Идентификация Буратино 2

Глава 16 Трудовыебудни

Оказалось, что четыреста грамм титанового сплава — это и в самом деле не так мало: Джузеппе смог отлить две пары полушестеренок для плечевых суставов. Не мудрствуя лукаво, он просто отсканировал имеющиеся в наличии титановые детали, которые закупались в специализированной мастерской, а потом повторил их в другом материале. Времени на это ушло меньше, чем думалось, одной из причин этого стал, как ни удивительно, Карло. Он просто надавал по рукам и хотелкам гордому мастеру, изо всех сил мечтающему улучшить всё, до чего доходят его руки.

— Джуз, нам не надо лучше, сделай один-в-один и быстро!

— Ты не понимаешь! Мы ставим сплав с более высокими характеристиками, можно снизить количество металла при той же нагрузке на трущуюся пару. И легче выйдет!

— Пойми, мне не надо сейчас легче, мы всю эту фигню затеяли, чтоб повысить допустимые нагрузки, чтоб Буратино летал, чтоб мощность моторов использовать на полную!

— Ну я не знаю, как-то обидно копировать не самый лучший узел.

— А зачем ты тогда его покупал, если не лучший.

— Так вот это… — у Джузеппе начались проблемы с аргументами. — Всегда можно улучшить, вот!

— Дружище, мы и так с тобой на нашем уровне возможностей, мастерства и доступного оборудования создали больше, чем могли, признайся. Ведь хороший андрюшка выходит?

— Это да, топовый боец!

— Вот и не лезь глубже дна. Делай хорошо сейчас, а лучше сделаем завтра. Добро?

Так трезвый расчет Карло победил конструкторский зуд его друга. Нагрузочные испытания, проведенные прямо в мастерской дали хороший результат. Трение снизилось, это было понятно по снижению нагрева в шарнирах, к тому же Буратино смог выдать кинетическую энергию «рук» на шестьдесят процентов выше гарантированной поставщиком кинематики без всякого видимого ущерба для «скелета». Благо, старики уже достаточно оснастили свою домашнюю мастерскую, включая диагностические приборы.

И вот голова андроида снова стоит на специальной тумбе, обеспечивающей её связь с процессором удаленно. Мы уже рассказывали тебе, читатель, что центральный процессор подавляющего большинства андроидов находится не в голове, а в корпусе под мощными защитными пластинами. А голова — по сути просто имитация. То есть по умолчанию именно в ней монтируются камеры, система воспроизведения речи, слуховые датчики. Но вот своё главное предназначение — думать и потреблять питание у данной части «тела» отобрали. Сейчас Буратино пялился на свой развороченный корпус и давал советы, как всегда очень полезные и умные, доводящие Джузеппе до высшей степени спокойствия и сосредоточения. Кстати, один раз моторизованная отвертка уже прилетела в лоб андроиду. Он весьма быстро осознал, что в таком разобранном виде его техническое преимущество перед человеком практически обнулено, и начал следить за языком, то есть за голосовым синтезатором. Знаете, как это унизительно, когда твоя голова стоит на тумбочке и не имеет ни малейшей возможности уклониться от слесарного инструмента? Даже для робота.

— Джуз, ты всё-таки поаккуратнее с башкой этого болтуна! Не хватало нам его еще после твоей модернизации ремонтировать. Вот замкнет какой мимический привод, получим на выходе гримасу такую, что все шарахаться будут. А нам его еще на Фабрику выставлять.

— Да, Джузеппе, будь сдержаннее! Силинил из крана не капает. Береги семейные ценности!

— Я сейчас кого-то кастрюлей накрою, чтоб не вякал!

— Молчу-молчу! Карло, а что ты про Фабрику только что начал говорить? Или чисто этого сварливого старика отвлечь от моей столь важной части организма?

— Организма… Где у тебя организм, железяка? А говорил я, что Бэзил вышел на Пепероника по поводу следующего боя. Успеем до вылазки на Поле разок выступить.

— Вот как! Это хорошо!

— Хорошо, да не очень. То есть хорошо, что ты свой второй ранг подтвердишь, у тебя и ставка теперь за выступление нормальная. У нас. А плохо, что больно много стало ставок на твою победу, нормально урвать не получится. Пепероник говорит, хорошо если один к одному поднимем на ставке.

— И что делать, проигрывать иногда для интриги? — Джузеппе начал чесать лысину шлиф-машинкой и едва успел отдернуть её от черепа, когда случайно нажал на клавишу включения. Впрочем, он тут же покосился на голову Буратино — не он ли дистанционно запустил её? Потом чертыхнулся и посмотрел уже вниз, на корпус андроида, лежащий перед ним на верстаке. — Кому-то я сейчас нечаянно камень шлифану!

