Практиковалась ли в СС «руническая магия»?
Руны Победы,
Коль ты к ней стремишься,
Вырежи их
На меча рукояти
И дважды пометь
Именем Тюра!
Речи Сигрдривы.
На предыдущих страницах нашей книги уже шла речь об использовании рунических знаков в символике и эмблематике «Шуцштаффеля». Как известно, идея использования рун в атрибутике СС принадлежала Вальтеру Геку и, частично, Карлу Вейстору (Виллигуту). Нет числа спекуляциям вокруг вопроса, что же скрывалось за интересом высокопоставленных чинов СС – и, в первую очередь – самого рейхсфюрера Гиммлера) к рунологии. Но свидетельствует ли использование рун в качестве эмблем о том, что руководство СС было враждебно христианству (как сегодня все еще думают многие)? Почему знаменитый швейцарский психоаналитик Юнг назвал свое исследование о психологическом климате Третьего рейха «Вотан»? Насколько обоснованно русский поэт-гностик Даниил Андреев описывал в своих стихах наступление войск Третьего рейха на Москву осенью 1941 года как приближение «знамен Одина»[363]? И действительно ли «в недрах Черного Ордена практиковалась» некая «руническая магия»?
В популярной и псевдонаучной литературе на эти вопросы дается однозначно положительный ответ. Так, уже упоминавшийся выше Сергей Зубков без тени сомнения пишет: «Фюрер был абсолютно уверен в существовании тайного еврейского заговора... Поскольку война велась преимущественно магическими[364] (!? – В.А.) средствами (оставим это утверждение на совести автора! – В.А.), то руны должны были противостоять каббалистической традиции... Во время второй мировой войны часто применялись (интересно, кем? – В.А.) рунические гадания. Наверное, это делалось для того, чтобы уравнять шансы в борьбе против союзников» (? – В.А.)[365]
Ну, что сказать, ну что сказать?
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.
Так поется в известном современном мюзикле по мотивам водевиля «Лев Гурыч Синичкин». Гадание по рунам, в принципе, ничем не отличается от весьма распространенного гадания по картам. Впрочем, карты иными «конспирологами» также расцениваются, как сатанинское изобретение, враждебное христианству.
Можно, конечно, считать, что все, кто гадает по рунам, обращаются к древнегерманскому языческому богу «Альфатеру[366]-Всеотцу» (как мы уже знаем, именовавшемуся у северных, скандинавских и исландских, германцев Одином, у континентальных германцев – Вотаном или Вуотаном, у англосаксов – Воденом), якобы первым постигшему «тайны рун», пока он, принесший сам себя в жертву и пронзенный собственным копьем, висел на ясене Иггдрассиль[367], и, соответственно реально верят в существование Одина и прочих нордических богов-асов.[368] Соответственно, все люди, гадающие по рунам, являются, по этой логике, «язычниками», и, соответственно, заклятыми врагами христианства.
Но, руководствуясь этой же логикой, можно и всех, кто гадает по картам, также отнести к врагам христианства, рассуждая при этом следующим образом.
Так называемые игральные или гадальные карты, имеющиеся, к сожалению, во многих домах, есть орудие общения с нечистой силой, ибо при посредстве гадания на картах (да и игры в карты) человек непременно входит в контакт с врагами Бога – демонами. Дело в том, что все четыре карточные масти подразумевают не что иное, как Крест Христов и другие, равно почитаемые у всех христиан священные предметы – инструменты страстей Христовых – копье, губку и гвозди, являвшиеся орудиями страданий и смерти Божественного Искупителя.
И ослепленные сатанинскими силами люди, гадающие на картах или перекидываясь в «дурака», позволяют себе хулить Господа, беря, к примеру, карту масти «трефы» или «крести» (то есть изображение Святого Креста), коему поклоняется полмира. Но если «трефы», или «крести» – это хула беснующихся безбожников на специально для этого изображаемых на картах кресты, то что же тогда означают другие масти – «пики», «черви» и «бубны»? Ответ прост. Карточная масть «пики» хулит евангельскую пику, то есть копье святого мученика Лонгина – римского сотника (центуриона), пронзившего распятого Христа на Голгофском кресте Иисуса Христа именно копьем, ставшим затем, под именем «Святого Копья» или «Копья судьбы» одной из величайших святынь всего Христианского мира[369]! Английский фантаст-конспиролог Тревор Равенскрофт даже написал об этой легенде исторически безграмотный[370], но зато весьма зловещий триллер «Копье Судьбы»[371], содержание которого легковерные читатели и по сей день воспринимают как полученное «из первых рук» откровение о том, как Гитлер якобы продал душу дьяволу, как он мечтал при помощи Святого копья завоевать весь мир, и что из всего этого вышло! А некоторые легковерные авторы все новых книг об «оккультной империи Гитлера» еще и переписывают целые страницы из равенскрофтовской «страшилки»! Карточная масть черви хулит евангельскую губку на трости, имеющую на изображениях сходную форму. Как предупреждал Господь, устами пророка Даниила, что воины «дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили Меня уксусом (Пс. 68; 22), так и сбылось: «один из них взял губку, напоил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить» (Мф. 27; 48). Карточная масть бубны хулит евангельские гвозди, которыми были прибиты к Крестному древу руки и ноги Христа (в описываемую евангелистами эпоху гвозди были кованые, четырехгранные, и имели четырехугольные шляпки. Как пророчествовал Господь о Своем гвоздином пропятии, устами царя-псалмопевца Давида, что «пронзили руки Мои и ноги Мои (Пс. 22; 17), так и исполнилось: Апостол Фома, сказавший «если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (Ин. 20; 29)… Таким образом, оказывается, что карты невозможно использовать в иных целях, кроме осквернения христианских святынь на радость бесам, и становится предельно ясной роль карт в гаданиях – этих отвратительных исканий бесовских откровений. Надо ли в связи с этим доказывать, что всякий христианин, прикоснувшийся к колоде карт и не принесший на исповеди искреннего покаяния в грехах богохульства и кощунства, получает гарантированную прописку в преисподней?
Понятно, куда может завести нас подобная логика, примененная в отношении рун?
Поэтому нам представляется более полезным подойти к рассматриваемому вопросу более трезво, без гнева и пристрастия.
Что такое, собственно, руны? Содержание термина «руна», означающего буквально «письменный знак», выросло из значения слово «тайна». Таким образом, руны – это тайные знаки, нуждающиеся в истолковании». По версии основателя научной рунологии Вильгельма Гримма (одного из двух известных всему миру добрых сказочников братьев Гримм), смысл слова «руна» мог появиться и из слов «надрез», «насечка» (родственного русскому слову «рана», то есть «порез»). Область распространения рунических знаков в Европе огромна – с востока на запад от Волыни до Ирландского моря, с юга на север от Герцеговины до Гренландии (не говоря уже об «орхонских» рунических надписях древних тюрок в Западной Азии). Согласно утверждению Черноризца Храбра, автора предисловия к Житию Просветителей и Учителей славенских Святых Константина-Кирилла и Мефодия, у славян до алфавита-кириллицы были «черты и резы» (вероятнее всего, он имел в виду именно руны). Рунические памятники датируются периодом, равным более чем тринадцати столетиям европейской истории.
Если оставить в стороне древнетюркские, древнебалтские и древнеславянские руны, то древнегерманский рунический буквенный ряд именуется футарк[372] (по первым шести руническим знакам, «ф», «у», «т», «а», «р» и «к») аналогично тому, как древнегреческий буквенный ряд был назван по первым двум знакам – а(альфа) и б (бета, в более позднем произношении – «вита») алфавит. Известен целый ряд рунических рядов (старший нордический, младший нордический, общегерманский, англосаксонский, готический и т.д.). Так называемый общегерманский футарк считается древнейшим германским буквенным рядом. Сделанные знаками этого общегерманского футарка рунические надписи (обычно вырезавшиеся на камнях, оружии и утвари), датируются периодом 200-700 годов н.э. Общегерманский» рунический ряд состоит из 24 рунических знаков, из которых 16 обозначают согласные, 6 – гласные и 2 – полусогласные звуки.
