Истина (СИ)

Глава 4

Вернувшись в особняк, я тут же наткнулась на Эшли. Она оккупировала кухню, пытаясь приготовить нечто похожее на мясной пирог. Судя по ее лицу, одежде, рукам, и даже полу, припорошенному мукой, ей это не очень удавалось. Она скорчила гримасу в ответ на мое лицо с маской отвращения, и пододвинула ко мне по столешнице термос, тоже запачкав его мукой:

— Мама приготовила для тебя ромашковый чай. — Она тут же усмехнулась, когда отвращение на моем лице углубилось, из-за моей врожденной ненависти к травяным чаям. Она осмотрела меня быстрым взглядом, спрашивая:

— Откуда у тебя этот пиджак? Я не знала, что ты носишь такие яркие вещи, но темно-зеленый здорово смотрится на тебе.

— Он принадлежал Дженни, — ответила я, скрещивая руки на груди, и собираясь защищаться. Уверена, что Эшли подумала, будто носить вещи своей умершей подруги, это чертовски странно. Я не могу это отрицать, но вещи Джен — все, что осталось от нее, и я не собираюсь избавляться от них. К счастью, Эшли ничего не произнесла, и необходимость грубо отвечать ей отпала. Но я расстроилась, от того, что не поняла причины чуткости кузины. Ей меня жалко? Или она меня понимает? Или думает, что я свихнулась?

Кузина нарушила мои размышления, спросив:

— Так ты и сегодня куда-то собираешься, или все же решишь почтить нас своим присутствием, и отведать моего чудного мясного пирога?

Да, чудного не то слово.

Эшли делала вид, что не заинтересована, но ее голос был напряжен, когда она раскатала корж, и присыпала мукой. Я сказала:

— Вообще-то… я хотела сходить в кино.

Тут Эшли не смогла сдержаться:

— Чего? Зачем? С кем? Ты же не выходишь из дома. Точнее… ты поняла.

Я иду в кино, потому что мы с мамой и папой нередко ходили в ретро кинотеатр в центре города, на черно-белые фильмы. Конечно, этого Эшли знать необязательно, но до того, как я выдала незамысловатую ложь, типа «надо проветриться», она уже нашла ответ:

— Миллиган пригласил тебя на свидание? — между ее бровей залегла морщинка, губы поджались в гримасе недовольства. — То есть, ты что, согласилась?

Мое лицо вытянулось.

— Миллиган? Нет! — Я сделала глубокий вдох; Эшли все сильнее хмурилась. — Никто меня не приглашал, ясно? Я решила просто прогуляться.

Эшли снова притворилась, что занята своим пирогом. Почему она избегает смотреть мне в глаза? Ответ нашелся тут же:

— Я решила, что ты забыла про эту фигню под названием «найти Кэри», и решила вернуться к жизни. А теперь ты хочешь в одиночестве пойти в кинотеатр? Хочешь, я пойду с тобой?

Если бы я не жила с Эшли целый год в одном доме, или если бы она сказала мне это пару лет назад, я решила бы что она не в себе. Но теперь я привыкла к тому, что кузина везде таскается за мной, словно ожидает что я решу вскрыть себе вены, как только она отвернется.

Мой взгляд ожесточился:

— Почему бы тебе не сидеть здесь, и не печь пироги, вместо того, чтобы шпионить за мной? Я ухожу.

Я остановилась перед входом в кинотеатр, вдруг ощутив страх. Я несколько недель откладывала этот поход, так почему я решилась сегодня? Наверное, потому что мне нужна поддержка. Я столько времени думала, что все так как оно есть, но появляется Серена и переворачивает мои мысли с ног на голову.

В этом кинотеатре я должна прийти в себя.

В глубине души, я знаю, почему собираюсь искать ответы у Кэри Хейла. Потому, что мне нужно что-то что меня всколыхнет. Мне нужна причина жить дальше, мне нужен трос, за который я смогу ухватиться, и вытянуть себя наверх. Поиск ответов на вопросы, которые тревожат меня, кажется, всю жизнь, сможет помочь забыть о происходящем.

Кэри Хейл испортил мою жизнь. Он убил меня. Он должен ответить почему сделал это со мной.

В зале было холодно. И, к своему ужасу, я была одна. Одиночество в темном пространстве лишь подпитало мое беспокойство. Я села в кресло, в середине зала, и медленно оглянулась, проверяя нет ли еще кого-то. Фильм начался. Я по-прежнему чувствовала тревогу. На экране замелькали черно-белые картинки, и тогда я немного расслабилась.

