Идеальная ложь

Глава 36

Нет, этого не может быть! Это невозможно! Только не Эйб! Только не человек, которого ей довелось узнать и полюбить! В течение всех этих ужасных дней после убийства Этана он так много для нее сделал! Был таким отзывчивым… Не только по отношению к Мэг. Он прилагал массу усилий, чтобы помочь Ларк, когда той не было дома, играл с Брук и Фиби, возил Мэг к Люсинде. Направил к Люсинде Бордмана. Слушал. Давал советы. Стоял рядом с Ларк возле могилы, обнимая за плечи новоиспеченную молодую вдову. Нет, это не может быть Эйб. Человек не может быть таким двуличным. Бекка просто истеричка — злая, ревнивая, выжившая из ума от горя. Это просто ее способ вернуться в его мир.

Мэг еще хранила в памяти уютное ощущение обнимавших ее рук Эйба. Прикосновение его губ. Она бродила по дому, анализируя сказанное Беккой… Расследование дела и результат… Правда и ложь. Она надела свою длинную куртку с капюшоном и ботинки. Она должна двигаться, что-то делать, кого-то искать. Чтобы выбросить из головы обвинение Бекки. «Я видела тебя, Эйб…»

Она оказалась на улице. Спотыкаясь, двинулась прямиком в снежную бурю. Мир кружил голову белым вихрем, а за снегом прятался вечер. Ей казалось, что она идет вверх по склону, к тому месту, где она стояла еще сегодня утром, когда прекрасные перемены в жизни представлялись возможными.

Любовь… потребность… страсть… ревность… ненависть. Для большинства людей эти чувства накатывали и откатывали, как волны, струились в сердце и вытекали из него, двигаясь и постоянно изменяясь. Но что, если страсть и ревность накапливаются, потребность растет, не получая удовлетворения… а ненависть становится постоянной? Мэг постаралась представить себе, как это — настолько сильно любить одного человека, чтобы убить другого. Она вспомнила ярость в голосе Эйба на обеде у Ларк, когда у них с Этаном дело почти дошло до драки. И уже не в первый раз… Им и раньше доводилось разбираться с помощью кулаков — Ларк описывала ей отвратительную сцену на вечеринке, когда Этан и Бекка откровеннейшим образом сплетали свои тела на танцполе. Но нет, этого не может быть! Только не Эйб! Бекка — больная и несчастная женщина. Она слепо бьет наотмашь, — обвиняя, осуждая, — в надежде облегчить сою собственную боль.

Мэг даже не думала о том, что может замерзнуть, пока не поняла, что пальцы на руках и ногах онемели. Она споткнулась о каменную оградку и чуть не упала. Обледенелый провод линии электропередач, как ожерелье, свисал между двумя столбами, а потом прятался в зарослях присыпанных снегом вечнозеленых растений по ту сторону стены. Она пришла не туда, куда направлялась. Перед ней в белесой дымке плыли два теплых пятна света. Мэг так растерялась, что поняла, что это автомобильные фары, только тогда, когда грузовичок почти наехал на нее.

— Мэг! Ради бога! — Эйб подбежал, чтобы помочь ей подняться. Теперь она увидела, что находится у подножия холма на подъездной дороге. Еще до того, как она смогла спросить, как он здесь оказался, он уже усадил ее в машину и энергично растирал ее руки.

— И куда ты, по твоему мнению, направлялась?

— Я искала… — с дрожью в голосе сказала Мэг, — тебя. Эйб, я так волновалась…

— На улице настоящая, сильная метель, — сказал Эйб. — Я ушел с приема пораньше, когда понял, что дорогу скоро занесет. Сказал Ларк, что должен вернуться. С твоей стороны безумие выходить из дома в такую погоду.

Как только они опять попали в дом, Эйб развел сильный огонь и поставил Мэг перед ним, укутав в покрывало.

— Ты все еще дрожишь, — сказал он. Она стояла лицом к огню, а он встал позади нее и обнял за талию. — Я сейчас сбегаю и принесу еще одно одеяло.

Эйб был наверху, когда вновь пронзительно и резко зазвонил телефон. После первого звонка Эйб поднял трубку. Как можно аккуратнее Мэг взяла отводную трубку в гостиной.

— …просто ужасно. Не могу поверить, что кто-то мог сделать такое.

Мэг узнала хриплый и перепуганный голос Ларк.

— Но как? Когда? — голос Эйба доносился до Мэг одновременно из трубки и из комнаты наверху. Говорил он настойчиво и раздраженно.

— В квартире, которую она снимала возле Монтвиля. Кто-то ужасно ее избил. Полиция считает, что нападавший оставил ее умирать. Сейчас она в пункте скорой помощи в Монтвиле.

