Идентификация Буратино 2

Глава 25 Покер на ножах

По разведанному пути всегда идти легче. Не даром говорят, что самая короткая дорога у цели — это та, которую ты знаешь. Голые скалы, в которые они ненароком забрели, опять сменились горами, покрытыми зеленью, отряд было прибавил шагу, но был одернут окриком Карло:

— Куда, уроды тупые без разведки! А если сейчас нос к носу с дикими столкнемся?

— Точно! Просто с горки, да по травке… разогнались малёха. И вообще, всё приятнее, чем по камням прыгать.

Это да, разогнавшиеся бродяги не раз рисковали сломать ноги на валунах или каменных осыпях. Но даром старики говорили, что спуск с горы порой потруднее подъема. Кстати, спускать каноида тоже оказалось ненамного проще, чем поднимать. Его лапы были не рассчитаны на лазание по горам и вниз тоже.

В условиях горной местности бандиты наплевали на неписанное правило, предписывающее передвигаться по Полю Чудес только ночами. Тем более, что дни, проведенные под открытым небом, позволили глазам адаптироваться настолько, что кое-кто иногда даже снимал тактические очки. Вроде как надоели, натерли… А на самом деле люди просто радовались возможности жить по-человечески. Да, в горах, да кое-как и с вечной угрозой. Но организм не обманешь — вот эта жизнь на природе, она более естественная, чем прозябание в ущельях небоскребов.

А примерно в это самое время в ничейных землях проходила не то встреча, не то переговоры, не то торг между представителями диких и уродов. Ничейные земли, они такие: в них никто не чувствует себя дома, никто никому не гарантирует безопасности. Хоть ты сто сделок проведи с одним и тем же партнером, а всё одно это не будет гарантией, что из-за бугра вдруг не выскочат его подельники, чтоб обнулить тебя ради твоих вещичек и товара. А могут выскочить не подельники, а враги, и тогда уконтрапупят обе стороны торга. Так что все на нервах, все на измене.

Высокими договаривающимися сторонами выступали житель Вена-Полиса Чен с одной стороны, и весьма уважаемые люди Пустоши Умник и Шаш е ро с другой. Группы поддержки были, как без этого, но во избежание утечек информации отряды находились достаточно далеко друг от друга и от своих главарей. То, что разговор шел на повышенных тонах, не означало близости летальной его фазы. Просто для диких такая манера, когда ты давишь на собеседника всеми силами в порядке вещей. А уж для тех уродов, которые торгуют с ними — тем более. Контрабандисты, они как бандиты, только еще резче, поскольку ведут свой бизнес отчасти на территориях, где ценность человеческой жизни не абстракция, а вполне конкретная сумма. Сумма, за которую можно сдать хабар, поднятый с убитого.

— Чен, твои чипы говно!

— Говно у тебя в башке! Я тебе приношу самый свежак, тупой ты Умник! Да еще и помогаю прошивать этих ваших каноидов.

— Пара последних собачек оказалась браком. Что ты скажешь на это? — Шашеро вступил в разговор с козырной предъявой.

— Обоснуй.

— Одного сожгли, второго перехватили.

— Да, хотя ты что-то там плел про максимальную защищённость наших роботов с твоими чипами. Раньше мои робособачки не сбегали от хозяев и арендаторов. А сейчас я торчу Шашеро хрен знает сколько золота!

— Серьёзная заявка. А с чего вы решили, что…

— Да я своими глазами видел кляксу вместо башки! То ли мозги расплавились, то ли что.

— Погоди, Шашеро, мозги у неё в брюхе. Не об этом речь. Как чип смогли взломать, а?

— А это точно?

— Точнее не бывает. Мои сначала видели следы на месте столкновения — каноид уходил с уродами типа тебя своим ходом. А потом мы его заметили там, где они засели. Собачка патрулировала местность, только вынюхивала она уже не ваших, а моих бойцов. Так-то.

— Хм, интересные дела. Я даже боюсь сейчас что-то предположить.

— Это ты правильно боишься. Тебе сейчас надо очень много нам предположить, чтоб мы согласились выпустить тебя живыми.

