Исповедь старого солдата

ПИСЬМО БЫВШЕМУ ДРУГУ

О человеке в обществе можно судить по его поведению. В уважении к людям проявляется чувство гуманности и искренности. С другой стороны, человек во власти, как показывает жизнь у нас, отбрасывает от себя все человеческие нормы и ценности, как, на мой взгляд, это произошло в Екатеринбурге.

Заместитель главы правительства Свердловской области, он же начальник госпиталя ветеранов войн Семен Спектор неожиданно, в жестокой и грубой форме, отказывается от получения гуманитарной помощи германского Общества помощи ветеранам войны в России. Он публично выразил сожаление, что получал ее, и заставляет министра здравоохранения области Михаила Скляра отказаться от предлагаемой помощи медикаментами.

Своя шкура оказалась дороже здоровья и жизни старых солдат, министр отказывается от медикаментов. Причин отказа объяснить не могли, боялись. Госпиталь лишился возможности помогать ветеранам войны. Однако Спектор снова умолял немцев о помощи ветеранам, и госпиталь снова получил 20-тонный контейнер с медикаментами.

Не отношу себя к скептикам или пессимистам. Мой жизненный принцип определился: презрение к несправедливости, стремление помочь людям нуждающимся, старым и больным. Я не могу от этого уйти. Я не стучу себя в грудь, не кричу о своей любви к России, к своему народу. В этом нет необходимости. Все это мое, в этом я сам со своей судьбой, но хочется видеть и чувствовать Родину близкой и родной людям, матерью, а не мачехой, где люди счастливы в достойной жизни и обществе, где справедливая, честная и умная власть. А мы живем во лжи, непредсказуемости, говорю о стариках, инвалидах, бездомных детях… Для них и сегодня отсутствует возможность получать нормальную медицинскую помощь, они выброшены на обочину жизни.

У нас, старых солдат, свои проблемы: выдержать, пережить старость с ее болячками, невзгодами, мучениями для тела и души и сказать людям, что будущее людей в опасности. Страха старости, как и смерти, у меня нет, все позади, но остается сожаление о существовании несправедливости в жизни.

Все послевоенное время я связан с госпиталем на улице 9 января, где в 1948 году Гута Яковлевна подарила мне вторую жизнь. Сколько лет провел на госпитальной койке… долго считать.

Однажды Нина Густавовна спрашивает меня:

— Ты знаешь Семена Спектора? Присмотрись, живем без начальника.

Точку поставила Наталья Михайловна, помнишь ее, медицинская сестра. Ты стал начальником госпиталя, и я, получается, стоял у твоей колыбели. Пошло: пристраивал, надстраивал, ночами уголь кидал, зимой, в котельной, подменял алкоголиков. Работал активно. Я радовался новому начальнику. Но в госпитальных коридорах стали появляться койки…

Начинаю добиваться расширения госпиталя: ты подкидываешь проект 5-этажного пристроя к госпиталю. Годы крутили поганку чиновники. Сколько визитов в Москву… Мне помогали Борис Россохин и Александр Кострыкин, оба кавалеры Золотой Звезды.

Однажды ты бросаешься ко мне: «Слушай, что случилось… Звучит твоя фамилия, из Москвы делегация правительства, мне в обком к 14 часам».

Я знал, что случилось… С Федором Кирилловичем Семеновым выбираем место под строительство нашего нового госпиталя…

Через пять лет подсчитал: чтобы освоить остальные средства на строительство нужно еще… 39 лет!

Снова Москва, считаем там… все вместе… все верно… и в начале января в обкоме партии человек из ЦК: «Сдать госпиталь к Новому году».

Перед Новым годом я ругаюсь: «Не подписывай акт приемки… не достроено…» Подписываешь! В конференц-зале один из первых тостов ты предлагаешь за человека, которому мы обязаны госпиталем… за присутствующего здесь, называешь мою фамилию… Все выпили под аплодисменты. Я тоже выпил, но не аплодировал…

Прошло два-три года, госпиталь именуется «Ветеранов войн»: кровати в коридорах, теснота в палатах… Снова Москва, привожу решение правительства о строительстве второй очереди госпиталя и его финансировании… Лидия Павловна Лыкова, заместитель председателя Совмина СССР, приняла это решение. Доброй ей памяти!

Госплан уверял меня, что строительство будет закончено через 36 месяцев (!). Не тут-то было… С твоего одобрения, на твоих глазах на улицах и площадях города, среди транспарантов и плакатов собираю десятки тысяч подписей… Бьюсь в облисполкоме, обкоме, требую у генерального прокурора помощи, трясу В. Туйкова, выбиваю Власова из кандидатов в Верховный Совет. Твоя помощь была вежливой, осторожной: помогал в моральном плане, признанным мною уже в то время высочайшим авторитетом, самого циничного русского мата в адрес виновников задержки строительства. Я тоже, как мог…

…В начале января в твоем кабинете выездное бюро обкома партии принимают решение о начале строительства второй очереди…

Во многом мы шли в одной упряжке. Мотаюсь по исполкомам, райкомам, сколько встреч, по-доброму скандалим с Бабичем, прекрасным человеком, фронтовиком… У тебя орден Дружбы народов… Ждали Трудового Красного Знамени…

Стал понимать некоторые особенности твоего характера, деловых качеств, толерантности… Не все принимал с одобрением… Удивляла твоя доброта, простая, человеческая, кому-то медикаменты, кого-то положить в госпиталь со стороны, пробьешь инвалидность… Прекрасно льстишь и принимаешь сам, любишь говорить, часто хвастаешься, появляется «Я», желаемое принимаешь за действительное… Но корысти не видел. Потом убедился, делаешь добро человеку… за счет другого или за счет кармана государства. Например: держишь деда в госпитале три месяца, чтобы сэкономил пенсию на ремонт телевизора. Гуманно? Да! Дед молится на тебя, а два инвалида ждут очереди… Я ругался: «Почему кладешь в госпиталь блатных?» Оправдывался: «Нужные люди…» Кому?! Встречаю Глеба, доволен, был в «Снежинке». Спрашиваю: «Много блатных?» Смеется: «ВСЕ, кроме меня!»

Ты делал добро, особенно последние годы одним, отнимая, по своей доброте, медицинскую помощь у инвалидов войны… По твоей доброте подсобное хозяйство приносит ежегодно более миллиона убытка…

Вспомни всех, кто по доброте твоей получал заработную плату, не бывая в госпитале, почитая тебя… Отдельный разговор…

В 1990 году госпиталь залихорадило, не хватало средств, и я, с твоего благословения, отправляюсь в Германию. Не могу не заметить, что в мое отсутствие ты по доброте своей сделал меня нищим: разрешил взломать и разграбить мастерскую и комнату. Подставили меня…

После создания Фонда помощи инвалидам войны, по совету немцев, в 1992 году пошла гуманитарная помощь потоком в адрес Фонда и госпиталя от германского Общества помощи ветеранам войны в России, созданного с участием доктора X. Дандерс, в котором я избран заместителем председателя и утвержден германским судом. Госпиталь ожил, ты был на седьмом небе. Только через склад Фонда прошли сотни тонн гуманитарных дарений. Без твоей помощи мне было бы тяжело, и я ценю твое участие.

Помощь стали получать и больницы, дома детей-сирот, инвалиды, ветераны, нуждающиеся люди, узники фашизма… По телевидению, в газетах, радио идет широкая информация о гуманитарной помощи, понимании значения акции, твое заявление о ее жизненном значении для госпиталя. В Германию идет добрая сотня твоих благодарственных писем, Фонду, мне, награда губернатора, письма Думы… Твое участие придавало силы, я был откровенен в своих чувствах и убеждениях, когда просил у народа кусок хлеба для госпиталя, по телевидению рассказывал о голодных обмороках врачей и медицинских сестер в госпитале, обвинял правительство области в политике геноцида старых солдат, я не мог пойти на сделку с совестью, и ты одобрял мои выступления.

…ТЫ — вице-премьер правительства… Прошу, умоляю… не лезь, откажись… Твой аргумент: уговорили, слово дал. Через год наседаю: брось… уйди… госпиталь разваливается. Вижу! Убеждаешь, до выборов нового губернатора уйти не можешь. Разъясняешь… Росселя не изберут, будет новое правительство и… уйдешь. Вопрос, а если изберут?…Россель прославился забастовками, голодовками врачей, учителей… — не изберут! Избрали.

Рассказывал мне, что тебя в правительстве зовут затычкой! Не с радостью рассказывал.

Предпоследняя наша встреча: вице-премьер в 6 часов утра настаивает и заезжает за мной, чтобы отвезти на вокзал. Там напутствует: береги себя…

Узнаю, под большим секретом от меня, срочно готовишься выбросить Фонд и меня из госпиталя. Звоню: не смей, не делай глупостей… Послушал, стал ждать.

Встречаемся: вижу твою растерянность, слушаю болтовню об инвентаризации, таможне… Молчу. До встречи я уже многое знал… но не мог поверить, что сделаешь. Ждал, скажешь: надо поговорить! Был необыкновенно любезен с Ханнелоре, но тебе было не по себе… Волновался, много говорил… приветствовал, что Ханнелоре будет раздавать подарки, как всегда, ветеранам… Она пошла на склад Фонда, где ее встретили незнакомые люди холодно, через зубы кое-кто поздоровался, молчали. Не увидев Валентины Семеновны, она в недоумении ушла со склада. У Валентины Семеновны к этому времени уже были отобраны ключи от склада.

