Играть, чтобы проснуться. Первая книга

Глава 26. Брат брату не брат

Наконец-то они были близки к завершению квеста. И, обдумав свои дальнейшие действия, они были готовы чуть ли не ко всему. К смертям. К убийствам. К новым предательствам. Цинбор переиграл их. Он явно все продумал. Как и до этого, у него должен был быть план. Поэтому план нужен был и нашей компании.

— Люмрик даже и не предполагает, какой гнидой оказался его брат, — тяжело выдохнув и сунув руки в карманы, сказал Лаки.

— Мы все ему объясним. Он поймет. Как-никак гоблин, пошедший против клана, не может быть спасен даже родственными узами, — ответил Лион, глядя издалека на деревню Черной Чешуи. — Как бы Люмрик ни любил старшего брата, ни гордился им, он не простит его.

— Знаешь… Люмрик не из тех, кто следует давно установленным правилам. Он, скорее, введет свои, — сказал Лаки.

— Я знаю его гораздо дольше… Не настолько он своеволен. Хотя исключать не стоит и этого… — Лион отвел взгляд от деревни и посмотрел на Эрика.

Тот сидел, понурый, на пеньке огромного дерева.

— Не кажется тебе, что он слишком подавлен в последнее время? После встречи с Ледоколом его как током ударило, — сказал Лаки, доставая меч из ножен и замахиваясь им, предвкушая скорую битву.

— Тут не поспоришь. Мне он не казался тем, кто легко сдается. Как минимум месяцы, а может и годы, проведенные в пещере в облике зверя, сделали его сильнее. Уж преследования бандитов он выдержал бы. Случилось, видно, что-то еще… — размышлял вслух Лион.

— Ну что, все готово? — перебил его Мирак, появившийся в метре от парней.

— Да. Дальности точно хватит? — спросил Лион, вновь подумав о главной цели.

— Нашей с братом должно хватить. Даже на пару лишних перемещений хватит. Только недалеко.

Компания находилась в пятистах метрах от деревни гоблинов, где правил их вождь Лорбо, отец Курло. Деревня выглядела богатой даже с расстояния в полкилометра. Несколько вышек с лучниками, сделанных, конечно, наспех, но все же высоких, виднелось отсюда. В отличие от лесников, живших в лачугах, напоминавших больше шалаши и шатры, местные гоблины жили в маленьких аккуратных домиках. Дорога, ведущая к деревне, проходила у подножья скал прямо от самих Шпилей. Именно по таким скалам на путников часто падают камни, прекращая их путешествие. Однако по дороге сюда ни одного камушка так и не скатилось— даже для экзотики. Дорога была приятной: слева — поле с цветами, переходящее в лес, справа — гора, поднимающаяся так высоко, что ее вершину нельзя было увидеть за облаками.

Всю дорогу Лаки поглядывал на Тину. Ему было странно видеть в своих рядах девушку и еще более странным было ощущать себя рядом с ней. Не то чтобы он долго находился в этом мире вдали от женщин, но уже успел привыкнуть к мужской компании. Как будто он и не имел с этим проблем, даже наоборот — был рад видеть рядом нового члена команды. Но ему все же было странно наблюдать, как кто-то легко примкнул к ним. Да, Эрик, братья. Да, почти все как-то резко влились в компанию. Но почему-то он был склонен меньше ей доверять из-за ее резкого решения. А может, это было вовсе и не чувство недоверия… Он сам себя еще не понимал.

— Идиот… — бросил Мирак брату, проходя мимо.

Тот поднял глаза, не понимая, о чем тот говорит. Призрак совсем не мог подумать о том, что брат разозлится на ситуацию с порабощенным разумом Эрика.

— В чем дело? — недоуменно спросил Мирон.

Мирак открыл было, рот, чтобы ответить, но Лион перебил его:

— Пойдемте!

Мирак откашлялся и сказал:

— Потом…

Парни по лесу подобрались поближе к деревне, вышли из кустов на дорогу и, двигаясь вровень, пошли в сторону деревни. Гоблины, заметив их, отправили одного из стражей, чтобы предупредить вождя. Тот быстро спустился со смотровой вышки и побежал к главному шатру.

— Они будто и не ждали нас, — сказал Лаки, кивнув в сторону недоумевающих стражников.

