Индустриальная магия

ПРОВАЛИВШИЕСЯ

Запаниковать я не успела — болото исчезло, и я рухнула на холодную твердую поверхность. Назад в каменистую долину? Я огляделась, но меня окружал туман. В отличие от холодного тумана перехода этот был теплым и почти ощутимо мягким. Ребенком я часто лежала на траве, смотрела на облака и думала, какие они на ощупь. Туман вокруг меня был почти таким, как я тогда воображала. Внезапно на ум пришли образы облаков, арф и ангелов с трубами. Я умерла — снова — и отправилась на небо?

— А, дерьмо, — пробормотала Ева где-то рядом со мной. — Провалились!

Понятно, не небеса. Это хорошо. Никогда не мечтала о вечном блаженстве такого рода.

Туман начал отступать и сжиматься, становясь плотнее. На долю секунды в нем проступило нечто, напоминающее лицо. Затем он вытянулся в бледную ленту и закружился, направляясь вверх, где исчез.

— Проклятые Искатели, — пробормотала Ева. — Должен найтись способ их перехитрить. Должен! — Она взглянула на меня. — Не беспокойся. Все будет в порядке. Просто сиди тихо. Говорить буду я.

Теперь, когда туман рассеялся, я огляделась. Увиденное было таково, что мгновение я могла только неотрывно смотреть, не понимая. Мы оказались в комнате… Нет, не в комнате, не бывает комнат такого размера. Стены из голубовато-белого мрамора уходили в бесконечность, черный мраморный пол тянулся к горизонту. Сводчатый белый потолок, и огромные колонны наводили на мысль о храме, мозаику и картины, украшавшие стены, собрали как будто из сокровищниц всех культур, какие только можно представить. На каждом фрагменте фриза[24] изображалась сцена из жизни — казалось, не было пропущено ни одно событие, ни один праздник и ни одна трагедия. Мой взгляд упал на кровавую батальную сцену, и я увидела, как шевельнулась передняя нога вставшей на дыбы лошади. Я моргнула. Открылся рот всадника — так медленно, что если не смотреть неотрывно, этого не заметишь.

Я уже собиралась что-то сказать Еве, но тут начал поворачиваться пол.

— Нас удостоили аудиенции, — пробормотала Ева. — Давно пора.

Пол остановился, когда мы очутились на открытом пространстве, настолько же непостижимо огромном, как-то, которое покинули. Здесь с потолка свисали вьющиеся растения, тысячи, десятки тысяч с каждого дюйма площади. Вид был настолько несообразным, что я моргнула и протерла глаза. Когда я снова посмотрела вокруг, то увидела, что это совсем не растения, а куски нитей всех цветов радуги и совершенно одинаковой длины.

— А что… — начала я.

— Тихо! — прошипела Ева. — Говорить буду я, помнишь?

И в это мгновение я увидела женщину. Она стояла на возвышении за старинной прялкой. Не молодая и не старая, не красивая и не уродливая, не полная и не худая, не низкая и не высокая — матрона средних лет с кожей цвета меда и длинными, уже седеющими темными волосами — идеальная обычная женщина.

Опустив голову, она пряла. Нить достигла положенной длины, произошел переход — я глазом не успела моргнуть, — и женщина постарела на пятьдесят лет, превратившись в старуху с согбенной спиной, длинные волосы поседели и стали жесткими, как проволока, простое розовато-лиловое платье выцвело. Темные блестящие глаза чем-то напоминали вороньи. Сморщенные пальцы уже сучили новую нить, В другой руке оказались ножницы, которыми старуха в должное время отрезала ее. Из джунглей свисающих нитей появился мужчина — такой бледный, что казался альбиносом, — взял только что отрезанный кусок и снова исчез в темной чаще.

Я снова посмотрела на старуху — но на ее месте уже стоял ребенок, девочка не старше пяти-шести лет с длинными и блестящими золотисто-каштановыми волосами, васильковыми глазами и в ярко-пурпурном платье. Поднимаясь на цыпочки, она тянула из кудели нить, скручивала ее — нить достигла положенной длины — переход — и я увидела женщину средних лет, которая являлась нам первой.

Рядом громко вздохнула Ева.

— Видишь? Даже Богини Судьбы опускаются до мелкого садизма, заставляя нас коптиться здесь.

