И снова дождь...

Глава 5

Сидя в доме деревенского старосты, мы слушали, что рассказывает нам испуганная женщина — ее, кстати, звали Светлана. Она говорила много, часто несвязно, перескакивая с одного на другое, так что иногда понять ее было непросто, но мы все же более или менее сумели уяснить, в чем тут дело.

В целом история, которую нам поведала Светлана, выглядит так: родители ее мужа родом из этого поселка (который носит название Раздольный), и хотя позже они переехали в город, ее муж в детстве проводил тут летние каникулы, а по тому по сей день сохранил об здешних местах самые лучшие воспоминания. Сейчас этот человек добился немалых успехов в жизни, и занимает далеко не самую последнюю должность в областной администрации, да еще и женат на дочери весьма состоятельного человека, владеющего одним из крупнейших предприятий области. Как утверждала молодая женщина, их брак был заключен по любви, а вовсе не исходя из каких-либо меркантильных интересов, и в семейной жизни у них царила полная гармония.

Еще у молодой пары было двое маленьких детей, мальчишек-погодков. Казалось бы — все складывается просто замечательно, только (как это нередко случается) в счастливой и безоблачной жизни четы внезапно появилась ложка дегтя: очень скоро стало понятно, что у их младшего сына довольно тяжелая форма астмы, и ребенку необходимо серьезное лечение. Естественно, на это были брошен все силы и средства, однако, к сожалению, особых успехов в излечении не наблюдалось, и год назад отец решил рискнуть — отправил маленького сына сюда, в те удивительные места, где есть по-настоящему чистый воздух, пропитанный ароматом сосновой хвои. С няней, медсестрой и одним из родственников ребенок провел здесь полтора месяца, и, надо сказать, что его здоровье значительно улучшилось. Именно потому отец решил, что на следующий год он проведет отпуск вместе с семьей в той таежной глуши — и больному ребенку пребывание на чистом воздухе пойдет на пользу, да и сам отец семейства вновь посетит те места, где так часто бывал в детстве. Следует заметить, что молодая супруга была не в восторге от подобной перспективы — провести несколько недель вдали от цивилизации, да на отпуск мужа у нее уже имелись свои планы, но здоровье ребенка важнее, и она, скрепя сердце, согласилась.

До поселка можно было добраться по реке, и потому вся семья отправилась в путь на катере — глава семьи был великим любителем отдыха на воде, так что катер у него был просто на зависть окружающим, да и внутри все было оборудовано со всем возможным комфортом. В поселке их уже ждали — о визите договорились заранее, и гости поселились в доме старосты.

Казалось бы — все хорошо, у больного малыша уже на второй день пребывания в лесном краю приступы удушья стали реже, да и старшему сыну очень понравилась здешняя вольготная жизнь. Что касается молодой женщины, то она, в отличие от остальных, мечтала как можно быстрей «вырваться из этой медвежьей дыры», но видя, как хорошо чувствует здесь себя ее больной ребенок, помалкивала, благоразумно рассудив, что отпуск у мужа всего три недели, и ради того, чтоб поправить здоровье сына, можно и потерпеть временные неудобства.

На шестой день нахождения в поселке муж пошел в лес за грибами — к этому времени появились первые моховики и маслята (а мужчина очень любил «тихую охоту»), и с той поры его более никто не видел. Вначале жители поселка не волновались — мужчина хорошо ориентировался в лесу, да и здешние места были ему знакомы. Забеспокоились, когда он не вернулся к вечеру, и потому на следующее утро обитатели поселка отправились на поиски пропавшего человека. К сожалению, поиски закончились безрезультатно. Мужчины искали пропавшего человека еще несколько дней, но, увы…

Естественно, молодая мать была в панике — остаться одной с двумя детьми в незнакомом месте, да еще и ничего не зная о судьбе мужа… Она пыталась связаться по мобильному телефону со своим отцом, или хотя бы с кем-то из родных и знакомых, но все было без толку — как говорится, вне зоны доступа… Конечно, на катере была радиосвязь, но супруг отключил ее, как только семья прибыла сюда — мол, хочу хотя бы несколько дней побыть в тишине, без рабочих хлопот и забот. К сожалению, как включить радиосвязь женщина не знала, так что единственное, что она могла делать в этой непростой ситуации — так это только проливать слезы. Можно было бы попытаться уехать отсюда на катере, но и тут вышла неувязка: как говорил женщине муж, в моторе что-то застучало, и он сам хотел его отремонтировать, и даже кое-что в нем успел разобрать… Разумеется, мотор можно починить, но никто из мужчин поселка просто не решился этим заняться — дескать, уж очень дорогой катер, как бы мы при починке чего не сломали, потом не рассчитаешься… Впрочем, если бы даже мотор и сумели починить, то управлять столь дорогой техникой никто из здешних мужчин бы не рискнул.

