Играть, чтобы проснуться. Первая книга

Глава 29. Каждый о своем

Мирак прижал брата к дереву. Он то виновато смотрел себе под ноги, то прямо в глаза брату, пытаясь сделать вид, что ему не стыдно за свой поступок. Но эмоции Мирака были ясны — он злился. Он ненавидел всю эту ситуацию. Мирона с опушки пару минут назад силой вытащил брат, теперь же молча смотрел на него, пока тот подбирал слова.

— Зачем?

Мирон помедлил пару секунд и ответил:

— Ты из-за Эрика? Я испугался, что он… — Мирон замялся, и Мирак дал ему пощечину, так что след от кожаной перчатки заалел на его лице.

— Что, Эрик с тобой что-то сделает? Да кому ты заливаешь, боже мой?! — он отпустил Мирона и, отвернувшись на секунду, снова ударил брата кулаком в живот. От этого призрак согнулся и присел. Он выдержал бы удар и большей силы, но сейчас протест Мирона был не к месту.

— Ты опять не посоветовался со мной и решил, что я хочу того же! Ты понимаешь хотя бы со временем, что если раз не угадал, два не угадал, значит, ты не экстрасенс? — продолжал Мирак.

Сплюнув в сторону, Мирон согласился:

— Да, ты прав. Но они же заставили нас быть с ними!

Мирак присел на корточки и закрыл лицо руками:

— Ты и правда настолько тупой?

Мирон удивился, услышав эти слова. И обиделся. Его лицо исказилось гримасой непонимания. Как можно после стольких попыток добиться уважения брата слышать одно и то же?

— О чем ты? — не понимал он, что плохого в подчинении какого-то игрока, для него никем не являющегося. Ни родным братом, ни другом.

— Не они решили взять нас к себе, а те люди из портала! Им мы не были особо нужны, только для выполнения миссии. Они заставили их взять йети и делают все, чтобы мы сошлись именно в такую компанию, — Мирак убрал руки от лица. — А ты нарушил весь их высший замысел! Ты думаешь, что высокоуровневые игроки любят, когда нарушают их планы?

— Ты думаешь, это придумали те игроки?

— Да, черт возьми, я уверен! Потому что это очевидно: они собрались не сами! Ну подумай — йети, брат одного из командиров «Гарона», элитка со способностью, которую не сможет перекрыть никакая другая, и мы с тобой. Та эльфийка, видимо, обладает какой-то силой, о которой не знает еще никто, и возможно, она сама тоже. А маг, если ты не заметил, обладает далеко не одной магической стихией, что очень высоко ценится. Все четыре существующие стихии в одном человеке! Я ни разу не слышал о такой личности! Теперь понимаешь, что такое скопление людей с неординарными способностями невозможно объяснить случайностью, а искусственно это сделать очень сложно, потому что существует огромное количество таких погрешностей, как ты! — Мирак поставил точку, ткнув пальцем в плечо брата.

Мирон, громко выдохнув злость, толкнул Мирака в ответ.

— Ты неправ! Будешь мне тут еще толкаться! — Мирак вернул толчок уже вставшему на ноги брату.

Тот толкнул Мирака. Долго они перебрасывались толчками все большей силы, словно мячом, пока Мирак, наконец, не ударил брата по лицу. Мирон пошатнулся. Их сердца одновременно ударили так громко, что показалось, даже по лесу разнеслось эхом это «тук!».

— Брат, ты всегда меня прикрывал! Что же сейчас случилось? Неужели я для тебя стал менее важен, чем эти… — Мирон при этом вытянулся, вставая в боевую позу, одновременно зажимая рукой щеку, в которую получил удар.

— Ты думаешь, что-то пошло не так с недавнего времени? А напомни-ка мне, братец, из-за кого мы всю жизнь живем в лесу? Почему мы находимся во всех списках опасных людей? Наверное, из-за меня, человека, который пытался познакомиться хоть с кем-то, чтобы улучшить нашу с тобой жизнь! — на глазах призрака появились слезы. То же самое было и с Мироном. Их связь рушилась, рассыпалась на осколки именно сейчас. Не тогда, когда Мирон делал ошибки, не при их встрече с новыми знакомыми, не когда он надел ошейник на Эрика. А именно сейчас.