Он потирал рукоять меча, надеясь, что сегодня не придется пользоваться оружием. Хоть один вопрос он хотел решить без насилия. Но, конечно, каждый понимал: это вряд ли получится. Лион попивал чай из маленького термоса, вспоминая вкус любимого напитка, который давно не вкушал. Как и всегда, чай расслаблял его. Но отнюдь не так сильно, чтобы сердце перестало стучать. Призраки, крепко сжав клинки, надеялись в глубине души на хорошую драку. Оба по своим причинам. Мирак хотел выплеснуть злость на брата на противников. Хотя у него все больше проявлялось желание проучить и самого брата, по глупости которого он лишился сейва. Мирон… Мирон же всегда желал хорошей драки. Он был одним из тех, кто любил сразиться, пойти на риск ради веселья. Настоящий игрок. Бандиты из «Гарона», по сути, все разделяли это мировоззрение. Ведь если это игра, то и заморачиваться не стоит! Главное — жить в удовольствие. Такой же была и Тина. Однако жестокость «Гарона» была все же не по ней. Она хотела играть… но как-то иначе. Чтобы веселье не было связано со страданиями. Или хотя бы не со страданиями людей.

— Вся эта заварушка из-за нипов? — спросила она у Джейка, когда четверо парней выдвинулись в сторону деревни.

Орк насторожился:

— Опять ты за свое?

— Нет, я же не ненавижу их. Я принимаю их всем сердцем, у меня многие знакомые нереальны…

— Они реальны так же, как и ты, — перебил Джейк.

Тина тяжело выдохнула.

— Да понимаю я. Все мы сейчас состоим из циферок кода игры. Но ведь мы, — эльфийка показала на себя и орка, — были настоящими!

— Ты хоть уверена в этом? Может быть, это и есть наш мир! Ты уверена в том, что и ты — не код игры?

Тина недовольно буркнула.

— Могу! Мне это сказала сама сис-те-ма! — по слогам произнесла она последнее слово.

— А если бы система сказала тебе, что ты — еж, ты была бы ежом? — весело прохрюкал Джейк.

Тина тоже посмеялась.

— Ты знаешь, что преувеличиваешь. Это то же самое, что прыгнуть с крыши с тем, кто зовет тебя с собой. Хотя, знаешь… может, я и пошла бы.

Джейк снова хрюкнул и выдохнул:

— Ты неисправима…

— Джейк, ты же понимаешь, что я хорошо отношусь к нипам. Я не из тех, кто считает их мусором. Просто… как бы они ни были похожи на реальных личностей, это не так. Стой, я договорю, — сказала она, когда орк вновь хотел ее перебить. — Я буду дружить с ними так же, как с вами. Стоять плечом к плечу в бою. Но привязываться к ним… Мы ведь рано или поздно выйдем. А они останутся здесь. Запертые в тех же циферках кода.

Джейк тяжело выдохнул:

— Но ведь сейчас мы с ними. Сейчас мы заперты, как и они. Мы так же, как и они, не можем выйти. Может, никогда и не выйдем. Надо жить настоящим.

— Ты же знаешь про Карла, — спросила Тина.

Джейк понимающе кивнул.

— Я любила его. Наверное. И что в итоге? Одна смерть — и пшик! У меня все далеко впереди. А у него… а у него уже ничего нет. И его самого нет, — слеза потекла по щеке девушки. — Да и не было никогда.

Она встала и, отвернувшись, смахнув слезу.

— Поэтому я и не хочу привязываться к нипам, — Тина посмотрела на компанию, подходящую к самой деревне. — А вот к игрокам…

Когда парни достигли деревни, стражники выставили им навстречу копья. Один из них спросил:

— Что нужно?

Лион ответил быстро, убирая термос в сумку, не желая нервировать гоблина:

— Мы к вождю. У нас к нему дело по поводу одного из его сыновей. Мы от вождя лесников…

— Жди, — сказал гоблин, не дожидаясь, пока Лаки договорит.

Через минуту прибежала меленькая девочка-гоблин и со словами «Вождь ждет!» убежала прочь. Один из стражников убрал копье и пошел в деревню, жестом приглашая парней идти за ним.

Деревня была окружена деревянным забором. Вокруг не было деревьев, не считая леса, виднеющегося недалеко. С вышки наверняка была видна и гора, под которой раскинулись Шпили.