Вдобавок ко всему дети стали говорить матери, что они боятся здесь оставаться — дескать, тут рядом находится кто-то плохой, и им по вечерам страшно выходить из дома. Мальчишки стали плохо спать, все время жались к матери. Эти страхи можно было считать чем-то вроде психологической боязни после пропажи отца, но мать детей относилась к их словам серьезно, и уже начала всерьез паниковать, опасаясь хоть на шаг отпустить от себя ребятишек. Больше того: у младшего сына от испуга вновь начались приступы удушья, что только усугубляло и без того непростое положение, в котором оказалась семья..

Все, что оставалось женщине в этой ситуации — так это пытаться связаться с кем-либо из родных и знакомых, только все было бесполезно. Хотя у нее был достаточно мощный мобильный телефон, но, тем не менее, дозвониться ни до кого она не могла. Бедняжка уже впала в отчаяние, но тут ей невероятно повезло — ей невесть каким чудом удалось дозвониться до помощника своего отца (сам родитель сейчас находится за границей в важной деловой поездке). И пусть разговор длился меньше минуты (затем связь вновь пропала, причем безвозвратно), но все же главное она успела сказать, и с той поры ждет, когда придет помощь…

Что ж… подумала я. — Как видно, женщина сумела должным образом обрисовать свое нынешнее положение, и ее отец нажал на все возможные рычаги, чтоб помочь дочери. Почему для этого послали людей из хм… комитета по исследованию природных явлений? Видимо, для этого были какие-то основания, и теперь мне хотя бы понятно, отчего внезапно было принято решение — отправить меня сюда, а не домой. Дескать, на всякий случай — мало ли что (или кто) может находиться подле этого поселка…

Выслушав женщину, Кром и Кот решили пойти к катеру, посмотреть, что там с мотором, и заодно включить радиосвязь. Услышав это, красавица едва ли не вцепилась руками в моих спутников — не оставляйте меня одну, и не выходите из дома, потому что уже наступил вечер!.. Прижимая к себе испуганных детишек, она вот-вот готова была сорваться на истерику — похоже, держалась из последних сил, и ясно, что с этим что-то надо делать.

— Не бойтесь… — улыбнулся Кром, и я удивилась, каким добрым стало его обычно невозмутимое лицо, да и голос стал мягким и заботливым. — Мы отлучимся ненадолго, только осмотримся, а заодно прикинем, можно ли починить мотор на вашем катере. Ну, а чтоб вы успокоились и не боялись, оставляем тут нашу сотрудницу. Ее звать Ника, и она готова оказать вам любую помощь, какая только будет в ее силах, да и защитить вас в состоянии.

Нет, это ж надо такое придумать! Да я даже физкультурой никогда не увлекалась, приемы обороны видела только в китайских и голливудских фильмах, и самое большее, на что способна — так только в шутку стукнуть кого-то по голове канцелярской папкой с бумагами. Кроме того, я человек достаточно замкнутый, и не отношу себя к любителям поговорить, а уж общаться с женщиной, находящейся на грани истерики — это вообще не для меня. Тем не менее, не могу взять в толк, как у меня вырвалось:

— Светочка, по этому поводу не волнуйтесь — пока мои товарищи отсутствуют, я постоянно буду находиться подле вас.

— Но я думала…

— Вам не стоит тревожиться — на нашу девушку можно положиться… — продолжал Кром. — Так что с ней вы будете в полной безопасности.

— Ну, раз так, то я согласна… — всхлипнула та.

— Вот и хорошо.

Молодые люди ушли, но перед этим Кот, глядя на меня, чуть кивнул в сторону Светланы — понятно, нужно попытаться разговорить ее. Пусть она рассказала все, что знала, но какие-то мелочи можно забыть, а женщины в разговоре между собой могут упомянуть то, что упустили ранее. Я осталась в доме старосты, и все, что могла сделать в этой ситуации — так только успокаивать женщину, из глаз которой полились слезы — кажется, после нашего появления страх последних дней ее немного отпустил, и сейчас я наблюдаю реакцию на длительное нервное напряжение. Глядя на мать, заплакали и дети, а я на мгновение растерялась — не знала, как поступить, но в итоге дело кончилось тем, что я уселась рядом с женщиной, обняла ее за плечи, прижала к себе детишек и стала шептать что-то успокаивающее, но это вызвало лишь еще более горькие слезы. Кажется, при мужчинах молодая мать еще как-то сдерживалась, зато после их ухода дала волю слезам, так что следующие полтора часа мне пришлось быть кем-то вроде психотерапевта, потому что бедняжке надо было кому-то высказать все, что накопилось в ее душе за последние дни. Надеюсь, я неплохо справилась со своей задачей, потому что постепенно женщина успокоилась.

Мои спутники вернулись, когда за окнами уже совсем стемнело. Едва они успели переступить порог, как Светлана спросила с надеждой в голосе:

— Ну, что там?

