Искусство французского поцелуя

Глава 12

Еще несколько дней мы работали сверхурочно, готовясь к презентации. На случай если Гийому опять придет в голову отколоть какой-нибудь номер, мы приняли профилактические меры и разослали в газеты релизы обо всех благотворительных акциях, в которых он принимал участие. В выходные мы с Поппи ходили по магазинам, ели в ресторанчиках и, разумеется, флиртовали в барах с незнакомцами — хотя в субботний вечер Поппи ненадолго меня покинула, улетев на свидание. Как это ни странно, мне было приятно нравиться французам. У меня действительно поднялась самооценка.

Во вторник мы с Гийомом приехали в «Кафе ле Пти-Пон» — здесь мы с подругой ужинали, когда я только прилетела в Париж, — чтобы дать обещанное интервью Гейбу.

— Это ненадолго, — заверила я Гийома, когда мы устроились на террасе. — Может, если умаслим Габриеля Франкёра, он от нас отстанет. — Я слышал, он жуткий тип, — заметил Гийом с чуть ли не веселой ухмылкой.

— Хуже не бывает, — пробормотала я и огляделась.

Большинство посетителей кафе глазели на моего клиента, которому словно и дела до этого не было. Туристы украдкой вытаскивали камеры, остальные фотографировали на мобильные телефоны. Разумеется, в «Бой Банде» я тоже отвечала за своих подопечных на публике, но так и не смогла привыкнуть к чрезмерному людскому вниманию.

— Что случилось? — спросил Гийом, наклонившись ко мне поближе.

— Ничего. — Я покачала головой — Тебе все равно, да? Что на тебя смотрит столько людей?

Гийом огляделся, как будто только сейчас понял, что мы не одни в ресторане.

— А! Да я уже не обращаю внимания.

Он широко улыбнулся и помахал восторженным поклонникам, затем одарил своей великолепной улыбкой меня.

Официант принес нам корзинку с выпечкой, и мы оба заказали cafй au lait — его подали буквально через несколько секунд. Поразительно, как хорошо обслуживают в ресторанах, если обедать с рок-звездой!

— Итак, — заговорила я, когда мы начали пить кофе. — Габриель приедет через двадцать минут. До тех пор надо обсудить некоторые вопросы.

— Как скажешь, прекрасная Эмма, — согласился Гийом, ослепив меня чудесной улыбкой. — А потом, может, снова споем?

Я закатила глаза. Ну и чудак!

— Нет уж.

Он надул губы. Я вернулась к теме:

— Габриель будет спрашивать о твоих последних выходках. Само собой разумеется, ты не должен говорить ему, что был пьян.

Гийом в ужасе отшатнулся.

— Я? Пьян?! Да никогда! — с притворным возмущением воскликнул он.

— Пра-а-а-вильно.

— Я прекрасно знаю, что злоупотреблять спиртным — плохо. — Гийом невинно захлопал ресницами. — Наркотики — тоже плохо.

— Ну-ну. Ты у нас прямо пай-мальчик.

— Пай-мальчик?

Видимо, Гийом не слышал такого выражения.

— То есть ни в чем не виноват.

— А я и не виноват, — сказал он. — Я ведь никому не причинил вреда.

Я задумалась. И правда: все фокусы Гийома вредили разве что ему самому да еще пиар-агентам, которым приходилось расхлебывать за него кашу.

— Эмма, когда ты улыбаешься, глаза у тебя синие-синие, — тихо сказал Гийом, так пристально глядя на меня, что я заерзала на стуле. — Очень красивые. Как два маленьких Средиземных моря.

У меня вспыхнули щеки.

— Спасибо, Гийом. Давай готовиться к интервью. Он наклонился еще ближе, не сводя с меня глаз.

— Ты очень красивая, Эмма.

Сердце забилось у меня в груди как бешеное. Вот ненормальный! И такой обворожительный… Когда на тебя смотрит самый красивый мужчина па свете, пусть и сумасшедший, сердце невольно начинает колотиться.

