранился он как раз в той части замка, которую занимали беарниты, и путь туда был мне заказан. Пока заказан, но все меняется в этом мире...

Каждый день с рассветом я начинала тренировку с братом Диром. Ежедневный бег по двору, приседания с небольшим мешком песка, опять бег с этим же мешком на плечах, а потом в руки бралась самая обыкновенная палка, которой надо было научиться владеть, как продолжением собственной руки. У брата Дира это получалось виртуозно... Болели натертые ладони, полирующие имитацию меча, ныла правая рука и плечо, а брат Дир опять медленно демонстрировал, какими должны быть правильные движения и заставлял повторять их бессчетное количество раз. К концу первого месяца я перестала чувствовать себя выжатой тряпкой к концу очередного занятия, дыхание постепенно становилось все ровнее и ровнее, даже если увеличивались нагрузки. На втором месяце занятий монах принес нам деревянные мечи и теыперь начался новый этап обучения, сопровождаемый не столько болезненными, сколько обидными легкими тычками деревянного меча везде, где он мог дотянуться.

- Вы ранены, леди. - Слабый тычок под ребра или в ногу.

- Вы убиты.

Последнее раздражало неимоверно, но возражать было бессмысленно - даже нечего и спорить, объясняя, почему я поступила именно так и никак иначе. Раз он сказал, что я убита, наверняка я пропустила обманный выпад, не заметила движения руки и в реальном бою не смогла бы продержаться и пяти минут. Приходилось мириться с собственным несовершенством, молча сопеть и вытирать пот со лба или бессильные слезы. И снова повторять одни и те же движения, стараясь уловить взглядом будущую траекторию взмаха меча противника. Нельзя было отвлекаться ни на секунду, нельзя смотреть противнику в глаза, надо видеть только его руки и оружие в них, чтобы предугадать то, что он еще только собирается сделать. Один раз мне даже удалось что-то подобное, но в ответ я получила такую серию быстрых ударов, что не успела среагировать ни на один.

- Вы убиты, леди. Повторяем сначала.

Иногда я думала, что других слов монах попросту не знает, так что его винить за это? Иногда я приходила во двор и меня встречал не брат Дир, а тот молодой парнишка, который был у беарнитов кем-то вроде посыльного. Он сообщал, что монах уехал с братьями в сторону перевала и будет через день-два. Почему-то было обидно, что сам брат Дир не считал нужным предупреждать меня о своем отсутствии заранее, в эти дни я тренировалась самостоятельно, стараясь делать все, как монах требовал от меня. Потом он возвращался и все начиналось сначала...

Пошел уже третий месяц, как я начала тренировки у беарнитов. Осень стояла сухая и холодная, по утрам землю сковывали заморозки и облачка пара вылетали изо рта при каждом вдохе-выдохе. Иногда в утреннем воздухе кружили легкие редкие снежинки, не таявшие на холодных каменных плитах двора. Солнце вставало с каждым днем все позже и позже и я зачастую приходила во двор еще затемно, но никогда не была первой - брат Дир всегда уже был во дворе раньше меня. Короткие поклоны друг другу и опять все сначала - разминка и отработка движений, могущих спасти мне когда-нибудь жизнь.

Во время тренировок монах зачастую выбивал у меня из руки деревянный меч, делая неуловимое для глаза движение, и он отлетал в сторону на приличное расстояние. В этом случае надо было сразу, как можно быстрее, бежать за проклятой деревяшкой, стараясь опередить брата Дира, иначе он успевал поддеть ее концом своего тренировочного меча и она улетала еще дальше. Поначалу мне приходилось бегать так по четыре-пять раз, но постепенно эти эстафеты сократились до двух, а теперь уже и до одного. Главное здесь было не дожидаться, когда меч уже упадет на землю, а бежать за ним сразу же, как только он покидал ладонь. К сожалению, я не всегда успевала проследить траекторию полета и тогда бегать приходилось больше. Поймать же момент, когда монах еще только начинает свой маневр по изъятию меча, не удавалось никак. Напряженно следя за его руками, я больше не обращала внимание ни на что, но уровень его подготовки не шел ни в какое сравнение с моей. К сожалению, это только в сказках героиня запросто может раскидать штук пять супостатов, даже если раньше она не знала, с какой стороны браться за этот самый меч! Да если еще принять во внимание, что мужчина изначально сильнее женщины, то это и вовсе нереально...ну разве что он будет пьян вусмерть. Так что переиграть брата Дира было невозможно, как бы я ни старалась.

Вот и сейчас, когда он выбил мой деревянный меч, я краем глаза прикинула его путь и помчалась вдогонку, уж больно не хотелось давать возможность монаху еще раз лишить меня уверенности в себе. Совсем недавно я была горда оттого, что идея с печкой оправдала себя и сейчас еще пребывала в некоторой эйфории от достигнутого. До меча я все-таки добежала первой, поскольку он улетел мне за спину и у меня была фора как минимум в три метра. Согнувшись в полуприседе я уже протянула руку и схватилась за эфес, отмечая про себя отсутствие рядом меча брата Дира, но поверх моей руки уже легла рука монаха. Опоздала... Не отпущу ни за что, я первая успела!

Вцепившись в эфес, я поднялась, но брат Дир тоже не отпускал руку и мы так и стояли, держась за один меч.

- Вы делаете успехи, леди Вейра!

Если бы передо мной возник сам Творец, то и тогда бы я не была удивлена сильней, чем сейчас, впервые услышав похвалу от беарнита. Не может быть, это невозможно в принципе! Монах убрал руку и я впервые за эти недели тренировок решилась посмотреть ему в глаза, совершенно не понимая, чем вдруг вызвана такая похвала.

Лицо как лицо, никакой инквизиторской бесцветности и сухости кожи, замеченной при первой встрече в кабинете отца-настоятеля, сейчас не было и в помине. Русый короткий ежик с редкой сединой на висках, серо-голубые глаза и тонкий нос с горбинкой, вполне нормальный человек...

- Изволите продолжить наше занятие, леди? - в голосе брата Дира как будто появилась несвойственная ему теплота и в прищуренных глазах была смешинка. - Вы готовы?

- Да, брат Дир. - Я опять сосредоточилась на его руках, стараясь не поднимать глаза выше линии плеч. Я пришла учиться и ничего более.

Теперь почти на каждой тренировке мы бегали за моим мечом наперегонки. Чаще всего я успевала первой, успев не только ухватить свой меч, но и встать с ним в стойку для обороны. Беарнит был уже тут как тут, нападая одновременно со всех сторон. Отражать его удары было тяжело и моя деревяшка опять летела в сторону. Надо было только сообразить, куда примерно она может упасть - сейчас она летела мне за спину и я вполне могла ее поймать если не в воздухе, то отпрыгнув назад на пару-тройку шагов. Забыв о брате Дире, я следила за падающим мечом, запрокинув голову и когда поняла, что не дотягиваюсь до него, прыгнула с места назад, стараясь ухватиться за эфес еще в воздухе. Что-то мелькнуло сбоку и меня сильно дернуло в сторону от уже почти пойманного меча...секунду спустя я уже трясла головой, понимая что лежу спиной на руке монаха, а он сам стоит рядом на одном колене, поддерживая меня. Сильная рука, если она так держит меня на весу, только почему у него такой взгляд, что внутри все замирает и страшно даже подумать о том, почему так смотрят мужчины...

- Простите, брат Дир...я была слишком неловка...

- Нет, леди Вейра. Если бы я не поймал вас, вы могли бы сломать себе спину. - Беарнит поднялся на ноги, повернув меня к средних размеров камню с острой кромкой посередине. - Видите его? С вашей стороны было большой неосторожностью прыгать назад, не убедившись, что там нет опасности.

