Хранительница зачарованного сада

ГЛАВА 15

— А я тебе говорю будет лучше если мы сделаем отдельный загон для взрослых лисоволков! Им нужно свое пространство. Когда я была там в прошлый раз они чуть не поубивали молодняк.

— Ты не понимаешь, Алина. — спорил с ней Эрик. — Молодняку нужно социализироваться, от кого-то перенимать навыки охоты и иерархии стаи. Иначе они не выживут.

Так продолжалось несколько дней. Они встречались по утрам за завтраком, обсуждали дела Сада и прочитанные книги, затем работали, изредка прерываясь на то, чтобы снова поспорить и перекусить, а вечера проводили на крыше дома созерцая звезды или на природе, встречая закат под звуки птиц и стрекочущих кучнечиков.

С его помощью она, наконец, научилась самостоятельно призывать Ласси, и зверек стал ее дополнительным магическим резервом. Когда ее сил не хватало на выполнение какого-то заклинания, она могла подключаться к ласке и черпать ее силу. “Своеобразный повербанк”: смеялась девушка.

Применяя этот метод, они с Эриком залатали почти все дыры в магическом контуре Сада, пользуясь силой Хьюго и Ласси.

Оставался только нерешенный вопрос который не давал покоя девушке. Кто они друг для друга?

По началу Алина ощущала некоторое смущение из-за того, что произошло тем вечером и войдя в столовую следующим утром намеревалась с ним серьезно поговорить, однако видя Эрика, растеряла все слова.

Он же, своим видом никак не показывал свое отношение к произошедшему делая вид, будто не было между ними того вечера, когда она готова была пойти дальше. Мужчина был с ней все также мил, шутил, дурачился и спорил, но в их отношениях все ограничивалось невинными объятиями и поцелуем в лоб на прощание.

В один из дней, когда молодые люди встречали закат валяясь на пледе в излюбленном месте на холмах, Алина набралась смелости и заговорила:

— Эрик, что происходит?

Мужчина, что в этот момент ласково поглаживал Хьюго, напрягся. Пес развеялся, словно почувствовав, необходимость оставить их наедине.

— Ты, о чем Алина?

Надо отдать ему должное, он быстро пришел в себя и натянул улыбку на лицо.

Мужчина придвинулся к ней ближе и аккуратно заправил выбившуюся прядь ей за ухо.

— Я об этом, Эрик. — ответила девушка указав взглядом на его жест. — Что между нами происходит? Я вижу, как тебя что-то волнует. Ты все дни бросаешь на меня задумчивые взгляды, почти не касаешься меня, не … целуешь. Это из-за того вечера, я понимаю. Я повела себя как-то не так? Показалась тебе слишком… распутной? — она наконец озвучила мысли, которые ее тревожили все эти дни.

Взгляд Эрика потемнел, он стиснул челюсти, а по его лицу заходили желваки.

— Не смей никогда такое про себя говорить. — Мужчина шумно выдохнул. — Все было прекрасно. Больше чем прекрасно, Алина. — Он взял ее ладони в свои, сжал и проникновенно посмотрел в ее глаза. — Ты самая красивая и чувственная девушка из всех что я встречал, ты восхитительная, добрая, нежная. Но…

— Что, но, Эрик?

Она специально пропустила весь поток комплиментов мимо ушей, чтобы он не смог увести ее от темы. Хотя где-то внутри в этот момент они залечивали ее сердце не хуже, чем гусеничный эликсир.

— Я не думаю, что ты готова. — Девушка подняла брови в вопросительном жесте. — Если мы пойдем дальше… Если я позволю себе это, то обратного пути не будет. Ты станешь полноценной хранительницей, станешь моей. И я уже не смогу тебя отпустить.

Алина подскочила на ноги.

— А у меня не нужно спрашивать хочу я или нет чтобы меня отпускали?

Негодование затопило ее разум. Почему он принимает решение в одиночку? Решает за них двоих что будет лучше, а что нет?

Мужчина поднялся за ней вслед. Видно было, что он зол, но пытается сдержать свои эмоции. Он не ответил на ее вопрос, а просто подал руку и переместил их домой как делал это и в остальные дни.

Они стояли на крыше, на той самой крыше откуда она сама в последний раз бежала после его попытки сблизиться. В ее глазах упрямство и решительность, в его сдержанность и ответственность.

— Поцелуй меня. — тихо сказала она. Еще никогда ей не хотелось настолько быть с кем-то рядом, быть частью чьей-то жизни, центром чьего-то мира как сейчас. Ей было страшно, что он ее отвергнет, что она так и останется в Саду обузой и помехой. — Пожалуйста.