— Ничего страшного, завтра с утра починим мотор на катере… — Кот был — сама любезность. — Там, по сути, ерунда — даже не поломка, а просто кое-что нужно чуть подтянуть.

— Мы сможем завтра уехать отсюда?

— Думаю, да.

— А…

— Радиосвязь тоже работает, мы кое с кем переговорили, так что не тревожьтесь — все будет хорошо. Вашему отцу просили передать, что завтра вы все отправитесь домой.

— Скорей бы… — выдохнула женщина.

Мои спутники пошли разговаривать со старостой, а меня Кот попросил остаться со Светланой, и присмотреть за ней — как я поняла из того, что они мне сказали, отец Светланы поднял настоящий шум, поднял свои мсвязи, и потому завтра надо обязательно увести отсюда мать с детьми. Ну, не знаю — пока что на возвращение я не настроена, потому как ничего хорошего меня дома не ждет. Еще Кот сказал, что обо всем переговорит со мной завтра. Ладно, могу подождать, хотя что-то не очень хочется сидеть здесь и не иметь представления о том, что происходит вокруг.

Ночь прошла спокойно, если не считать того, что Светлана потребовала, чтоб я ночевала в одной комнате с ней и детишками — кажется, она приняла меня за кого-то вроде профессионального охранника. Я помалкивала и лишь согласно кивала головой — не стоит говорить и без того испуганной матери, что мне бы и самой охрана не помешала.

Рано утром, как только рассвело, Кот и Кром ушли к реке чинить катер. Я дождалась, когда проснулась Светлана, и лишь после этого отправилась на реку — сейчас, с рассветом, женщина уже не выглядела такой испуганной, и даже не возражала против того, чтоб я отлучилась выяснить, когда починят катер. Ну, а сама она тем временем принялась собирать свои и детские вещи в несколько больших сумок.

Я вышла из дома старосты и направилась к реке, любуясь окружающей природой. Сейчас, при свете солнца, все вокруг выглядело не просто красивым — им хотелось любоваться. На мой взгляд, фото здешнего пейзажа можно со спокойной душой отправлять в любой глянцевый журнал, и там его опубликуют без проблем. В чем-то даже понимаю пропавшего отца семейства — ему просто хотелось показать своим детям, насколько потрясающе красива сибирская природа. Что касается ночных страхов, то при свете восходящего солнца они казались чем-то несерьезным, надуманным.

В утренней тишине внезапно раздался громкий звук работающего мотора, а из-под кормы белого катера пошли волны. Похоже, Светлане с детьми можно готовиться к отъезду.

— Как вижу, у вас все в порядке?.. — спросила я у молодых людей, когда они сошли с катера.

— Насчет нас — не знаю, а вот мамаша с детьми может отправляться домой… — пробурчал Кот.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду, что она сама должна управлять катером?.. — хмыкнула я. — Мы с ней пообщались, и мое мнение о ней такое: Светлана относиться к числу тех, кто не отличает штепсель от розетки — не блондинка, конечно, но что-то похожее. Она неплохой человек, но из тех женщин, которых называют «домашними» — такие дамы полностью полагаются на своего мужа, и совершенно беспомощны во многих бытовых вопросах. Как я поняла, для Светланы любая техника — это вообще книга за семью печатями, она даже гвоздь самостоятельно вряд ли сумеет забить, а уж что касается этого самого катера…

— Да какое там… — махнул рукой Кот. — Сия почетная обязанность по доставке дамы в родные пенаты возложена на нас.

— Тогда для чего мы сюда приехали?.. — не поняла я. — Только для того, чтоб препроводить домой дочку влиятельного отца?

— И это тоже, помимо всего прочего… — вздохнул Кот и посмотрел на Крома. — Думаю, имеет смысл рассказать…

Тот в ответ лишь пожал плечами — мол, я не возражаю, после чего Кот кивнул головой:

— Постараюсь покороче…

Оказывается, все началось еще в прошлом году, осенью. Тогда в Раздольном, кроме мужчин, жила и одна-единственная женщина, бабка Стеша, возраст которой давно перевалил за восьмой десяток. Несмотря на прожитые годы, здоровье у бабки было на зависть, сил тоже хватало, и вместе с мужем они неплохо управлялась по хозяйству. В сентябре бабка Стеша отправилась в лес — та осень оказалась урожайной на рыжики, до которых бабуля была великая охотница. Увы, из леса Стеша так и не вернулась, и все ее поиски оказались напрасны. Решили, что здоровье бабку все же подвело — в ее возрасте это неудивительно. Правда, муж Стеши никак не хотел смириться с потерей жены, и едва ли не каждый день ходил в лес — мол, отыскать надо умершую, да похоронить по-людски… К сожалению, в один далеко не прекрасный день в поселок не вернулся и он, а поиски вновь ничего не дали. Все это, конечно, более чем неприятно, и искренне жаль, что те, кого знаешь долгие годы, бесследно пропали в лесу, но ничего не поделаешь — это тайга, тут и не такое случается…