- Спасибо, брат Дир. Вы спасли меня...я вам очень благодарна...

- Вы живы, леди, а это лучшая благодарность Творца. Будьте осторожнее...не всегда я смогу оказаться рядом.

Размышляя вечером над всем произошедшим, я не знала, что и подумать. Мой учитель сегодня совершил практически невозможное и если бы я упала на тот камень, то последствия были бы самые ужасные. Вроде бы со спасением все было нормально, но из головы не шел взгляд монаха. Так смотрят мужчины на женщин, к которым они далеко не равнодушны... история знает множество примеров, когда монахи и кардиналы вели себя далеко не так, как положено при их сане, но такие вольности могут прощаться только мужчинам. Женщинам же всегда приходится труднее, на них падает общественное презрение и в глазах окружающих она более виновна, нежели ее любовник. Здесь я официальная герцогиня Одьерская и у меня есть супруг, хотя наш брак и не состоялся фактически. Не дай Боже, чтобы возникли какие-то отношения с монахом, потом мне не сносить головы! Благоразумие закрывало все двери и окна, напоминая о том, как я очутилась в Тройдене, но сердце не хотело подчиняться и напоминало о том, что лорду Магнусу семьдесят восемь лет, а мне лишь двадцать семь...

Прошел еще месяц, в течение которого я по-прежнему усердно отрабатывала то, что требовал от меня брат Дир, а он был ой, как упрям, когда дело касалось ошибочных движений. Зачастую я была уверена, что он заставляет меня повторять одно и то же исключительно из вредности, но эта уверенность держалась только до того момента, пока я не встречалась с ним взглядом. В нем читалось совершенно иное - интерес, забота и... надежда. Убей меня Творец на этом самом месте, если я ошибаюсь! Но, видимо, Всевышний немного благоволил ко мне и не допускал никаких вольностей в отношении брата Дира. Дальше касания рук дело не шло и я была этому искренне рада, потому как не знала, что делать дальше. Совесть не позволяла делать ничего, оскорбляющего лорда Магнуса, а делать вид, что я ничего не понимаю и не вижу, было почти невозможно. Странные существа мы, женщины! Когда есть все, мы дуемся и капризничаем, требуя к себе повышенного внимания и постоянной заботы. То не так, это не этак, не заметил новую прическу, не оценил платье, не похвалил, не поцеловал, не сделал... А здесь за три месяца брат Дир только касался моей руки кончиками пальцев и это было равносильно почти свиданию наедине! Выбитый из рук деревянный меч подавался беарнитом так, что взять его можно было только прикоснувшись к его руке. Мы застывали на какие-то секунды и затем он медленно убирал свою с эфеса. Никаких слов при этом не произносилось, кроме сухих благодарностей и со стороны все выглядело совершенно благопристойно.

Морозное сухое утро встретило меня холодным солнцем и белым от инея двором. Шел пятый месяц занятий и я внутренне была горда своими успехами, чтобы там не говорили все вокруг. Поклонившись брату Диру как положено, я ожидала указаний о том, что надо делать, но он не спешил с ними сейчас.

- Леди Вейра, я тренирую вас согласно вашего желания уже четыре месяца. За это время я достаточно успел изучить вас и вашу манеру держать оружие. К сожалению, нападать вы так и не научитесь, поверьте мне на слово. Защитить себя вы сможете, но недолго, любой мало-мальски вооруженный человек переиграет вас.

Голос брата Дира был вроде бы ровным и холодным, но в нем проскакивали извиняющиеся нотки. Конечно, и здесь мне облом, осталось только поклониться и поблагодарить за приобретенные навыки, авось, пригодятся когда-нибудь. Вряд ли он захочет и дальше продолжать тренировать меня после таких выводов...

- Благодарю вас, брат Дир, за то время, которое вы на меня потратили. Что бы вы не считали по поводу меня, но вы действительно мне очень помогли, пусть даже я и не научилась ничему с вашей точки зрения. Спасибо вам за все.

- Леди Вейра, - удивленно вздернул брови монах, - но я не прощаюсь с вами! Напротив, судя по вашему складу характера, я хотел предложить вам продолжить ваши занятия со мной только в несколько другом стиле. Ваш супруг стар, леди, - он прямо посмотрел на меня, давая понять, что осведомлен о многом, - и не сможет защитить себя и вас, как должно. В этом случае на первый план выходит умение защищать спину того, кто идет с вами. Не удивляйтесь, порой это спасало куда больше жизней, нежели яростная атака. Стоя за спиной того, кто защищает вас, вы сделаете для него гораздо больше, оберегая от незначительных, на первый взгляд, опасностей. Здесь не надо иметь большой силы и ловкости, здесь нужно внимание, терпение и умение чувствовать каждое движение того, кого вы будете прикрывать. Не думайте, что это легко. Пары, которые могут обнажать мечи, стоя спиной к спине, должны срабатываться долгое время и понимать друг друга с полуслова и полувздоха, иначе у них не будет взаимопонимания в схватке. Вы готовы заниматься со мной и дальше, леди Вейра?

Глубинный смысл последней фразы был понятен без лишних пояснений.

- Да, брат Дир. Я готова заниматься с вами.

Лицо беарнита осветилось неожиданной радостью, которую он не смог сдержать.

- Я постараюсь сделать все, леди Вейра, чтобы научить вас.

Через несколько дней я начала понимать, чему хотел научить меня брат Дир, но претворить это в жизнь было гораздо труднее, чем даже отражать его удары на прошедших тренировках. Поначалу надо было стоять спина к спине на расстоянии не больше полуметра и стараться почувствовать каждое движение напарника. Почувствовать по колебанию воздуха за спиной, по легкому шороху одежды, по неопределенным звукам типа резкого вдоха или выдоха.

- Леди Вейра, вы должны научиться слушать движения за спиной в тишине. Это трудно, но вы должны научиться слышать, что происходит сзади. Потом вы услышите подсказки, которые помогут вам, но сперва слушайте тишину.

Как можно спиной уловить то, что происходит сзади? То и дело отвлекаясь на журчание далекой воды, крики птиц, шаги во дворе и скрип дверей, я никак не могла сосредоточиться на том, что происходит за спиной. Легкое дуновение ветерка - и совершенно непонятно, то ли брат Дир махнул рукой, то ли действительно пронесся порыв ветра. Скрип песка под ногами - опять приходилось гадать, кто шагает по каменным плитам двора, брат Дир или кто-то из монахов пришел утром в эту часть двора на спарринг. В утренней тишине все звуки были одинаково хорошо слышны, как дальние, так и ближние.

- Простите, брат Дир...наверно, я не оправдала ваших надежд, но у меня ничего не получается! Я не могу отличить ваши движения от таких же, но прилетевших издалека. Звуки ваших шагов для меня тише, чем топот ног по галерее за стеной!

- Леди Вейра, - покачал головой монах, - нельзя впадать в уныние, для него нет никаких оснований. Прошло слишком мало времени и вы еще не умеете сосредотачиваться на том, что вам действительно нужно. Надо стараться услышать нужное движение не только ушами, но и самой собой. Существует легенда об одном непобедимом воине, который мог быть защитником любому, кто бы его не попросил об этом. Он умел слышать каждого, кого хотел... Звали его Слепой Рилл. Он действительно был слеп, но это только подтолкнуло остальные чувства к тому, что глаза для него заменились слухом, осязанием, обонянием. Если вы действительно хотите научиться, работайте над собой, сходите в храм Творца и обратитесь к нему с искренней молитвой. Вседержитель милостив к нам и всегда поможет, если душа ваша не таит зла.

- Обратиться к Творцу в его храме? С просьбой помочь?