Вместо ловкачей здесь были огромные черные ящерицы. Они использовались как верховые животные. Некоторые помогали кузнецам, изрыгая горячую лаву изо рта или разогревая что-нибудь. В загонах были куры, которых хотели заполучить лесники. «Столько проблем из-за десятка птиц! Хотя, конечно, все куда глубже…» — подумал Лаки. Вообще вся деревня была как будто больше ухожена, чем деревня лесников. Было ли это из-за того, что лесное поселение находится в такой глуши, или из-за ловкачей, снующих повсюду и разносящих грязь, но деревня Черных саламандр выглядела облагороженнее. Вместо шатров и шалашей лесников тут были домики размерами побольше. Наверное, даже потолки в них были достаточно высокими, чтобы людям вроде Лаки можно было не нагибаться в помещении. Хотя Эрик все же не поместился бы и тут.

Гоблин и парни остановились у огромного шатра, по-видимому, принадлежащего вождю. Он был значительно больше того, в котором заседал отец Люмрика Норин. Из него во все стороны торчали каменные иглы, устрашающе уставившиеся в небо. Заметив, что парни остановились у входа, гоблин спросил:

— Ну и чего вы ждете?

Стражник копьем толкнул ткань, служившую дверью шатра. Лион откинул ее и зашел. За ним — Лаки и призраки. Шатер был полон разнообразных, в основном мерзких запахов. Хотя нет, только мерзких. Грязь, пот, жареная, скорее всего пригоревшая и жирная еда, алкоголь и прочая сопутствующая вонь. Стол в виде буквы «О» заполнял все пространство. В шатре собрались самые известные и наиболее ценные представители племени — воины, торговцы, министры и иже с ними. Во главе, естественно, сидел когда-то лучший боец племени. Сейчас же племя возглавляло огромное брюхо гоблина, развалившееся на весь трон и подошедшее бы даже огру. «Яблоко от яблони», — подумал Лаки. Призраки остались у входа, чтобы в случае чего быстро исчезнуть.

Гоблин продолжал есть, пристально смотря в глаза то Лаки, то Лиону. Проглотив последний кусок жирной свинины, будто и не жуя, он противно отрыгнул и тихо спросил:

— Вы кто?

Служанка подала лидеру Черной чешуи полотенце. Вытерев лицо и руки, он стал немного больше похож на вождя, чем на свинью.

Лион начал говорить:

— Мы выполняем поручение вождя лесников Люмрик’бара. Ваш сын Курло не выполнил договор, украл брата вождя, повинен в смерти бывшего вождя Норин’бара, его отца, и несколько раз со своими подельниками пытался помешать нам.

Его перебил Лаки, дерзко закончив речь Лиона:

— Мы пришли за правосудием.

Все в шатре притихли, и казалось, что Лаки прервал вечный пир, проходящий здесь. Вождь невозмутимо продолжил:

— Во-первых, вы пришли за тем, чтобы восстановить правосудие, а не за ним. Я не могу отдать вам его. Выражайтесь правильно, молодой человек, — гоблин не был раздражен или удивлен, он продолжал, к удивлению пришедших, беседу в дружеском тоне. Просто он был одним из тех существ, кто до ужаса любил правильно выражаться. И не любил, когда кто-то выражался неправильно. — Вам известно, как меня зовут?

— Вы Лорбо Резатель, — ответил Лаки.

— Ха-ха-ха! — гоблин громко и искренне рассмеялся. — Давно я не резал никого и ничего, кроме свинины или курицы!

Он громко стукнул кулаком по столу. Потом, резко сменив тон, сказал стражникам:

— Покиньте все шатер! И приведите моего сына!

Те рванулись выполнять требование вождя, а Лорбо продолжил:

— Так что же вы хотите? Подробнее, — покрутил вождь рукой в воздухе, как бы подгоняя гостей.

Лаки подтолкнул Лиона, открывшего рот. Он мог наговорить много лишнего, смерть Норина задевала и его самого.

— Мы хотим, чтобы вы выдали нам своего сына вместе с Волхви’баром и Цинбор’баром.

Гоблин выдержал паузу и спросил все также дружелюбно:

— И что вы сделаете с моим сыном?

Лаки сглотнул и ответил:

— Его будут судить по законам лесников. Скорее всего, Цинбора и Курло ждет смерть.

Гоблин нахмурился, словно не ожидал такого. Он откинулся на троне, сложил руки на огромном животе и сказал:

— Значит, смерть? — Заметив реакцию парней, он объяснил: — Не все мои дети гении. И Курло не гений. Я даю ему самые легкие задания: согласитесь, продать другому племени десяток кур — задача несложная. Но он и с ней не справился! Этот Цинбор уговорил Курло помочь ему завоевать племя.

