Идеальный герой

Глава 8: Сорок ударов

Он нанёс первый удар сверху вниз, кнут прошелся по левой лопатке и вдоль хребта, рассекая кожу. Кровь запузырила на ране и начала медленно стекать вдоль спины, образовывая замысловатые узоры, когда огибала старые шрамы. Старик укусил бамбуковую палку, торчащую из стены.

«Раз», — посчитал Ян. Главным для него было не пропустить десятый удар.

— Кнут живет и умирает вместе с жертвой, — Шан Байху провел рукой по гибкому оружию, стирая с него кровь, — отсыревает, промокая в крови. Разве это не делает его ближе к тому, кого наказывают? Им дано умереть в один день, немногие любящие пары могут похвастаться таким!

Не обращая внимания на крики, он занес руку для следующего удара. Плеть податливо перетекла ему за спину, готовая взмыть в воздух и ужалить.

— Господин, прежде чем вы продолжите, позвольте мне спросить кое-что важное! — сказала Инь.

— Женские мольбы не разжалобят меня. Можешь спрашивать, но я не остановлюсь, — он занес кнут.

Ещё один удар просвистел и рассек старую кожу. Вторая кровавая линия, объединившись с первой, прочертила крест на спине дедули Цао. Голос Инь не дрогнул, вместо этого, она, не поднимая головы, спросила:

— Господин, вы и ваша сестра — адепты?

— Не только красота, но и проницательность, — ответил Шан Байху и ударил в третий раз.

На лице девушки как трещина разошлась кривая улыбка. Так как её голова была опущена, только Ян смог приметить это изменение. На всякий случай, он ещё крепче перехватил руку сестрицы.

— Вам доводилось слышать о небесной лестнице?

Вопрос оказался оглушительнее, чем удар хлыста. Ян чуть не сбился со счета, наклонился через плечо сестрицы, чтобы внимательно посмотреть ей в лицо. Конечно же Инь знала о лестнице, ведь её посещали те же кошмары. Рука Шан Байху на мгновение дрогнула и четвертый удар пришелся вскользь. Даже молчаливая Шан Цюфэнь подняла глаза и внимательно посмотрела на Инь.

— Ты меня проверяешь? — молодой чиновник посмотрел на руку, в которой держал кнут и сжал её покрепче. — Будь осторожнее, сбивая мою концентрацию: если кнут придется чуть ниже, он отобьёт почки, тогда старику точно не жить.

Последовал пятый удар, дедуля застонал, покрепче вгрызаясь в бамбук. Хоть Шан Байху и обещал проводить порку медленно, прошло не так много времени с её начала. Такими темпами учитель может умереть от боли или его хребет просто не выдержит натиска и сломается.

«Продержись! Продержись ещё пять ударов, дедуля Цао!» — в сердцах произнес Ян.

— Кто тебе рассказал? Странствующий торговец? Некоторые из них, особо отчаянные, пересекают границы тьмы, как я слышал. Один такой приходил сюда из Пиона? — Шан Байху оглянулся, словно ожидая, что таинственный незнакомец сейчас выйдет из-за угла.

— Нет. Она приснилась мне — лестница, уходящая в небеса, — Инь подняла руку и указала вверх.

«От чего же ты сейчас так откровенна?» — Яну не давало покоя поведение сестры, чего она добивалась?

— Ха! Приснилась значит! Ну и выдумщица! — на спину старика обрушился шестой удар.

Старые шрамы скрылись с глаз, залитые кровью. Когда-то белые шаровары теперь побагровели и свисали как мокрая тряпка.

— Мечта каждого адепта взойти по ней к Пламенному владыке, склонить пред ним колени! — молодой чиновник запрокинул голову и посмотрел вверх, будто там он мог разглядеть ту самую лестницу.

— Зачем склоняться перед тем, кто давно перестал отвечать? Вера во владыку давно сгнила. По лестнице поднимусь только я и стану подобна Небесам! — не опуская руки объявила Инь, её кривая улыбка обратилась оскалом, она без стеснения смотрела прямо в глаза чиновнику.

— Что! Ты! Сказала! Мелкая! — после каждого произнесённого слова кнут врезался в спину дедули Цао, — Дрянь!

«Семь, восемь, девять, десять!» — продолжал считать Ян, он закусил губу, с неё закапала кровь.

На последнем слове адепт направил оружие в сторону Инь, метил ей прямо в лицо. Вместо этого пропитанный кровью плетеный кнут обвился вокруг руки Яна. Он вовремя отпустил Тайцзи, чтобы высвободить вторую руку и выставить её вперед. Сам Тайцзи бросился в сторону Инь и прикрыл её спиной, совершенно не заботясь о себе. Обмотавшись, веревка содрала кожу с предплечья Яна. Рука горела болью.