При выезде из госпиталя меня останавливают и… обыскивают!.. Ханнелора показывает свою сумочку, показывает всю мелочь в багажнике, показывает салон машины… Бросаюсь на молодого парня, тот бледный: «Меня заставили, я не виноват…» ОБЫСК! ИНОСТРАНКИ! В моем госпитале, моем доме! Я к тебе, не успел объяснить, перебиваешь — это «мусор»! Что, «мусоров» не знаешь… и заговорил о другом.

В субботу или воскресенье, не помню, встречаешь нас у входа в здание правительства, в кабинете вице-премьера активно навязываешь разговор и уклоняешься от вопросов Ханнелоре о ее проблемах подготовки встреч с ветеранами. Провожаешь нас вниз, где ждет правительственная машина для поездки в Невьянск осмотреть Демидовскую башню, музей… Вас там ждут! Нас там ждали… Ханнелоре была в хорошем настроении. Я подумал, все будет нормально.

Утром, в понедельник, открываю дверь твоего кабинета, навстречу милиционер. Видишь, спрашиваешь ты, — иди на склад, работай.

Захожу на склад своего Фонда, милиционер просит: «Посторонним освободить помещение…» Разъясняю, показываю твою записку ему… Но меня не послушали и силой поволокли к двери, упираюсь… хватаюсь за решетку дверей, Валентина Семеновна со слезами защищает меня… Во рту сухо… шум в голове… в висках стучит… сваливаюсь, вижу врачей, молчат… сознание моментами возвращается… Через дверь, за толпой людей мелькнуло лицо твоего психиатра, и понял… Ты рассчитывал, что я взорвусь, потеряю контроль над собой — ПРОВОКАЦИЯМ меня не было сил даже на возмущение, и это спасло меня, остался жив…

Часа через три стал приходить в себя… Появляются два парня и по команде милиционера: «Берем!» — скручивают, от боли снова в забытьи, но старался не закричать, не завыть… Лежу на полу в коридоре подвала, никого нет, рядом плачет Валентина Семеновна. Появляется сын с внуком, благодарю бога, что опоздали… ты в скверном настроении умотал в правительство.

Утром, весь в кровоподтеках, добрался в травматологический пункт, а после наблюдал в отделе милиции, как в течение месяца там разыгрывался спектакль, обычный для сегодняшней милиции…

Врач расправился с инвалидом войны, которого временами боготворил, чудом не отнял у него жизнь.

Сколько лет восхищался, как нам с тобой повезло, что у нас есть Валя Четверикова, честная, добросовестная… редкий человек, на которого можно положиться. Встречая ее в коридорах госпиталя, публично целовал… приходил на склад Фонда, рассказывал, жаловался на нищету людей, горе, ужас в больницах периферии… По твоей просьбе она ночами подбирала одежду, обувь, халаты, постельное белье, паковала, а утром ты забирал. Когда она заболела, навещал в палате и рассказывал мне о ее здоровье, по твоим словам, весьма неважном. Платишь госпитальную зарплату, как какому-то методисту. Я оправдывал эту зарплату.

После всего пытаешься как-то запачкать ее: обыскиваешь склад, удивляюсь, почему при обыске и изъятии имущества Фонда не нашли… ни наркотиков, ни гранат… а деньги пора вернуть мне лично, самому. И… увольняешь Валю за… прогул. Не встретился, не поговорил… и уходит она из госпиталя в кровоподтеках и слезах.

О прогуле Валентины. Когда у тебя появился новый заместитель, бывший главный врач обкомовской больницы, после освобождения из лагеря, я к тебе с вопросом: «На какой хрен тебе этот наркоман, алкоголик…»

Ты жаловался — заставили принять! Позднее появился еще заместитель в «Снежинке», не помню фамилии — по неделе в запое, не просыхал. Я к тебе… оправдываешься — не знал я! Проглядел, жаль его! А сколько их в госпитале, алкоголиков, жуликов…

Можно часами смотреть и слушать, с каким воодушевлением ты рассказываешь на митингах, собраниях, различных встречах о нашей дружбе: обнимаешь, целуешь фрау X. Дандерс, члена правления германского Общества помощи ветеранам войны в России, гордишься этой женщиной высочайшей гуманности и доброго сердца. Был счастлив дружбой с этим человеком, не было случая, чтобы ты не поздравлял ее по любому случаю… Она тебе платила тем же. В Германии из ее уст часто звучали твое имя и рассказы о госпитале, о ветеранах… Сколько радости дарила она ветеранам, общаясь с ними в госпитале, его сотрудниками, больными людьми, везде, с кем встречалась. В домах детей-сирот устраивала праздники детям, игры, угощения.

В Германии Ханнелоре — активный участник международных симпозиумов, конференций, встреч… Она поддерживает, пропагандирует и проводит идеи мира, гуманизма, работает по оказанию помощи жертвам фашизма.

Сегодня ты проводил Ханнелоре с объятиями в Невьянск, а следующие три дня она лежит с сильнейшим нервным потрясением: без слов, без пищи… Она по своей природной сущности не могла понять, что произошло… Почему не встретился с ней… Наивная душа…

На ее вопросы ты откликнулся письмом: «Госпожа Дандерс! Я сожалею, что получал от ВАС гуманитарную помощь… сожалею, что наши взаимоотношения, как прежде, складываться не будут».

Вот так, не хочет вице-премьер для себя помощи…

Гуманитарную помощь получали госпиталь, инвалиды и ветераны войны, больницы, дома детей-сирот, структурные организации ветеранов и нуждающиеся люди. Десятки тысяч ветеранов получали серьезную помощь медикаментами… Говоришь: «Правительство области, ближе к концу года, от обещанных средств госпиталю на медикаменты дало… 8 % с небольшим…» «Сотрудники госпиталя констатируют: самые важные и дефицитные, дорогие медикаменты сердечно-сосудистые на 95 % получаем от немцев…»

Ты врач, премьер-министр, лишил ветеранов войны, госпиталь, больницы, дома детей-сирот, больных, другие категории людей, медикаментов, предметов санитарии, инвалидных колясок, постельного белья, медтехники, одежды, обуви, игрушек, продуктов питания, не говоря о таких «мелочах», как слуховые аппараты, очки, шампунь, мыло и т. д. Отнял у стариков здоровье, у детей — частицу детства…

После всего случившегося немцы попросили меня официально, как заместителя председателя Общества, обговорить с правительством области условия дальнейшей совместной организации гуманитарной помощи ветеранам войны… Правительство уперло меня в тебя… И вице-премьер правительства, врач, отказался от встречи без объяснения причин!

Позднее в госпитале валокордин был верхом дефицита… и из Германии ушел железнодорожный контейнер с медикаментами в госпиталь, оплатила стоимость перевозки кузина доктора И. Зюсса из своей пенсии. Ты ранее посылал ей письма благодарности. Между прочим, незадолго, как выбросить Фонд и разграбить его, просил меня не отгружать ничего, пока не оплатишь ранние услуги перевозки…

Общество не имеет средств на оплату перевозки и два контейнера с медикаментами отправило инвалидам в другие регионы, где, как ты, на здоровье инвалидов не играют в политику. Боль моя была беспредельна. Что ты делаешь?!

Будучи в Думе, в комитете социальной защиты, с твоего молчаливого согласия разваливалась в области структура организации медицинской помощи ветеранам войны: ликвидировали филиалы госпиталя, отделения и койки в больницах области, а ты, будучи вице-премьером, не реанимировал разрушенную структуру. В России нет более трагического положения ветеранов войны с медицинским обслуживанием, как в Свердловской области. Уйдя во власть, ты развалил госпиталь ветеранов войн, единственный в области, где старики раскошеливаются на медицинские услуги… Слова врача госпиталя: «Такого бардака, как у нас в госпитале, найти невозможно».

Пишешь в газете, что когда нет денег — ничего не выполняется. «Мы переживаем вместе с ветеранами, но время такое. Нас спасает то, что наши люди воспитанные, и когда с ними говоришь, рассказываешь всю правду, они понимают так, как надо». Приучаешь ветеранов к бедам, страданиям, терпению, уверенный, что ветераны не привыкли требовать, бороться за свои права, а надеются на твою милость, слушая сказки твои…

В другой газете пишешь: «Наши беды можно перечислять долго: хронически и катастрофически не хватает лекарств… В том, что мы как-то выходим из положения, заслуга президента Фонда помощи инвалидам войны В. Максимова». Писал в июне 1996 года.

Ты был человеком, врачом, которого ценили ветераны, но старая мудрость гласит: «Хочешь узнать человека, дай ему власть». Ты получил ее, а чем помог людям? Добавил страданий! Удерживаешь за собой госпиталь не в интересах ветеранов войны. Это особый разговор.

Читаю в газете, что ты превратился из врача в чиновника… От себя добавлю — ив политическую проститутку… Разглядели тебя: «академика»-лжеца, «участника боевых действий»… и город плюнул в твое лицо, кандидата в мэры Екатеринбурга.

Врач, государственный чиновник содействует созданию невозможных условий для жизни человека.

Ты должен предстать перед судом.

Виновато правительство области, допустившее развал медицинской помощи ветеранам войны, инвалидам в городах и районах области. Играя на гуманных чувствах губернатора, ты добился расширения перечня лиц с правом госпитализации (да простят меня люди!), в результате ограничил возможности инвалидов войны на лечение в госпитале.

Физическое насилие над инвалидом войны, разрушение Фонда помощи инвалидов войны и его разграбление с последующими действиями и результатами имеет единственную причину — ПОЛИТИЧЕСКУЮ!

Это расправа за мои выступления в средствах массовой информации с критикой, обвинениями правительства в бедственном положении инвалидов и ветеранов войны в Свердловской области с получением медицинской помощи. Это расправа за голос в защиту прав человека.

