Исход

XV ЭЛЬФИЙСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ

Когда Аркан в последний раз бывал здесь, резиденция северных эльфов — ванъяр из Туринн-Таура выглядела совсем по-другому. Ему очень хорошо запомнились золоченая решетка забора, вычурные ворота с декоративными элементами в виде металлических побегов плюща, идеально чистые дорожки из тесаного и шлифованного желтого камня, и, конечно, парк.

Парк там, за периметром Консульства раньше выглядел так, будто где-то в священных туринн-таурских рощах некий великан огромным ножом вырезал гектар земли со всем, что на нем росло, а потом на своих гигантских ладонях перенес в Кесарию, и аккуратно уложил поверх целого квартала. После чего эту самую рощу вымыли с мылом, причесали, подкрасили, и выставили на всеобщее обозрение. Еще утром величественные белые древа, изумрудный ковер травы, сохранявшей свою свежесть даже в самую лютую зиму, яркие цветы и вечнозеленые кустарники вызывали у всякого прохожего восторг, близкий к религиозному — такое человек чувствует, впервые в жизни попав в один из великих кафедральных соборов, или оказавшись перед произведением искусства, виденным разве что на страницах учебников…

Теперь же Аркан прекрасно понимал, почему Эрнест Чертополох употребил слово «скверна». Пролезая сквозь одну из многочисленных дыр в ограде, проделанных яростной толпой, Буревестник был вынужден обмотать лицо длинным хвостом шаперона: отвратительное гнилостное зловоние заполоняло округу. Трава пожухла и разложилась до состояния мерзкой кашицы под ногами, вместо пышных кустов из земли торчали корявые голые прутья, листья деревьев опали, став все той же зловонной кашицей. Сами белые великаны покрылись странной коростой, местами — скрючились, местами — лопнули, прогнив изнутри. Кое-где виднелись следы пожара: обуглившиеся остовы небольших деревцев, проплешины на траве, копоть на корнях и стволах.

Лужи неестественно ярких оттенков желтого, зеленого и багрового, со странной радужной пленкой виднелись тут и там, и приходилось тщательно выбирать место, чтобы наступить ногой. Даже несмотря на толстую подошву ботфорта, Рем опасался допускать соприкосновения пугающей жижи с дубленой обувной кожей. Мало ли! Босиком тут бродить? Бр-р-р-р!

Здесь и там валялись трупы — и среди них не было ни одного эльфа. Сброд из Портовой и Рыбацкой сторон, обитатели городского дна, идейные эльфоненавистники и кое-кто из ландскнехтов дю Ритёра — с выпущенными кишками и отрубленными конечностями, или затянутые по пояс в землю, или — с проросшими из ребер корнями, или — с банальной эльфийской стрелой в глазнице…

— Стоит отдать должное их упорству, — проговорил Эрнест Чертополох. — Они шли напролом, и пробились довольно далеко… Скорее всего — до самой резиденции. Иначе с чего бы эльфам бежать оттуда? Да и потери остроухие понесли серьезные.

— Действительно? — удивился Аркан, кивая на трупы людей. — Ни одного мертвого ванъяр я пока не видел!

— Хм! Вырвалась только дюжина, или около того. А персонал Консульства был куда как более многочисленным. Насколько я знаю, туринн-таурцы никогда не оставляют неубранными тела своих погибших, — задумался волшебник. — Может быть — забирают, может быть — хоронят при помощи магии, а еще есть гипотеза, что… А, черт, внимание! Внимание!

Внезапно земля на крохотной полянке перед магом и ортодоксом вспучилась, крупные, жирные комья полетели во все стороны, грунт дрогнул — и исторг из себя гибкий и толстый зеленый стебель в три человеческих роста длиной, с колючими хлесткими отростками и зеленым навершием, похожим на шипастую булаву-моргенштерн. Растение размахнулось и — БАХ! — врезало булавой ровно туда, где мгновение назад стоял Аркан. Растения умеют размахиваться! Буревестник откатился в сторону, одновременно выдергивая склянку из специального кармашка на перевязи.

— Сможешь зажечь? — выкрикнул он, снова уходя в кувырок.

— Давай! — Чертополох убрался на безопасную дистанцию, и теперь крохотный огонек мерцал у него между пальцев.