- Нет, леди Вейра. Надо обратиться к нему душой, чтобы Он принял вас и ваше обращение к Нему. Это не просьба о милости, скорее это возвращение блудного сына к любящему отцу, который всегда простит своего заблудшего ребенка и постарается наставить его на путь истинный. Разве родители могут перестать любить своих детей только за то, что у них не хватает ума в детстве, слишком много гордыни в юности и желание увидеть мир в молодости? Они будут ждать их возвращения, жлать, когда поостынут горячие головы и пыль дорог покроет усталые ноги. Из любого странствия человек возвращается, изменившись не только внешне, но и внутренне, получив опыт и мудрость, позволяющие ему по-другому смотреть на все, что он оставил дома. Теперь он не выбегает, хлопнув дверью, от одного родительского слова, а старается понять, почему это слово было ему сказано. Это и есть главная награда для родителей, а Творец для нас всех и есть Отец всего сущего на этой земле. Беарниты много времени проводят в храме, обращаясь к Вседержителю не ради своекорыстной выгоды, а для того, чтобы он указал правильный путь нашим душам. Вы пришли сюда из другого мира, леди Вейра, но для Творца это не имеет значения и вы для него такая же душа, как и все остальные. Поговорите с Ним, это нужно вам больше, чем Ему.

- Я... попробую, брат Дир. У нас в мире отношение к религии очень разное у всех. Часть людей истово верит в Бога и вся их жизнь подчинена обрядности, определенным ритуалам, без которых они не мыслят своего существования. Другие согласны, что Бог есть, и за некоторую сумму, переданную церкви, они могут получить искупление любых своих грехов, а потом...опять грешить в свое удовольствие. У меня в стране много лет отрицали само существование Бога, а теперь решили, что надо заставить верить в него всех в обязательном порядке. Кто-то начале ходить в церковь, а другие наоборот отвратились от нее, возмутившись таким насилием над их волей. Но эти конфликты связаны не с Богом, или Творцом, как вы его тут называете, а с церковью, которую многие не приемлют в нашем мире.

- И вы тоже, леди Вейра, не приемлете вашу церковь?

- Да, брат Дир. Во главе церкви стоят люди, а они зачастую ставят свои интересы выше всего на свете и используют церковь в первую очередь для себя. Толкуют своим прихожанам об усмирении плоти, о грехе чревоугодничества, о пользе труда, а сами предаются этим грехам без всякого зазрения совести. Нельзя верить тем, кто исповедует двойные стандарты, поэтому я не хожу в церковь и не молюсь изображению Бога в ней. Если у меня возникает надобность в обращении к нему, я и обращаюсь, но делаю это там, где мне удобней. Например, вечером, перед сном, или когда нахожусь одна и не знаю, что делать...

- Леди Вейра, и все же попробуйте поговорить с Творцом в Его храме. Может быть, именно этого вам не хватает сейчас?

Несмотря на всю мою занятость, я так и этак прокручивала наш разговор с беарнитом. Впечатления религиозного фанатика он не производил, но полностью ручаться не могу, мало ли в какие формы он тут выливается? Действительно, в местные храмы ходить не приходилось, разве что в момент венчания да и то помню смутно, что там творилось вокруг. Поскольку вокруг глухое Средневековье, то нельзя долго испытывать терпение святых отцов, которым здесь принадлежит немалая толика общественного мнения и власти, хоть открыто они ее не демонстрируют. Беарниты сами находятся в конфликте с местной церковью и их терпят только потому, что они живут на границе королевства и защищают ее. Схожу-ка в местный храм и хоть для вида посижу, чтобы на меня еще лишних собак не повесили...

Тройденский храм напоминал наши готические соборы, только попроще и пониже. Обстановка в нем тоже не блистала пышностью, что как-то сразу успокаивало. Деревянные скамьи стояли только по краям небольшого помещения, значит тут молятся стоя, ну и проповеди выслушивают, как и положено в подобных местах.

- Дочь моя, вы пришли поговорить с Творцом?

- Да, святой отец.

- Вы хотите попросить Его о чем-то? Здоровья вам и вашему супругу? Денег? Детей? Милости его величества?

- Нет, святой отец. Я хочу, чтобы Творец указал мне мой путь. Я чужая в этом мире и нигде не могу найти себе места. Все, кто встречается мне на пути, пытаются использовать меня в своих целях, не спрашивая моего желания и согласия. Я постоянно подчинена чужой воле и меня это давит, потому что любое сотрудничество должно быть добровольным. Я так по-дурацки устроена, попроси по-хорошему и я в лепешку разобьюсь, чтобы помочь от всей души, горы сверну и не буду считать, что мне обязаны за эту помощь. Но когда меня начинают принуждать, я встаю на дыбы и эта помощь обязательно обернется эффектом обезьяньей лапы, при котором вред от моей помощи окажется неизмеримо бОльшим, нежели польза. Что стоило его величеству подойти по-хорошему ко мне и я бы ответила ему взаимностью, помогая от всей души! Я понимаю, что для него в первую очередь надо заботиться о благе страны, и, как амплификатор, я приложила бы все силы для поддержки короля. А получилось совсем наоборот...

- Дочь моя, не береди свою душу, вспоминая прошедшее. Я знаю, что произошло между тобой и его величеством и скорблю об этом. Теперь ты не находишь себе места, потому что в этом мире для тебя оно только одно - рядом с его величеством. Но это мое мнение, а оно не всегда совпадает с мнением Творца. Если бы Ему было не угодно то, что произошло, оно бы и не произошло. Значит, у Него другие планы, которые нам пока не дано знать. Не отчаивайся, мы не столь мудры, чтобы проникнуть в Его замыслы и нам зачастую остается только следовать воле Вседержителя.

- Просто вот так покорно следовать его воле? Но чем же Творец тогда отличается от тех, кто здесь, на земле, диктует свою волю всем вокруг, не разрешая отступать от нее никому под страхом смертной казни? Силой заставляя делать то, что выгодно лично им?

- Ты ошибаешься, дочь моя. Творец никогда не насаждает свою волю, не исполнившись уверенности в том, что она будет принята всей душой. Он все время говорит с людьми, но они зачастую не слышат Его, потому что Он говорит не словами. Разве у тебя не бывало так, что ты пытаешься начать дело, а все валится из рук? То материал гнилой привезли, то погода не позволяет, то всплывают долги, которые надо оплачивать... это сам Творец говорит, что дело гиблое. Упрямцы, бывает, идут напролом, чтобы добиться своего, но очень редко они довольны получившимся результатом.

- Святой отец, а разве Творец не ошибается никогда? Для чего он позволяет погибать людям от голода, от наводнений, от обвалов?

- Если бы люди, которые погибали от голода, прислушались к Нему ранее, они бы никогда не погибли. Наверняка им были знаки свыше, но они их не услышали и поплатились за это. Наводнения уносят много жизней, это боль для Творца, но еще бОльшая боль для Него, когда люди не прислушиваются к Нему. Скажи, если ты будешь иметь ребенка и учить его, ты будешь слушать тот неразумный лепет, который он тебе приносит? Нет, ты поступишь сообразно своему жизненному опыту и будешь права, как мать. Точно так поступает и Творец, но люди в своей гордыне не слушают его. Два года назад было большое таяние снегов и весной река в долине поднялась на немыслимую высоту, снеся целое село на ее берегу. Погибли почти все жители, но они были виноваты сами - им не хотелось строиться вдали от берега, таскать туда камни и бревна. На все увещевания они отмахивались, как от надоедливой мухи, полагая, что их беда не коснется. Здесь не надо уповать на то, что Творец защитит их, потому что явная глупость людей возымела место. Зато после этого страшного паводка оставшиеся в живых сперва потрясали кулаками в храме, а затем плакали, признавая свои ошибки. Разве Творец мог приостановить таяние снегов в горах, чтобы неразумные продолжали жить в своей гордыне дальше? Он мог оттянуть это... из той деревни за несколько дней до паводка ушли две семьи. Одни поехали к больным родителям в соседнее село, другие вдруг решили, что это самое время отработать на расчистке дороги от обвала. Это и были знаки Творца тем, кто их умеет слышать и понимать. Присядь вот здесь, дочь моя, на эту лавку и попытайся поговорить с Ним. Не думаю, что Он оставит тебя, если ты искренна в своем обращении.