Помню, папа однажды сказал: нет ничего лучше черно-белого фильма, потому что он возвращает меня в то время, когда я был ребенком и мог смотреть его со своими родителями.

Теперь тут сижу я, в одиночестве. И я не могу никому сказать о том, как было здорово находиться тут со своими родителями.

Хлопнула дверь на входе, и я подскочила, и обернулась.

Мое сердце пропустило удар, но пришло в норму лишь тогда, когда я тщательно осмотрела заднюю часть помещения. Мне стало холодно, и я потеплее закуталась в свою куртку.

Почему здесь, в месте, где я должна чувствовать себя в безопасности, мне кажется, что за мной следят?

Все в порядке. Здесь мне ничего не угрожает.

Я отвернулась к экрану.

Не знаю, что хуже — то, что за мной сейчас могут следить, или, что я думаю, что за мной могут следить.

Я беспокойно поерзала на месте, но постепенно вернулась к фильму. Раз на меня все еще никто не напал, значит, мне все показалось.

Я услышала позади себя шаги, и резко обернулась.

Черт возьми.

Здесь никого нет.

Что со мной?

Я встала и с растущим чувством страха стала пробираться между рядов ко входу. Меня беспокоило мое поведение, а еще дурное предчувствие, что дверь может оказаться закрытой, и я буду в темном пространстве зала, с мелькающими немыми черно-белыми людьми на экране, наедине с убийцей.

Но, конечно, дверь оказалась открытой, ведь я не героиня фильма ужасов.

Я вышла из зала и вбежала в туалет; ругая себя за несдержанность, я подошла к раковине, помыла руки. Посмотрела на свое лицо, злясь. Как я могу быть такой идиоткой? Со мной ничего не случится. Даже если что-то произойдет, хуже не будет. Нет ничего хуже, чем-то, что уже случилось.

Я облокотилась о раковину, опуская голову вниз.

Не могу отделаться от мысли о том, что Кэри Хейл действительно что-то скрыл от меня. Когда я сказала Эшли что за тем похищением скрывалось что-то большее, я поняла, что действительно так считаю: здесь не все так просто как кажется. Даже несмотря на то, что именно Серена натолкнула меня на мысли об этом, я уже давно думала, что Кэри Хейл солгал.

— Ты хочешь, чтобы он солгал, потому что тебе нужна пища для размышлений, — сказал мне внутренний голос, и я приказала ему заткнуться.

Кэри Хейл не выглядел довольным, когда хотел убить меня, словно он не подчинялся себе. Хотя, возможно я просто преувеличиваю, и это его здравомыслящая часть боролась с его сумасшествием. Нет… в этой истории слишком много непонятных вещей, например, что случилось после того, как Кэри Хейл убил меня (он ткнул в меня штукой с конусообразным лезвием, и она задела мои внутренние органы, и мое тело истекло у него на руках, а он сказал мне не смотреть на это). Как я сумела остаться жива, и очутилась в особняке Хардманов, где тетя Энн вместо того, чтобы поверить мне, заперла меня в психушку на долгие шесть месяцев.

И почему… он не завершил дело до конца?

Почему весь этот год он не преследовал меня, если я была такой особенной для него, такой навязчивой идеей?

Что именно случилось той ночью?

Почему я не умерла?

— Ты умрешь.

Я замерла, глядя с выражением, полным ужаса на свое отражение, с разноцветными глазами.

Что это? Снова галлюцинации?

— Совс ем скоро ты узнаешь, что означает настоящее страдание.

Я отвернулась от зеркала, оглядывая уборную. Затем, наклонилась, и посмотрела нет ли кого в кабинках.

Чертовщина. Никого нет.

Я зашагала к двери, и подергала ручку.

Мое сердце беспокойно заныло.

Я стала барабанить по двери, зовя на помощь:

— Откройте пожалуйста! Есть тут кто? Здесь дверь заклинило!

Одновременно с моим последним словом, дверь последней кабинки открылась и с силой ударилась об стену. Свет замигал.

— НА ПОМОЩЬ! — заорала я изо всех сил, стуча кулаками в дверь. — НА ПОМОЩЬ!

Дверь, одна за другой, стали открываться.

Свет погас.

Я прижалась спиной к двери, зажмуриваясь, и превратившись в слух.