К сожалению, в этом году история повторилась — месяц назад пропал один из охотников, а спустя десять дней — еще один. Люди они опытные, и вряд ли могли заплутать в лесу, а в нападение зверя что-то плохо верится, тем более что пропавшие люди ушли в лес с оружием и были из числа тех, кто белку бьет в глаз. Итак, двое пропавших в том году, двое в этом… Тут уже, как говорится, система, и обитатели поселка, как разумные люди, поняли, что на медведя или какого-либо зверя случившееся вряд ли свалишь, потому как пропавшие были умелыми охотниками, которых так просто не возьмешь. Конечно, не сказать, что обитатели поселка впали в панику, но отныне в лес поодиночке все же старались не ходить, причем это был не страх, а разумная предосторожность.

Каким образом об этом стало известно гм… комитету по исследованию природных явлений? Дело в том, что инспекторы рыбоохраны проверяли здешние места — им иногда приходится заглядывать даже в такие медвежьи углы. Естественно, инспекторы заглянули они и в Раздольный, и староста через них передал в полицию написанное от руки сообщение о том, что в поселке бесследно пропадают люди. Как видно, уведомление дошло до адресата, а уж отчего этой историей заинтересовался тот самый комитет — об этом можно только гадать. Тем не менее, не исключаю, что на эту историю не обратили бы особого внимания, но через какое-то время в Раздольное отправился высокий чин из областной администрации и тоже сгинул бесследно, а уж если учесть, кем является отец жены пропавшего… В общем, папаша поставил на уши всех, кого мог (а связи у него были немалые), лишь бы помочь дочери, оставшейся одной с детьми, и даже был отправлен вертолет с теми, от кого несчастная женщина могла бы получить реальную помощь… Ну, а остальное мне известно.

— Но как же жители поселка отпустили в лес этого… приезжего?.. — не поняла я. — Разве его не предупредили о том, что происходит?

— Конечно, ему обо всем было сказано еще по приезде сюда, и даже намекали, что семейству лучше покинуть Раздольное, только мужчина всерьез не отнесся к их словам. Дескать, я уже парень взрослый, ничего со мной не случится… Ну, он не первый и не последний, кого губит излишняя уверенность в себе.

— Понимаю… — согласилась я, и неизвестно почему мне вспомнился Игорь — он отчего-то тоже находился в полной уверенности, что я никуда от него не денусь… Ой, нашла о чем думать!

— Вчера… — продолжил Кот, — когда мы включили радиосвязь и связались с начальством, нам было приказано прежде всего отвести дочку к папаше, который рвет и мечет, а заодно постараться выяснить, что тут происходит.

— Надо же, какие связи у отца Светланы… — усмехнулась я.

— Как понимаешь, над нашим руководством есть свое начальство… — развел руками Кот. — Так что делать нечего, есть приказ — и его надо исполнять.

— Но нас же трое!.. — после моих слов Кром с чуть заметной насмешкой покосился на меня. Ну, во многом он прав, и я поторопилась исправить свои слова. — То есть я хотела сказать, что вас всего двое, а это значит…

— Это значит, что один из нас сегодня же, причем в самое ближайшее время, повезет на катере дочку с внуками любящему папаше, а второй остается здесь, чтоб попытаться разобраться в происходящем… — вздохнул Кот. — Что касается тебя, Ника, то тут, как нам уточнили еще раз, дело сугубо добровольное. Можешь отправиться назад на катере, а можешь и…

— Я остаюсь!.. — у меня не было желания дослушивать то, что собирается сказать Кот. Если выбирать между поселком Раздольный и донельзя разгневанной бабушкой вкупе с красавцем Игорем, который (без сомнений!) намерен отыграться на мне за все сложности, и неприятности, которые я ему доставила… Нет уж, лучше я еще на какое-то время задержусь здесь.

Судя по гримасе, промелькнувшей на лице Крома, ничего хорошего от моего присутствия здесь он не ожидал.

— Мне другое непонятно… — продолжила я. — Если у папаши Светланы есть такие возможности, то почему бы ему не послать за дочкой еще один вертолет? Как я понимаю, для него это не проблема.

— Я тоже об этом думал… — согласился Кот. — Но нам дали понять, что почти всемогущий папаша отчего-то склонен считать, что если вертолет, который летел к его дочери, потерпел крушение, то второй раз судьбу искушать не стоит — дескать, один раз она уже отвела их от страшной беды… Кстати, сегодня с утра из областного центра в Раздольный для помощи Светлане направляется большой катер — намерены забрать ее с детьми. Казалось бы, этим вопрос и исчерпан, но беда в том, что папаша более не намерен тянуть с возвращением дочери и внуков, а потому одному из нас поневоле придется на какое-то время стать капитаном того катера, что находится в Раздольном. Короче, у нас приказ — немедленно увезти отсюда женщину и ее детей! Ну, а с теми, кого папаша отправил за дочкой, мы, очевидно, встретимся где-то на середине пути. В общем, все идет не так, как бы нам хотелось.