Как совершенно правильно отмечает Дмитрий Жуков[373], фактический основатель эсэсовского научного общества «Наследие предков» («Аненэрбе»), голландский профессор Герман Вирт, отмечал, что руны не являются поздним искаженным вариантом латинского шрифта, занесенного на Север. И латинское, и финикийское, и этрусское письмо суть разные ветви нордического Священного Ряда, и северные руны – одна из наиболее полноценных его форм, сохранившая наиболее тесную связь с оригиналом.
В этой связи необходимо отметить, что рунические знаки, в понимании пользовавшихся ими древних и раннесредневековых германцев и скандинавов, обладали особым могуществом и некоей священной силой. Овладеть искусством рун означало не просто «научиться читать и писать», и не просто «раскладывать пасьянсы», а приобрести способность управлять этой «силой» (или, употребляя более современный термин, «энергией») заключенной в рунических знаках. Причем считалось, что рунические символы можно было использовать как для обороны, так и для нападения. Руническая магия якобы могла «защитить могилу от ограбления или разрушения, отогнать от нее злые силы, защитить живых от мертвеца»[374], помочь отомстить за убитого друга или родича, принести счастье владельцу предмета, помеченного руническими знаками (например, меча, копья, ларца, кольца, подвески, фибулы[375] или сосуда».
Как совершенно правильно указывает Дмитрий Жуков[376], отношение христианства к рунической традиции и рунам никогда не было однозначно враждебным. С одной стороны, отдельные христианские миссионеры (как правило, негерманского происхождения) терпимо относились к «языческой» и «колдовской» рунической письменности (так, в 1626 году один исландец был даже сожжен на костре «за колдовство» только лишь потому, что у него нашли записи рунических знаков). Но чаще всего в Северной Европе, особенно в скандинавских странах Швеции и Норвегии, руны активно привлекались и использовались в христианской богослужебной практике. Еще в IV веке н.э. христианский епископ Ульфила (Вульфила) ввел для уже окрещенных к тому времени германцев-визиготов (вестготов, или западных готов) специальный рунический буквенный ряд (готский или готический), для записи переводов Христианского Священного Писания на готский язык. Отдельные готские племена (например, в Крыму), давно христианизированные, тем не менее, использовали руны Ульфилы вплоть до Х века[377]. При обращении в христианскую веру Норвегии и Швеции немалую роль сыграли, наряду с немецкими, также английские миссионеры. А в раннесредневековой Англии христианское духовенство терпимо относилось к руническому письму и позволяло использовать его, например, в христианских надписях на каменных крестах.[378]. Нордические резчики рун в скандинавских странах (особенно в Швеции) не оставляли попыток привести рунический ряд в соответствие с использовавшимся католической церковью латинским алфавитом. Так возник младший рунический ряд (вальдемаровы руны). С XII по XIV век рунические надписи наносились на множество предметов христианской церковной утвари (крестильные купели, кадила, церковные колокола, раки с мощами святых и т.п.).
В начале XIX века зародилась наука рунология. В 1821 году упоминавшийся выше добрый сказочник Вильгельм Гримм издал свой основополагающий труд «О немецких рунах»[379]. Спектр рунологии был необычайно широк – от чисто научных до «научно-популярных» (к которым примешивалась немалая доля фантазии) и до чисто оккультных (к которым примешивалась немалая доля шарлатанства). Руны стали одним из главных объектов спекуляций для немецких и австрийских «народнических» теоретиков. Так, неоднократно упоминавшийся нами выше Гидо фон Лист назвал один из своих опусов, изданный в 1908 году, «Тайна рун»[380].
Несмотря на расцвет в Германии (и особенно – в Третьем рейхе) подлинно научной рунологии, «произвольные толкователи рун» из народнических кругов (вроде Виллигута) пытались – до поры до времени! – активно препятствовать объективному научному процессу изучения и истолкования рунической письменности.
Ведущий немецкий рунолог, профессор Гельмут Арнц, добившийся в 30-е годы поистине мировой известности, с горечью писал о поле своей научной деятельности: «К несчастью, в этой области встречается слишком много «профессоров всяческих наук», которые не могут удержать полет своей неуемной фантазии…Им нужны чудеса, они ищут повсюду мистику и волшебство и создают мудреные теории. Чем меньше они знают, тем больше им хочется высказаться по этому поводу. Я считаю своим долгом выступить против них».[381]
Руководителем отделения рунологических исследований при научном обществе СС «Аненэрбе» был специалист по кельтской и германской филологии профессор Вольфганг Краузе – подобно Арнцу, ученый с мировым именем, не имевшего ничего общего с «рунологическими фантазиями» народников и оккультистов.
Подчеркнем, вслед за Дмитрием Жуковым[382], что предпринимавшиеся в Третьем рейхе попытки пробудить руны к новой жизни были, по утверждению национал-социалистического историка Эдмунда Вебера, «продиктованы «стремлением вновь обрести древнее праотеческое наследие» и «осознанием немецким народом своих корней и собственных (культурных – В.А.) достижений».[383]
Использование рун в символике СС
Рун не должен резать
Тот, кто в них не смыслит
В непонятных знаках
Каждый может сбиться.
Сага об Эгиле.
Некоторые руны и руноподобные знаки – наряду с общенацистским крюковидным крестом, его вариантами – «зонненрадом» («солнечным колесом»), или «зензенкрейцем» («косовидным крестом») и «общеэсэсовской» руной «сиг» («совуло») – стали эмблемами управлений СС и фронтовых дивизий Ваффен СС. Так, например, «косовидный крест» служил эмблемой (тактическим знаком)[384] 5-й танковой дивизии СС Викинг, 11-й добровольческой мотопехотной дивизии СС «Нордланд» и датского Корпуса Шальбурга.
Руна «тейваз» («руна Тюра»[385]), имеющая форму вертикальной стрелы без оперения («громовой стрелы»), стала символом Имперского училища руководителей («Рейхсфюрершуле») СА и СС, отдела комплектации, обучения и воспитания Главного Управления СС, а также тактическим знаком (эмблемой) 32-й добровольческой гренадерской (пехотной) дивизии Ваффен СС 30 января.
Руна «одаль», «одал»[386] или «отилиа» стала символом Главного управления расы и поселений СС, а также эмблемой 7-й добровольческой горной дивизии Ваффен СС Принц Евгений (Ойген).
Древнегерманский знак-оберег вольфсангель» («волчий крюк»), напоминающий своей формой заглавную латинскую литеру N, пересеченную посредине вертикальной линией, стал эмблемой 2-й танковой дивизии СС Рейх (позднее – Дас Рейх), территориальных частей нидерландских СС и фронтовой 23-й добровольческой мотопехотной гренадерской дивизии СС Нидерланды (Недерланд). Знак «вольфсангель», известный у «нордических» народов с незапамятных времен и известный в нескольких, различающихся по конфигурации вариантах[387], использовался для отпугивания волков и оборотней (по-немецки: вервольфов; по-древненорвежски: ульфхединов, по-гречески: ликантропов; по-славянски: волкодлаков или вурдалаков). Известный до Великой войны немецкий писатель-«народник» Герман Лёнс (пошедший, несмотря на свой преклонный возраст, добровольцем на войну и убитый во Фландрии) популяризовал «волчий крюк» среди широких читательских масс, сделав «вольфсангель» тайным знаком героев своей исторической хроники «Вервольф» – отряд крестьянской самообороны эпохи Тридцатилетней войны. Интересно, что в построенной героями «Вервольфа» церкви алтарь был украшен двумя перекрещенными «волчьими крюками», образовывавшими крюковидный крест, служивший также охранительным знаком дома главного героя – предводителя «вервольфов» Вульфа.[388]
Руна «альгиз» – знаком принадлежности к медицинскому персоналу «Шуцштаффеля».
Руна «гагалль»[389] – символ непоколебимой веры (в данном случае – «веры в правоту всепобеждающих идей национал-социализма») – служила тактическим знаком 6-й горнострелковой дивизии СС Норд.
Руна «гер»[390] олицетворяла духовную общность эсэсовцев, как «ордена избранных мужей нордической крови»[391].
