И грянул гром

Глава 8 Праздник

«Есть у васанов странный обычай. Каждый из них берет в жены одну женщину, но живут они с этими женщинами сообща. Когда васан почувствует влечение к какой-нибудь женщине, то вешает свой колчан на входе в ее шатер и затем спокойно сообщается с этой женщиной».

«Восхождение» Искандер

***

На празднике, что посвящен Сошествию, собралась тьма народа. Тут были как жители Симграда, так и приезжие. Студенты двух академий столпились около столов с вкуснейшими яствами и превосходными винами. За это отвечали Друзы, и посему все были уверены в том, что еда и питье будут на высшем уровне. Неважно, первокурсник ты или уже несколько лет учишься, плебей, всадник или патриций, богатый или бедный – в этот день все едины, все веселятся и радуются.

На праздник все пришли нарядными. Пестрые одеяния передавали радостный настрой горожан. На территории Империи люди могли одеваться, как угодно, однако многие предпочитали традиционную одежду симдов – туники и тоги. Другие же ставили во главу угла практичность и ходили, наплевав на традиции, в штанах и портах, что пришли с Волжских островов. Некоторые практики копировали одежду лонгцев и надевали лонгфу и даопао. Были тут и те, кто одевался как гелиосец, в хитон и гиматий. Впрочем, находились уникумы, одевавшиеся в совсем чудные одежды, так один богатей по имени Кихот имел накидку, сделанную из перьев разных птиц.

На празднестве Александр быстро нашел Миюки, Ван Лея и старика Гая. Лей уже активно распивал спиртное, а новые приятели Александра растеклись по площади в поисках забав. Старик Гай куда-то отошел, и юноша, достав трубку, закурил, отойдя в сторонку. Ему не очень нравилось такое количество разумных, если не все их внимание направленно на него, но тут играла приятная музыка, вина было в достатке, повсюду раздавался смех, народ отдыхал, посему и Александр расслабился.

К нему подошла Миюки.

– Все хорошо? – спросила она. – Поступил?

– Естественно, – усмехнулся Александр, – а ты во мне сомневалась?

– Нет, но все же и там могла возникнуть сложность, – улыбнулась Миюки, на сей раз она оделась в красное ципао.

– Хм, отлично выглядишь! – сказал юноша, рассматривая девушку. – Я вот приодеться не успел.

– Ничего, тебе идет простая туника.

– А в твоей академии все хорошо? Где поселили?

– В четвертом общежитии, оно считается лучшим, там живут патриции, в том числе Марк Друз, – довольно произнесла Миюки. – Комната отдельная, все на высшем уровне.

– Видно, что такой несравненный талант, как ты, ценят, – улыбнулся Александр.

– А у тебя? От Лея я слышала, что старая академия буквально разваливается.

– Он преувеличивает, – рассмеялся Александр, – внутри все прекрасно. Ах, да, хотел с тобой кое-что обсудить.

– Что?

– Сила жизни ведь не только исцелять может, она и создавать способна.

– Верно, я пока так не могу, но в академии меня научат, – кивнула Миюки. – Хотя было довольно забавно узнать, что лучший учитель Симграда в моей области преподает в твоей академии.

– Ты про Меммия?

– Да, учитель Камилл боялся, что я захочу уйти к нему, и посему обещал мне, что все устроит в лучшем виде. У нас есть учитель Пласида, как и директор Кассиан Татиус, – Святая. Она станет моим наставником.

– Я вот хотел узнать твое мнение. Тебе не кажется странным, что силой жизни владеет так много черни? Ты, Меммий, Пласида, еще и Квинт, – задумчиво произнес Александр, поглаживая подбородок.

– Это и правда удивляет. Процент практиков с эссенцией очень мал, и подавляющее большинство из них – это патриции. По правде говоря, у меня есть теория.

– Какая? – заинтересовался Александр, наклоняясь поближе к девушке.

– Я не родилась с частицей эссенции, – шепотом произнесла Миюки.