— Э, не наглейте! Еще не факт, что сами живыми уйдете, если замес начнется! Мои люди не пальцем деланые. — Чен тоже решил брать горлом. — Я только подумаю, а от вас одни дырочки останутся. Придется тогда новых торговых партнеров искать.

— За слова отвечаешь? Может тогда схлестнемся уже?!

— Пока есть другой вариант. Если вы знаете, где этих странных бродяг искать, которые робособаку хакнули. Или упустили?

— На нашей земле всё наше. Скажешь тоже, упустили. Сидят запертые в горах. Сунулись туда, откуда выхода нет.

— Ты вправду готов пойти с нами поохотиться на них? Со всем отрядом?

— Нет. Мои останутся здесь, будут меня ждать в ничейных землях. Я пойду со своим андроидом.

— Хм, смелый ты, Чен. А робота зачем берешь? От нас этой железякой будешь откупаться?

— Вам я или верну каноида, или смогу понять, что с ним не так, а потом расскажу. А робота беру в качестве носильщика, он у меня продвинутый. Не самому же вещи носить.

— Ну ладно, давай пока так, тогда по рукам! — Шашеро на самом деле хлопнул ладонью, сухой и смуглой, по подставленной ладони городского.

Чен снял экранирующий шлем и показал пальцем своим, чтоб снимали шлемы — настало время отдать распоряжения и инструкции тем, кто останется дожидаться его из Пустоши в условленном месте. Да и по самому месту, где будет разбит временный лагерь надо было определиться. Еще час, и на месте рандеву не осталось никого и ничего. Только опытному глазу невнятные следы могли рассказать о сборище подозрительных двуногих.

Отсутствие связи между подразделениями, если верить умным книжкам про тактику военных действий, это очень и очень плохо. Сейчас эта мысль пришла в голову вожака клана Серых и он осознал, что уроды — они однозначно уроды, но не дураки. «Иметь связь всегда и везде очень удобно» — думал Шашеро, следуя во главе отряда к той злополучной долине. И ведь не обязательно уродовать себя ради этой самой связи, можно же модуль связи повесить на плечо, сунуть в карман, еще как-то закрепить на теле. Снаружи, понятное дело. Мдя, а чего это он раньше об этом не догадался? Наверняка Умник на коленке бы собрал нормальные модули связи для его отряда. Не додумался Шашеро, по старинке народом командует. Робособак себе завел, а про передатчики, или как там это называется, не подумал. Сканеры для охоты на уродов взяли, а связь себе не организовали! И главное, никакой пользы от сканеров нет — уроды в Пустоши практически не пользуются связью. С другой стороны, начни с рациями ходить охотники и следопыты, как тогда вылавливать уродов? Они ж тоже вовсю примутся по своим чипам переговариваться! Поди разбери, кто сигналы выдает, свои или чужаки. Не, с радиосвязью он поспешил.

Он бы еще сильнее расстроился из-за сложности выбора в вопросе связи, если бы узнал, что в это самое время заслон, оставленный им в горах, подвергся нападению. Бандиты разыграли партию как по учебнику. Сначала Буратино полазил в районе предполагаемой засады, не доверяя Арти, а потом, уже найдя противника, разведал маршрут обхода их лёжки. Говорят, что диких в естественной среде не выследить, говорят, что они здесь цари и вершина пищевой цепочки… Но роботы не нуждаются в пище, они вне всех этих цепочек и стереотипов. Зато у них есть инфракрасное зрение, сверхчуткие акустические сенсоры, не чешется в паху, не затекает нога, не кусают комары. Поэтому при хорошем экранировании излучений учуять подкрадывающегося андроида-убийцу практически невозможно. Особенно, если он перемещается настолько медленно, что хамелеон на его фоне показался бы спринтером. Если бы в Альпах водились хамелеоны.

— Засада находилась вот за тем холмом в количестве пяти человек. Оптимальный маршрут обхода пролегает в том распадке, с их позиции вас не будет заметно. А далее по ручью нужно пройти двести метров…

— Опять по воде чапать!