«Жертвенная руна» («опферруне») – готовность эсэсовцев к самопожертвованию и память о «мучениках национал-социалистического движения», павших во время мюнхенского «путча Гитлера-Людендорфа» 9 ноября 1923 года.
Руна «эйф» («эйфруне») – ревностное служение вождю и энтузиазм (ее носили прошедшие особо строгий отбор адъютанты Гитлера из числа чинов частей СС общего назначения).
«Руна жизни» («лебенруне» или «лебенсруне») – символ жизни – использовалась в атрибутике находившегося под опекой СС Общества «Лебенсборн» («Источник жизни») и помещалась в документах СС и на надгробиях эсэсовцев перед датой рождения.
«Руна смерти» («тотенруне»[392]) использовалась в документах и надгробиях для обозначения даты смерти эсэсовца. Это обстоятельство, кстати, нередко используется сторонниками гипотезы об «антихристианстве» СС, обосновываемом как раз установкой на могилах павших эсэсовцев «руны смерти» вместо Христианского Креста. Однако все подобные утверждения представляются нам неосновательными. В качестве обоснования этой точки зрения мы вновь обратимся к Дмитрию Жукову[393], отмечающему, что: ритуал похорон эсэсовцев почти не отличался от похорон чинов германского вермахта (на могилах которых всегда ставились обычные, прямые кресты, чаще всего увенчивавшиеся стальной каской павшего) – почетный караул, траурный марш на мелодию песни «Был у меня товарищ» (а в отсутствие оркестра – исполнение этой песни хором), возложение венков или просто цветов, последний прощальный салют…ну, как на грех, ровным счетом ничего «языческого» и «антихристианского»!
К тому же на могилах павших чинов Ваффен СС ставились преимущественно не «руны смерти», а обычные, лапчатые или уширенные кресты (широко распространенные у всех христианских народов) с наклонным коловратом в перекрестье, а нередко и простые традиционные прямые христианские кресты. Причем речь идет не о захоронениях иностранных добровольцев Ваффен СС (для которых – за исключением мусульман – христианские похороны были сами собой разумеющимися), а о могилах чинов таких соединений Ваффен СС, как дивизия СС особого назначения, она-же дивизия СС-ФТ (позднее – 2-я танковая дивизия Рейх, а с 1943 года – Дас Рейх), полицейские дивизии СС и даже 3-я танковая дивизия СС Тотенкопф (Мертвая голова), то есть формирований, из которых «христианский дух» якобы «выбивался» нацистскими «оккультистами» и «черными магами» особенно настойчиво. Поэтому утверждения иных «конспирологов» о том, что в «Шуцштаффеле» с началом войны христианская символика якобы почти исчезает, лишены всяческих оснований. Да и тот факт, что еще в начале Второй мировой войны, по меньшей мере, две трети чинов СС (а на тот момент никаких иностранных добровольцев в рядах «Шуцштаффеля» еще не числилось, если не считать австрийцев – являвшихся, впрочем, в массе своей рьяными католиками) официально заявляли о себе как о христианах и платили соответствующий церковный налог (который, кстати, до конца жизни платили и Генрих Гиммлер, и сам «фюрер и рейхсканцлер» Адольф Гитлер!), никому не возбранялось принимать участие в христианских ритуалах[394]. Но довольно об этом.
Руна «тюр» («тюрруне»)[395], известная также как «боевая руна» («кампфруне»)[396], древний символ германского бога войны Тюра (у славян – Чура), Тира, Тиу или Циу, была знаком статуса военного предводителя. Нарукавную нашивку в форме «боевой руны» носили на левом плече выпускники «Имперского училища руководителей» («Рейхсфюрершуле»[397]) СА, в которой до самой «Ночи длинных ножей» 1934 года обучался также командный состав СС. И лишь после 1934 года право ношения «боевой руны» было присвоено чинам отдела комлектации, обучения и подготовки Главного управления СС.
Рунический «знак блага», или «гейльсцейхен»[398] – типичная «сплетенная» или «вязаная» руна, сочетающая в себе сдвоенную руну «совуло» с соединенными рунами «тейваз» («руной Тюра») и «ас»[399] («руной Вотана-Одина») означавший счастье, удачу и процветание, фигурировал среди других рунических знаков на эсэсовском кольце с мертвой головой. Но подчеркнем еще раз, что перечисленные выше 14 рун и рунических знаков использовались исключительно в эмблематике СС. Огромное большинство чинов как «черных», так и «зеленых» СС[400] имели только самое общее представление о значении этих рун (всякое организованное изучение значения и символизма рун среди чинов СС прекратилось не позднее 1939 года). А все сенсационные утверждения «исследователей оккультного рейха» о том, что во время Второй мировой войны в СС якобы часто применялось гадание по рунам, да еще с целью обеспечить победу на поле боя (!) и даже в войне (!), являются ни на чем не основанным, глупейшим вздором.
С другой стороны, Дмитрий Жуков[401] указывает на то, что сам по себе интерес некоторых чинов или структур СС к рунологии и наличие в СС рунических эмблем ни в коей мере не означают враждебности «Черного Ордена» вере в Бога[402] и, в частности, христианству – именно потому, что в СС руническим знакам – вопреки досужим домыслам, не придавалось никакого магического значения. Как отмечал барон Юлиус Эвола в своем труде «Гитлер и тайные сообщества»[403], «интерес национал-социализма к рунам…должен быть расценен как чисто символический, без какого-либо эзотерического значения», аналогично интересу итальянских фашистов к использованию некоторых символов времен Древнего Рима – прежде всего, знаменитых фаши или литторио, то есть фасций (связок прутьев с вложенным в них топором) ликторов (почетной стражи древнеримских должностных лиц-магистратов), римских орлов, эмблем в виде гладиев (древнеримских мечей), римского приветствия (выброс правой руки вперед и вверх)[404], боевого клича «Эйяла!» древнеримского и т.п. В другом своем труде барон Эвола выразился по данному вопросу еще категоричнее: «В области понимания символов непреодолимым препятствием (для германских национал-социалистов с их – по мнению итальянского «критика фашизма справа»! – слишком рационалистическим мышлением – В.А.) стало неприятие трансцендентного измерения, что привело, в частности, к пренебрежению древним «магическим» аспектом рун»[405]. Таким образом, использование рун и руноподобных символов типа «волчьего крюка», «солнечного колеса» и т.п.., в СС было исключительно данью памяти германской исторической традиции, или же было продиктовано чисто эстетическими соображениями.
В негерманских («восточных») добровольческих формированиях Ваффен СС руническая символика почти не использовалась. Но это делалось вовсе не потому, что их считали представителями низших рас, «недостойными» носить эсэсовские руны. Подобные утверждения делаются довольно часто, причем обычно со ссылкой на то, что, например, Главное Управление СС Готтлоба-Христиана Бергера издало крайне сомнительную в плане содержания брошюру о «недочеловечности» славян. Этот факт действительно имел место, но следует напомнить, что этот глупый и оскорбительный для славян памфлет, появившийся – при невыясненных обстоятельствах – в лоне Амтсгруппы Ц[406], Главного Управления СС, был запрещен для продажи с начала 1943 года, то есть еще до самого своего выхода в свет (он был отпечатан только в 1944 году!) и почти весь тираж был, по указанию Готтлоба-Христиана Бергера, немедленно уничтожен (от всего тиража осталось только несколько архивных экземпляров – на радость будущим «конспирологам» и «разгребателям грязи»).