— Гийом, завязывай, — осадила его я, с ужасом чувствуя, как краснею.

— Завязывать? — смутился он.

Похоже, это выражение тоже не преодолело языковой барьер.

— В смысле, прекращай! Мы тут о делах разговариваем. Не понимаю, при чем тут моя красота.

— Я лишь сказал о том, что у меня на сердце, милая Эмма.

Он ласково улыбнулся, и я с трудом оторвала от него взгляд.

Откашлявшись, я сделала большой глоток кофе и тут же обожгла язык.

— Ну все, — выдавила я, когда пришла в себя, — Скажешь Гейбу, что ты безумно рад петь для столь широкой англоязычной аудитории. Тебе очень приятно, что твоя музыка сближает две такие разные культуры. Песня «Город света» — о поисках любви в Париже, но ты свою единственную и неповторимую еще не нашел.

— Ты неповторимая, Эмма, — перебил меня Гийом.

— Хватит.

— Сердцу не прикажешь, верно?

Он прикрыл мою руку ладонью. Я тут же отдернула ее, как будто обожглась. Гийом заулыбался.

— Будь посерьезней, пожалуйста.

— Хорошо, я абсолютно серьезен, — ответил он, нахмурив лоб.

— Если Гейб спросит о твоих последних выходках — в отеле, в Эйфелевой башне и на канате, — ты рассмеешься и скажешь, что вышло недоразумение, только и всего, — как можно более деловым тоном продолжала я.

— Это и было недоразумение.

— Верно, — кивнула я. — Умница. Объяснишь ему, что в отеле мы просто работали: ты, Поппи и я, причем все в одежде. Башню ты осматривал перед съемками клипа а последний концерт на канате — невинная шутка, которая зашла слишком далеко. Ясно?

— Как скажешь, прекрасная леди.

— Ах да, и еще. Вы с Гейбом французы, но говорите, пожалуйста, по-английски. Чтобы я могла вмешаться, если он задаст какой-нибудь неподобающий вопрос.

— Ради тебя что угодно, милая, — склонив голову, произнес Гийом. — Я исполню любую твою просьбу.

Не успела я ответить, как в «Кафе ле Пти-Пон» уверенной походкой вошел Гейб. Он начал осматриваться в поисках нас, и я мысленно отметила, как здорово он выглядит. На нем были темные джинсы и светло-зеленая рубашка, подчеркивающая цвет глаз — их зеленый блеск за стеклами очков я увидела даже издалека. Меня охватила легкая дрожь, и я ущипнула себя за руку, чтобы успокоиться.

Гийом помахал ему, Гейб это заметил и подошел.

— Извините, что приехал чуть раньше, — сказал он, пожав руки Гийому и мне. — Надеюсь, я вам не помешал. А то вдруг вы сговаривались, как отвечать на мои вопросы.

Я смерила его сердитым взглядом. Гийом рассмеялся и погрозил Гейбу пальцем, неодобрительно зацокав языком.

— Какие мы подозрительные!

— Вы что, знакомы? — спросила я.

Почему-то мне казалось, что Гейб не знает Гийома или, может, несколько раз брал у него интервью. Но они вели себя так, словно не раз встречались.

— Скажем, мы старые знакомые, — сухо ответил Гейб, покачав головой.

Он сел за наш столик и заказал «Кир-рояль». — А, пьем средь бела дня? — подметил Гийом, откидываясь на спинку стула и разглядывая свой кофе — Наш человек!

— …сказал алкоголик.

— Он не алкоголик! — вмешалась я в их перепалку, — Что еще за шуточки?

У меня уже начинала болеть голова. Я бросила на Гейба испепеляющий взгляд.

— Верно, — согласился Гийом, явно сдерживая смех, — я не алкоголик. Все последние события… как ты сказала, Эмма? Ах да, недоразумение!

— Это и было недоразумение! — процедила я.

Гейб смерил меня долгим взглядом, но потом, к счастью, перешел к делу.