Эрик вздохнул, подошел ближе и обхватил ладонями ее лицо, а после мягко коснулся ее губ своими. Она ответила ему, позволив его языку скользнуть глубже. Мужчина прижал ее к себе, одной рукой удерживая за талию, а большим пальцем второй руки поглаживая ее подбородок. Он целовал ее нежно, неспеша.

Но даже так ее тело прошибали разряды. Она таяла, плавилась в его руках, она хотела быть с ним, слиться в единое целое здесь и сейчас. Наверху на небе сияли сотни звезд, сливаясь в причудливые созвездия и освещая все вокруг, но сейчас для нее Эрик был самой яркой из них.

Но вот мужчина остановился и привычно коснулся губами ее лба. Вот сейчас он снова уйдет к себе, а она останется совсем одна.

— Я…

— Идем вниз, холодает.

И он потянул ее за руку к лестнице. Проходя мимо комнаты Эрика, Алина остановилась.

— Ты не хочешь? Меня. Скажи мне, Эрик. Я имею право знать.

Лицо Эрика приняло суровой выражение лица, и он сжал кулаки. Он был очень зол.

— Черт возьми, Алина, я больше всего на свете тебя хочу! Мне тяжело даже находиться с тобой рядом, потому что я все время представляю, как целую каждый сантиметр твоего тела, как ты стонешь от удовольствия благодаря мне, как я…. Но я поклялся себе, что больше не буду тебя принуждать, что не пойду против твоей воли. Не сделаю ничего, что причинит тебе боль. И я намерен держаться настолько долго, насколько смогу.

Она улыбнулась. Наконец-то он говорил с ней искренне.

Она подошла к его двери и распахнула ее.

— Когда-то ты сказал мне не входить к тебе если я не хочу остаться. Ты похож на того, кто держит слово.

— Алина, не надо.

— Не надо? — ее тон приобрел игривые нотки. — А если вот так? — и девушка занесла ногу перед порогом, коснувшись кончиком ботинка пола в комнате. — Или так? — одна ее нога стояла полностью в комнате.

— Если ты войдешь, я тебя не отпущу. Ни за что. — тихо, но угрожающе сказал он.

— Не отпускай меня, Эрик. Я хочу стать твоей хранительницей. Навсегда. — сказала Алина твердо, смотря мужчине прямо в глаза.

Они сверкнули золотом в полумраке коридора. За секунду он вошел в комнату, захлопнув за собой дверь так, что дрогнули стены, и впился в ее губы жадным поцелуем.

Больше мужчину ничего не удерживало. Алина сказала слова, которыми начинался ритуал инициации нового хранителя. И девушка это знала. Она увидела их во время болезни Эрика в одной из рукописных книг, что стояли в их семейной библиотеке. Судя по свежей обложке, она была написана его отцом.

— Моя девочка — прошептал он в ее приоткрытые губы, исследуя руками ее тело.

Голова кружилась и Алина еле удерживалась в вертикальном положении. Ее ноги упирались в комод и ручки ящиков царапали нежную кожу. Не разрывая поцелуя, Эрик подхватил девушку под ягодицы и усадил на самый верх комода, вклиниваясь бедрами между ее ног. Он касался ее шеи губами, кусая, клеймя ее, а затем нежно целуя. Это сводило девушку с ума.

Опустив руки на талию Алины, он подцепил края ее футболки и дернул ткань вверх, обнажая не только ее тело, но и по ее ощущениям душу. В замедленной съемке Алина видела, как мужчина немного отстранился, а затем заскользил пылающим взглядом по ее оголенной коже, поджигая девушку изнутри будто она фитиль свечи, а он огненная искра. Сверху она была полностью обнажена: за время пребывания в Саду она привыкла к отсутствию лифчика. Сейчас ее грудь порывисто вздымалась от учащенного дыхания, но как ни странно ей не хотелось прикрыться. Остатки стеснения остались за этой дверью, как и прошлая Алина: напуганная, слабая и не знающая любви.

Девушка притянула его ближе, осторожно проводя языком по его губам, а затем коснулась губами чувствительного места за ухом. Мужчина издал стон. Их глаза встретились. Прихватив большим и указательным пальцем ее подбородок, мужчина углубил поцелуй. Он сплетал свой язык с ее в причудливом танце, доступном только им, он жадно пил ее будто она последний стакан воды в мире. Ее тело горело.

