Исповедь старого солдата

И вот я снова в Германии, в Дрездене. На складах «Наведа» — горы коробок с медикаментами от аптек, дарения от бундесвера. Все это можно отправлять в Россию, но ожидалось еще дарение медикаментов от фармацевтической фирмы «Берлин-Химия», старого спонсора Общества. Так что сидели и ждали.

А я тем временем на правлении Общества поделился своими волнениями относительно заинтересованности и внимания к немецкой гуманитарной акции оказания помощи ветеранам войны со стороны спецслужб России. Тогда было принято решение обратиться с письмом к президенту России В. Путину. В письме проинформировать его о работе Общества и попросить упростить или ускорить доставку медикаментов в госпитали ветеранов войны. Ведь некоторые так и не успевают дождаться помощи, расплачиваясь за это здоровьем, а то и жизнью.

В том, что президент поддержит просьбу немцев, у них сомнений не возникало: гуманизм и человеческий разум превыше излишних, бюрократических формальностей и личного отношения к этому самих чиновников. Письмо писала Ханнелоре, редактировалось оно членами правления. Вверху письма поставили яркий, от руки нарисованный знак SOS.

Я, знающий советских чиновников, предлагаю отправить письмо через посольство России в Берлине, причем с обязательным уведомлением о вручении. 27 июня 2005 года письмо было отправлено.

В это время доктор Зюсс готовится к отгрузке медикаментов и впервые просит коллектив фирмы «Наведа» провести проверку медикаментов, определить срок годности и попытаться проверить, не посчитают ли посылаемые препараты уже в России наркотиками. Два воскресных выходных дня коллектив «Наведа» активно работает: прекрасное настроение, чувство того, что ты делаешь доброе дело, в конце работы — праздничный ужин. Чудесная солнечная погода только добавляет радости. Все это сохранилось на видео. Это был настоящий праздник. Доктор Зюсс, Ханнелоре и я были участниками праздника, дней надежд, радости за российских ветеранов войны, которые смогут воспользоваться сокровищами, приготовленными для них немцами.

Надежды окрыляли. Мы были уверены, что президент Путин не сможет остаться в стороне и не поддержать начатое нами доброе дело.

Тут сообщают из «Наведы»: «Берлин-химия» доставила для Общества, для госпиталей ветеранов в России очередную партию медикаментов общей стоимостью 50 тысяч евро. Фирма подарила серьезные медикаменты, которые всегда ждут в госпиталях.

«Берлин-химия» и госпитали имеют отработанные контакты через Ханнелоре, постоянно лично контактирующей с работниками фирмы и дающей подробную информацию о госпиталях. К медикаментам фирма добавила, уже не в первый раз, спецпитание со сроком годности 6 месяцев для больных послеоперационного периода, перенесших удаление раковых опухолей кишечника.

Отправленное письмо Путину и поступление этих медикаментов от «Берлин-химия» подтолкнули доктора Зюсса заказать контейнер, отправить гуманитарный груз в Россию. Это решение поддержали все члены правления. 25 августа контейнер был отправлен. Все надеялись, что в ближайшее время медикаменты поступят в госпиталь Челябинска и помогут людям.

Меня же мучили сомнения. Уже до отправки контейнера я знал, что посольство РФ в лице секретаря господина Константина Иванова, в обязанности которого вменялись и вопросы, связанные с проблемами гуманитарной помощи для России, «наводит справки». Я позвонил господину Иванову и поинтересовался судьбой письма немецкого Общества в адрес президента Путина. На что мне ответили, что письмо отправлено в Москву, но с некоторым опозданием по причине режима доставки дипломатической почты один раз в месяц, и заверили, что письмо будет доставлено до адресата.

Но врал господин дипломат, хитрил, а мои опасения начинали подтверждаться..

В начале сентября контейнер стоял уже на эстакаде Смоленской таможни. Годом раньше я посетил госпиталь ветеранов войны в Смоленске с намерением определить возможность организации госпиталю гуманитарной помощи. Параллельно доктор Зюсс просил обязательно встретиться с работниками таможни и навестить декана Смоленского университета, коллегу по работе в прошлое время со студентами из ГДР, Тамару Леонидовну Ковалеву. Она любезно согласилась сопровождать меня на таможню, где, как выяснилось, трудятся ее бывшие студенты.

