Хранитель сокровищ

ГЛАВА 27

Эш сразу после урока танцев ускакал куда-то верхом и вернулся домой только к обеду. За столом он молчал и на все вопросы отвечал предельно кратко. После обеда сразу же поднялся к себе. Элизабет ожидала мужа в спальне, как делала это каждый вечер. Однако в полночь она потеряла терпение и направилась в его комнату. Элизабет намеревалась показать ему, что от нее так просто не отделаться. Если она чем-то обидела, пусть прямо об этом скажет. Если просто плохое настроение, она попробует его поднять. Логово зверя оказалось пустым.

Элизабет тяжело опустилась на подоконник. До встречи с Эшем она считала себя сильной женщиной, с по-настоящему мужской хваткой. Теперь же сравнивала себя с наивной и неопытной школьницей. Что задумал Эш? Может быть, он решил ее бросить? Повернуться спиной и уплыть назад в Америку, словно между ними ничего не существовало? Ну, уж, нет, он еще плохо ее знает! Она не собирается так просто, без борьбы, от него отказываться!

Чем больше она общалась с мужем, тем сильнее убеждалась, как необходима ему. Когда они занимались любовью, Элизабет не сомневалась, что он ее любит. Но Эш все время пытался подавить это чувство в себе. Казалось, он боялся подпустить ее слишком близко.

Какой же упрямец!

В комнату врывался свежий ночной ветерок. Свет от яркой полной луны падал на живую изгородь и отражался серебром в пруду. Из окна Элизабет видела крышу павильона в центре Лабиринта. Мрачное серое здание походило на настоящий призрак, восставший из прошлого. Каменные стены хранили тайны для памяти Эша. Элизабет была в этом уверена. Она не сомневалась, что убедить его остаться в Четсвике могли только конкретные и точные воспоминания.

В этот момент из аллеи, ведущей к Лабиринту, вынырнула темная фигура. Элизабет замерла. Высокий широкоплечий мужчина, постояв немного возле каменных рыцарей у входа в Лабиринт, двинулся дальше. Конечно же, это был пропавший муж.

— Что ты там ищешь, мой непокорный зверь? — тихо прошептала она. — Кусочек своего прошлого?

Может, следовало бы оставить Эша наедине со своими чувствами, которые мучили его? Но ноги Элизабет уже спустились на пол.

Эш не хотел признаваться, что сам, без чьей-либо помощи, может найти дорогу в этот дом. Элизабет собиралась предложить свою поддержку.

Подгоняемая прохладным ветерком, трепавшим полы атласного синего халата, Элизабет спешила по тропинке к Лабиринту. С сильно бьющимся сердцем она подошла к павильону. Дверь была открыта, выпуская в ночь полосу золотистого света. Поколебавшись немного, она ступила на порог.

Единственный настольный светильник бросал неяркие блики на темные дубовые панели и наполнял комнату запахом горящего масла.

Эш стоял спиной к двери и изучал пол. Элизабет в нерешительности остановилась; Ей не хотелось казаться любопытной женщиной, сующей нос в чужую жизнь. Но это необходимо сделать. Надо вернуть его домой. Ради Марлоу и герцогини. И, прежде всего, ради себя самой.

— Неужели никто и никогда не говорил тебе, принцесса, как опасно хорошеньким женщинам ходить ночью по лесу? — спросил, не оборачиваясь, Эш.

Элизабет поплотнее закуталась в халат и запихнула ноги в тапочки.

— А как ты догадался, что это я? — удивилась она.

Эш оглянулся через плечо. Между темными бровями пролегала глубокая морщина.

— Почувствовал, — коротко ответил он.

— В этом месте есть что-то такое, что никак не дает тебе покоя? — догадалась Элизабет. — Это вызывает у тебя какие-то смутные воспоминания? Именно поэтому ты и пришел сюда, да?

Эш опустил глаза на пол.

— Не знаю, как это назвать: воспоминания или нет, — ответил он чуть слышно. — Я совсем не могу отличить реальное, от созданного в моем воображении.

— Понимаю, как ужасно трудно пробираться сквозь дебри своей памяти и соотносить прошлое с настоящим, — согласилась Элизабет. — Но мне непонятно одно: почему ты не хочешь, чтобы тебе помогли справиться со всем этим?

Эш, не отрываясь, смотрел на пол. Из мозаики была выложена картина, на которой святой Георгий убивал дракона.

— А что ты здесь делаешь? — вдруг спросил он. Переступив порог, она ответила:

— Я увидела тебя из окна твоей спальни.

— Из окна моей спальни? — изумленно спросил он.

— Я ждала тебя до полуночи, — объяснила она. — А потом вспомнила: если Магомед не идет к горе, то гора идет к нему сама.

— Мне казалось, после всего, что произошло сегодня утром, ты не захочешь больше видеть меня вечером у себя в комнате, — сказал он.

Элизабет сделала шаг к мужу.

— Ты нужен мне. Сейчас и всегда, — прошептала она нежно.

Эш снова опустил глаза на мозаичную картину.