— … и потом можно вылезти на склон им в тыл и не сильно нашуметь.

— Стоп! — Карло напрягся от какой-то шероховатости в докладе андрюшки. — Ты сказал «находилась». А сейчас что, не находится?

— Я решил, что очень удобный момент, чтоб обнулить противника самостоятельно, не подвергая вас риску быть замеченными. Вероятность, что кто-то получит повреждения вплоть до летальных оценивалась мной в шестьдесят семь процентов.

— Сильно задвинул Буратино! В переводе на человеческий язык, ты их всех обнулил что ли?

— Да.

— Буратино, ты почему опять принимаешь такие решения без меня?!

— Карло, не нуди! Твой робот всё правильно сделал! Да любой на его месте положил бы засаду, если масть такая пошла. — Компот не видел ничего фатального в том, что группа бойцов противника перестала существовать. Вопросы морали отступают на второй план, когда твоя жизнь зависит от решительных действий вон того андроида. Ну обнулил парочку диких, да хоть и не парочку. Туда им и дорога.

— Я еще раз говорю тебе — решения о силовом противодействии людям и его интенсивности могу принимать только я! Я человек. А ты робот!

— Понятно, ты командир, я при тебе. Карло, так и будем поступать. Протокол понятен! — Буратино даже рожицу состроил виноватую. Вот только Карло она не умилила. Ему отчего-то стало не по себе рядом с подопечным. Возникло ощущение, что они с Джузом создали очень опасную машину, которую никто не может контролировать. А протоколы… похоже, что эти самые протоколы Буратино теперь сам себе ставит и переустанавливает. Хотя кого он обманывает, так и раньше было. Просто старик закрывал на это глаза. Пули свистели над его головой, некогда было думать. Ну и потом, и затем. А вот сейчас… Он сам не мог себе объяснить, почему именно «вот сейчас», но что-то сейчас ощущалось как очень неправильное.

— Короче, спускаемся в долину, и оттуда быстрым ходом домой!

— Думаешь, это единственный заслон, Бара?

— Вот что ты начинаешь… Не знаю, старик. Но да, могут подогнать и побольше банду. Пятеро против нас — это как-то ни о чем. Тем более, в прошлом году мы размотали больше народу и ушли. Хоть и не все.

— Так может остальные уже разбежались? — Саиду тоже хотелось верить, что всё плохое почти кончилось.

— Как разбежались, так и сбегутся. Если у диких такой командир, что заставил их окопы рыть, значит держит в кулаке всех. Правильный вождь видать у этих диких. Я бы на его месте оттянул основную группу. А как мы нападем на заслон, кто-то должен был побежать с докладом, мол вернулись городские.

— Верно. И тогда вся шобла прибежала бы дожимать нас. Первый пункт у них провалился, получается. — Компот верно излагал, очень похоже на правду, так что Бара даже не расстроился, что бандит перебил его. Бывают моменты, когда нужно показать, кто тут хозяин, а бывают ситуации, когда надо демонстрировать сплоченность с рядовыми членами банды. Типа, мы все одна семья.

— Так что, — Карло не дал оптимизму завладеть умами. — Наши действия какие? Ждем или нападаем на остальных?

— Думаю, твоя идея выйти в долину в другом месте по-прежнему актуальна. Если они скопятся на месте гибели заслона, то мы должны оказаться у них за спиной. И напасть внезапно и в тыл. Как думаешь, Карло? — Аббас признавал авторитет Карло как тактика схваток, его мнение было для Бара куда важнее мнения его подручных. Опыт не пропьёшь, а у старикана этого опыта на троих припасено.

— Согласен! Буратино — задача не меняется, вы с Арти ищете удобный выход в долину подальше отсюда, потом ведете нас. И без самодеятельности в этот раз!

Так что пока Серые под командой Шашеро и Чен со своим роботом шли в долину, бродяги из Вена-Полиса готовили им бяку. Они шли почти навстречу диким, но отделенные сдвоенной горой, при этом не пылали желанием встретиться до срока. По сути, карты уже сданы, игра не просто началась, она практически сделана, просто кое-кто еще не знает сданных карт. Если быть точным в выборе метафоры, то у каждого игрока была своя колода в рукаве, свой нож в кармане, и свой пистолет под мышкой. Настоящие игроки иначе за игру не садятся:

— У меня каре на тузах!