— Цинбор был главным в их дуэте? — тихо пробурчал под нос Лион, спрашивая самого себя. Но Лорбо услышал и объяснил:

— Я сам лишь недавно узнал об их договоренности, когда поинтересовался, почему произошла такая задержка. Они хотели украсть Волхви, чтобы убедить Норина покончить с собой и передать бразды правления любому сыну. Если бы Люмрик не обзавелся ногами, то Цинбор встал бы во главе племени. Я не поддержал бы эту затею, если бы знал о ней заранее. Теперь, когда я понял, что вы охотитесь за ним, то есть знаете, что это он забрал мальчишку, я не буду его прятать и защищать. Стану только надеяться, что ваш суд не вынесет ему смертный приговор, — Лорбо выдохнул.

— То есть мы просто заберем вашего сына? — переспросил Лаки

— Да. Я могу выделить вам кортеж, который доставит Цинбора, Курло и Волхви в деревню. Вам не придется возвращаться сюда. Тем более с войском злобно настроенных лесников. Хочу заметить: я делаю это в знак дружбы. Потому что не желаю войны. Но дайте мне слово, что, несмотря на все ошибки моего сына, вы постараетесь прикрыть его жалкую задницу, — Лорбо замолчал. Лион и Лаки тоже ничего не говорили.

— Я буду рад передать ваши слова Люмрику, и в знак дружбы мы постараемся уговорить его не казнить вашего сына, — сказал Лаки.

Лион толкнул его в бок, недовольный тем, что Курло может выжить. Лаки кивнул, как бы говоря: «Потом решим».

Через несколько минут в шатер вошли стражники, которые привели связанных Цинбора и Курло. Они молчали. Курло остановился у стены рядом с отцом, непонимающе глядя на него. Лорбо лишь бросил на него разочарованный взгляд и вновь поднял глаза на гостей. Цинбор же, широко шагая, будто хотел показать, что даже связанный представлял большую угрозу для всех окружающих.

— И на что ты надеялся? — спросил Лион у Цинбора.

Тот оскалился и неожиданно порвал веревку за спиной, резко достав две сабли, почему-то до сих пор висевшие на поясе пленника.

— Гении! Вы всем пленникам оставляете оружие?! — закричал Лорбо на замешкавшихся стражей, но больше с долей юмора, чем с агрессией.

Цинбор намеревался вставить сабли в грудь магу, как он сделал с Лаки несколько дней назад. Но перед ним резко появились Мирак и Мирон, отбившие лезвия, летящие в Лиона. Братья тут же исчезли, а перед Цинбором появился Лаки, занесший меч. Изловчившись, Цинбор уклонился от удара, как всегда легко, будто это не стоило никаких усилий. Оказавшись сбоку Лаки, он увидел новую возможность убить его. «Я не дамся им просто так», — подумал Цинбор, и когда сабли его были в нескольких сантиметрах от лица мечника, он вдруг понял: что-то не так. Лаки улыбался, искоса ехидно посматривая на гоблина. «Что происходит? Он же в смертельной опасности!» — только и успела пронестись мысль в голове Цинбора, как позади него появились Мирон и Мирак. Безоружные. Они едва дотянулись до него, дотронулись до спины… и исчезли вместе с гоблином. Появились они уже на поляне. Эрик и Джейк сразу же схватили за руки растерянного гоблина, растянув его в стороны. Джейк схватился одной рукой за кисть, а другой за плечо, так сильно дернув, что локоть Цинбора смачно провернулся и отделился от тела. Он упал на землю, схватившись за оборванный шматок мяса, свисающий с локтя, и не успел вновь подобрать саблю: Мирак вонзил в его ладонь нож, а Мирон свой — в сухожилие перед кистью, после чего так провернул клинок, что правая кисть повисла, а легким движением Эрика и вовсе была оторвана. Гоблин корчился от боли на земле, пока Эрик резким ударом не выбил его из сознания.

— Не слишком жестоко? — спросил Джейк, зовя Тину, уже готовую сделать гоблину перевязку, чтобы тот не потерял много крови.

— Он убивал нас… Нет, не думаю, — сказал Мирак. Ему привычно было причинять боль путникам в лесу, но сейчас… Даже находя множество оправданий для себя, он не мог отделаться от мысли о своей жестокости.

— Это благородно — не убить его после такого! — торжествующе подытожил Мирон.

Это мнение разделял лишь он один. Но все же план Лиона сработал… А раз все с этим планом согласились, то жалеть Цинбора было поздно. Особенно с учетом того, что он сам никогда никого не жалел.