Имзади навсегда

— На первый взгляд, капитан, их мотивы, похоже, именно такие, как они говорят — они хотят мира.

— Есть ли какие-то планы помимо этого? — спросил Райкер.

Диана сделала паузу, придавая вопросу полную весомость.

— Я не могу сказать наверняка. Как я уже говорила вам, капитан, и как знает коммандер Райкер, синдарийцев сложно читать. Однако, продолжая общение, по мере того как я буду чувствовать психику, я, возможно, смогу рассказать вам больше.

— Вы сделаете все возможное, я уверен, советник, — сказал Пикард. — По крайней мере, мы на верном пути.

Рука легла на плечо Дианы, и она повернулась, чтобы посмотреть на улыбающееся лицо Дэнна.

— Ты уже закончила, Диана? — спросил он, а затем посмотрел на Пикарда и Райкера. — Извините, джентльмены... Я не хотел прерывать.

— Все в порядке, Дэнн, — сказала Диана. — Мы закончили, — затем она посмотрела на Пикарда, ожидая подтверждения. — Разве нет, капитан?

— Конечно.

Но глаза Пикарда слегка сузились, и он наблюдал, как Дэнн вывел Диану из комнаты, обняв ее за талию самым привычным образом. Диана тихо смеялась над каким-то замечанием, которое он только что прошептал ей.

Пикард повернулся к Райкеру и заметил, что его желваки напряжены.

— Проблемы, Первый?

— Никаких, капитан, — нейтрально ответил Райкер.

Пикард сделал шаг вперед к своему заместителю и заметил:

— Кажется, она с ним довольно дружелюбна. Это не вызовет для вас проблем, не так ли, Номер Один?

Райкер посмотрел на Пикарда, приподняв бровь.

— Я уже сказал, что проблем нет, капитан. Надеюсь, вы не думаете, что я вам лгу?

— Первый, никогда в жизни я не поверю, что вы мне солжете.

— Спасибо, сэр.

Пикард помедлил мгновение, прежде чем добавить:

— Однако... Лгать самому себе - это совсем другое дело.

Райкер отвернулся, но теперь он снова посмотрел на Пикарда с некоторым удивлением.

— Счастье Дианы — это мое счастье, — твердо сказал Райкер, а затем, решив, что его тон звучит слишком агрессивно для заявления, адресованного его капитану, быстро добавил уважительно: — Сэр.

Пикард слегка кивнул.

— Очень похвальное и взрослое отношение, Номер Один. Если вас устраивает ситуация, то и меня она тоже устраивает, особенно учитывая, что это не мое дело.

— Как скажете, сэр.

В этот момент подошел один из гостей и вовлек Пикарда в обсуждение этики Первой директивы, которая была яблоком раздора на семинаре, который вел посол. Райкер слушал несколько мгновений, прежде чем переместиться к Ники и завязать с ней вежливую и, как он надеялся, содержательную беседу.

Но его взгляд продолжал перемещаться к дверям банкетного зала — дверям, через которые советник Трой вышла несколько минут назад с Дэнном. И Райкер заметил не только руку вокруг ее талии, но и то, что Диана положила свою руку на его руку, как будто хотела убедиться, что он не уберет эту руку.

— Я рад за тебя, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Глава десятая

Райкер лежал на спине, глядя в темноту своей каюты.

Руки его были сплетены за головой, мягкая подушка там же. Он лежал так уже больше часа, так как сон отказывался приходить.

Разбираться в своих чувствах быстро становилось чем-то вроде королевской боли. Он все еще помнил то время, пару лет назад, в покоях Дианы... Где он, и Диана были в чрезвычайно легком настроении, и он позволял расслабляющим парам синтетола, который он употреблял, влиять на его ощущения. Дружеский поцелуй на ночь превратился во что-то гораздо более страстное, и на мгновение они целовались жадно, ненасытно, и это было совсем как в старые времена.

И тогда Диана прошептала, умоляла, говоря ему, что они не должны этого делать, напоминая ему об обязанностях, когда оба служат на одном корабле. Но даже когда она говорила, она позволила ему...

Но он остановился. Ее слова проникли сквозь мутную дымку в его мозгу и унесли все, принеся с собой мгновенное отрезвление и напоминание о линии, которую они сами для себя провели.

И ничего не произошло.

Не то, чтобы он этого не хотел... Они оба этого хотели...

Но чего они хотели? Кратковременного удовлетворения? Или чего-то большего? Возрождения чего-то, что, как они думали, они оставили позади?

Возможно, они обманывали себя. Он оставался тем, кто привык командовать ситуациями, а она была той, кто всегда была в контакте с чувствами. Поэтому было вполне естественно, что они решили, что могут контролировать свои чувства, диктовать свои отношения. Включать и выключать свои эмоции, как старомодный выключатель света.

Но насколько это было реалистично? Лежа там, в темноте, представляя себе Диану в тот момент, обнимающую Дэнна, смеющуюся или говорящую что-то тихо...

Говорила ли она Дэнну то же самое, что и Райкеру?

На мгновение он действительно задремал, его чувства к Диане убаюкивали его мозг и убеждали его, что все будет казаться более ясным утром. А затем что-то, какой-то импульс заставил его резко вскочить с постели, двигаясь так быстро, что у него возникло небольшое чувство дезориентации.

Кто-то был там. Он не знал как, он не знал почему... Но кто-то был там, прячась в углу, таясь в темноте.

Он крикнул:

— Свет!

Послушно его покои наполнились светом. И там он увидел...

Ничего.

Двери не открылись. Никто не вошел. Кроме него самого, в каюте никого не было.

Он не мог описать чувство, которое пронзило его. Как там говорилось в старой поговорке? Кто-то только что прошелся по моей могиле.

— Эй? — нерешительно спросил Райкер, не имея ни малейшего представления, зачем он это говорит.

Корабельный компьютер, зная, что в комнате никого нет, кроме Райкера, интерпретировал слова как странный вариант, но не менее законный способ обращения к себе.

— Работаю, — ответил компьютер. Затем он терпеливо ждал дальнейших инструкций.

Он не знал, почему спрашивает, но спросил:

— Компьютер, кто в этой комнате?

— Уильям Телониус Райкер.

— Кто-то еще?

— Нет.

Он медленно кивнул.

— Выключить свет, — сказал он через мгновение.

Когда свет потух, он снова лег, размышляя о том, не сводит ли его с ума эта ситуация.

Сначала он чувствовал себя совершенно бодрым, но затем постепенно усталость взяла верх, и он медленно, постепенно погрузился в сон.

Она заполнила его сны. Она улыбалась ему, шла к нему, протянув руки, и каким-то образом все, казалось, имело гораздо больше смысла, когда она была там. Без нее не было...

ИМЗАДИ!

Слово кричало в его разуме, во всех частях его тела, и он резко проснулся в одно мгновение. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он снова заснул, и это не имело значения.

Все, что имело значение, был голос, было слово, и это был, несомненно, не сон. Определенно, это была Диана, и что бы ни происходило, это было для нее совершенно ужасающим.

— Диана! — крикнул Райкер.

Компьютер любезно сказал:

— Уильям Телониус Райкер — единственный обитатель...

— Заткнись! Свет!

Свет тут же включился. Он на мгновение поморщился, но это не замедлило его, когда он побежал к своему шкафу и схватил свой халат.

— Райкер — советнику Трой! — крикнул он более узнаваемую команду связи, которая обычно соединяла его по корабельному интеркому с Дианой.

Нет ответа. Она не отвечала, но он все еще чувствовал, как холодный, темный ужас наполняет его. Что бы ни происходило, она отвечала гораздо более примитивным способом, чем через систему связи корабля.

Он тут же переключился, натягивая на себя халат.

— Райкер доктору Крашер!

На этот раз ответ пришел. Беверли звучала сонно — очевидно, он ее разбудил. Но в ее голосе не было никаких колебаний, потому что ночные вызовы были не редкостью в ее работе.

— Крашер слушает.

— Что-то не так с Дианой! Немедленно доставьте медкоманду в ее каюту!

К ее чести, Беверли Крашер не тратила время на запутанные вопросы, такие как «Откуда вы знаете?» или «Почему вы не позвонили в медотсек напрямую?» На последний вопрос она, очевидно, верно рассудила, что Райкер инстинктивно связан с человеком, которому он больше всего доверял в случае чрезвычайной медицинской ситуации. На первый вопрос, когда дело касалось Райкера и Трой, она была более чем готова принять на веру многое.

Все, что она сказала, было резким.

— Подтверждаю.

Райкер даже не услышал ее ответа. Он уже был за дверью.

Он мчался по коридору, привлекая любопытные взгляды прохожих из-за своего домашнего вида, которое контрастировало с его видом неконтролируемой паники. Энсин Чафин имел несчастье повернуть за угол, не глядя, куда он идет, что было прямо на пути Райкера, и Райкер врезался в него, как полузащитник. Чафин отлетел и врезался в дальнюю стену переборки. Райкер едва сбился с шага и продолжил бежать, даже не заметив, пока некоторое время спустя не осознал, что он сбил с ног члена экипажа, не сказав ни слова извинений.

Покои Дианы были прямо перед ним, и он мчался туда, не заботясь о своей безопасности. В конце концов, он понятия не имел, какой угрозе может подвергнуться Диана — насколько он знал, берсерки-синдарийцы сдирали с жертв кожу живьем и были готовы наброситься на кого-угодно. Ничто не имело значения, кроме как помочь Диане.

Он вошел в ее покои и ужаснулся от увиденного.

Диана лежала на полу, ее сотрясали судороги. Она была голой, если не считать простыни, наброшенной на нее, как саван. Дэнн стоял над ней, натянув брюки, но в остальном выглядя смущенным и беспомощным.

— Диана! — крикнул Райкер.

Дэнн посмотрел на него, и его кожа стала на тон или два светлее.

— Я... Я не знаю, что случилось! Она просто...

— Какого черта ты не позвал на помощь! — заорал Райкер.

— Я не знаю как! — сказал Дэнн. — Я никогда не был на звездолете! Мне нужно что-то нажать или...

Райкер оттолкнул его в сторону, излишне сильно, и отчаянно крикнул:

— Райкер, лазарету! Где, черт возьми, мед-команда!?

Он даже не стал дожидаться ответа, а просто рухнул рядом с дрожащей Дианой.

Ее кожа была мертвенно-белой. Он взял ее руку в свою, и она была липкой. Его руки беспомощно двигались по ней, и он боролся со своим страхом, когда он сказал:

— Тсс... Все будет хорошо. Все хорошо, Диана.

Ее глаза затуманились. Он даже не думал, что она могла его видеть. Он понятия не имел, что с ней происходит, и что еще страшнее... Она тоже.

— Имзади, — прошептала она, озвучивая слово, которое пронзило его разум и душу. — Пожалуйста... Помоги мне... Помоги.

Он быстро подхватил ее на руки и выскочил за дверь, направляясь к лазарету. Он был от природы сильным мужчиной, и теперь, движимый адреналином и страхом, он был так возбужден, что едва чувствовал ее вес. Он продолжал шептать ей, говоря неистово, словно боялся, что единственное, что удерживало ее привязанной к миру, был звук его голоса.

На полпути он столкнулся с медкомандой. Беверли Крашер даже не потрудилась накинуть халат — в ночной рубашке она руководила техниками с антигравитационной тележкой.

— Быстрее! Быстрее!

Рука Дианы все еще сжимала халат Райкера, когда он положил ее на тележку и побежал рядом с ней. И снова она сказала:

— Помогите мне... Пожалуйста... Так холодно...

Ее тело затряслось быстрее.

— Стабилизируйте ее! — крикнула Крашер, и доктор Селар, которая была на дежурстве, когда поступил вызов, впрыснула ей спрей.

— Я помогу тебе, — сказал Райкер Диане, и страх, который пронзила ее, вскочил в него и сжал его сердце. Он чувствовал, как будто его мир распадается. — Я обещаю, Имзади. Я сделаю все... Все... Я...

Но она не услышала его.

Ее дыхание снова захрипело в груди... К тому времени, как ее отвезли в лазарет всего несколько мгновений спустя...

…Она ушла.

В тысячах световых лет отсюда проснулась Луаксана Трой. И она начала кричать.

Она не останавливалась целых два часа.

После этого она уже никогда не была прежней.

Эпилог

Адмирал Райкер уставился на капитана Крашера, лицо которого было каменным.

— Твоя мать довольно долгое время винила себя, — сказал Райкер. — Это было так глупо... Она сделала все, что могла. Она работала над Дианой, я не знаю... Казалось, целую вечность, пытаясь вернуть ее. Но ничего не помогло. Ничего... Не помогло.

И он добавил про себя: даже я.

— Она винила себя, но ей это было не нужно, вы это хотите сказать? — спросил капитан Крашер.

— Все верно.

Уэсли уставился на дождь, который превратился в тонкую струйку. Через минуту или две он полностью прекратится.

— И я думаю, еще одна причина, по которой это было не нужно, заключалась в том, что вы практически заблокировали категорию самообвинения.

Райкер медленно кивнул.

— Полагаю, разница в том, что твоя мать сделала все, что могла, и не преуспела. И я продолжал чувствовать, как будто... Как будто я должен был что-то сделать. Как-то, как-то... Я должен был сделать больше. И меня всегда сильно расстраивало, что я так и не понял, что это было за "большее". Все, что я знал, это то, что я обещал ей помочь... И я не сделал ничего, кроме того, что был рядом с ней, когда она умерла.

— Может быть, это было все, чего она хотела.

Райкер ничего не сказал.

Крашер задумался на мгновение, а затем сказал:

— И мама так и не нашла причину?

— Никогда, — сказал Райкер, качая головой. — Это самое мучительное в такой ситуации. Ты хочешь получить ответы, хоть какие-то ответы. А их нет. Беверли не могла найти никакой причины для кончины Дианы. Это было так, как будто ее тело просто умерло. Массивный сердечно-сосудистый коллапс, но, похоже, для этого не было никаких физиологических причин. Беверли провела полный анализ на все известные инородные вещества, чтобы исключить нечестную игру — что было довольно надуманно, но твоя мама охватила все основные моменты — и ничего не обнаружила. Диана просто... — он боролся со словом, а затем выдохнул. — Умерла.

Он замолчал.

— А что было потом?

Райкер пожал плечами.

— Все покатилось под откос. Корабль, моя жизнь... Просто... — и снова он пожал плечами, на этот раз немного более фаталистично. — Иногда ты просто не ценишь, насколько кто-то важен для твоего мира, пока он не уйдет. И тогда, конечно, становится слишком поздно.