Встреча с таможенными чиновниками прошла в полном взаимопонимании: положение Общества с отгрузкой медикаментов и значение этой акции для ветеранов войны на таможне понимали и оценили, но для свободного прохождения медикаментов от Общества в госпитали России необходимо разрешение гуманитарной комиссии, без которого таможня все же пропускала дарения и досматривала груз сама. Проще говоря, шла на нарушение таможенных правил, осознавая бюрократические формальности ради того, чтобы помочь госпиталям. Но с появлением на таможне службы наркоконтроля растаможивание медикаментов будет проходить сложнее и дольше.

Посетил Смоленский госпиталь, познакомился с медперсоналом. Общее впечатление от госпиталя, от уровня оказания помощи сложилось, по тем временам, хорошее, особенно по сравнению с госпиталем в Екатеринбурге. Немецкое Общество после того моего посещения оказало значительную гуманитарную помощь, за что получило благодарность от коллектива госпиталя и представителей правительства Смоленской области. В Германии решили и в дальнейшем оказывать гуманитарную помощь Смоленскому госпиталю.

А тем временем, после загрузки контейнера в адрес Челябинского госпиталя ветеранов войны доктор Зюсс и Ханнелоре готовили документы.

Уже на товарной станции я уговорил их приобщить к товарным документам копию нашего письма президенту Путину в надежде привлечь внимание к значению отправляемого дарения.

Только 22 ноября Смоленская таможня, практически по истечении трех месяцев после отправки контейнера, обратилась своим письмом в адрес Общества с требованием о предоставлении дополнительной информации для решения вопроса о задержании товара! В перечне вопросов чувствовался интерес не только таможенной службы.

Отвлекусь: во всех таможенных инструкциях гуманитарная помощь именуется товаром. Соответственно и попадала она по содержанию и правилам, предусмотренным для товаров. Требовались и данные об изготовителе, о цене. Все, что можно сказать о «товаре».

К этому времени в Смоленске спецслужбой наркоконтроля подвергалась допросу Тамара Леонидовна. От чего, как я полагаю, ей потребовалось немало времени прийти в себя. Начальник Смоленского госпиталя ветеранов войны, где тоже искали наркотики от немцев, после встречи со спецслужбой резюмировал:

— Виктор Сергеевич, даже если Общество из Германии пришлет нам контейнер с чистым золотом, я прикасаться к процессу растаможивания не буду…

Начальник Челябинского госпиталя не побоялся заявить чиновникам из наркоконтроля, что не от веселой жизни они просили у немецкого Общества медикаменты… Отказался от медикаментов и начальник госпиталя ветеранов войны в Екатеринбурге В. Башков. Перед этим отказался от медикаментов и начальник управления здравоохранения Екатеринбурга: «Пока мы еще имеем аспирин, мы живем, как-никак. В медикаментах мы нуждаемся, но получить их по гуманитарной помощи от Общества не в наших возможностях. Причина одна — проблемы с растаможиванием».

Комментировать вышеизложенное не могу! Стыдно. Еще до обращения к Обществу за дополнительной информацией от таможни я потратил десятки часов, не говоря о деньгах. За счет Общества и на свои деньги я вел телефонные разговоры с комиссией по гуманитарной помощи, Минздравом, чиновниками таможенных служб, особенно Смоленска. Думал, не случайно таможня официально обратилась к Обществу за дополнительной информацией только через три месяца после отправки контейнера.

Разговаривал я и с чиновниками наркоконтроля: просил не спешить с принятием крутых решений, подумать о ветеранах, не исключать надежды на то, что немцы дождутся ответа на свое письмо президенту. Кто-то на мои просьбы обещал «достать» меня, а начальник службы, если не перепутал, Николай Черноусов, на мои тревоги за судьбу ветеранов, значения гуманитарной акции немцев, отрубил:

— Немцы… немцы! Да они у меня трех дедов убили! — и бросил трубку.

Как только прошла информация о задержке контейнера наркоконтролем, председатель Общества доктор Зюсс, кстати, всегда заполнявший документы на гуманитарные грузы и разрешавший все формальности с таможней в Германии на отправку грузов в Россию, заявил правлению Общества о немедленном снятии с себя полномочий председателя. Мотивировка его выражалась в том, что он немец, за ним стоит немецкий народ, именем которого он проводит гуманитарную акцию жертвам прошлой войны России. Подобное поведение спецслужб без каких-либо контактов с Обществом — это недоверие ему, явное проявление недоверия народу Германии, что оскорбительно!