В то же время не подлежит никакому сомнению факт, что имперский министр пропаганды доктор Йозеф Геббельс (почему то имевший, по мнению сценариста фильма «Семнадцать мгновений весны» только среднее образование!) издал 15 февраля 1944 года директиву, в которой категорически запретил любую форму дискриминации в отношении всех европейских и, в частноти, славянских народов. При этом следует также оговориться, что и до данной директивы Геббельса никто в Третьем рейхе не высказывал никаких сомнений в «расовой полноценности» представителей славянских народов, традиционно служивших Первому рейху (во всяком случае, с того времени, как его роль стала играть Австрийская импения) – хорватов, боснийцев, украинцев-галичан (Галиция до 1918 года входила в состав монархии Габсбургов), словаков, словенцев. Сказанное относится и к «рейхсдейчам» и «фольксдейчам» польского и иного славянского происхождения, которых было «пруд пруди» в рядах вермахта, НСДАП и СС – «нордических арийцев» с явно славянскими фамилиями: Бредов, Лоссов, Вулков, Буссов, Рандов, Лютцов, Глобочник, Конопацкий-Конопат, Чайковский, Высоцкий, Бангерский, Радецкий, Каминский, Барановский, Бассевиц, Бах-Зелевский, Болек, Вислицени, Гравиц, Паннвиц, Приттвиц, Дибич и даже Доленга-Козеровский и Штрахвиц фон дер Цахе унд Каминец.
Готтлоб-Христиан Бергер получил эту директиву через Генриха Гиммлера и немедленно передал ее всем рефератам (департаментам) своего Управления как «приказ рейхсфюрера СС». Не подлежит сомнению также и тот факт, что именно Гиммлер и Бергер, вместе с другими видными деятелями национал-социалистического режима (например, Бальдуром фон Ширахом), начиная с 1943 года, всеми силами стремились поставить на ноги Русскую Освободительную Армию (РОА) генерала А.А. Власова. В тот самый момент, когда должно было начаться распространение брошюры о «недочеловечности» славян, Главное управление СС, как явствует из документов, было занято выбором форм и цвета национальных эмблем для «восточных добровольцев», то есть, занималось делом, вряд ли совместимым с отношением к славянам как к «недочеловекам» (с момента пересенеия военных действий на территорию СССР немецкие солдаты, судя по письмам, дневниковым записям и рапортам, и без того не переставали удивляться тому, что вместо «азиатских унтерменшей» встречают среди русских, белорусов и украинцев в огромном количестве голубоглазых блондинов и вообще «лучших представителей европейского расового типа»). Наглядным доказательством постоянного живого интереса Готтлоба-Христиана Бергера к этой теме служит его распоряжение от 26 февраля 1945 года, в котором он повторяет, что иностранный контингент представляет собой не наемников, но европейских добровольцев – союзников рейха, сражающихся за свои собственные национальные интересы.:
«Руны «сиг»[407] (СС) могут носить только люди, пригодные к службе в СС и рожденные в Германии или других германских странах; все прочие отряды СС, состоящие из представителей других народов, носят на воротнике свои национальные знаки отличия. Нелепо было бы навязывть руны СС иностранцам, ибо это подчеркивало бы, что речь идет о наемниках. Если же они будут носить национальные знаки отличия, это подчеркнут то обстоятельство, что они сражаются за свою личную свободу и за свою страну»[408].
В соответствии с мыслью Готтлоба-Христиана Бергера, совершенно ясно изложенной в вышеприведенном распоряжении, восточные добровольцы носили на черных петлицах своих серо-зеленых мундиров Ваффен СС не сдвоенные «меровингские» (если верить Гуревичу и Карпецу) руны «сиг» («совуло»), а совершенно иные символы, как правило, указывавшие на национальную принадлежность соответствующего формирования. Так, петличной эмблемой 14-й украинской дивизии Ваффен СС Галиция (Галичина) был геральдический галицийский лев (герб города Львова) или «трезубец Святого Владимира»; эмблемой 29-й русской дивизии СС РОНА (Русской Освободительной Народной Армии) – Георгиевский Крест, пересеченный двумя скрещенными мечами.
Еще одним доказательством того, что ношение на петлицах не рун «сиг» («совуло»), а иных эмблем было отнюдь не свидетельством дискриминации носивших их «восточных» эсэсовцев как «людей второго сорта», служит тот общеизвестный факт, что свои собственные петличные знаки имелись не только у «восточных», но и у «западных» формирований Ваффен СС. Так, петличным знаком 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС Валллония[409] служил бургундский «суковатый» крест; эмблемой 30-й русской дивизии Ваффен СС – двойной крест (крест Святой Евфросинии Полоцкой), эмблемой французской 33-й гренадерской дивизии войск СС Шарлемань (Карл Великий) – кельтский крест[410] (вариант «солнечного колеса», известный у норвежцев как Крест Святого Олава) или меч Святой Жанны (д’Арк) с двумя дубовыми листьями по бокам клинка и т.д.[411] Как уже говорилось выше, для ношения чинами 5-й танковой дивизии СС Викинг в петлицах были предусмотрены знаки в форме форштевня ладьи викингов – «драккара». До наших дней дошло некоторое количество черных эсэсовских петлиц с подобными знаками. Однако на всех фотографиях чинов дивизии, которые приходилось видеть автору данной книги, на петлицах просматриваются только сдвоенные руны «сиг» («соль», «совуло»)[412].
Как бы то ни было, символика «эскадрильи прикрытия» НСДАП ни в коей мере не была призвана демонстрировать «граду и миру» якобы антихристианский характер СС. Как нам уже известно, форма эсэсовцев содержала в себе элементы эмблематики отборных армейских частей прусской королевской армии и армии Второго рейха Гогенцоллернов, а основные цвета «Шуцштаффеля» (черный и белый, или, выражаясь языком геральдики – чернь и серебро) восходили к средневековым военно-монашеским Орденам – палестинскому Ордену Благой Смерти, Ордену тамплиеров, Тевтонскому Ордену Пресвятой Девы Марии и Ордену госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского[413]. Эсэсовская атрибутика, как правило, уходила корнями отнюдь не в языческий, а в христианский символизм – за исключением разве что рун, использование которых в СС, как было показано выше, являлось исключительно свидетельством уважения к отечественной истории. Хотя, как было достаточно убедительно показано выше, руны были вполне усвоены христианскими культурой и искусством (в том числе и церковным) Северной Европы, найдя широкое распространение и в новой, христианской, среде. Как пишет А.Е. Мусин в своем уже цитировавшемся нами выше труде «Milites Christi Древней Руси», на предметах из кладов, зарытых викингами – в частности, на территории современной Белоруссии часто встречается связанная с Христианством «руна из трех символов, читаемая как gud. Она означает «Бог», именно в значении христианского Бога. Персонажи Вальгаллы обозначались в рунической письменности иначе[414]»[415].
И не случайно папа римский Иоанн Павел II, совершая незадолго до своей кончины от лица всей римско-католической Церкви публичное покаяние за грехи прошлого, каялся, в числе прочего, за такие грехи западных христиан, как «инквизиция, крестовые походы и особенно нацистский «холокост»[416]. Согласитесь, уважаемые читатели, что, если бы нацисты не были христианами (да еще являлись бы «врагами христианства»!), папа римский не стал бы каяться в их грехах, как относящихся к числу грехов христианской Церкви Запада…
Петличные знаки Ваффен СС
Мал у Фрея[417] клинок, Тора млат – неказист,
Рукоять у него коротка.
Если мужествен ты, на врага устремись,
И короткого хватит клинка!
Эсаиас Тегнер. Сага о Фритьофе.
Ничего «антихристианского» и «оккультного» не содержали в себе и знаки на черных петлицах дивизий Ваффен СС. Чины дивизий, состоявших целиком (или преимущественно) из «имперских немцев», каковыми в Третьем рейхе считались также австрийцы, уроженцы постоянно служивших яблоком раздора и перешедших – в очередной раз! – от Франции к Германии французских провинций Эльзаса и Лотарингии, швейцарцы, лихтенштейнцы и люксембуржцы: 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт Адольфа Гитлера, 2-й танковой дивизии СС Дас Рейх, 3-й танковой дивизии СС Мертвая голова (Тотенкопф), 8-й кавалерийской дивизии СС Флориан Гейер[418], 9-й танковой дивизии СС Гогенштауфен[419], 10-й танковой дивизии СС Фрундсберг[420], 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд, 16-й мотопехотной дивизии СС Рейхсфюрер СС, 17-й мотопехотной дивизии СС Гёц фон Берлихинген[421], 26-й , 27-й и 28-й танковых дивизий СС, 31-й добровольческой гренадерской дивизия СС Богемия-Моравия[422], 32-й добровольческой дивизии СС 30 января[423], 37-й добровольческой кавалерийской дивизии СС Лютцов[424] и 38-й гренадерской дивизии СС Нибелунги, носили на правой петлице сдвоенные руны «сиг» («совуло»).