Десять, девять… восемь…

Это все мне мерещится. Этого нет на самом деле.

…семь… шесть… пять…

Дыши, Скай, дыши.

Я больна.

… четыре… три… два…

— Умри, Энджел…

Что-то с грохотом шарахнулось в стену рядом со мной, я распахнула глаза, крича во все горло, но в темноте ничего не видела.

— ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ!

Что-то ударило меня по лицу, и я потеряла сознание.

Кэри Хейл стоял у окна в своей комнате, бесстрастно глядя в темноту леса. Слова Безликого долгие часы не выходили у парня их головы, и он прокручивал их и так, и сяк, пытаясь понять, в чем состоит смысл игры Смерти, но никак не мог, потому что у Кэри Хейла не было всех частей картинки.

Серена подошла к нему, со скрещенными руками, уткнувшись взглядом в пол. Она напряженно молчала, и Кэри тоже молчал: он знал, что девушка собирается произнести сейчас, и не хотел ее торопить.

Серена облизала сухие губы, и наконец, заговорила:

— Ты был прав, Кэри. Ее до сих пор кто-то пытается убить.

Кэри заметил какое-то движение в лесу, и несколько секунд вглядывался в темноту, заинтересовавшись. Серена продолжала, не выглядя особенно довольной:

— Кто-то запугал ее, когда она отправилась в кинотеатр. Мы оба знаем, что она подумает, когда придет в себя, Кэри. Кто-то пытался ее убить.

Кэри Хейл обернулся, и бесстрастно произнес:

— Не кто-то, Серена. Мы оба знаем, кто именно хочет убить ее.

Тетя Энн порезала пиццу на кусочки, и поставила тарелку передо мной:

— Пожалуйста, съешь кусочек, Скай.

Я откусила кусок, и сделала нервный глоток воды, из стакана, стоящего рядом со мной на столешнице.

После срыва, в кинотеатре, я позвонила тете Энн и попросила забрать меня. Взгляд, на который я все еще натыкаюсь, когда ем — жалостливый, обеспокоенный, напуганный, ранит меня. Тетя Энн, наверное, думает: бедная девочка, она осталась совсем одна, поэтому и ведет себя словно сумасшедшая. Или, думает: эта бедняжка столько пережила, что не удивительно что ей мерещатся подобные вещи.

Я знаю, это все произошедшее привиделось мне, но я тем не менее, по-прежнему боюсь. Боюсь, что это повторится — мои галлюцинации слишком сильны, я не отличаю реальность от воображаемого мира, и лучше бы мне сидеть в особняке, и не лезть в неприятности, иначе меня снова запрут в психушку, ведь у меня полный набор сумасшедшей: я слышу голоса в своей голове, мне кажется, что меня преследуют, и хотят убить, и я вижу вещи, которые на самом деле не происходят.

Кэри Хейл сказал: твой разум играет с тобой, Энджел. И он был прав, вот только на самом деле это он играл с моим разумом.

Ненавижу этого человека.

— Ты не знаешь, куда подевалась Эшли с Иэном?

Я пожала плечами:

— Эти двое, наверное, перешли наконец с тесной дружбы к более теплым отношениям.

Тетя Энн нахмурилась, и я поняла, что сказала лишнего. Пришлось промямлить:

— В смысле, я не знаю, где она. Наверное, они ушли в кино. Или в кафе.

На самом деле, мне все равно где они — главное, что не здесь. Я довольна, когда Эшли переключается на что-то кроме меня, например, на свою собственную жизнь. В эти моменты я могу дышать спокойно. Я внезапно вспомнила, слова Кэри Хейла о том, что я копаюсь в прошлом, чтобы помочь самой себе, и мне плевать на других людей. Теперь я понимаю, что он сказал это, потому что боялся, что я недостаточно влюблена в него чтобы манипулировать. Я рассмеялась. Какая же я идиотка — пыталась защитить Кэри Хейла, а ведь на самом деле это мне нужно было защищаться от него.

Тетя Энн занялась ужином, а я отправилась к себе в комнату. Мой телефон зазвонил, как раз в тот момент, когда я его достала из кармана, собираясь выключить. Звонила кузина:

— Ты нашла информацию о мисс Хилл? — с ходу спросила она. У меня от лица отхлынула вся кровь.

— Нет. Почему ты говоришь о ней?