— У вас каре, а меня пистолет.

— У вас пистолет, а у меня свояк в полиции.

— У вашего свояка начальник мой дядя.

— Пас!

Когда Шашеро со своим отрядом подошел к входу в долину, он решил, что разводить маневры поздно, и повел бойцов клана к месту засады, где заслон как пробка во фляге держал уродов в той западне, в которую они залезли, пытаясь спасти свои жалкие шкуры. Печаль его была безмерна в пределах разумного, когда глазам Серых предстали обобранные трупы сокланов. Убили и надругались над телами. Кроме городских бродяг это сделать было некому — в зону боевых действий против уродов члены других кланов полезть без приглашения не могли. Такой уж порядок в Пустоши: начал охоту на уродов в своих землях — ты в своем праве. Упустил на чужую территорию, извини-подвинься, теперь их будут загонять другие кланы. Совместные действия могут иметь место только, если противник слишком силен и твой клан просит помощи, вернее предлагает совместную охоту. Просить что-то в Пустоши западло, как говорят бандиты.

— Они прошли через нашу засаду! Они убили всех! Догнать, смерть! — Кричали самые быстрые умом и горластые.

— Здесь нет следов, уроды не спускались в долину! — закричали самые глазастые через некоторое время.

— Заткнулись все! — Скомандовал всем Шашеро. — Я думать буду.

Подумать было над чем. Выходило, что надо лезть в горы, чтоб отыскать уродов, следов которых не нашли в долине. Да и встретили бы они бродяг, когда шли сюда. «По времени не могло так получиться, чтоб убежали враги, обязательно бы мы на них наткнулись!» — сам себе авторитетно заявил вождь. И вынужден был согласиться с собой же. Но что-то мешало, что-то беспокоило на уровне чуйки. Так бывает, когда выслеживаешь добычу, крадешься к ней… а потом возникает стойкое ощущение, что добыча ты сам. И Шашеро в таких случаях не отмахивался от чуйки, даже не пытался выяснить, не обманывает ли его ощущение опасности. Он в таких случаях тихонечко уползал, не уведомляя никого, если охотился в команде. Может, потому и жив до сих пор, что не стеснялся отступать порой. «Надо идти в горы» — слова, опять сказанные вслух самому себе, прозвучали неубедительно.

В итоге вождь велел или предложил своему спутнику попробовать просканировать окрестности, раз он такой умный и такой опытный в части цифровых технологий. Одновременно с этим Шашеро послал пару разведчиков проверить вероятное местоположение противника. А всем остальным скомандовал разбивать лагерь и устраиваться на ночевку. Что-что, а устраиваться на ночевку рад любой путешественник или воин. Эта команда самая ожидаемая и любимая, она входит в топ-три в числе таких команд как «привал» и «отбой». Тем более, что люди Пустоши долго не выбирают место, куда можно кинуть циновку или шкуру. А где шкура, там и костерок. Костерок — значит, ужин. Ужин сам по себе счастье, а если потом не в патруль, то вообще фарт! А вот эти танцы вокруг умываний, постирушек, выкапывания ямок под отхожее место — это всё мимо, чай не в армии каких-нибудь древних вояк.

Час еще не прошел, а пятачок травы среди гор уже уютно пахнет дымом костров, едой и говнецом, чего уж скрывать. Тела неудачников из засады повторно облутаны на предмет чего-нибудь полезного для жизни, снесены в закуток между валунов и закиданы камнями, которых вокруг полно. И вони меньше, и дружеский долг отдан, и звери не растащат прямо этой ночью. Постепенно всё стихло, только шепот бедолаг, назначенных в дозор да тихие звуки шагов робота, за каким-то хреном шарящегося по окрестностям. Спокойной ночи, дети Пустоши. Уж на что я автор, но и то считаю, что мешать спать воинам, отмахавшим столько миль по предгорьям, — это бесчеловечно.