— Успокойся, Джуз, машинка без чипа, не мог сорванец её включить, сам небось нажал. А по поводу ставок, надо бошки рубить противникам и ставить именно на это. Тогда нормально поднимать кредиты будем. Помимо гонорара. Малой, сможешь еще одну голову снять?

— В принципе да, но надо понимать, с кем дерусь. А то засечет или хотя бы просто заподозрит кто, что я взламываю операционку роботов, потом нас никуда не позовут.

— Верно мыслишь, Буратино. Тут надо тонко играть, чтоб не запалиться. Так же как ты прошлый раз исполнил.

— Смотрю на вас хитрозадых и диву даюсь, где вся эта хитрость раньше пряталась? Чего ты, Карло, не был такой умный лет двадцать назад? — Глаза Джузеппе излучали иронию.

— А тут как раз всё понятно, Джуз. Двадцать лет назад я был сильный и быстрый. Мне было проще метнуться куда-нибудь да зубы пересчитать кому-то, чем думать. Сейчас уже так не побегаешь. Думаешь, я прямо вот рад такой мудрости? Нет, оно конечно лучше так, с умом, чем тупо сдохнуть в тупичке без сил. И питаться органикой здорово, вон даже животик намечается спереди…

— Но всё одно не шибко рад?

— Что старый стал? Точно не рад. А вот если бы молодым, да с этим пентхаусом. Я б тогда, может, и ячейку создал, дитё родил бы. Не для соц. статуса, а просто чтоб был.

— Ну это ты поздно стал задумываться, Карло. Хотя, кто тебя знает, с такой недвижкой в собственности ты завидный жених стал. Помнишь ту горничную, Элис? Она бы с готовностью составила твоё счастье. На месяц примерно. А потом опять безутешной вдовой.

— Мне сейчас только чики не хватало! Дай со всеми делами разобраться, старый ты сводник, а уж потом и подумать можно будет.

— Ага! Шевельнулось что-то в душе! Это оно у тебя от хорошей жрачки шевелиться начало, не иначе. Или оттого, что бухать мы с тобой забываем раз за разом. Скоро топливо всё прокиснет в баре.

— А что у нас там стоит?

— Да всё то же, нашей выделки.

— Не, наше не хочу.

— Именно это и называется — зажрались! Но я не против быть зажравшимся. Сытым, трезвым и спать на мягкой перине — согласен! Джузеппе, запиши где-нибудь, мол Карло добровольно и без принуждения согласился хорошо жить!

— Странно, вроде не пили. Друг, ты как себя чувствуешь? Голова не кружится, в глазах не двоится?

— Не дождетесь. Вот почему так? Было же нормальное настроение, обязательно надо было испортить.

— Я не хотел.

— А у тебя и не получилось! Давай, тащи своё топливо. На сегодня работы по монтажу этого засранца объявляю остановленными. Пепероник, на тебе закуска и Мария. В смысле, гони сюда Марию с посудой и едой. Не сюда, в смысле, а в столовую. Там вкушать желаю.

И они пошли в столовую не покушать, но закусить. Видимо, тема была уж очень серьёзная, да и вообще — долго не пили. Так что совершенно неудивительно поутру было наблюдать их в том классическом состоянии похмелья, которое так привычно старым бухарикам. Привычно не значит приятно, так что стонов, проклятий в собственный адрес и обещаний, что в следующий надо меньше или реже… Мария по старой привычке всех слуг одновременно оказывала первую помощь и пилила мозг несчастной троице, Пьер хорошо поставленным голосом декламировал азы правильного употребления алкоголя, в чем он был большим специалистом, хоть и теоретиком.

А Буратино, Буратино продолжал частично лежать на верстаке, частично лупиться в стену с тумбочки, поэтому ничего никому не сказал. А ему было что высказать, особенно на похмельную идею Пепероника, который додумался до того, чтобы предложить выставить андрюшку против робота среднего веса. Буратино, который по привычке слушал все разговоры в доме, даже поначалу хотел перехватить управление Пьером, но потом решил не гнать коней. Когда чертовы мешки с мясом придут в мастерскую, тогда он всё им и выскажет. Главное, чтоб не нарваться на пинок по голове, пока он такой несобранный.

— А знаешь, Пепе, в этом что-то есть. — Карло был задумчив и меланхоличен. Головная боль не то чтобы ушла совсем, скорее погрузилась на перископную глубину. И старику не хотелось провоцировать её всплытие громкой или быстрой речью.

— Согласен с тобой, Карло, мы как минимум снова привлечем внимание к андроиду этой выходкой. Это как с той дракой на площади в сорок пятом. Или в пятидесятом? Когда ты завалил того здоровяка. Помнишь?