Мои обращения в суд, губернатору, правительству результатов не дали. Кругом молчание…

Ты оправдываешься — меня подставили! Не могу сказать, кто тебя подставил! Не скажешь и ты сам… Предательством ты утратил моральное право быть рядом с теми, кого предал… кому посвятил жизнь…

Оставь госпиталь, оставь двурушничество, не крутись, не лги… Другие дадут госпиталю новую жизнь, помощь ветеранам войны.

Я отдаю право судить о том, что произошло, людям, кто может свободно говорить, честно оценивать и бороться во имя справедливости и защиты прав человека, на суд журналистов и правозащитных организаций в России и за рубежом.

Ветераны войны Свердловской области нуждаются в защите и помощи!

20.02.2001 год.

P.S. После предательства Семена прошли годы. Хочется посмотреть назад и подумать, во что же обернулся поступок врача для ветеранов и жертв войны ему самому?

Врач разгромил Фонд помощи инвалидам войны, у истоков которого сам стоял. Лишил права на получение медикаментов госпитали ветеранов войны не только Свердловской области. Взамен, хочется верить, что это простое совпадение, как я прочитал в газете, Семен Спектор получил звание профессора Академии безопасности и правопорядка. Не за операцию ли по ликвидации Фонда?

Россия, 620905, г. Екатеринбург,

ул. Соболева, 25, тел./факс (3432)23-65-85

При ответе ссылаться на наш номер и дату

27 мая 1999 г. № 855

Госпожа Ханнелоре Дандерс!

Отвечаю на поставленные Вами вопросы:

1. Я, как руководитель учреждения, не располагаю данными, подтверждающими факт нанесения телесных повреждений и физического воздействия на Президента Фонда помощи ветеранам войны Максимова В.С.

2. Имущество госпиталя, полученное в дар от Общества помощи инвалидам войны в России из Германии, по моему приказу было инвентаризировано специально созданной комиссией и передано на центральный склад госпиталя.

3. В нарушение существующих правил учета в нашей стране (России), проявляя к Вам, представителю дружественного государства, уважение и гостеприимство, а также учитывая то, что Вы лично прибыли к нам, я обратился с просьбой к председателю и членам инвентаризационной комиссии, чтобы, в порядке особого исключения, предоставили Вам возможность произвести дарение с благотворительной целью учреждениям, которые Вы сами определили. Я искренне благодарен членам инвентаризационной комиссии, что они ответили любезностью на мою просьбу.

4. По вопросу обыска машины господина Максимова В.С. проводится служебное расследование. По предварительным данным, действий, квалифицированных как обыск, со стороны вахтера не было ни по отношению к Вам, ни по отношению к господину Максимову.

5. Ни в одном из действий членов инвентаризационной комиссии элементов унижения и оскорбления госпожи Четвериковой В.С. не было. С ее стороны было допущено грубое нарушение производственной дисциплины и бестактное отношение к коллегам по работе. Ею также совершен длительный прогул, т. е. отсутствие на работе без уважительной причины.

6. Мы признавали и признаем вклад Германского Общества помощи инвалидам войны в России и Фонда помощи инвалидам, возглавляемого господином Максимовым. Свидетельством нашей признательности являются благодарности ветеранов войн, сотрудников госпиталя, Губернатора и Правительства Свердловской области. Мы также благодарны Вам за инициативу приглашения наших сотрудников.

7. Ваше официальное письмо, датированное 22.05.99 г. напоминает мне о том, что Вы направляли к нам 39 железнодорожных 20-тонных контейнеров и 19 грузовиков с гуманитарным грузом, а также перечисление того, что там было, вызывает у меня чувство сожаления, что я это получал.

Сожаление потому, что мне кажется, что н Вы грустите, что так много сделали для нас. Сожаление потому, что наши взаимоотношения в дальнейшем, как прежде, складываться не будут. Сожаление потому, что Вы, именно Вы, не осознали, что произошло (выделено мной. Автор).

8. Мои чувства к председателю Германского Общества помощи инвалидам войны в России доктору И. Зюссу остаются кристально чистыми и искренними. Я сожалею о том, что не имею возможности приехать в Дрезден и, глядя ему в глаза, высказать все, что произошло. Буду считать себя счастливым, если он найдет возможным приехать в Россию для личной встречи со мной.

С. И. Спектор

ЧЕЛЯБИНСК. ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ

Приближается юбилейная дата — 60-летие окончания Второй мировой войны. Важное событие в жизни и судьбе ветеранов. Этот факт сам по себе удивляет старых солдат — прожить столько лет, о чем даже и во сне мечтать не могли. Как пройден послевоенный путь, как он прожит, вопрос в первый момент не возникает — прожит, ну и прожит, вроде так получилось, так надо, судьба такая. И только потом, после первого удивления начинаешь разматывать клубок пройденного пути, он разматывается медленно, потому что сильно запутан, с остановками, год за годом, с тяжелыми мыслями, а то и с болью в сердце. И чем ближе конец этого жизненного пути, тем больше старых солдат заботит настоящее время и мало чем радует.

Предлагаю правлению Общества по случаю 60-летия окончания войны организовать поездку в Россию делегации немецких ветеранов Второй мировой войны для встречи с российскими ветеранами и общественностью тех регионов, где получают немецкую гуманитарную помощь. Делегацию готовы принять в Челябинской и Свердловской областях. Финансовую поддержку Общество может получить от фонда «Воспоминание, ответственность и будущее» (г. Берлин).

19 апреля 2005 года делегация в составе ветеранов войны Хельмута Петерайнца, Зигфрида Бурмайстера, полковника в отставке Уве Лааша, доктора Михаэля фон Берга, доктора Ханнелоре Дандерс, члена правления Общества Уте Брендель прибыли в Челябинск и разместились в палатах областного госпиталя для ветеранов войны. Получалось так, что на функциональных кроватях, полученных госпиталем по линии гуманитарной помощи от германского Общества, спали российские ветераны, а теперь предстоит спать немецким ветеранам. Символично! Думается, подобная ситуация говорит о многом в истории солдатских судеб.

Это уже второй визит немецкой делегации, которую принимает коллектив госпиталя. Надо было видеть, с какими добрыми чувствами они встречали немцев, как старых и желанных друзей. На вопрос о бывших гостях госпиталя, узнав от Ханнелоре о кончине профессора Рольфа Леманна, сотрудники госпиталя выразили соболезнование членам Общества и родственникам Рольфа Леманна.

Госпиталь последние годы был постоянно связан с Обществом тесным, деловым сотрудничеством, пациенты получали медикаменты, медицинскую технику, предметы санитарии, постельные принадлежности… Какими словами можно передать впечатления, оставшиеся у медицинского персонала и ветеранов, после личного общения с немцами из первой делегации в 2001 году, когда в госпитале впервые за послевоенную историю диалога между нашими странами прошла конференция российских и немецких ветеранов войны. В стенах Челябинского госпиталя родилось обращение к мировой общественности «XXI век — век без оружия и войн».

На следующий день начальник госпиталя Дмитрий Александрович Альтман знакомит гостей с медицинским персоналом, организацией и условиями лечения пациентов. Особым событием явилось посещение палат, личные беседы. Удивляло откровение ветеранов в оценке событий прошлой войны и ее последствий для судьбы ветеранов, судьбы народов Германии и России. Едиными были мысли и чувства о войне и мире…

Раскрывались души и сердца у старых солдат, спокойно и трезво оценивали они события прошлой войны и настоящей обстановки в мире, не скрывали тревог за будущее народов мира. Я видел, понимал — вышел из наших стариков дух ура-патриотизма! Понимают старые солдаты, какой ценой заплатил народ за Победу.

Вечером делегация побывала в Челябинском театре оперы и балета, где посмотрела балет «Ромео и Джульетта».

Значительным событием для делегации было посещение Челябинской академии культуры и искусства. Врач госпиталя и одновременно художник Василий Шмуратко, выставки его работ успешно проходили в Германии, к посещению делегации города, совместно с администрацией академии, подготовил выставку немецких художников, участников Второй мировой войны: Христиана Модерсона, профессора Ганса Мрачински и акварели профессора Адольфа Бёлиха.

При участии ветеранов войны, представителей общественности города, преподавателей и студентов ректор академии профессор Владимир Яковлевич Рушанин торжественно открыл выставку и сказал о роли искусства в достижении взаимопонимания и дружбы между народами. Студенты и преподаватели академии в честь гостей дали большую концертную программу.

Активным было общение с молодежью. Поисковая группа передала жетон немецкого солдата, погибшего в войне и обнаруженного ребятами при раскопках захоронений в местах боев. Жетон был передан в службу военного архива Германии, чтобы найти имя этого солдата.

Немцы посещали и челябинскую школу, где организован кадетский класс. Наставником у этих ребят является наш ветеран, полковник в отставке Михаил Семенович Гавриленко. Спрашиваю Михаил Семеновича: «Как ребята?» Улыбается:

— Хорошие! Ремня с собой не ношу, а конфеток не забываю…

За обедом делились своими мыслями о прошлом, настоящем времени и заглядывали в будущее, каким оно видится и представляется старшему и молодому поколению. Ветераны рассказали о прошлой войне, говорили о необходимости недопущения войн и подарили молодежи текст принятого ими обращения «XXI век — век без оружия и войн». Впечатление у ребят было сильное от встречи с ветеранами, бывшими врагами.

Делегация посетила Челябинский областной Немецкий культурный центр, расположенный в здании католической церкви, на месте которой в годы Великой Отечественной войны располагался лагерь трудармейцев. От голода, холода и непосильного труда в те годы только за шлакоотвалами коксохимического производства было захоронено в общей могиле около 27 тысяч российских немцев. Возле церкви установлен памятник погибшим, представляющий собой статую Христа, увенчанного терновым венком и опутанного колючей проволокой. Гости из Германии поставили свечи и возложили цветы к памятнику в память о жертвах, погибших в годы войны.