— И кто же из вас временно станет капитаном и охранником матери с ребятишками?

— Увы, эта почетная обязанность возложена на меня… — подосадовал Кот. — Начальство приказало, и мы вынуждены взять под козырек.

— Понятно… — вздохнула я. Если бы у меня был выбор, то я бы предпочла остаться в Раздольном с Котом, а не с Кромом, который меня отчего-то недолюбливал, ну да делать нечего. — Что касается остального… Как вы считаете, что тут происходит? У вас ведь наверняка есть какие-то предположения?

— Предполагать можно многое… — уклончиво ответил Кот. — Слишком мало вводных для чего-то более определенного.

А ведь он врет… — подумалось мне. Явно что-то знает, но предпочитает помалкивать. Ладно, пока что промолчу.

Когда мы вновь пришли в дом старосты, то к тому времени Светлана уже собрала вещи, и готова была едва ли не вприпрыжку бежать на катер, и хорошо еще, что успела поблагодарить старосту за гостеприимство. Ну, а через четверть часа женщина с детьми уже устраивалась в каюте, и ей просто не терпелось отправиться в путь.

— А вы разве не с нами?.. — поинтересовалась женщина, глядя на нас с Кромом.

— К сожалению, нет… — обезоруживающе улыбнулся Кром. — Но вам не стоит беспокоиться — катер поведет очень опытный и умелый человек, и сумеет доставить вас до нужного места в целости и безопасности. Мы же двое останемся здесь, и приложим все усилия, для поисков вашего мужа.

— Да, пожалуйста, отыщите его!.. — всхлипнула женщина и повернулась к Коту. — Все, пора отправляться!

— Конечно… — кивнул тот головой, и обратился к нам. — Ну, счастливо оставаться. Кроим, бросай мне швартовый конец… И вот еще что: ты девушку береги — в наших местах столичному жителю нелегко придется.

Стоя на причале с несколькими обитателями поселка, я смотрела вслед уходящему катеру, и на какое-то мгновение мне очень захотелось оказаться на нем, однако стоило лишь вспомнить, что сразу же по прибытию на место меня, скорей всего, сразу же отправят домой… Э, нет, я уж лучше останусь тут.

— Хорошо, что уехала и детишек увезла… — произнес староста. — Так-то мы в любое время гостям рады, но только не сейчас. Да и вам бы тут оставаться не надо, но уж раз решили…

Немногим позже, идя с Кромом от причала, я сказала:

— Кажется, мое присутствие вызывает у вас недовольство?

— А вы как думаете?.. — только что не огрызнулся тот, с трудом сдерживаясь, чтоб не сказать что-то вроде того «вот ведь навязалась мне на шею!». — Если бы вместо вас была более-менее толковая девица, то я бы ничего не имел против, но у вас нет никакой соответствующей подготовки, а это плохо, вернее, очень плохо. Еще я не понимаю вашего непонятного желания остаться здесь во что бы то ни стало. Надеюсь, вы не сторонница феминизма и гендерного равноправия? Нет? Уже легче. Конечно, распоряжения начальства не обсуждаются, так что нравится мне это, или нет, но придется…

— Терпеть меня… — завершила я фразу. Конечно, этот человек во многом прав, и мне надо постараться сгладить его негативное отношение ко мне — все же нам придется провести вместе какое-то время, и не хотелось бы постоянно чувствовать неприязненное отношение к себе. — Понимаю ваши чувства, и признаю их правоту. На будущее обещаю прислушиваться к вашим словам и замечаниям. А для начала давайте перейдем на «ты». Надеюсь, не против?

— Можно… — пробурчал Кром. Кажется, мои слова насчет будущего произвели на него далеко не самое лучшее впечатление. — Так даже проще.

— Тогда, может, скажешь, как тебя звать? А то Кром — мне это как-то непривычно… Я, как ты уже знаешь, Ника, или полное имя Вероника.

— Меня звать Кром… — отрезал тот. Похоже, этот человек устанавливает границы, за которые мне не следует заступать.

— Понятно… — не стала спорить я. — И уж если так получилось, что Илья Сергеевич отправил меня со всеми вами, то я постараюсь по мере моих сил оказать вам помощь, какую смогу.

Кром ничего не ответил, но покосился на меня так, что стало понятно — всерьез мои слова насчет помощи он не воспринимает. Тем не менее, подавив тяжелый вздох, и, очевидно, смиряясь с неизбежным злом (то бишь с моим присутствием), мужчина пробурчал:

— Для начала идем в лес.