– Как? – воскликнул юноша, вытаращив от удивления глаза. – Как это возможно? Я тоже не родился, но у меня особые обстоятельства.

– Я же говорила, что из простой деревни. Моя эссенция пробудилась после того, как дядя Марк исчез.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что твой дядя Марк был богом жизни? – натянуто улыбнулся Александр.

– Нет, он не был. Но незадолго до его исчезновения в деревню пришел его отец и подарил мне диковинный плод. У него был горький вкус, и после него мне стало плохо. Однако именно из-за этого плода я обрела силу жизни.

– Только бог может наделить частицей, – задумался Александр.

– И бог жизни может сделать это, подсадив частицу в плод, – раздался в разуме Александра голос Асуры.

– Но почему? Почему бог жизни сделал это? Я читал, что наделить кого-то частицей довольно сложно. Это сильно ослабляет бога.

– Я не знаю, – покачала головой Миюки, – может у него какой-то план. Мне вот кажется, что именно он наделил частицей некоторых плебеев. Хотя быть может, они и родились такими. Такое тоже бывает.

– Верно, у Валерии из моей академии огненная душа, не думаю, что ее сам Аполлон сделал такой, – усмехнулся Александр.

– Секст, ты чего здесь стоишь? Пойдем, выпьем! – внезапно к ним подошел Аврелий. Было видно, что он уже успел прилично напиться. – Ой, ты с девушкой! – он, наконец, заметил Миюки.

– Познакомься, это Эйка, – улыбнулся юноша, – моя подруга. А это Аврелий, мы с ним будем учиться вместе.

– Красавица! – добродушно усмехнулся Аврелий. – Приятно познакомиться, Эйка.

– Мне тоже приятно, – ответила девушка.

– Пойдемте, там интересная компания собралась, – обнимая Александра, Аврелий указал за свою спину.

– Идем, друг, – улыбнулась Миюки.

***

Аврелий привел их в компанию, где уже были Ван Лей, Валерия, Руфия, Аканхта Марцелл, Квинт, Павел и другие. Они как раз играли в коттаб, и Лей демонстрировал чудеса меткости.

– Дерзкий плебей, поступил в старую академию? – спросила у Александра Аканхта.

– Конечно, высокомерная патрицианка, – горделиво улыбнулся юноша.

Никто не называл так Аканхту Марцелл в лицо, но она не обижалась и не оскорблялась, истинных патрициев учат не реагировать на подобное. К тому же Александр не вызывал у нее ненависти, ей нравилось, как он шел к своей цели – уверенно, преодолевая все трудности. Хоть его манеры оставляли желать лучшего, но что еще ждать от плебея, так думала она.

– Рада за тебя, – сухо сказала Аканхта.

На самом деле, если бы Александра не приняли, она бы предложила ему служить ее роду взамен на помощь в развитии. Все-таки его таланты никто не отменял. В нескольких поединках он показал, на что способен. Аканхта была хоть и гордой, но справедливой девушкой. Такой талант, по ее мнению, не должен пропадать.

Стоит сказать, что между академиями существовала извечная борьба и соперничество. Правда, уже несколько десятков лет никто и не думал о победе старой академии. Однако сейчас студенты обоих учебных заведений собрались вместе, пили, курили, разговаривали, веселились, ибо это был воистину праздник единства. Следующие полчаса Александр пробовал различные напитки, коих тут было предостаточно, и участвовал в оживленной беседе. Он познакомился с несколькими студентами, среди которых выделялись братья Кассий и Каско, которые владели силой молний, они были из семьи Максимусов.

– Вы слышали, что в империи Лонг опять вспыхнуло восстание рабов, и многие простолюдины их поддержали? – задал вопрос Аврелий, когда игра в коттаб уже всем наскучила.