Года за два до описываемых событий доктор Зюсс за проведение гуманитарной акции был награжден президентом Германии высоким орденом, солидной премией. Но доктор Зюсс отказался от принятия правительственной награды, мотивируя это тем, что он не может принять ее от власти, которая посылала своих солдат на Балканы в период югославских событий. Политика и поведение в данном вопросе правительства Германии, бомбежка в 1999 году народов Югославии, оскорбительное отношение новой власти к прошлому своего народа — все это, вместе взятое, противоречило человеческому чувству, смыслу поведения власти. Я не сомневаюсь, смысл и содержание своей жизни доктор Зюсс оценивал с позиции гуманизма.

Мы старались убедить доктора Зюсса, что его награда — это не только признание властью общественной деятельности, его лично, но и людей, членов Общества, немцев за их сопричастность к гуманитарной акции народа.

Не помогло. Доктор Зюсс не принял награды.

После всего мне, находящемуся в замкнутом кругу, с петлей на шее, накинутой мне, россиянину, родной властью, ничего не оставалось, как с позором снять с себя полномочия заместителя председателя Общества помощи ветеранам войны в России. Обязанности председателя члены Общества упросили взять на себя Ханнелоре Дандерс. Сложив обязанности заместителя председателя Общества, я оставался членом правления, и это обязывало продолжить борьбу за судьбу моих соратников, ветеранов войны.

Весной 2005 года прохожу очередной, ежегодный курс лечения в Челябинском госпитале ветеранов войны, хотя врачи рекомендуют госпитализацию дважды в год. Насколько обладаю информацией, сопоставляю работу госпиталей. Лучшим в России, как мне кажется, все же был челябинский. Не в обиду иркутскому, смоленскому, пермскому… Значительная в этом заслуга германского Общества помощи ветеранам войны. Нельзя сказать, что последние годы госпиталь с трудом вел лечебный процесс. И все же бросалось в глаза необычное настроение коллектива медперсонала госпиталя, в том числе и начальника госпиталя Дмитрия Альтмана, внутренняя напряженность, сухость в общении.

Оказалось, госпиталь подвергся нашествию работников недавно созданной специальной службы по борьбе с наркоманией. Понять решение правительства несложно: наркотики захлестнули Россию, и купить наркотики стало возможно чуть ли не на каждом перекрестке, на любой дискотеке. При проверке госпиталя в одном из сейфов государственного производства обнаружили одну ампулу обезболивающего средства из категории наркотиков, получали две — одна использована. Оказывается: ампулу нужно хранить в сейфе особой гарантии, в отдельном помещении, изнутри отделанном металлом, с решетками особого качества на окнах. Вдобавок выясняется: госпиталь получал гуманитарную помощь от германского Общества медикаментами, медтехникой, контейнерами, фурами. И пошло-поехало: досмотр сейфов, складов, шкафов на постах медсестер, чердаков и подвалов. Прошли собеседования с сотрудниками госпиталя, после которых многие плохо засыпали. Даже возбудили уголовное дело.

Вмешалось правительство области в защиту госпиталя: авторитет начальника госпиталя Дмитрия Альтмана и его коллектива высок. Дело прекратили. Но неприятный осадок остался.

Из разговора с медперсоналом госпиталя я, конечно, слышу, что кое-кому не по душе получение из Германии медикаментов, что госпиталь как государственное учреждение не может обращаться с подобной просьбой о гуманитарной помощи к иностранному государству. Пришлось придумать компромисс: госпиталь не просит официально медикаменты у немцев, а немцы по собственной инициативе посылают медикаменты госпиталю, как и раньше. А мы будем принимать такие подарки, так как без гуманитарной помощи госпиталь не сможет работать в полную силу, даже с учетом поддержки областного правительства.

Я чувствовал, как изменился психологический климат коллектива после нашествия спецслужб: возникла осторожность в общении, зародилось подозрение, исчезло безоговорочное доверие между сотрудниками.

Но вернусь к событиям, связанным с госпиталем ветеранов войны, моим госпиталем, в Екатеринбурге. После того как был разгромлен Фонд (об этом далее отдельный разговор) по указанию начальника госпиталя Семена Спектора и отказа от получения немецкой гуманитарной помощи, госпиталь вновь упал на колени. Начальнику госпиталя ничего иного не оставалось, как с мольбой вновь обратиться к германскому Обществу за помощью, и из Германии снова были отправлены медикаменты. Я старался помогать немцам в отправке контейнера. Ведь не Спектору и Башкову помогал, а старым ветеранам, старым солдатам. Госпиталь ожил.