Они сидели там еще несколько мгновений, а затем Уэсли внезапно слегка наклонил голову в том жесте, который Райкер так хорошо знал.

— Крашер слушает.

Райкер не стал стоять и смотреть, как капитан Крашер разговаривает с воздухом. Вместо этого он вернулся в другую комнату, где тело Дианы лежало в идеально сохранившемся состоянии, и положил руку на кокон.

— Прости, Имзади, — тихо сказал он. — Я пытался.

Он услышал тихие шаги Уэсли, а затем капитан сказал:

— Мне пора. Внезапное землетрясение на Лебеде III. Код катастрофы один, —он помолчал. — Вы можете пойти со мной, адмирал. Здесь... Простите сэр, но здесь для вас нет ничего, кроме довольно неприятных воспоминаний.

— Возможно, капитан, но, как я уже говорил тебе, пожелания Луаксаны Трой относительно распоряжения ее вещами были довольно конкретными. А Луаксана всегда была женщиной, которой трудно было сказать "нет".

— Хорошо, Адмирал. Как скажете, — Крашер помолчал. — Дождь прекратился. Если хотите, я провожу вас до дома, прежде чем уйду.

Райкер кивнул.

Они вышли из мавзолея вместе, их ноги мягко хлюпали по теперь уже грязной ​​земле. Облака рассеивались, и сквозь них уже пробивались проблески солнечного света. Когда они приблизились к дому, адмирал повернулся к Крашеру и взял его за плечи.

— Было приятно снова увидеть тебя, Уэс.

Крашер поморщился.

— Я просто хотел бы, чтобы это произошло при более приятных обстоятельствах.

— Я тоже. Может быть, в следующий раз так и будет.

Затем, довольно неуставным, но вполне дружеским движением, Райкер крепко обнял Крашера, похлопав его по спине. Затем он сделал несколько шагов назад, и оба они, без всякого намерения сделать это, одновременно натянули свои форменные куртки, расправляя их. Каждый увидел, как другой делает этот жест, и оба рассмеялись.

— Хорошего плавания, капитан Крашер. «Худ» — прекрасный корабль. Я служил на одном из его предшественников. К счастью, у штурвала у него не менее прекрасный капитан.

— Удачи в ваших будущих начинаниях, адмирал Райкер. Надеюсь, вы найдете счастье... И немного покоя, — затем Крашер наклонил голову и сказал: — Крашер «Худу». Одного поднять.

Образ Уэсли Крашера исчез, и Райкер остался один.

Он нашел Священные Кольца Бетазеда. Они были, по непонятной Райкеру причине, в шкафу Луаксаны. Он пожал плечами и положил их в кучу других материалов, безделушек и памятных вещей, которые он расставлял в гостиной.

Мистер Хомн исчез. Не было ни слова объяснения. Никаких прощаний. Когда Райкер вернулся в особняк, Хомна там просто не было. Как будто он выполнил свою работу до конца и, придя к этому выводу, не имел причин оставаться. И поэтому он ушел. Оставив Райкера с огромной кучей вещей для изучения.

На Бетазеде был превосходный музей древностей, и коллекция Луаксаны Трой должна была стать значительным и ценным дополнением. Райкер принял меры, чтобы ее вывезли, и они только попросили его сначала все собрать, чтобы убрать любые вещи, которые могли бы просто считаться личными и не представлять интереса для широкой публики Бетазед.

У Луаксаны не осталось семьи. Мебель уже вывезли, отдали в местную благотворительную организацию. Остались только памятные вещи, которые Райкер сейчас перебирал.

Пройдя по всем остальным комнатам в доме, он теперь подошел к той, которую меньше всего хотел беспокоить — к комнате Дианы.

Он открыл дверь, и, конечно же, это было то, чего он ожидал. Луаксана оставила все в точности так, как было при Диане, словно это святилище для своей дочери. Комната была украшена большими пятнами фиолетового цвета, с различными маленькими статуэтками — такими, на которые Диана любила смотреть часами напролет.

А в шкафу Дианы он нашел коробку.

На ней был замок, но замок не был закрыт. Райкер открыл крышку, ему было любопытно, что он там найдет.

Он узнал все, что было в коробке.

Все было в прекрасном состоянии, независимо от того, насколько таинственным или странным оно было. Здесь лежал кусок лозы из джунглей Джалара. Был ободок, который она носила на свадьбе Чандры. Был ее учебный диск на тему «Человеческие дисфункции». Был...

— Боже мой, —он наклонился и поднял небольшой, но острый камень. На нем было пятно, которое явно было кровью. — Она даже это сохранила.

Он поискал еще и нашел стихотворение.

Он перечитал его, отделенный десятилетиями от юношеского энтузиазма, с которым он его писал. Фразы, которые он помнил, казались ему такими умными, когда он их придумывал, теперь звучали банально, поверхностно. Ребенок, который ничего не знал, пытался суммировать в нескольких строках поэзии чувства, которые даже сейчас, будучи стариком, он не мог полностью сформулировать для себя.

— Это ужасно. Не могу поверить, что это я писал, —а затем он взял бандану, потрогал ее. — И не могу поверить, что тебе это понравилось. Не могу поверить, что ты...

Он был удивлен, обнаружив, что его лицо мокрое. Он вытер слезы банданой и почувствовал ее мягкость на своем лице и начал плакать сильнее.

Он думал, что покончил с горем. Он думал, что сможет двигаться дальше. Но там, сидя на полу комнаты, когда-то принадлежавшей молодой, энергичной женщине, он понял, что так и не двинулся дальше. Так и не оставил это позади. Вся его жизнь пропахла незавершенными делами. И он никогда не сможет их закончить. Он так много хотел сказать — и уже никогда не сможет, потому что время обогнало его прежде, чем он полностью осознал, что участвует в гонке.

Лучше уже не будет. Несмотря на все его достижения, его величайшая неудача — горе, которое, как все ему говорили, он не имел никакого права взваливать на свои плечи - всегда будет с ним. Всегда.

Он еще крепче сжал бандану и попытался вспомнить время, когда он не чувствовал боли.

Начало

Глава одиннадцатая

Лейтенант Уильям Т. Райкер ударил переборку и умудрился довольно сильно ушибить руку. Переборка, со своей стороны, похоже, не особо волновалась.

Он снова уставился с полной ненавистью на упакованный чемодан, стоявший посреди его кровати, словно злясь на то, что эта штука вообще существует.

— Это действительно отвратительно, — сообщил он чемодану и продолжил: — Не могу поверить, что ты это делаешь.

Чемодан проявил столько же интереса к гневу Райкера, сколько и переборка.

— Лейтенант Райкер, на мостик, — раздался по коммуникатору голос капитана.

Он коснулся его рукой, отчего она снова заныла:

— Иду.

Он бросил последний сердитый взгляд на чемодан и переборку, которые, очевидно, сговорились сделать его жизнь еще более невыносимой, прежде чем выйти за дверь и подняться на мостик.

Он нетерпеливо барабанил по поручням турболифта. Все в корабле казалось медленным и раздражающим. Если уж на то пошло, все в его жизни казалось медленным и раздражающим. Ему нужно было куда-то идти, нужно было строить карьеру, и судьба сговорилась замедлить эту карьеру до мучительного, раздражающего ползания.

Дверь лифта открылась на тесный мостик «Фортуны», и Райкер вышел. Он кивнул в знак подтверждения капитану Лансингу и занял свое место на наблюдательной станции.

Лансинг, человек средних лет, довольный относительно низкой точкой в ​​иерархии, которой он достиг за свою карьеру, повернулся в кресле к Райкеру.

— Я подумал, что вам, возможно, будет интересно узнать, лейтенант, что мы прибудем на Бетазед через... — Лансинг замолчал и взглянул на рулевого.

— Двадцать семь минут, — сказал рулевой.

Райкер заметил, что все на мостике уставились на него.

— И мы подумали, что вы, возможно, захотите провести свои последние полчаса на борту нашего судна с нашей небольшой, но крепкой командой на мостике, — продолжил Лансинг.

Райкер нахмурился.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр.

Лансинг поднялся, вытаскивая свою дородную фигуру из командирского кресла.

— Вы ясно дали понять, что не хотите никакой прощальной церемонии.

— Да, сэр. И я ценю, что вы прислушались к моей просьбе.

— Знаете, что замечательного в том, чтобы быть капитаном, мистер Райкер? — не дожидаясь ответа Райкера, Лансинг продолжил: — Вы можете игнорировать желания ваших младших офицеров, когда вам это удобно. Мистер Ли, если вы не возражаете.

Навигатор Кэти Ли поднялась со своего кресла и развела руками. Райкер увидел, что она что-то держит, и сдержал ухмылку, когда увидел, что это был большой торт с искрящейся свечой, безмятежно расположившейся наверху. И слова «Удачи, Кекс» — прозвище, которое Ли дала ему, были нацарапаны сверху розовой глазурью.

Капитан Лансинг сказал:

— Компьютер, запустить «прощальную программу Райкера Один-А».

Мостик тут же наполнился звуками диксиленда, и теперь Райкер невольно рассмеялся во весь голос.

Перекрикивая музыку, Лансинг выкрикнул:

— Мы решили пойти на компромисс, мистер Райкер, — проводы, но с очень четким ограничением по времени, а именно двадцать семь - извините, теперь уже двадцать шесть минут.

Райкер обошел команду мостика, пожимая руки, смеясь и кивая, с любезностью принимая их наилучшие пожелания в связи с его новым назначением. Кэти Ли поцеловала его довольно страстно — они предприняли некоторые незначительные усилия, чтобы быть осторожными в своих отношениях, пока служили вместе. Они, конечно, не обманули абсолютно никого, и с его неминуемым уходом она не видела необходимости ходить вокруг да около. Они прервались, чтобы глотнуть воздуха, и она похлопала его по лицу.

— Это было очень весело, кекс.

— И не более того. — озорно сказал он.

Она посмотрела на него, изображая полное изумление.

— Больше, чем это? С Уиллом-Триллом, я никогда не встречала женщину, которая бы не понравилась Райкеру? Ой, да ладно, лейтенант. Вы же не хотите большего. Это не вписывается в ваш план игры.

— Вы хотите сказать, что славный лейтенант не из тех, кто может посвятить себя одной женщине? — с притворным ужасом спросил Лансинг.

— Мне очень нравится обсуждать свой психологический профиль на публичном форуме, — сказал Райкер.

Как будто Райкер и не говорил, Ли весело заметила:

— Помните старые времена космических путешествий, капитан? Когда каждую единицу товара приходилось тщательно измерять и учитывать из-за расхода топлива? Если бы у вас был вес, который вы не учли, это могло бы стоить жизни первым астронавтам. Ну, — она сжала плечо Райкера, — лейтенант действует по тому же принципу. Настоящий, крепкий роман — настоящая любовь и все такое, был бы дополнительным весом в его путешествиях по космосу. Наш мистер Райкер не любит иметь дело с лишним багажом.

Райкер посмотрел на нее.

— Кэти, ты злишься на меня?

Она удивленно моргнула.

— Нет. Вовсе нет. Я просто знаю, какой ты. Или я ошибаюсь?

Он подумал и сказал:

— Нет, ты, наверное, права.

— Вот видите? — сказал Лансинг. — Ли, вероятно, права. И этого достаточно для меня. Мистер Райкер, есть ли у вас какие-то последние слова, которые вы хотели бы сказать, прежде чем вы приступите к своему новому и захватывающему заданию?

Офицер по науке Сара Пол ходила от человека к человеку, держа бутылку шампанского. Бокалы были готовы, и она наполняла каждый из них примерно наполовину.

— Хочу что-нибудь сказать? Честно?

— На борту научно-исследовательского судна «Фортуна», предпочитают правду, — заметил Лансинг.

Райкер уставился на свой торт.

— Ну... Если честно... Я бы не хотел уходить.

Это вызвало довольно удивленную реакцию остальных.

— Но лейтенант, — сказал Лансинг, — быть повышенным до первого офицера на «Худе» это значительный шаг вперед. И...

— Если бы я отправился на «Худ», сэр, я был бы в восторге. Но это не скоро. Я собираюсь прохлаждаться на планете в течение следующих нескольких месяцев. Я мог бы принести гораздо больше пользы, оставаясь на «Фортуне».

— Лейтенант, — понимающе сказал Лансинг, — это не самая большая удача, я признаю. Но давайте попробуем быть бескорыстными, ладно? Мы можем просто поблагодарить звезды за то, что «Худ» все еще на ходу. Из того, что я слышал, те синдарийские налетчики устроили ему хорошую взбучку. Это подтверждает его возможности и его команду, что он не только пережил внезапное нападение, но и уничтожил налетчиков. Тем не менее, он будет находиться в сухом доке в течение следующих двух-трех месяцев, проходя ремонт и настройку, которые в любом случае уже просрочены. Посмотрите на это так — вы получите корабль, который будет лучше нового.

— Но быть на планете... —Райкер покачал головой с сожалением. — Я чувствую, что потеряю свои «космические ноги». Время так отвратительно.

— Правда, — признал Лансинг. — Но что нам делать? Твой перевод на «Худ» был организован месяц назад. Кто ожидал нападения синдарийцев на него? И в то же время, когда был организован твой перевод, был организован и перевод твоей замены. Мы встречаемся с ним через восемнадцать часов. Вас двоих тут будет много, и когда вакансия в посольстве Бетазеда открылась...

— Так почему бы не позволить ему побыть на Бетазеде несколько месяцев? — спросил Райкер, надеясь, что его голос не прозвучал слишком занудным.

— Потому что Звездный Флот хотел видеть там более опытного офицера, лейтенанта, и это вы. Признайте это, мистер Райкер... Вы просто слишком популярны. Все хотят вас.

Райкер покачал головой.

— Прошли годы с тех пор, как я последний раз находился на планете дольше семидесяти двух часов.

— Вы справитесь, — утешительно сказал Лансинг. Затем он поднял бокал. — Лейтенант Уильям Т. Райкер: желаю вам всяческих успехов в галактике и надеюсь на великое и славное будущее. За ваше будущее.

— За ваше будущее, — хором пропела команда «Фортуны».

Райкер кивнул и улыбнулся.

— За будущее, — сказал он и выпил шампанское.