Когда Эрик сжал в ладони ее грудь, а потом подцепил пальцами чувствительный сосок, пришла ее очередь стонать в ожидании большего. Но мужчина не спешил, он наслаждался каждой секундой, каждой клеточкой ее тела. Карамельные волосы разметались по груди девушки, обвивая ее как лианы и превращая в настоящую лесную нимфу.

Касаясь губами шеи, ключиц, спускаясь все ниже к животу, Эрик будоражил все ее нутро. Смотря прямо в ее помутненные от страсти глаза, он опустился перед ней на колени. В лунном свете, что сейчас смело проникал в спальню, Алина выглядела как богиня, как настоящая Нефтида, что была спутницей бога Ра во время его ночного плавания по подземным водам.

Но когда он одним движением спустил ее спортивные штаны вниз и отшвырнул их в стороны, его богиня испуганно вздрогнула. Эрик ухмыльнулся.

— Они нам больше не пригодятся.

Шумно выдохнув, девушка кивнула. Сейчас она полностью полагалась на него, отдавалась его власти. На ней не осталось ничего, кроме бесшовных трусиков, являвшихся последним оплотом ее самообладания. Но когда Эрик стал покрывать ногу девушки поцелуями от стопы до внутренней поверхности бедра, не осталось и ее.

Он был очень страстным. Никто и никогда так ее не возбуждал как этот мужчина, что сейчас стоял перед ней на коленях жадно вбирая ее кожу в себя, оставляя влажные следы и метки.

Оказавшись прямо между ее ног, Эрик, обхватив ее бедра руками, поцеловал чувствительное место. А после отодвинул ткань в сторону коснулся его языком. Алина не смогла сдержать протяжный стон, настолько это было приятно. Улыбнувшись, Эрик продолжил свои действия, чередуя медленный и быстрый темп. Девушка задыхалась, ей не хватало воздуха, а на ее лбу выступили бисеринки пота. Но он был чертовски хорош.

Она зарылась пальцами в его волосы, натягивая от напряжения пряди и оглаживая шею Эрика. По мере усиления ощущений, Алине пришлось вцепиться в его крепкие плечи ладонями, чтобы сохранить хоть какое-то равновесие.

Ее захлестывало волнами ощущений, усиливаясь с каждой секундой, а затем тело объяла сладкая истома и оргазм прошелся по ней как цунами: сметая все без остатка в ее теле и душе.

Когда мужчина выпрямился во весь рост, девушка почувствовала себя выброшенной на берег рыбой, жадно вбирающей воздух. Она кусала губу в ожидании, хотя даже не подозревала как сильно его этим возбуждает.

— Не переживай, мой цветочек, это еще не вся программа на сегодня.

— Почему это я цветочек? — возмутилась она, но он заткнул ей рот чувственным поцелуем, а оторвавшись ответил:

— А потому, мой маленький цветочек, что пахнешь так сладко, что невозможно удержаться…

Его пальца с силой сжали ее бедра и притянули чуть ближе к себе, свешивая с края комода, но не давая свалиться совсем. Кожей она чувствовала все его возбуждение. И ее собственное нарастало с новой силой при взгляде на него.

И тут Алина поняла, что сидит перед ним полуголая, а он так и не снял ни одной вещи. В попытке исправить ситуацию, она отстранившись принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, хотя с ее трясущимися руками сделать это было не просто, поэтому парочку она просто кровожадно оторвала.

Перед ней предстал его широкий торс с выступающими мышцами. Она коснулась губами его ключиц, повторяя его движения, языком очертила линию от его груди до выступающего кадыка, а затем прикусила мочку его уха. Из горла мужчины выдался хриплый рык.

Это подстегнуло ее на дальнейшие действия и вот она проведя ноготками по торсу, несмело обхватила ладонью его член.

— Алина…

Мужчина прижался к ее губам, жадно вбирая их в свой рот, а затем кусая нижнюю.

Девушка больше не могла ждать, она хотела ощутить его внутри себя, сделать его своим, подарить ему такое же наслаждение, которое он дарит ей сейчас. Она порывисто спрыгнула с комода, разминая затекшие мышцы и подошла к кровати.

Мужчина проследив за ней хищным взглядом, плавно направился к ней. Сначала на пол полетела его спустившаяся до локтей рубашка, обнажая весь его загорелый торс, следом за ней вместе с расстегнутым Алиной ремнем, полетели брюки. Проведя кончиками пальцев по его животу, Алина поддев резинку боксеров, спустила вниз и их, открывая своему взору его достоинство и степень возбуждения. Ее глаза округлились, девушка часто заморгала, будто прогоняя видение, а затем нервно сглотнула.