— Это правда, принцесса? — спросил он.

— Я хотела бы, чтобы это было не так, — печально отозвалась она. — Я так от всего устала. Мы поженились, но я не решилась спросить о твоем ко мне отношении. И в то же время боюсь услышать плохой ответ. Когда мы занимаемся любовью, мне кажется — ты меня любишь. Но, возможно, ты испытываешь в этот момент ко мне любви не больше, чем к любой, с кем когда-то согревал постель. Мне порядком надоело находиться в подвешенном состоянии.

— Но я, правда, этого не хотел, — отозвался Эш.

— Мне казалось, что ты испытываешь даже удовольствие, видя мои муки, — горестно воскликнула Элизабет.

— Я понимаю, как со мной трудно, — вздохнул Эш.

Элизабет закатила глаза к небу и с чувством вскрикнула:

— Трудно может быть с медведем, занозившим лапу. Ты же просто невозможен! Временами я и в самом деле думаю, какой же надо быть безумной, чтобы так потерять от тебя голову!

Губы Эша тронула улыбка.

— Потерять голову? — переспросил он.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, — кивнула она. — Должно быть, я совсем лишилась рассудка!

— Бет, — прошептал Эш удивительно нежно.

Он сделал навстречу нерешительный шаг. Элизабет бросилась к нему в объятия, и он крепко прижал ее к себе. Погладив распущенные по плечам жены волосы, он опустил ладонь на спину.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем может дать тебе такой человек, как я, — с грустью сказал он.

— Мне нужен только ты, — ответила она. Лицо мужчины исказила гримаса боли.

— Рядом с тобой должен быть человек с прекрасными манерами, умеющий хорошо говорить, — заставил он себя произнести. — Настоящий джентльмен, за которого не пришлось бы краснеть на людях, и который не позорил бы тебя.

Элизабет было больно слышать такие слова от мужа. Ему пришлось вытерпеть столько страданий, но они все же не сломили его, а только сильнее закалили.

— Никогда не стоит недооценивать себя. Особенно из-за того, что пришлось пережить, — постаралась успокоить мужа Элизабет. — Никогда ты не сравнишься ни с кем по мужеству и силе воли.

Эш лишь покачал головой.

— В Денвере мне удалось завоевать хоть какое-то уважение к своей персоне, — сказал он. — Но ничего из того, чему я там научился, здесь не пригодится.

Элизабет слегка коснулась пальцами губ мужа, словно пытаясь удержать горькие слова, которые срывались с них.

— Не только и не столько хорошие манеры делают человека человеком, — уверено заявила она. — Ведь ты мог стать преступником. Мог умереть под открытым небом. Но этого не случилось, потому что ты — сильный, честный, благородный. И именно эти качества важны, где бы ты ни жил.

— Но люди здесь судят о человеке по тому, как он говорит и носит одежду, — возразил Эш.

— Но ты очень хорошо носишь одежду. — Элизабет заулыбалась, надеясь немного поднять настроение мужу. — Хотя, должна признаться, мне гораздо больше нравится, когда ее на тебе нет вовсе.

— Я всегда подозревал, что под твоей чопорностью и церемонностью прячется похотливая натура, — усмехнулся Эш.

— А я всегда чувствовала, что за твоей грозной внешностью скрывается сердце настоящего джентльмена, — в тон ему ответила Элизабет.

Эш крепко прижал ее к себе. От его теплого дыхания шел легкий запах бренди.

— Я сделаю все, что в моих силах, принцесса, — пообещал он. — Я постараюсь жить так, чтобы не запятнать доброе имя Пейтона.

Элизабет не верила своим ушам! От охвативших чувств ей стало трудно дышать. Элизабет закрыла глаза и молча благодарила Бога за сотворенное чудо.

— Больше всего на свете я хотела услышать такое признание, — взволнованно прошептала она. — Я так давно ждала этих слов!

— Что ж, нам остается надеяться на лучшее. Завтрашний вечер будет для меня настоящим испытанием. — Взяв жену за плечи, он слегка отстранил ее от себя и посмотрел в глаза. — Надеюсь не разочаровать тебя, моя принцесса.

Глядя в прекрасные глаза мужа, Элизабет молила Бога, чтобы предстоящий бал прошел хорошо. От этого вечера будет зависеть их дальнейшая жизнь.

— Вот увидишь, — пыталась приободрить она Эша. — Все будет отлично. Уже завтра, с твоей руки будет есть весь наш свет.

— Вполне удовлетворюсь и тем, что на балу не попаду в дурацкое положение, — насмешливо ответил Эш.

— Я верю в тебя. — В ее словах и в самом деле чувствовалась уверенность.

Эш ласково погладил плечи жены.

— Я не умею красиво говорить, Бет, — сказал он. — Но я доверяю своим чувствам и счастлив, что моей женой стала именно ты.

Элизабет растерянно смотрела на Эша, еще не веря, что прозвучали заветные слова, которые ей так давно хотелось услышать.

— А ты был первым и единственным мужчиной, за которого мне хотелось выйти замуж, — призналась она.

