Играть, чтобы проснуться. Первая книга

Глава 30. Слишком много крови…

— Мои гости! — воскликнул Люмрик, опрокинув в себя очередной бокал настойки. — Спасибо всем, за то что пришли!

Застолье уже полнилось не только игроками из известной нам команды, но и гоблинами высшего сословия, которых приглашали сюда особо. В основном для них оно и организовывалось. Слишком многое Люмрику нужно было решить в связи со вступлением в новую должность. Гоблинам было некомфортно, с молодым вождем они перекинулись лишь парой фраз, после чего расселись вокруг стола. С каждым высокопоставленным гоблином прибыла его семья, дети, жены, а также их советники. Больше половины племени было под контролем именно этих членов лесников. Люмрику хоть и подчинялась самая большая группа, но объединись они против него, даже с контролем ловкачей удержать власть было бы тяжело. Поэтому поставить себя правильно перед этими гордыми и кровожадными существами в богатых одеяниях было важной целью сегодняшнего сбора.

Прошло лишь двадцать минут, как вдруг Люмрик решил сказать тост. «Так сразу… Он либо пьян, либо у него конкретный план. В любом случае эти гоблины еще недостаточно пьяны, чтобы полюбить Люмрика так же, как его отца», — подумал Лион, сидевший слева от нового вождя. Справа расположились Глин и Волхви. Такого молодого гоблина было странно видеть за столом с важными членами племени. Но Люмрик теперь решил посвящать брата в дела деревни. Пока еще маленький Добирк играл с детьми высокопоставленных гоблинов. Среди них были и те, кто был старше Волхви. Это еще больше усиливало недовольство среди обрюзгших гостей и их спутников, не менее зажравшихся. Люмрик был похож на лидера революции — мускулистый калека, передвигающийся только с помощью животного. Он не был похож на вождя. Этим и отличался род Норин’бара. Их предки и потомки всегда уделяли внимание тренировкам, не только физическим, но и моральным, пытаясь становиться сильнее и мудрее одновременно.

Мирак и Мирон напряженно держались поодаль друг от друга весь вечер. Пока Мирон делал вид, что у них с Эриком завязалась дружба, посредством контроля разума конечно, Мирак проводил время с Лионом, Лаки, даже с Джейком и Тиной. Команда все меньше казалась командой, скорее сборищем случайных людей, даже не объединенных общей идеей. По сути, так и было. Они все объединились от нечего делать. Запугивание игроков, ступор в одном и том же положении — все это повлияло на их решение быть вместе. Если Лионом двигало желание помочь Люмрику, то уж точно это не заботило почти никого другого. Лаки был новичком, запуганным неизвестными игроками из других миров. Может, он и обладал силой воли, но одного приказа двигаться в иные локации было достаточно, чтобы следовать ему. Точно так же размышляли Мирак и Мирон. Эрик же вовсе был изгоем, долгое время запертым в ледяной пещере. Он решил, что пойти со спасителями будет правильно и мудро. Хотя именно спасители и привели его к новому заточению. К заточению в собственном теле. Джейк тоже пошел за спасителями. Те, кто силой вытащили его из «Гарона», были вынуждены принимать его компанию как благодарность. Тина же пошла за тем, кто стал ее другом и братом. Единственным в «Гароне», кто был за нее, а не за ее умение убивать.

— Помню, как ты пришла в «Гарон», — начал Джейк, сидя рядом с эльфийкой. — Маленький эльф с коротким луком. Тогда я уже начал переживать по поводу своего положения в «Гароне». Когда я увидел тебя, вроде бы уверенную в себе, готовую на игру, то понял, что внутри тебя — маленькая девочка, залезшая в пасть дракона по собственной воле. Тебя так напугала жизнь в неизведанном, опасном мире, что ты сама захотела стать тем страхом, который пугал тебя. Почему-то из всех душ, заблудших в «Гарон», я выбрал именно тебя, ту, кого хочу спасти.

— Ты выкупил меня оттуда, куда я пришла добровольно. Оплатил мне путевку на свободу, — сказала Тина, кивнув ему в знак благодарности.

— Снова я подставляю тебя, принимая в эту команду. Алекс знает, что и ты теперь с нами. Снова ты в опасности.

Тина непонимающе посмотрела на орка.

— Прости, забыл, что не все знают настоящее имя Ледокола, — Джейк рассмеялся, похрюкивая, как всегда, когда смеялся искренне.

— Я и забыла совсем. Почему ему не нравится его имя? — уточнила девушка.

— Алекс нормально относился к своему имени. Имя как имя. Ничего особенного. Как ты спокойно относишься к своему, а я — к своему. Но когда он начал подниматься по карьерной лестнице, стал командиром «Гарона», Беран начал называть его Алешкой. Вот это не понравилось ему. Поэтому он сменил имя на прозвище, а Берана настойчиво попросил не портить ему репутацию. Лишь когда Фарил Уравнитель попросил за него, он согласился. Хотя если Алекс выбешивает Берана, он может и вспомнить обидное прозвище.

— Почему он выбрал такое прозвище? — спросил подошедший Лаки.

Джейк рассмеялся, но как-то неприятно, будто Лаки не знал того, что должен был знать наверняка.