- Спасибо, святой отец.

Священник уже ушел, подметая полами рясы плиты пола, а я так и осталась сидеть, обдумывая его напутствия. Знаки Творца, о которых он говорил, мне были более чем понятны, такое и дома случалось не раз, когда на пути в пункт А случались препятствия неодолимой силы. Чаще всего понимание их появления приходило уже потом, задним числом. Может быть, в этом мире я больше начну понимать, чем в своем?

Вроде бы молиться принято стоя на коленях перед иконой, но вот именно стояние на коленях мне больше всего и не нравилось. Спросить святого отца? Так он тут же обвинит меня в гордыне! Самым оптимальным показалось решение подтащить лавочку к достаточно темному углу, где теплилась лампада у теряющегося во тьме изображения и присесть там. Будем подумать, отрешившись от земного...

Просидела я в храме достаточно долго для того, чтобы затекли ноги и заболел зад от твердого сиденья. Стоило закрыть глаза, как нападал полусон-полуявь, в которой мелькали знакомые и незнакомые лица. Жаль только, что в основном из этого мира, из родного мелькнуло только лицо мамы, нахмуренное и обеспокоенное. Как там она? Если долго не будет получать от меня сообщений по мылу, то может запросто примчаться в Россию и начать меня искать. Спокойствия и радости ей это не добавит, но лишь бы она не решила, что меня убили, пусть бы лучше думала, что я внезапно уехала от всех! Особенно близки мы с ней не были, но беспокойство за своих родных - нормальное дело, даже если эти родные за тридевять земель. Наверняка она помчится к отцу, наплевав на его дражайшую Дашеньку, и будет долго выяснять, что он вообще знает обо мне. Не хотелось бы конфликта между ними, у каждого уже устоявшаяся жизнь в которой пока все нормально, а я тут получаюсь навроде катализатора. Нет, пожалуйста, пусть они будут живы и здоровы, не пьют корвалол и не обзванивают морги и больницы, трясясь от страха! Вспомнила отца с его деревенской пассией, пекущей пирожки с картошкой, которые просто до дрожи обожал Вовчик. Стало смешно - вот сижу я хрен знает где, в каком мире, в храме Творца и думаю о пирожках! О Вовчике думать не хотелось, по сравнению со всеми моими проблемами он уже давно ушел на уровень ниже плинтуса. Пожалуй, даже если мне посчастливится вернуться домой, изгоню его как можно быстрее. И чего это я позволила ему влезть в мою жизнь так беспардонно? Ведь знала, что я для него не самая лучшая в этом мире, как и он для меня, так почему согласилась? Проявила слабость и пошла на поводу у обстоятельств, вот и нечего обвинять других в своем ленивом бултыхании по течению...

Очнувшись от холода, я с удивлением осмотрелась вокруг, как будто только что перенеслась из дома. По идее, надо было бы расстроиться, поплакать о своей непутевой судьбе, но вопреки всему настроение было хорошее и почти радостное. Может и стоит походить сюда, если так нервы успокаивает? И святой отец не наезжает попусту, даже поговорили с обоюдным удовольствием! Беспокоило только одно - никаких знаков от Творца я так и не получила, а если и получила, то не поняла этого. Хоть бы намек какой кинул, чего мне по жизни ждать, чтоб соломки подстелить во-время! Или я такая толстокожая, вроде тех селян, что ничего не воспринимают извне? Подумала еще раз, перебрав мысли о родителях и Вовчике, но так ничего и не поняла, был мне какой-то намек, или нет. Что касается тех, кто изначально из этого мира и кого я видела в полусне, то и вовсе никакого толку. Беспорядочно все и отрывисто, никаких указующих моментов.

Брат Дир на следующее утро не спрашивал, была ли я в храме Творца, но мне совершенно отчетливо было ясно, что он уже знал об этом. Скорее всего, священник служил всем, а новости тут разносятся быстро. В таких глухих углах только кажется, что жизнь замерла сотни лет назад, а на самом деле все в курсе всех дел, творящихся вокруг. Любопытствующие глаза следят за всеми отовсюду и нет гарантии, что в любой момент кто-нибудь не подсматривает из-за угла.

Со стороны могло показаться, что мы с беарнитом просто стоим спинами друг к другу, разведя руки в стороны, но это было только внешне. Желание сосредоточиться и услышать малейшее движение напарника было, но одного желания мало, а что надо сделать еще, я не понимала.

- Сосредоточьтесь и старайтесь услышать, леди Вейра. Вслушивайтесь, это придет само рано или поздно. Главное - не бросать на полпути.

Сегодня я опять ушла расстроенная - ничего не получилось, как я ни старалась. Не слышу и все, ничего не слышу!

Работа над очередной печкой на сегодня была закончена быстро - кончились кирпичи и глина. Постояв над ней, я все-таки направилась к храму Творца. Книгу читать буду вечером, а сейчас можно посидеть там под видом моления, лишь бы никто не вязался с разговорами. По дороге попался гончар с новой партией кирпичей, пришлось срочно искать Жиля и отправлять его за глиной и песком. Зима на носу и каждая лишняя печь в замке будет на вес золота!

Два ряда я выложила быстро - сказалась уже усвоенная сноровка и те шпаргалки, которые я рисовала себе на будущее. Жиль принес глину, замешенную с песком, и работа закипела. Худо-бедно, но проковырялась я почти до ужина, значит придется пропустить посещение церкви, хотя именно сегодня меня тянуло туда. Не молиться, а просто посидеть и вспомнить хорошее, чего я так давно была лишена, теплоту того мира, который так легко расстался со мной, не делая попыток забрать назад. Смеркалось рано и неожиданно для себя я пошла после ужина в храм, вместо того, чтобы отправиться читать в свою комнату.

В помещениях храма было пусто и я забилась в облюбованный угол, стараясь не прислоняться к каменным стенам и колоннам. Горели лампады и свечи, пытаясь разогнать слабыми огоньками густой мрак по углам, вдалеке были слышны шаги, шуршал легкий ветерок на улице и что-то размеренно ухало вдалеке. Хорошо, что нет никого...никто не мешает...

Огромное звездное небо над головой мигало мириадами светлячков, показывая, как огромен мир. Небо было как купол, уже совсем темный с одной стороны и чуть светлеющий с другой. Помнится, такие же звездочки мигали мне в ответ, когда я была у Сорбеля, только там я сама летела к одной, неизвестно почему выбранной, а здесь вокруг кружились все, дружески подмигивая время от времени. Я - такая же звездочка, как и все, я тоже могу подмигивать теплым светом заблудившемуся в ночи путнику и направлять его... я могу пролететь яркой молнией и по мне будут загадывать желания... я могу превратиться в острую стрелу квантов света и пронзить пространство... Я - часть мира, не этого, в котором еще не имеют понятия о двигателях внутреннего сгорания и сотовых телефонах, а мира в целом, который удерживается в стабильном положении и не разлетается в разные стороны только потому, что есть связь между всеми его частями и частицами. Любое движение в мире вызывает ответные колебания и я могу их чувствовать, невзирая на расстояния. Я слышу шаги того, кто печатает шаг по пыльной дороге, хотя он находится так далеко, что нельзя рассказать словами о той далекой земле, я слышу вдох, сделанный на пределе возможностей, потому что там идет схватка не на жизнь а на смерть, я слышу, как растет трава и как дышат горы, как говорит озеро и как скрипят корни деревьев в глубине земли. Спасибо тебе, Творец, что я могу ощутить окружающий мир и признать, что он прекрасен, несмотря ни на что! Спасибо...