По случаю Дня Победы в 2005 году в госпитале устраивают торжественный прием. Под общее одобрение начальник госпиталя В. Башков целует руки активистке немецкого Фонда Ханнелоре Дандерс и благодарит за помощь госпиталю. Благодарностей и добрых пожеланий в тот день было предостаточно.

Спустя год Ханнелоре Дандерс снова в госпитале. Встречают, как родную. Ее рады видеть и врачи, и медсестры. Правда, на этот раз начальник госпиталя руки Ханнелоре Дандерс не целует. Кажется, что все, как и прежде — внимание и подарки. Но что-то и не так. Отсутствовал на этом приеме Семен Спектор. Он в это время оперировался в Германии.

Перед возвращением в Германию Ханнелоре зашла к заместителю начальнику госпиталя Башкову, намереваясь обговорить дальнейшие перспективы гуманитарной помощи госпиталю. Башков, со слов Ханнелоре, был крайне официален, сух. За помощь поблагодарил, но заявил, что госпиталь больше не нуждается в гуманитарной помощи извне: власть отныне полностью удовлетворяет все потребности госпиталя, в финансировании не ограничивает. Когда Ханнелоре уходила, Башков даже не встал, не вышел из-за стола, не проводил, прощаясь, не подал руки.

Ханнелоре была удивлена таким поведением представителя госпиталя, но и довольна: наконец ветераны смогут получить от государства достойную, медицинскую помощь в госпитале. И все же у нее возникло недоумение: накануне ничего подобного о государственной помощи, о чем говорил Башков, она не слышала от медперсонала.

Информация Ханнелоре меня, наоборот, не обрадовала, а озадачила. Я-то знал истинное положение дел в госпитале.

В ГУМАНИТАРНОЙ ПОМОЩИ ОБНАРУЖЕНЫ… «НАРКОТИКИ»

Таможенная служба информирует: проверка контейнера германского Общества с медикаментами в адрес Челябинского госпиталя ветеранов войны показала, что среди медикаментов есть упаковка таблеток, относящихся по российской классификации к группе наркотиков, и десяток упаковок сильнодействующих таблеток, по стандартам российской классификации относящихся к группе наркотиков.

Было странно, ведь последние свободно продаются в аптеках Европы. Есть в ответном письме и факт лжи: спецслужбы отмечают, что немецкое Общество в декларации указало: наркотиков среди медикаментов нет. Хотя в нашей декларации было записано, что медикаменты не проверены и не рассортированы. Федеральная таможенная служба была столь любезна и дописала, что при необходимости в рамках своей компетенции она готова разъяснить порядок перевозки таможенных грузов гуманитарной помощи, поступающих на территорию Российской Федерации.

По факту проверки… возбудили уголовное дело. А о дальнейшей судьбе медикаментов нам ничего не известно.

Не удалось достучаться немцам и мне до власти. Публичные выступления в средствах массовой информации с критикой власти обошлись физическим насилием надо мной, и благодарю судьбу, что это противостояние не стоило мне жизни.

КАК ВЛАСТЬ ЦЕЛОВАЛА ХАННЕЛОРЕ

От себя добавлю: чувство глубокого признания и благодарности губернатору Челябинской области Петру Сумину и первому заместителю губернатора Андрею Косилову не покидает до сего дня. Подписание меморандума между правительством области и германским Обществом о совместной гуманитарной помощи ветеранам войны области было первым, совместным шагом к дальнейшим связям, личным встречам российских и немецких ветеранов прошедшей войны. Правительство поддержало идею ветеранов о проведении совместной конференции в г. Челябинске: впервые, за все послевоенное время. Именно в Челябинске было принято совместное обращение российских и немецких ветеранов, бывших смертельных врагов, к мировой общественности с призывом: «XXI век — век без оружия и войн».

Ханнелоре и первый заместитель губернатора Челябинской области Андрей Косилов расцеловались при встрече: немка и представитель власти, просто, по-человечески. Не открою большого секрета, если скажу, что губернатор Петр Сумин на одной из встреч с начальником госпиталя Дмитрием Альтманом предложил: если что-то неотложное — звонить домой.

Отношение власти к судьбам ветеранов войны плюс активная работа городского комитета ветеранов войны, дружеские, деловые контакты с германским Обществом привели к тому, что ветераны области последние годы не имели проблем с получением медицинской помощи. Госпиталь и организация отделений госпиталя по эффективности организации медицинской помощи оказались, по моему мнению, лучшими в России. Как следствие, судьба ветеранов области с получением медицинской помощи оказалась счастливой!