Глава двенадцатая

Первый взгляд Райкера на Марка Ропера, человека, который возглавлял посольство Федерации на Бетазеде, был тем, что впоследствии стало довольно типичным его видом — за своим столом, выглядящим совершенно осажденным. Ропер, со своей стороны, казалось, вообще не замечал Райкера.

Ропер был плотного телосложения, с седеющими волосами и толстым красным носом, который Бог, казалось, дал ему однажды, когда Он был в веселом настроении. У Ропера на столе было два компьютерных экрана, и он переходил от одного к другому, набирая заметки в небольшой блокнот перед собой и бормоча что-то себе под нос большую часть времени.

Райкер прочистил горло. Ропер взглянул на него, быстро кивнул в знак подтверждения, а затем быстро и довольно очевидно забыл, что Райкер стоит там. Вместо этого Ропер продолжил свою работу, говоря что-то вроде:

— Невероятно. Не стоит ожидать, что я буду везде. Они хотят, чтобы я... Это два противоречивых назначения. Теперь посол Ригелии хочет приехать? И он ожидает, что я устрою прием. Господи... Грейс!

Последнее слово было выкрикнуто, и на мгновение Райкер подумал, что Ропер громко призывает к божественному вмешательству. Но затем встревоженная, но решительная молодая женщина, которая приветствовала Райкера, когда он впервые появился у офиса Ропера, ворвалась в ответ. Она проскользнула мимо Райкера, у которого было отчетливое ощущение, что его бросили в центр тщательно, но едва контролируемого хаоса.

— Грейс, — сказал Ропер, — соедини меня с Харрасом из общественного питания. Мне нужно встретиться с ним как можно скорее. А также с главным советником Тимбором.

— Ты же только вчера с ним встречался, — напомнила ему Грейс, и голос ее звучал немного сбитым с толку.

— Да, но я вчера не знал о после Ригелии, — раздраженно ответил Ропер. — Абсолютные параноики. Никогда никого не предупреждают кого-либо больше, чем за сорок восемь часов. И он, скорее всего, даже не появится! Отменить в последнюю минуту. Типично. Типично.

Райкер не был уверен, с кем именно разговаривал Ропер — с Грейс, Райкером или с самим собой. Или с какой-то комбинацией из всех троих.

— Когда я смогу увидеть Харраса раньше всего? Сегодня вечером, — сказал он, отвечая на свой собственный вопрос. — Это должно быть сегодня вечером.

— Сегодня вечером у тебя свадьба Ксеркса.

Ропер закрыл лицо руками. Прекрасно. Просто прекрасно.

Он долго молчал, и Райкер воспользовался перерывом в ровном течении разговора.

— Мистер Ропер? Я лейтенант Райкер. Полагаю, вам докладывали обо мне?

Ропер уставился на него сквозь пальцы.

— Когда у нас была назначена встреча?

— Встреча? — Райкер перевел взгляд с Ропера на женщину, которую называли Грейс. — Кто-нибудь здесь меня ждет?

Грейс обратилась к своему боссу мягким, но настойчивым тоном:

— Звездный флот? Помнишь, Марк?

Ропер все еще выглядел озадаченным на мгновение, а затем понимание промелькнуло на его лице.

— Райкер! Уильям Райкер!

— Да, сэр, — сказал Райкер со вздохом облегчения.

— Новый связной Звездного Флота! Мой мальчик, прими мои извинения.

Ропер обошел вокруг стола и взял руку Райкера, яростно ее сжимая.

— Извините, если я пришел в неудачное время.

— День — это, как правило, плохое время, — сказал Ропер. — Второе худшее время — это ночь. Тем не менее, хорошо, что вы на борту. Как вы можете видеть по моему постоянно растерянному состоянию, чем больше у нас здесь помощи, тем лучше.

— Я сделаю все, чтобы помочь, сэр.

— Да, ну, первое, что ты можешь сделать, это снять нагрузку, — Ропер указал на стул напротив себя. — И наберись терпения к моей болтовне и разглагольствованиям. Хочешь кофе?

— Это было бы здорово, спасибо.

Ропер начал было идти к двери, но Грейс остановила его.

— Все в порядке, Марк. Я принесу, —она посмотрела на Райкера и спросила: — Сливки?

— Нет, спасибо.

— Скоро принесу, —она улыбнулась и сверкнула двумя рядами чистых белых зубов, прежде чем выйти.

Ропер посмотрел на Райкера с, казалось, вновь обретенным уважением.

— Признаюсь, я впечатлен, капитан.

Райкер посмотрел на него с легким замешательством.

— Лейтенант. И почему вы так впечатлены, сэр?

— Потому что Грейс моя помощница три года, и она редко считала нужным принести мне кофе... И никогда не вызывалась. Но вы... — Ропер сделал паузу. — Умеете обращаться с женщинами, а, капитан?

Медленная улыбка расползлась по лицу Райкера.

— Кажется, женщины ценят меня. Почему вы продолжаете называть меня капитаном?

— Звездный флот переслал мне ваше досье. Весьма впечатляющая работа. О вас говорят, что вы агрессивный, амбициозный, подающий надежды молодой офицер, с талантом и способностями к некоторым тонким аспектам дипломатии. Главная какашка — вы, люди из Звездного флота, все еще используете морские термины вроде какашка, дерьмо?

— Иногда, —поначалу отталкивающий стиль Ропера напряг Райкера (если такой термин можно было бы применить), но постепенно он начал забавляться и даже симпатизировать этому несколько вымотанному дипломату.

— Ладно. Все говорят, что ты на взлете, мой юный друг. Некоторые даже считают, что ты можешь побить рекорд Джима Кирка как самого молодого капитана... А он держится уже почти столетие.

— Это дерьмово, не так ли?

— И ничего, кроме дерьма. Так что, думаю, я начну называть тебя капитаном прямо сейчас и поскорее, — Ропер наклонился вперед. — Если только ты не хочешь, чтобы я сразу перешел к адмиралу?

— Все в порядке, сэр, вы управляете посольством. Вы можете обращаться ко мне, как хотите. Хотя я был бы признателен, если бы в присутствии других офицеров Звездного Флота вы обращались ко мне по моему прямому званию. Настоящие капитаны могут не счесть это забавным.

— Как скажешь, — небрежно бросил Ропер.

Грейс вернулась с чашкой черного кофе, которую Райкер осторожно взял у нее. Она встала над ним и спросила:

— Могу ли я еще что-нибудь принести для тебя?

— Этого будет достаточно.

— Грейс, проследи, чтобы нас не беспокоили.

— Хорошо, Марк, — сказала она, но ее улыбка и взгляд были направлены на Райкера. Затем она повернулась и вышла.

Ропер покачал головой.

— О, да. Очень впечатляет. Так что... — его тон изменился на более деловой. — Что они вам сказали?

— Об этом задании? Ну... Бетазед, как предполагается, экологически хорош, — Райкер обратил внимание на большое окно, выходящее на прекрасный обзор. Небо было ослепительно синим с розовыми облаками, висящими на нем, как будто их там нарисовали. Они находились на двадцатом этаже здания, и Райкер имел вид города. Вместо того чтобы быть комбинацией различных стилей, как во многих городах, здания, казалось, плавно перетекали одно в другое. Либо город был тщательно спланирован с самого начала, либо его рост был последовательно плавным и органичным. Вдалеке Райкер мог видеть едва заметные намеки на горную цепь. — В этом, — продолжил он, — я должен сказать, что на ум приходит слово преуменьшение.

— Это прекрасный мир. Прекрасный народ, — подтвердил Ропер. — В высшей степени чувствительный. Вдумчивый и заботливый, и полностью готовый к сотрудничеству. Народ, пропитанный традициями, и мир, полный великих мыслителей. Я, мне больно это признавать, не великий мыслитель, капитан. А вы?

— На данный момент я рад, что быстро соображаю. Полагаю, остальное само собой приложится.

— Очень зрелый подход. Что еще вы знаете?

— Бетазед — давний союзник Федерации, и весьма ценный, — затем лицо Райкера потемнело. — Я также понимаю, что в последнее время возникли некоторые трудности с синдарийцами.

— Совершенно верно, — серьезно сказал Ропер. — У синдарийцев воинственная история. Они также, кажется, действуют посменно.

— Смены? — не совсем понял Райкер.

— У них есть ряд планет и рас, с которыми они воюют или просто считают их добычей. Но они не нападают на них постоянно. Они преследуют их в течение какого-то периода времени, пока не достигнут предела, где они переходят черту от неприятностей и угроз до настоящей угрозы. И затем они отступают. Потом их не слышно месяцами, даже годами, пока о них не забудут. И в этот момент они снова начнут свои нападения и удары.

— А сейчас они конфликтуют с Бетазедом.

— Совершенно, верно. За три месяца было совершено три нападения в разных точках города.

— А что насчет провинций?

— Небольшие. В основном сельскохозяйственные. На Бетазеде много сельскохозяйственных угодий или городков, которые в основном посвящены философским исследованиям. Здесь происходит настоящая экономическая деятельность Бетазеда, почти вся торговля.

— Не самый умный способ делать дела, — мрачно сказал Райкер. — Похоже, они никогда не слышали о том, чтобы не класть все яйца в одну корзину.

Ропер пожал плечами.

— Это их планета, капитан. Мы не можем указывать им, как управлять. Однако мы можем предпринять шаги. Здесь размещен отряд службы безопасности Звездного Флота. Как старший офицер Звездного Флота, вы будете отвечать за них.

Райкер кивнул. Он был знаком с наземными охранниками Звездного Флота, и по сути, это были охранники без корабля. Объединенная Федерация Планет отправляла их в ситуации, когда присутствие силы требовалось в течение длительного периода времени. Вы не могли оставить звездолет на орбите вокруг планеты на недели, даже месяцы, но вы могли отправить отряд охранников Звездного Флота и оставить их там на столько времени, на сколько потребуется для решения проблемы.

Райкеру пару раз приходилось сталкиваться с наземными командами безопасности. Они были, как правило, жесткими, упрямыми, иногда презрительными и даже недоверчивыми к офицерам, которые провели свою карьеру в «причудливых звездолетах», как выразился один из наземных сотрудников безопасности. Они также были, как знал Райкер, чрезвычайно грозными.

— Что-нибудь еще, что мне следует знать, мистер Ропер?

Ропер кивнул и наклонился вперед.

— Не пытайся обмануть этих людей, Райкер. Их чувствительность к мыслительным процессам не имеет себе равных.

— Я бы не стал никого обманывать, сэр, — сказал Райкер, чувствуя легкое возмущение.

— Ой, да ладно, капитан, мы все это делаем. Например, вы встретились с девушкой на вечеринке, и она носит платье, настолько уродливое, что оно выглядит так, будто на него вырвало клингонского тарга. Вы говорите ей: «Привет, как дела? Почему на тебе такое ужасное платье?» Или вы говорите: «Привет, моя дорогая, ты сегодня прекрасно выглядишь».

— Ну... Второе, я полагаю. Я имею в виду, просто чтобы быть общительным.

— Запомните. На Бетазеде они точно знают, о чем вы думаете. К счастью, из-за этого этих людей трудно оскорбить просто на основе чисто невысказанных мыслей. Им пришлось выработать высокую терпимость к невысказанным мыслям. Либо убить друг друга. Единственное, к чему они не терпимы, так это к уклончивости. Они посчитают это оскорбительным. Будьте прямолинейны и честны с бетазоидами, и они оценят и будут вас за это уважать.

Дверь в кабинет с шипением открылась, и Ропер раздраженно поднял глаза.

— Грейс, мне казалось, что я сказал, что не хочу, чтобы меня беспокоили.

Молодая, жизнерадостная женщина с прямыми черными волосами и дьявольским блеском в глазах ворвалась в кабинет.

— Привет, папочка!

— О! Венди! — он указал на Райкера, который поднялся на ноги. — Лейтенант Райкер, это моя дочь, Венди. Венди, это Уильям Райкер.

— Приятно познакомиться, — сказал Райкер, мысленно отметив тот факт, что Ропер представил его, используя его правильный ранг. За это он был очень признателен.

Венди пожала ему руку почти так же, как это делал Ропер.

— У нас одинаковые инициалы, — заметила она. — «W.R.»

Она смотрела на него с откровенным, оценивающим взглядом.

— Так и есть, — согласился Райкер.

— Хорошо, —она лукаво улыбнулась. — Когда мы поженимся, у нас будут одинаковые монограммы на полотенцах.

Райкер удивленно моргнул и посмотрел на Ропера, который пожал плечами.

— Венди здесь со мной последние три года. Она привыкла высказывать свое мысли, даже тем людям, которые не умеют их читать.

— Экономлю время, — сказала она. Она отпустила руку Райкера, но продолжала улыбаться. — Если бы вы могли читать мои мысли, лейтенант, вы бы поняли, что я просто шучу.

— Ох, — Райкер почувствовал себя немного глупо. — Конечно.

— А вы милый. Мне нравятся ваши глаза. Они выглядят так, будто видели много, много удивительных вещей и много отвратительных вещей.

Райкер начал находить ее прямоту несколько забавной. Идея целой планеты, где люди говорят то, что у них на уме, начала казаться немного менее пугающей. С каких это пор понятие честности стало чем-то, о чем стоило беспокоиться?

— Вы правы, — сказал он. — Я буду рад посвятить вас в некоторые детали.

— Я буду рада вас послушать.

— Ой, и я рад, что все счастливы. О, огромное счастье, — вставил Ропер, немного ворча. — Венди, ты хотела что-то конкретно обсудить?

— Да, — она повернулась к отцу. — Я просто хотела узнать, как ты думаешь, что лучше надеть на свадьбу Ксеркса сегодня вечером? Синее платье с оборками или зеленое платье с глубоким вырезом?

— Какая разница? — спросил Ропер. Он посмотрел на Райкера. — Еще одно из общественных мероприятий, в которых, как ожидается, будет участвовать наше посольство. Чандра Ксеркс, дочь третьего дома Бетазед, выходит замуж сегодня вечером. Федерация должна отправить своего представителя. Угадайте, кого?

— Ну, я с нетерпением этого жду, — сказала Венди.

— Что за третий дом? — спросил Райкер.

— А, это. Ну, в обществе бетазоидов есть несколько семей, которые считаются основателями семей, прослеживая родословную вплоть до самых ранних писаний истории и культуры бетазоидов. Существует двадцать таких старших «домов», как их называют. Дом Ксеркса — третий по старшинству, отсюда и обозначение «третий дом». Чандра — старшая дочь Гарта Ксеркса, и, как упомянула Венди, свадьба сегодня вечером. Я ненавижу свадьбы бетазоидов, — мрачно добавил он. — И эту в частности... Когда, черт возьми, я встречаюсь с Харрасом, чтобы обсудить этот внезапный прием, который мне нужно собрать воедино?