- Леди Вейра...

Легкое потрясывание за плечо вывело меня из необыкновенно приятного сна. Вроде бы я летала... или смотрела на чей-то полет... никак не вспомнить, что же я видела?

- Леди, очнитесь, вас ищут везде в замке, - Андре наклонился надо мной со свечой в руке, разглядывая, все ли в порядке. - Его сиятельство был очень обеспокоен тем, что вы так неожиданно пропали после ужина. Вы можете идти, леди Вейра?

- Могу, Андре. Я все время была здесь, в храме. Сколько времени прошло после ужина?

- Да уж скоро третий час пополуночи, леди. Пойдемте отсюда, вы замерзли...

- Нет, Андре! Со мной все нормально, я сама удивляюсь этому. Пойдем, надо сказать моему супругу, чтобы он не беспокоился.

Печка в комнате встретила приятным теплом. Я научила Фриду растапливать ее и теперь с утра она занималась этим, если я отсутствовала. Действительно странно, я столько времени сидела в холодном храме, а совсем не замерзла, даже ноги были теплыми, что в принципе удивительно при здешних полах. Не успела я раздеться и юркнуть в постель, как в дверь постучали. До утра, что ли, не потерпеть?

- Миледи, вы еще не спите?

- Да, лорд Магнус, входите. Я еще одета.

- Благодарю вас, миледи, что уделяете мне время. О, как у вас тепло... - Брови поползли вверх, а плащ был скинут на спинку кровати. - Вы позволите? - Магнус уселся в кресло, по-хозяйски закинув ногу на ногу. - Миледи, скоро вы закончите и мою печку?

- Да, лорд Магнус. Осталось всего два ряда и можно выбивать камень для вытяжки в камин. Дела осталось самое большое на один день.

- Это хорошо, леди Вейра, - герцог натянуто улыбнулся, не сводя с меня проницательного взгляда. - Миледи, сегодня я был весьма обеспокоен тем, что вы исчезли после ужина. Могу я спросить о причинах этого?

- Конечно, лорд Магнус. Я пошла в храм Творца, молилась там и, похоже, заснула. Андре разбудил меня.

- Миледи, в храме были люди и они осмотрели каждый угол. Вас там не было! - припечатал супруг.

- Не было? Хм, интересно...- усмехнулась я. - А куда же я девалась тогда? Лучше тряхните ваших людей получше, наверняка выяснится, что они болтались на теплой кухне или задирали юбку Фриде.

- Вот и я хочу знать, где вы были, - уже гораздо спокойнее ответил Магнус. - Статус герцогини Одьерской не предполагает ваши прогулки по ночам в одиночестве, миледи.

- Дорогой герцог, я была в храме Творца и не собираюсь сейчас доказывать вам это, если вам недостаточно моего слова, - пока я еще не понимала, что вызвало такую вспышку злости у лорда, но осадить его не мешало бы. Ладно бы, рыльце было в пушку, но я действительно просидела в храме все это время!

- Миледи, я много пожил на свете и могу понять молодую женщину, которой скучно в этой глуши. Но я никогда не приму обмана, запомните это! Не для того я повел вас тогда в храм, чтобы сейчас сожалеть о содеянном! - Магнус вцепился в подлокотники кресла белыми, как бумага, пальцами. - Вы еще слишком молоды, чтобы пытаться провести меня! Хотите просидеть взаперти все время, оставшееся вам для жизни в Тройдене?

- Ваше сиятельство, - твердо заявила я, несмотря на недюжинный испуг, который лорд вызвал у меня только что своим заявлением, - я прекрасно помню, чем обязана вам и не надо меня попрекать! Если вы думаете, что мне незнакомы понятия честь и совесть, то вы ошибаетесь и пусть вам станет потом стыдно за ваши необдуманные слова! Еще раз повторяю, что я была в храме. Не верите мне и не надо, но для недоверия должны быть основания. Предъявите мне их и я с интересом выслушаю ваши доводы.

Выпрямив спину и как можно выше задрав подбородок, я с негодованием смотрела на лорда Магнуса, не отводя взгляда. Получив в ответ почти зеркальное изображение по части негодования и злости, отворачиваться и опускать глаза не стала ни за что. Это он своих жен гонял, а меня переглядеть не дам, еще чего придумал!

Посверкав глазами, лорд все-таки успокоился и даже вроде заулыбался, оставив ощущение щелкнувших около уха зубов.

- Миледи...возможно, у меня разыгрались нервы и я был ...несколько несдержан с вами. Прошу простить меня... и все же, не ходите одна по ночам, прошу вас.

- Лорд Магнус, я пошла в храм сразу после ужина и не могла предполагать, что моя беседа с Творцом может так затянуться. Отказать ему было не в моих силах, ваше сиятельство.

Хотелось укусить супруга побольнее за его поганое поведение, но старый лис понял свою ошибку и уже дал задний ход.

- Миледи... - взгляд герцога сделался мягким и завлекающим, полуулыбка почти искренней, а голос прямо завораживал волнующей хрипотцой, - я бы предпочел, чтобы вы вы поменьше отдавали времени храму, тренировкам с беарнитами и книгам, а побольше уделяли внимание мне, как своему супругу. Сделайте одолжение, подойдите ко мне. Спасибо, миледи, теперь положите руки мне вот сюда, - он придавил мои ладони к себе напротив сердца так, что я чувствовала его удары сквозь одежду и закрыл глаза. - Миледи... вы делаете невозможное...

- Простите? - стало страшновато от мысли, что Магнус видит во мне женщину. Несмотря на всю мою благодарность, супружеский долг отдавать категорически не хотелось. Был бы он лет на сорок моложе, мелькнула крамольная мыслишка...

- Вы возвращаете меня к жизни... как амплификатор. - Герцог окинул меня взглядом, от которого пробежала дрожь по спине и похолодело в животе. - Что бы вы сказали, миледи, если бы я был... лет на сорок моложе?

Он отпустил мои ладони и рывком, совершенно несвойственным его возрасту, поднялся из кресла. Еще раз осмотрел меня оценивающе и усмехнулся.

- Молчание, миледи, можно считать двояко. Лично я привык принимать чужое молчание в свою пользу. Спокойной ночи, леди Вейра.

Поцеловав мне по обыкновению кончики пальцев, лорд Магнус накинул свой плащ и, развернувшись, вышел из комнаты, только хлестнули по плечам седые волосы...

Тренировка с братом Диром началась с разминки, а потом... потом я услышала то, о чем говорил мне раньше беарнит. Сперва это было где-то на границе восприятия, когда звуки и ощущения приходят словно издалека, преодолевая толщу воды. Непривычно слышать, как движется то, что не видишь глазами, но ловишь дуновения создаваемого этим движением ветерка... Словами не описать, каким образом ощущаешь то, что происходит сзади, это чувство сродни тому, как опытный разведчик спиной ловит чужой взгляд, мгновенно вычисляя слежку за собой. Стоя в полуметре от монаха, я сперва неуверенно говорила, что он делает в этот момент, боясь ошибиться и упасть с этой волны эйфории от радости. Мы медленно проверяли мое умение, пока брат Дир не убедился, что я ошиблась только один раз.

- Прекрасно, леди Вейра! Теперь делаем все то же самое, но с деревянным мечом в руках. Повторяете мои движения...начинаем!