Хочется обратить внимание, в данном случае задуматься и понять, оценить роль власти, ее место и отношение к судьбам старых солдат Челябинской области и сказать: «Повезло им!»

Власть: губернатор области, члены правительства, общественность области и города, ветеранские структуры были искренни, откровенно благодарны немецкому Обществу помощи ветеранам войны в России за гуманитарную помощь госпиталю, ветеранам, за личные встречи, многочисленные контакты, взаимопонимание, за дружбу и примирение.

Челябинцы благодарят за помощь.

В подтверждение хочется привести полностью содержание благодарственного письма председателю германского Общества помощи ветеранам войны в России доктору Ханнелоре Дандерс, написанного 28 ноября 2006 года Д.А. Альтманом, профессором, доктором медицинских наук, заслуженным врачом РФ, начальником госпиталя ветеранов войны города Челябинска:

«Администрация и коллектив Челябинского областного клинического терапевтического госпиталя для ветеранов войн выражают Вам огромную благодарность за помощь, которую Вы оказываете в рамках благотворительной программы германского Общества помощи ветеранам войны в России.

Сотрудничая с Вами в течение ряда лет, мы знаем, сколько сил, труда, внимания и заботы о ветеранах минувшей войны Вы вкладываете в свою деятельность.

Благодаря многолетней гуманитарной помощи, которую Вы оказывали пациентам госпиталя, все больные имели возможность лечиться самыми современными и эффективными препаратами, теми, что спасают тяжелобольных и продляют жизнь ветеранов.

К сожалению, в течение последнего года по объективным причинам эта помощь временно приостановлена, но мы очень надеемся на дальнейшее человеческое и партнерское сотрудничество.

Мы желаем Вам и всем членам Общества успешной работы, личного и семейного счастья, здоровья и благополучия».

Трудно сейчас сказать, чей голос звучал в этом письме: начальника госпиталя, врача или человека высоконравственного. Пожалуй, все вместе, присущее достойному имени человека. Он выражал, думается, мнение коллектива.

ОБРАЩЕНИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ ОСТАЛОСЬ БЕЗ ОТВЕТА

ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

господину Владимиру Путину

г. Москва

г. Дрезден, Германия

27 июня 2005 года

русский текст

Уважаемый господин Президент Владимир Путин!

Германское Общество помощи ветеранам войны в России за 13 лет активной деятельности доставило около 1500 тонн гуманитарных дарений в Россию и в первую очередь — госпиталям ветеранов войн, лечебным учреждениям, домам детей-сирот.

Особенность акции — сбор и дарение медикаментов для госпиталей ветеранов прошлой войны. В необходимости этого мы убедились, ежегодно посещая госпитали, встречаясь с медперсоналом госпиталей, ветеранами войны: явились свидетелями и убедились, что сопричастность немцев, нашего Общества помогли поддержать здоровье и продлить жизнь десятков тысяч ветеранов России.

Гуманитарная акция проводится совместно с российскими общественными организациями ветеранов при поддержке правительства регионов, — особенно правительства Челябинской области.

Представить и определить значение нашей совместной акции, понять, насколько она существенна и многогранна в разных аспектах жизни ветеранов войны, как российских, так и немецких, — большой разговор.

Трижды Общество удостоилось почетных наград только немецко-русским форумом.

Оказание гуманитарной помощи российским ветеранам для нас, немцев оказалось сложным, болезненным: имеющиеся возможности мы не могли реализовать в полной мере до сего времени по причине некоторых бюрократических формальностей, касающихся гуманитарных дарений, например: указание цены на каждой упаковке таблеток или завода-изготовителя на каждой паре подаренных очков…

С получением медикаментов от фармацевтических фирм, от бундесвера и доставкой этих дарений в Россию сложностей не возникало. Значительный объем медикаментов самого широкого профиля (назначения), европейского стандарта, высоких цен мы получаем от 800 аптек земли Саксония, которые усложняют нашу акцию в силу того, что дарения от аптек, в большинстве, составляющие немалые тысячи упаковок, не рассортированы, не описаны.

Место сбора, хранения медикаментов и отгрузки безвозмездно предоставляет фирма «Новеда» на закрытых специализированных площадях, которая обслуживает аптеки земли Саксония.