— Сэр, если это слишком обременительно для вас, у меня есть простое решение, — сказал Райкер. — Я пойду.

Ропер поднял глаза.

— Вы?

— Если вас, — сказал Райкер и с улыбкой повернулся к Венди, — не смутило бы, если бы я был вашим сопровождающим вместо вашего отца.

Она оглядела его с ног до головы еще более оценивающим взглядом, чем прежде, и Райкер не мог понять, почему она так широко ухмыляется.

— Это звучит здорово!

— Вы действительно не будете возражать, лейтенант Райкер? — сказал Ропер. — Вы окажете мне огромную услугу — освободив немного свободного времени для других дел и избавив меня от еще одной церемонии.

— Я не вижу, в чем может быть проблема, — сказал Райкер. — Я рад вмешаться и помочь, чем смогу.

— Значит, решено, — весело прощебетала Венди.

— Хорошо, — сказал Ропер, похлопав себя по своему обширному животу. — Должен признать, я думаю, что вы будете представлять Федерацию гораздо более достойно, чем я обычно.

Райкер вежливо улыбнулся, не совсем понимая, что имел в виду Ропер.

Но позже он понял.

Глава тринадцатая

Свадебная часовня была небольшой и скромной, это было одноэтажное здание в форме трапеции.

Это был свежий, прохладный вечер, и Райкер в полной парадной форме заехал к Венди домой, чтобы забрать ее. Он увидел, что она действительно решила надеть зеленое платье с глубоким вырезом, и он был несколько признателен за это. Вырез был очень привлекательным, и у нее была длинная и тонкая шея, которая также была красиво подчеркнута.

Она улыбнулась ему и сказала:

— Очень элегантно, лейтенант.

— Я хотел бы произвести первое хорошее впечатление на всех заинтересованных лиц. И, пожалуйста, называйте меня Уилл.

— Попробуй остановить меня, — она слегка наклонила голову. — Часовня находится менее чем в километре отсюда, и сейчас прекрасный вечер. Не хочешь прогуляться?

— Это звучит очаровательно, —он подставил ей локоть, и она его приняла.

Они двинулись по улице, поддерживая приятную беседу между собой. Райкер узнал, что Венди была социологом, что ее мать умерла несколько лет назад, и что она предпочитала музыку в стиле нью-эйдж.

Райкер притворился уязвленным.

— Я обязательно должен познакомить вас с радостями настоящей музыки. Все эти нью-эйдж-штуки — просто шум.

— Так что же тогда настоящая музыка?

Он ухмыльнулся.

— Диксиленд. Свинг. Эпоха биг-бэндов.

— Большая группа? — спросила она, выглядя озадаченной. — Вы имеете в виду, что они чрезмерно большие?

— Я объясню это позже, — сказал он, так как заметил часовню прямо впереди.

Он увидел, как несколько бетазоидов вошли в двери, улыбаясь и приветствуя друг друга. Это была его первая возможность увидеть их вместе в таком количестве, и его поразило чувство, что что-то было не так. Затем он сразу понял, что именно.

Разговоров почти не было.

Люди кивали, улыбались друг другу, наклоняли головы, как будто внимательно слушая друг друга. Но за исключением редких восклицательных слов или случайного смеха здесь и там, не было произнесено ни слова.

— Они общаются телепатически, не так ли? — спросил Райкер, осознав это, когда они приблизились.

— Конечно.

— Тогда это, вероятно, будет довольно скучная церемония. Все стоят вокруг и думают друг с другом, а мы их не слышим.

— Ох, — Венди отмахнулась от беспокойства и рассмеялась, — этого не будет. Свадьбы всегда проводятся громко, учитывая присутствие в зале инопланетян.

— Какое облегчение, —он задумался на мгновение. — Смогу ли я общаться с кем-нибудь из них? Мысленно, я имею в виду? Я никогда не встречал бетазоидов. Не уверен, что в этом есть смысл.

— Вы не сможете, нет. А они смогут достаточно легко уловить то, что происходит у вас в голове. Но для того, чтобы вы отправляли и получали проекции, ну, это техника. Это то, чему вы должны научиться, включая ментальную дисциплину и обучение тому, как очищать свой разум. Если, конечно, вы не имеете дело с действительно сильным телепатом.

Он выглядел удивленным.

— Вы хотите сказать, что они не все одинаково искусны?

— Конечно, нет. Все ли люди одинаково умны? Одинаково сильны? Одинаково красноречивы? Нет. Все бетазоиды в той или иной степени телепаты. Большинство из них могут читать мысли без особых затруднений. Но только небольшой процент действительно настолько силен, настолько... грозен, — сказала она, за неимением лучшего слова, и именно их нужно опасаться. Они самые крепкие.

— Самые крепкие?

— Чтобы знать, как себя вести. Они так небрежно относятся к своим способностям, что трудно почувствовать, что какое-либо место внутри вас... Я не знаю, безопасно.

— Я за этим понаблюдаю.

Они вошли в часовню. Воздух внутри был прохладным и свежим. Двигаясь дальше в большую комнату, где все, казалось, толпились, просто разговаривая, если это можно было назвать, друг с другом.

Райкер медленно оглядел комнату. Она была довольно простой, хотя надписи на бетазойдском покрывали часть стены. Что еще было странным, так это углубления по всей стороне, и свисающие из углублений что-то похожее на вешалки для одежды. На полу стоял ряд маленьких коробок. Райкер лениво постучал по одной носком ноги, и глухой звук подтвердил, что она пуста.

Вешалки и пустые коробки. Вероятно, для дней, когда погода была ненастной, и люди приносили плащи и тому подобное.

В дальнем конце комнаты был ряд закрытых декоративных дверей. Райкер предположил, что фактическая церемония будет проходить там, но они, вероятно, еще не готовы.

Несколько бетазоидов, казалось, уловили присутствие Райкера. Они посмотрели в его сторону, улыбнулись и кивнули. Это было похоже на то, что они говорили: «Мы знаем, что ты здесь. Добро пожаловать». А затем они вернулись к своему общению.

Райкер когда-то был в мире, где ни у кого из обитателей не было стандартного слухового или вербального оборудования. Они общались исключительно посредством движений рук. Райкер был там на вечеринке, и тишина была определенно жуткой. Единственным звуком, который нарушал тишину, был шлепок кожи о кожу, когда их руки соединялись, чтобы сформировать определенные слова.

Это было не так уж и плохо, но все равно было довольно тревожно.

— К этому непросто привыкнуть, не правда ли? — раздался голос позади него.

Райкер обернулся и увидел худого, но приятного на вид бетазоида, улыбающегося ему.

— Простите? — спросил Райкер.

Бетазоид сделал жест рукой.

— Все это. Тихое общение. Ты с Земли, не так ли?

Райкер понял, что мужчина уже знает ответ на вопрос, но оказал Райкеру любезность, позволив ему ответить на него.

— Все верно. Лейтенант Уильям Райкер.

— Гарт Ксеркс, отец невесты.

— А. Поздравляю, мистер Ксеркс.

— Можно просто Гарт, — Ксеркс кивнул в сторону спутницы Райкера. — Рад снова тебя видеть, Венди.

— Я тебя тоже, Гарт. Я очень рада за вас и Чандру.

— Спасибо, Венди, — Ксеркс указал кивком головы на закрытые двери и сказал: — Они будут готовы начать через минуту или две. Чандра, конечно, очень нервничает. Она хочет, чтобы все в ее внешности было идеально.

— Я знаю, как это бывает, — сказал Райкер. — Невеста хочет убедиться, что платье выглядит идеально.

Гарт Ксеркс вежливо улыбнулся.

— Ну... Это может быть правдой в вашей культуре, лейтенант. У нас, на самом деле, такой проблемы нет.

— Тогда вам очень повезло, — ответил Райкер.

Уголки рта Ксеркса слегка приподнялись.

— Ты ведь не знаешь, правда?

Это был не вопрос.

— Не знаю чего?

В этот момент двери в дальнем конце открылись. Они двигались очень медленно и тяжело, и Райкер наблюдал за ними, с интересом разглядывая свадебное святилище внутри.

Церковь была ослепительной, от потолка до пола заполнен цветами, все экзотические и тропические. Казалось, будто внутри святилища специально для бракосочетания были выращены небольшие джунгли. Райкер уловил дуновение влажного воздуха — очевидно, климат тщательно поддерживался, чтобы сохранить цветы в их первозданном виде.

Он повернулся к Гарту Ксерксу, чтобы похвалить его за устроенную им композицию, и был поражен, увидев, что Ксеркс снял рубашку, обнажив голую грудь, которая была удивительно гладкой.

— Простите... Что вы делаете? — опешил Райкер, пытаясь скрыть удивление в голосе. Он повернулся к Венди, чтобы посмотреть на ее реакцию.

То, что он увидел, это было то самое зеленое платье Венди с глубоким вырезом, и даже ниже, чем раньше... А точнее уже на полу. Она сняла его, и Райкер видел гораздо больше, чем раньше, а если быть точным, то все, что можно было увидеть.

Его теперь уже голая спутница посмотрела на него невинными глазами лани.

— Чего ты ждешь, Уилл? Особого приглашения?

Она тихонько рассмеялась, повернулась и направилась к вешалкам, ее ямочки на ягодицах весело покачивались взад и вперед. И тут Райкер увидел, к своему полному изумлению, что все гости снимают с себя одежду и вешают ее на те самые предоставленные вешалки.

Гарт, который был голым и держал свою одежду, перекинутую через руку, сочувственно посмотрел на Райкера.

— Мне очень жаль, лейтенант. Они должны были вам сказать. Возможно, Марк Ропер был обеспокоен тем, что если бы вы знали, то отказались бы присутствовать.

Рот Райкера работал, но поначалу он не мог выдавить ни слова. Наконец ему удалось пробормотать:

— Это так принято?

— О, да, — спокойно сказал Гарт. — На свадьбе на Бетезеде невеста, жених, свадебная вечеринка и гости — все присутствуют голыми.

— Почему?

— Чтобы показать, что физически и духовно нечего скрывать. Что все разделяют полную синергию в духе гармонии и единства.

У Райкера было такое чувство, будто вся кровь отхлынула от его лица.

— Ну...

Он прочистил горло, не зная, что ему делать. Протокол Звездного Флота требовал сотрудничества с местными нравами и обычаями везде, где это было возможно, если это не было связано с нарушением Первой Директивы. В Первой Директиве не было ничего сказано о том, чтобы раздеваться перед сотней незнакомцев, так что она была понятна на этот счет. Но даже так...

— Лейтенант, — сказал Гарт, стараясь не показывать, что он явно веселится. — Если вы не пойдете голышом, уверяю вас, никто не будет думать о вас хуже. Мы считаем, что не следует требовать от человека больше, чем он способен дать. Это время празднования, а не смущения. Приходите на свадьбу так, как вам будет удобнее всего.

— Я не хочу никого оскорблять. — неуверенно сказал Райкер.

— И никто не обидится. А теперь, если вы меня извините... У меня гости, которых нужно принять.

Гарт пошел к вешалкам, оставив Райкера одного посреди комнаты, где раздевались люди.

Венди подошла к Райкеру и посмотрела на него с упреком. Она положила руки на бедра, что, вероятно, было выбрано, чтобы выглядеть особенно провокационно.

— Что это, Уилл? Проблемы? Вот так. Я помогу.

Она потянулась к застежкам на его форме.

Он схватил ее за запястья, хотя и не особенно сильно. Сквозь натянутую улыбку он сказал:

— Знаешь, ты могла бы сказать мне заранее.

— Что? — она выглядела шокированной. — И упустить возможность увидеть твое выражение лица?

— Ты его видела. Ну и как оценка?

— Я думаю, ты бы посмотрел на расстрельную команду клингонов с меньшим волнением, чем на кучку голых людей.

— По крайней мере, перед расстрелом меня бы предупредили.

— Ну, Уилл, — теперь она широко улыбалась. — Да ладно. Тебе нечего стыдиться, — затем она замолчала и задумчиво приподняла бровь. — А тебе…

— Нет! — сказал Райкер слишком громко, поэтому он повторил: — Нет, но на этот раз уже тише.

— Тогда?

— Ну, если честно... — он приложил пальцы ко лбу, пытаясь придумать, как лучше ему выразиться. — Я никогда не был в ситуации, когда мне приходилось бы сохранять достоинство и статус офицера Звездного Флота без преимуществ униформы... Ну или что-то в этом роде.

— Тогда не беспокойся о своем положении. Беспокойся о том, чтобы присоединиться к празднованию. Слушай, если ты не хочешь раздеваться, то не раздевайся. Все равно приходи.

— Ладно. Хорошо. Спасибо за понимание.

Он вошел с ней в зал, где аромат цветов разнесся по воздуху. Это было так, как будто он вышел из города и прямиком попал в джунгли.

Венди подвела его к месту у прохода примерно на полпути. Он огляделся.

Голые люди были всюду, справа от него и слева. Спереди и сзади.

Все казались совершенно непринужденными, даже не замечающими своей наготы. Никто не был напряжен или смущен. На самом деле, они казались даже более расслабленными, чем снаружи. Даже мужчины и женщины, которые, по стандартам человеческого идеала, гораздо лучше смотрелись бы в одежде, нисколько не были обеспокоены своей наготой.

Ему казалось, что все на него пялятся. Райкер, конечно, знал, что это не так... Но он так чувствовал.

Повернувшись к Венди, он сказал:

— Извини, сейчас вернусь, — и встал и вышел, прежде чем она успела спросить, куда он идет.

Она сидела там, уставившись на его пустой стул, кивая и улыбаясь другим людям, и размышляя, куда, черт возьми, делся Райкер. Затем она услышала, как он сказал:

— Спасибо, что придержала мое место.

Она подняла глаза и ухмыльнулась.

— Итак, ты все-таки решил присоединиться к вечеринке.

Он сел рядом с ней, не совсем уверенный, как расположить свои голые ноги. В итоге он просто сидел, положив руки на бедра. Он впервые заметил, что сиденья были хорошо обиты, за что он был благодарен. Холодный металл вряд ли был бы приятен в такой ситуации.

Венди наклонилась и тихо сказала ему на ухо:

— Кстати, ты был прав, тебе нечего стыдиться.