В тот же день вечером председатель Немецкого культурного центра Александр Нахтигаль пригласил делегацию ветеранов войны на концерт органной музыки в концертный зал.

Члены делегации выезжали в другие города области, встречались с ветеранами, общественностью, студентами, и везде разговоры при встречах были откровенными, свободными, часто оборачивались и спорами, но всюду были доброжелательными, искренними и, как казалось всем, после встречи оставался в сердцах людей добрый след.

Кульминационным моментом этих дней явилась официальная встреча российских ветеранов с членами немецкой делегации, подготовленная Челябинским городским Советом ветеранов при поддержке правительства области и Челябинским областным Немецким культурным центром. На встречу были приглашены представители общественных, благотворительных организаций и молодежь.

Прозвучал и статус встречи — конференция!

С официальными докладами выступили с российской стороны — ветеран Леонид Устинович Чернышев, с германской — полковник в отставке Уве Лааш. Докладчики как бы подвели итоги последних лет совместной гуманитарной акции германским Обществом помощи ветеранам войны в России госпиталю ветеранов войны в Челябинске. Они особенно подчеркнули значимость личных встреч ветеранов в России и Германии, что способствует развитию и укреплению дружеских контактов граждан двух стран и призывали всех бороться за мир во всем мире.

В прениях звучало слово ветеранов. Заметил: ветераны, выступая, не колотили в свою грудь: «Мы… мы…», а рассуждали, говорили о необходимости заботиться о будущем людей, о мирной жизни, призывая молодежь к дружбе людей, особенно между Россией и Германией, ссылаясь на пример дружбы ветеранов германского Общества и ветеранов Урала. Просто с человеческих позиций признавали и высоко оценивали гуманитарную акцию помощи немцев госпиталю. Не могли обойти и свои тревоги за дальнейшую судьбу народов.

Говорили о прошлой конференции ветеранов войны, на которой было принято обращение к мировой общественности «XXI век — век без оружия и войн». На конференции прозвучал в последний раз и голос Таисьи Тихоплав, ветерана войны, выступившей на прошлой конференции ветеранов войны России и Германии с призывом не только к нашей дружбе, но и к борьбе против войн и насилия над людьми во всем мире.

Могу сказать в память о дорогой нашей Таисье. Мы, старые солдаты, в меру своих сил и возможностей стараемся реализовать твои призывы к борьбе за мирную жизнь. И пока мы живы, твои призывы будут звучать в нашем голосе, мы постараемся передать их в будущее.

В КЫШТЫМ ЗА ПРОШЛЫМ

24 апреля после завтрака в госпитале ветеранов войны члены делегации, поблагодарив медперсонал за прием, отправились в Свердловскую область, в Черноусовский детский дом детей-сирот.

Было еще и одно обстоятельство, которое требовало нашего скорейшего отъезда. Интересна судьба члена делегации д-ра Михаэля фон Берга. Его дед во второй половине позапрошлого века в городе Кыштыме был управляющим горного округа и за свою деятельность был удостоен грамоты российского императора Николая II. Революция разметала семью деда, а сам дед после революции уже Советской властью был назначен управляющим Уральского горного округа в Екатеринбурге. Позднейшая судьба его оказалась неизвестной. Бабушка Михаэля с дочерью оказались в Германии, где ее дочь позднее вышла замуж за немца. Так началась жизнь Михаэля. Бабушка и мама окрестили его, и сами всю жизнь исповедовали православную веру, приобщая к ней внука и сына.

По пути в детский дом было решено немного отклониться с пути и заехать в Кыштым, по просьбе доктора Михаэля фон Берга, тем более, что председатель Немецкого культурного центра Александр Нахтигаль предварительно связался с собственным корреспондентом газеты «Челябинский рабочий» Виктором Рискиным и просил его выяснить, имеются ли какие-либо материалы в архивах о дедушке Михаэля. Ответ был — есть!

И вот мы сидим в музее и видим в дрожащих руках Михаэля пожелтевшие листки того времени, оригиналы, на которых информация, касающаяся жизни и работы его деда в Кыштыме век тому назад. Заметил: на одном из листов перечислялось, сколько казна Кыштымского горного округа отпускает своему управляющему денег на то, на другое житье-бытье, в том числе на извозчика. И не только в рублях, но и копейках.

В центре города — огромная церковь. Михаэль сосредоточенно молится, поклонившись крестится по-православному. Встает на колени перед иконами, ставит свечи. Общается со священником… Незаметно делаю фотоснимки, стараясь не привлекать их внимание…

Выходим из церкви. Михаэль сосредоточенно молчит и через некоторое время рассказывает:

— Здесь, в этом храме, крестили моих деда и бабушку, здесь они венчались, а потом крестили мою маму. Я родился в Германии, но чувствую, корни мои здесь, на этой земле, в России. Это чувство, пожалуй, выше того чувства, где родился. Вот сейчас могу сказать о том, что снова обрел себя, по-новому. Благодарю Бога, благодарю судьбу, что дали мне возможность посетить и поклониться моей земле, народу, из которого вышли мой дед, бабушка, мама. Сейчас понимаю, как мне всю жизнь не хватало этого, хотя я и немец, но мои корни, моя кровь отсюда. Спасибо всем, спасибо тебе, Виктор, тем, кого я видел в храме. Ваши старые солдаты, ветераны в чем-то напоминают мне моего деда, как русского человека, конечно, другого времени, но я почувствовал их роль в жизни людей, значение своей миссии в спасении народов Европы. Я многое познал в эти дни, и это поможет легче прожить оставшееся время после посещения России, о чем я мечтал последние годы. Я живу встречами со старыми ветеранами, с моим прошлым, хотя вижу и понимаю, как нелегко сейчас народу… Дай мне прийти в себя.

В одном месте дорога проходила через березовый лес, редкий для глаз, кругом одни березы, и Уве Лааш попросил остановиться: вышел из автобуса и углубился в березняк, к березам с длинными тонкими ветвями, опускающимися вниз в ожидании начала весны. Мы тоже вышли нз автобуса и радовались природе, нашему российскоу символу — березке. Мне пришло тогда на память, как граф Игнатьев в книге «50 лет в строю», будучи во Франции, в тяжелые минуты испытаний вспоминал русскую березу…

ВНОВЬ НАШЕ ЧЕРНОУСОВО

В детском доме нас ждали: в одном из классов школы скромно накрыт стол. Сидим за столом и пьем чай из самовара: пироги с капустой, картошкой, еще с чем-то сладким. Атмосфера встречи, общения — лучше и не пожелаешь: немцев коллектив детского дома принимал, как старых друзей, радостно, сердечно, у всех на лицах улыбки до ушей. Слова благодарности сотрудников искренни, а дети, уже зная о приезде бабушки Ханнелоре, поджидали внизу, на первом этаже, вместе с Норманом, внуком бабушки Ханнелоре. Норман — студент, заканчивающий университет, высокого роста, стройный, худощавый, с короткой стрижкой темных волос, открытое приятное лицо. Член германского Общества помощи ветеранам войны в России, со школьного возраста самостоятельно собирал гуманитарную помощь для детского дома и утром прилетел из Германии непосредственно в Екатеринбург повстречаться с российскими студентами и посетить детский дом в Черноусово, хорошо для него знакомый по переписке, видеоматериалам.

Вечером мы в столовой, украшенной плакатами, рисунками, выполненными ребятами специально по случаю встречи гостей. На столах — игрушки, поделки собственного изготовления, рисунки, украшения на стенах, на окнах: празднично, красиво, уютно.

Дети подготовили для гостей праздничную концертную программу: читают стихи, поют, танцуют, показывают спортивные пирамиды. Звучит музыка, гости с детьми танцуют, водят хороводы: мальчики в белых рубашечках, девочки в кофточках, с бантиками, смех, аплодисменты, возгласы восторга, счастливые лица всех: старых, молодых, детей. «Такого еще у нас не бывало», — слышу слова Светланы Сергеевны, завуча школы. А у меня возникают в памяти голодные глаза детей, полураздетых, в старой рваной обуви, в холодных классах, в старых, разваливающихся избах, посередине с деревянными столбами, подпирающими потолки, чтобы не обрушились на ребят, и не могу припомнить, слышал ли в то время детский смех. Позднее, помнится, с какой радостью жадными, горящими глазами мальчишки крутились, сгрудившись вокруг деда Зигфрида и дяди Юргена, накачивающих для них настоящие футбольные мячи, как обомлевшие от счастья, тянули ручонки, стараясь поддержать легкий мотоцикл, когда дядя Юрген снимал его с грузовика — свой подарок ребятишкам, контрабандой доставленный в детский дом.

Или за версту были слышны галдеж и смех детей, когда с ними играла бабушка Ханнелоре. К сожалению, происходил этот праздник для детей только с ее приездом и посещением детского дома, с играми, в которые играют немецкие дети: веселые, азартные, в которых всем надо быть смелыми и ловкими, да плюс к этому и завоевать еще игрушку или сладости, что было в те времена большой редкостью в детском доме.

А сейчас перед моим взором происходит чудо, как в сказке или во сне, на которое смотрю сквозь слезы, слезы моего старческого счастья, радости за детей, за их радость, доброту взрослых людей, своих стариков: взявшись за руки, танцуют под общий восторг присутствующих, стараясь придерживаться такта музыки. Вокруг радостные, счастливые лица, восторг, и сердце мое тоже волнуется от происходящего вокруг… А память выжимает безжалостно: видится, как выходят дети из столовой детского дома, толкутся перед выходом на крыльце, окружают воспитательницу, тянутся к ней ручонками, по-моему, девочки, я четко слышу их голоса с мольбой, стоном:

— Мама! Мама, я есть хочу!

