БЛЭР
— Мне лучше уйти, пока меня не застукал кто-нибудь со свадебной вечеринки, — Райдер высвободился из моих объятий.
Я все еще ошеломлена тем, на какую жертву он пошел ради меня. Мои глаза горят от слез, которые вот-вот прольются.
— Они должны знать, что ты не плохой парень в этой истории.
Его зрачки расширяются.
— Нет. Они не должны знать. Это важно, Блэр.
Я открываю рот, чтобы возразить, но Алекс трогает меня за спину.
— Нам нужно зайти, милая.
Райдер смотрит на него, и выглядит облегченным из-за того, что он прервал его. Я отступаю от брата, и тут же рука Алекса обвивается вокруг моей талии.
— Это еще не конец, Райдер. Мы поговорим, — говорит он ему.
В своей обычной манере, когда разговаривать хочется меньше всего, Райдер сжимает челюсть, мускул дергается.
— Вы двое постарайтесь сегодня повеселиться, — он возвращается к своей машине, и ни Алекс, ни я не двигаемся с места, пока он не уезжает.
В молчании Алекс направляет меня обратно в отель, и как только мы уходим с мороза, он притягивает меня к себе и крепко обнимает за грудь.
— Мне так жаль, малышка, — он дрожит, и я не знаю, то ли ему все еще холодно, то ли он нервничает.
— Тебе не о чем сожалеть.
Он сжимает мои предплечья и толкает меня назад. Я вижу, что в его глазах блестят слезы.
— Есть о чем. Больше всего я сожалею о том, что не смог защитить тебя или сделать что-нибудь, кроме как держаться на расстоянии. Ты даже не представляешь, как меня убивало то, что я не мог тебя увидеть, обнять и сказать, как сильно я тебя, блядь, люблю. А потом увидеть, как этот ублюдок наложил на тебя руки… — он задыхается. — Мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не прикончить его голыми руками.
Я прижимаюсь к его лицу, пытаясь сдержать себя и не разрыдаться.
— То, что ты держался подальше, было самым большим признанием в любви, которое ты мог мне дать. Знание того, что ты в безопасности, было моим утешением. Я не могла вынести мысли о том, что он причинит вред тебе или Логану. Он собирался положить конец вашей карьере в НХЛ и исключить вас из колледжа.
Он берет мое лицо в свои руки.
— Ты думаешь, меня это волнует, малышка? Неужели ты думаешь, что я готов все это променять, чтобы защитить тебя, чтобы ты не вышла замуж за чудовище? Деньги, статус — все это бессмысленно, если я не могу получить самое дорогое, что есть в моей жизни. Тебя.
Мои губы дрожат, и первая слеза скатывается по щеке.
— Я не смогла бы жить, зная, что разрушила твою жизнь. А Логан… он в конце концов возненавидел бы тебя за то, что ты лишил его мечты.
Алекс вытирает слезу большим пальцем.
— Единственный способ разрушить мою жизнь — это не быть в ней. Что касается Логана, то у него самое большое сердце, и он и глазом не моргнет, если все бросит.
— Йо, что вы, ребята, делаете? — спрашивает парень. — Я вас повсюду ищу, — мы поворачиваемся к нему, и он не упускает, что Алекс берет меня за руку. — Что случилось?
— Илья ушел, — говорю я.
— Навсегда, — добавляет Алекс.
Брови Логана изгибаются.
— Мне потребуется больше объяснений, но позже. Репетиция ужина уже началась, и меня ждет горячая подружка невесты.
— Кто? София? — спрашиваю я.
Он кривит губы в кривой ухмылке.
— Мне всегда нравились рыжие.
Алекс фыркает.
— И блондинки, и брюнетки…
Его глаза сужаются, и я боюсь, что он собирается напомнить нам, что Алекс тоже когда-то был игроком, но, к счастью, он этого не делает. Я знаю, что у Алекса есть прошлое, но меня волнует только его настоящее и будущее.
— Ты ведь знаешь, что у нее есть парень? — спрашиваю я.
Он засовывает руки в карманы и пожимает плечами.
— Раньше меня это никогда не останавливало.
Есть еще одна деталь, которая могла бы остановить его — тот факт, что ее брат играет за Клейтон. Но я решаю дать ему возможность самому разобраться в этом. Он разворачивается и направляется обратно в ресторан.
Я делаю шаг вперед, чтобы последовать за ним, но Алекс останавливает меня.
— Что?
— Мне нужно это сделать, — он берет мое лицо в свои руки и накрывает мой рот своим, жадно, собственнически. Как будто он вкладывает в этот поцелуй все, что у него на душе.