— О боже! Ты не догадываешься, почему это произошло?

— Наверное, из-за того, что она хотела мне о чем-то рассказать. Бекка уехала с приема пораньше, еще до того, как приехал ты. И сказала, что должна рассказать мне что-то очень важное об убийстве. Но она была пьяна, и тогда я не придала этому большого значения. Но кто-то из гостей мог ее услышать.

Мэг подождала, пока Эйб повесит трубку, чтобы положить свою. После этого она услышала, как он прослушивает сообщение Бекки. Мэг и не думала его стирать. Ей хотелось ему доверять. Нет, ей было необходимо ему верить. После бодрого «бип-бип», сигнализировавшего, что сообщение закончилось, наверху воцарилась долгая тишина. Потом Мэг услышала, как Эйб медленно спускается по лестнице. Она повернулась к нему. Его лицо было мертвенно-бледным, глаза — темными и неспокойными. Страх или смущение были тому причиной, но Мэг поймала себя на том, что не сводит взгляда с галстука, который она подарила ему много лет назад. Какая-то мысль вертелась у нее в голове. Одежда Эйба… Бекка и одежда Эйба…

— Почему ты не сказала мне, что звонила Бекка?

— Я собиралась, — ответила Мэг, хотя ее мысли были заняты поисками следующего кусочка мозаики. — Но это казалось таким странным…

— Это неправда. — Он стоял перед ней, но она не поднимала глаз. Она все еще не могла оторвать глаз от темно-синих и ярко-малиновых диагоналей.

— То, что сказала Бекка, — неправда, Мэг. Я не знаю, что ею движет. Это началось около недели назад — думаю, после того как ты с ней поговорила. Она стала оставлять мне такие сообщения. Я полагаю, что это, должно быть, из-за наркотиков или депрессии… Но сейчас она утверждает, что видела меня там, в мастерской. Это чистейшей воды абсурд. Безумие. По-видимому, она начала рассказывать об этом и другим людям. А теперь — я не могу этому поверить — мне звонит Ларк и говорит, что на Бекку напали. Кто-то, судя по всему, хотел ее убить. Я не знаю, что происходит.

— Думаю, я знаю, — внезапно сказала Мэг, глядя ему в лицо. Конечно, теперь ей все было понятно. И она может объяснить, как могла Бекка допустить такую ошибку — ошибку, чуть было не ставшую фатальной.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Бекка не лгала. Она действительно верит, что видела там тебя.

— О чем ты говоришь?

— Я тебе немножко позже объясню, — сказала Мэг. — У меня еще не полностью сложилась картина произошедшего. Я расскажу тебе, что смогу, в машине.

— Мы никуда не поедем в такую метель.

— Поедем. Должны. Если напали на Бекку, боюсь, что следующей может стать Ларк.

Выходившие в сторону дороги три окна с маленькими стеклами излучали теплое радушие, когда Мэг толкнула тяжелую дубовую дверь погребка и оказалась в небольшой прихожей. Она пошла на свет. Большая комната, окрашенная в темно-зеленый цвет, была увешена полками с расставленными на них стеклянными изделиями «Мастерской Ред-ривера». На широкой деревянной стойке, где также располагался кассовый аппарат, стоял огромный букет сухих цветов — бледно-голубые гортензии, пыльные розовые эхинацеи, веточки с ярко-красными ягодами. Два длинных банкетных стола располагались вдоль стен обновленной комнаты. На нескольких сбившихся белых хлопчатобумажных скатертях беспорядочно располагались остатки «роскоши»: десятки рифленых стаканчиков для шампанского с эмблемой Ред-ривера, смятые коктейльные салфетки, на разделочной доске черствела не съеденная еда. Справа, на дальнем конце стола, стоял большой электрический кофейник Франсин: верхняя его часть была снята, а электрошнур свисал из подставки, как развязанный галстук. Новый, растапливаемый дровами открытый очаг наполнял комнату особым сиянием пламени — мягким, угодливым, мерцающим светом, создававшим иллюзию присутствия в комнате живых существ. Мэг почти могла слышать звон бокалов и неясный шум голосов.

А потом она услышала голос совершенно реального человека.

— Черт побери, — выругался Клинт, поднимаясь из-за стойки и потирая затылок. Он увидел Мэг и замер. Его румяное лицо вдруг побледнело.