Эти же сдвоенные руны чаще всего носили на петлицах «имперские немцы», служившие в рядах «германских» (северо- и западноевропейских) и «восточных» (восточноевропейских, южноевропейских и азиатских) дивизий СС, о которых будет сказано ниже. Но нередко эти сдвоенные руны носили на петлицах и чины «германских» дивизий Ваффен СС, не являвшиеся ни «имперскими», ни «этническими» немцами (шведы, латыши, голландцы, валлоны, датчане, норвежцы, фламандцы, эстонцы, французы и финны).
Чины 5-й танковой дивизии СС Викинг носили на петлицах, как мы, знаем, сдвоенные руны «сиг» или изображение форштевня норманнской ладьи.
При этом чины Норвежского Легиона, сражавшиеся в составе дивизии СС Викинг (в число норвежских добровольцев СС, входил, между прочим, сын патриарха норвежской литературы Кнута Гамсуна) носили на петлицах изображение норвежского льва с секирой Святого Олава в лапах (а чины норвежской полицейской роты СС – того же норвежского льва с секирой, но вдобавок еще и в короне, как на гербе Норвегии). Датские добровольцы носили на петлицах маленький датский флажок с 2 косицами, сдвоенные руны «сиг» («совуло») или трискелион (трикветр).
Чины 6-й горнострелковой[425] дивизии СС Норд – сдвоенные руны «сиг».
Чины 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС Принц Евгений (Ойген)[426] – руну «одаль».
Чины 11-й мотопехотной дивизии[427] СС Нордланд – «косовидный крест».
Чины состоявшей из боснийских мусульман («босняков, «бошняков») 13-й горнострелковой дивизии Ваффен СС «Ханджар» (хорватской №1) – изображение руки с кривым мечом над коловратом[428].
Чины 14-й гренадерской[429] дивизии Ваффен СС Галиция (украинской №1)[430] – льва, шествующего на задних лапах (или «трезубец Святого Владимира»).
Чины 15-й гренадерской дивизии Ваффен СС (латышской №1) – три звезды, вписанные в восходящее солнце (петличную эмблему довоенной Латвийской республики), или двойную свастику (латышск.: ugunskrusts).
Чины 18-й добровольческой мотопехотной дивизии Хорст Вессель – аббревиатуру СА (но без стрелки на нижнем конце латинской литеры, стилизованной под руну «сиг»).
Чины 19-й гренадерской дивизии Ваффен СС (латышской №2) – вытянутый коловрат (латышск.: ugunskrusts).
Чины 20-й гренадерской дивизии Ваффен СС (эстонской №1) – согнутую в локте руку в доспехах с мечом под литерой «Е»[431], стилизованной под полумесяц.
Чины 21-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Скандербег[432] (албанской №1) – шлем Скандербега, увенчанный козлиной головой с рогами.
Чины 22-й добровольческой кавалерийской дивизии СС Мария Терезия[433] – цветок василька со стеблем и листьями.
Чины 23-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Кама (хорватской №2) – стилизованное изображение солнца.
Чины 23-й добровольческой мотопехоной дивизии СС Нидерланды, или Недерланд (нидерландской №1) – «волчий крюк» («вольфсангель»).
Чины 24-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Карстъегер (Карстовые егеря) – пустые черные петлицы или сдвоенные руны «сиг» («совуло»).
Чины 25-й гренадерской дивизии Ваффен СС Хуньяди[434] (венгерской №1) – заглавную латинскую литеру Н (венгерск.: Hunyadi).
Чины 26-й гренадерской дивизии Ваффен СС Гёмбеш[435] (венгерской № 2) – пустые черные петлицы или сдвоенные руны «сиг» («совуло»).
Чины 27-й добровольческой гренадерской дивизии СС Лангемарк[436] (фламандской №1) – коловрат с тремя загнутыми лучами (трискелион или трикветр).
Чины 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС Валлония – сдвоенные руны «сиг» («совуло»).
Чины 29-й гренадерской дивизии Ваффен СС (русской №1)[437] – Георгиевский Крест с мечами.
Чины 30-й гренадерской дивизии Ваффен СС (итальянской №1)[438] – ликторскую фасцию с топором (литторио) на петлице первоначально красного, а впоследствии – общеэсэсовского черного цвета.
Чины 30-я[439] гренадерская дивизия Ваффен СС (белорусская №1 или русская №2) – двойной крест (крест Святой Евфросинии Полоцкой).
Чины 33-й кавалерийской дивизии Ваффен СС (венгерской № 3) – пустые петлицы или сдвоенные руны «сиг» («совуло»).
Чины 33-й гренадерской дивизии Ваффен СС Шарлемань (французской №1) – сдвоенные руны «сиг», «кельтский крест» или «меч Святой Иоанны» (Жанны д’Арк) между двумя дубовыми листьями.
Чины 34-й добровольческой гренадерской дивизии СС Ландсторм Недерланд (нидерландской №2) – «волчий крюк».
Чины 37-й гренадерской дивизии Ваффен СС Дирлевангер[440] – две скрещенные ручные гранаты-«бутылки» и винтовку.
Чины Британского добровольческого корпуса СС (бывшего Легиона Святого Георгия) – трех львов (леопардов) с герба Великобритании.
Чины Восточно-тюркского соединения Ваффен СС – волчью голову.
Чины Индийского легиона СС – голову тигра.
Что же касается полицейских дивизий СС, то их чины, хотя и являлись «имперскими немцами», даже после включения в состав Ваффен СС продолжали носить свои прежние полицейские петлицы (напоминавшие петлицы чинов германского вермахта). Об их принадлежности к Ваффен СС говорила лишь нашивка с белыми сдвоенными рунами «сиг» («совуло») под левым нагрудным карманом мундира.
Опознавательные (тактические) знаки (эмблемы) дивизий Ваффен СС
Жить не должно в шатрах, спать в жилище – не след,
Враг таится за дверью любой.
Викинг спит на щите, меч в деснице зажав,
Небо синее над головой.
Эсаиас Тегнер. Сага о Фритьофе.
Не содержали в себе ничего «сатанинского» и опознавательные (тактические) знаки[441] (эмблемы) дивизий Ваффен СС, отнюдь не носившиеся чинами этих дивизий СС на петлицах, а наносившиеся черной или белой масляной краской на их военную технику, здания, в которых были раскавартированы чины соответствующих дивизий, и т.д. Эти опознавательные (тактические) знаки (эмблемы) дивизий СС – всегда вписанные в геральдические щиты (имевшие «норманнскую», то есть «варяжскую» форму, или форму тарча) во многих случаях отличались от петличных знаков чинов соответствующих дивизий,
Так, например, тактическим знаком (эмблемой) 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт Адольфа Гитлера служила отмычка (а не ключ, как часто неправильно думают). Выбор столь необычной эмблемы объяснялся просто. Фамилия командира дивизии «Зеппа» Дитриха – была «говорящей». По-немецки «дитрих» означает «отмычка».
Эмблемой 2-й танковой дивизии СС Дас Рейх, 4-й мотопехотной полицейской дивизии и 34-й дивизии СС Ландсторм Недерланд служили «вольфсангели» («волчьи крюки») различной конфигурации.
Эмблемой 3-й танковой дивизии СС Мертвая голова (Тотенкопф) – череп с костями, в полном соответствии с названием этой дивизии.
Эмблемой 5-й танковой дивизии СС Викинг и 11-й добровольческой мотопехотной дивизии СС Нордланд – «косовидный крест» (на эмблеме дивизии Нордланд присутствовал такой же «косовидный крест», но только вписанный в круг)[442].
Эмблемой 6-й горнострелковой дивизии СС Норд – руна «гагалль»[443].
Эмблемой 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС Принц Евгений (Ойген) – руна «одаль» (в данном случае эмблема дивизии полностью совпадала с петличным знаком чинов этой дивизии, что, однако же, было скорее исключением, чем правилом).