Я обхватываю его за талию, придвигаюсь ближе, пытаясь слиться с ним в единое целое, и целую его в ответ с той же страстью, повторяя каждое движение. Мою кожу покалывает, я чувствую себя воздушной, легкой как воздух. Я чертовски соскучилась по нему и боюсь, что если отпущу его, он исчезнет.
Алекс отстраняется, прижимаясь лбом к моему.
— Если мы не остановимся, мне придется потратить все свои сбережения и снять номер в отеле.
— Или мы можем найти пустую комнату для встреч, — я улыбаюсь.
— Не искушай меня, малышка.
Я откидываюсь назад, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Я всегда буду искушать тебя, большой мальчик. Я не хорошая девочка.
— Но я могу сделать из тебя хорошую девочку. Он приближает свой рот к моему уху, — на самом деле, может быть, она выйдет поиграть сегодня вечером.
Я вскидываю бровь.
— Правда?
Он ткнул меня в нос указательным пальцем.
— Ага.
— А если я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком?
Его брови взлетают к небу.
— Это… черт… Мы можем сейчас пойти домой?
Дом. Мне неважно, где он находится — у меня или у него, но когда он произносит это слово, по моему телу разливается безумное чувство эйфории. Я как бы шутила, что поменяю роли. Я не ожидала, что Алекс будет настолько согласен с этой идеей. Теперь я буду думать об этом весь ужин.
Потом я вспомнила, что остановилась в Эвергрине, а Печенька все еще в доме моих родителей. Выражение моего лица падает.
— Что случилось? — он касается складки между моими бровями.
— Мне все еще нужно разобраться с родителями. Илья, может, и не при делах, но это не значит, что я в ладах с ними, особенно с мамой.
— Она может забыть о своих сватовских замашках. Единственный мужчина, за которого ты выйдешь замуж, — это я.
— Что? — пискнула я, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Это предложение?
Лицо Алекса окрасилось во все оттенки красного.
— Конечно, нет. Когда я сделаю предложение, это будет грандиозно. Я просто хочу закрепить это в камне. Ты моя, малышка, и я твой.
Я обхватываю пальцами лацканы его пиджака.
— Именно так, большой мальчик. Ты мой.
АЛЕКС
В конце концов, мы присоединились к нашим друзьям за ужином, и я старался вести себя хорошо, но это было чертовски трудно, когда рядом со мной сидела Блэр. Логан, должно быть, что-то сказал до того, как мы пришли в ресторан, потому что никто не спросил об Илье или о том, почему мы с Блэр снова вместе.
По правде говоря, я не мог дождаться, чтобы остаться с ней наедине. Я привез ее к себе и попросил Логана не приходить сегодня домой. Он оставил в покое горячую подружку невесты, так что я понятия не имею, где он собирается спать.
Не успел я войти в квартиру и закрыть дверь, как подхватил Блэр на руки и прижал ее спиной к стене. Она пытается обхватить меня ногами, но ее длинное платье мешает.
— На сколько тебе нравится это платье? — спрашиваю я у ее губ.
— Я не ненавижу его, но я никогда не хотела бы носить его снова.
Я почти спрашиваю, не возражает ли она, если я его испорчу, но потом думаю о том, сколько оно, вероятно, стоило. Даже если оно куплено на родительские деньги, это все равно расточительство. Может быть, она хочет пожертвовать его на благотворительность?
Я опускаю ее на пол.
— Снимай.
Ее глаза расширяются, но губы кривятся от озорства.
— Я думала, что сегодня мы поменяемся ролями.
Мой член более чем согласен с этой идеей, но теперь, когда она стоит передо мной, я не хочу играть в игры.
Я провожу большим пальцем по ее губам.
— Если хочешь, но я буду просто счастлив, занимаясь с тобой любовью медленно и спокойно.
Ее губы раздвигаются, и из них вырывается легкий вздох. Она хватает меня за запястье и засасывает мой большой палец в рот. Черт возьми. Мое сердце сейчас бьется как бешеное, и я настолько тверд, что могу взорваться от небольшого трения.
— Блэр…
Она вытаскивает мой большой палец изо рта.
— Алекс…
Ее глаза горят желанием, и я срываюсь.
Забудьте о медленном и спокойном занятии любовью. Я хочу трахать ее жестко, клеймить ее своим членом и наполнить ее тугую киску своей спермой. Я поднимаю ее и перекидываю через плечо, как пещерный человек.
— Алекс! Что ты делаешь?
— Отношу тебя в постель, малышка.
Я пинком открываю дверь в свою комнату и бросаю ее на матрас. Она смеется и задыхается одновременно, когда подпрыгивает на нем.