Эрик тем временем наблюдал за ее реакцией с грацией кота, наблюдающего как мышка трепещет перед тем как ее съедят.

Толкнув ее на кровать, мужчина навис над ней целуя ее уже распухшие губы. Он переключал свое внимание от них то к шее, то к груди, заставляя ее выгибаться дугой для него. Но ее трусики, до сих пор находящиеся на девушке, мешали ему, поэтому он нетерпеливо снял их, являя для себя Алину в полной красе.

Девушка смущенно свела ноги, на что он развел их и в сторону и сказал:

— Ты не должна стесняться своего тела. Ты восхитительна.

— Спасибо. — смущенно ответила она.

— Если ты передумала, скажи мне, Алина. Я, конечно, не отпущу тебя к себе, но нам не обязательно… Мы можем лечь спать если ты хочешь.

Она видела с какой сложностью даются ему эти слова.

Девушка обхватила его лицо руками и прошептала:

— Я хочу тебя. Всего. Сейчас.

Эрик шумно выдохнул и опрокинул ее на спину, рукой раздвигая бедра в сторону.

— Будет немного больно. Но я постараюсь быть нежнее. — сказал он ожидая ее реакции.

Девушка кивнула, и он вошел в нее. На миг ее ослепила вспышка боли, настолько сильная что у нее перехватило дыхание, и она вцепилась ногтями в его руки. Мужчина замер увидев слезинку на ее щеке и слизав ее, начал медленное движение.

Поначалу Алина испытывала болезненные ощущения, но затем боль прошла сменяясь чем-то новым. Сначала чувством наполненности, а затем и приятным расслаблением. Его тяжелое дыхание, его сумасшедшие трепетные поцелуи на губах стоили момента нежной боли и сковывающей дрожи. Алина прикрыла глаза, концентрируясь на ощущениях. Она вдыхала запах его кожи, слушала романтические пошлости которые он шептал ей на ухо, чувствовала, как волны наслаждения с каждым его движением наполняют ее и не думала, что это все может нравиться ее телу, что оно умеет так плавиться и быть таким нежным.

В какой-то момент, Алина заметила, что в комнате стало светлее, хотя за окном уже сгустились сумерки. Свет становился все ярче и ярче, пока не осветил мягким светом все комнату. Она напряглась.

— Эрик, что это?

Казалось, что он тоже кроме нее не видел вокруг ничего. Но сейчас остановившись и оглянувшись вокруг Эрик сказал:

— Черт, значит это правда.

— Что правда? Что происходит?

— Ты моя истинная пара. Так, Сад принимает новую хранительницу.

— А если бы я не была твоей истинной парой? — ехидно спросила Алина.

— Это было бы совсем не важно для меня. Мне нужна только ты. — сказал он целуя ее в приоткрытые от удивления губы.

Они двигались в унисон, как единый механизм, заглушая стонами все остальные звуки. Он целовал ее лицо: губы, щеки, лоб, нос. А она водила руками по его волосам и рукам, а затем впиваясь ногтями в его спину. Толчки становились все более ощутимыми, нарастая внизу живота в закручивающуюся спираль. Яд его шоколадных глаз сковал девушку полностью, проник во все клеточки, а вместе с ним его язык, губы и руки…

Ее накрыло первой. От пальцев ног до самой макушки она ощутила, как тело пронзила неведомая ранее сила, как она медленно расползалась, даруя блаженство. Алина дрожала, вцепившись в Эрика, пока она смотрел прямо на нее вбирая взглядом ее эмоции, будто до сих пор не веря в происходящее.

— Я люблю тебя… — сказала она глядя в его глаза и с ее глаз потекли слезы. Она была счастлива.

Через несколько толчков он содрогнулся в ней и застонал. По всей видимости им тоже сейчас овладевала новая сила, потому что девушка видела, как его глаза вспыхнули золотым светом, и он замер. Ей оставалось только догадываться, какого же оттенка сейчас ее собственные.

Когда он пришел в себя, то лег набок и прижал ее к себе настолько близко, что ей было страшно не быть удушенной. Они молчали. Не потому что не было слов, а потому что все и так было понятно.

Они слушали дыхание друга друга, звуки стрекочащих кузнечиков шум озера за окном и просто наслаждались тем спокойствием, что было им даровано.

Алина не заметила, как уснула, не заметила, как Эрик, накрыл их откуда-то взявшимся пледом, поцеловал в лоб и сказал:

— Я тоже люблю тебя.