Эмблемой 8-й кавалерийской дивизии СС Флориан Гейер – конская голова над мечом, направленным острием вверх по диагонали.
Эмблемой 9-й танковой дивизии СС Гогенштауфен – латинская заглавная печатная литера Н (нем. Hohenstaufen), пересеченная посредине по вертикали прямым обнаженным мечом острием вверх.
Эмблемой 10-й танковой дивизии СС Фрундсберг – прописная заглавная латинская литера F, наложенная на дубовый лист.
Эмблемой 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд – одинарная руна «сиг» (символ гитлеровских молодежных организации Юнгфольк и Гитлерюгенд, из членов которых рекрутировались добровольцы данной дивизии Ваффен СС), наложенная на отмычку («равнение на Дитриха!»).
Эмблемой 13-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Ханджар – направленный справа налево вверх по диагонали кривой меч-ханджар.
Эмблемой 14-й дивизии Ваффен СС Галиция (дивизии Сичевых Стрельцов Галичина) – лев, шествующий на задних лапах, в окружении трех королевских корон.
Эмблемой 15-й гренадерской (1-й латышской) дивизии Ваффен СС – римская цифра I над стилизованной латинской заглавной печатной литерой L (Латвия).
Эмблемой 16-й мотопехотной дивизии СС Рейхсфюрер СС – пучок из трех дубовых листьев с двумя желудями у черенка в обрамлении лаврового венка (как на петлицах у рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера).
Эмблемой 17-й мотопехотной дивизии СС Гёц фон Берлихинген – сжатая в кулак железная рука Гёца фон Берлихингена).
Эмблемой 18-й добровольческой мотопехотной дивизии СС Хорст Вессель – направленный слева направо вверх по диагонали прямой обнаженный меч.
Эмблемой 19-й гренадерской дивизии Ваффен СС (латышской №2) – римская цифра II над стилизованной латинской заглавной печатной литерой L (Латвия).
Эмблемой 20-й гренадерской дивизии Ваффен СС (эстонской №1) – прямой обнаженный меч, наложенный на заглавную латинскую букву Е (иногда, судя по фотографиям, аналогичный этой эмблеме знак заменял на правой петлице эстонских эсэсовцев «уставной» знак – изображение согнутой в локте руки в доспехах с мечом под буквой Е, стилизованной под полумесяц).
Эмблемой 21-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Скандербег – албанский двуглавый орел.
Эмблемой 22-й добровольческой кавалерийской дивизии СС Мария-Терезия – цветок василька со стеблем и листьями (как и на петлицах чинов этой дивизии).
Эмблемой 23-й добровольческой мотопехотной дивизии СС Недерланд (Нидерланды) – руна «одаль» с нижними концами в форме стрел.
Эмблемой 24-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Карстъегер (Карстовые егеря) – стилизованный «карстовый цветок» (карстблуме).
Эмблемой 25 гренадерской дивизии Ваффен СС Хуньяди (венгерской №2) – стреловидный крест – символ венгерской нацистской партии «Скрещенные стрелы» («нилашистов») Ференца Салаши – под двумя королевскими коронами.
Эмблемой 26-й гренадерской дивизии Ваффен СС Гёмбеш (венгерской №3)- тот же стреловидный крест, но под тремя коронами.
Эмблемой 27-й добровольческой гренадерской дивизии СС Лангемарк (фламандской №1) – трискелион (трикветр).
Эмблемой 28-й добровольческой мотопехотной дивизии СС Валлония – скрещенные прямой меч и кривая сабля рукоятками вверх[444].
Эмблемой 29-й гренадерской дивизии Ваффен СС Италия – ликторская фасция с топором (литторио).
Эмблемой 30-й гренадерской дивизии Ваффен СС (русской №2) – «двойной» Крест Святой Евфросинии Полоцкой.
Эмблемой 31-й добровольческой гренадерской дивизии СС (23-й добровольческой горнострелковой дивизии войск СС) – голова оленя.
Эмблемой добровольческой гренадерской дивизии СС Богемия- Моравия[445] – богемский (чешский) коронованный лев, шествующий на задних лапах, и держава, увенчанная двойным крестом.
Эмблемой 32-й добровольческой гренадерской дивизии 30 января – боевая руна (руна Тюра).
Эмблемой 33-й гренадерской дивизии Ваффен СС Шарлемань (Карл Великий) – рассеченный щит с половиной римско-германского имперского двуглавого орла и тремя геральдическими лилиями Французского королевства[446].
Эмблемой 34-й гренадерской дивизии СС Ландсторм Недерланд – «волчий крюк» («вольфсангель»).
Эмблемой 36-й полицейской гренадерской дивизии СС Полицейская дивизия II – руна «гагалль» и римская цифра II.
Эмблемой 36-й гренадерской дивизии Ваффен СС Дирлевангер – две скрещенные ручные гранаты-«бутылки».
Эмблемой 37-й добровольческой кавалерийской дивизии СС Лютцов – прямой обнаженный меч острием вверх, наложенный по вертикали на стилизованную заглавную готическую литеру L ( нем.: Luetzow).
Эмблемой 38-й мотопехотной дивизии СС Нибелунги (Нибелунген) – крылатый «шлем-невидимка» карликов-нибелунгов из древнегерманских сказаний[447].
Эмблемой Сербского добровольческого корпуса СС – хлебный колос на щите, наложенном на обнаженный прямой меч рукояткой вверх (фактически – эмблема сербской монархо-фашистской организации З.Б.О.Р. Дмитрие Лётича, члены которой и составили костяк Сербского добровольческого корпуса).
Нарукавные нашивки чинов дивизий Ваффен СС
Все, кто в этом деле сгинет,
Кто падет под знаком крестным,
Раньше, чем их кровь остынет,
Будут в царствии небесном.
Граф А.К. Толстой. Боривой.
И уж конечно, ничего антихристианского и сатанинского не содержали в себе нарукавные нашивки чинов дивизий Ваффен СС. Эти нашивки, к сожалению, нередко путают с эмблемами (тактическими знаками) соединений войск СС. Между тем, эмблемы имелись во всех дивизиях Ваффен СС, а вот нарукавные нашивки – только в некоторых из них – причем не в немецких, а исключительно в «германских»[448] (западно- и североевропейских) и «восточных» (средне- и восточноевропейских, равно как и азиатских) по составу.
Все нарукавные нашивки соединений и частей Ваффен СС, которые приводятся ниже, имели форму геральдических щитов различной конфигурации (реже – прямоугольников формы национального флага), нашивавшихся на левый рукав мундира выше или ниже локтевого сгиба (в разных частях по-разному). Многие из них первоначально являлись опознавательными знаками иностранных добровольцев, сражавшихся на стороне Третьего рейха в составе германского вермахта (Добровольческого корпуса Дания, Валлонского легиона, Норвежского легиона, Французского антибольшевицкого добровольческого легиона, испанской Синей дивизии, британского Легиона Святого Георгия). Иностранные добровольцы вермахта носили свои нашивки на правом рукаве (а не на левом, как иностранные добровольцы в составе Ваффен СС).
Нарукавная нашивка чинов 13-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Ханджар (хорватской №1) представляла собой «французский» щит с гербом Хорватии – «шахматной доской» в красно-белую клетку – и носилась на левом плече выше локтевого сгиба.
Нарукавная нашивка чинов 14-й гренадерской дивизии Ваффен СС (галицийской № 1) – голубой «испанский» щит с нанесенным на него «французским» щитком с золотой каймой и изображением золотого льва, шествующего на задних лапах, в обрамлении трех золотых корон. Эту нашивку носили на левом плече, ниже эсэсовского орла с коловратом (или без орла), но выше локтевого сгиба.
Нарукавная нашивка чинов 15-й гренадерской дивизии Ваффен СС (латышской №1) и 19-й гренадерской дивизии Ваффен СС (латышской №2) – «польский» щит цветов латвийского государственного флага – серебряная (белая) перевязь (узкая диагональная полоса) вправо на пурпурном[449] поле, с надписью золотыми латинскими литерами LATVIJA (ЛАТВИЯ) в черной главе щита[450]. Ее носили на левом плече выше (или ниже) локтевого сгиба и ниже эсэсовского нарукавного орла (а иногда и без него).