— Да, тебе сложно. Но каково мне? Всю жизнь пытаюсь тебя удивить, чтобы ты вновь начал мне говорить про то, что я не прав? А знаешь что? Мне нравится жить в лесу! Да, грабить людей — это по мне!

С этими словами Мирон подпрыгнул ровно вверх, наклонил тело в направлении брата и, оттолкнувшись от дерева, прыгнул на Мирака, схватил его, и они покатились по земле, борясь, избивая друг друга и плача. Чуть меньше минуты продолжалась братская дуэль — похожая на ту, которая происходит, когда мальчики не могут поделить пульт от телевизора. В конце концов, Мирак превратил тело в дым и прекратил драку. Он отлетел недалеко, вновь воплотив свое тело. Мирон так и лежал на земле, глядя туда, где только что был брат, сидевший сверху и бьющий его. Мирак дышал уже чуть ровнее. Глубоко, тяжело, но постепенно успокаиваясь. Он долго смотрел на брата, пытаясь сделать что-то, образумить его или одолеть его глупость. Но не мог ничего придумать.

— Так мы не выясним, что делать дальше, только выплеснем гнев. Выпей зелье лечения, чтобы убрать следы драки, и пойдем в лагерь. Скоро должны прийти Лион с Люмриком. Надо поговорить с Эриком… И снять с него ошейник, — Мирак вновь испарился, оставляя брата в одиночестве.

Мирон через минуту привстал, вытер слезы и долго еще стоял на коленях. Наконец он достал из кармана зелье, выдернул пробку зубами, выплюнув ее, отхлебнул, не отрывая глаз от земли, и выкинул почти полную склянку куда-то далеко. Через минуту полного молчания он закричал. Поднял вверх голову, вытянул тело в направлении неба, расставив руки в стороны, и закричал снова. На весь лес разнесся его крик. Мирак, находящийся уже в лагере, почувствовал, как по телу идут мурашки. Снова сердце громко стукнуло, будто упало куда-то. Стало тяжелее, и эта тяжесть обрушилось сквозь все органы на дно организма. На секунду он испугался за брата. А может быть — самого брата.

Лион шел рядом с гоблином. Тот уже все знал, но никак не мог принять это. Пытался объяснить себе иначе. Выходило у него скверно. Что бы он ни пытался придумать, приходил к одному выводу: смерть Цинбора была справедливой, и даже будь он здесь сейчас, Люмрик сам казнил бы его несмотря на братскую любовь. Смерть отца лежала именно на его плечах. Не Курло и не Джейк не были виноваты в гибели Норина. Джейк… он причинил Люмрику много боли. До сих пор он не мог простить его за убийство отца и вождя. И не хотел. Он желал отомстить. Новый вождь и скорбящий сын не мог размышлять иначе. Не мог оставить ненавистного орка с бьющимся сердцем.

Гоблин теперь пропах алкоголем. Он не напился, как хотел, но вылил на себя почти всю бутылку, пытаясь пить лежа. Нож он оставил на полу, там же, где уронил его. Теперь вождь не чувствовал себя безопасно в этом обществе. Он надеялся, что атмосфера вокруг будет способствовать возобновлению его доверия к игрокам. Однако доверять Лиону теперь было трудно. Даже учитывая, что он объяснил смерть Цинбора, а также прощение Курло и Джейка, Люмрик не мог принять тот факт, что они останутся живыми, а его брат — нет. Лион уже попросил за принца Черных саламандр. Люмрик и без того не собирался его убивать. Умереть — это было бы слишком легко для него. Он должен испытать страдания. Раскаяться. А если не раскаяться, то страдать дальше. «Хотя… страдать он будет все равно», — решил Люмрик.