— Лаки, ты — человек. Тебе не понять магии некоторых орков. Она кровожадна. Не как изящная магия эльфов или неожиданная, как людская. Магия орков, какой бы она ни была, — кровава. Будь у тебя магия льда, она была бы больше созидательной. Магия Тины была бы похожа на представление в театре.

— Спектакль! — уточнила Тина, красиво взмахнув волосами.

— Именно! — Сказал Джейк и продолжил серьезно: — Магия Алекса — это айсберг. Не в прямом смысле. Его боевые крики пропитаны льдом. Сама его кожа — прочный лед. Холод вымораживает вены его врагов. Пару раз он вставал со мной в спарринг. Даже не используя свою магию, он показал мне холод смерти.

Рассказ Джейка перебил Люмрик со своим тостом. Лион, сидящий рядом с Люмриком, молча чокнулся с гоблином, даже не глядя на него, и продолжил слушать молодого вождя.

— Сейчас я сделаю заявление, а потом мы с тобой поговорим об этом пленнике, — негромко сказал гоблин магу. Тот кивнул.

Люмрик похлопал ловкача, и тот встал с земли, высоко подняв Люмрика над столом. Прочистив горло, вождь объявил:

— Дорогие соплеменники! Сегодня я хотел бы совместить два важных вопроса в этом собрании за длинным столом лесников! Начнем с первостепенного. — Он достал из корзины, прицепленной к ловкачу, в которой находился и сам, список. Развернув его, он начал перечислять гоблинов, поочередно бросая взгляд на каждого.

— Цо’грин и Дугвар. Вы все-таки одарили нас шансом увидеть вас! — Гоблин по-злодейски раскинул руки. Многие за столом засмеялись, следом и сам Люмрик. Сами Цо и Дугвар натянуто улыбнулись, насколько хватило сил. — Вы сами решите, кого лишат чина, или это сделаю я?

Цо был весь обвешан браслетами и бусами из круглых деревянных шариков. Даже на его ушах висели несколько круглых сережек. Дугвар же был одет в безрукавку с шерстью на воротнике и штаны, похожие на те, что носил Цинбор. Вообще Дугвар был давним последователем Цинбора. Возможно, и он знал про сговор принца с Курло. Однако выяснить это было уже невозможно. Незамедлительно оба затараторили что-то, перебивая друг друга, оправдываясь и обвиняя других. Люмрик поднял руки, призывая их молчать.

— Я так и думал. Тогда тот, кто первый принесет мне то ведро с водой, не лишится чина. — Гоблин показал на ведро, из которого пили ловкачи, собравшиеся на краю поляны. Пару секунд помедлив, Цо и Дугвар вскочили со своих мест и рванули в сторону ведра. Толкаясь и падая под аплодисменты и радостные возгласы гостей, они бежали к цели. Цо’грин, имея явное превосходство в силе, вырывался вперед. Схватив ведро, он обратился к Дугвару, уже обходя его в беге:

— Друг, прости, но я не хочу терять чин!

Но тут Дугвар, догнав друга, выхватил из-за пояса саблю и, ударив Цо чуть выше пятки, перебил сухожилия громилы. Поскользнувшись, Цо начал было падать, но Дугвар ловким движением отделил его голову от тела. Словно победитель, он поднял саблю, по которой стекала кровь бывшего товарища. По лицу его было видно: Дугвар не хотел этого. Цо явно был его приятелем. Именно поэтому они и знали, что каждому пришли похожие письма. Ведь они много общались будучи не только коллегами и соратниками, но и друзьями. Дугвару начали хлопать.

— Им это нравится? — задал риторический вопрос Мирак.

Игроки сидели в конце стола, не мешая вершить дела племени. Только Лион оставался рядом с молодым вождем.

— Другая культура, — Лаки отхлебнул из стакана и показал пальцем на Джейка, разделяющего всеобщее ликование. — Этот их понимает.

Джейку действительно иногда нравилось видеть кровь. В «Гароне» это прививалось с самого вступления в клан всяческими схватками и испытаниями. Тех, кто не разделял всеобщего ликования, недолюбливали. Однако сейчас гоблинам было абсолютно наплевать на реакцию чужаков. Они ждали новой крови и зрелища.

Дугвар, за которым никто уже не гнался, медленно дошел до Люмрика и, наконец, поставил ведро рядом с ним. Вождь положил ему руку на плечо, поглядев сверху вниз на победителя в этом смертельном состязании.

— Молодец. Садись.

Присев, вытерев с себя кровь Цо’грина, Дугвар вновь посмотрел на Люмрика.

— Продолжим, — вождь вновь взглянул в список. — Нориш и Виолла, я рад, что вы пришли сами. К вам вопросов нет. Пока что.

Это «пока что» было сказано так, будто факт их присутствия здесь вовсе не был им на пользу. Вновь взглянув на имена в списке, Люмрик рассмеялся:

— Госпожа Гибра! — И, посмотрев на слуг, внятно произнес: — Я хочу ее видеть.

Слуги поняли, чего хотел Люмрик, и бегом отправились за госпожой. Вновь повернувшись к гостям, вождь вспомнил имя последнего:

— Шмаус! Что ж, за столом я его не вижу… Ах да! Его теперь вы можете увидеть только в хлеву, где он отныне работает и живет! — вновь рассмеялся вождь, а вслед за ним и все остальные гоблины.