Ему понравился тон ее голоса, когда она это сказала... В нем была некая степень обещания.

— Спасибо. Ты очень добра.

Она откинулась назад и сказала:

— Я не понимаю, почему ты так нервничал. Я имею в виду, что ты думал, что произойдет? Женщины будут показывать пальцем и смеяться?

— Я не знаю. Для меня это просто другая ситуация, вот и все. Я думал, что люди могут говорить вещи, которые заставят меня почувствовать себя неловко.

— Ой, не будь глупым. Что, например?

Гарт Ксеркс вел под руку пожилую женщину-бетазоида. Райкер предположил, что это, вероятно, его мать или, возможно, двоюродная бабушка. Она остановилась, посмотрела на Райкера и нахмурилась.

— Вы, человеческие мужчины, такие волосатые. Почему бы это?

Ксеркс закатил глаза в легком смирении. Венди прикрыла рот рукой, чтобы скрыть ухмылку.

Но Райкер, сбитый с толку, просто сказал:

— Тяга.

Венди прыснула, но также быстро подавила смех. Ксеркс открыто ухмылялся. Старуха посмотрела на Райкера прищуренными глазами, а затем позволила увести себя.

— Тяга? — прошептала Венди.

— Я должен был хоть что-то сказать.

— Ну, то, что ты сказал, было замечательно. Видишь? А ты беспокоился, что не сможешь сохранить свое достоинство, будучи голым. Ты справился с этим очень достойно.

— Спасибо.

Венди, казалось, на мгновение окинула его оценивающим взглядом, а затем застенчиво провела пальцем по пряди волос на его груди.

Райкер скрестил ноги.

В этот момент началась церемония… Момент, отмеченный звуком очень громкого гонга.

Лейтенант сосредоточил свое внимание на передней части свадебного зала.

Свадебная процессия входила, и да, они тоже все были голыми. С одной стороны зала вошел во главе жених, а за ним его мать.

К удивлению Райкера, мать тянула его за руку, пытаясь остановить. Он проигнорировал ее, делая один неумолимый шаг за другим к середине залы. На его пути появился мужчина, которого Райкер принял за своего отца. Отец поднял руку, выставив ладонь вверх, давая знак жениху остановиться. Жених схватил отца за предплечье и оттолкнул его в сторону, не грубо, и на самом деле Райкер видел, что жених старался не делать это слишком резко, опасаясь, что пожилой мужчина действительно упадет.

— Символично, я так понимаю, — тихо сказал Райкер Венди. Она кивнула в знак согласия.

Жених остановился перед священником (предположительно), который стоял в самом центре зала с длинным свитком в руках. Они посмотрели направо, откуда вошли родители невесты — мать невесты громко рыдала на плече Гарта Ксеркса. Слишком громко — явно для большего символизма, но Райкер подумал, что мать, возможно, слишком уж переигрывает, даже для того, что должно было быть показательным.

И тут вошла... Невеста...

Прогуливаясь…

Райкер моргнул, как это делают люди, когда не совсем уверены, что видят то, что им говорят глаза.

Она была великолепна.

Ее глаза были самыми светящимися, которые Райкер когда-либо видел. Она держала свой острый подбородок почти аристократически, а ее темные волосы висели густыми локонами вокруг ее головы. Ее шея была тонкой, а ее фигура... Ну, как говорили в старых детективных романах, ее тело имело такие изгибы, что, если бы вы были автомобилем, вам бы захотелось прижаться к дороге.

Мысли о том, что бы он хотел сделать с этим телом, буйствовали в его воображении, но он должен был признаться, что, черт возьми, она занята другим. Она была невестой. Она собиралась выйти замуж. Она...

Она отошла в сторону и помахала рукой молодой женщине, сидевшей в первом ряду.

— Я приглашаю тебя на место бракосочетания, — сказала она. Ее голос был низким и музыкальным, с экзотическим акцентом, которого Райкер никогда раньше не слышал. Это звучало странно, как комбинация трех среднеевропейских интонаций, и все же немного по-другому.

Молодая женщина поднялась. У нее были светлые волосы, завязанные сзади белой лентой. Она взяла за руку женщину, которая ее «позвала», и подошла к жениху. Они взяли друг друга за руки и повернулись лицом к священнослужителю...

И вот тогда, с опозданием, Райкер понял. Брюнетка не была невестой. Она была чем-то вроде подружки невесты.

Словно вихрь через его разум снова пронеслись непрошеные и неотцензурированные мысли о том, как бы он хотел узнать подружку невесты на разных уровнях. Его глаза жадно впились в нее, когда она стояла спиной к нему. Роскошные линии ее бедер, изящный изгиб ее позвоночника и то, как ее лопатки играли на коже... И то, как свет сиял на этой коже... Богатство ее улыбки...

Ее улыбка.

Она стояла к нему спиной, но он видел ее улыбку.

Потому что она повернула голову.

И она смотрела на него.

Прямо на него.

На него.

И улыбалась.

О, Боже, подумал он, она знает, о чем я думаю. Она знает, что я...

Венди посмотрела на него и увидела, что его лицо приобрело несколько оттенков красного.

— Уилл... Ты в порядке?

— Я в порядке, — его голос был хриплым. Он даже отдаленно не походил на его собственный. — Все в порядке.

— Ты уверен? Ты вспотел.

— Здесь жарко. Вот и все. Просто жарко.

Она все еще улыбалась ему, и Райкеру это показалось вечностью. Ее грудь (Боже, ее грудь) слегка дрожала в тон, что он принял за (наверное) безмолвный смех. А затем, к счастью, она отвернулась от него и снова сосредоточилась на церемонии.

Райкер не слышал ни слова из остальной части ритуала. У него был свой собственный ритуал. Единственный вопрос заключался в том, как лучше всего продолжить участвовать в церемонии.

Прием был устроен в саду за часовней. Были установлены большие фонари, которые заливали вечер иллюминацией.

Райкер не обращал абсолютно никакого внимания на то, какую еду он ел или сколько. На самом деле, он заплатит за это позже тем же вечером сильной болью в животе. Сейчас, однако, он запихивал в рот различные закуски, одну за другой, но его мысли были совершенно далеки от еды.

Гости теперь были все одеты, и тот факт, что Райкер снова был в форме, был своего рода благословением. Это позволило ему, в некоторой степени, включить свой разум на автопилот, разговаривая любезно и ловко со всеми, кто подходил к нему в качестве представителя Объединенной Федерации Планет. Он задавался вопросом, знали ли они, что его мысли лишь отчасти были сосредоточены на окружающем мире.

Его глаза продолжали сканировать толпу в поисках какого-нибудь намека на подружку невесты. Жених и невеста тоже не появились — видимо, это тоже была церемония и их отсутствие.

Он не мог выкинуть ее из головы. Он встречал так много женщин в своей жизни, и все же, когда он видел ее, было что-то... Что-то, чего он не мог понять. Это было почти так, как будто он знал ее каким-то образом, откуда-то.

Но он никогда ее раньше не видел. Он был уверен, что не видел. Черт, она даже не была тем типом женщин, которые ему обычно нравились. Но в ней было что-то такое, что...

Взрыв аплодисментов снова привлек его внимание, и вот она. Она вышла из часовни вместе с женихом и невестой, а вокруг них толпились еще несколько друзей молодоженов, поздравляя их, смеясь и улыбаясь.

Он ждал, что подружка невесты посмотрит в его сторону, поймает его взгляд. Но она этого не сделала. На самом деле, она, казалось, смотрела куда угодно, только не в его сторону. Он не был уверен, было ли это намеренно или нет. Что бы это ни было, это было чертовски раздражающе.

Его кто-то похлопал по плечу. Он повернулся, и Венди посмотрела на него своими большими оленьими глазами.

— Какие-то проблемы, Уилл? Кажется, у тебя есть время на всех, кроме меня, а ведь я должна быть твоей спутницей.

— Никаких проблем. Никаких проблем вообще.

Он обнял ее и держал рядом с собой все оставшееся время. Почти, как если бы она была щитом, напоминанием о том, что в галактике полно других женщин.

Как будто он немного боялся того, как с ним обошлась молодая бетазоидская фрейлина.

Это было безумие. Он не знал ее... Совсем не знал. О, конечно, он знал, что она хорошо выглядит голой, ну ладно, великолепно голой, ну ладно, потрясающе голой, но даже так, ничто в ней не могло объяснить это чувство срочности, которое он испытывал всякий раз, когда смотрел на нее. Это чувство, что он должен был узнать ее получше.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — спросил он Венди.

— Нет. Я думаю, что можно посмотреть на кого-то и почувствовать влечение на физическом уровне. Это легко. Но настоящая, подлинная любовь? Нет. Можно даже почувствовать влечение к кому-то и впоследствии влюбиться в него. Но это не делает это любовью с первого взгляда. Это просто делает это... Не знаю... Случайным увлечением.

— Абсолютно правильно, — он даже почувствовал некоторое облегчение. Вот кто-то, кто выплеснет ведро холодной реальности на нереальную ситуацию. — Я чувствую то же самое. Вы находите что-то, изучаете это, делаете выводы и двигаетесь дальше. Вы не просто бросаетесь во что-то, слепо веря.

— Уилл, — сказала Венди, застенчиво улыбаясь, — это такой способ сказать мне, что ты находишь меня привлекательной? Я имею в виду, что ты говоришь... Что ты думаешь, что можешь влюбиться в меня с первого взгляда?

— Конечно, нет. Я думал, мы договорились... Такого не бывает. Ты разве не помнишь?

— Оооо, да. Так мы и договорились.

Все молодые девушки теперь собирались вместе, включая подружку невесты. Райкер с любопытством наблюдал, а Венди сказала:

— Ты же знаешь старый земной обычай, когда невеста бросает букет?

— Да.

— Ну, здесь есть что-то похожее. Только это не букет. Невеста носит белую повязку на волосах, и она бросает ее.

— О-о.

Чандра, невеста, стояла спиной к молодым женщинам и после минутного колебания бросила повязку через правое плечо. Она порхала по воздуху к толпе хватающихся рук, и одна пара рук выхватила ее из полета. Раздался взрыв аплодисментов, когда подружка невесты победно подняла ее.

— Ой, как мило! Диана поймала, — сказала Венди. — Она и Чандра дружат уже много лет.

— Диана?

— Диана Трой. Она была подружкой невесты.

— Это она была? — спросил Райкер с тщательно выработанной нейтральностью в голосе.

Настолько тщательно, что это вызвало странный взгляд Венди.

— Да, именно так. Я удивлена, что ты не помнишь.

— Ну, ты знаешь, как это бывает... Все голые тела, как правило, сливаются друг с другом. Так что означает поимка белой ткани? Что она следующая, кто выйдет замуж?

— Нет. Это значит, что на этой встрече присутствует самая большая любовь всей ее жизни.

— Как романтично.

Райкер обнаружил, что вся сила его взгляда и все мысли направлены прямо на молодую женщину, которую, как он теперь знал, звали Диана Трой.

За весь оставшийся вечер она ни разу не взглянула в его сторону.

Глава четырнадцатая

— Знаете, вы могли бы мне сказать.

Марк Ропер посмотрел на лейтенанта Райкера и ухмыльнулся.

— Доброе утро, капитан.

— Не называйте меня так, — у Райкера болел живот, что соответствовало состоянию его головы. — Почему вы мне не сказали, что на свадьбе никто не носил одежду?

Ропер откинулся на спинку стула и с легким презрением посмотрел в сторону Райкера.

— Ой, да ладно, капитан. Во всем Звездном Флоте вас учат, как приспосабливаться и справляться с неожиданностями. Я уверен, что вас ни на секунду не смутила эта ситуация.

— В академии Звездного Флота не преподавали стриптиз, — Райкер опустился на стул напротив Ропера.

— Может быть, вам стоит предложить добавить это в учебную программу, — любезно предложил Ропер?

— Я так и сделаю, — солгал Райкер.

— Венди, как я понимаю, была отличной спутницей?

— Очень социально ориентированной.

— Ты пригласил ее с собой в постель?

У Райкера отвисла челюсть, когда он уставился на радостное выражение лица Ропера.

— Да что не так с этой планетой? — недоверчиво сказал Райкер. — Повседневная нагота. Отцы первым делом с утра интересуются сексуальными связями своих дочерей...

— Вы бы предпочли, чтобы я подождал до полудня?

— Господин Ропер, — сказал Райкер через мгновение, — я действительно не думаю, что это ваше дело.

— Райкер, Райкер, Райкер. Ты не понимаешь. Я все равно узнаю. У нас с дочерью очень открытые отношения. Мы усвоили эту технику, когда были здесь, на Бетазеде. Честность — вот ключ, когда это возможно. И если вы с моей дочерью наслаждались друг другом, то я буду получать удовольствие от этого наслаждения.

Райкер уставился на него.

— Знаете... Я никогда не считал себя ханжой, ни в коем случае. Но по сравнению с тем, что происходит с вами, ребята... Я чувствую себя определенно архаичным.

— К свободе привыкаешь. Все привыкают со временем. Иногда просто нужно немного приспособиться, вот и все.

— Ну ладно. Для протокола. Нет, я не приглашал вашу дочь в постель. И она меня не тащила. Было поздно, и мы устали...

И я не мог выкинуть из головы Диану Трой. Но он не сказал этого.

— Как скажешь, — небрежно сказал Ропер. — Моя дочь — вполне способная молодая женщина. Я доверяю ее решениям, когда бы она их ни принимала, и с кем бы она их ни принимала, — он помолчал. — Эта Чандра Ксеркс была довольно милой невестой, я готов поспорить.

— Да. Да, была, — это была прекрасная возможность высказать то, о чем он на самом деле думал. — Так же как подружка невесты... Как ее звали? Донна? Дена?

— Диана? Диана Трой?

— Правильно, — сказал Райкер, надеясь, что его напускная непринужденность звучит хоть немного убедительно. — Это было имя, которое я слышал. Диана Трой.

— Прекрасная девушка. Просто прелесть.

— Чем она занимается?

Ропер долго смотрел наружу, как будто ответы, которые он искал, были в облаках. Возможно, так оно и было, потому что он повернулся к Райкеру и сказал:

— Студентка-психолог. Вот именно. В университете. Почти лучшая в классе. Мне следует это запомнить, так как Луаксана всегда хвастается ею.

— Луаксана — ее мама?