— Я видела ее только что в кафе, и выглядела она совершенно не так, как в школе. Я думаю…

— Эй, — осадила я кузину. — Ничего не делай, ясно? Не следи за ней, не преследуй ее. Ничего не делай. Я сама соберу информацию о ней, а ты напиши взамен о чем-то другом.

— Да, — с сарказмом произнесла она. — Могу написать о тебе, или о тебе, или… о тебе.

— Прекрати. Что, больше нет никаких любопытных событий? Обо мне мы писали в прошлый раз, потому что больше нельзя ничего было придумать. В этот раз, нам просто не позволят выпустить эту идиотскую газетенку.

— Если она такая идиотская, то почему ты не закроешь ее? — Эшли начала выходить из себя. Я потерла переносицу, быстро меняя тему:

— Ты сейчас с Иэном? Если да, то займись лучше им, договорились?

Я отключилась до того, как Эшли смогла что-то предпринять. Я зашвырнула телефон в сторону кровати с пологом, в гору подушек, и прижалась спиной к двери, сдерживая слезы.

Я так устала бороться. Я даже не знаю, почему делаю это. Почему я каждый день встаю с постели и делаю то, что делала прежняя Скай. Я не она. Я больше не буду такой как она.

Судорожно втягивая воздух, и надавливая ладонями на глаза, я приказала себе остановиться до того, как начнутся бессмысленные слезы. После этого достала из кармана шоколадку, и откусила кусок. Я похудела за этот год на семь килограмм, и теперь собираюсь вернуть их, иначе, когда-нибудь, мой позвоночник сломается под тяжестью невыносимой жизни.

Снова зазвонил мой телефон. Я зажмурилась, стараясь сдержать ругательства, дотянулась до него и сжала в руке. Это снова звонила Эшли, а я была так зла, что когда ответила не могла даже рта раскрыть, поэтому просто молчала слушая ее:

— Что ж. Знаю я одну новость, которую никто и нигде не писал, и даже не слышал. И знаешь, что это? Новость о том, что наш прекрасный мальчик-цветочек, интерн Кэри Хейл, серийный маньяк. Эта новость будет невероятной, и может быть потом я напишу о нем книгу, и она станет бестселлером. Как тебе эта идея, главный редактор?

Я почти подавилась воздухом, от того, как сильно Эшли только что напомнила мне Дженни. Перед глазами стало все расплываться. Я судорожно втянула воздух, пытаясь наполнить легкие, но не смогла избавиться от ощущения, что кто-то засунул меня под воду и не дает вынырнуть. Легкие болезненно сжимались.

— Почему ты молчишь?

— Пока, Эшли. — Наконец мне удалось взять себя в руки. — Хватит названивать мне, я принимаю ванну прямо в эту секунду.

Я отключила телефон, и со злостью посмотрела на него.

Дженни больше нет. Она не вернется. Чтобы я не делала, она не вернется. Ни она, ни мои мама с папой, ни Алекс.

Это конец.

Я сорвала с себя пиджак Дженни, и отбросила в сторону. Слезы сдавили горло, и я присела на корточки перед дверью, ткнувшись спиной в шкаф. Я устала.

— Утром тебя не было дома, — заметила Эшли, плюхнувшись за столик напротив меня, в школьном кафе, на большой перемене. Иэна с ней не было, и я ощутила легкий приступ облегчения. — Куда ты подевалась?

— Ушла в школу.

— Это было семь утра.

— И что?

Эшли сокрушенно покачала головой. Я перевернула страницу книги, делая вид, что читаю. Я даже не знаю, о чем она. Я ничего не вижу перед собой, только думаю о том, что хочу, чтобы все стало как прежде. Чтобы Эшли стала прежней, самой собой, и прекратила доставать меня. Знаю, это не честно по отношению к ней (потому, что она действительно была ведьмой), но мне было легче, когда она вела себя, как высокомерная идиотка. Теперь она слишком напоминает мне Дженни. Или я хочу, чтобы это было так.

Она толкнула меня:

— Эй, может обратишь на меня внимание?

Я отложила книгу в сторону, встретившись с ней взглядом, и она спросила:

— Хочешь пройтись со мной по магазинам в субботу?

— Нет, не особенно.

— Долго ты будешь закрываться от меня?