Люмрик хотел поставить всех на место своей властью. И у него это получалось. Он действительно пугал до оторопи. Люмрик был похож на вождя, помешавшегося на своей власти. Может быть, так оно и было. Он убивал, унижал, и даже те, кто оставались на своих местах подобно Дугвару, не чувствовали себя в безопасности.

— Я не понимаю, зачем он их позвал. Унижать тех, кто его не послушал? — обратился Лаки к Джейку.

— Конечно, — сказал Лион, неожиданно появившийся сзади. — Он мне рассказал. Смотрите, сейчас будет интересно.

— А теперь я хотел бы преподнести всем гоблинам, кто собрался за этим столом, подарок! — воскликнул Люмрик. — Это кулоны лесников. Артефакты были изготовлены вот этим игроком! Прошу, Синест!

На поляну по той самой дорожке, что понравилась Лаки, будто была она из романтических историй, вышли трое в зеленых плащах и капюшонах. Лиц их видно не было. Один из них опирался на посох и шел медленно. В то же время к каждому гоблину — будь то отец семейства, его жена, братья или дети- подошел слуга с коробкой. Все довольно перешептывались, радостно делясь своими мыслями.

Подошедший к Люмрику скинул капюшон. Это был приятной внешности эльф. Он обратился ко всем за столом:

— Мы — маги природы. К сожалению, очень редко наши знания пригождаются кому-то. Однако ваше племя — это те, кого мы искали всю жизнь. Ваш вождь пригласил нас и предложил работу. То, что мы любим по-настоящему! Единение с природой!

— Да, все верно! Лесники отныне — не только гоблины! Это и ловкачи, и люди, которые нам близки по духу. Те, кто никогда не предаст! Мы, живущие в лесах, должны уметь управлять ими. Поэтому эти люди обучат наших детей магии! — простер руки Люмрик.

Радостные возгласы вновь сотрясли воздух.

— А теперь пусть каждый наденет по живому амулету! И пусть умрет каждый, кто собирался предать лесников!

Слуги доставали из коробки круглые деревянные амулеты, все в зубчиках, и надевали их на шеи гоблинов. Амулеты начали медленно затягиваться. Гоблины зашептались: «Действительно живые!», «Сами определяют размер!». Медленно амулеты подбирались к шеям гостей, решая, где им было самое место.

— Я продолжу, — сказал вождь. — Также маги вступят в наш с вами совет!

Эта новость никого не обрадовала. Напротив, каждый начал возмущаться, послышались редкие посвистывания.

— Но ведь сам совет не выносил такого решения! — начал один из гоблинов, поднявшись над столом.

— Действительно! Мы не потерпим вступления людей в племя гоблинов! — выкрикнул другой.

— Извините, но здесь учитывается только мнение потенциально живых членов племени, — Люмрик натянул на лицо улыбку, похожую на гримасу психопата.

— Что это зна?.. — гоблин, вставший со своего места, схватился за горло и захрипел. Ожерелья не переставали затягиваться, и вскоре многие из тех, кто находился за столом, начали валиться на землю, биться лицами о стол. Один из гоблинов вскочил, достал топор и метнул его в вождя. Однако плющ, непонятно почему рванувшийся со ствола соседнего дерева, отправил топор обратно в лицо его хозяина, и тот с хрипом упал на землю, обливаясь кровью. Дугвар, оказавшийся среди тех, кого нещадно душил кулон, вскочил и, выхватив саблю, побежал в сторону Люмрика, который все также невозмутимо смотрел поверх голов. Дугвар рвался к вождю, не обращая внимания на кровь, которая была абсолютно везде и даже хлестала уже из его собственной шеи. Но он не достиг цели — ветви деревьев неожиданно удлинились и проткнули его затылок в нескольких местах. Его лицо стало похоже на цветочный горшок, из которого только что проросли редкие ростки. Ветви загнулись, впиваясь в грудь Дугвара, уже обвисшего на них и выронившего саблю, и унесли его в глубь леса.

Игроки были потрясены, и даже Джейк не понимал смысла происходящего. Количество крови, которая пролилась всего за пару минут, пугало даже выходца из «Гарона». Лион улыбался, смотря на все это. Не той улыбкой, какая была на лице Люмрика. Его улыбка скорее была выражением того, насколько же он не понимает вождя. Он буквально говорил своим лицом: «Что за дичь?!». Успокаивая всех, маг все-таки сказал:

— Сейчас он все объяснит. Не так уж он безумен, как кажется.

Люмрик и вправду начал говорить, хотя за столом остался лишь один гоблин с женой и советником — Нориш. Остальные действительно были мертвы — их либо убила природа под воздействием загадочной магии Синеста и его спутников, либо амулеты затянулись настолько, что отделили головы бедных гостей от их тел.

— Не пугайтесь. Дело в том, что эти гоблины предали меня. Они были либо замешаны в заговоре для моего свержения, либо промышляли связями с другими кланами. Ты, Нориш, единственный, кто остался мне верен. Хотя, может быть, я не очень хорошо проверил?

Испуганный Нориш ответил:

— Отлично проверили.

Люмрик усмехнулся:

— На самом деле я ничего не проверял. Кулоны магов природы нацелены на убийство всех, кто предал лесников. Когда я сказал, чтобы умерли те, кто предавал нас, кулоны приняли это за команду. Поэтому они и убили их. Если бы остальные, как Нориш, не предали меня, могли бы остаться в живых. Однако, как мы теперь видим, предавать у лесников нынче популярно…

Люмрик медленно подошел к Норишу и приобнял его:

— Не переживай. Они хотели бы сделать со мной то же самое, я просто опередил их. Можешь идти, если хочешь. Следующее собрание тут же через неделю. Но можешь и остаться! — окончил вождь.