Отработка движений заключалась в том, что я должна была уловить, что он делает в этот момент и повторить все точно также. Медленно, но точно...и так до самого конца занятий. Главное здесь было не перепутать движения, которые менялись самым хаотичным образом. Пока скорость была неважна, надо было приучиться, что левая рука работает не так, как правая, что когда правая идет вверх, у нее совсем другой звуковой фон, нежели когда она делает захват или разворот. Еще надо краем глаза следить, что происходит вокруг, но это еще будет впереди, а пока медленно повторяем: рука вверх, рука вниз, рука вперед... до тех пор, пока эта самая рука не начинает отваливаться. Тогда приходит черед ног и надо уловить, что делает мой напарник за спиной, чтобы повторить его движения. К концу тренировки я уже была мокрая, несмотря на предзимний холод, уже царивший вокруг. Обычная схватка, в которой меня быстренько убивали, длилась не так долго и я успевала отдышаться между двумя нападениями брата Дира. Но здесь сил тратилось неизмеримо больше, несмотря на кажущуюся медленность движений. Этакая средневековая калланетика! Мышцы не гудели, они рыдали - скорее всего сказалось постоянное напряжение в них, присовокупившее еще и страх от возможной ошибки.

Уже потом, размышляя над тем, с чего началось это слышание движений за спиной, я не могла не признать правоты беарнита - это стало возможным только после посещения храма Творца. Скорее всего, при медитации в храме и происходило нечто, помогающее заострить свои органы чувств, играющие в этой странной системе защиты основную роль. Не зря я в последний раз ощущала себя частью всего мира, дергая за незримые нити связей между его частями. Что тут от Творца, а что от магии, неизвестно, но раз Творец допускает существование магии в этом мире, почему бы ему не воспользоваться кое-чем из ее наработок? Вполне приличное допущение, между прочим! Наши технические разработки Средневековью тоже показались бы магией, а пользователей сотовой трубки или ай-пада запросто сожгли бы на костре. Что здесь завязано на магию, еще надо выяснить, но по крайней мере орден беарнитов не является орденом фанатиков Творца - и на том спасибо.

Начало шестого месяца ознаменовалось переходом от повторения медленных движений к совершенно противоположным. Теперь мы отрабатывали собственно мои движения в помощь брату Диру, как если бы это проходило в реальной схватке, только очень медленной. На деле это выглядело этакой замедленной съемкой и только мы знали, какого труда стоило все. Беарнит медленно описывал свое действие, а я была должна страховать его...

- Делаю выпад вперед, слева заходит один, пытается достать меня в поясе.

- Замахнулась вправо.

- Заходят слева, подсекают.

- Приседаю и вниз...

- Слева выпад к поясу..

- Делаю замах вправо...

Медленные движения на самом краю зрительного круга уже не казались смазанной тенью. Я стала прекрасно различать, что происходит там, куда большинство людей даже не бросает взгляд. Прямо смотреть очень просто, а вот на 180, а еще круче на 190 градусов - кто теперь подберется ко мне сбоку? От гордости раздуваться получилось недолго, на очередное занятие брат Дир привел брата Тара, чтобы тот поработал нападающим на нас. Вот здесь были уже реальные условия, когда нападает не вымышленный противник, а реальный. Меня вывели из строя минут через пять, от обиды я запсиховала, но брат Тар уважительно поднял свой меч вверх.

- Леди Вейра, у вас хорошие данные для защиты и брат Тар признает это. Надо время, чтобы вы смогли понимать, что вы делаете и защищать вашего... супруга. Давайте еще раз...начали!

Постепенно становилось легче, стоило повернуть немного голову и сразу увеличивался обзор и не составляло труда успеть перехватить чужой выпад в сторону брата Дира. Терпение и труд, терпение и труд, без этих составляющих ничего никогда не получится!

- Отлично, леди Вейра. Скоро мы начнем тренировки с двумя противниками. Это будет сложнее, но интереснее. Вы готовы?

- Да, брат Дир.

- Тогда попробуем для разминки... защищайтесь, леди!

Беарнит буквально танцевал с мечом вокруг и дело закончилось выбитой из рук тренировочной деревяшкой. Наперегонки... рука брата Дира чуть задержалась, позволив мне первой схватиться за отполированный эфес, и только потом легла сверху.

- Ваш меч...леди Вейра.

- Спасибо...брат Дир.

Теплая улыбка, видная только мне одной, сопровождала меня до самой двери со двора.

Схватка с двумя нападающими действительно была интересней, чем с одним. Сперва все движения делались медленно, позволяя войти в ритм, потом они ускорялись, слышались резкие вдохи и выдохи, стук деревянных мечей и редкие междометия. Зато появилась радость от того, что я сумела отразить несколько ударов сбоку, направленных в брата Дира, прежде чем меня условно убили. Сейчас я уже не обижалась, падая на землю от пинка или толчка. Это тренировка, я учусь и я пропустила удар... в следующий раз я не допущу такого. В следующий раз меня опять выводили из боя очередным хитрым приемом, но повторения его я уже не допускала. Каждый раз увеличивалось время, затраченное на бой, пока брат Дир не давал отмашку. Понятно, что наши условные противники бились не в полную силу, щадя меня, но приемы они применяли те самые, с которыми шли в настоящую схватку и это надо было запомнить на будущее, чтобы не попасться по-глупому на одно и то же. Эйфория была необыкновенная - пусть я отбиваюсь деревянным мечом, пусть со мной еще не бьются в полную силу, но всего, что умею, я достигла сама! А это дорогого стоит везде...

Занятия с братом Диром продолжались почти до самого конца шестого месяца моей жизни в Тройдене. По утрам уже меня встречал не иней, а легкий снежок и морозец, поначалу кусающий за нос и пальцы. Вставать с постели теперь было легко - печка исправно выполняла свою работу не только у меня, но и у Магнуса. Андре с женой быстро оценили все ее преимущества и прошло совсем немного времени, чтобы Майра, потупясь и запинаясь, тоже попросила сложить в их комнате "такой необыкновенный очаг". Андре заверил меня, что будет все делать сам, но под моим руководством, а то негоже получается - я, герцогиня Одьерская, работаю у него в комнате с глиной и кирпичами, а он, мой слуга, ничего не делает.

- Миледи, вы будете только стоять рядом, а я начну строить ее по вашим указаниям, чтобы вы не пачкали рук. Супруга жаловалась, что у нее утром мерзнут ноги и побаливает в животе. Вроде мы и живем тут почти всю жизнь, привыкли к холоду, а вот как посмотрели на вас и вашу чудную печку, так и самим тепла захотелось. Я с гончаром договорился, эти кирпичи я сам у него купил, это не имущество вашего супруга, можете не волноваться, миледи.

Андре частил, уговаривая меня на новую халтурку, полагая, что герцогиня должна повыпендриваться побольше, прежде чем согласиться на работу для слуг.

- Андре, не беспокойся, я сделаю вам такую же печь. Хорошо, если ты будешь ставить кирпичи на глину сам, эта работа больше пристала мужчине и у нас ею женщины не занимаются. Ну разве только, если не припрет сильно. Сложного там ничего нет, все покажу, только ряды отсчитывай.

- Благодарствую, миледи! Дай Творец вам здоровья да счастья!