— Долго ты будешь доставать меня? — парировала я. Меня окутало мрачное удовлетворение, потому что я знала, у моей кузины чертовски развито самолюбие и гордость, и она точно оставит меня в покое, хотя бы на несколько часов. Это и произошло — Эшли недовольно покачав головой, уткнулась взглядом в салат, и стала тыкать в него вилкой, наверное, представляя меня на месте капусты. Я покачала головой, сетуя на то, что она не уйдет и не займется другими полезными делами, вместо того, чтобы мучить себя и меня. Я собиралась дать ей этот совет или еще что, но я увидела кое-что странное на входе в кафетерий. Что-то, что заставило меня замереть всем телом, и забыть, как дышать.

Я зажмурилась.

Нет.

Когда я открою глаза, я пойму, что Кэри Хейла здесь нет. Он не стоит на входе и не смотрит на меня. Его нет здесь. Нет в школе. Нет в одной вселенной со мной. Он исчез.

— Что с тобой? — недовольный голос Эшли донесся до меня словно издалека.

Я открыла глаза, и посмотрела в сторону дверей, ведущих из школьного кафе.

Я увидела его спину.

Он был в черных штанах, и черной футболке, с длинными рукавами.

Кэри Хейл чертовски похудел.

Мое сердце так сильно колотилось, что я почти ничего не слышала. Я видела, что Эшли что-то говорит, кажется: «Скай, ты куда?», но я уже вскочила на ноги, и бросилась бежать, боясь упустить его из виду. Кэри Хейл шел очень быстро на своих чертовски длинных ногах, но я бежала.

Студенты оглядывались на меня, но мне было все равно; здесь есть лишь я и он, и я достану его сейчас, даже если вызовут полицию, чтобы арестовать меня за нарушение спокойствия.

— Стой! — крикнула я, запыхавшись. Но Кэри Хейл продолжал идти раздражающе уверенной походкой, словно пытался сбежать от меня. Я догнала его на втором этаже, и схватила за руку. Он шокировано обернулся. Судя по лицу, он не знал, что я зову его.

За те несколько секунд, что мы смотрели друг на друга в моем мозгу пронеслись самые ужасные эпизоды с его участием, произошедшие 25 декабря. Этот день я никогда не забуду. И ему не позволю.

Я почти отпустила его руку; мне было противно сжимать пальцы вокруг его запястья, даже несмотря на то, что нас с ним разделял рукав его футболки.

Я сглотнула, и тут он спросил:

— Зачем ты шла за мной?

Его голос ничуть не изменился. Такой же приятный и бархатистый. Такой особенный для меня, переворачивающий мои мысли с ног на голову.

Ты особенная, Энджел, я хочу убить тебя.

— Нам есть, о чем поговорить с тобой.

— Я так не думаю. — Он вырвал свою руку и сделал лишь несколько шагов, до того, как я схватила его за локоть, с силой вдавливая ногти сквозь футболку, и потащила в чулан уборщицы; Кэри даже не сопротивлялся — наверняка от того, что был шокирован. Мне все равно, что в данный момент он испытывает — сердце в моей груди, разрывается на части от смешанных чувств, а в висках стучит кровь, отвлекая.

За нами закрылась дверь, и я поняла насколько погорячилась.

Мы с Кэри Хейлом отрезаны от внешнего мира, заперты в крохотном чулане со швабрами, и метлами, а мне в спину упирается шкаф с чистящими средствами. Мои глаза не успели привыкнуть к темноте — я почувствовала, как Кэри шевелится рядом со мной, видимо двигая рукой, а затем, над нашими головами разлился тусклый свет — он дернул за цепочку.

Мы тут же встретились взглядами, и Кэри Хейл не слишком вежливо осведомился:

— Что тебе нужно от меня?

Мы с ним стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, и я смогла хорошенько его рассмотреть. Кэри действительно изменился. Его волосы теперь короче, и они стоят торчком на его голове, словно он только что выбрался из постели. Скулы выражены сильнее чем прежде — из-за чрезмерной худобы. Взгляд все тот же цепкий, пронзительный, но ни намека на игривость.

Казалось, он стал старше на несколько лет.

Я вскинула голову, спрашивая:

— Что ты забыл в школе?

В моей голове были сотни разных сценариев моего поведения, рядом с ним; миллионы часов я провела в психушке, размышляя над нашей встречей — когда это случится, и как именно произойдет; я продумала сотни тысяч диалогов в своей голове, но все они разбежались в разные стороны, как только я столкнулась с этим парнем в действительности.