Нориш, устало откинувшись на спинку стула, вытер рукавом пот с лысой головы и ответил:

— Я останусь, Люмрик!

Гоблин осушил бокал, забрызганный кровью бывших господ и их дам, и отвел взгляд от вождя.

Тот же, оглянувшись, увидел клетку, которую медленно, рывками, вносили на поляну. В ней находилась женщина-гоблин в очень богатом пестром платье с мехом на воротнике и с большими золотыми серьгами в ушах. Женщина была вся в грязи, и из-за этого ее одежда выглядела как обноски. Однако она, сидя на полу, гордо смотрела в глаза вождю. Люмрик ответил ей таким же взглядом.

Клетку поставили рядом с вождем. Через несколько секунд продолжительных гляделок с пленницей он заговорил.

— Я вижу, госпожа, — медленно и язвительно начал гоблин, — что твоя воля не сломилась. — Гоблин дернул на клетку подбородком.

Схватив Гибру за горло, он посмотрел ей в глаза. Женщина судорожно сглотнула. Она боялась. Не показать это было невозможно, как бы она ни старалась.

Люмрик продолжил, отпустив Гибру:

— Более того, я уверен, что не сломлю тебя. По крайней мере, это будет нескоро. Не хочу пытать тебя долго, потому что у меня не так много времени, — Люмрик кивнул, и на поляну вынесли еще одну клетку, пустую, но намного более тяжелую из-за многочисленных цепей внутри. Несли эту клетку еще дольше, и у Гибры была возможность понять, что ее ожидает.

Двое слуг, выбрав самое высокое и прочное дерево, метров шесть в высоту, указали на него магам. Один из них, взмахнув рукой, образовал на вершине дерева большой крюк. Почти все сразу поняли, для чего это приспособление.

Спустя несколько секунд лианы и ветви деревьев с помощью магов схватили Гибру, бесполезно сопротивлявшуюся, и переместили ее тело из одной клетки в другую. Женщина тем временем постепенно принимала свою участь, отчасти зная, что это и должна была получить за свой проступок. Такие были порядки у гоблинов. Слуги тем временем сковали ее тело цепями, лишив возможности двигаться, а маги поместили клетку на вершину дерева, ветвями подняв ее наверх.

— Оставайся там, пока не сгниешь! — сказал Люмрик и, выполнив ироничный поклон, добавил: — Мадам!

Люмрик скомандовал ловкачу, который вернул вождя на его место во главе стола, и присел, как на трон. Подняв тело гоблина, из-под которого виднелась бутылка с настойкой, вождь откупорил ее и громко объявил, будто забыв про кровавый пир:

— Кому подлить?

Никто из находящихся за столом игроков и гоблина не отозвался. Даже Лион промолчал, потому что таким кровожадным и ужасным своего друга он никогда не видел. Вождь, отвернувшись, коротко сказал:

— Отдыхайте, я скоро вернусь!

И скрылся, будто осознав весь ужас сотворенного им.

Долго никто не двигался и не решался заговорить. Тишину нарушил Лион, вставший из-за стола:

— Я найду его.

Лицо мага выказывало удивление и разочарование. Как и лица всех остальных. Даже Джейк пребывал в состоянии, которого не ощущал давно — со времени ухода от брата. Люмрик напугал до чертиков даже самых кровожадных гоблинов.

Следующим высказался Лаки.

— Нам нечего сказать, но что-то сказать мы должны, — парень встал и принялся ходить вдоль стола. — Я не знаю, как у них тут принято, но, скорее всего, такие дела не новость в племенах гоблинов. И я все-таки удивлен, что Люмрик решил пойти на такое. Не думал я, что его внутреннего стержня хватит на это. Не мне, конечно, знать, что у гоблинов внутри.

Мирон, указав рукой на тела гоблинов, сказал:

— А мне кажется, мы можем видеть это наглядно!

Никто не рассмеялся, включая призрака, но почти все улыбнулись. Только Тина сохраняла на лице выражение удивления и смотрела в одну точку — на женщину, сидящую напротив, с глубокой раной на шее и стеклянными глазами, впившимися прямо в ее душу. Девушка познакомилась с ней и даже обменялась парой слов. А потом на ее глазах эту женщину, жену одного из господ, удушил браслет. Быть может, она была лишь косвенно связана с предательством. Может, лишь только знала про него и ничего не говорила.

Лаки наклонился над столом и, опершись руками на него, смотрел прямо на девушку. Он решил. Давно решил. Подойдя к Тине сзади и положив руку ей на плечо, он сказал:

— Не смотри на это. Пойдем.

Тина посмотрела не него, не совсем понимая, чего он хочет. Однако встала. Лаки взял ее за руку чуть выше кисти и повел в сторону тропинки, которую приметил еще в начале застолья. Теперь, в лучах заходящего солнца, Тина выглядела волшебно, однако кровавые сцены застолья все еще виделись в багровых красках заката. Кровь блестела на столе, на траве, на телах.