Воспитательница, женщина в годах, прижимала к себе детей и молчала, а на лице ее были слезы… Меня сдавило, охватило чувство ужаса, от которого в первый момент зазнобило, и в глазах все слилось, подернулось каким-то туманом, и я шарахнулся от крыльца…

Мысли не покидали меня, лезли в прошлое, а музыка уже ласкала слух спокойными мелодиями и возвращала к настоящему: гости, мои дорогие старики, танцуют с учителями, воспитателями детского дома: пары с улыбками смотрят друг на друга, о чем-то разговаривают, впечатление — встретились старые друзья. Гости сидят с ребятами, угощают сладостями, о чем-то разговаривают: взрослые обнимают детей. Настроение у всех приподнятое, праздничное, неудержимо радостное… Представлялось: я не только видел, но и пережил, почувствовал, что виденное мною событие в жизни детского дома, жизни его сотрудников и детей произошло впервые, более чем за 50 лет его существования. По общему мнению сотрудников, это было чудо! Особенно мнение бывшего первого директора — Василия Ивановича, ветерана войны, все годы проживающего в небольшой деревушке рядом с детским домом, окно в окно.

— Такое представить себе не мог бы, — утверждал Василий Иванович, — немецких солдат (побывав ко всему еще и в плену у немцев)! Сижу за одним столом с новыми друзьями и благодарю судьбу за эту встречу.

Вечером, за поздним ужином подняли бокалы за взаимную дружбу россиян и немцев, за помощь детям, за мирную жизнь людей на нашей планете. Ветераны вспоминали ужасы войны с болью в сердцах. Разговор был откровенным.

Вроде бы привык и понимаю обиды наших стариков на немецких друзей за то, что немцы слабоваты на лишнюю стопочку, но оставалось сожаление — все тосты прошли с обеих сторон, желающих выпить побольше и покрепче не оказалось на этот раз. При удобном случае я напоминал немецким друзьям русскую пословицу: «Что русскому здорово, то немцу смерть».

Немцы на это были не совсем согласны, вроде, мы тоже с усами. Но в ГДР получалось все же так, что в компаниях с офицерами нашей армии, дислоцированной в ГДР, когда сидели за рюмкой, то чаще все же под столом оказывались немцы! Признаются в этом искренне.

Но отвлекся немного. За разговорами засиделись допоздна: вспоминали тяжелые времена для детского дома, для россиян после распада Советского Союза, худо ли бедно ли, но дети не были голодны и раздеты. Скромно, но имели все. Часто прорывались слова в адрес гостей: «Если бы не вы! Не ваша помощь…»

В этот же вечер мне рассказали: Норман с мамой Валей приехали в детский дом еще утром, и все время, до приезда делегации, Норман, владеющий русским языком, не расставался с ребятами. Те показывали ему свинарник, за животными которого ухаживают сами, ходили к реке, прошли по маленькой деревеньке со скромными домиками, в которых проживают учителя и воспитатели, показали грузовики, подаренные детскому дому Обществом. Мальчиков невозможно было оторвать от Нормана. Удивляли его отношение к ребятам, его тяга к ним, умение понимать ребят и сразу найти общий язык, взаимопонимание с мальчиками, открытость своих чувств, искренность.

Позднее Норман с грустью поделился со мной:

— Я не представлял, что у детей, подростков может быть такая сложная судьба без детства, в котором они нуждаются. У них есть детство, но оно определено самой природой жизни и нуждается в дополнительной помощи, которую им должны дать люди, а ее не хватает. Это печально: не могут поиграть в футбол, заниматься спортом с учетом своих желаний, возможностей и развивать их, заниматься на тренажерах. Или когда теплая солнечная погода, мальчик (называет его имя) в одной рубашке бегает в надетых на босые ноги огромных резиновых сапогах, или когда тридцать человек в одной комнате…

Пришлось разъяснить Норману: с одеждой в детском доме проблем нет — сам видел! Благодаря гуманитарной помощи дети одеты. С обувью сложнее — быстро изнашивается, хотя и заграничная. Выход пока один — собирай и отправляй больше. Опыт у тебя есть!

Стыдно было, но все же откровенно признался, власть на одежду и обувь для детей пока еще ничего не давала, даже и рубля. Для школы, на все и вся, на полугодие власть выделила 700 рублей: писали вашими ручками и карандашами на вашей бумаге… Сейчас, вроде, налаживается. О гнилых матрасах и рваном постельном белье, например, говорить было стыдно…

Разговор в тот вечер продолжался до полуночи, и улеглись в постели, приготовленные в помещении классов школы, за полночь.

Утром, после завтрака, весь персонал работников детского дома вместе с ребятами провожал гостей в Екатеринбург на микроавтобусе, специально выделенном администрацией города для обслуживания гостей из Германии.

СТРОИМ МОСТЫ ДАЛЬШЕ

В Екатеринбурге делегацию разместили в гостинице с весьма приличными условиями. Это была первая в послевоенный период официальная делегация немецких ветеранов, посещающая Екатеринбург. Встречала ее руководитель отдела администрации по связям с общественными организациями и зарубежным связям Майя Иннокентьевна Михайлова: женщина в возрасте, солидная, немного полноватая, подвижная, с открытым лицом в общении, курирующая и работу с ветеранскими советами города. Отец Майи Иннокентьевны и мама были участниками войны, что уже говорило о многом в ее отношении к ветеранам, судьба которых была для нее близка и видна воочию.

Ближе к вечеру члены делегации были гостями городского совета ветеранов войны: в одной из трех комнат помещения Совета накрыты столы, и, естественно, среди тарелок с разнообразными закусками красовались бутылки с водкой и вином, явно предназначенные для женщин: по нашим временам стол достойный — в честь встречи ветеранов. Старые солдаты выглядят празднично, торжественно: у кого сохранилась униформа, или приобретена новая, на груди — ордена, медали, ветеранские знаки, на цивильных костюмах — орденские колодки. Все серьезны, сосредоточенны, присматриваются к немцам, немногословны, прислушиваются к разговорам. Присутствуют и ветераны-бабули, отставники послевоенной службы. Обратил внимание — среди присутствующих ветеранов я никого не помню, кто бы из них участвовал при открытии кладбища немецким солдатам в Екатеринбурге в 2001 году, из отставников признал — были.

Знакомимся: Ханнелоре представляет гостей, членов германского Общества помощи ветеранам войны в России, коротко говорит о личности каждого в отдельности. Дает общую картину работы Общества, помощи госпиталю ветеранов войны в Екатеринбурге, на что от стариков звучат реплики — мы знаем!

С российской стороны делегацию приветствует председатель Совета ветеранов — не ветеран войны, а отставник, подполковник, о котором приходилось слышать, что он обижен на администрацию города, которая не принимает решения о присвоении ему звания почетного гражданина города. Представлял Совет ветеранов человек в штатском, по имени Николай Федорович, по его словам — подполковник в отставке, участник войны в Афганистане, имеющий ранение и, доверительно, активист, член коммунистической партии, продолжающий работать в партии на благо своего народа.

Я бы не сказал, что мои земляки мило улыбались на приветствия немецких ветеранов, кроме председателя Совета: много говорил и шумел Николай Федорович. Я понимал своих стариков, сам прошел подобное: пожимать руку своему смертельному врагу, сидящему рядом, не просто и через 60 лет после войны, а тот не скрывает удовлетворения от встречи, улыбается, шутит и смотрит на тебя, как на старого знакомого — искренне, радостно и просто, по-человечески. И немцев понимаю: за плечами уже большой пройденный по времени путь, встречи и знакомства, деловые контакты с российскими ветеранами по совместной гуманитарной акции.

Помнится, лет десять назад из Германии прибыла группа киношников, чтобы снять фильм о жизни ветеранов войны в госпитале Екатеринбурга, общаясь со старыми солдатами, инвалидами афганской и уже чеченской войн. Режиссер кинофильма Майка Белих поинтересовалась возможностью познакомиться с городом. Не раздумывая, я предложил Майке ключи от машины и карту города, чтобы самой присмотреться к нему. Майка, немного владея русским языком, смело отправилась в поездки, выкраивая свободные часы. После она рассказывала: чудесные у нас в городе люди. Кого бы она ни беспокоила своими вопросами, представляясь немкой, любезность к ее просьбам была постоянна. Люди старались помочь: показывали, садились в машину и сопровождали к тем объектам, что интересовали ее. Даже высказала удивление, какие любезные в Екатеринбурге милиционеры, как в Германии, если не лучше.

Новые времена, новые взаимоотношения людей.

Так и при встрече в Совете ветеранов: русскоговорящие немцы активны. Хельмут узнает ветерана, с которым встречались за «круглым столом» в Екатеринбурге в 2001 году, оба рады новой встрече. Для Ханнелоре эта встреча — обычное событие: вопросы, ответы, реплики, шутки и восхищения накрытым столом… Расслабляются старые солдаты, появляется огонек в их глазах, дальше — больше, и пошло: Ханнелоре, Хельмут и Уве Лааш заработали, как переводчики и собеседники, зазвучала русская и немецкая речь — вопросы, ответы с обеих сторон, комментарии, и до моего слуха стали доноситься отдельные немецкие слова из уст моих стариков, что остались в памяти со времен войны.