— Самоотверженно, но глупо — её всё равно ждет наказание за сказанное! — процедил чиновник.

— Достаточно! — крикнул Ян. — Десяти ударов достаточно!

— Меньше половины, а вы уже молите о пощаде! — Шан Байху посмотрел на Яна, их взгляды встретились, самодовольная улыбка чиновника тут же слетела.

— Мы примем остальные удары за учителя, как его недостойные ученики! По десять на каждого!

Тайцзи резко повернулся, схватил Яна за воротник и начал трясти:

— Инь тоже?! — крикнул он.

— Ну да! Мы молодые — выдержим. Что не так?

Его друг нервно крутил головой, смотря то на него, то на Инь. Та лишь ухмылялась, видимо, готовая ко всему.

— Если думаешь, что не выдержишь — я могу принять десять ударов за тебя, — Ян прикинул в голове и добавил, — хотя лучше мы с Инь поделим их между собой: по пять каждому. Так будет легче выжить.

— Дурак! Дело не в этом! Инь… она же женщина! — не отпуская воротника, Тайцзи кивнул в её сторону.

— Женщина, — задумчиво повторил Ян и тоже посмотрел на сестру, — ну да, точно.

— Долго же ты думал! — надулась Инь.

— Что значит «ну да, точно»? — снова вмешался Тайцзи. — Ты хочешь, чтобы её прекрасная кожа покрылась шрамами?!

— Да нет же, тут всё по-честному! Инь в первую очередь воин, а для нас каждый шрам украшение и наука, как говорил учитель. Ещё старшая сестра сильнее тебя и сможет выдержать больше ударов. — Ян показывал друзьям на пальцах, — Я всё подсчитал, дедуле Цао получить больше десяти раз — смерти подобно. Но раз драться нельзя, значит, надо спасти его другим образом!

— Что ты ляпнул, молокосос?! — дедуля Цао выплюнул кусок бамбука, сейчас он почему-то казался выше. — Я рассказывал вам как в молодости…

— Твоя молодость давно прошла, — перебил учителя Ян, — ты прожил уже больше, чем мы трое вместе взятые! Так что дай и нам позаботиться о тебе, глупый старик!

— О себе сначала позаботься! Защитник нашелся! — он повернул к солдатам, смерил их взглядом, затем сплюнул сгусток крови. — Ну чего рты разинули?! Уведите детей в дом и продолжим. Я ещё сотню таких ударов выдержу!

Отряд копейщиков действительно застыл. Они с опаской наблюдали за перепалкой, изредка посматривая в сторону начальника. Тот тоже медлил.

«Чего это они стоят как в землю вкопанные? На них ни разу не орали, что ли?» — подумал Ян.

Сейчас рассуждать о странном поведение копейщиков — попросту терять драгоценное время. У Яна имелась более насущная проблема: дедуля Цао, как всегда, был непреклонным и упрямым как баран!

— Мы накликали на вас беду, учитель, — обратился к нему Тайцзи, он приложил к пустой ладони кулак и поклонился, — хотя бы в этот раз, позвольте нам отплатить за все эти годы опеки!

Кровь на спине старика вдруг вскипела как на раскалённой плите, спустя мгновение она уже поднималась красным туманом с его плеч. Алый шлейф наделял дедулю Цао аурой бессмертного воина, сошедшего со старых деревянных табличек. Он выпрямился, встал во весь рост. Ян ещё ни разу не видел, как его сгорбленный учитель побеждал боль в спине. Набрав побольше воздуха в грудь, старик заявил:

— Родительская любовь не требует ничего взамен! — его голос раздался эхом по всей деревне, солдаты вскинули копья и приняли стойки, среагировав только на боевых рефлексах.

Шан Байху отбросил кнут в сторону, резко высвободил клинок из ножен, готовый атаковать в любой момент.

— Решил тряхнуть стариной? Будешь так безрассуден — не протянешь даже до утра, — прошипел молодой чиновник. — Полезешь в драку, и, обещаю, первыми мы прикончим сопляков!

Совершенно не обращая внимания на грозящую разразиться битву, Инь встала перед Яном и Тайцзи, уперев руки в бока.

— Если я такая сильная, то смогу принять больше ударов, чем ты, братец Ян! Всё, что причитается этому трусишке — я возьму на себя! — лукаво произнесла она, то и дело стреляя глазами в сторону Тайцзи. Очередное подстрекательство.

— Это не соревнование! Я же сказал, мы поделим их поровну! Пятнадцать тебе — пятнадцать мне!

— Восемнадцать мне — двенадцать тебе, — начала торговаться сестра.

— Определённо нет! Больше пятнадцати, и ты останешься калекой на всю жизнь.

— Я не боюсь! — попытался вмешаться Тайцзи.