— Итак, Гийом, — начал он, вооружившись ручкой и блокнотом, — расскажи о своем дебютном сингле, «Город света». Почему ты считаешь эту песню идеальным мостом через океан, к англоязычным странам и их слушателям?

Я облегченно выдохнула, когда Гийом принялся отвечать. Он плел как раз то, что требовалось: язык любви понимают все народы мира, и неважно, в какой стране вы нашли свою любовь, на каком языке в ней признаетесь. Ответ был так хорош, что даже я слушала как околдованная, хотя мы с Поппи сами недавно разжевали Гийому, что нужно говорить.

Последовало несколько вопросов об альбоме, о музыкальной карьере Гийома и о том, почему он так приглянулся англоязычной аудитории.

Вопросы были на удивление безобидные, и я уже почти успокоилась, когда Гейб резко сменил тон:

— Итак, ты утверждаешь, что недавние инциденты — в отеле «Жереми», в Эйфелевой башне и концерт над улицей Банвиля — просто нелепые случайности?

Я громко откашлялась, напоминая Гейбу, что он обещал не давить на моего клиента.

— Да-да, конечно, — ответил Гийом, покосившись на меня. — Вы, журналисты, вечно все понимаете неправильно.

Гейб, поняв, что ему бросили вызов, изогнул бровь и нанес сокрушительный удар:

— Ах, так это мы все неправильно понимаем? — одновременно весело и с досадой спросил он. Я насторожилась. — То есть, по-твоему, это нормально — застрять голым в Эйфелевой башне? Устроить оргию с несовершеннолетними? Напиться или накуриться до такого состояния, что концерт в воздухе на высоте пятнадцатого этажа покажется блестящей идеей?

— Этаж был тринадцатый, — отмахнулся Гийом, — И вообще, все не так. — Я нервно переводила взгляд с него на Гейба и обратно. Пока мой клиент отлично справлялся, отвечал непринужденно и учтиво — словом, идеально. Но тут он посмотрел на меня и ухмыльнулся. — К тому же прекрасная Эмма всегда готова прийти мне на помощь.

Я бросила на него злой взгляд. Да что с ним такое?!

— Ага, может, если бы ты держал себя в руках, ей бы не пришлось ради тебя рушить собственную жизнь.

— А она разве рушит?

— Гийом… — начала было я.

— Ты заставил женщину рискнуть жизнью, чтобы вызволить тебя из глупой переделки! Как, по-твоему, это называется?

— Хватит! — поспешно перебила его я. Гийом все еще ухмылялся, а Гейб явно досадовал. — Это моя работа, не волнуйся.

— Верно, Гейб. Мы же пели дуэтом! Эмме понравилось. Чего ты взъелся? Потому что тебе не с кем петь? Завидуешь?

Гейб сверкнул глазами и быстро заговорил по-французски. Гийом рассмеялся и ответил — не знаю что, но от этого Гейб еще больше рассвирепел и бросил несколько злобных фраз.

— Ребята! — вмешалась я, — Говорите по-английски, пожалуйста!

— Извини, Эмма. Я всего лишь сказал Гейбу, что уважаю тебя.

— А я сказал, что не уважает, — с яростью проговорил Гейб. — Если бы уважал, не стал бы портить тебе жизнь!

— Да ладно, — протянул Гийом, — сдается, жизнь ей портишь как раз ты. Достал уже с этим интервью. — Отчасти он был прав. Я взглянула на Гейба, но Гийом еще не закончил: — И вообще, за несколько минут до твоего прихода Эмма сказала мне, что ты… как это?.. «хуже не бывает»!

Гейб вздрогнул и посмотрел на меня. Я побледнела.

— Гийом! — взвыла я. Он ухмылялся, довольный тем, что разозлил своего противника. — Я вовсе не это имела в виду, Гейб. Просто с тобой иногда трудно иметь дело.

— Я не знал, что причиняю тебе столько беспокойства, Эмма, — тихо проговорил Гейб. — Приношу свои извинения.

Гийом расхохотался.

— «Мне очень жаль, Эмма! Я больше так не буду!»

— Гийом! — вскричала я.