Общество принимает дарения от аптек, понимая, что физически не имеем возможности описать каждую упаковку, назначение, цену и т. д., из-за отсутствия средств на оплату фармацевтов по описанию медикаментов.

Вышеуказанные функции выполняются при растаможивании по доставке дарения госпиталям ветеранов войн: тяжело, сложно, но медикаменты все годы доходят до пациентов без каких-либо последствий.

Отправленные в контейнере медикаменты в г. Смоленске транспортной таможней снимаются с платформы и подлежат досмотру. За редким исключением обнаруживаются медикаменты, не включенные в перечень допуска ввоза в Россию, они изымаются, а остальные отправляются адресату, в распоряжение местной таможни.

С поступлением контейнера адресату местная таможня передает медикаменты под своей пломбой госпиталю на временное хранение: создаются независимые комиссии с участием фармацевтов, которые проверяют медикаменты по количеству, назначению под контролем таможни.

По окончании проверки информация передается в комиссию Минздрава, которая после соответствующих документальных анализов разрешает допуск, передачу документации в гуманитарную комиссию при Правительстве РФ, откуда дается разрешение на растаможивание медикаментов после выполнения дополнительных условий этой комиссией.

Все инстанции, через которые проходят медикаменты, исчисляются месяцами, в результате возникают новые проблемы уже для госпиталей — изымать и уничтожать просроченные медикаменты, возникшие за период растаможивания. Это немалая потеря денег, но и утрата здоровья, сокращение жизни, откровенно преждевременная смерть определенного числа ветеранов.

В госпитале движение медикаментов от склада, через отделения до пациентов строго документируется, что подтверждается проверками спецслужб таможенных управлений.

Практика растаможивания показывает, что директивные положения, связанные с гуманитарными дарениями, расплывчаты, часто меняются, не учитывают особенности специфики содержания гуманитарных дарений. Например, подарить дому детей-сирот игрушку, или мыло и шампунь… Шесть тысяч очков, подаренных госпиталю для ветеранов, идут под гусеницы бульдозера только потому, что в декларации не указан завод-изготовитель.

Вопрос по телефону в Правительственную комиссию… это Черноусовский детский дом…ждем второй год ВАШЕГО решения!?

Ответ из комиссии… — все ждут!

Перечень подобных примеров велик.

Раньше многое из подобных проблем решалось таможней на месте, при досмотре, при растаможивании.

Не удивительно, что по информации Минздрава РФ за последние годы медикаменты через таможню, как гуманитарные дарения, в Россию поступают только от нашего Общества. Условия их прохождения через таможенные службы просто не по силам общественным организациям.

Однако за годы совместной работы мы навели мосты и проторили дороги искренней дружбы и взаимопонимания, вместе открыли кладбища немецких солдат в России.

Общество в связи с 60-летием разгрома германского нацизма вместе с ветеранскими организациями России организовали и провели встречи ветеранов в России и Германии с широкой общественностью, на проведенных конференциях приняли обращение к мировой общественности «XXI век — век без оружия и войн». Свое последнее слово в обращении ветераны и жертвы войны передают, как эстафету, будущим поколениям.

Необходимость обращения к Вам, господин президент, возникла на заседании правления нашего Общества в г. Дрездене. Мое письмо — это и обращение комитета ветеранов войны г. Челябинска (председатель господин Евгений Куракин). Мы просим о Вашей сопричастности к нелегкой судьбе ветеранов и жертв войны, в данном случае — содействовать нашему Обществу, как прежде, в ускоренном прохождении наших дарений от таможенных служб до места адресата.

Не все буквы таможенных законов по плечу нашему Обществу, но мы надеемся на продолжение нашей совместной гуманитарной акции, которая вошла доброй строкой в историю Второй мировой войны.

С уважением и пожеланиями благополучия

председатель правление Общества,

доктор Ханнелоре Дандерс.

Сомнений больше не возникало: власть перекрыла каналы для поступления в Россию гуманитарной помощи, не объявляя об этом открыто, а сплела паутины различных распоряжений и условий, преодолеть которые общественности стало невозможно. В этой связи вспоминаю, как в конце 90-х годов прошлого века в Москве в комиссии по гуманитарной помощи пытался получить поддержку в признании мыла и шампуня гуманитарными дарениями. Об этом шел разговор в кабинете члена правительственной комиссии г-на Ильметова. В детских домах детей-сирот педикулез, дизентерия — нет ни денег, ни мыла. Обещали в комиссии постараться что-то решить. К слову, решают по сей день, но не об этом речь.