Активность нарастает, как снежный ком, на лицах моих стариков появляются улыбки, зашевелились старики, громче зазвучали голоса, зашумели. Ханнелоре между той и другой стороной, а вопросов все больше и больше, особенно у россиян, появляются и признаки проявления характеров, начинают спорить, упираясь носами, друг другу в лица, и в этих спорах чувствуются нотки доверия друг к другу, чувство взаимопонимания, того, что может быть присуще людям, которые прошли войну и остаются во многом все еще в ее плену. Это чувство — стимул, который по-своему объединяет этих людей, роднит их своей нечеловеческой трагедией, ужасом и бедами, независимо от их национальности, и всем, что присуще человеку, преображенному всем этим.

Обращает на себя внимание поведение Николая Федоровича, пытающегося направить русло беседы о роли присутствующих ветеранов в разгроме фашизма, о патриотизме и победе над нацистской Германей: чувствовалось намерение этого человека придать встрече политический характер, подчеркнуть и выделить, разделить функции российских и немецких ветеранов в прошлой войне…

— А ну! Слушай мою команду, — прозвучал женский голос. — Все к столу. Дорогие гости, рассаживайся!

Команда была дана женщиной из ветеранов, актива комитета.

Рассаживались шумно, в прекрасном настроении и, как я заметил, уже вперемешку, кто с кем, поддерживая друг друга за локоть, похлопывая по плечу, приглашали на место.

Под общий шум начинаю разливать по рюмкам водку с намерением предложить поднять свои фронтовые сто граммов в память о тех, кого нет с нами за столом, за тех солдат, погибших на войне. Едва успел собраться с мыслями, неожиданно Николай Федорович, стоя с рюмкой в руке, произносит:

— Прошу поднять бокалы и выпить за нашего уважаемого председателя.

Я обомлел, стоя с рюмкой в руке, через мгновение ставлю ее на стол и демонстративно сажусь, откинувшись на спинку стула: вижу на себе вопросительные взгляды Уве, Ханнелоре. Не все и не вдруг прикоснулись к рюмкам, еле сдерживаясь от гнева, смотрю, как председатель, расплываясь в улыбке, с благодарностью раскланивается перед присутствующими. Сижу и, не успев расслабиться, снова слышу торопливый голос, предлагающий поднять тост за заместителей председателя…

В висках застучало, ничего не замечая вокруг, поднимаюсь. Вокруг тишина, ощущаю, как люди с осторожностью прикасаются к закуске, сжимаюсь, собираюсь с силами, встаю и медленно начинаю доливать рюмки с водкой сидящих за столом, кроме рюмок Николая Федоровича и председателя, все наблюдают за моими действиями. Беру рюмку и твердо, четким голосом, неторопливо говорю:

— Дорогие друзья! По традиции и велению сердец, по своему долгу перед людьми и Богом давайте выпьем свои фронтовые за память тех, кого нет за этим столом с нами, кто остался на войне навсегда, за память всех жертв войны.

Все стоя выпили, стали закусывать. Мне показалось, что после этого все облегченно вздохнули, такое чувство пришло ко мне: расслабились, освободились от напряжения, вернулись к прежнему состоянию и, налегая на закуску, заговорили — все пошло своим чередом.

Трудно сейчас полностью восстановить и определить темы разговора — говорили просто, без громких слов и резких выражений, говорили о житье-бытье, как и должно, как и бывает между людьми: каждого волновало и интересовало что-то свое, тем более людей, связанных с прошлым одной веревочкой. Так возникали предложения выпить за здоровье друг друга, за дружбу, за мир, в меру возможностей каждого, что дозволяет возраст и здоровье: немного говорилось о будущем, тревогах и возмещении политикой войн, возникающих в мире… Незаметно компания за столом стала распадаться на малые группы, на пары: сидели, стояли, вели разговоры между собой, часто обращались за помощью к Ханнелоре, Уве. Меня радовало, когда я слышал голос старых моих солдат, просил:

— Хельмут! Что говорит Зигфрид? Помоги!

Хельмут не только переводил Зигфрида, но и сам вливался в разговор и обычно надолго.

Значительный, открытый интерес к немцам был виден и со стороны офицеров послевоенного времени, отставников, не участников прошлой войны: некоторые прошли через Афганистан. С их стороны проявлялись естественный интерес, чувство достоинства и уважения к немецкой делегации. В центре внимания для них находился Уве, в совершенстве говорящий по-русски, что позволяло касаться детально проблем послевоенного времени: состояния армий, внешней политики властей различных государств, региональных войн, конфликтов, НАТО, Евросоюза… были разногласия в мнениях, о деталях судить не могу, в разговорах не участвовал, слишком серьезных вопросов касались их разговоры. Судьбы этих людей во многом в чем-то были схожи: война не бывает бесследна в судьбах людей, которых она коснулась, прошла через судьбы своих жертв.

Расставались поздно. Встреча старых солдат казалась обычной: быть свидетелем и участником превращения, становления друзей, становления дружбы особого характера, которая может быть у фронтовиков и через полвека спустя, как следствие, — породнить их. Породнить своим ужасом, противоречащим человечности, ее кровью.

Так и сейчас, расставались с особым чувством взаимопонимания, доверия и признательности судьбе за эту встречу, которую подарила она в конце жизни, сняла, облегчила ношу, что оставалась после войны все эти годы, и у многих выпустила угар победы, которой власть накачивала щедро и души, и сердца ветеранов.

На встрече ветеранов, как говорят, в узком кругу, отсутствовали ветераны из областного комитета ветеранов войны, как не было их и на открытии кладбища немецким солдатам в Екатеринбурге, хотя о предстоящем сообщалось в средствам массовой информации.

Меня ни тогда, ни сейчас не удивило это по простой причине — высшей власти области эти события были и остаются нежелательными, а среди ветеранов есть и находятся участники войны, которые служат власти, предавая интересы старых солдат, жируя у материальной и политической кормушки власти. Об этом разговор еще впереди: неприятный, противный, но нужный.

В последующие дни, а это происходило уже в преддверии Дня Победы, немецкая делегация, вместе с нашими ветеранами и жертвами войны посетила центральное кладбище места захоронения российских солдат, умерших после ранений во время войны в госпиталях Екатеринбурга, и немецких солдат, умерших в лагерях военнопленных: волею судьбы кладбища оказались в двухстах метрах друг от друга. Вместе с российскими ветеранами немецкая делегация возложила венки и цветы на захоронения бывших участников войны с обеих сторон. Зажгли и поставили поминальные свечи.

Через 60 лет бывшие враги вместе преклонили колени перед памятью всех погибших…

Прошли встречи делегации с ветеранами структурных общественных организаций, например, активистами Красного Креста. В Первоуральске гости были приняты в теплой, дружественной обстановке ветеранами этого города. За чашкой чая с вареньем из уральской земляники одобрили и благодарили судьбу за эту встречу, за возможность сказать о своих чувствах, о пережитом прошлом: вспоминали войну и, как всегда в этих случаях, думали, размышляли о будущем наших народов, как уберечь мир от войн. После посетили памятник, исторический знак на условной границе, разделяющей Европу и Азию, определенной чуть ли не три столетия тому назад.

Делегация имела возможность ознакомиться с Екатеринбургом, его историей, историческими местами, памятниками, на улицах которого проходили многочисленные встречи с жителями города. Посетили храм на Крови, возведенный на месте, где стоял дом, в котором была расстреляна летом 1918 года семья российского императора Николая II. В академическом театре оперы и балета смотрели балет.

В актовом зале политехнического колледжа проведена совместная конференция ветеранов войны с участием тружеников тыла времен войны, членов семей погибших воинов прошлой войны, жертв войны, представителей общественности и молодежных, студенческих организаций, администрации города, правозащитных организаций.

Конференцию открыл опять же Николай Федорович Изместьев и от имени совета ветеранов города приветствовал немецкую делегацию, которую принимают, как друзей. Прозвучали фразы о намерении развивать и укреплять связи между российскими и немецкими ветеранами, крепить дружбу между нашими народами — все, как мне казалось, в общих чертах, казенных фразах — против войны и за мир между народами всех стран. Не было в его словах и мыслях души, что-то сдерживало его, уж очень все выглядело стандартно. Предоставляет слово для доклада члену делегации, полковнику в отставке Уве Лаашу.

Уве Лааш благодарит за теплый прием делегации из Германии и выражает чувство почтения памяти жертв войны в борьбе против фашизма. Отмечает основную роль и значение Красной Армии и народов бывшего Советского Союза в разгроме фашизма, сожалеет, что надежды народов Европы после войны на мирную жизнь без войн не осуществились: войны в Югославии, Афганистане, Чечне… По профессии военный, Уве Лааш высказывает тревогу о действенности и эффективности оружия, особенно ядерного, и сегодня не покидает волнение за дальнейшее производство оружия, милитаризацию стран, в том числе и России. Он выступает принципиально против применения оружия в любых конфликтах, как внешних, так и внутренних.

Он считает, что нельзя забывать о миллионах жертв, погибших в прошлой войне, и необходимо поднимать голос народа против гонки вооружения, его производства, против войн и насилия. К этому призывают российские и немецкие ветераны прошлой войны в своем обращении к народам мира «XXI век — век без оружия и войн».

После встречи с ветеранами в городском Совете старики удивились: как все разумно говорит, не верится, что это немец, да еще полковник и, главное, полностью соглашались с мыслями немца и одобрили не только встречу, но и содержание доклада.

Не обошлось и без критики в адрес Совета ветеранов за организацию конференции, в том смысле, что отсутствовали доклады с нашей позицией. Но общее мнение складывалось одно — такие встречи надо обязательно продолжать. Надо встречать и крепить дружбу русских и немцев.