— Не волнуйся, все нормально, — выдавил Гейб, — Просто он ведет себя, как un imbecile!

Хотя последнее слово он произнес по-французски смысл разгадать было несложно.

— Гейб!

Никогда не слышала, чтобы репортер позволял себе так обращаться со знаменитостью.

— Не волнуйся, малышка, — сказал Гийом, испепеляя Гейба взглядом и гладя меня по руке. — Я сам все улажу.

Они опять начали пререкаться по-французски. Гийом ухмылялся, Гейб бросал на него свирепые взгляды, а я безуспешно пыталась их угомонить. Наконец Гийом посмотрел на меня и сказал по-английски:

— Интервью окончено. Я устал. Пора домой. Гейб взглянул на часы.

— Еще пять минут.

— Нет. Похоже, у тебя часы отстали. Верно, Эмма? Я вздохнула и перевела взгляд с Гийома на Гейба — оба напряженно смотрели на меня. Я вдруг почувствовала жуткую усталость.

— Слушай, Гейб, если он говорит, что интервью окончено, значит, оно окончено. Прости.

Он хотел было возразить, но я подняла руку.

— Гийом, мы обещали Гейбу тридцатиминутное интервью, а прошло только двадцать пять минут. Может быть, ты ответишь на последний вопрос?

Гийом склонил голову набок, прикрыл глаза, подумал немного и кивнул.

— Ладно, валяй. Последний вопрос.

— Спасибо, — сухо сказал Гейб. — Ты очень добр. Он посмотрел в свой блокнот, и я приготовилась к худшему. Наверняка сейчас спросит Гийома о его любви к стрип-клубам (пока нам удавалось скрывать это от прессы) или о сплетнях, что ему пришлось пройти курс печения от наркозависимости, прежде чем «KMG» подписала с ним контракт (этого никто не мог подтвердить, даже мы с, Поппи). Однако Гейб непринужденно спросил:

— Гийом, ты со всеми женщинами так же груб, как с Эммой?

Я подавилась кофе и изумленно поглядела на Гейба, а затем на Гийома, который ничуть не обиделся.

— Только с теми, кому это нравится.

Он улыбнулся и подмигнул мне. Я раскрыла рот.

— Чудесно, — проговорил Гейб и встал. — Благодарю за приятную беседу. Статья о Гийоме выйдет в завтрашних газетах. Спасибо за интервью, Эмма. И спасибо вам обоим, что согласились потратить на меня время.

От страха у меня перехватило дыхание.

— Гейб, ты ведь не напишешь ничего плохого? — спросила я, тщетно пытаясь скрыть отчаяние.

Я не понимала, почему все так вышло.

— Статья будет правдивой, Эмма.

Черт! Ничего хорошего эти слова не сулили. Я прекрасно понимала, что в «правдивой» статье Гейб вполне может высмеять полоумного рокера.

Он коротко пожал руку мне, Гийому и отсалютовал, приставив ладонь ко лбу.

— До скорого. Хорошего дня!

Гийом весело и размашисто отсалютовал в ответ. Гейб встал и ушел, не оглядываясь.

Я подождала, пока он выйдет из кафе, и медленно развернулась к Гийому.

— Что с тобой такое?! Ты вел себя как полный кретин!

Он немного обиделся.

— Эмма, не шуми.

— Не шуметь?! Ты только что испортил интервью с журналистом, который работает с газетами всего мира! Нас с Поппи теперь точно уволят.

— Никто никого не уволит, — спокойно ответил Гийом. Он улыбнулся и положил руку мне на плечо. — Не волнуйся, Эмма. Гейб напишет хорошую статью.

— Откуда ты знаешь? — проворчала я, — И вообще, зачем ты это устроил?

Гийом пожал плечами.

— Чтобы поразвлечься.

— Поразвлечься?!

— Ну да. Ты ему явно нравишься, — сказал он таким тоном, словно это было понятно любому дураку. Я удивленно распахнула глаза. — Захотел немного его позлить. Видишь, получилось! Я молодец!