— Ооо, да. Это действительно характер. Знаете старую аксиому о том, что если хочешь получить представление о том, какой будет дочь через двадцать, тридцать лет, достаточно просто посмотреть на ее мать?

— Да.

— Показательный случай.

Райкер выглядел удивленным.

— Что, она такая ужасная?

— Луаксана? О, ни в коем случае. На самом деле, она очень яркая женщина. Довольно привлекательная, и она знает, как использовать свою внешность в своих интересах. Но она может быть очень... Подавляющей.

— В каком смысле подавляющей? — но, прежде чем Ропер успел ответить, Райкер добавил: — Подождите... Венди говорила о небольшом проценте бетазоидов, которые, с точки зрения телепатии, довольно грозны.

— Она могла говорить конкретно о Луаксане, — подтвердил Ропер. — Я думаю, что «грозная» — это вполне подходящее описание. Кстати, согласно тому, что мне сказала Венди, и поверьте мне, она в курсе всех последних сплетен, если вы ее поклонник, то Луаксана может быть просто устрашающей. Бедная Диана не видит многого в плане светской жизни.

— Как жаль.

Его тон голоса сбился больше, чем ему бы хотелось. Ропер посмотрел на него с хитрым выражением.

— Ты ведь заинтересовался ей, не так ли?

— Марк, я ее даже не знаю.

— Вы уходите от ответа, капитан.

— Нет, не я. Как я могу решить, интересен ли мне кто-то, если я даже не обменялся с ней десятью словами.

Ропер выглядел задумчивым.

— Не считая моего брака, самой памятной встречей в моей жизни была связь с молодой женщиной с которой я обменялся менее чем пятью словами, — он посмотрел на Райкера. — Это, конечно, было, когда я был совсем молодым человеком. Жизнерадостным, живым и чувствующим себя хорошо. Примерно, как вы сейчас.

— Я держу себя в руках, спасибо, Марк, — твердо сказал ему Райкер. Он встал и сказал: — Если позволите, у меня встреча с командиром группы безопасности.

— Сержант Танг? Хороший человек. Он знает свое дело, — Ропер повернул экран компьютера, чтобы проверить свое расписание на день. — Передайте ему от меня привет.

— Обязательно.

— И я надеюсь, что не обидел вас своими замечаниями о молодой Трой.

— Вовсе нет, — сказал Райкер, направляясь к двери. — Но, честно говоря, у меня сейчас на уме гораздо больше, чем просто Диана Трой.

— Я уверен, что вы знаете, где находится университет?

— Нет, но его не должно быть трудно найти... — и тут голос Райкера затих, когда он понял, что говорит. Он повернулся к Роперу и сказал: — Конечно, если бы я был заинтересован в его поиске.

— Конечно, — спокойно сказал Ропер. — Если бы вам было интересно. А вам не интересно.

— Нисколько.

— Рад это слышать.

Глава пятнадцатая

Диана Трой шла по кампусу, ее мысли все еще были о темах, которые они так бурно обсуждали на занятиях по психологической этике. Поэтому она не обратила никакого внимания на молодого, лихого офицера Звездного Флота, который как-то так небрежно, как-то так случайно прошел мимо нее.

Но затем раздался голос.

— Я помню вас.

Она остановилась на месте. Она вообще не могла определить голос, но ощущение человека позади нее было чертовски знакомым. Затем она улыбнулась внутренне. Я должна была этого ожидать, подумала она и медленно повернулась.

Он подошел к ней, устроив целое представление, пытаясь вспомнить, откуда именно он ее помнит.

— Вчера была свадьба. Вы ведь были на свадьбе, не так ли?

Она медленно кивнула, стараясь сохранять тщательно созданный вид незаинтересованности.

Он протянул руку.

— Лейтенант Уильям Т. Райкер, к вашим услугам.

Она мгновение смотрела на его протянутую руку. Затем чрезвычайно осторожно, словно опасаясь, она взяла кончики его пальцев в свои и очень легко пожала его руку.

— Что означает буква Т?

— Триумфальный, — он слегка поиграл бровями, чтобы дать понять, что он шутит, на всякий случай, если она не поняла.

Она поняла. Но выражение ее лица ясно дало понять, что к шутке она осталась равнодушной.

Или к нему.

— Я новичок здесь, на этой планете, я имею в виду, и я просто пытаюсь познакомиться как можно с большим количеством местных жителей.

— Понимаю, — рна держала под мышкой компьютерный планшет. Теперь она скрестила руки на груди, держа планшет над ними, как будто это был щит. Она была одета в струящуюся синего цвета тунику со свободными рукавами и длинную юбку того же цвета, которую ветер развевал вокруг ее ног. — Значит, вы ходите и представляетесь, по одному человеку за раз. Это может занять довольно много времени.

— Это займет еще больше времени, когда люди, которым я представляюсь, даже не называют мне своих имен.

Она слегка наклонила голову, глядя на него с выдвинутой вперед челюстью.

— Зачем мне беспокоиться? Вы же знаете мое имя.

Теперь он скрестил руки на груди.

— Знаете... Будет очень трудно общаться с населением комфортно, которое считают мой разум открытой книгой.

— Я не читала ваши мысли. Я рискнула предположить. Вы просто подтвердили это.

— О. Я просто предположил.

— Предположения могут привести к большим неприятностям, лейтенант. Я уверена, вы можете это подтвердить.

Она повернулась и пошла от него прочь.

Он постоял там мгновение и посмотрел ей вслед.

Не сдавайся.

Эта мысль пришла ему в голову, и он не был полностью уверен, откуда она пришла. Это была его мысль, или источник был где-то еще? Была ли хоть малейшая вероятность, что призыв пришел от нее, осознанно или бессознательно?

Маловероятный шанс, да. Маловероятный. Очень, очень слабый. Мизерный, на самом деле. Настолько слабый, что его практически не существует.

Но все равно стоит попробовать.

Он включил «высокую передачу» и побежал за ней. Удивительно, как быстро она двигалась, быстрыми, быстрыми шагами. Его быстрый шаг привел его к ней, и он сказал:

— Вы раньше занималась геологией, не так ли?

Это заставило ее замереть и уставиться на него.

— Много полевой работы, — продолжил он.

— Когда я была подростком, да.

— И почему вы бросили?

— Мои истинные таланты были в другом. Как вы узнали об этом?

— То, как вы ходите. У меня была подруга, она тоже была геологом, только она сделала это делом своей жизни. Она ходила так же, очень точным, размеренным шагом. И она точно знала, сколько пространства покрывает каждый ее шаг. Таким образом, она всегда могла измерить расстояние, даже если у нее не было под рукой инструмента для измерения.

Она медленно кивнула головой.

— Очень хорошо, лейтенант. Я впечатлена.

— И я впечатлен тем, что произвел на вас впечатление, — он снова протянул руку. — Я лейтенант Уильям Т. Райкер. А вы?

Она вздохнула.

— Мы уже это проходили, не так ли?

— Я да. Вы нет.

На этот раз она взяла его руку и крепко пожала ее.

— Диана Трой. Ответ — нет.

Он хотел бы вытянуть из нее больше, чем несколько предложений за раз. Ему нравилось слушать ее голос.

— Ответ на что?

— Ответ, я полагаю, на любой вопрос, который вы захотите задать, — она снова сложила руки на груди. — Послушайте, лейтенант... Я действительно не хочу показаться грубой, но у меня нет ни малейшего намерения обманывать вас. Я знаю, что вы видели меня на свадьбе вчера вечером. На самом деле, мы оба знаем, что вы меня видели, и мы оба знаем, что было у вас на уме.

Он сделал шаг к ней, стараясь говорить как можно вежливее.

— Тогда мы не совсем на равных. Я не знаю, что у вас на уме.

— Тогда я вам сейчас расскажу. Я очень польщена вашими намерениями, лейтенант. Я достаточно тщеславна, чтобы быть довольной тем, что смогла вызвать у вас такие... сильные чувства простой демонстрацией своего тела. Ваша реакция, однако, указывает на одержимость только внешними атрибутами.

— Это далеко не единственный мой интерес, — сказал он в защиту.

— Нет, но это управляет вами.

Он приблизился еще на шаг, пытаясь понять, оказывает ли его приближение какое-либо влияние на нее. Она не отступала, что означало либо то, что она хотела, чтобы он был рядом с ней, либо то, что она просто решила, что не стоит отступать от него.

— Даже если это так. Это не значит, что я не хотел бы узнать вас получше на разных уровнях.

— Возможно. Но это порядок уровней, с которым я испытываю трудности. Мне также трудно привыкнуть к вашей изменчивой личности.

Это остановило его.

— Изменчивой?

Она опустила взгляд и, казалось, почти не хотела говорить.

— Мне бы не хотелось говорить то, что может вас расстроить.

Его голос стал тише, немного раздраженным.

— Вы меня не расстроите, уверяю вас.

— Очень хорошо, — она посмотрела ему в глаза. Другие студенты, проходившие мимо, бросали на них быстрые взгляды, прежде чем продолжить заниматься своими делами. Ее голос приобрел критический оттенок, когда она сказала: — Я чувствую, что вы из тех, кто преуспевает в быстрых встречах. Кто наслаждается физикой отношений без более глубоких эмоциональных привязанностей, которые эти отношения могут и должны приносить с собой. И эта ваша естественная склонность усиливается тем фактом, что вы собираетесь пробыть на Бетазеде всего несколько месяцев. В этом гораздо больше стимула участвовать в мимолетных романтических свиданиях, не заботясь о долгосрочных отношениях, поскольку, по определению, вы не будете здесь достаточно долго. Ну? Я близка?

Его губы сжались почти до неразличимости.

— Полагаю, вы чувствуете, что хорошо меня поняли.

— Для моих целей вполне достаточно. Доброго дня, лейтенант.

Она повернулась и ушла, и на этот раз в сознании Райкера не было никаких внезапных призывов, оставив его в полном неведении относительно того, где находятся его мысли, где находятся ее мысли, и что именно ему следует делать дальше...

...если вообще стоит делать.

— Я дома.

Диана кивнула мистеру Хомну, который отступил от входной двери особняка, когда она вошла.

В ее голове раздался ответ матери:

— Я здесь, малышка.

Диана посмотрела в сторону спальни наверху.

— Что случилось, мама?

Для Луаксаны Трой было очень необычно находиться наверху в это время дня. Обычно она суетилась, занималась тем, этим и другим, или, возможно, развлекала какого-нибудь главу государства. Ее отсутствие было причиной для любопытства.

Диана вбежала наверх в спальню матери. Луаксана лежала в своей постели, выглядя совершенно измотанной. Она громко высморкалась в салфетку.

— О, мама, что случилось?

— Оно добралось и до меня, — мысленно ответила ее мать, на словесное выражение беспокойства Дианы. — Одну минуту была в порядке, а в следующую минуту моя голова готова была взорваться. Береги свое здоровье, Малышка. Ты никогда не ценишь его, пока беда не нагрянет.

— Могу ли я что-нибудь сделать, мама?

Луаксана громко чихнула, потом подумала:

— Да, есть. Замени меня.

— Где?

— Посольство Федерации сегодня вечером устраивает прием для посла Ригелии. Как дочь пятого дома, я обязана там быть. Очевидно, что я не могу пойти, когда я в таком состоянии.

Диана села на край кровати и пошевелила руками. Вслух она сказала:

— Я бы предпочла этого не делать, мама. Вчера я допоздна гуляла на свадьбе Чандры. Я допоздна работала над своими исследованиями. Я...

Луаксана села, но выражение ее лица изменилось со страдания на озадаченное хмурое выражение.

— Кто такой этот лейтенант Райкер?

Тяжело вздохнув от досады, Диана сказала:

— Он никто, мама. И знаешь, после всего этого времени я все еще ненавижу, когда ты так делаешь. Если бы я хотела обсудить его с тобой, я бы его обсудила.

— Рано или поздно ты бы это сделала, — но затем опорожнение носовых пазух Луаксаны заставило ее снова лечь, и, снова высморкавшись, она подумала: — Так кто же он?

— Я же говорила, он никто. Просто какой-то офицер Звездного Флота, который не может держать свои... похотливые мысли под контролем. Он для меня не имеет никакого значения.

— Это достаточно важно, Малышка, чтобы быть веской причиной и отказаться идти в посольство сегодня вечером.

Диана раздраженно фыркнула.

— Я пойду, мама. Хорошо? Я пойду. Я буду очаровательной и замечательной, и уверяю тебя, у меня не будет никаких проблем с лейтенантом Райкером. Хорошо?

Ее мать протянула руку и нежно погладила ее по щеке.

— Это моя девочка.

А в глубине души, надеясь, что даже ее мать не сможет этого услышать, Диана подумала:

— Класс. Просто отлично!

Глава шестнадцатая

В тот вечер посольство Федерации было освещено полностью и оживлено шумом и болтовней собравшихся.

В отличие от свадебной церемонии, на которой присутствовали почти исключительно бетазоиды и которая поэтому была довольно тихой, протокол требовал на посольских встречах, чтобы разговор был в большинстве устным, чтобы приветствовать инопланетян. Так что Райкер обнаружил себя в этот раз гораздо в более комфортной среде.

Он наблюдал, как Марк Ропер общается с приглашенными, контролирует организацию фуршета и делает все возможное, чтобы посол Ригелии чувствовал себя как дома. Учитывая, что до этого момента единственной возможностью Райкера было наблюдение за тем, как Ропер суетится и беспокоится о деталях своей работы. Было несколько приятно наблюдать, что Ропер действительно был совершенно талантливым дипломатом, когда находился в соответствующих обстоятельствах.

Райкер и сам не был ленивым в таких делах. Он держал свое обаяние на пределе и постоянно делал все правильные шаги и говорил все правильные вещи. В какой-то момент Ропер подошел к нему и сказал:

— Если вы спросите меня, капитан, мне кажется, вы упустили свое призвание. У вас настоящий талант к этой работе.

— Я всего лишь одаренный любитель, сэр.

— О, не скромничайте.

Но Райкер не услышал последнее, что сказал Ропер, потому что его внимание отвлеклось, когда в дверь вошла Диана Трой. Он наблюдал, как она оглядывалась, пытаясь заметить кого-то, кого она могла знать. Она заметила одного из старших адвокатов и тут же ушла с ним.

Ропер наблюдал за всем этим, и его рот дернулся от удовольствия.

— Кажется, ваши мысли где-то в другом месте, капитан.

— Эмм? О, — Райкер опустил взгляд, слегка смутившись, что это так легко позволило отвлечь его внимание. Что это, черт возьми, происходит? — Извините, сэр.