Размахнувшись, Аркан швырнул стеклянную колбочку к самому основанию зеленого стражника. Послышался мелодичный звон, полетели осколки, а потом промелькнула в воздухе искра — и ствол растительного моргенштерна заполыхал. Тот затрясся, задрожал, мотнулся пару раз из стороны в сторону… Одним длинным пируэтом Рем оказался на ближней дистанции, и рубанул гномским скимитаром: раз, другой, третий! С тяжким грохотом живая булава рухнула на землю.

— Не прожгло бы, — пояснил Буревестник, повернувшись к магу — и тут же снова ушел в перекат, а скимитар загорелся жарким огнем, и с гудением рассек воздух.

Невесомая хищная тень, рванувшая было из-под самого корневища жуткого растения к Аркану, отпрянула, молодой ортодокс взмахнул рукой — и в воздухе повисло облако мелкой взвеси с церковным запахом. Тень затрепетала на месте, как будто растерявшись… Движение меча — и облако вспыхнуло. Призрачный враг, издав дикий вопль, исчез в огненном мареве.

— … яко тает воск от лица огня так погибнут грешники от лица Божия, а праведники возвеселяться! — выдохнул аскеронский герцог.

— Впечатляет, — дернул головой Чертополох. — Я бы провозился с баньши четверть часа, не меньше. Какая ирония — мы только что говорили о мертвых эльфах, и я хотел рассказать тебе гипотезу о применении туринн-таурцами останков павших воинов, и — вуаля! Только что ты прикончил сначала то, что осталось от одного из мертвых ванъяр — тирит-сабаль, стража, и изгнал баньши — сбрендивший эльфийский дух… Гипотеза превращена в достоверный факт! Вот так, запросто.

— И ничего не запросто, — пробормотал Рем, отряхиваясь и выдергивая из одежды шипы. — Интересно — много тут таких сюрпризов?

— Я смогу настроить эфирный поисковик, только нужно отойти шагов на двадцать назад — здесь эфир по твоей вине… Э-э-э-э… Слишком чистый, — не очень понятно предложил маг. — Поисковик подсветит нам опасные места. Останки тирит-сабаля у нас есть, так что все получится… Только, пожалуйста, не произноси больше эти твои жуткие слова!

Аркан только хмыкнул, а потом кивнул и несколько раз вогнал скимитар в землю, гася огонь и очищая клинок. Он не раз сталкивался с тем, что строчки из Писания для магов — как железом по стеклу. О чем-то это говорило, определенно… Но настаивать не стал: на работу волшебника посмотреть хотелось.

Чертополох шагнул вперед, протянул руку над павшим зеленым стражем, растопырил пальцы в стороны, повернул ладонь к земле. Крохотная светящаяся лента заструилась между рукой мага и тирит-сабалем, как будто перекачивая что-то из тела волшебника в эльфийскую тварь и обратно.

— Здесь я возьму образец, и задам условия конструкту, — зачем-то пояснял Эрнест, хотя Аркану на всю эту чародейскую терминологию было наплевать. — И поисковик просигнализирует нам, если наткнется на нечто даже отдаленно похожее… Магией можно и нужно пользоваться, вот что я скажу. Как бы ты шел через парк? Рубил бы все к чертовой матери?

— Рубил бы, во славу Божию, — усмехнулся Буревестник. — А что не рубилось бы — сначала жег бы, а потом порубил.

— И молитвочку, да? Что — правда работает? — светящаяся лента оторвалась от руки Чертополоха, и пошла гулять по парку, прочесывая всю траекторию движения до рездинции консулов. Верхний, свободный конец ее трепетал, нижний — касался земли.

— И молитвочку, куда без нее, — серьезно кивнул Аркан. — Божье слово, меч и огонь — лучшие средства против всего этого мракобесия.

— Я видел вас в деле, сомневаться было бы антинаучно, — нехотя признал Чертополох. — Но мне очень странно говорить такое, ведь мы, маги, привыкли относиться к религии как к досадному пережитку. К рудименту, который достался человечеству от прошедших эпох. Препятствию на пути к прогрессу, опиуму для народа! Кстати, мы уже можем идти — на пятьдесят шагов вперед путь свободен!

Он щелкнул пальцами, и магическая лента замерла среди деревьев, заискрила. Волшебник зашагал вперед, хлюпая сапогами по зловонной жиже.