В империи Лонг, в отличие от империи Симдов, простолюдины не имели права обучаться в академиях, зачастую они были слугами в великих кланах, где получить независимость крайне сложно. Ресурсы для развития забирала себе аристократия, не желая усиления простого народа. Но самое неприятным для них было неравенство перед законом. Аристократ мог убить простолюдина, потом заявить, что тот его оскорбил, и не понести за это никакого наказания.

– Его опять жестоко подавят, – со вздохом произнесла Руфия.

– Конечно, никто не хочет второй революции, – высказался Квинт.

– Только второй Дьявольской коммуны нам не хватало, – холодно заметила Аканхта.

– Разве без коммуны было бы наше государство таким прогрессивным? – спросил Александр, вспоминая Юлия. Ему вдруг захотелось побыть адвокатом Дьявола.

– Хочешь сказать, что их пример изменил мнения императоров? – задумался Аврелий.

– Да, – уверенно кивнул Александр, – раньше и у вас, кхм, то есть, у нас было рабство, а сейчас? Теперь многим сама мысль о владении другим разумным кажется дикой и абсурдной. А ведь раньше никто и не задумывался над тем, что это неэтично. Вспомните, что в свое время идеи Аристоса пользовались большой популярностью. В той же Солнечной республике они до сих пор актуальны.

– Да, он теоретически обосновал необходимость рабства, – молвила Аканхта, взглянув на Александра.

– Я не такая ученая, как вы, можете просветить меня? – смущенно улыбнулась Валерия.

– Хм, – задумалась Аканхта, – Аристос считал, что разумные от природы не равны. И посему ошибаются те, кто полагает, что лишь закон одних делает рабами, а других господами. Нет, раб по природе своей раб. По Аристосу, между ними разница, как между диким зверем и разумным. Рабы те, кто занят физическим трудом, и для них это наилучшее занятие. Они несамостоятельны, лишь в состоянии осуществлять чужой замысел. Они понимают разумное, но сами разумом не обладают, они – одушевленное имущество и орудие господина.

– Какой ужас… – прошептала Руфия.

– Хозяин раба – господин. Господин тот, кто может мыслить и предусматривать и тот, кому нужны орудия, чтобы реализовать свои планы, – добавила Аканхта. – По отношению к господину раб – его одушевленное орудие, более того, это как бы часть тела господина. Раб без господина существовать не может, во всяком случае, он не может существовать полноценно.

– Аристос даже утверждал, что рабу от природы рабом быть полезно, что они так устроены. Он говорил, что стремление раба к господину и господина к рабу так же естественно, как стремление мужчины к женщине и женщины к мужчине. Говорил, что в отношениях между рабом и господином имеет место не только взаимная польза, но также и взаимная дружба, – со смехом вставил свои пять медяков Александр, он уже изрядно напился. – Ну и в чем он не прав? Рабство ужасно только, если господин плохой. Вот мы с Юлием… Я хотел сказать, что есть существа, которые только и пригодны для рабства…

– Ой, ой, Секст! – ахнул Аврелий. – Куда это тебя понесло?

– А что? – нахмурился Александр. – Сейчас это воспринимается дико, но еще несколько сотен лет назад… Вы были такими же. Симды всегда…

Внезапно амулет на шее Александра выпустил волну энергии, которая проникла в его тело и душу, успокаивая разум.

– Ох, – неловко рассмеялся юноша, осознав, что говорит, – все это шутка, просто пьяный бред.

– Это было давно, – спокойно сказала Аканхта, – раньше странным считалось думать иначе. Но воззрения разумных меняются. Если вы помните, революция началась не с Табачного восстания, сначала она произошла в умах. Работы Андрея Швитского начали распространяться по всему миру, даже в малых городах читали их. А так как он уже стал известным ученым, имеющим авторитет, то к нему стали прислушиваться.

– Да, до появления Дьявола считалось, что в хорошем государстве свободные граждане не должны заниматься ни ремеслом, ни промыслом, ни земледелием, вообще каким-либо трудом, кроме войны, – кивнул Лей. – Будучи землевладельцами и рабовладельцами, живущими за счет труда рабов, они имели философский досуг, развивали свои добродетели, а также исполняли гражданские обязанности: служили в армии, судили в судах, предстояли богам в храмах.