— Ваше знаменитое безразличие к Диане Трой, похоже, снова дает о себе знать.

— Честно говоря, Марк... Она не особенно дружелюбный человек.

— Серьезно? — Ропер, казалось, был искренне шокирован. — Она была исключительно дружелюбна ко мне и ко всем, кто ее знает. Ты уверен?

— Ну, она была со мной крайне сдержанна.

— Когда это было?

— Я... случайно столкнулся с ней. В городе.

— Понятно. И как, по-вашему, вы себя вели?

Райкер уставился на него.

— Я был в порядке. Вежлив, — затем он помолчал и признался: — Честно говоря, мне было чертовски неуютно.

— Почему, ради всего святого?

— Ну, мне было трудно полностью расслабиться с женщиной, которая может читать все мои мысли.

Ропер перевел взгляд с молодого лейтенанта на Диану, которая стояла в другом конце комнаты, и снова на Райкера.

— Кто? Диана? Она не может читать все твои мысли.

— Что? Но... — теперь Райкер был явно сбит с толку. — Я думал, что... Я имею в виду, я просто думал... И вы сказали, что ее мать была такой.

— Это ее мать. Но Диана и близко не такой телепат, как ее мать. Если говорить точнее, она наполовину телепат, как ее мать. Отец Дианы был человеком.

— Человеком? — Райкер был поражен. Он не мог понять, как смириться с тем, что ты разговариваешь с бетазоидом, а какой-то мужчина нашел способ жениться на одной из них. И могущественной, к тому же.

— Это так. Диана не умеет читать мысли. Она эмпат. Она улавливает настроение, эмоции, чувства. Она может чувствовать честность, двуличие, сексуальное желание, — Ропер сделал паузу, сказав это, дождался выражения удивления на лице Райкера, и когда он его получил, продолжил: — Она очень, очень искусна в этом, но только в общем смысле.

— Ясно, — затем Райкер кивнул и ухмыльнулся. — Ну... возможно, мне лучше попытаться исправить ситуацию.

Он сделал шаг вперед, и вдруг на пути оказалась Венди. Она держала напиток и выглядела чрезвычайно милой.

— Уилл, ты избегаешь меня? — она положила руку ему на плечо и надула губки. — Мне было бы очень обидно, если бы это было правдой.

Райкер попытался придумать отговорку, которая бы облегчила ему ситуацию, но тут вмешался Ропер и сказал:

— Венди, есть кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить. Посол Ригелии.

— Правда? — прощебетала она. Быстро становилось ясно, что напиток, который она держала в руках, был далеко не первым за вечер.

— Да, именно. Он прямо здесь, — Ропер взял дочь за руку и повел ее в толпу, оставив Райкера одного. Ропер замедлился лишь настолько, чтобы подмигнуть Райкеру.

Райкер немедленно воспользовался возможностью и прорвался сквозь толпу, словно акула. ​​Через несколько мгновений он оказался позади Дианы и просто стоял там, ожидая, когда она обернется.

Он знал, что она почти сразу же заметила его, но, казалось, целую вечность она его игнорировала. Дипломат, с которым она разговаривала, внезапно отвлекся на кого-то другого, требующего его внимания, и позволил увести себя, извинившись, кивнув Диане. Затем она вздохнула, и ее плечи немного опустились.

— Почему вы просто топчетесь на месте, лейтенант?

— Откуда вы знаете?

— Я чувствовала, как вы дышите мне в затылок.

— Нет, не это. Я имею в виду, откуда вы знали, что меня назначат на Бетазеде всего на несколько месяцев?

Она медленно повернулась к нему лицом, на ее лице отразилось веселье.

— Я имею в виду, — продолжил Райкер, — я предполагал, что вы просто вытащили это из моих мыслей. Но эмпат не смог бы это прочесть, не так ли?

— Нет. Не смог бы.

— И что? Я жду, — он даже сделал вид, что постукивает носком ботинка от нетерпения.

Она посмотрела на свои ногти и сказала:

— Я порасспрашивала. Сойдет?

— Зачем вы это сделали?

— Мне было любопытно. Вы удовлетворены, лейтенант?

— Зовите меня Уилл.

— На данный момент я, пожалуй, предпочту «лейтенант».

— На данный момент? — он заискивающе улыбнулся. — Значит ли это, что вы ожидаете, что в будущем будут возможности обратиться ко мне по имени?

— Прямо сейчас, лейтенант, я хотела бы отправить вас на Вулкан вместе с партией сообщений.

Он изобразил удар ножом в сердце.

— О! Как вы жалите, мисс Трой! Я на острие вашего остроумия.

— Лейтенант, — сказала она с тяжелым вздохом, — что вы от меня хотите? Нет! — она подняла руки ладонями вверх в жесте «не двигайся». — Нет, начинайте это. Я знаю, чего вы хотите. Вопрос в том, что нужно сделать, чтобы донести до вас, что я не заинтересована?

Он решительно стиснул зубы.

— Прогуляйтесь со мной.

— Прогуляться с вами? — она рассмеялась. — Вы думаете, что лучший способ вас отвадить от чего-то — это простимулировать? Это действительно уникальный логический ход.

— Я не говорил, что это логично.

— Какое облегчение.

— Я говорю, что это даст вам возможность принять решение, основанное на чем-то, кроме первого впечатления. Если мы проведем некоторое время вместе, и вы решите, что вам это неинтересно... Хорошо. Я приму это. Поверьте мне... Я не иду туда, где мне не рады.

Она не смогла устоять.

— Тогда вы, должно быть, не слишком много ходите.

Его глаза сузились, затем он медленно кивнул.

— Хорошо, — он поднял руки. — Хорошо. Пусть будет по-вашему.

Он начал отворачиваться от нее; затем, к его удивлению, она легко положила руку ему на плечо. Он повернулся и посмотрел на нее.

— Завтра будет трудный день для меня, — сказала она. — Послезавтра. Заберите меня около полудня, из моего дома. Мы поедем на пикник. Я соберу вещи.

— Я не хочу, чтобы вы чувствовали, что должны мне что-то, мисс Трой. Я имею в виду, не беспокойтесь, или...

— Лейтенант, не испытывайте судьбу.

— В полдень.

— Хорошо, — затем она замолчала. — Скажите мне, лейтенант. Вокруг полно женщин... и многие из них могут быть гораздо более впечатлены вашим своеобразным обаянием, чем я. Почему вы так заинтересованы во мне?

— Потому что мне нравятся вызовы.

— Что же, это замечательно. В таком случае, когда вы приедете за мной, вы двое, вероятно, сразу же найдете общий язык.

— Мы двое?

— Вы и моя мать. Видите ли, ей тоже нравятся трудности, — Диана ухмыльнулась так, что Райкеру стало крайне не по себе. — И у меня такое чувство, что она вас просто будет обожать.

Глава семнадцатая

Сержант Роджер Танг, седой ветеран и командир отделения службы безопасности, назначенный на Бетазеде, мельком увидел Райкера, когда тот направлялся к двери.

— Лейтенант, — сказал он и резко отдал честь.

Райкер внутренне покачал головой. Салюты не были в моде уже два столетия, но Танг был достаточно ретро, ​​чтобы напомнить о тех днях жесткой дисциплины. Райкер махнул рукой, как будто отдал честь, и сказал:

— Вольно, сержант.

Танг погладил свой круглый, щетинистый подбородок. Большой фазер, который он всегда носил, был прикреплен к его талии и шлепал по его толстой ноге. Райкер был готов поспорить, что он надевал его, когда спал.

— Прекрасный день сегодня, лейтенант. Куда вы идете, если вы не против, если я спрошу, — быстро добавил он.

— Туда.

— Да, сэр, я это вижу. Точное направление вашего маршрута, похоже, ведет вас к двери. Мне просто интересно, куда именно, сэр. Чисто из соображений безопасности. Невозможно быть слишком осторожным, знаете ли.

Райкер неторопливо подошел к Тангу и заложил руки за спину.

— Если хотите знать, сержант, у меня свидание.

Танг, казалось, задумался на мгновение.

— Местная девушка, сэр?

— Так точно. Местная девчонка. Я пытался взять с собой девчонку с Фортуны, но она не влезла в мой чемодан.

— Чертовски жаль, — посочувствовал Танг. Он понизил голос до доверительного тона. — Вы не против совета, сэр?

Райкер покачал головой.

— Эти люди могут вас погубить.

Райкер моргнул.

— Простите?

— Они слабые. Они приятные, — он постучал по виску. — Они всегда философствуют, размышляют, обдумывают. Они слишком много думают, если вы меня спросите.

— Думать — хорошая привычка, сержант.

— О, конечно. Но не до такой степени, чтобы это было все, что ты делаешь. Не до такой степени, чтобы чрезмерно интеллектуализировать. Они не сражаются, а предпочитают говорить о причинах споров. Я заметил одному из них, что единственное, что понимают синдарийцы, — это сила, и этот парень посмотрел на меня так, будто я только что спустился из космоса.

— Ну... справедливости ради, вы это сделали.

Танг издал короткий смешок, который звучал как лай.

— Да, я полагаю, что так и было. Послушайте, лейтенант... Все о чем я прошу, это помнить, кто вы. И кто они. Знакомство с другими культурами — это прекрасно и все такое, но просто помните, что галактика делится на два типа.

— Какие?

— Звездный Флот и все остальные, —Танг приложил палец к губам и добавил: — Достаточно понятно.

— Спасибо, сержант.

Танг отсалютовал еще раз и сказал:

— Это часть службы.

Затем он повернулся и пошел прочь, продолжая успокаивающе похлопывать себя фазером по бедру.

Райкер стоял снаружи особняка, который был домом Дианы Трой. Впечатленный строением, он колебался мгновение, прежде чем позвонить в дверь.

Он не услышал шагов, но затем дверь медленно открылась.

Райкер посмотрел вверх.

И еще раз вверх.

Над ним возвышался высокий человек. Он не выглядел как бетазоид. Он не выглядел как кто-либо. Он бесстрастно смотрел на Райкера.

— Я лейтенант Райкер. Я здесь, чтобы забрать Диану Трой, — затем Райкер заколебался. — Это резиденция Трой, не так ли?

Мужчина медленно кивнул и отступил назад, давая место Райкеру войти. Он так и сделал, с любопытством оглядывая роскошную обстановку.

— Где мне следует подождать?

Великан закрыл входную дверь, но не ответил на вопрос Райкера. Он изучал надвигающуюся фигуру, совершенно озадаченный, а затем голос позади него сказал:

— Итак, я вижу, вы познакомились с мистером Хомном.

Райкер обернулся и увидел привлекательную женщину с длинными темно-каштановыми волосами и очень аристократичной осанкой. Она шла к нему в розово-сером платье, которое оттеняло ее темные глаза и розовое лицо.

— А вы миссис Хомн? — спросил он.

Она слегка рассмеялась.

— Нет, нет. Я мать Дианы.

Он взял ее протянутую руку и слегка поклонился.

— Лейтенант Уильям Райкер. Но, пожалуйста, не стесняйтесь называть меня Уиллом. Или Уильямом, как вам больше нравится. А мне следует называть вас?

— Миссис Трой.

— О, — он игриво улыбнулся. — Хорошо, миссис Трой. Эм... У нас с Дианой назначена встреча.

— Да, я знаю, — она взяла его под руку и повела в просторную гостиную. — Она будет через минуту. Она как раз собирается. И я подумала, что было бы неплохо, если бы у нас было несколько минут, чтобы поболтать.

— Звучит очень мило.

Он сел на кушетку, неожиданно глубоко погрузившись в подушки. Луаксана села рядом, поразительно напоминая королеву на троне.

— А теперь, расскажите мне все о себе.

Он погладил подбородок и сказал:

— О чем бы вы хотели услышать?

Она усмехнулась.

— О, это очень мило лейтенант. Вместо того, чтобы делать пустые заявления, которые, как вы знаете, я могу проверить, вы вместо этого просите меня сделать первый шаг, чтобы вы знали, на что вам стоит рассчитывать, — внезапно звук ее голоса немного изменился. — Вы агрессивны, трудолюбивы, преданны, осторожны. Вы из тех, кто осторожен, и поэтому чувствуете себя неловко в среде, где ваша стратегия — прямолинейность. О, и вас чрезвычайно влечет к моей дочери, и у вас было множество сексуальных фантазий о ней. На самом деле, вы надеетесь, что эта вылазка будет проходить в достаточно романтической обстановке, чтобы вы могли использовать свое немалое обаяние, чтобы прорвать оборону Дианы и познакомить ее со всеми радостями вашей мужественности. Ваша предпочтительная поза для полового акта — это...

— Миссис Трой! — сказал Райкер резче, чем ему бы хотелось.

— И что это за массаж с маслом со вкусом лайма?

Он поднялся на ноги.

— Миссис Трой, должен признать, я в шоке.

— Вы в шоке? — она посмотрела на него с искренней невинностью. — Лейтенант, это ваши мысли.

— Это вполне может быть, но, насколько мне известно, бетазоиды гордятся своей вежливостью. По моему определению, ваше отношение ко мне здесь не особенно вежливо.

Выражение ее лица было удивленным.

— Вы правы. Где, черт возьми, мои манеры? Я не предложила вам ничего выпить. Мистер Хомн! — она быстро хлопнула в ладоши. — Напитки для нашего гостя.

— Я не об этом. Вы говорите, словно я вам враг.

— Это ваша интерпретация, лейтенант. Я не думаю о вас как о враге. Нет, совсем нет. В лучшем случае я думаю о вас как о... — она замолчала, размышляя. — Как об опыте. Преходящем, мимолетном опыте, с которым Диана столкнется, из которого извлечет уроки и из которого вырастет. Вот и все. Враг — слишком сильное слово. Что касается того, что я говорю, лейтенант — моей оценки вашей натуры и мыслей — вы пригласили меня прокомментировать. Вы вряд ли можете призвать меня к ответу только потому, что я приняла ваше предложение.

Мистер Хомн появился рядом с Райкером с напитком, идеально сбалансированным на сверкающем серебряном подносе. Райкер взял его, даже толком не заметив.