Старуха пронзила Еву взглядом запавших глаз.

— Мелкого? Никогда. Мы наслаждаемся редким моментом спокойствия.

Она щелкнула ножницами. Альбинос пришел и ушел, унося отрезанное. Появилась девочка. Не принимаясь за работу, замерла на месте, склонив голову набок, нахмурив симпатичное личико. Появился альбинос с куском пряжи. Девочка серьезно кивнула, преобразилась в женщину средних лет, взяла пряжу и пропустила ее сквозь пальцы, закрыв глаза. И вот старуха смотрит на крошечный кусочек, оставшийся у нее в руке.

— Такая молодая, — пробормотала она, отрезала короткий фрагмент и вручила альбиносу, который взял его и унес. Старуха превратилась в девочку.

— Итак, все мы наслышаны о случившемся, — тоненько и мелодично произнесла девочка. — И ты замешана, Ева?

— Я не…

Девочка улыбнулась.

— Ничего не делала? И не виновата в том, что произошло? Что ж, мы согласны со вторым утверждением. А вот с первым — нет. Сколько правил ты сегодня нарушила, Ева? Не уверена, что я сумею сосчитать.

— Саркастические божества, — пробормотала Ева. — Как раз то, что нужно в жизни после смерти.

Девочка превратилась в женщину.

— Твои проступки мы обсудим позже. А сейчас… — Ее взгляд переместился на меня, голос смягчился. — Нам нужно разобраться с весьма печальной ситуацией. Ты ни в чем не виновата, дитя. Конечно, мы отправим тебя назад. И ты не забудешь про путешествие сюда. В данном случае мы не видим в этом необходимости. — Она улыбнулась. — Ты не из тех, кто готов превратить такой опыт в расхожую книжонку. А теперь нам требуется…

— Лукас, — закончила я.

Ева толкнула меня локтем. Я не обратила внимания.

— Лукас. Мы оставили его…

Женщина покачала головой.

— Он не может уйти, дитя. Он умер. Он должен остаться здесь.

— Нет, он не…

— Мы знаем, что ты не хочешь в это верить, но…

— Подождите, — перебила я. — Я оспариваю факт, не интерпретацию. В Лукаса попала пуля, и он упал в дыру.

— Мы знаем, что произошло.

— Значит, вы знаете, что после выстрела в грудь умирают не за доли секунды. Проваливаясь в потусторонний мир, он был жив.

Женщина покачала головой и улыбнулась.

— У тебя всегда работает логика, не правда ли? Боюсь, это формальный вопрос, дитя. Выстрел убил бы его. Мы это знаем.

У меня сжалось сердце, но я продолжала гнуть свою линию.

— Хорошо, вы знаете это, потому что пришло его время, но…

— Его время? — переспросила старуха и широким жестом показала на джунгли нитей за своей спиной. — Мы ничего не решаем, девочка. Происходит то, что происходит. А произошло то, что Лукас Кортес умер…

— Что, конечно, трагедия, — вставила средняя сестра. — Но здесь он продолжит свою работу. В этом мире тоже есть добро и зло. А когда ты умрешь, то присоединишься к нему. Вы будете вместе. Это уже определено. Именно поэтому вы попали в одно измерение. Тебе просто нужно подождать.

— Я не стану ждать. Если он останется, останусь и я.

Женщина сочувственно улыбнулась.

— Ведь ты не хочешь делать такой выбор. Это будет не то, на что ты надеялась.

— Я ни на что не надеюсь. Я констатирую факт. Если остается Лукас, остаюсь и я.

— Не делай этого, — прошипела Ева мне в ухо. — Здесь ты хитростью ничего не добьешься.

— Я говорю серьезно.

Появилась старуха.

— Не тебе выбирать, девочка, уйдешь ты или останешься.

— Но если вы отправите меня назад, я вновь смогу выбирать. Вы сказали, что предопределения нет, значит, я могу умереть, когда захочу.

— Даже если ты наложишь на себя руки, неизвестно, встретитесь ли вы снова.

— Конечно, известно. Вы сами это сказали. Уже решено — мы должны быть вместе. Полагаю, вы можете изменить положение вещей, но это будет мелочно. А вы же говорили, что никогда не опускаетесь до мелочности.