О работе германского Общества помощи ветеранам войны в России говорит доктор Ханнелоре Дандерс: «В самое сложное и тяжелое время для России Общество помогало госпиталям ветеранов войны, домам детей-сирот, медицинским учреждениям». Рассказывает о личных контактах ветеранов с обеих сторон, о примирении, об укреплении дружбы народов наших стран и совместном движении против войн, за мирную жизнь людей и о намерении ветеранов передать свою эстафету в защиту мира современникам, молодежи.

Дискуссия набирает обороты: в унисон звучат мысли и чувства выступающих — взаимопонимание, развитие и укрепление связей между нашими народами, вместе идти по пути к добру и счастью.

Ветеран войны Валентина Тимофеева коснулась конкретных фактов прошлой войны о жертвах, цене Победы и призывала ветеранов говорить всю правду о войне молодежи…

Герой Советского Союза Леонид Падуков в своем выступлении особо обратил внимание на наращивание ядерного оружия в наше время, что угрожает уже сегодня жизни людей на нашей планете. Нужна массовая организация народов в противостоянии наращиванию ядерного потенциала, угрожающего народам мира. Он приветствует объединение в этой борьбе, участие ветеранов наших стран — России и Германии.

Председатель движения, возникшего на Урале, «Семьи погибших воинов», Алексей Зыков, сын погибшего в войне солдата, говорил о необходимости активизировать поиски захоронений без вести пропавших на войне, вернуть имена погибших воинов и о необходимости помощи семьям погибших, как моральной, в первую очередь, так и материальной. Особого внимания в поисках без вести пропавших заслуживает работа в поисках погибших в лагерях военнопленных на территории Германии.

Чувствую, Николай Федорович заканчивает встречу, хотя была договоренность о моем выступлении и ознакомлении присутствующих с текстом обращения, принятого ветеранами войны. В какой-то момент, как освободилась трибуна, без приглашения из первого ряда в зале поднимаюсь на сцену, встаю за трибуну. С текстом обращения в руке объясняю и комментирую, как в течение ряда лет вызревало и готовилось ветеранами войны России и Германии это обращение, голос участников войны к народам мира. Впервые обращение было принято официально в Челябинске на совместной международной конференции 22 июня 2001 года, в день 60-летия нападения фашистской Германии на Советский Союз. Принятое обращение в переводах на разные языки разошлось по Европе и получило признание, поддержку многими общественными организациями разных стран. Зачитываю текст обращения и прошу присутствующих выразить свое отношение, поддержку и принятие данного обращения…

Обращение без лишних комментариев присутствующими решительно получило одобрение, и единогласно выразилось — ЗА!

Обращение к мировой общественности, к людям всех стран мира ветеранов войны России и Германии «XXI век — век без оружия и войн» — поддержано и принято единогласно на совместной конференции 26 апреля 2005 года ветеранами войны, членами семей погибших воинов, представителями общественных, молодежных и студенческих организаций в городе Екатеринбурге.

Безусловно, я был счастлив встрече немецких ветеранов с общественностью и ветеранами моего города, доброжелательным психологическим климатом, в котором прошли встречи, принятием обращения в поддержку мира. Благодарен ректору колледжа профессору Игорю Гулидову и коллективу преподавателей за сопричастность и помощь в организации конференции, благодарю своих земляков за участие в конференции во имя добра и благополучного будущего людей.

И все же не могу умолчать, как после всего я встретился с Николаем Федоровичем и, видимо, так напал на него, участника войны в Афганистане, за его мерзостное поведение на встрече с ветеранами, холуйство перед властью, что он все же выдавил из себя:

— Меня заставили!

Заключительным аккордом пребывания делегации в Екатеринбурге был «круглый стол», состоявшийся в библиотеке главы администрации города. За столом — ветераны войны, армии, жертвы войны, политологи, правозащитники, молодежь. Снова и снова обстоятельный разговор о необходимости укрепления дружбы наших народов, пути и возможности развития молодежных контактов, необходимости организации совместного противостояния политике войн и насилия в наше время, когда в мире наращивается ядерный потенциал, в том числе, как отметили немецкие ветераны, особенно — в России. Были мнения о противоречивости во внешней политике властей, причем, с обеих сторон: в отношении к политике европейских государств, Евросоюзу и, особо замечено — к НАТО. Много было противоречивого в оценке роли НАТО, особенно россиян старшего поколения. Вопросов с обеих сторон было немало, но поиск ответов был взаимным. Активно проявила себя молодежь в отношении своих проблем и намерений развития сотрудничества, поисков возможностей визитов друг к другу. Выразили поддержку принятого обращения ветеранов и свою готовность участвовать в его реализации в интересах народов мирной жизни, принять на себя эстафету мира от ветеранов войны…

Встреча продолжалась несколько часов: прямой контакт, деловой настрой, доброжелательное, уважительное отношение к собеседникам и возможность свободно выразить свое понимание, мнение и получить ответ. Разговор откровенный между друзьями. Чего можно желать большего для людей, ранее бывших по воле власти смертельными врагами: чувства и состояние этих людей живет и в моем сердце.

Именно тогда, за «круглым столом» во время суждения о Евросоюзе, о НАТО доктор Михаэль фон Берг окончательно помог мне понять его отношение к этим проблемам и попытаться передать это чувство, как я понимал его, впервые посещающего Родину своих предков:

— Я наполовину русский, наполовину немец, и последнее время стараюсь найти в себе какие-либо противоречия, в том смысле, что во мне доминирует, как понимать себя в конечном итоге, как оценивать свою мнимую роль в принятии политики России и Германии. В этом случае возникает чувство необходимости назвать себя русским или немцем. В этом поиске различия прихожу к выводу и убежденности: в первую очередь, однозначно, — я человек! Единое целое и с той, и с другой стороны. Именно с этих позиций определения хотелось бы и сказать по поводу НАТО, о понимании и отношении к НАТО россиян, причин которых не могу понять: со стороны Германии в этом у меня сомнений нет.

Я живу в Германии недалеко от границы с Францией: по другую сторону — французы. Нас разделяла граница: пограничники, таможенные службы, законы, положения, одним словом — другая страна, другая власть, за плечами которой оставались, как и у Германии, войны, страдания людей обеих стран, а главное: сознание и ощущение чего-то чужого, далекого, далекого от нас в области политики власти, от нас, от народов с обеих сторон, не исключая и наличия армий, определенного ряда противоречий друг к другу, мы были чужими и в отношениях между собой: французы и немцы.

Так было веками, граница разделяла людей. И вдруг границы не стало: не сбавляя скорости, я за рулем авто еду во Францию, Бельгию либо в Голландию в театр или в магазины, мало ли чего в голову придет, забыл уже, где народы разделяли границы, нет пограничников, таможенников… Везде чем-то похожие здания, вывески, реклама торговых фирм, разве что на разных языках одни деньги. Люди европейских стран живут, где хотят, где нравится работа, где хочется отдыхать, рыбку половить: многое ушло в прошлое, многими забытое. Часто я задумываюсь, например, как можно воевать с французами, и за что? Если возникают какие-либо проблемы экономического или политического характера между странами, есть возможность решить их в объединенных европейских структурах или обратиться в юридические, независимые от власти инстанции за помощью, за советом. Даже думать о военных конфликтах никому не придет в голову подобная идея, если наши армии объединены в один союз — НАТО! Задачи, которые выражаются в совместной обороне стран, контролируются народами и властью всех стран, объединенных НАТО.

В объединенной Европе не может быть военного конфликта между странами Евросоюза. Исключено!

Не скрываю: стараюсь, особенно сейчас, когда вдохнул полной грудью дух российского народа, понять дилемму и объяснить сам себе, почему власть России боится военного союза Европы, как самого ужасного, страшного зла, угрожающего жизни своего народа. Я понять не могу, почему народы Европы стремятся быть членами Евросоюза, членами НАТО, а власть России — нет! Да еще ко всему постоянно пугает свой народ НАТО. Напрашивается мысль: неужели власти России и народ умнее всех, среди десятков стран, неужели власть этим защищает свой народ, запугивая его, действительно ли это голос народа России. Не могу поверить, что народ приветствует милитаризацию своей страны, содержащей огромную армию, затрачивая баснословные средства, деньги народа. Убеди меня, растолкуй причины такой политики власти России.

По телевидению весь цивилизованный мир видит господина Иванова, захлебывающегося от удовлетворения докладывать без конца президенту Путину о производстве новых, сверхсовременных ракет, подводных ракетоносцев, росте ядерного потенциала… готовности ударить куда-то в любую точку земного шара, где могут быть террористы, враги России: президент слушает, утвердительно кивает головой и призывает народ к творению великой России, как мировой державы. Конечно, хотелось бы мне спросить — великой по ядерным бомбам или по уровню жизни своего народа? Я вижу у народа, с кем мне пришлось общаться, еще много нерешенных проблем, имеется в виду, чисто житейских, человеческих забот у людей, больше и придумать непросто, — срабатывает генетика, напоминает о русских корнях, и я не могу сейчас уже отделить себя от русского народа. С недоумением я слышу и вижу, как власть России размахивает ядерным оружием, угрожает, правда, не могу понять, кому угрожает и за что? Не понимаю!

Искренне говорю тебе, Виктор, во многом моим глазам открылось то, что меня ранее мало озадачивало, а именно, — наращивание в мире оружия, да и значения не придавал торговле оружием, в том числе и Германией. И только своей сопричастностью к гуманитарной акции немцев помощи ветеранам войны в России я стал во многом другим, а обращение ветеранов, русских и немцев, переродило меня, как бы заново, открыло глаза и на самого себя, и на то, что окружает, происходит вокруг. Чего только стоит одна твоя фраза — ядерная катастрофа может уничтожить жизнь на планете! Или «торговать оружием — торговать смертью!» Зарабатывать деньги на торговле смертью, хоть и потенциальной.