Шан Цюфэнь наблюдавшая за действом со стороны, прыснула в кулачок. Когда её смешок донесся до ушей брата, тот почему-то зарычал.

— Находите это смешным, старшая сестра?! — вопросил, насупившись, Шан Байху.

— Чем дальше от света — тем больше искренности, — ответила она, — манеры уступают место чувствам. Разве это не вызывает искреннюю улыбку?

— Что же, я рад, что эти неотесанные деревенщины смогли рассмешить вас, старшая сестра, — он делано улыбнулся ей. Когда же Шан Байху обратил взор к Яну, на лице молодого чиновника не осталось и намека на улыбку. — Сегодня редкий день, когда я могу услышать смех сестры. Твоё желание будет исполнено. Встаньте у стены рядом со стариком.

Инь без промедления сняла с себя верхние одежды, всучив их дядюшке Мо, тот попытался удержать девчонку, но не смог. Она буквально выскользнула из его хватки. Теперь сестра осталась в тонкой белой кофте и штанах. Тайцзи быстро отвернулся от неё, заливаясь краской, и стал стаскивать с себя халат, под которым у него оставалась нижняя рубаха. Ян последовал их примеру, и все трое быстро избавились от верхней одежды.

Дядюшка Мо подбежал к учителю, они перекинулись парой фраз. Когда Ян проходил мимо них, старик схватил его за руку, притягивая поближе и начал шептать. Парень заглянул ему в лицо и увидел неподдельный страх.

— Дурья твоя башка! Важно не количество ударов, а усердие, с которым их наносят… — он покосился на Шан Байху, протирающего поднятый с земли кнут, — сейчас он приложит массу усердия!

Ян внимательно посмотрел на двух друзей — они вместе встали около бамбуковой стены. Никто из них не дрогнул, когда пришел черед занять место учителя. Всё потому, что каждого вела непоколебимая уверенность в собственном пути. Источники этой уверенности у каждого из троицы были разными. Яну оставалось лишь восхититься тем, как люди находили в себе силы не сдаваться по совершенно разным причинам. На его широкую улыбку друзья ответили своими — Инь кривой ухмылкой, а Тайцзи — нервным смешком.

У них над головами что-то просвистело. Когда Ян покосился в сторону звука, то увидел, как чиновник бьёт по бамбуковой стене. Прозвучало ещё три хлопка — звук не поспевал за ударами. Стебли бамбука разрывало на части, хоть они и были связаны узлами в несколько слоёв.

Замахи стали другими: кнут изгибался, по нему проходила петлеобразная волна. Когда плетенная веревка выпрямлялась, её кончик разрубал очередной стебель. Такими ударами не только рассечет кожу, но и мышцы с мясом, возможно — даже сломает кости.

— Кнут — быстрейшее оружие, за ним даже звук не успевает, — объяснял молодой чиновник.

«Когда даешь другим время пожить — вычитаешь его из срока, отведенного тебе Небесами», — донёсся голос, откуда-то из недр сознания Яна.

Пока парень слушал изречения охотника, перед Шан Байху вышла его старшая сестра. Она выставила руку вперед и раскрыла ладонь.

— Дальше я сама. Это наказание, а не смертный приговор.

Он с силой вложил кнут в руку сестры, испачкав рукава её белого халата. Шан Цюфэнь и слова не сказала, только приняла оружие. Ни колеблясь, она встала наизготовку напротив Яна и двоих его друзей.

— Снимите рубахи, — она посмотрела на Инь, — ты можешь просто задрать кофту. Повернитесь ко мне спиной.

Инь так и сделала — подняла заднюю часть кофты до плеч, обнажая только спину. Ян и Тайцзи же просто скинули рубашки, затем развернулись к стене.

— Старшая сестра, бейте так, как бил бы я.

— Твоя рука — моя рука, — кратко ответила Шан Цюфэнь.

Чуть ниже лопаток Яна прошла огненная полоса, она терзала и рвала кожу, хоть он и понимал, что никакой кожи там уже нет. На лбу сразу же выступил пот, большими каплями стекая по щекам, щипая глаза, оставляя соленый вкус на губах. Сердце билось как бешенное, эхо его ударов раздавалось в ушах и голове. Кровотечение дало о себе знать, когда вымокли штаны. До этого Ян даже не осознавал, что кровь уже капала со спины, ведь она сохранила туже температуру, как и пару мгновений назад, когда текла в венах.

Он взял пример со старика и тоже прикусил стебель бамбука, чтобы не закричать. Только приглушенный стон вырвался из его крепко сжатого рта. Шан Цюфэнь била горизонтально, а не косо, как её брат.

— Даю последний шанс! — крикнул Шан Байху. — Признайтесь, кто из вас сын Гэмина: отдайте его маску и расскажите кому досталась секретная техника клана!