Присутствующий при разговоре мужчина интеллигентной внешности вручает мне визитку и просит потом зайти к нему в соседний кабинет.

Смотрю визитку: доктор, профессор, вроде фармацевтики… Сижу в кабинете профессора и слушаю, как он несколько лет посвятил разработке практики контроля за поступлением медикаментов в Россию из-за рубежа контрольными службами и Минздравом. Он заявляет, что если его рекомендации спасли хотя бы одну жизнь, он будет собой доволен. Не выдержав патриотических слов о спасенной одной жизни, я встал и заявил:

— Не могу судить, сколько спасете Вы своим усердием человеческих жизней, а то, сколько вместе с Минздравом и вашими комиссиями загнали раньше времени в могилу ветеранов войны — можно считать уже сегодня.

Не прощаясь вышел из кабинета.

Так оно и получалось: кто сегодня может сказать, во сколько обошлись бюрократизм и «бдительность» власти, как это сказалось на здоровье и жизни ветеранов войны? Спросите об этом врачей в госпиталях для ветеранов войны. Плюс ко всему, хочется спросить власть, почему сегодня наши аптеки напичканы, причем открыто, и всем это известно, — фальшивыми медикаментами? Где сейчас господин профессор, где комиссии по разным контролям за медикаментами, где Минздрав и ФСБ, которые из-за горсти таблеток, не предусмотренных правилами, лишили медикаментов тысячи ветеранов войны?

Сколько было таких спасителей.

И все-таки я услышал из уст господина Ильметова слова, обращенные к Ханнелоре:

— Фрау Дандерс, простите нас за то, что мы такие, какие есть….

Чувствовался отголосок совести, я понимал господина Ильметова и в чем-то сочувствовал ему…

СТОЛЯРНАЯ МАСТЕРСКАЯ

Как-то в разговоре о Черноусовском детском доме для детей-сирот доктор Зюсс поинтересовался у меня о возможности организовать там профессиональное обучение ребят. Вопрос этот для себя я считал не первоочередным. С начала нашего знакомства с детским домом в 1992 году аврально решался только один вопрос: как накормить детей, их одеть и обуть. Об обучении детей какой-либо профессии у нас и мысли не возникало, не до этого было.

В первых партиях гуманитарной помощи детскому дому от Общества оказались швейные машины. Среди воспитателей оказалась баба Зоя, которая в подсобном помещении организовала небольшую швейную мастерскую, усадила девочек за швейные машины и стала их обучать. Позднее в здании новой школы оборудовали специальный учебный швейный класс с 12-ю рабочими местами, швейными машинами. И девочки стали получать профессию швеи. В старших классах обучали работе с лекалами, кройке, шитью, вязанию, художественной вышивке, изготовлению поделок и игрушек.

Баба Зоя проявила себя не только великолепной мастерицей, но и прекрасным педагогом. Она активно развивала детские творческие способности. Одежда из гуманитарных дарений перекраивалась и перешивалась девочками для себя и для мальчиков по росту, фасону, вкусу. Сейчас детский дом принимает заказы и подрабатывает на пошиве постельного белья, рабочей одежды, рукавиц. В детском доме ребята изготовавливают игрушки, куклы и дарят их в дома для престарелых, интернаты инвалидов и другие детские дома.

Учителя и воспитатели всегда с удовольствием говорили о профессиональном обучении девочек. Профессию мальчикам детдом дать не мог: нет средств, учебной базы, условий. Все озабочены, что мальчики уходят в жизнь без профессии, уходят, мало подготовленные к жизни. Немецкое Общество подарило два грузовика, да еще с прицепами, на которых детдом стал зарабатывать, занимаясь доставкой картофеля, овощей, а заработанные средства позволили завести свиней, приобрести трех коров.

Но как организовать профессиональное образование ребят, я не знал. Особенность детского дома заключалась в том, что он находился в лесу. В соседней деревне Черноусово отсутствует какое-либо производство, где можно было бы познакомить ребят с какой-либо профессией.