— Забавно, — Аркан последовал за ним. — Мы, ортодоксы, привыкли точно так же относиться к магии.

К зданию шли с опаской — лента в некоторых местах замирала, искрила и делала небольшой круг, обозначая неяркой фосфоресцирующей дымкой угрозу. Такие участки обходили по дуге — решать за кесарийских оптиматов проблемы очищения города от тварей Рем больше не собирался, и даже слегка жалел, что развернул тут деятельность зверобоев в самом начале, надеясь открыть глаза кесарийцам на реальное положение вещей, и — стяжать мирскую славу, конечно. По сути — он сражался с ветряными мельницами, как один из прежних святых — благоверный Кихотий. Убивать чудищ в обреченном городе — бессмысленный труд! Хотя — обманывать себя Рем не мог: твари есть твари, он и сейчас вступил бы в бой с тирит-сабалями, и выкорчевал бы их все до единого, если бы не торопился на помощь Агису. На помощь — или на место его смерти…

Такие мысли навевали мрачный настрой, да и обстановка вокруг не добавляла оптимизма. Само трехэтажное здание резиденции и вовсе походило на плод трудов какого-то маньяка от архитектуры. Северные эльфы в плане градостроительных предпочтений явно отличались от своих заморских родичей: никакой легкости, ажурности и ощущения простора тут и в помине не было. Ломаные линии, сложные барельефы со сценами сражений, охот и совращения прекрасных дев, инкрустации полудрагоценных камней, серебрение и позолота, тревожащие зрение витражи на редких оставшихся целыми окнах… Глаза разбегались от пестроты и вычурности, хотелось отвести взгляд и никогда больше не смотреть в эту сторону.

— Осторожно, не наступи в… В них! — торопливо произнес Чертополох и отдернул ногу.

Человеческие трупы лежали вдоль стен, у фундамента, на отмостке. Их было великое множество — десятки и десятки. Страшные раны на их телах, искаженные ужасом лица, кровь кругом — все это давало представление о разразившемся здесь сражении. Одно из окон было выбито большим бревном, которое так и осталось тут, служа неким подобием корабельного трапа. Прислушиваясь и присматриваясь, двое мужчин, один за другим, проникли внутрь.

— Слишком легко, — прошептал Аркан. — Слишком.

Маг искоса глянул на него, явно неодобрительно покачал головой и как-то по особому дернул руками — обе ладони тотчас же заполыхали, покрывшись языками пламени. Видимо, он услышал и усвоил аркановскую сентенцию об эффективности пламени. Но «молитвочки» читать явно не собирался.

Под ногами хрустели обломки мебели и осколки стекла, мужчины крались вперед, заглядывая за каждый угол. Внутреннее убранство Консульства Туринн-Таура не уступало внешнему: позолота, драгоценные камни, странные фрески на стенах, богатая, даже — кричащая обстановка. И трупы, трупы людей повсюду.

— Нам в центральную часть здания, туда ведут все анфилады… Агис точно стремился бы к мэллорну, это как пить дать, — едва слышно, сквозь зубы проговорил волшебник. — Держите свои огненные штучки наготове, маэстру!

Здесь хотелось говорить тихо — сам воздух давил на психику, сердце билось часто, дышалось — тяжело, в висках — стучало. Шаг за шагом Буревестник ломился сквозь вязкую атмосферу анфилады, цепляясь взглядом за выбитые двери и следы крови на стенах и обстановке — здесь тоже шел бой. Мэллорн? Он слыхал про эти легендарные деревья, средоточия эльфийской силы, но не видал в Доль Наяда ни одного. Что ж — теперь увидит!

— Я войду первым! — огонь заплясал на руках Эрнеста Чертополоха ярко, лицо — стало жестким, решительным. — Я чую магию, и это мое дело!

Ему, кажется, приходилось полегче чем аскеронцу. Может быть и вправду волшебник чувствовал себя тут как рыба в воде? Анфилада упиралась в украшенную замысловатыми арабесками двустворчатую дверь, одна из половинок которой болталась на единственной уцелевшей бронзовой петле. Мягкий зеленоватый свет пробивался сквозь щели. Странствующий маг пинком выбил преграду и шагнул внутрь. Буревестник на секунду помедлил — и не зря.