— Личные дела, — он склонил голову на бок, прищурившись, совсем так, как раньше, от чего мое сердце екнуло. Он казался совсем родным. Это же Кэри Хейл. Мой друг. Парень, который без страха пришел ко мне в больницу. Парень, который защищал меня всякий раз, когда мне грозила опасность. Он несет ответственность за всех своих друзей. Я хорошо знаю его.

Нет, не знаешь. Он пытался убить тебя.

— Ты хочешь остаться со мной наедине сейчас? — бросил он, — поэтому мы здесь?

Я не была уверена шутит он или нет, и у меня не было времени придумывать что-то поэтому я сказала то, что пришло мне в голову:

— Только не думай, что я до сих пор схожу по тебе с ума. Я помню, кто из нас в большей степени сумасшедший.

— Приму это за комплимент, Энджел.

Это не был комплимент.

— И никаких больше «Энджел», мистер Хейл.

— Мы уже пробовали один раз и из этого ничего не вышло. — Кэри Хейл усмехнулся, и его смешок отразился в моей груди учащенным сердцебиением.

Этот тип хотел убить меня.

— Ты что, всех своих девушек так называешь? Всех особенных?

Он нахмурился, и я ощутила удовольствие от того, что ранила его. Хотя, это по сути не должно было его ранить. Он пытался меня убить. Два года назад он сбил меня на машине. Он убил меня. Он лгал мне весь год, делая вид, что является не тем, кто есть на самом деле.

Он вдруг пожал плечами:

— Ну, дело в том, что мой психиатр объяснил все это как временное помешательство.

Мое сердце пропустило удар.

Он еще… как он может шутить сейчас?

Мне захотелось врезать ему, шваброй по голове…

— Вот значит, как ты объясняешь все это? — высокомерно протянула я.

— Я это никак не объясняю, — отрезал он, и схватил ручку двери, собираясь выйти, но я положила сверху свою руку. Он медленно перевел на нее взгляд, словно ожидал, что сейчас я испугаюсь, и отстранюсь.

Но я не отстранилась.

— Ты никуда не уйдешь, пока не ответишь.

Он тихо рассмеялся, и у меня мурашки побежали по спине, от удовольствия и отвращения.

Я ненавижу его. Ненавижу его всем сердцем, так, что даже становится больно.

— Твоя храбрость граничит с безумием, Энджел. — Он переплел свои пальцы с моими, притягивая руку к своей груди. Воздух между нами пошатнулся. — Что, если у меня опять случится приступ? Я могу причинить тебе боль. Снова.

Я оказалась совсем рядом с ним, и не спешила отодвигаться от него. Я чувствовала от него запах апельсинов, и вспоминала наши с ним поцелуи, нежные, и чувственные. Кэри Хейл перестал улыбаться, изучая мое лицо:

— Почему ты по-прежнему не боишься меня?

— Потому, что я больше ничего не боюсь, — ответила я. — Больше нет ничего, что могло бы напугать меня. Поэтому я здесь, с тобой, и я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы.

Я попыталась отстраниться, но Кэри Хейл по-прежнему сжимал мои пальцы, держа руку у своей груди. Я пыталась не реагировать на это, но пока говорила, мои мысли регулярно уносились вдаль.

— Я хочу знать, что случилось той ночью. Хочу знать, что здесь делает Серена. Хочу знать, как ты… ты же… ранил меня. Я помню кровь. — Я набрала в грудь воздуха. — Как я оказалась дома?

Он отпустил мою руку, и я ощутила укол потери, но быстро отделалась от этого чувства.

Кэри Хейл вмиг стал серьезным, потеряв ко мне интерес:

— Я отвез тебя домой, и твоя тетя сказала, что вызовет врача. Затем, я забрал свои вещи, и уехал.

— Она не поверила мне, когда я сказала, что ты похитил меня и пытался убить. Когда я сказала ей, что ты с самого начала преследовал меня, что это ты следил за мной, что это ты сбил меня на машине, она не поверила мне. Сказала у меня шок. Сказала, что вызовет врача. Даже сейчас, когда я полностью пришла в себя, она не верит мне. По-прежнему никто не верит.

— Потому, что у тебя нет доказательств.

Потому что он стер с моего телефона сообщение, в котором Дженни предупредила меня о нем.

— Как тебе удалось вернуть меня?

— Я не убивал тебя, Энджел. Тебе показалось, что я ранил тебя. Это все — действие яда.

Я нахмурилась:

— Почему ты не сделал это?

— Потому, что я не убийца.

Я непроизвольно рассмеялась.