Доктор Зюсс поддержал интерес ребят к профессиональному обучению и предложил создать в детском доме учебно-производственную столярную мастерскую. Вместес ним мы посещаем учебно-производственные предприятия Дрездена, производственные мастерские, где работают люди с ограниченными возможностями: разбирают старые телевизоры или выполняют столярные работы. Посещаем торговые фирмы, центры по продаже строительной, бытовой техники. Где-то Общество получает в подарок для детского дома универсальный распиловочный станок, где-то фрезерный, где-то что-нибудь из инструментов для столярного дела. Доктор Зюсс знакомится с немцами, мастерами столярного дела, получает от них инструменты, полезные советы. На одной из ярмарок по продаже строительной техники мы получаем в дар два столярных верстака, ценою по тысяче евро каждый. Оборудование для учебной мастерской Черноусовского детского дома доставлялось на склад гуманитарного центра Дрездена, загружалось в контейнер и отправлялось в Россию.

В организации гуманитарной помощи детскому дому по созданию мастерской участвовал фонд «Роберт Бош» из Штутгарта, внесший значительную сумму на приобретение инструмента и оснастки для обучения столярному делу.

В региональной газете «Вести» от 17 апреля 2006 года сообщалось: «…В Черноусовском интернате детей-сирот открылась учебно-производственная мастерская по обучению ребят столярному делу, профессии столяра, оборудование для которого подарили немецкие друзья. Воспитанники детского дома будут осваивать профессиональную путевку в жизнь».

Открытие учебно-производственной мастерской в детском доме стало большим событием и радостью не только для ребят и персонала детского дома, но и для доктора Зюсса и тех немцев, которые принимали участие в помощи детскому дому. При этом не могу не сказать о недостойной роли в гуманитарной акции наших чиновников. Посудите сами: немцы спешат помочь детскому дому, собрали контейнер и оплатили его доставку. Детский дом принял груз и стал ждать его растаможивания: отправил документы в Москву, в правительственную комиссию по гуманитарной помощи.

Ждут решения. Проходят месяцы.

Еще проходят месяцы. Звоню в комиссию из Германии, разговариваю с ответственным секретарем комиссии Михаилом Титовым. Разъясняю: заждались в детском доме гуманитарный подарок от немцев… Мне ответил господин М. Титов:

— Решение уже давно принято. Пусть приезжают и забирают. До свидания!

Звоню снова: в детском доме нет денег на автобус, не то что до Москвы, вышлите, пожалуйста, почтой. Но меня перебивает господин М. Титов и уже другим голосом, с возмущением:

— Только лично. Деньги — это их проблемы. Не имеем права отправлять почтой…

И все-таки смилостивился господин Титов: «Могут передать решение комиссии о признании груза гуманитарным дарением по доверенности детского дома с письмом». Детский дом стал искать тех, кто сможет поехать в Москву и забрать решение комиссии. Мир не без добрых людей. Привезли решение комиссии и понеслись в таможню, как на крыльях.

Явились в таможню и, получается, напрасно! Истек срок растаможивания, который ограничен одним годом, и по закону гуманитарный груз оказывается бесхозным. Такие дела! Десятки инстанций, контор, служб, контактов с чиновниками пришлось пройти детскому дому и германскому Обществу, чтобы через год уже купить гуманитарное дарение у государства, опять же за деньги германского Общества.

Пройдя этот путь, я все же должен сказать, что кое-кто из чиновников старался помочь, возмущался вместе с нами бюрократической волоките, а кто-то даже и разговаривать не хотел: своя шкура дороже здоровья и жизни стариков и детей, да и брать с детского дома и от немцев не с руки. Было и такое.

Склад, где хранилась гуманитарная помощь, открыли только через два года. К счастью, все отгруженное для мастерской было в порядке, но одежду, постельное белье пришлось выбросить, подгнило, испортилось.

Это лишь маленький пример из жизни детей-сирот и бездомных. А теперь представьте себе, как я себя чувствовал, когда доктор Зюсс и члены Общества спрашивали меня:

— Как дела в детском доме? Что они уже сделали в мастерской для своего дома?..

Сколько же в жизни людей добра и сколько еще зла, бездушия, безразличия к людям!

В Германии часто приходится слышать вопросы о положении дел в России. В силу характера и уважения к людям врать мне трудно, и приходится говорить правду, хоть это и горькая правда.

Так, в Черноусовском детском доме с помощью немцев радостное событие: учатся ребята столярному делу в мастерской дедушки Зюсса, мастерят столики, тумбочки, стеллажи. Видим это и радуемся. Но главное, что в 2009 году впервые детский дом отправил своих мальчишек работать на мебельную фабрику, которая в будущем году тоже примет очередное пополнение. С каким восторгом делились с нами этой радостью педагоги и воспитатели, а вместе с ними и дедушка Зюсс из Дрездена.