Лион все это понимал. Похлопывая иногда по плечу теперь уже не сопротивляющегося гоблина, который верхом на ловкаче оказывался чуть выше человека, он шел в сторону поляны.

А там, заметив пару издалека, все затихли. Лаки вышел вперед, молча протянув два стакана с гоблинской настойкой. Гоблин первым принял стакан и, заглянув для начала внутрь и обнюхав жидкость, отпил. Следом стакан принял Лион. Он не стал проверять напиток и сделал уверенный глоток, которого так давно ждал. «Неужели сегодня мы сможем отдохнуть?» — подумал маг.

Подошедший Джейк не скрывал недопонимания:

— Как вы это пьете?

Лаки молча налил еще один стакан и протянул орку. Тот резко выхватил стакан и сделал один глоток. Почавкав, словно гурман, он понюхал жидкость и вновь отхлебнул, но на этот раз побольше.

— Неплохо. Очень неплохо.

Люмрик смотрел на Джейка, не скрывая желания задушить его немедленно. Он еще думал, как бы ему навредить, но понимал, что Лион, Лаки и другие в компании не оценят этой смерти. Убить Джейка нужно было незаметно. Но своими руками.

Мирак, резко появившийся за их спинами, подтвердил слова орка:

— Охренительно неплохо! Как называется эта блевотно-болотная жижа?

Призрак рассмеялся, а вместе с ним и все остальные. Мирак так старался не казаться грустным из-за ссоры с братом, что в своей деланной живости даже перегибал палку. Хоть это и было заметно, однако причину такого поведения призрака было сложно угадать. Поэтому все списали его излишнюю экспрессивность на неожиданно хороший вкус напитка. Даже Люмрик улыбнулся краешком рта и, проведя ладонью по щетине, ответил:

— Гоблинская настойка, — и, предвосхищая вопрос парня, молодой вождь добавил: — Ингредиенты — секрет.

Просмеявшись, маг посмотрел на Тину, сидящую на опустевшем из-за нее краю стола. Она жевала очередной кусок какого-то мяса. Лион взял два стакана с настойкой и подошел к ней. Присев рядом на скамью, он спросил:

— Почему ты не со всеми?

Подняв глаза и встретившись с его глазами, девушка испугалась, а потом еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Лион был падок на женщин и раньше. Сейчас, когда у него уже никого не было, он сильно хотел хотя бы просто пообщаться с девушкой. При этом он понимал, что Тина — часть команды, а значит, нельзя заводить даже минимальные отношения с ней.

— Я просто здесь почти никого не знаю, а Джейк со мной одной быть все время не может.

— Давай я с тобой пообщаюсь, — сказал Лион, улыбаясь по-доброму.

— С этой фразы редко начинается интересный диалог, — девушка усмехнулась, чуть смутив парня.

«Какая интересная мимика…» — подумал маг и, сделав глоток, ответил:

— Верно. Но все же мне интересно, почему ты пошла с нами, — тут он, наконец, обратил внимание на стакан, который дал ей. — Попробуй. Не смотри на внешний вид, попробуй на вкус. Снаружи другое, нежели внутри. С игроками и нипами то же самое!

Девушка взяла стакан и, не морщась, отхлебнула. Даже такой большой и сильный орк, как Джейк, боялся, когда пил эту жидкость. Девушка же к алкоголю относилась легко, будто не боялась ничего и никого. «Она как будто относится ко всему… как к игре», — подумал маг. Поставив пустой стакан на стол, Тина сказала:

— Неплохо.

Лион усмехнулся, не отрывая глаз от стакана:

— Что же дальше не пьешь?

— Ну так ты еще подлей, — Тина на глазах становилась смелее. Такой же смелой, какой ее встретил Лаки.

Лион, посмотрев на дно стакана и снова на девушку, демонстративно расширяя глаза, сделал вид, что растерялся. Они одновременно рассмеялись. Наконец, успокоившись, он спросил:

— Куда ты все дела? Неужто выпила?

Улыбка не сходила с их лиц.