— Помню. Но было это не в пятидесятом, а еще позже. И не я, а Клыкастый тогда дрался с тем громилой, и не завалил, а наоборот надолго прилёг. Но в принципе да, всё так и было. Никто не ожидал успеха, а оно вона как вышло. — Мы тоже не поняли, как вышло, уважаемый читатель, не надо нас пинать. Карло в алкогольной абстиненции и не то мог сморозить.

— Так что, мне связываться с Бэзилом? — Пепероник решил взять быка за рога, пока его личная гениальная идея не утонула в том болоте, которое сейчас помещалось в головах у старших товарищей.

— Ага. Но имей в виду, если вариант проканает, нам подсунут самого отстойного андроида, чью репутацию не жалко. После этого боя у него репа так просядет. — Карло как обычно быстро прикинул расклады.

— Обоснуй.

— Продует, скажут: легковеса не смог уделать, позор! Победит, снова скажут: кого он там победил, легковеса? Позор!

— Да уж, если ты прав, то против Буратино никто не выйдет. — Поддержал друга Джузеппе.

— Да не, найдут какого-нибудь бедолагу, у кого и так всё плохо. Да, Пепероник?

— Да, Карло. Наше дело предложить, а там пусть сами думают.

И Пепероник начал сочинять сообщение для менеджера Фабрики и одновременно подручного Кары. Иногда текстовые послания предпочтительнее голосовых вызовов. Хотя бы потому, что у твоего собеседника нет возможности прервать тебя и высказать всё о твоём умственном состоянии до того, как ты выскажешь идею целиком. Так что боишься быть перебитым — пиши сообщение. Боишься быть процитированным или оставлять явные следы в истории — проговаривай вслух. Причём так, чтобы никто не въехал в твой спич. Ну или чтоб можно было переврать смысл на противоположный. Что?! Я так всегда делаю, чес-сло!

— Всё хорошо! — Именно с такими словами подручный Карло пришел в мастерскую, где слегка подлечившиеся старики окончательно приходили в себя. И нет, они лечились не подобным, а какой-то химией. Впрочем, если разобраться, то спирт тоже химия, как и горячо любимые народом спиртосодержащие жидкости. Даже совсем натуральные и органические, даже самогон — тоже химия.

— Что хорошо? — Карло был требователен к формулировкам, особенно с похмелья.

— Я добился предварительной договоренности с Бэзилом относительно боя Буратино со средневесом второго ранга.

— Блин, второй чуток напрягает, может надо было начать с третьего?

— Тогда интриги не будет. Наш герой уже весьма громко заявил о себе.

— Эгей, люди! Что хорошо?! Вы молодцы, конечно, договорились за бой на арене. А ничего, что ваш герой всё еще в разобранном виде?! А нам еще тестировать мои узлы в сборке, если кто забыл порядок запуска в эксплуатацию андроидов. Вам то, совсем крышу снесло?

Мне как автору книжки даже стало немножко стыдно за такое. Робот должен разговаривать не так. И раньше он не был таким развязным. Скорее всего это Карло со своим подельником так негативно влияют на молодой растущий кибернетический организм. А может он сам решил перенять манеру общения, чтоб его лучше понимали? С волками жить — по волчьи выть. В любом случае, он по-прежнему оставался самым логичным и адекватным мыслящим существом в этой компании. Что не очень удивительно, Буратино вчера не бухал, роботы вообще не пьют. А если и пьют, то не пьянеют.

После такой ремарки работа не то что закипела, но хотя бы началась. Все дружно вспомнили, что явись их андроид с головой под мышкой на бой, ему автоматически запишут техническое поражение. У бандитов, как они только что осознали впереди был весьма напряженный период жизни: сначала надо успеть подготовить робота к бою, потом устранить все повреждения после схватки и подготовить его к походу, а на сладкое сам поход. И если Джузеппе с Пепероником на всё время похода светят волнения за друга, то у Карло впереди самые настоящие опасные приключения и риск расстаться с жизнью. Поле Чудес шутить не любит, а если и шутит, то юморок у него выходит весьма чёрненький.

Джузеппе знал своё дело туго, чтобы про него не говорил друг, так что к вечеру Буратино уже был собран и расхаживал по пентхаусу, прислушиваясь к своим датчикам в рамках первичного тестирования «организма». Сбоев пока не выявили, что позволило назначить нормальные ходовые испытания на следующий день. Пепероник договорился с Итальянцами, что этот серьёзный процесс будет проходить на их базе. Причина испытаний была озвучена весьма правдоподобная — подготовка к бою с серьезным противником. Их ждали с распростертыми объятиями, Буратино в банде не просто любили, он стал их талисманом.