Девушка не отрывала взгляда от парня, в то время как он в своих мыслях, не показывая этого, переживал множество эмоций. Отвращение. Испуг. Злость. Но он не хотел, чтобы Тина продолжала сидеть за столом со всеми этими мертвыми телами. Это было просто невежливо по отношению к гостям Люмрика. Хотя… Сами гости тоже заставили вождя понервничать.

— Куда это он ее повел? — удивленно спросил Мирак.

— Молодец. Отвлечет ее хоть, — шепотом пробубнил Джейк, поедавший единственный оставшийся не окровавленным кусочек курицы со стола.

Мирак, встав из-за стола, обратился к слугам, стоявшим поодаль:

— Я не понимаю, почему до сих пор не убрано? — посмотрев на секунду в сторону безмолвных магов, будто и не творивших только что здесь ужас, он взял брата за плечо и промолвил: — Пойдем.

Призраки быстро исчезли в лесу. Через какое-то время туда же ушел и Эрик.

Джейк, оставшийся в одиночестве за столом, тоже повернулся к недвижимым слугам:

— Убираться кто-нибудь будет?

Ему никто не отвечал, все молчали, будто не замечая его. Орк встал и все так же, не выказывая агрессии, спросил:

— Вы думаете, что вас будут ругать за уборку без разрешения?

Не получив ответа вновь, Джейк усмехнулся:

— Давайте я вам помогу. С чего начнем?

Один гоблин, который был ростом с Лаки, а мускулатурой похож на Джейка в уменьшенном масштабе, повернулся к орку и, глядя ему в глаза, тихо сказал:

— С тебя.

— Сними с него ожерелье.

Эрик сидел на бревне в глубоком лесу. Тут вероятность, что их заметят, была минимальной. Рядом с Эриком стояли два брата. Мирак, подбоченившись, смотрел на Мирона, потупившего взгляд и прячущего глаза от брата.

— Не буду я с него ничего снимать. Он же моментально мне голову схлопнет.

Мирак, нарушив свою, на первый взгляд, непоколебимую стойку, схватил брата за воротник и пригрозил:

— Тогда я скажу всем, что ты надел на него ожерелье! Скажу, что я ни причем! И ты останешься один! Пока еще есть шанс что-то решить, надо с ним поговорить! Понимаешь, мы с тобой вдвоем! Мы — вместе! И мы с тобой можем решить это. Пока что можем.

Он отпустил брата, поправив на нем куртку и, похлопав по ней, отошел в сторону.

— Пожалуйста. Пока дело не приобрело худший оборот, — договорил он успокоившись.

Мирон долго колебался. Однако чувство безысходности, вызванное скудным умом, взяло верх, и он залез на шею неподвижного йети. Мирак отошел на несколько метров. Мирон тем временем, схватившись за ожерелье, оттолкнулся от его могучей шеи. Эрик, оказавшись наконец-то в своем сознании, махнул рукой, но с непривычки промахнулся. Мирон приземлился в нескольких метрах от йети.

— Надо поговорить. Не бойся! — Мирак едва закончил фразу, как в его сторону отправилось бревно, лежавшее рядом с монстром. Он без малейшего усилия оказался в другом месте, превратившись в облако дыма. Выпрямившись, Мирак увидел йети, отдаляющегося от призраков. Оба брата в секунду нагнали Эрика и повалили, одновременно ударив всеми четырьмя ногами по массивной голове. От четырех стоп на затылке туша рухнула на землю. Призраки уже знали примерно, какую силу надо приложить, чтобы свалить огромное тело. Они оба понимали, что от удара четырьмя ногами, даже сильно разогнавшимися, тело Эрика не устоит. Мирак, схватив йети за шерсть на затылке и приподняв, закричал:

— Просто поговорим!

Призраки были тут же отброшены огромной рукой, и Эрик вновь продолжил бег в сторону деревни.

— Я все сделаю! — крикнул Мирон и устремился в сторону йети.

— Нет! — закричал Мирон, но Эрика было уже не остановить. На его шее вновь красовалось ожерелье. Он приостановил бег, затем встал не месте, потеряв сознание. Поравнявшись с братом, Мирак сказал, задыхаясь:

— Подождем, пока он превратится в человека, потом схватим его и поговорим. Посмотрев в глаза Мирону, он договорил:

— Следи за ним.

Отойдя чуть подальше, Мирак посмотрел вверх, на небо, и громко на весь лес закричал:

— Бл… опять!

Лион шел по деревне в сторону хижины Люмрика. Он хотел объяснений. Понять, что его друг сделал, чем руководствовался, было очень сложно. Он шел за ответами. Пройдя весь путь, он заглянул в хижину без стука. Она была пуста. Было видно, что вождя не было здесь чуть больше дня — тонкий слой грязи и пыли скопился на столе и на застеленной мехом кровати. В лесу это все накапливалось достаточно быстро на любых поверхностях. Лион сразу же вышел из хижины. Обойдя ее, он не обнаружил ничего, однако ему что-то послышалось — из леса донесся странный звук. Маг не смог понять, на что это похоже, но ему показалось, что это может быть вождь.

Подойдя ближе к лесу, он услышал более четкие звуки — шуршание рук о землю и звуки извержения желудка. Ускорившись, Лион очень скоро увидел его — Люмрик с искривленной физиономией, отцепившись от ходящего рядом ловкача, оперевшись руками в землю, извергал недавно съеденные ягоды и выпитую настойку. Лион присел на корточки рядом с другом.