– Вот я и говорю, что Дьявольская коммуна оказала, в конечном итоге, благотворное влияние на Империю, – сказал, наконец, Александр. – Хотя гелиосцы всегда считали кузнечное дело и артефакторику занятиями для свободных граждан.

– Если так размышлять, то ты прав. Коммуна показала, что куда выгоднее, продуктивнее, когда нет рабов, а работают свободные, – согласился Аврелий.

– Сейчас лишь эти восточные варвары сохраняют у себя рабство. Для них же было бы лучше стать частью нашей Империи, – кивнул Кассий.

– Варвары?! – возмутились одновременно Лей и Александр.

– Тут ты прав, – кивнула Валерия. – Мне не понять династию Лонг и Гелиосов, почему они до сих пор не отменили рабство?

– В отличие от нашей империи, – начала пояснять Аканхта, – Лонг почти полностью аграрный. Они обеспечивают весь мир хлопком, рисом, картофелем, пшеницей. Ткани наших одеяний производятся там. Используя труд рабов, крупные землевладельцы, коими являются кланы, получают огромный доход. Чего стоит продажа того же табака? Практики кланов не хотят работать на благо общества, весь труд на подневольных. А что касается гелиосцев, то у них рабов не так много в процентном соотношении, эпоха завоеваний закончилась, и поток рабов прекратился, как и у нас.

– Но ведь мы уже доказали, что рабский труд экономически неэффективен, – сказал Каска, поддерживая своего брата.

– Как говорят волжане: это еще бабушка надвое сказала, – высказался недовольный Александр. – Просто в Империи развиты создание пилюль и артефактов, выплавка стали и другие сложные вещи, которые действительно лучше делают свободные. В Солнечной республике этим также занимаются свободные, гелиосцы специализируется на кузнечном деле. Конечно, кузнецу лучше быть свободным, а остальное делают рабы. Если бы Империя продолжала расширяться, если бы поток новых рабов не переставал поступать, я уверен, что рабство не отменялось бы.

– Да, – согласилась с ним Аканхта, с интересом взглянув на Александра, – я тоже так думаю.

– Но мы ведь можем воспользоваться ситуацией у лонгцев, – улыбнулся Каска, – пропаганда уже сделала дело, на востоке многие понимают, что у нас лучше жить. Сейчас же надо материально поддержать восставших. К тому же, некоторые маленькие кланы выступили на их стороне. Что это, если не шанс?

– Не, не, не, – заявил в достаточно резкой манере Лей, – у нас своих дел хватает. Вы подумайте о морских тварях. Говорят, что Волжским островам с каждым годом все сложнее их сдерживать.

– Это да, – кивнул Аврелий, – хоть Империя и Конфедерация их спонсируют. Все равно периодически враги проникают на континент. Нам ведь тоже придется с ними сразиться рано или поздно.

– Это ведь общий враг. Идеальный объединяющий фактор. Почему мы не можем объединиться, забыть о вражде? Зачем все эти войны? Зачем мы воюем? – сказал разгорячившийся Ван Лей.

– «Мы воюем, чтобы жить в мире», – раздался приятный голос.

Студенты обернулись и увидели красивую девушку в белом платье. Александру она показалась знакомой, но он не мог вспомнить, где ее видел.

– Это та девушка, что была с Марком Друзом, – напомнил ему Асура.

«Точно!»

– Госпожа Юстина! Присаживайтесь, рады Вас видеть, – сказал Квинт.

Девушка обвела всех взглядом, присаживаясь рядом с Аканхтой.

– Интересное утверждение. Но можно ли применить это высказывание к захватническим войнам? – спросил Александр, и в голосе его сквозил холод.

– Конечно, – уверенно сказала Юстина, – это цитата из работы Серафима Рассекателя «О государстве». В ней он высказывал свои взгляды по политическим вопросам. Он считал, что вселенной нужен один властитель, только тогда наступит мир.