Эти слова прозвучали довольно забавно из его рта.

Он не убийца.

Он попытался выйти, но я снова схватила его, заслужив тем самым уничтожающий взгляд:

— Оставь меня в покое. Если не хочешь неприятностей, Энджел.

— Послушай. — Я не верю, что говорю это вслух. Я теряю остатки разума. — Скажи, это ведь не твоя идея, верно? Тобой манипулируют? Кто-то заставил тебя сделать это? Как Тома? Он был ранимым человеком, поддающимся дурному влиянию, и он быстро сдался. Это происходит и с тобой? Все это не имеет к тебе никакого отношения, верно?

— Значит, это — твое объяснение? — он вскинул брови. Уголки его губ дернулись вверх, заставляя мое сердце пропустить удар. — Снова собираешься свалить вину на другого человека?

Кэри Хейл наклонился ко мне, и тихо прошептал:

— Это я хотел убить тебя. Я хотел сделать это, но не смог, потому что я не убийца. — Он резко выпрямился, повысив голос, — но, ты конечно не успокоишься пока не услышишь ответ, который нужен именно тебе.

— Ты не хотел убивать меня!

— Прекрати! — Воскликнул Кэри Хейл вырывая свою руку, но он не ушел, а остался стоять на месте, пригвоздив меня взглядом к полу. — Прекрати делать это. Ты не знаешь меня. Ты ничего не знаешь обо мне. Займись своими делами, хватит лезть ко мне, Энджел, хватит использовать меня, как запасной план для преодоления тяжелого периода своей жизни. Я не могу надолго завладеть твоими мыслями, потому что в итоге, когда ты узнаешь свои ответы, тебе придется столкнуться с жестокой реальностью, и наконец признать, что ты одна в этом мире. Твоих родителей больше нет, и никогда не будет. И чем раньше ты это признаешь, тем быстрее ты придешь в себя, и начнешь жить!

Мои глаза обожгло огнем, но я не собиралась говорить ему «заткнись», потому что я знала — это не приведет ни к чему хорошему. Кэри Хейл где-то спрячется от меня, и от других людей, и, пожалуй, шанс снова поговорить с ним мне не скоро представится.

— Так это… это все, что ты можешь сказать?

— Только не плачь, — жестко предупредил он.

Я и не собиралась. Точно не здесь.

— Ты пришел в школу к Серене? Это она сказала мне, что ты солгал. Сказала, что ты не все мне рассказал той ночью, и это Серена предупредила меня что не все кажется таким каким я это вижу.

— Серена лжет.

Я рассмеялась, из глаз брызнули слезы.

— Ты слишком часто повторяешь это, Кэри Хейл, и теперь, мне кажется, единственный человек, что говорит мне правду, это Серена. Может, мне пойти к ней, прямо сейчас и задать вопросы, которые задала тебе? Я почти уверена, что она ответит на них, не утаивая от меня ничего!

Я схватилась за ручку двери, но рука Кэри Хейла вдруг оказалась на моей талии, а в следующую секунду я стою пригвожденная к стеллажу с чистящими средствами, испытывая шок и беспокойство. Кэри Хейл наклонился ко мне, так, что наши лица оказались на одном уровне, но даже не моргнула, несмотря на то, что я здорово испугалась.

— Не смей приближаться к Серене. Не говори с ней. Не слушай, что она говорит.

Я уже представила, как его тонкие, красивые пальцы смыкаются на моем горле и сдавливают, перекрывая путь кислорода к легким.

— Избегай ее, Энджел, — прошептал Кэри Хейл.

Мой пульс был учащенным, наверное, в три раза, но я сделала надменный вид:

— Почему? Боишься, что она скажет мне правду? О том, что случилось той ночью?.. могу поклясться, что она знает очень много.

Кэри Хейл выпрямился и на уровне моих глаз оказалась его грудь; он сделал ко мне шаг, что нас разделял, и прошептал мне в волосы:

— Ее тебе нужно бояться по-настоящему. Она может сделать с тобой все, что пожелает, а меня даже не будет рядом, чтобы защитить тебя, Энджел. — Я слышала, что он говорил. Я видела, как поднимается и опускается его грудь, но я не могла понять, о чем он говорит.

Меня не будет рядом чтобы защитить тебя.

И что это значит?

Я не хочу, чтобы меня вновь ввели в заблуждение.

— Почему ты должен защищать меня, если ты хотел убить меня, Кэри?