— Будьте вы прокляты! — заревел Эрнест Чертополох и из его рук исторглись настоящие пламенные плети, которыми он принялся хлестать во все стороны. — Агис! Агис, это ты? Подонки, извращенцы, мерзость и кх-х-хле-е-е…

Вдруг маг будто подавился проклятьями и замер в странной позе, пытаясь дернутся, но явно не имея к этому ни сил, ни возможностей. Ничтоже сумняшеся, Рем шагнул вперед. Что бы там ни было — отступить сейчас значило предать Чертополоха, Агиса, Зайчишку и всё, во что он сам, Рем Тиберий Аркан, верил.

— Великолепно! — произнес мелодичный и одновременно злорадный голос. — Два спасителя по цене одного. Видите, маэстру Агис, какая удача? Теперь малыш получит не только вас в качестве питательной среды, но еще и сильного мага, и крепкого воина…

Рем почувствовал, как ноги его оплетают вьющиеся растения, не давая и шагу ступить. По крайней мере, так было задумано тем, кто устроил ловушку. У Аркана имелось на этот счет свое мнение, которое знать таинственному ловцу было совсем не обязательно.

— Итак, — снова раздался все тот же чарующий тембр. — У нас тут, похоже, сам маэстру Чертополох, авантюрист и любитель совать нос не в свое дело. Очень удачно, очень. Хватит вам уже будоражить магическое сообщество своими байками в стиле анархо-индивидуализма…

Аркан с отвращением осматривался. Действительно — Агис был здесь, но в каком бедственном положении!

Центральный зал Консульства из-за стеклянного потолка и обширных витражных окон напоминал скорее оранжерею, да, впрочем, ей и являлся, поскольку в центре помещения расположился объект, явно имеющий свое сложное эльфийское название, но Рем вполне обоснованно посчитал его банальной клумбой. Земляная насыпь, обложенная со всех сторон тесаным камнем, поросшая мхом и какими-то аленькими цветочками — что это как не клумба?

В центре клумбы рос мэллорн. Небольшое, в человеческий рост дерево, с серебристой корой и золотого цвета листьями… И именно там, у корней молодого мэллорна замер в странной каталепсии Агис — храбрый и безумный алхимик. Моргнув, Буревестник понял, что ему не кажется: руки и ноги смарагдского кабатчика были оплетены серебристыми корнями мэллорна, корни эти уже проникли в плоть алхимика, причиняя ему бесконечные страдания.

— Интересный нюанс, дорогие файсэ эдайн… Подножный корм мэллорну не годится. Ему нужны экземпляры, обладающие выдающимися способностями, большой жизненной силой. Алхимик, ведомый местью за жену и дочь, маг — возмутитель спокойствия и нарушитель устоев, и… Кто это у нас тут? Да неужели?

Рем услышал шаги и скосил глаза: он не хотел выдавать истинного положения вещей, и потому замер, притворяясь, будто как и Эрнест Чертополох с Агисом не может двинуться с места. Скимитар выпал у него из рук. «Ангелам своим заповедает сохранять тебя на всех путях твоих, и на руках возьмут тебя, да никогда преткнеши о камень ногу твою…» — у Аркана едва заметно шевелились губы, а пальцы рук лежали на перевязи со склянками и другими «спецсредствами», как сказали бы прежние.

— А это у нас кто? Шаперон, два меча, странные ножны на пояснице, горящий ненавистью взгляд… Неужели и вправду — сам башелье Ромул Беллами? — шаги незнакомца приблизились, а Буревестник едва не расхохотался: да неужели? Образ дерзкого странствующего рыцаря действительно работал на все сто процентов! — Вот кому мы обязаны убийствами эльфов и возбуждением расовой ненависти!

— Убийствами эльфов и возбуждением расовой ненависти вы обязаны исключительно своему чванству, снобизму, высокомерию, ублюдочной моде отрубать носы случайным прохожим, бросившим на вас косой взгляд. А еще — дурацкой манере одеваться и красить лица, и всовывать себе во все части тела металлические колечки, — ровным тоном проговорил Аркан, чем вызвал весьма бурную реакцию.