Латышские эсэсовцы сражались под государственным флагом независимой Латвии – вишнево-красным[451], с узкой белой поперечной полосой.
Нарукавная нашивка чинов 20-й гренадерской дивизии Ваффен СС (эстонской №1) – «французский» щит с тремя горизонтальными (в некоторых случаях – диагональными) полосами эстонского государственного флага – синей, черной и белой. Ее носили на левом плече выше локтевого сгиба, под самым эсэсовским нарукавным орлом.
Эстонские эсэсовцы сражались под имевшим золотую бахрому знаменем цветов государственного флага Эстонской республики, состоявшего из трех горизотнатльных полос – синей, черной и белой, с государственным гербом Эстонии (три черных льва на золотом щите), обрамленным золотым дубовым венком, наполовину охватывавшим снизу гербовый щит.
Нарукавная нашивка чинов 21-й горнострелковой дивизии Ваффен СС Скандербег – «французский щит» с черным двуглавым албанским орлом на красном поле[452]. Ее носили на левом плече выше (или ниже) локтевого сгиба.
Нарукавная нашивка чинов 22-й добровольческой кавалерийской дивизии СС Мария Терезия – «норманнский» («варяжский») щит со срезанными верхними углами и с черным изображением цветка василька со стеблем и листьями на поле цветов венгерского государственного флага (красная, белая и зеленая полосы, по диагонали).
Нарукавная нашивка чинов 25-й гренадерской дивизии войск СС Хуньяди[453] (венгерской №1) – «норманнский» («варяжский») щит со срезанными верхними углами и летящим черным вороном с кольцом в клюве на поле цветов венгерского государственного флага (красная, белая и зеленая полос, по диагонали).
Нарукавная нашивка чинов 26-й гренадерской дивизии войск СС Хунгария[454] (венгерской №2) – черная заглавная латинская литера Н (Hungaria) на поле цветов венгерского государственного флага (красна, белая и зеленая полосы, по диагонали).
Нарукавная нашивка чинов 28-й добровольческой мотопехотной дивизии СС Валлония (ранее – Валлонской штурмовой бригады в составе 5-й дивизии СС Викинг) – «норманнский» («варяжский») щит цветов бельгийского государственного флага (три вертикальные полосы – черная, желтая и красная) или, выражаясь геральдическим языком – варяжский щит, рассеченный в черонь, золото и червлень, с надписью сереборяными латинскими литерами WALLONIE (ВАЛЛОНИЯ) в черной главе щита. Валлоны носили эту нашивку (имевшую иногда форм «польского» щитка-тарча) на левом плече выше локтевого сгиба, под эсэсовским орлом. Знамя у них было черное (в последующем – белое) с красным «суковатым» Бургундским Крестом и серебряной бахромой. Отдельные подразделения валлонов имели белые знамена с изображением рукой в латах с занесенным прямым мечом на аверсе и красными «бургундскими крестами» и лентой с девизом на реверсе. Древки валлонских знамен имели навершия в форме наконечников средневековых копий, протазанов или алебард.
Нарукавная нашивка 29-й гренадерской дивизии Ваффен СС РОНА (русской №1) – «испанский» щит с черным Георгиевским Крестом с мечами в серебряном поле, с золотыми литерами РОНА (Русская освободительная Народная Армия) в черной главе щита. Чины РОНА носили эту нашивку на левом плече выше локтевого сгиба.
Нарукавная нашивка чинов 29-й гренадерской дивизии Ваффен СС Италия (итальянской №1) – «французский» щит с золотым изображением древнеримской ликторской фасции (итал.: «литторио») с вложенным в нее топором (эмблемой «Национальной фашистской партии»[455] Бенито Муссолини, давшей свое название этой партии и всему международному фашистскому движению[456]), на черном поле. Итальянские эсэсовцы носили эту нашивку на левом рукаве выше локтевого сгиба, ниже нарукавного орла, отличавшегося по форме от общеэсэсовского. Орел итальянских СС больше походил не на германского, а на древнеримского орла, и держал в когтях не дубовый венок с коловратом, а фасцию (хотя, судя по сохранившимся фотографиям, иногда итальянские эсэсовцы также носили орлов общеэсэсовского «германского» образца).
Нарукавная нашивка чинов 33-й гренадерской дивизии Ваффен СС Шарлемань (французской №1) – «французский щит» цветов французского государственного «триколора» (синяя, белая и красная полосы по вертикали), или, выражаясь геральдическим языком – «французский щит», рассеченный в лазурь, серебро и червлень». Эту нашивку чины Французского Доброволььческого Антибольшевицкого Легиона вермахта носили на правом, а чины дивизии СС Шарлемань носили на левом плече Интересно, что главный военный священник (капеллан) дивизии СС Шарлемань (а до этого – Французского Добровольческого Антибольшевицкого Легиона на Восточном фронте) и духовник Французского Королевского Дома Бурбонов в изгнании, кардинал монсиньор граф Майоль де Люпэ, ненавидевший французский «революционный» триколор не меньше большевицкого «серпасто-молоткастого» красного знамени, категорически отказался «осквернять» свой мундир бело-сине-красной нашивкой и добился от Верховного Командования Вермахта (а затем, с переходом в Ваффен СС, и от Генриха Гиммлера) эксклюзивного дозволения носить на рукаве изготовленную специально для него синюю нашивку с тремя золотыми лилиями Французского королевства. Монсиньор де Люпэ постоянно носил с собой в ранце белое, расшитое золотыми лилиями королевское знамя Бурбонов, чтобы именно этим знаменем накрыли его гроб при отпевании, в случае гибели прелата в бою.
Нарукавная нашивка чинов Добровольческого корпуса Дания представляла собой «норманнский» («варяжский») щит с прямым белым латинским крестом на красном поле (цветов датского государственного флага «Даннеброг», под которым сражались датские добровольцы на Восточном фронте). До введения этого нарукавного щитка датчане, судя по сохранившимся фотографиям, носили на левом плече прямоугольную нашивку в виде датского флага и маленький, с двумя косицами, датский флажок на правой петлице (поскольку официально сражались под датским государственным флагом с надписью по-датски золотыми (по некоторым сведениям – белыми) литерами «ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЙ КОРПУС ДАНИЯ»[457] в «крыже» (правом верхнем углу у древка). Интересно, что датский государственный флаг был торжественно вручен датским добровольцам в качестве знамени перед отправкой на Восточный фронт военным министром Датского королевства от имени самого короля Дании![458] Впрочем, датские «викинги» часто пользовались обычным «Даннеброгом», безо всяких надписей.
Кроме описанной выше нарукавной нашивки, датские эсэсовцы одно время носили над левым обшлагом мундира черную манжетную ленту с серебряной каймой и серебряной надписью «Добровольческий корпус Дания».
На военной технике датских эсэсовцев был изображен вариант «Креста Святого Николая» датских национальных цветов.
Некоторые из служивших в рядах дивизий СС Нордланд и Викинг шведских добровольцев носили на левом рукаве, ниже орла, но выше локтевого сгиба, прямоугольную нашивку цветов синего, с желтым крестом, шведского государственного флага.
О ношении швейцарскими добровольцами Ваффен СС (служившими преимущественно в рядах французской дивизии СС Шарлемань) каких-либо национальных нарукавных нашивок сведений у автора этой книги не имеется.
Нарукавная нашивка 27-й добровольческой гренадерской дивизии СС Лангемарк (ранее – Добровольческого легиона Фландрия) представляла собой «норманнский» («варяжский») щит со старинным гербом Фландрии – черным, шествующим на задних лапах, львом на золотом поле (аналогичный черный фландрский лев был изображен и на желтом, с черно-желтой бахромой, знамени фламандских добровльцев). Нашивку со львом носили на левом рукаве над обшлагом, ниже локтевого сгиба (но иногда, судя по фотографиям, выше локтя, под самым эсэсовским орлом). Многие фламандские добровольцы носили над левым обшлагом черную манжетную ленту с серебряной каймой и надписью ЛЕГИОН ФЛАНДРИЯ (нем.: LEGION FLANDERN).