Из его груди вырвался смешок, словно я удачно пошутила. Я хотела прямо сейчас, схватить его за талию, и обнять. Мне нужно было чтобы рядом был кто-то родной, кто знает обо мне все, и даже больше. Мне все равно что Кэри Хейл болен — я тоже не совсем здорова. Я хочу, чтобы он продолжал заботиться обо мне…

Но я не шевелилась, а Кэри Хейл отступил:

— Это еще один вопрос на который ты собираешься найти ответ Энджел, не так ли? — Он протянул руку и вытер слезинку с моей щеки.

— Ты больше никогда не увидишь меня, — с любовью произнес он. — Ты права, неприятности у тебя начались именно тогда, когда ты встретила меня. Ты, наверное, думаешь, лучше бы этого никогда не происходило, тогда было бы легче. Все верно. Я больше не возникну из ниоткуда, и больше не спасу тебя. Держись подальше от Серены, и не верь ни единому ее слову. Она лжет.

Сказав эти слова, он вышел из чулана, и отправился в сторону моста. Дверь осталась открыта, и я заметила, как несколько девушек из десятого класса пялятся на меня во все глаза. Одна даже достала телефон, наверное, для того, чтобы сделать снимок.

Я до сих пор не пришла в себя; все казалось каким-то нереальным.

Я не видела его целый год, и я пришла в школу, как в любой другой день, настроенная на то, что сегодня будет очередное мерзкое времяпрепровождение, которое мне просто нужно пережить, но я вновь увидела Кэри Хейла, и мой мир вновь перевернулся. Он сказал, чтобы я держалась от него, и от Серены подальше, что она лжет. Он сказал, что не будет меня больше защищать.

Что за черт?

Мысль о том, что я больше никогда не увижу этого парня, заставила мое сердце тревожно сжаться. Несколько секунд спустя, я мчалась по коридору, игнорируя смешки и удивленные взгляды в мою сторону.

Кэри Хейл уже был на мосту. Ветер шевелил его волосы, когда он шел, засунув руки в карманы; я быстро догнала его, и кажется, он не особо удивился мне:

— Снова ты?

— Решил огорошить меня признанием, и уйти?

— Каким признанием, Энджел? — он в недоумении остановился, хмурясь. — Боюсь, ты меня неправильно поняла. Я лишь сказал, что больше не смогу тебя защищать. Я собираюсь уехать в другую страну. Мой врач настоятельно мне рекомендует лечь в качественную клинику, чтобы контролировать приступы гнева и маниакальный синдром.

Чего? Что? Какие еще приступы гнева?

Прежде чем я успела что-то сказать, он добавил:

— На секунду задумайся, Энджел, что ты делаешь, сейчас. Ты бежишь за человеком, который похитил тебя, за человеком, который накачал тебя наркотиками, чтобы убить. — Он говорил это жестким тоном, но мне все казалось каким-то диким, безобразным розыгрышем. — Ты должна перестать доверять всем подряд.

— Ты не кто подряд! Ты мой друг! Ты… был рядом, когда мне требовалась помощь… — Я потерла виски. — Теперь, я точно уверена, что тебя заставили это сделать, как Тома. Он не хотел, но ему пришлось. Что тебе пообещали, если ты убьешь меня? Это какой-то ритуал, для вступления в секту?

Кэри Хейл рассмеялся, от его глаз пошли лучики морщинок.

— Ты точно сумасшедшая, Энджел, — он перестал смеяться, в ту же секунду став серьезным, мрачным Кэри Хейлом. — Я не впервые вижу жертву, которая продолжает преследовать своего мучителя.

— Заткнись!

Кэри Хейл снова засмеялся, словно я домашний зверек, который ведет себя необычно, и забавно.

— Это не смешно.

— Ты права. И теперь, раз мы все выяснили, я должен заняться своими, важными, делами, а ты должна помнить, что я сказал. Ты не должна говорить с Сереной, ты не должна делать вид, что знаешь ее. Для тебя она — мисс Хилл. Если она попробует обратиться к тебе не во время занятий, игнорируй ее, — четко давал мне указания Кэри Хейл. — Так будет лучше для всех нас. И держись от меня подальше, Энджел.

— Поздно, — отрезала я, демонстративно скрещивая руки на груди. — Я люблю тебя.

На его лице отразилась смесь жалости и сострадания.

— Я знаю. Мне жаль, что ты выбрала меня. Правда.