— Зачем именно?

— Ясно, что не для прогулки. Надо искать причину пропажи людей. Походим, посмотрим, оглядимся…

— Я думаю, что местные жители к этому времени уже просмотрели все в округе, и ничего нового мы не увидим.

— Верно, и потому будем действовать по-другому. Как мне сказали, ты можешь чувствовать стороннее присутствие, да и на заимке я за тобой наблюдал, кое-какие выводы сделал, так что попытаемся найти причину, из-за которой пропадают люди. Для начала расскажи о беседе со Светланой. Узнала что-то из того, что может относиться к нашему делу?

Надо сказать, что выяснить что-то у Светланы оказалось делом непростым, потому как она все время плакала и просила увезти ее отсюда, да и дети были всерьез перепуганы. Вначале мальчишки смотрели на меня с некоторой опаской, но постепенно оттаяли, и младший мальчик (тот самый, с астмой), рассказал мне, что там, в лесу, есть что-то плохое и противное. Что именно — этого он не знает, просто когда гулял с мамой и братом по лугу, внезапно очень испугался, и от страха даже описался. С тех пор он боится лишний раз выходить из дома, и опасается отходить от мамы, потому как это противное иногда снится ему ночью… А еще он хочет домой… Старший мальчик ничего такого не почувствовал, или же просто не желает говорить с посторонним человеком, и мечтает, чтоб папа поскорей вернулся… Вот и все.

— Сама что думаешь по этому поводу?

— Насчет детей?

— Как раз тут все ясно: некоторые из маленьких детей видят и чувствуют то, что взрослым уже не доступно. Здесь, видимо, именно такой случай.

— Пожалуй, так и есть. Думаю, ты уже знаешь о том, что я не так давно столкнулась с чем-то похожим — там тоже был страх, от которого люди теряли сознание. Могу лишь предположить, что и сейчас мы имеем дело со сходной историей. Если принять во внимание, что Илья Сергеевич внезапно предложил мне поехать сюда, то, возможно, он считает, здесь появился такой же зверь или некое неизвестное существо.

— Все может быть.

— Для этого предположения есть основания?

— Скажем так — только косвенные. Да и, по словам здешних жителей, в последнее время поселковые собаки то ли чего-то опасаются, то ли что-то чуют, а здешних собак напугать непросто.

— У тебя уже есть какие-то мысли по этому поводу?

— Я пока что ничего определенного сказать не могу.

— А если мы сегодня ничего не отыщем?

— Тогда в лес отправимся и завтра, а может и послезавтра. Нам приказано просмотреть все на наличие, скажем так, некоей аномалии, и, если получится, выяснить, с чем имеем дело. Вот этим нам и придется и заняться.

Мы миновали поселок и шли к лесу, и уж раз Кром стал разговаривать со мной, то я решила продолжить расспросы:

— В Раздольном хватает собак, они есть в каждом дворе, а у некоторых и по две-три лайки. Так почему же с их помощью было не отыскать пропавших людей?

— Ты не путай охотничьих и служебных собак… — отмахнулся от меня Кром. — Это же понятно даже ребенку.

— Ясно… — вздохнула я, чувствуя, как у меня краснеют уши. Могла бы и сама догадаться, в чем дело, и не ляпнула бы такое. — Но ведь лес большой, и искать в нем человека можно долго, а потому надо хотя бы примерно знать, куда идти.

— Ты когда-нибудь грибы в лесу собирала?

— Нет.

— Оно и заметно, а иначе бы знала, что моховики (да и маслята тоже) — за ними замечена любовь к различным хвойным деревьям, под которыми они и растут, а вот под лиственными породами этих грибов почти нет. Мне староста уже показал, где неподалеку от поселка начинается настоящий хвойник. Конечно, случается всякое, бывает, что грибы растут там, где их в принципе не должно быть, но пока что будем придерживаться правил, то есть примем за отправную точку тот факт, что наш пропавший знал, где может быть больше грибов, и отправился именно туда. Правда, грибов в этих местах хватает, он мог пойти и в другое место, так что с высокой долей вероятности утверждать ничего нельзя, но нам надо с чего-то начинать. Вглубь леса от поселка пока что уходить не будем — скорей всего, зверь находится где-то неподалеку…

— А еще рядом должны быть высокие деревья… — сказала я. — Помнится, то существо, которое меня тогда напугало, сидело на высокой ели. Позже, когда его поймали, оно пряталось на другом дереве, тоже высоком, и, как и в прошлый раз, притаилось там ближе к вершине.

— Принял к сведению. Да, и вот еще что: по чащобе ходим рядом, не удаляемся друг от друга. Вопросы есть?

— Пока нет.