— Вы должны понять, лейтенант. Есть определенная ответственность, которая приходит с тем, кто я есть. Я дочь Пятого Дома. Держатель Священной Чаши Риикса. Наследница Священных Колец Бетазеда. Я привыкла высказывать свое мнение, и я также привыкла следить за наилучшими интересами моей дочери. Она внимательная, умная молодая леди. Она унаследует от меня огромную ответственность, которая сейчас вся лежит на моих плечах. В отличие от вас, чья жизнь в Звездном Флоте означает, что перед вами открыты бесконечные перспективы, у Дианы нет такой роскоши. На нее наложены определенные обязательства, которые приходят с тем, кто она есть. Она принимает это. Она приветствует это. Я хочу, чтобы вы были внимательны к этим обязанностям. И я хочу, чтобы вы ничего не делали, что могло бы помешать ее судьбе.

— Ничего означает?..

— Ничего, — твердо сказала Луаксана, — это значит ничего.

— Миссис Трой, — медленно и обдуманно сказал Райкер, — Я понимаю, что вы говорите. Я ценю вашу позицию. Но при всем уважении, вы не можете мне приказывать.

— Совершенно верно, — ответила она совершенно спокойно. — Но Звездный Флот может. И поверьте мне, лейтенант, если дочь Пятого Дома пожалуется Звездному Флоту, обязательно найдутся те, кто ее выслушает. Мы понимаем друг друга?

Она жестом показала ему, что он должен выпить. Он уставился на содержимое стакана и на мгновение попытался увидеть на дне какой-нибудь остаток, который указывал бы на яд.

— Это совершенно безопасно, лейтенант.

Он поднял глаза и снова понял, что его мысли полностью открыты для нее.

— Я не думал серьезно, что это именно так.

Она мило улыбнулась.

Диана выбрала этот момент, чтобы появиться. Райкер ощутил вспышку разочарования — ее длинные, густые волосы были завязаны в небольшой, тугой узел. Линии ее стройной фигуры были скрыты под свободным, похожим на кафтан нарядом. Перед собой она держала небольшую корзинку.

— Привет, Уилл, — сказала она добродушно.

Он поднялся на ноги.

— Диана, ты выглядишь прекрасно.

— Помимо того, что ему не нравится твое платье и твоя прическа, — сказала Луаксана.

Райкер бросил на нее ядовитый взгляд, и Диана сказала, немного смущенно:

— Мама, но это ты предложила прическу и платье.

— Разве я? — она неискренне улыбнулась. — Да, это была я. Не слишком в вашем вкусе, лейтенант?

Он храбро ответил:

— Неважно. Если она обреет голову, наденет мешковину и посыплет голову пеплом, Диана все равно будет выглядеть прекрасно.

Мать и дочь обменялись взглядами, а Луаксана снова посмотрела на Райкера.

— Очень изящно, лейтенант, — сказала она.

— Спасибо.

Он подошел к Диане, пропуская ее к входной двери. Она продолжала сжимать корзину для пикника обеими руками, но улыбнулась матери, когда они вышли.

Луаксана не улыбнулась в ответ.

— Надеюсь, она не была с тобой слишком строга.

Диана и Райкер сидели на травянистом холме, возвышаясь над особенно красивым участком сельской местности Бетазеда. Корзина для пикника стояла открытой рядом с ними, ее содержимое было разбросано по земле вокруг них.

Большую часть времени они ели молча. Время от времени Диана поднимала глаза на Райкера и либо хмурилась, либо улыбалась. У него было четкое ощущение, что они разговаривали, не говоря ни слова, или, если уж на то пошло, он даже не осознавал полностью, что говорилось.

Фраза, которое она произнесла, было едва ли не самым длинным за весь день.

— Ничего такого, с чем бы я не справился, — легко сказал он. Когда он это сказал, она рассмеялась, и он нашел это очень странным. — Почему ты смеешься?

— Ну, это то, как ты отреагировал. Я задала тебе вопрос о том, какие чувства у тебя вызвала эта ситуация. И твой основной ответ заключался в том, чтобы дать понять, что ситуация находится под твоим контролем.

Он непонимающе уставился на нее.

— И?

— Не все должно определяться с точки зрения того, можешь ли ты с этим справиться или нет. Иногда достаточно признать, что ситуация произошла, и что ты об этом знаешь.

— Не похоже, что это даст большой эффект.

— Почему нет?

Он лег на траву, подперев голову одной рукой.

— Просто признать, что ситуация существует, редко бывает достаточно в моей работе. С этим нужно что-то делать.

— Это не так. А как насчет вашей Первой Директивы? Разве она не говорит вам, что вы не должны вмешиваться?

— То, что она нам говорит, — это предпочтительный способ решения конкретной ситуации. А именно ситуации, связанной с вмешательством в культурное развитие. Но она по-прежнему сводится к мысли, что с каждой ситуацией нужно разбираться каким-то образом, даже если иногда метод решения ситуации заключается в том, чтобы не вмешиваться.

— Понятно, — она подняла салфетку с колен и аккуратно сложила ее, положив обратно в корзину для пикника. — Для тебя контроль очень важен, лейтенант?

— Очень важно не выпускать вещи из-под контроля. Это немного другое.

— И в чем разница?

— Разница в том, что может быть конкретная ситуация с конкретными параметрами. И пока элементы внутри этой ситуации не выходят за рамки этих параметров, все в порядке. Вам не нужно делать многого, кроме как сидеть, сложа руки, и позволять вещам идти своим чередом. Это противоположно необходимости контролировать, когда вы лично управляете каждым элементом на каждом этапе пути. Это плохой способ командовать. Демонстрирует неспособность делегировать полномочия.

Она слегка наклонила голову.

— Ты думаешь обо всем в терминах Звездного Флота?

— Не обо всем.

Они долго смотрели друг на друга, и Райкер увидел что-то в ее глазах... Что-то, что манило его.

Он потянулся, схватил ее за руку и потянул к себе. Она упала на землю с испуганным криком. На мгновение он почувствовал, как ее тело обмякло, и он приблизил ее лицо к своему, прижался губами к ее губам. Он почувствовал, как что-то электрическое проскочило между ними.

И тут он почувствовал ее колено у себя в животе.

Райкер ахнул и откатился, схватившись за живот и тихонько постанывая. Он отполз, ахнув, и увидел, как Диана разглаживает платье и выглядит совершенно спокойной.

Он втянул воздух в легкие и попытался заставить боль уйти. Диана, со своей стороны, потянулась к корзине и вытащила коричневую выпечку.

— Десерт? — невинно спросила она.

— За... Зачем ты это сделала? — удалось ему выдавить.

— Уилл, почему ты задаешь очевидные вопросы? — она протянула ему пирожное. — Я имею в виду, я не спрашиваю тебя, почему ты только что меня повалил. Я думаю, это довольно очевидно. Я думаю, причина, по которой я тебя остановила, столь же очевидна. Так ответь мне, ты все еще чувствуешь, что контролируешь?

— Не особенно. Боль только-только начала отступать.

— Вот видишь. Именно это я и чувствовала минуту назад. Занятия любовью, Уилл, это когда двое людей добровольно решают отдать контроль партнеру. Я не отказывалась от чего-либо добровольно. Поэтому мне нужно было вернуть это, и быстро.

— Ты могла бы просто сказать «нет».

Она нахмурилась.

— Я так и сделала.

— Нет, ты не сделала.

— Я отчетливо это помню.

— Ты этого не сделала. Если бы ты сказала «нет», я бы остановился, — он медленно сел, все еще потирая ноющий живот. — В этом я могу тебя заверить.

Ее брови сошлись на переносице, на лице появилось озадаченное выражение.

— Я была совершенно уверена, что я...

— Знаешь что? — сказал Райкер, указывая на нее. — Ты могла подумать, что сказала это, но ты этого не сказала. И, может быть, это потому, что ты на самом деле не хотела этого. На мгновение ты не сопротивлялась. На самом деле, ты была чертовски привлекательна. Я скажу тебе кое-что — ты так уверена, что знаешь мои мысли. Но я уверен, что ты даже не знаешь свои собственные.

— Это факт?

— Да.

— Ну, тогда просто ответь мне на один вопрос.

Он ждал вопроса.

— Да?

— Ты хочешь десерт или нет?

Он покачал головой в замешательстве.

— Это вопрос?

Даже она выглядела озадаченной.

— Да.

— Нет. Никаких десертов, спасибо. После сытного обеда и твоего колена, мой желудок уже сыт на сегодняшний день.

— Ладно. Хорошо тогда, — не сводя глаз с Райкера и рассматривая его с очень подозрительным видом, вероятно потому что она сама не была уверена, какие чувства он у нее вызывает. Диана Трой съела десерт Райкера вместе со своим собственным. Райкер ничего не сказал, наблюдая за ней.

Наконец он спросил:

— Ты сталкивалась со многими людьми?

— Немного. В основном, с друзьями моего отца.

— И сформировала мнение?

— Не особенно. Они такие же люди, как и все остальные. Огульные обобщения редко бывают полезными. Я предпочитаю диагностику каждого случая отдельно.

— Говоришь как настоящий студент-психолог. Итак, что ты собираешься делать со своей степенью, когда получишь ее?

— А что с ней делать? — она пожала плечами. — Не знаю. Наверное, ничего.

Он уставился на нее.

— Ничего?

— Ну, знание того, как работает разум, и умение общаться с людьми, эти навыки, безусловно, пригодятся мне в моих обязанностях. Гораздо больше, чем геология.

— Но, но разве ты не хочешь построить карьеру?

— Моя жизнь — это моя карьера. Мои обязанности, которые являются неотъемлемой частью традиций Бетазоида. Я не такая, как ты, Уилл. Многие аспекты моей жизни уже предопределены.

— Знаешь, я уже говорил об этом раньше, — мрачно сказал Райкер. — С твоей матерью. Жаль, что у тебя нет собственного мнения.

— У меня есть собственное мнение, — резко возразила Диана. — Вряд ли это моя вина, если мое мнение совпадает с мнением моей матери, не так ли?

— Ты права, ты права. Я бедный глупый человек, который едва понимает, что происходит в своей собственной голове, а ты премудрый бетазоид, который знает все. Достаточно?

Издав звук сильного разочарования, Диана начала запихивать все принадлежности для пикника обратно в корзину.

— Это было глупо, — пробормотала она отчасти себе под нос. — Не знаю, зачем я позволила себя на это уговорить.

— Потому что ты хотела, чтобы тебя уговорили.

— Чушь.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Диана?

— Да, моя проблема — это ты.

— Нет, — он придвинулся к ней поближе и присел перед ней на корточки. Она не посмотрела на него, тогда он взял ее заостренный подбородок в свои руки и повернул ее лицом к себе. — Твоя проблема в том, что ты слишком все анализируешь. Ты так чертовски привыкла изучать чувства, думать о чувствах и размышлять о чувствах, что понятия не имеешь, как просто следовать чувствам.

— А ты, — парировала она, отталкивая его руку, — можешь только руководствоваться чувствами. Из тебя выйдет отличный офицер Звездного Флота, лейтенант. Тот, кто неспособен изучить ситуацию и решить, что с ней делать спокойно и рационально. Держу пари, ты никогда не спросишь ни у кого их мнения. Держу пари, ты никогда не будешь искать предложений. Ты просто будешь делать то, что хочешь, когда хочешь, импульсивно, потому что твои чувства говорят тебе так делать, и ты просто потащишь за собой остальную часть экипажа. И да помогут им небеса, если ты ошибаешься.

Он сел на пятки. И выглядя несколько глупо, он ухмыльнулся.

— Должно быть, я тебе действительно нравлюсь, если ты так из-за меня заводишься.

— О, ты невыносим.

Она подобрала корзину для пикника и пошла, ее большой кафтан развевался вокруг нее. Райкер встал и пошел рядом с ней.

— И я готов поспорить, что ты не веришь в любовь с первого взгляда, — с вызовом сказал он.

Она даже не взглянула на него.

— А теперь ты говоришь, что любишь меня?

— Нет, я этого не говорю. Я спрашиваю об этом в принципе. Ты веришь в любовь с первого взгляда?

Он полностью ожидал, что она скажет «нет», как и Венди. Поэтому он был удивлен, когда она медленно остановилась и повернулась, чтобы посмотреть ему прямо в лицо, ее глаза были большими и задумчивыми.

Затем она повернулась и пошла в другом направлении. Озадаченный, он последовал за ней.

Местность стала более крутой и холмистой, и она поставила корзину для пикника и использовала руки, чтобы подтянуться. Он последовал за ней, не понимая, что происходит, но, не желая делать что-либо, что могло бы ее остановить. Он хотел увидеть, что она задумала.

Наконец, Диана добралась до вершины, и она осторожно села, тщательно поправляя свой сарафан. Райкер взобрался рядом с ней, и у него перехватило дыхание.

Это был потрясающий вид. Вид, который открывался раньше, мерк по сравнению с этим. Небо теперь было бледно-оранжевым, а в сотнях метрах ниже текла река, тянущаяся между двумя высокими берегами. Длинные, необработанные травинки прорастали тут и там, с одной стороны, кажущиеся случайными, но с другой, добавляющие общему виду и ощущению места, как будто оно было тщательно спланировано.

— Мне нравится приходить сюда, чтобы подумать. Это одно из моих любимых мест.

— Так что ты думаешь?

— Любовь с первого взгляда, — она помолчала. — Да. Я верю в это.

— Ну, теперь, должен признать, я удивлен. Это вряд ли признак рационального, не импульсивного ума. Любовь с первого взгляда — это как прыжок веры.

— Ничего в этом особенно рационального нет, — призналась она. — Я бы предположила, что ты бы сказал, что мое объяснение более романтично, чем что-либо еще.

— И какое твое объяснение, могу я спросить?

Сначала она ничего не сказала, словно пытаясь придумать, как лучше выразить свои мысли.

— Мне кажется, что в какой-то степени все мы — раздробленные души. Разрезанные напополам. И мы бродим по жизни в поисках оставшейся части себя. И иногда нам везет встретить кого-то, кто обладает в себе той частью нас, которой нам не хватает. Мы можем не осознавать этого на сознательном уровне, но определенно на подсознательном уровне. Мы видим в ком-то другом что-то от себя.

Она подняла руки перед собой, ладони обращены друг к другу.

— Вот почему иногда ты встречаешь кого-то и сразу чувствуешь себя комфортно с ним. Ты чувствуешь, что знаешь его всю свою жизнь. Причина в том, что он часть тебя, а ты часть его. Вы родственные души. Вы... Подходите друг другу, — она переплела пальцы. — И как только вы подходите друг другу, ничто не сможет разлучить вас, если только ты не отпустишь, — она ослабила хватку, раздвинув руки.