— Я не могу обещать тебе, что останусь здесь, — тихо сказал он. — Не знаю, смогу ли.

— Эш, ты сможешь…

— Мне необходимо знать, поедешь ли ты со мной, если моя жизнь здесь не сложится? — спросил он.

Удивленная вопросом, Элизабет отстранилась от мужа.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в Америку? И осталась там жить?

— Эта просьба не более странная, чем твоя, — остаться здесь, — хмуро ответил он.

Элизабет отвернулась: необходимо как-то собраться с мыслями. Она посмотрела на полотно. На нем король Артур выхватывал свой чудодейственный меч.

— Но это же твой дом, — тихо произнесла она.

— Нет, принцесса, — мягко возразил Эш. — Этот дом — твой.

Элизабет повернулась к мужу.

— Ты прав, — ответила она. — Это мой дом. Я прожила здесь большую часть своей жизни. И Марлоу с герцогиней стали для меня такими же родственниками, как и для тебя.

— А я почти всю жизнь провел в Америке. Она стала моим домом. Я хотел жить в таком месте, где можно свободно дышать, не задумываясь, что и как я делаю. Здесь же, боюсь, у меня этого не получится.

— Эш, не спеши, дай себе время, — попросила она. — Через, несколько дней ты будешь чувствовать себя здесь, как дома.

— Боюсь, время ничего не изменит, принцесса, — покачал головой Эш. — Я не могу обещать тебе остаться здесь. Ты поедешь со мной в Америку?

— Так быстро эти вопросы не решаются, — только и смогла она ответить.

— Тебе надо только решить для себя одно: ты хочешь быть со мной?

В его взгляде и голосе Элизабет уловила робкую надежду.

— Конечно, я хочу быть с тобой, — ответила она, не раздумывая. — Ведь я люблю тебя.

Впервые в жизни, узнавший настоящую любовь, Эш очень хотел в это верить.

— Ты это серьезно, принцесса? — спросил он. Она опустила на его грудь ладони и, ласково погладив, ответила:

— Да, конечно, серьезно. Если бы ты не был таким упрямым, то давно бы догадался сам.

Эш осторожно, словно что-то хрупкое и нежное, взял в ладони лицо жены.

— Мне понадобится время, чтобы к этому привыкнуть, — признался он.

Он выглядел растерянным мальчишкой. Элизабет хотелось крепко, по-матерински прижать его к себе.

— Эш, — сказала она. — Окончательное решение жить с тобой в Америке будет зависеть не только от моего согласия.

Он забеспокоился:

— Что ты имеешь в виду?

— Нам придется считаться со всеми остальными, — ответила она. — Мы не должны забывать ни о Марлоу, ни о герцогине, ни о моей матери, наконец. Как мы их бросим?

Руки Эша безвольно опустились.

— Приходит время, когда каждая женщина делает сама свой выбор, принцесса. Она либо выходит замуж и живет с мужем, либо остается со своими родными. Тебе придется это решить.

— Но мне нелегко будет это сделать, — взволнованно произнесла Элизабет. — Моей матери нужен особый уход. Она не переживет разлуки со мной. Я не могу оставить ее.

— В таком случае мы заберем ее с собой, — решительно заявил Эш.

— Мама не согласится уехать из Четсвика даже в Лондон, — печально сказала она. — Уговорить ее переехать с нами в Америку будет невозможно.

— Понимаю, — сухо сказал он.

Элизабет почувствовала, как между ними снова возникает барьер непонимания. Она сжала руки, чтобы не закричать от бессилия.

— Нет, ты меня совсем не понимаешь! — в ее голосе было отчаяние.

— Ты согласилась оставаться моей женой до тех пор, пока я буду жить здесь, — холодно ответил муж.

— А ты согласен быть моим мужем только в том случае, если я поеду вместе с тобой в Америку!

Эш открыл, было, рот, чтобы возразить, но передумал. Отвернувшись, он направился к дубовому креслу, на резной спинке которого красовался фамильный герб.

Постояв немного, Элизабет подошла к мужу.

— Эш, подожди немного, не спеши. Ты можешь еще найти дорогу домой, — тихо попросила она.

Опустив голову, он рассматривал кресло. Она чувствовала во всем его облике внутреннее напряжение.

— Я не чувствую этот дом, своим, — повторил он.

— Ты здесь родился. Здесь живет твоя семья. И независимо оттого, что ты думаешь об этом, Четсвик — твой родной дом, — горячо возразила Элизабет.

— Открой пошире свои прекрасные серые глаза, моя хорошая. Взгляни на меня, и ты поймешь, почему меня съедают сомнения.

Она обхватила талию мужа руками и прижалась щекой к его груди.

— Ты можешь все, стоит только захотеть, — нежно произнесла она. — Абсолютно все.

Эш обнял жену и ласково привлек к себе.

— Я постараюсь, принцесса, — пообещал он. «Все будет хорошо, — пыталась убедить себя Элизабет. — Завтра вечером Эш завоюет доверие общества. Он должен это сделать. Другого шанса нам не дано».