— Я правильно тебя понял? — серьезно спросил маг.

Вытерев остатки жидкости со рта, отряхнув руки, гоблин ответил, вернув привычное выражение лица:

— Я еле выдержал. Это все так… — гоблин развел руки, пытаясь подобрать слово.

— Противно. Мерзко. Неправильно. Выбирай, — подсказал с упреком Лион.

Люмрику было плохо не из-за алкоголя. Его довела до такого состояния именно казнь, которую он устроил. Усмехнувшись и откинувшись спиной на ствол дерева, гоблин ответил:

— Ты думаешь, тебе было сложно смотреть на это? Сложно было принять такое решение, улыбаться людям, которые умрут из-за тебя через пять минут. Вот это мерзко. — Очередной приступ охватил вождя, и он вновь согнулся.

Лион поманил ловкача, и когда тот подошел, начал чесать его бок.

— Ты все-таки выбрал… — Не дожидаясь ответа от блевавшего гоблина, он спросил: — Это все ради авторитета?

Не дожидаясь ответа на очевидный вопрос, Лион похлопал друга по плечу и встал, не отрывая взгляда от гоблина.

— Я думаю, ты мог найти другие варианты, — сказал он.

Вернувшись в спокойное состояние, Люмрик ответил:

— Это первый и, надеюсь, последний раз. Я хочу показать свой максимум. То, что я могу сделать, если понадобится, — он дернул головой в сторону поляны. — Если бы я не сделал этого, то они бы сделали что-то подобное. Может, даже хуже…

Гоблин сплюнул и свистнул, приманивая ловкача к себе. Потрепав его ниже глаза, он одним движением рук закинул свое тело в корзину и самостоятельно начал пристегиваться.

— Давай я помогу, — сказал Лион и протянул руки к ремням. Забрав их из рук гоблина, он затянул их сильнее, чем изначально это сделал Люмрик. — Нам можно доверять. Одному тебе будет очень тяжело.

Гоблин забрал ремни, выдернув их из рук мага, и продолжил пристегиваться самостоятельно.

— Ты не вынесешь это бремя в одиночку, — сказал Лион, вплотную заглянув в лицо гоблина и пытаясь образумить друга.

Завершив дело молча, Люмрик на удивление спокойно сказал: «Я знаю». После чего направился к деревне.

Лион остался на месте, ведь Люмрик не позвал его. Отхлебнув чаю из своего термоса, он пошел другим путем — через лес, напрямую к остальным игрокам. Он шел медленно и думал о вожде гоблинов, его друге и калеке. Когда-то именно он со своей командой забрал его из деревни, пытаясь продвинуть в иерархии гоблинов хоть чуть-чуть. А теперь Люмрик вознесся, к удивлению многих других, как никогда бы не смог. Любой из сыновей Норин’бара, но не Люмрик. Действительно ли он отрекся от друзей или все еще не понимал их поступка? Или ему самому было стыдно? Лион не знал ответа на свои вопросы.

Раздумья мага прервал крик, точнее рев, похожий больше на гул множества валунов, скатывающихся с горы. Но маг сразу узнал голос. Он убрал термос в сумку ипобежал в ту сторону, откуда доносился крик.

— Даже если Люмрик не рассчитывал нам рассказывать про свой план, показывать это ужасно, — говорил Лаки, сидя на пне в лесу.

Пройдя с Тиной немного по тропинке, он понял, что она вовсе не такая романтичная, как ему показалось на первый взгляд. Лишь несколько цветов росло при входе на опушку, далее уже протоптанная дорожка казалась другой. Обычной. Просто тропа в лесу. «Как и всегда, ожидания не оправдываются», — подумал Лаки. Тогда они и свернули чуть в лес, чтобы не видеть даже мельком тех кровавых сцен.

— Он хотел запугать не только своих подданных, но и нас, — сказала девушка, облокотившись на дерево.

Лаки усмехнулся:

— То-то и оно, что это было рассчитано на нас. Даже больше на нас, чем на гоблинов. Сама подумай, зачем ему красоваться, устраивать представление, если все они погибнут? Ради одного только Нориша? Да он сам обмочил свои штаны только после небольшой гонки за ведром с водой, а массовую казнь он вообще еле пережил. Если он был целью Люмрика, то это странно. Молодой вождь не так глуп, как его предки. Даже умнее Норина, думаю. Это явно было рассчитано на нас. Только вот… чего он хотел?

— Запутать. Сбить с толку. Пока ты думаешь о том, зачем он это сделал, Люмрик пользуется твоим замешательством. И замешательством всей компании в целом. Что-то он наверняка выкинет… — сказала девушка, будто это было понятно как ясный день.

Ее натура игрока помогала ей мыслить, не прибегая особо к чувствам. Да, они у нее были, однако многое она считала лишь элементами игры. Гоблинов она не воспринимала как настоящий народ, как отдельный от игры разум. Однако кровавые сцены напугали и ее.

Лаки прислушался. Люмрик вроде еще ничего больше не сделал. Иначе слышны были бы крики или другие жуткие звуки. Все было тихо. Точнее так: выжившие гоблины еще выпивали, веселились вместе с игроками, но подозрительных звуков не было.

— Это, наверное, было немного странно — увести тебя оттуда. Просто это ужасно. Я и сам не хотел на такое смотреть.