— Что случилось с медленно?
— Второй раунд, — я снимаю пиджак, а потом дергаю за рубашку. Пуговицы не расстегиваются, несколько отлетают и куда-то летят.
Блэр снимает пальто первой, но платье не снимает, заставляя меня нахмуриться.
— Я хочу, чтобы ты трахал меня, пока я в этом платье, — она задирает юбку, обнажая черное нижнее белье, к счастью, без подвязок, но все равно мои мысли становятся неистовыми. Я думаю о том, что когда она одевалась, она все еще была помолвлена с Ильей.
— А он… то есть…
Ее глаза расширяются, как будто она читает, что я хочу сказать, но не может.
— Я никогда не оставалась с ним наедине до сегодняшнего вечера.
Облегчение вырывается из меня с громким выдохом.
— Хорошо. Не думаю, что я смог бы держаться на расстоянии от этого мудака, если бы он причинил тебе боль.
— Я знаю.
Я прочистил горло.
— Почему ты хочешь не снимать платье?
— Потому что он думал, что это для него, — она скатывает трусики с ног, обнажая свою идеальную розовую киску.
За долю секунды я избавляюсь от слаксов и трусов, затем присоединяюсь к Блэр на моей кровати, широко раздвигая ее ноги.
— Никогда. Это все мое.
Я лижу ее клитор долгими и чувственными движениями, заставляя ее задыхаться. Ее спина выгибается, заставляя меня задыхаться от желания. Я не собирался есть ее сейчас, но не мог устоять перед ее вкусом на своем языке. Я играю с ее пучком нервов, чередуя ленивые круговые движения с засасыванием ее клитора в рот. Тяжелое дыхание Блэр говорит о том, что она уже близка к этому, но, к сожалению, и я тоже. Я отстраняюсь и оставляю дорожку поцелуев на ее плоском животе и грудях, поднимаясь вверх.
— Моя, — повторяю я с рыком, прежде чем одним точным толчком войти в нее и погрузиться в нее до самого основания.
— Да! Я скучала по этому. Я скучала по тебе, — она берет мое лицо в свои руки и крепко целует меня, подстраиваясь под темп моих толчков.
— Я тоже, малышка. Ты даже не представляешь, — я вхожу и выхожу из нее, словно быстрее и быстрее, чтобы доказать себе, что она не плод моего воображения. Она действительно здесь, со мной, и сводит меня с ума от потребности.
Она вскрикивает мне в губы, проваливаясь под моим телом и посылая меня в вихрь сладкого забвения. Я жестко кончаю в нее, мой член пульсирует в ее влажной тесноте. Я продолжаю двигаться, пока ее тело не расслабляется под моим, и я полностью опустошаюсь. Но я не выхожу из нее, желая сохранить связь еще на некоторое время.
— Это стоило всех переживаний, — шепчет она.
— Нет, не стоило, — ворчу я, заставляя ее рассмеяться.
— Ладно. Справедливо, почти стоило.
Опираясь на локти, я отстраняюсь, чтобы посмотреть на ее лицо. Мне нравится, что ее щеки розовеют, а губы припухли от моих поцелуев. Мое сердце разрывается от эмоций, которые невозможно описать.
— Я чертовски сильно люблю тебя, малышка. Последние несколько дней были худшими в моей жизни.
Ее тонкие брови нахмурились.
— Я тоже была не в себе. Мне казалось, что мое сердце вырвали из груди.
— Больше никогда. Я не хочу, чтобы у нас снова были такие чувства.
— Я тоже, но… ты же знаешь, что у нас есть еще препятствия.
— Ты говоришь о своих родителях?
Ее глаза становятся печальными, и меня чертовски бесит, что эти ублюдки причиняют ей столько боли.
— Они никогда не смирятся с тем, что я встречаюсь с тобой, и по-прежнему будут держать Кори у меня перед носом.
Я думал о ее брате с тех пор, как мы расстались, и предвидел, что даже когда Ильи не будет, ее родители все равно будут угрожать отобрать его у нее.
— У меня есть идея, как это решить.
Ее брови изогнулись.
— Правда?
Я киваю.
— Завтра мы поедем к твоим родителям, чтобы забрать твои вещи и сказать им, что мы вместе.
— Они будут в шоке.
— Я знаю. Я на это рассчитываю, — я улыбаюсь.
— Ты собираешься рассказать мне, как ты планируешь помешать им перевести Кори в другое учреждение?
— Пока нет. Я еще не проработал детали. Но ты мне доверяешь?
— Я тебе доверяю, — отвечает она. Без колебаний, без сомнений, и это говорит мне о многом.
Моя идея должна сработать.