— Для начала уже хорошо. На всякий случай повторяю краткую инструкцию по технике безопасности, необходимую в данной ситуации: береги ноги, потому как в лесу ноги — это все, так что и под ноги надо смотреть со всем вниманием. Через поваленные стволы перелезать осторожно, завалы обходить, через них не лезть. По скользким местам, если попадутся, идти аккуратно. Завидишь большого зверя — не кричи, дай мне знать, сам разберусь. Если тебе даже покажется, что ты почувствовала присутствие чего-то стороннего — говори мне об этом сразу же.

— Поняла… А если он нападет на нас?

— Не думаю.

— Мне бы твою уверенность.

— Все просто… — пожал плечами Кром. — Я тут кое-что прикинул. Все те люди, кто бесследно пропали — они уходили в лес или во второй половине дня, или вечером, или же в дождливую погоду…

— То есть это существо не любит солнца?

— Похоже на то, и потому солнечным днем здесь можно находиться сравнительно безопасно, чем мы сейчас и воспользуемся.

По лесу мы ходили несколько часов. День сегодня солнечный, в лесу хорошо, красиво, только жарко, и мошкара достает. Несколько раз останавливались на отдых, а потом вновь шли, стараясь придерживаться высоких деревьев. Кром помалкивал, у меня тоже не было желания болтать попусту. Все было спокойно, ничто не вызывало подозрения, только вот кончилась вода в фляжках, и через какое-то время Кром командовал:

— Возвращаемся в поселок. Там передохнем, и снова в лес.

— Хорошо.

Мы отправились назад, и я уже мечтала о том, что успею подремать пару часов, как внезапно мне будто что-то царапнуло в душе, как будто в душе чуть ворохнулся детский страх. Впрочем, в следующий миг все пропало, будто ничего и не было, но не стоит считать, будто мне все просто показалось.

— Кром…

— В чем дело?.. — повернулся он ко мне.

— Давай еще немного тут постоим. Не могу утверждать наверняка, но…

Кром не стал задавать вопросов, а я стояла и прислушивалась к своим ощущениям. Кажется все в порядке, солнце светит сквозь кроны высоких деревьев, тишина, пахнет хвоей… Нет ничего подозрительного, наверное, мне все же показалось, но я все еще не уходила. Прошло несколько минут, не меньше, и я уже почти уверила себя, что тут все в порядке, как вновь уловила этот короткий отзвук страха, который почти сразу же пропал.

— Есть… — даже не сказала, а прошептала я. — Он где-то здесь…

— Можешь сказать точнее?

— Нет. Он или спит, или дремлет, так что… Даже примерно не знаю, где может быть этот зверь.

— Ясно… — Кром еще раз огляделся, достал небольшой прибор, похожий на навигатор. — Уходим, вернемся сюда позже.

Как оказалось, мы находимся сравнительно недалеко от поселка, во всяком случае, через четверть часа мы уже вышли из леса и направлялись в сторону Раздольного.

— Кром, может, скажешь, что мы будем делать дальше… — поинтересовалась я.

— Пока что ничего… — отозвался тот. — Придем в поселок, поедим, отдохнем, а к ночи опять вернемся в лес.

— На то самое место?

— Да, я пометил его на навигаторе, так что не заблудимся.

Только в доме старосты я поняла, как устала. Наскоро поела, и направилась на отдых в комнату, где раньше жила Светлана. Мне показалось, что я закрыла глаза всего на несколько минут, когда меня кто-то потряс за плечо.

— Вставай, красавица, нас ждут великие дела.

— А что, уже пора?.. — потерла я глаза.

— Давно пора, за окном уже вечер. Так что собирайся…

В горнице нас встретил староста, и лишь неодобрительно покачал головой.

— Ладно бы сам в лес пошел, но бабу-то зачем с собой брать?

— Ничего, прорвемся… — хмыкнул Кром.

— Ну-ну…

Мы шли к лесу, глядя на то, как солнце скрывается за вершинами деревьев. Лес, такой светлый и дружелюбный днем, сейчас выглядел темным и мрачным, и мне, признаюсь, стало не по себе, захотелось оказаться в теплом доме старосты, за крепкими деревянными стенами… Так, хватит забивать голову посторонним, надо думать о деле.

— Ты все запомнила?.. — поинтересовался Кром.

— Да.

— Если сегодня его упустим, то он может уйти из этих мест.

— Да поняла я все, поняла, можно не повторять лишний раз…

Если бы у Крома не было навигатора, то вряд ли мы смогли бы добраться в лесу до нужного места — уж очень темно, заблудиться ничего не стоит. Через какое-то время Кром надел на голову шлем (я такой ранее уже видела), а свой шлем несла в руке — надену позже. В этот раз путь до нужной точки показался мне сложным и долгим, но зато при приближении к тому месту, которое было указано на навигаторе, я поняла, что зверь, за которым мы охотимся — он где-то здесь. Стояла странная, неестественная тишина, а еще я ощутила, как на меня стал накатывать жуткий, первобытный страх, лишающий сил и возможности здраво рассуждать. Борясь с наступающей паникой, я постаралась понять, где может находиться этот непонятный зверь. Так, если не ошибаюсь, то взгляд на нас устремлен с тех двух сосен, что стоят совсем близко друг от друга…

— Кром… — то ли прошептала, то ли просипела я. — Кром, он рядом, вон на тех соснах…

— Шлем надевай… — прошипел Кром. — Быстро! И действуй дальше, как договорились!..