От боли мысли путались, и всё же Ян был готов порассуждать о какой именно маске шла речь. Дедуля никогда не показывал им ничего похожего. Следовательно, он хорошо запрятал маску и умудрился ни разу о неё не упомянуть или её никогда и не существовало.

Шан Цюфэнь собиралась покончить с этим быстро и без церемоний. С её губ не слетело ни одного комментария или насмешки. Без промедлений кнут опустился на спину Инь — сестрица стояла сразу после Яна. Боковым зрением парень приметил: горизонтальный удар пришелся ровно туда же, немного ниже лопаток. Рассекая кожу, он вырвал её лоскут, и теперь тот свисал с рваной раны.

Вместо того, чтобы вцепиться зубами в бамбук, Инь прикусила нижнюю губу до крови. Уголки её рта всё ещё подергивались в улыбке. Зрачки закатились вверх и влево, казалось, девушка хотела встретиться взглядом с той, кто истязает её.

— Господин, — процедила сквозь зубы Инь, у неё сильно сбилось дыхание, кнут выбил из груди весь воздух, — вы же говорили, что хотели вернуть заблудшего сына клана Шан? Получает — это ложь, разве адепту к лицу враньё?

— Не надейся вывести меня снова, — холодно ответил Шан Байху. — Скоро кнут сделает тебя шелковой.

Третий удар угодил по спине Тайцзи. Парень глаз не спускал с окровавленной спины Инь. Яну даже показалось, что его друг скривился сильнее, когда били по ней, чем когда его самого угостили кнутом. Тайцзи не мог игнорировать боль, его спина выгнулась от удара. И вновь была прочерчена кровавая горизонтальная линия.

— Духовный клинок — я уверен, он у одного из вас! Признайтесь и облегчите свою участь, — продолжал чиновник.

Шан Цюфэнь пошла на второй круг. Кнут опустился ещё два раза, стегнув сначала Яна, затем — его сестру. Вторые полосы проходили чуть ниже первых, ровно посередине спины. Теперь парень понял: в ранах прослеживалась последовательность. Горизонтальная линия, одна над другой — так писали иероглиф «два». Шан Цюфэнь вела счет прямо на их спинах.

— Кровавая каллиграфия! Настоящее произведение искусства! — Шан Байху рукоплескал. — Планируете написать на их спинах иероглифы от одного до десяти, старшая сестра? Что же, эти шрамы не забудутся никогда! Ласка кнута ещё не развязала тебе язык, девка? Расскажи, кто из этих двоих умеет призывать оружие, и мы закончим раньше, чем вы истечете кровью.

У Яна не осталось сомнений: чиновник говорил о небесном оружии, хотя называл его по-другому. Духовный клинок. Учитель строго-настрого запретил доставать оружие из души, когда рядом незнакомцы. Это оказалось не просто мерой предосторожности. Старик знал, что за техникой придет родня. Клан Шан не догадывался о родившейся двойне. Кроме того, они искали именно наследника мужского пола. Инь оказалась вне подозрений.

— Я скажу, кто умеет призывать оружие! — крикнула она.

— Смотри-ка, заговорила уже на втором ударе? Ха! Быстро с тебя сбили спесь, — молодой чиновник жестом велел сестре остановиться, та как раз занесла руку для удара по спине Тайцзи.

Инь, хоть и не без труда, смогла выпрямиться, кофта упала ей на спину, на ткани проступили кровавые пятна. Не оборачиваясь, сестра подняла левую руку над головой. Прежде, чем с её губ слетело единственное слово: «Нан!», Ян понял, куда всё шло. Сейчас Инь действовала из вредности, совершенно наплевав на здравый смысл. Помешать вызову оружия Ян не мог. Не хватало времени. Гуань Дао сформировалось из воздуха, древко горизонтально легло в ладонь сестры. Вес оружия сразу же потянул девичью руку к земле. Шип-пробойник, венчавший конец древка, вошел в сырую землю, а зазубренное лезвие блеснуло в лунном свете, поднимаясь даже выше, чем наконечники копий.

— Это ищешь? — спросила Инь, всё ещё смотря в стену, затем шепотом добавила, — Приготовитесь к бою, что-то идёт сюда.

— Техника досталась тебе?! — краем глаза Ян заметил, как Шан Байху вперился взглядом в свою сестру и только потом скомандовал, — Схватить девку!

Солдаты шагнули вперед, выставив копья. Следом послышался звон стали. Крики. Что бы такое не услышала Инь — оно уже было здесь и раскидывало людей. Её обманный манёвр приковал все взгляды к гуань дао, вынудив отряд оставить спину открытой.

Не успел Ян развернуться, как до его ушей донесся протяжный вой. Человек не мог издать подобного крика — это мог быть только оборотень.