— А убегать оттуда одному стыдно? — засмеялась Тина.

Лаки рассмеялся вместе с ней, снимая ножны с пояса и потягиваясь.

— Именно так! Я бы увел оттуда всех, будь у меня десяток лишних рук. Сделать такое за столом со своими гостями… До сих пор не могу понять.

Тина оттолкнулась локтем от дерева и ловко приземлилась на пенек рядом с Лаки.

— А этот Синест? — спросила эльфийка.

— Что?

— Ну Синест. Маг природы. Это же все — его сила.

Лаки кивнул.

— Понятно, что деревья и кулоны не сами двигались. Ты знаешь его? — спросил Лаки.

— Знала. Он погиб полгода назад, — Эльфийка тяжело сглотнула. Следом еще громче сглотнул Лаки. — Он был одним из командиров «Гарона». И никогда не позиционировал себя как «мага природы». Только как бандита. Разбойника. Полгода назад на моих глазах Беран казнил его. Несколько раз, пока его сейвы не закончились и он окончательно не погиб. Он не мог выжить.

— Это просто человек, взявший его имя. А сила природы — одна из четырех основных стихий. Он просто обладает большим запасом манны, — предположил Лаки.

— Да… Надеюсь, это так. Однако если это Синест… Это может плохо кончиться. Он ненавидит Берана. Если Ледокол свергнет его, Синест сможет вернуться, сможет и даже захочет стать главным. Да, он ведь был правой рукой Берана! Как Ледокол сейчас.

Лаки задумался. Это была неожиданная новая вводная.

— За что он казнил Синеста?

— Синест устроил заговор за его спиной. Подговорил Ледокола. Они хотели свергнуть его. Но Беран узнал об этом. Он не узнал лишь об участии Ледокола. Синест не сдал его. Принял все на себя. Ледокол должен был закончить начатое… Но пока что не сделал этого. Возможно, Синест хочет отобрать то, что его по праву. И использует для этого гоблинов. Не знаю… Во всяком случае, сейчас ему явно не до Гарона, — сказала девушка, указывая рукой туда, где происходила массовая казнь гоблинской элиты. — Быть может, надо рассказать Люмрику об этом?

— Сначала поговорю с Лионом. Потом решим, — сумрачно ответил Лаки.

Еще чуть-чуть они посидели в тишине. Уже стемнело. Только немного краснело небо у самого горизонта, но уже наступила ночь. Красное зарево показалось над поляной. Это зажгли костер историй. «Они совсем не собираются расходиться…» — подумал Лаки и тяжело выдохнул. Всё более неловко становилось с каждой минутой. Зачем он привел ее сюда? Да и ей неудобно уйти. Что-то сделал, а зачем — не ясно. Надо хотя бы говорить…

— Почему ты пошла с Джейком? Потому что должна ему? — спросил Лаки.

— Нет. Просто мне и правда некуда было идти. Посмотрим еще, быть может, мне у вас найдется место! — сказала девушка с улыбкой.

Это напрягло Лаки. «Ей точно найдется здесь место», — подумал он, но до конца не понял себя. Лишь предполагал…

Тишину нарушил вопль, донесшийся с поляны, где проходил пир.

— Это орк! — сказала Тина, тут же вскочив с места и невольно шевельнув ушами.

— Я даже знаю, какой! — громко подтвердил Лаки, прикрепляя ножны к поясу. — Держись за мной!

Лаки достал меч и побежал в ту сторону, откуда донесся крик.

— Ну все. Как видишь, лимит на сегодня закончен. Он превратился. Что будешь спрашивать? — Мирон стоял рядом с привязанном к дереву Эриком, находившимся в человеческом образе.

Мирак сидел на земле, сложив ноги в позе лотоса, и задумчиво смотрел то на брата, то на Эрика. Он думал. Но ничего умного ему в голову не приходило.

— Я спрошу, как он предпочитает тебя казнить, — огрызнулся Мирак. Его брат усмехнулся, но все-таки напрягся.

Мирак встал и подошел к брату, руками прикрыл лицо и сквозь ладонь проговорил так, что Мирону пришлось исказить лицо, как сухофрукт, чтобы услышать, что говорит его брат: «Я предложу поменять… требования».

Мирон скривился еще сильнее, не понимая, о чем говорит брат. Не успел он задать вопрос, как тот ответил:

— Мы ведь хотели один сейв орка и один сейв человека. А теперь мы предложим убрать это условие, и если они захотят, в чем я, конечно, сомневаюсь, мы отдадим свои сейвы. — Убрав руки от лица, он поправился: — Я точно предложу, а ты — как знаешь.

— Нет! — Мирон подался вперед, совсем немного приблизившись к брату. — Это их долг! Если уж на то пошло, то мы отдадим свои, но сначала они вернут должок!

Мирак, вновь пытаясь запугать Мирона, приблизил свое лицо к лицу брата:

— Ты хочешь смерти Джейка?

Тот опустил взгляд, подтверждая догадку брата. Мирак помолчал, недоумевая, и продолжил:

— Теперь буду решать я. Ты просто делай то, что я скажу, и все будет, как я… как мы хотели.

Мирак развернулся и направился к Эрику, привязанному к дереву.

— Я так и знал, — спокойно, но с претензией сказал Мирон.