— Что-о-о-о-о⁉ — эльф в золоченых (или и вправду — в золотых?) доспехах вдруг одним прыжком оказался перед лицом ортодокса. — А крепок, крепок! Ничего, я подрежу тебе сухожилия, и малыш употребит тебя… Когда ванъяр вернуться в Кесарию — нас будет ждать сильный, здоровый друг…

Эльф был красив, наверное — он мог бы понравиться многим женщинам, если бы не эти самые кольца — в бровях, ушах, одной из ноздрей и верхней губе. Может быть будь их одно, два… А так — даже Флой вряд ли бы одобрил.

— Почему ты скалишься, собака? — туринн-таурец явно пребывал в бешенстве от Аркановского поведения. — Позволь я еще раз поясню тебе, что сейчас будет… Ты можешь убедиться в правдивости моих слов, глядя на алхимика, вот он, пред тобой! Так вот: я, Антиар Махтан, разрежу тебе щиколотки и запястья, и твоя кровь окропит священные корни мэллорна, ты рухнешь на землю, и будешь наблюдать и чувствовать, как проникает в твое тело благодатный…

— Много треплешься, Анчар Мохнатый, или как там тебя? — заявил Аркан. — Расскажи мне еще где ключ…

— Какой ключ? — брови эльфа взлетели вверх.

Похоже, в засаде оставили не самого сообразительного из ванъяр. Какой-нибудь младший письмоводитель или помощник атташе по второстепенным делам…

— Тебя по объявлению взяли, м? — напирал Рем. — Конечно, от сокровищницы, где деньги лежат!

Буревестник уже был готов, нужно было только подманить эльфа поближе.

— Я понял, — внезапно успокоился Антиар. — Сок мэллорна уже проник в тебя, и лишил тебя разума. Пожалуй, и вправду пора заканчивать.

Он потянул из ножен кинжал, явно намереваясь сделать то, что обещал. «Дефолианты, ауксины, фумиганты…» — пронеслось в голове Рема, и он двумя движениями откупорил пару склянок — подарков Агиса, которые алхимик вручил Аркану еще при первой встрече, а тому никак не доводилось ими воспользоваться.

Яркая алхимическая жижа потекла по одежде и доспехам Буревестника, и корни, которые пытались проникнуть сквозь плотную материю и кожу, мигом начали скукоживаться и опадать. Не дожидаясь окончания реакции, сохранивший свой разум ясным ортодокс вырвался из растительных пут и отпрыгнул в сторону, выхватывая второй клинок — верную спату.

— Избавление послал Он народу Своему! Заповедал навеки завет Свой! Свято и грозно имя Его! — молодой герцог налетел на эльфа в золотых доспехах подобно вихрю, он бил, рубил и колол со всей яростью, на какие был только способен.

Стоит отдать должное — Антиар Махтан оказался умелым воином. Кинжал в его руках так и мелькал, парируя выпады Аркана, эльф уклонялся и отпрыгивал… До поры. Отступая, он спиной впечатался в оплетенного корнями Эрнеста Чертополоха, потерял равновесие и — Буревестник задел его, по касательной. Клинок оцарапал череп, скользнул по виску — и отрубил острое эльфийское ухо, унизанное металлическими колечками. Воспользовавшись замешательством врага, Рем пнул тъялери ногой в грудь, и тот отлетел прямо к клумбе, и саданулся черепом о каменное основание…

— Скорее, скорее! — Рем сбрызнул одежду мага алхимической жижей из склянки и мечом принялся очищать ее от побегов. — Освобождайте Агиса, он еще жив! Вот вам еще снадобье, займитесь этим! А я подожгу здесь все…

— Кхе-е-е-е! — Чертополох приходил в себя с трудом. — Это единственный мэллорн на многие тысячи верст окрест, мы должны сохранить его для исследований! Я вызову специалистов из башни магов и…

Аркан сунул спату в ножны и поднял с пола скимитар:

— Никаких «и», маэстру маг! — он в несколько шагов пересек зал и замер над едва шевелящимся эльфом. — Помните? Поджигаем, рубим…

Размахнувшись, он с силой вонзил черный клинок в горло Антиару Матхану и красная кровь пролилась на корни мэллорна, которые тут же зашевелились, и потянулись к свежей ране.

— И молитвочки? — с содроганием глядя на происходящее проговорил Чертополох.

— И молитвочки, — кивнул Аркан, и, откупоривая последнюю склянку с зажигательной смесью, двинулся к мэллорну.