Также исправно работала и баня, что радовало меня необычайно. Первый раз я натопила ее так, что вода кипела в котле и даже немного нагрелись каменные стены. На пол я постелила соломенные маты, в изобилии бывшие в ходу у селян. Самое плохое в Тройдене было то, что здесь отсутствовали доски. Не было лесопилок, дерево тут было не в ходу и все строили исключительно из камня. Мебель делали местные столяры страшную и тяжелую, каждый опилок от деревяшки ценился чуть ли не на вес и был дорогим предметом. Пришлось выкрутиться примитивно - длинные тонкие хлысты связывались в небольшую квадратную подложку, на которую и бросался соломенный мат. Ноги уже не мерзли от каменного пола, вода стекала через них в выдолбленный желоб, а саму солому потом или сушили или выкидывали. Впервые я помылась горячей водой так, что чуть ли не скрипела от чистоты, промыла волосы и руки. Расстраивало, что неприятие помывки держалось в здешнем народе в крови, даже Фрида и Майра отказывались идти в баню, причитая, что они и так чистые, не в поле же работают! Уговаривать дурочек мне было лениво, поэтому я переключилась на супруга. Тот долго расспрашивал, что и как делается в этой самой бане у меня дома, а что делается в бане здесь. Судя по вопросам, его больше всего привлекла именно возможность хорошенько прогреться, что в Тройдене было совершенно невозможно. Насколько должны быть закалены местные жители, чтобы выдержать здешнюю зиму в каменных домах без обогрева, не хотелось думать. Я бы не выдержала ни за что, если бы не печь и баня.

Супруг получил напутствие в виде пожелания облиться еще и ведром ледяной воды после хорошей пропарки. Точнее, не он, а Жюстен, потому как "не пристало его сиятельству самому опускаться до помывки и таскания воды в тазу". Не пристало и не пристало, это уже их сиятельские трудности, мое дело расписать в подробностях предстоящий ход событий.

Мыться Магнус изволил пойти перед ужином. Я посидела одна, подождала его, а потом махнула рукой на этикет и быстренько все съела. Мало ли он вообще пойдет сразу спать, для него мытье в нашей бане нагрузка еще та - можно сказать, человек впервые пошел мыться! Вспомнила фильм "Гардемарины, вперед!", где Анастасия пожелала истопить баньку и затащила туда своего француза в исполнении Боярского. Понятно, что вынесли того француза на травку после парилки в состоянии полного нестояния, потому и ждать лорда, чтобы послушать его банные комментарии, не стоило. К сожалению, веников я не припасла, но решила потом восполнить этот пробел, когда листочки пойдут распускаться. Пока достаточно прокаленного помещения и обилия горячей воды...да обливания холодной. Тоже закаляет, между прочим!

Завтрак на следующий день начался с того, что лорд Магнус изволил прибыть в виде необычно энергичном и как будто помолодевшем. Так бывает, когда человек вдруг встрепенется, оживет, заблестят глаза и весь он начинает как будто излучать из себя желание жить. Перемены в нем я замечала уже давно и главную роль здесь играло то, что мой дар амплификатора помогал ему, хоть все хронисты и твердили обратное, мол, амплификатор может проявлять свой дар только для короля и никого более. Он перестал постоянно кутаться в теплый плащ, выпрямилась спина, пропало шарканье ногами и даже садиться и вставать со стула лорд Магнус теперь мог без поддержки руками за подлокотники. За прошедшие полгода он стал бодрее и энергичнее, чем раньше, и это очень бросалось в глаза даже слугам. Внешне он почти не изменился, остались седыми волосы и брови, только вроде немного разгладились морщины на лбу. Моя странная способность пошла ему на пользу, так, глядишь, мой супруг и до ста лет доживет, не чихнув лишний раз! Подобные мысли меня посещали время от времени, но что я должна была делать? Отказаться помогать герцогу? На это я никогда не могу пойти, пусть все идет, как идет...

Этим морозным сухим утром я пришла на задний двор, ожидая появления брата Дира. Три дня назад он впервые сам предупредил меня, что уезжает с двумя беарнитами на регулярный объезд границ и перевала, чтобы вернуться сегодня утром. На дворе никого не было, скорее всего брат Дир запаздывал или приедет завтра и я начала утреннюю разминку, чтобы не замерзнуть. Бег, прыжки, растяжки... стало жарко и я сбросила суконный жилет, сковывающий движения, на ближайший ко мне камень. Наклоны, приседания, кручение палки в руках, пока не появится беарнит с парой деревянных мечей, которыми мы с успехом пока заменяли настоящие.

- Леди Вейра, простите, меня послал отец настоятель, - негромкий оклик сзади прозвучал как гром среди ясного неба. Подошедший монах коротко поклонился. - Он просил сообщить вам, что брат Дир не сможет продолжать с вами занятия. Он погиб под обвалом на обратном пути с граничного перевала в Тройден. Для нас всех его гибель - тяжелое испытание. Если вы желаете, отец настоятель свободен и может поговорить с вами. Я провожу вас, леди Вейра.

. Я не могла в это поверить, слова монаха не доходили до сознания, отказываясь воспринимать страшную правду. Объезд границ, самый обыкновенный объезд вдоль границы Альветии в районе перевала, охраняемого братьями-беарнитами, закончился для него гибелью ...

-...они должны были вернуться завтра, леди Вейра, - гудел мне отец-настоятель, расположившись в кресле по другую сторону стола, - но он не хотел ждать до завтрашнего дня и решил поспешить, срезав дорогу. Обвалы у нас в горах не редкость, но братья научились определять их возможные места и обходить их стороной. Я вместе с братьями скорблю о брате Дире, леди Вейра, это был хороший воин и достойный человек, память о котором навсегда будет с нами. Смею надеяться, что его путь к Творцу был коротким и он предстал перед Ним с чистой совестью...

Слова доходили до меня через одно, словно в комнате сгустился воздух. Зачем он так спешил, какая разница, днем раньше он вернулся бы в Тройден или днем позже? Почему он поступил так безрассудно, срезая дорогу через заведомо опасные места? Слезы текли и текли, вытирать их не было смысла.

- Почему брат Дир так спешил? - видимо, последний вопрос я задала вслух, раз настоятель решил ответить мне.

- Он позабыл об осторожности, которую надо соблюдать в горах. Он спешил вернуться...

- Не надо, прошу вас! - я закрыла лицо руками. - Теперь всю оставшуюся жизнь меня будут мучить угрызения совести... Творец Всемогущий, ну почему ты не уберег его от такой участи?

- Не взывайте к Творцу понапрасну, леди Вейра, - нахмурился Эдгар. - Брат Дир очень хорошо знал здешние дороги и Знаки Творца, но пренебрег ими. Какая бы ни была причина его спешки, - он метнул в меня из-под кустистых бровей острый взгляд, - не обращать внимания на окружающие нас обстоятельства, которыми с нами говорит Творец, нельзя. Нам кажется, что мы выигрываем минуты и шаги, отмахиваясь от знаков свыше, а теряем лиги и годы. Сиюминутная выгода никогда не может перевесить того, чего можно было бы добиться впоследствии, всего-навсего прислушавшись к тому, что пытается донести до нас Творец, предостерегая от возможных ошибок и потерь своих неразумных детей. Мы все для Него неразумные дети и он одинаково любит нас, что бы про Него не говорили. Не корите себя понапрасну, Творец не всемогущ и порой человеческая воля, творимая Ему наперекор, бывает сильнее тех Сил, которыми Он повелевает.

- Творец не всемогущ? И это говорите вы, отец-настоятель ордена, призванного защищать Творца? - даже слезы перестали литься, так я была удивлена подобными словами... но это же ересь по мнению церковников!