Мирак остановился и оглянулся через плечо, не понимая даже примерно, что хотел сказать его брат.

— Что, прости?

— Ты делаешь только так, как хочешь сам. А почему бы тебе хоть раз не спросить, чего хочу я? — проговорил Мирон, словно у него отняли любимую игрушку.

— Я старший брат! Я ответственен за тебя… — объяснял Мирак, как ребенку, Мирону простую истину.

Если его брат делает глупости, тот, кто ответственнее, должен взять на себя роль старшего брата.

— Ты старший? — Мирон шагнул к брату, почти дотронувшись грудью до его спины.

— Да, я…

— Намного ты меня старше? — Мирак толкнул близнеца в спину. Тот сохранил равновесие и встал ровно, не ответив брату грубостью. Не ответив брату вовсе.

— Нет, я понял: ты ж единственный не совершаешь ошибки! Лорд-идеал! — Одно из оружий в одно мгновение оказалось в руке Мирона. — А я вот что тебе скажу: я не хочу такой жизни! Мне нравится быть королем леса!

— Одним из королей! — повторил Мирак за братом, быстро вооружившись своим клинком.

Призраки молча смотрели друг на друга. Оба достали по клинку, направив их друг на друга. Это уже была не маленькая неурядица между братьями. Теперь они не станут кататься по земле, плача и сражаясь по-детски. Если сейчас начнется схватка, она уже будет взрослой. Претензии уже будут сформированы. Причины давно ясны, и каждый готов высказать их в лицо. Прошло не так много времени, но оба предугадывали действия друг друга, читали мысли друг друга, чувствовали друг друга. Они только начинали учиться обманывать. Но уже примерно понимали, как это нужно делать.

— Я тебе не позволю, — Мирак вынул второе оружие и крепко сжал его рукоять левой рукой, вставая в позу убийцы.

Самая простая поза для тех, кто использует ловкость в бою. Острия кинжалов смотрят в разные стороны, чтобы в любой момент можно было и атаковать, и отражать атаки с обеих сторон. Было несколько вариантов стоек, но все они были направлены на мобильность и вариативность. Мирон же принял менее полезную, но более эффектную позу «джентльмена-убийцы». Одна рука складывалась за спину, вторая в сгибе демонстрировалась противнику, чем напоминала позу Мирака, только с одной рукой. Если бы Лион хотел встать в одну из этих поз, в любом случае вышла бы поза джентльмена.

— Ты не настолько умен и силен, — сказал Мирон, оставив один из клинков на месте, в ножнах. — Ты не представляешь себе, насколько мы разные.

Оба парня шевельнулись, как бы показывая, что срываются с места в порыве битвы, и вновь застыли. Мирон не потянулся за вторым кинжалом, и это заметил Мирак. «Значит, он действительно не планирует использовать второй? Наивно и по-детски. В его стиле», — решил призрак.

— Могу отдать тебе нож. Будешь использовать три лезвия. — Мирон вынул нож и резким движением, почти незаметным, отправил его в сторону Эрика, привязанного к дереву. А точнее — в его горло. Не будь у призраков такой невероятной способности, кинжал бы попал в точку. Но Мирак растворился и отбил нож за секунду до попадания в цель — оружие упало возле его ног. Однако, лишь повернув голову, он увидел ногу брата, которая с силой врезалась в его лицо, уронив Мирака на землю. Следом Мирон оттянул край куртки и вбил один из клинков Мирака в ствол дерева, обездвижив его. После он вновь ударил брата по лицу, нейтрализуя его энергичность, и приколол к дереву еще и рукав.

Мирон сразу же сделал шаг назад, выходя из зоны досягаемости брата, и поднял свое оружие. Хотя Мирак уже обвис на двух своих кинжалах, не в силах пробудиться.

— Теперь ты, — Мирон снял с шеи Эрика ожерелье и взглянул на его прояснившиеся глаза.

Эрик плюнул в призрака. Но плевок пролетел мимо — по той причине, что Мирон превратил себя в дым на секунду.

— Когда-нибудь… — очень тихо проговорил Эрик.

— Да, не сегодня, — ответил ему таким же шепотом призрак. — Давай договоримся. Я тебя убью, а ты меня нет. И так мы сделаем столько раз, сколько нужно для твоей окончательной смерти.

Мирак не отключался. На самом деле он лишь сделал вид, что брат хорошо приложился к нему. Мирак же притворялся, будто он без сознания, и уже был близок к тому, чтобы вытащить клинок из дерева. Он аккуратно подвигал приколотой рукой. «Не успею», — подумал он, глядя на Мирона, готовящегося убить Эрика. К сожалению, если Мирак находился под контролем, не дающим ему двигаться, в тень уйти он не мог. Ему приходилось ждать. Или решать сразу.

— Мирон! — голос Мирака прокатился по всему лесу. Он хотел привлечь внимание брата. Но в ответ он услышал другой голос — голос Джейка. Точнее крик.

— Черт! — Мирон надел ожерелье на Эрика, достал свои кинжалы из дерева, освободив брата, тут же упавшего на землю, и, превратившись в тень, отправился в сторону звука.

Мирак упал на локоть. Быстро встав, он в секунду оказался рядом с пленником, снял ожерелье с Эрика и, молча похлопав его по плечу, исчез вслед за Мироном.

— А развязать?..

Но Мирак был уже далеко. А может, он не случайно оставил его там.