Напрашивается мысль: кто-то из героев пьесы Чехова говорит, что если в начале пьесы вы увидите, что на стене висит ружье, в конце спектакля оно обязательно выстрелит! Сейчас я особенно ясно представляю: милитаризация стран, народа, что и происходит сейчас, например, на Ближнем Востоке, в Африке, несомненно, способствует решению многих проблем у государств, власти с применением силы оружия… Я очевидец, свидетель, к сожалению, поздновато, но увидел, почувствовал, как российский народ помнит многое из прошлой войны, ее бесчеловечность, трагедию, как и немецкий народ, немецкие ветераны. Все стремятся к мирной жизни. Народы против войн. Думаю, что так везде, во всех странах, а власти играют с народом и о проблемах войны и мира говорят на разных языках…

Сколько же я слышал от Михаэля: почему, объясни, убеди, расскажи… и, откровенно говоря, во многом был согласен с ним, но я бессилен против его аргументов, и даже убеждал его в трудную минуту, что Иванов и президент Путин действительно беспокоятся за судьбу народов России, за их жизнь, ибо, по их мнению, может возникнуть реальная угроза от нашествия каких-либо инопланетян и вообще — врагов! А каких именно, объяснить Михаэлю мне было сложно, но имел в виду, как и президент Путин, каких-либо внешних или внутренних, например шакалов, вроде меня… как выяснилось позже. Объяснял, убеждал Михаэля в гуманности президента Путина и его команды в заботе о народах других стран, продавая им военную технику для обороны, чтобы и они могли защититься от врагов…

И все же я не скрывал в разговорах с Михаэлем своей тревоги за активную милитаризацию России, старался объяснить свое понимание происходящего в России и откровенно, как может рассуждать человек, пройдя через войну, в конце своей жизни. Поведение господина Иванова, министра обороны того времени — пир во время чумы! Считал необходимостью посадить его в железную клетку и стеречь, как ярого хищника, играющего жизнью народов мира.

Для истории.

Свое мнение об отношении России к НАТО выразил простой логикой: все страны, власти и народы — дураки! Да еще кое-кто и сейчас стремится в этот союз — тоже дураки! А вот власть моей России, моего народа — самая умная, правильная, и привожу байку, как, например, рота солдат идет торжественным маршем, четким строем в ногу, и только один солдат идет не в ногу с ротой. Командир спрашивает солдата, почему он идет не в ногу со своей ротой? Солдат четко отрапортовал: «Я шел правильно! Это рота сбилась, не в ногу шла!»

Так и власть российская не сомневается, как солдат, что идет правильно, и заявляет об этом от имени народа, вбивает в его головы страх перед НАТО, пугает народ угрозой от военного союза европейских стран и от имени народа проводит политику нагнетания страха перед НАТО. Если и прозвучит трезвый голос, что случается не часто из-за закрытия властью для общественности сказать свое мнение, если противоречивое мнение достигнет слуха россиян, то оно адресуется врагам российского народа как внешним, так и внутренним. Общественное мнение, к сожалению, часто властью скрывается, игнорируется, осуждается.

Все вопросы, чувства, мысли и мнения, что возникали в моем диалоге старого солдата, я адресую вам, дорогой читатель. Рассудите, пожалуйста, сами и определите, выскажите свой, личный вердикт: у каждого свое видение происходящего, свое понимание правды и кривды, принятие и отрицание складывающихся в жизни человека, общества и власть имущих. Задумайтесь, а каково ВАШЕ место, ВАША роль в этой жизни: прошлой, настоящей и будущей. Будьте смелы и откровенны перед собой и перед людьми, подумайте о своем будущем, будущем детей и внуков, вообще о будущем. Мне кажется, задуматься есть над чем — ради жизни!

Тем более, если она еще впереди. Моя уже прошла, какая она ни была, но очень хочется хотя бы надеяться, что впереди у людей она будет лучше, справедливей и счастливей, все это во власти людей.

Накануне отъезда делегацию принимал от имени администрации города заместитель главы Владимир Кулик. Приветливо, с доброжелательными чувствами поблагодарил делегацию за принятое приглашение посетить столицу Урала Екатеринбург, отметив, что это был первый официальный визит за послевоенный период, когда в городе встретились друзьями бывшие участники войны России и Германии, когда ветераны города принимали у себя немецких ветеранов, чтобы вместе поднять свой голос за мирную жизнь людей, жить в мире и согласии нашим народам.

Доктор Хеннелоре Дандерс, со своей стороны, поблагодарила администрацию за приглашение и прием немецкой делегации, поделилась впечатлениями от встреч с ветеранами и жителями Екатеринбурга, особенно проведением совместной конференции ветеранов и общественности города и принятии обращения ветеранов к людям мира «XXI век — век без оружия и войн». Немцы были удивлены доброжелательному отношению, вниманию к себе жителей города. Были с обеих сторон и сожаления об ограниченности встреч из-за времени, хотелось большего, чтобы поделиться добрыми чувствами друг к другу, откровенно сказать обо всем, что накопилось у людей от прошлого и сказать свое видение будущего.

Приятным сюрпризом было для меня присутствие молодежи: студентов, школьников, в гостях у которых побывали немцы. Там, где молодежь, там энергия, молодой задор: абсолютно непринужденное общение, откровенность, смелость мысли и много смеха, шуток. Всем предложили по бокалу шампанского в честь встречи, и тостам не было конца: за встречу, дружбу, надежды на будущее, пожелания здоровья ветеранам, благодарности за организацию встречи с обеих сторон. Инициатива общения оказалась в руках молодых. Норманн в кругу девушек дает высокую оценку встрече с ветеранами, их тревоге за будущее людей, призвал молодых принять от них, как эстафету, стремление добиваться мирной жизни без войн и насилия. Он удивлялся встрече с молодежью в России, среди которой он чувствовал себя как дома. От своих сверстников, студентов здесь он получил мощный заряд необходимости общения немецких и российских студентов. Были вопросы, ответы: молодежь кипела, и мне казалось, больше всего было радости, восторгов и надежд, нормальных надежд на будущее.

Членам делегации от администрации города были вручены подарки-сувениры в память о посещении Екатеринбурга. Расставались друзьями, обменивались адресами… Мне это казалось уже обычной, привычной картиной. Я был счастлив.

Снова в моей голове возникает, вырисовывается замкнутый круг на примере госпиталя: власть и коллектив, ветераны. Власть в лице Спектора и Башкова, один прислуживает областной власти, другой — Спектору, и каждый это делает в своих личных интересах, предавая интересы коллектива: долг и возможность медперсонала помогать ветеранам войны, изъяв из рук гуманитарную помощь, медикаменты, которые спасали ветеранов от преждевременной смерти и продляли им жизнь.

О чем я откровенно говорил с людьми из медперсонала госпиталя, моими старыми друзьями, со всеми, кто хорошо знали меня, как пациента и как человека, связанного своей судьбой с госпиталем со дня его организации. Они меня понимали, соглашались, но могли только сожалеть о случившемся. Я тоже понимал: они зависимы и беспомощны перед Спектором и Башковым. Жить-то надо!

Насколько сравнение, как цепочка, тянется дальше: власть Екатеринбурга принимает немецких ветеранов, организует встречи, конференции с участием широкой общественности, а власть области, мало того, что шарахается от встреч с членами делегации, еще и принуждает свои структуры избегать встреч с немецкими ветеранами, как в свое время заставила Спектора отказаться от гуманитарной помощи госпиталю ветеранов. Получается: у власти возникают иногда противоречия, но побеждает та власть, у которой больше власти, не говоря о правах. Все просто в нашей жизни, которая идет по воле власти! Жалка роль в этой жизни в конечном итоге тех, кто до поры до времени в личных интересах кормился подачками, что кидала со своего стола власть.

Я благодарен администрации города, благодарен своим ветеранам за приглашение немецкой делегации, немецких ветеранов, старых солдат, за встречи с общественностью города. Мы сидели за одним столом и, образно выражаясь, хлебали из одной общей чашки, расхлебывали все, что накопилось между нами за полувековую историю. В конце жизни мы оказались побратимами прошлой войны, она породнила нас. Мы в один голос обращаемся к людям: не допустите повторения того ужаса, через который прошли мы, избавляйтесь от оружия, которым мы убивали друг друга, ищите дорогу дружбы в будущее без войн, насилия и страдания людей. Наше слово оставляем и молодым, будущему поколению: мирную жизнь для себя можете создать только вы, своим умом, волей и борьбой против власти решать свои проблемы с помощью оружия. Будьте бдительны!

В конце декабря 2007 года я получил от доктора Михаэля фон Берга копию письма от 18 сентября того года из управления регистрации и архивных фондов Федеральной службы безопасности Российской Федерации, где сообщается, что его дед — «Колесников Кенсорин Дмитриевич, 1876 года рождения, уроженец Серебрянской волости Кунгурского уезда Пермской губернии (Уральской области). Главный металлург московского управления английской концессии «Лена Голдфилдс», проживал по адресу: Москва, Арбат, Старо-Конюшенный переулок, д. 32. Был арестован 16 декабря 1929 года. По приговору Уголовно-судебной коллегии Верховного Суда СССР от 8 мая 1930 года по статье 58, пункты 6 и 7 УК РСФСР (занимался шпионской деятельностью, направленной на срыв производства цветных металлов в СССР) был осужден к 6 годам лишения свободы и поражением прав на 5 лет.

Заключением Главной военной прокуратуры от 13 июля 1998 года Колесников К.Д. признан не подлежащим реабилитации».