- Беарниты вообще очень странный орден, леди, если смотреть с общепринятых позиций, принятых святыми отцами и моррельским епископатом. Для нас Творец - это отец, а не господин, попирающий ногами каждого, пришедшего в Его храм. Мы не считаем себя его рабами, мы - его дети, а детей надо учить и воспитывать, тогда они будут искренне уважать и любить своего отца. Святой Беарн опирался именно на этот постулат, основывая свой орден много лет назад и за все годы его существования ни один беарнит не запятнал свою честь недостойным поступком. Наш основатель может по праву гордиться тем, как вырос орден и какие люди находятся здесь. Души их не приемлют Зла, в каком бы виде оно не заключалось. Следуя во всем заповедям Творца, братья несут свою службу по охране границ Альветии в этом далеком краю и Творец воздает им за это. Вы думаете, что Тройденская долина всегда была такой, какова она сейчас - богатая, теплая, плодородная? Много лет назад здесь был только один замок, запирающий перевал, и дорога шла от него через горы в сторону равнин. Села были небольшими, дома бедными, селяне болели и умирали также, как и везде, а дети редко доживали до зрелости. Первые беарниты появились тут еще при жизни святого Беарна, их было мало - всего десять человек, но они взяли на себя труд по охране перевала и постройке нового храма на той территории, которую им милостиво выделили. Эти десять братьев неустанно молились Творцу, не забывая, впрочем, своих обязанностей, соответствующих уставу ордена. Очень скоро из-за перевала прекратились набеги воинствующих соседей, падких до чужого добра, после очередного половодья река принесла много ила и изогнулась по новому руслу, что дало возможность селянам иметь новые пашни. Над долиной становилось все меньше облаков, разгоняемых ветрами с гор, и больше солнца, а это привело к тому, что весна стала с каждым годом приходить все раньше, а осень становилась теплей и дольше. Такие изменения сперва были незаметны тем, кто здесь живет постоянно, но для приехавших после долгой отлучки они просто бросались в глаза. Основной орден был совсем в другом месте... впоследствии ему пришлось перебраться сюда, в Тройден, но это не единственное место в Альветии, где мы могли бы обосноваться. Просто на тот момент так сложились обстоятельства, что владетелем Тройдена оказался мой друг детства и я не стал пренебрегать столь явным Знаком. Вы успокоились, леди?

- Да, отец настоятель. Спасибо вам за беседу, мне стало немного легче.

- Леди, если вы желаете, я могу выделить вам сопровождающих до места гибели брата Дира..

- Я буду готова, как только они смогут ехать со мной.

Вернувшись в свою комнату, я выгнала Фриду, затопила приостывшую печь и села напротив, слушая потрескивание дров в топке. Пошло живое тепло, только вот на душе у меня был смертельных холод. Брат Дир... Никому нельзя рассказать, что творится сейчас в душе, никто не поймет, что такое произошло, отчего мне не хочется сейчас не видеть и не слышать никого на свете. Когда и по какой причине произошел перелом в его отношении ко мне, я так никогда и не узнаю, но лучше бы этого перелома не было! Тогда он был бы жив и продолжал бы нещадно гонять меня по утрам, презрительно отбрасывая в сторону тренировочный деревянный меч. Помимо воли вспоминались светлые глаза, в которых проскакивала насмешка над моими стараниями учиться держать меч и защищаться им, приходило ощущение теплой мозолистой мужской ладони, накрывшей сверху мою руку на эфесе... Творец Всемогущий, почему ты лишил меня даже такой малости, как это? Неужели то, что произошло с братом Диром, это наказание мне за неподобающее поведение с монахом-беарнитом? Это Знак Творца, что мне до конца дней суждено прожить с супругом, который старше меня на пятьдесят один год, продлевая ежедневно ему жизнь и старясь рядом с ним? Через десять лет здесь я превращусь в старуху, забуду, как разговаривать с кем-либо кроме слуг и только моя способность амплификатора будет иметь значение для окружающих. Ни нормальной семьи, ни мужа, ни детей... это что, мой удел здесь до конца жизни?

- Леди Вейра, милорд ждет вас к столу, - чирикнула Фрида в приоткрытую дверь. - Он не желает завтракать без вас.

- Передай его сиятельству, что я не приду.

- Но он просил...

- Пшла вон!

Фрида пискнула и захлопнула дверь. Сейчас доложится герцогу, тот наверняка припрется ко мне выяснять причину, опять надо будет шевелиться и что-то объяснять, а это невозможно... Лежать в кровати не хотелось, от этого начинает болеть голова и становится еще хуже. Пойти в храм Творца? Но как объяснить, почему я совершенно разбита и в таком горе из-за гибели брата Дира? Крошечные знаки внимания от него были мне дороги и хоть я не знала, что будет дальше, но госпожа Надежда опять поднимала голову...

- Миледи, я посылал за вами служанку, но вы прогнали ее. - Лорд Магнус раздраженно хлопнул дверью комнаты. - Не ведите себя так, чтобы о вас начали судачить слуги. Что произошло, отчего вы отказываетесь выходить в столовую?

- Лорд Магнус, под обвалом погиб брат Дир, с которым я занималась. Это уважительная причина?

- Какая бы ни была причина, вы не должны распускаться, миледи. - Герцог говорил жестко и сухо. - Почему вы плачете?

- Потому что мне жалко его, понимаете? Потому что мы с ним тренировались полгода, у меня что-то стало получаться и теперь этому пришел конец! Потому что погиб человек, которого я знала и мне горько от этого, понимаете? Вы привыкли быть холодным и просчитывать свои шаги на десяток вперед, вас не трогают чужие смерти и переживания, так не требуйте от меня стать такой же ледышкой, как вы! Может быть, когда мне будет семьдесят восемь, мне тоже будет непонятно, почему надо плакать, когда гибнет человек, но мне двадцать семь и я еще не замерзла внутри, как вы! Для чего вы пришли? Вам скучно есть одному или вам надо помочь? Сердце стучит неровно? Давайте, помогу, что еще надо от меня, ваше сиятельство?

- Ну-ка поднимайтесь, миледи! - рявкнул лорд Магнус и с недюжинной силой дернул меня за руку к себе. - Перестаньте разводить здесь сырость, вытрите глаза и приведите себя в порядок! Ну, вы слышите меня? - Он крепко ухватил меня за плечи и не давал отвернуться в сторону. - Вы полгода живете в Тройдене и пытаетесь заняться здесь чем угодно, кроме того, чтобы вести себя как приличествует моей супруге!

- А чем таки должна заниматься ваша супруга, ваше сиятельство? Вышивать? Сидеть у окна? Рассуждать о стихах и романах, читать жития святых? Вы забыли, что я пришла из другого мира, а у нас женщины не сидят, как глупые куклы, ожидая, когда на нее обратят внимание, у нас все работают! Кто умнее, работает головой, кто поглупее - руками! - Лорд привел меня просто в ярость своими дурацкими высказываниями, а уж его последнее требование разозлило еще больше. - Между прочим, только благодаря мне в замке стало тепло, хоть за это могли бы поблагодарить, но вы же не можете так унизиться перед женщиной, верно?

- Для начала моя супруга должна перестать носить мужскую одежду и приходить к столу исключительно в женском платье, как ей и положено! - отрезал лорд Магнус. - Мне надоело видеть вас в таком виде, миледи. Раз уж теперь в замке тепло, то сделайте милость, носите женское платье! Раз случилось так, что тот беарнит, что тренировал вас, погиб, ваши занятия я прекращаю... на время. Не думайте, миледи, что если я старше вас на изрядное количество лет, то со мной можно разговаривать в таком тоне, какой я только что слышал.

- Я ничего не сказала вам оскорбительного, лорд...

- Я требую к себе должного уважения, миледи, - перебил Магнус и приподнял мне подбородок кверху. - Вы слишком вызывающе смотрите... я высказал непомерные требования? Кстати, настоятельно прошу называть меня милордом. Остальные обращения я с сегодняшнего дня не приемлю.

- Значит, я вообще никак не буду к вам обращаться, ваше сиятельство. - Попытавшись отвернуться, я потерпела полную неудачу. Герцог сильно оздоровился за мой счет и выкрутиться из его рук не получилось.

Загрузка...