– Хм, да, он так считал, – почесал подбородок Александр, – полагал, что, когда существует много государств, они постоянно грызутся между собой, принося страдания простому народу. А если будет один властитель, то и войн не будет, а значит, будет тишь да гладь, да божья благодать. Не знаю, не знаю…

– Я понимаю, что всегда есть внутренние распри, но в целом я согласна с мыслью Рассекателя. Он поддерживал нашу Империю, ведь в первом императоре он увидел того, кто достоин этой власти, – спокойно произнесла Юстина.

– А я вот думаю, что одно государство сможет полностью контролировать граждан, насаждая выгодные элите порядки, ведь бежать будет некуда, – не согласился Лей.

– То есть Вы против объединения мира под началом Симдов? – холодным тоном спросила Юстина.

– Хо-хо, а ты против воли богов? Войны между империями не поощряются ими, – вступился за друга Александр.

– Ха-ха, – рассмеялся Лей, – раз Серафим был такой умный, то почему восстал?

Юстина вздохнула и обратила взор свой вдаль, словно вспоминая что-то:

– Можно ли это назвать восстанием? Он никогда не был гражданином империи. У него был особый статус. Даже император не мог приказывать ему. Рассекатель был не подчинённым, но другом императоров. Он помог возвыситься Юлию Минаксу. По одной из версий, он был недоволен религиозной политикой Божественного императора.

– Если рассматривать это под таким углом, то он не предатель, а просто враг империи. Но народ до сих пор любят его. Простой люд в каком-то смысле поклоняется ему, – вставил слово Аврелий.

– Он великий человек. Несмотря на то, что я патриот Империи, и лично выступила бы против Серафима Рассекателя, я не могу не уважать его и не восхищаться им, – на лице Юстины появилась улыбка.

– Тут я согласен, сложно найти более легендарного человека, – гордо заявил Александр.

– Говоришь так, будто он твой дед, – рассмеялась Руфия.

– Конечно, он мой дед, – кивнул абсолютно серьезно Александр, но все лишь рассмеялись, посчитав это пьяной шуткой. Лей в это время куда-то отошел, а Квинт тем временем спросил:

– Как вы думаете, где сейчас его меч?

– Если о нем узнают, то начнется настоящий хаос. Каждый захочет им завладеть, – вздохнула Юстина.

– Может он у богов? – спросила Руфия.

– Может и так, – пожала плечами Юстина.

Тут к Александру подбежал взволнованный Лей.

– Беда! Брат мой, беда! Катастрофа вселенского масштаба.

– Что случилось? – вскочил Александр.

– Отойдем, Секст, – сказал Лей и жестом указал в сторону.

– Старик Гай пошел облегчиться, и нет, чтобы пойти в хорошее дристалище, он выбрал заброшенное, которым никто не пользуется, – начал рассказ Ван Лей. Говорил он при этом медленно будто речь ему давалась с трудом, что не удивительно, учитывая количество выпитого.

– Не томи.

– Нууу… он провалился в дыру. Затем выплыл и сказал, чтобы я бежал за тобой.

– ЧТО? Он что сделал? АХ-ХА-АХ-ХА, – Александр начал неистово хохотать, – я не могу, дикий Гай… что ж, показывай путь.

Но вначале юноша подошел к группе студентов, извинился за прерванную беседу и последовал за Ван Леем.

***

Вскоре друзья дошли до злополучного места. Выглядело оно как дристалище деревенское, даже удивительно, что его никто не снес в столь прекрасном городе. Александр заглянул внутрь и увидел голову старика Гая, которая высунулась из дыры. Она не была грязной, что удивило Александра.

– ХА-ХА-ХА, я не могу. Дикий Гай, как же ты так умудрился? Срал да упал, может, кто толкнул? – юноша не смог сдержать смех.