— А что тебя так удивляет? Я очень долго была бандиткой. Там меня научили питьлучше, чем сражаться.

Девушка резко повернула голову, посмотрев на другого парня. Лаки стоял рядом с Джейком, Люмриком и Мираком, обсуждая подробности их погони за Цинбором. Джейка пытались представить как орка, который был полезен. Старались в глазах вождя сделать его не таким уж плохим. Принципиальность Люмрика не была им на руку.

Почувствовав краем глаза взгляд Тины, Лаки тут же отвернулся и вновь посмотрел на увлеченно рассказывающего что-то Мирака. «Что это такое?» — не понял он сам себя. Когда он увидел Лиона и Тину, весело болтающих вдвоем, что-то неприятное зародилось в нем. «Почему мне неприятно знать, что они разговаривают без меня?» — подумал он и вновь посмотрел на них. Тина уже отвернулась, вновь разговаривая с магом. «Зачем она вообще на меня посмотрела?» — пронзила мысль голову Лаки, и он будто ощутил даже этот укол неосторожной, глупой идеи. Как ребенку, ему захотелось узнать, из интереса и только, что же она показала этим взглядом. А может, ему лишь показалось, что она посмотрела ему в глаза не случайно? «Да что за глупость?! Вообще, зачем я об этом размышляю? Тина случайно взглянула на меня, а я сразу поплыл, как подросток! Да уж, понимаю теперь, почему Лион так любит девушек. Они отвлекают даже от страха смерти», — решил для себя Лаки, глядя теперь на Люмрика, расспрашивающего о подробностях гибели Цинбора.

— Как это — не видели? Лион сказал, что был с вами в этот момент! — говорил Люмрик очень громко, будто забыв, что находится в метре от собеседников.

— Ну-у… Мне тяжело рассказывать такое, — оправдывался Мирак, не зная подробностей, которые рассказал гоблину Лион.

— Пару минут назад ты подробно рассказывал, как с Мироном вырезал группу алхимиков в лесу, а про смерть моего брата тебе говорить неудобно? — допрашивал его молодой вождь.

— Это же твой брат… — продолжал увиливать призрак. Если бы он и начал рассказывать, то уж точно не сошелся бы в показаниях с Лионом.

— Он отрубил ему голову, — послышался за спиной Люмрика детский голос. Тот обернулся. Снизу вверх на него смотрел Волхви. Вождь, удивленный словами младшего брата, переспросил:

— Кто отрубил голову?

— Лион. Его же саблей. Призраки и Эрик обездвижили его. Лион лишь сделал последний удар.

Именно так и сказал вождю Лион. Волхви же подслушал их разговор, заранее зная, что магу пригодится кто-то, кто сможет подтвердить его слова. Крайне непродуманно было опускать такую важную подробность. Мальчик тоже не сразу додумался до этого, поэтому и не успел предупредить остальных. Однако того, что он подслушал ложь Лиона по поводу смерти Цинбора, ему хватило, чтобы Люмрик поверил. Вождь было открыл рот, чтобы уточнить что-то еще, но Волхви опередил его:

— Давай не будем говорить об этом, братец. Мне тяжело об этом вспоминать, да и тебе не нужно особо много знать.

Люмрик понимающе кивнул. «Волхви заметно повзрослел за время отсутствия в деревне. Теперь в его детских глазах нет той искры беззаботности. Да, глаза все еще сияют, и даже сильнее, чем раньше, но теперь эту искорку скорее можно назвать искрой праведности», — подумал Люмрик. Беззаботным можно было считать теперь только Добирка — младшего сына Норина, едва научившегося говорить и ходить. Слишком уж все в деревне меняется в последнее время. Люмрик хотел, чтобы хоть детский дух Волхви не пропадал, но, похоже, и дети теперь взрослеют быстрее. Волхви уже не мальчик, похищенный и беспомощный. Неожиданно Люмрика посетила мысль… «Нужно обдумать все трезво. Но Волхви это понравится!» — подумал вождь, вновь улыбнувшись, чем сильно удивил младшего брата.