— Клинт? — Мэг сделала шаг к нему, потом остановилась. Она не разговаривала с ним с того дня, когда заезжала к нему и Жанин домой. Она знала Клинта много лет, но во время ее приездов в Ред-ривер он всегда оставался на втором плане — доброжелательный, тихий человек, с которым у нее не было общих точек соприкосновения, кроме ее семьи. Но он так любил ее маленьких племянниц, так хорошо с ними ладил, что у Мэг было чувство, будто она может заглянуть прямо ему в сердце. Она наблюдала, как он часами играл с Брук, возводя миниатюрный деревянный коттедж для коллекции ее оранжевых саламандр, а потом покорно помогал ей закопать то, что осталось от деревянного домика, когда девочка забыла убрать его с обогревателя. Когда уже никому не хотелось участвовать в одной из бесконечно повторяющихся игр Фиби, на Клинта можно было рассчитывать — он продолжал прыгать вокруг малышки, как наседка, спрашивая у нее «Кто там?» до тех пор, пока сама Фиби не потеряет к игре всякий интерес.

— Что случилось? — К нему вернулось спокойствие, и он шагнул к Мэг со скоростью, не соответствовавшей его большому весу. Он снял свой жилет, но Мэг заметила, что он не успел переодеться после приема: на нем все еще была накрахмаленная белая рубашка, слишком короткие, но тщательно отутюженные широкие шерстяные брюки и своеобразные подтяжки с ярким рисунком, от которых недавно сходила с ума вся Уолл-Стрит. — Ты в порядке? Выглядишь замерзшей. Давай, проходи сюда.

Он проводил ее к печи, поддерживая своей большой рукой под локоть.

— Раздевайся, — сказал он, помогая ей снять влажную от снега куртку. — Откуда ты появилась? Я не думал, что ты, уф, приедешь в этом году…

— Где Ларк? — спросила Мэг, осматривая помещение. — И где девочки?

— Наверху, в доме, — сказал Клинт, глядя на нее сверху и склонив голову набок. Его улыбка выглядела неуверенной, а взгляд бегал по комнате словно в поисках подтверждения своих слов. — А что?

— Клинт… — начала Мэг, изучая его нахмуренное лицо.

— Что такое, Мэг? — спросил он.

— Я знаю, кто убил Этана.

— О, Мэг, — сказал Клинт, делая шаг назад. В голову пришла мысль, что он держит в руках куртку так, как будто это ребенок. — Давай не будем об этом говорить… Пожалуйста.

— Но это была не Люсинда, Клинт! — Огонь в камине вдруг показался слишком горячим, слишком близким. Она заметила, что он, казалось, съежился, как будто ее слова причиняли ему физическую боль.

— Пожалуйста, не нужно, Мэг. Я просто этого не выдержу.

— Я знаю, что это ужасно. Для всех. Но это была не Люсинда.

— Пожалуйста… — Слегка покачиваясь, он стоял перед ней. Редкие пряди волос спадали ему на лоб. — Не говори…

— Это был Эйб.

— Эйб?

— Он пригласил меня к себе на уик-энд, — начала Мэг, делая шаг по направлению к Клинту. — Когда он сегодня днем пришел сюда на прием, Бекка звонила ему домой. Она сказала, что видела, как он убил Этана. Она была здесь, в мастерской, когда Этан был убит.

— Да, но Бекка…

— И я убежала. За помощью. Но тут вернулся Эйб… Тогда я и узнала, где он был на самом деле. Не на приеме.

— Но он был здесь, — прервал ее Клинт, теребя бороду и пытаясь вдуматься в то, что говорила Мэг.

— Возможно, какое-то время был. Но потом он уехал и напал на Бекку. Ларк звонила ему около часа назад, и я снимала вторую трубку внизу. Он сделал вид, что удивлен. Но я-то знаю! Он должен был заткнуть Бекке рот. Она требовала, чтобы он признался — если он этого не сделает, она сама обо всем расскажет. Думаю, она достаточно от него натерпелась. А теперь я так боюсь — за всех.

Клинт пристально смотрел на нее, прижав руку ко рту. Голова его была наклонена, как будто он старался лучше ее рассмотреть.

— А Бекка… она еще жива?

— Да, слава богу. Когда Ларк ушла к себе домой? Мы должны убедиться, что они в безопасности.

— С ними все в порядке, — сказал Клинт успокаивающим тоном.

— Ты не понимаешь, — сказала Мэг. — Мы должны попасть к ним — и в полицию. Мы должны помешать Эйбу.

Что-то привлекло внимание Клинта — быстрое мелькание силуэта за окном, отблеск света на экспозиции стекла, дрожащий блик на электрической кофеварке. Клинт развернулся, уронив на пол куртку, как раз в тот момент, когда Эйб, входя в комнату, произнес:

— Помешать мне сделать что, Мэг?