– Как, как? Каком кверху! – пробурчал старик Гай. – Но нет худа без добра. Иди сюда, я тут кое-что нашел.

– Ты шутишь? Не собираюсь я туда лезть, – брезгливо поморщился Александр.

– Тебе же хуже, – равнодушно пожал плечами старик Гай.

– Ах, ты! – разозлился Александр. – Хорошо, но, если ты решил подшутить…

Старик Гай освободил место Александру, тот прыгнул в дыру и оказался в пространстве, где не было никаких нечистот, что говорило о том, что этим местом давно не пользовались. Внутри оказалось довольно темно и тесно.

– И что здесь?

– Когда я упал, то ударился обо что-то, и это что-то оказалось плитой, которая активировала открытие люка. Смотри, – сказал Гай и указал вниз. Там действительно был люк, за которым скрывался проход дальше.

– А чего Лея не позвал?

– Ты его видел? Он уже напился.

– Так и я… хорошо. Полезли?

– Полезли, – кивнул старик Гай и первым пошел вниз, Александр последовал за ним.

«Эх, такие приключения – стезя Адриана…» – подумал Гай.

Они оказались в небольшой рукотворной пещере, в центре которой находился большой камень, а нем чаша. Чаша была маленькой, как бокал для вина, но выделялась тем, что была сделана из золота и покрыта драгоценными камнями.

– Это какой-то алтарь? – спросил Александр.

– Думаю, что так оно и есть. Интересно…

Подойдя ближе, они увидели, что в чаше была кровь. Александр макнул палец и попробовал ее на вкус.

– Ты что творишь!? Аккуратнее надо быть, – закричал старик Гай.

– Хм, все в порядке. Это просто кровь, – сказал Александр, но затем задумался и через несколько секунд вновь заговорил. – Нет, я ошибся, это не просто кровь, она довольно древняя, но при этом воспринимается как свежая. И она полна жизненной энергии. Любопытно. Что ты об этом думаешь?

– По всей видимости, это алтарь дьяволопоклонников. Именно они в свое время собирали кровь, хранили ее в специальных местах. Александр, это шанс для тебя стать сильнее. Поглоти эту кровь.

– Я согласен.

– Ты серьезно? Даже не станешь спорить? Хм, хорошо...

Александр взял чашу и выпил всю кровь, что там была. На вкус она была как сладкое вино, приятное, бодрящее и дарующее эйфорию. Александр активировал кровавую силу и начал циркулировать энергию. Вскоре он ощутил жар внутри тела, но жар приятный, он поднимался от желудка и шел прямо к сердцу. Александр почувствовал, как его чувства обострились, его охватило желание, ему захотелось буйствовать, напиться, устроить драку, предаться плотским утехам.

– Как ты? – спросил обеспокоенный старик Гай.

– Превосходно. Пошли отсюда, – улыбнулся Александр, забирая заодно и чашу, чтобы потом продать.

– А тебе неинтересно, откуда в уличном дристалище алтарь дьяволопоклонников?

– А ты разве знаешь ответ? – усмехнулся Александр.

– Раньше эти земли принадлежали Дьявольской секте. Так что наличие алтаря объяснимо.

– Может быть.

***

Вернувшись, Александр застал разгар спора. Юстина, Лей, Каска и Квинт уже отсутствовали.

– Все аристократы одинаковы. Считают себя лучше всех, но вам просто повезло родиться в знатной семье, – раздраженно говорила подвыпившая Руфия.

– Неужели ты за всеобщее равенство? – холодным тоном спросила Аканхта. – Неравенство естественно. Общество – значит господство, а господство – значит неравенство. Я не говорю о рабстве, мне оно также неприятно. Но и равенство – просто фантазия.