Со вздохом появилась женщина средних лет.

— Я предпочитаю призраков, которые в нашем присутствии съеживаются и дрожат.

— О, она ужасна, не правда ли? — подала голос Ева. — И была такой с самого детства. Всегда обо всем расспрашивала, все оспаривала и со всеми спорила. Никакого уважения к авторитетам. Отправьте их с Лукасом назад и избавьте себя от шестидесяти-семидесяти лет преждевременной печали.

— Спасибо, Ева, что беспокоишься о наших чувствах. Однако ты в этом деле не беспристрастна. Ты хочешь, чтобы Пейдж растила твою дочь.

— А об этом ты подумала, Пейдж? — спросила старуха, пронзая меня взглядом. — Если ты останешься здесь, то бросишь Саванну…

— Нет, это несправедливо, — вступила в разговор средняя сестра. — Мы не станем заставлять тебя выбирать, дитя. Мы сами должны принять решение. Это единственное по-настоящему беспристрастное… — Она замолчала. — Да, сестра. В этом и заключается идея.

Женщина исчезла, появилась девочка, потом старуха, потом все три менялись так быстро, что я не могла определить, кто передо мной. Долетали обрывки разговора, из которых тоже ничего нельзя было понять. Наконец появилась женщина средних лет.

— Ева, ты хочешь, чтобы Пейдж и Лукас были опекунами Саванны. Ты готова пойти на сделку ради этого?

Ева вздернула подбородок, встречая ее взгляд.

— Да. Вы хотите, чтобы я подчинялась правилам, так? Отправьте их назад — обоих — и я обещаю подчиняться.

Женщина улыбнулась и покачала головой.

— Механическое подчинение ничего не стоит. Когда ты поймешь правила, то будешь им подчиняться. А до тех пор… — Она покачала головой и махнула на нити, висевшие за ними. — Ты делаешь свои ошибки, определяешь собственную судьбу. Мы этого за тебя не делаем.

— Так чего вы хотите? — нахмурилась Ева.

— Ты будешь должна нам услугу. Оплатишь счет, когда мы его выставим.

— Я сделаю все.

— Ты уверена?

— Нет, но в любом случае соглашаюсь. Сделайте это для меня, и я буду вам должна. Мы оставили Лукаса…

Женщина махнула рукой, останавливая Еву.

— Мы знаем. — Она закрыла глаза, три Богини Судьбы какое-то время мелькали так быстро, что производили впечатление единого целого, затем опять появилась средняя сестра. — Так. Лукас вернулся в мир живых. Пейдж, когда-нибудь мы снова встретимся, надеюсь, что не скоро…

— Подождите! — крикнула Ева. — Я могу попрощаться?

— Да, после меня. А теперь, Пейдж, повернись.

Я повернулась. В двадцати футах воздух переливался, напоминая пар над горячим асфальтом.

— Это ворота. Когда попрощаешься с Евой, просто иди сквозь них. Я отправила Лукаса туда, откуда он к нам попал, и, вероятно, он будет дезориентирован. Минуту назад там не было никаких опасностей, но… Поторопись.

Я обернулась к Богиням Судьбы.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — кивнула головой женщина. — Только помни главное правило ухода из жизни после смерти. — Она превратилась в улыбающуюся девочку. — Не оглядывайся.

Я улыбнулась в ответ и направилась к воротам. Ева шла рядом. Ни одна из нас не произнесла ни звука, пока мы до них не добрались. Затем я повернулась к ней.

— Спасибо, — сказала я. — За все.

— Ты же воспитываешь моего ребенка. Это я тебе должна. Передай Саванне… Нет, я не стану тратить на это нашу последнюю минуту. Ты знаешь, что ей сказать. И я не собираюсь говорить тебе, чтобы ты о ней хорошо заботилась, потому что и так знаю: будешь. Поэтому я ограничусь тем, что скажу тебе: береги себя. Ты выросла доброй, Пейдж. Может, более доброй, чем мне бы хотелось, но я все равно тобой горжусь. — Она склонилась, поцеловала меня в лоб и прошептала. — Пусть у тебя будет хорошая жизнь, Пейдж. Ты заслужила.

— Я…

Она взяла меня за плечи, развернула и толкнула в ворота.