После того, как я застегнула шлем, то прошла еще несколько шагов и упала на землю, благо она была покрыта мхом, на котором росли кустики черники. Кром опустился на землю в нескольких шагах от меня, причем застыл в довольно неудобной позе. Глянь со стороны — два человека лежат без чувств, подходи к ним и делай, что хочешь.

Зачем это надо? Как сказал Кром — будем ловить на живца, причем живцами выступаем мы оба. Нас всего двое, и чтоб поймать зверя, нужно рискнуть. Не знаю, что в голове у Крома, а мне было страшно, и чтоб хоть как-то отвлечься, я решила думать о чем-то постороннем, желательно, о приятном (мне это всегда помогало), но, как назло, вспомнилась бабушка с Игорем. А, чтоб вас обоих! Если бы ты, дорогая бабуля, так не настаивала на моей свадьбе с Игорем, то я бы никогда здесь не оказалась! Ох, знала бы ты, где я сейчас нахожусь… Впрочем, об этом бабусе лучше не знать. Что же касается бывшего жениха… Как только в памяти всплывает наш с ним последний разговор в кофейне, и какой испугано-униженной я тогда себя чувствовала… Нет, не хочу даже думать о том, что должна была сидеть за свадебным столом с тем красавцем! Уж лучше находиться здесь, лежать в темном лесу на влажном мху и изображать даму в обмороке.

Видимо, я отвлеклась, и пропустила тот момент, когда рядом со мной появилось нечто темное. Ясно, что это было живое существо, хотя я не могла его рассмотреть, и оно потянулось ко мне, и я рассмотрела длинные руки с когтями. Сказать, что я испугалась — это значит не сказать ничего. Не знаю, как я сумела сдержать визг и не кинуться с места, но в следующий миг раздались выстрелы. В оружии я не разбираюсь, но судя по звукам, все очень напоминало автоматные очереди — это Кром расстреливает того, кто спустился к нам с дерева. От выстрелов темное существо задергалось, раздался то ли визг, то ли хрип, то ли вой, оно кинулось прочь, и я слышала, как пули с хлюпающими звуками вонзаются в чье-то тело. Трудно сказать, сколько все это продолжалось, но вскоре выстрелы смолкли, а затем я услышала голос Крома:

— Ника, ты как, жива?

— Теоретически… — выдала я первое, что пришло мне в голову.

— А практически?

— Ран, по счастью, нет… Кажется… А этот…

— Сейчас посмотрю, а ты пока не двигайся с места.

Вообще-то будь на то моя воля, я бы припустила отсюда со всех ног, только вот на них еще надо подняться, и желательно, чтоб при этом они не согнулись от страха.

Кром включил фонарик, и от его яркого света мне стало чуть легче. Огляделась по сторонам, но ничего необычного не заметила, а Кром пошел куда-то в сторону — похоже, зверь, прежде чем умереть, успел отползти на какое-то расстояние. Отойдя шагов на десять, Кром наклонился и стал что-то рассматривать на земле, а потом махнул мне рукой:

— Иди сюда!

На подрагивающих ногах я поплелась к месту, где стоит Кром. Там, судя по всему, и лежит тот зверь, за которым мы охотились. Сейчас Кром спокоен, опасаться нам нечего, зверь убит. Однако стоило мне подойти к своему спутнику и увидеть лежащее на земле существо, как на мгновение у меня пропал голос, и было отчего — перед нами находилось нечто совершенно непонятное. Ростом это создание было метра полтора, и телом напоминало огромную гусеницу, из тела которой торчали обезьяньи лапы с длинными когтями. Но еще больше поражала голова, нижняя часть которой была вытянута и чем-то напоминала длинную трубку… А еще все вокруг было залито кровью, вытекающей из разорванного пулями тела…

— Это… Это что такое?! — выдохнула я, глядя на непонятное существо.

— А сама как думаешь?.. — покосился на меня Кром.

— Представления не имею! Это какое-то дикое сочетание… Мутант?

— Кто знает… — пожал плечами Кром.

— Так это из-за него пропадали люди?

— Да.

— На Земле такого существа нет!

— Как видишь, есть.

— Погоди… — я потерла рукой лоб. — Ты это хм… странное создание уже раньше видел, да? Оно меня тогда так напугало, верно?

— Склонен думать, что так и есть.

— Просто не знаю, что и сказать…

Кром промолчал, а я поняла, что получу ответы далеко не на все свои вопросы…