– Верно, удивлен, что ты понимаешь это, – кивнул подошедший Александр. – Разумные… не равны. Кто-то рождается быстрым, а кто-то красивым… Есть те, у кого родители бедняки, и те, у кого слабое здоровье… Рождение, воспитание и талант. Все разумные… разные! Разумные рождены, дабы быть разными! И посему они сражаются, борются друг с другом! Это и называется эволюцией! Неравенство – это не порок! Равенство само по себе – зло. Мы должны сражаться! Состязаться, получать, хранить, контролировать! Вот, где будущее! – проговорил возбужденный Александр, а последние слова он и вовсе прокричал.

– Вот это речь! – ахнули студенты, услышавшие его.

– Я не это имела в виду… – покачала головой Аканхта. – Патриции лучше плебеев в первую очередь из-за правильного воспитания. Именно вследствие него мы нравственнее, а значит лучше.

– Но ведь можно всех так воспитать, – возразила Руфия.

– Нет, к сожалению, нельзя, – вздохнула Аканхта. – Что стало с Дьявольской коммуной, когда в ней объявили о всеобщем равенстве? Общественная распущенность вышла на невиданный уровень. Появилась даже группа людей, которые ходили нагими, утверждая, что это естественно. Плебеи только требуют, требуют хлеба и зрелищ. На патрициях огромная ответственность и многочисленные ограничения. Однако в последнее время даже среди нас все чаще появляются недостойные.

– Великие семьи хотя бы вызывают уважение, – вставила слово Валерия.

– У них куда строже контроль над воспитанием, – подтвердил Аврелий, – но постой! Я что же, не вызываю уважения?

– Сейчас нет, – улыбнулась девушка.

– Ах ты!

– Друзы вызывают лишь отвращение, – с презрением сказал Александр.

– Почему они? – удивились Валерия и Аврелий.

– Дерзкий плебей, как ты смеешь так говорить? – строго спросила Аканхта.

– Высокомерная патрицианка, даже ты куда лучше их, – махнул рукой Александр.

– Даже я? – брови Аканхты поползи вверх.

– Кто тут оскорбляет моих господ? – раздался грубой мужской голос.

Обернувшись, Александр увидел, что перед ним стоит лысый мужчина в простой тунике.

– Ты еще кто? – нахмурился юноша.

– Мое имя Пуло, – представился мужчина. – Я слышал, как ты оскорбляешь Друзов, а я слуга Марка Друза.

– Марка? – лицо Александра превратилось в холодную маску.

– Контролируй себя, – услышал он голос Асуры.

«Все в порядке», – Александр вновь почувствовал волну энергии от амулета и успокоился.

– Да, испугался? – усмехнулся Пуло.

– Поди вон, смерд! – презрительно махнул рукой Александр и показательно отвернулся.

– Смерд?! – у Пуло глаза на лоб от гнева полезли. – Назови свое имя, курс и этап развития, я вызову тебя на учебный спарринг, – гневно проговорил он.

– Секст, ученик академии «Противостояния Небесам», практик развития тела, – ответил Александр.

– Подтверждаю, что он способен сражаться с Архиепископами, – произнесла Аканхта спокойным голосом.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Пуло, потирая руки, – так ты из этих неудачников?

– Это кто тут неудачники? – взбесился молчавший до этого Павел.

– Да, кто тут неудачники? – нахмурился Аврелий.

– Вы все! – презрительно улыбнулся Пуло.

– Хорошо, хочешь бой? Получишь его, – холодным тоном сказал Александр.

– Отлично. Когда?

– Когда тебе будет угодно, – махнул рукой Александр.

– Через неделю в час дня на арене академии имени Луция, – усмехнулся Пуло и, развернувшись, ушел.

– Видишь? Плебеи несдержанны и скоры на расправу. Пуло напился и решил показать себя, – сказала Аканхта, взглянув на Руфию.

– Но он хотя бы защищал своего господина, – фыркнул Александр.

– А просил ли его господин об этом? – после этих слов Аканхта покинула застолье.

Александр тоже решил больше не задерживаться. Простившись со всеми, он отправился в старую академию, но будучи сильно пьян, уснул прямо во дворе академии, упав на траву. Так у Александра началась жизнь в Академии.