Нарукавная нашивка Добровольческого легиона СС Норвегия (чины которого входили, на разных этапах войны, в состав дивизий СС Нордланд и Викинг – круглый щиток, обрамленный серебряной (белой) каймой, с белым (серебряным) крестом на сером (или, в редких случаях, на красном) поле, и пересеченный двумя серебряными (белыми) обнаженными прямыми мечами остриями вверх параллельно вертикальному лучу креста. По сути дела, эта эмблема повторяла, хотя и в иной цветовой гамме, «Крест Святого Олава» – эмблему штурмовых отрядов «Гирд» («Риксгирд») партии норвежских национал-социалистов «Нашунал Самлинг». Норвежские «гриди» Квислинга носили вписанный в круг «Крест Святого Олава» на черной нарукавной повязке на левом плече или в виде нашивки выше локтевого сгиба на рукаве мундира. «Крест Святого Олава» являлся одной из разновидностей древнего, имеющего различные конфигурации, солярного знака, известного под названием «кельтского креста» или «солнечного колеса». Наряду с этой круглой «гирдовской» эмблемой, которую норвежские эсэсовцы носили над обшлагом, ниже левого локтевого сгиба, но выше черной манжетной ленты с серебряной каймой и немецкой надписью «Legion Norwegen» («Легион Норвегия»), многие из них, судя по сохранившимся фотографиям, носили на левом плече, выше локтя, но ниже эсэсовского орла с коловратом, прямоугольную нашивку в виде миниатюрного изображения норвежского государственного флага – красного, с синим, обрамленным белой каймой, прямым крестом (поскольку знаменем им служил государственный флаг Норвегии с дугообразной надписью по-норвежски белыми буквами «DEN NORSKE LEGION», то есть «НОРВЕЖСКИЙ ЛЕГИОН», в верхней части флага). Один из трех батальонов «Норвежского добровольческого легиона» (Викинг[459], Викен[460] и Полицейского батальона[461]) – Викен – сражался под знаменем с золотым коронованным львом Норвегии с секирой Святого Олава в лапах и золотой надписью VIKEN BATALJON на красном поле. На других фотографиях запечатлены норвежские эсэсовцы с нарукавной нашивкой в форме «варяжского» щита цветов норвежского флага (подобного аналогичному нарукавному щиту чинов Добровольческого корпуса Дания).
10 октября 1942 года фёрер[462] Видкун Квислинг лично вручил чинам отправлявшейся на фронт Полицейской роты Норвежского легиона красное знамя с золотой бахромой, вышитой в центре эмблемой норвежской полиции (золтой летящий «солнечный орел» над золотым Крестом Святого Олава на круглом красном щите с золотым ободом, обрамленном золотыми дубовыми листьями, и с надписями золотыми печатными литерами Полицейская рота[463] над и Норвежский легион[464] под эмблемой.
Чины норвежской Полицейской роты СС, являвшиеся членами партии Нашунал Самлинг, носили эмблему «Гирда» с белым крестом и двумя мечами не на сером или красном, а на черном поле.
Нарукавная нашивка финского добровольческого батальона СС (сражавшегося на Восточном фронте в составе 5-й дивизии СС Викинг) – «французский» щит с золотой каймой и золотым коронованным львом с занесенным прямым мечом в правой, покрытой броней лапе, стоящим на золотой кривой сабле, на синем поле. Эту нашивку, изображение на которой было позаимствовано с государственного герба Финляндии (за исключением девяти серебряных роз, сивмолизирующих губернии Финляндии), финские «викинги» носили над левым обшлагом мундира, ниже локтевого сгиба. Знамя финского батальона СС, было, как и государственный флаг Финляндии, белым с синим крестом, но имело, в отличие от него, не прямоугольную, а квадратную форму. В центре синего креста на знамени был изображен государственный герб Финляндии – золотой коронованный лев с занесенным в правой, покрытой серебряными с золотом латами, лапе прямым серебряным, с золотой рукояткой, мечом, стоящий на кривой серебряной сабле с золотой рукояткой[465], на красном поле, усеянным девятью серебряными розами (символизирующими губернии Финляндии) – но не на щите, а в квадрате. В правом верхнем углу знамени были изображены серебряные сдвоенные руны «сиг» («совуло») в черном прямоугольнике, в правом нижнем – знак немецкого Железного Креста, в левом верхнем – знак финского Креста Свободы, в левом нижнем – нагрудный знак финских добровольцев-егерей, обученных в период Первой мировой войны во Втором рейхе и сражавшихся в 1918-1919 годах, вместе с немецкими добровольцами генерала графа Рюдигера фон дер Гольца, за освобождение Финляндии от большевиков.
Поневоле подумаешь – какие же злобные эмблемы были у всех этих фашистов-монархистов: ощеренные львы, грозящие секирами, мечами, топчущие бедную языческую саблю, клювастые когтистые орлы, хищные пауки свастик, подобные когтям гигантской птицы, душащей бедную Европу – в отличие от многократно воспетого герба страны большевиков, лицемерно кичащихся сугубо мирным видом герба СССР (но, между делом, припечатавших на нем своим серпом и молотом весь шар земной)!
Нарукавная нашивка чинов дивизий СС Недерланд (Нидерланды) и Ландсторм (Ландштурм) Недерланд (что, собственно, означает Нидерландское ополчение) представляла собой «испанский» щит цветов нидерландского государственного флага – красная, белая и синяя полосы по диагонали. Иногда эта трехполосная нашивка голландских эсэсовцев была оранжево-бело-красной (в память о расцветке голландского флага времен борьбы Нидерландов, под предводительством принца Вильгельма Оранского, за независимость от испанской короны, и о героическом периоде истории Голландии, когда она – почти на протяжении всего XVII века! – почти на равных боролась с Англией за господство над морями). Не кто иной, как генерал-лейтенант Сейффардт (Зейффардт), довоенный начальник Генерального штаба нидерландской королевской армии, вручил 27 июля 1941 года в Гааге первому отправлявшемуся на Восточный фронт контингенту нидерландских добровольцев историческое трехполосное оранжево-бело-синее знамя героических времен истории Нидерландов. Сам генерал Сейффардт[466] имел личный штандарт оранжевого цвета с синим вертикальным «волчьим крюком» нидерландских СС в белом круге, наложенным на синий Андреевский крест. Судя по сохранившимся фотографиям, у голландцев имелось и черное знамя с белым контурным изображением «мертвой головы», обрамленной двумя белыми вертикальными «волчьими крюками» (голландской разновидности, принятой в «мюссертовской гвардии» и нидерландских СС) и с надписью по-голландски белыми литерами «Стойкие и верные» (Hou en Trou)[467].
Нарукавная нашивка чинов Индийского легиона Ваффен СС – «испанский» щит с изображением индийского тигра естественной окраски на поле цветов национального индийского флага – шафранная (оранжевая), белая и зеленая полосы, по горизонтали, с надписью по-немецки черными латинскими литерами «FREIES INDIEN» (СВОБОДНАЯ ИНДИЯ) в белой главе щита. Аналогичным было и знамя индийских эсэсовцев – оно отличалось от нарукавной нашивки только тем, что центральная белая полоса была в три раза шире верхней (шафранной) и нижней (зеленой) – так что тигр полностью умещался на белой полосе – а также надписью «АЗАД» («СВОБОДНАЯ») на верхней и «ХИНД» («ИНДИЯ») на нижней полосе знамени.
Нарукавная нашивка чинов Британского добровольческого корпуса СС – «норманнский» («варяжский») щит с изображением «Юнион Джека» – государственного флага Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии (красный прямой английский Крест Святого Георгия с серебряной каймой, наложенный на серебряный, на синем поле, Андреевский крест (эмблему Шотландии) и красный андреевский Крест Святого Патрика (эмблему Ирландии). Над левым обшлагом мундира британские эсэсовцы носили черную манжетную ленту с серебряной каймой и надписью по-немецки печатными буквами «Britisches Freikorps» (Британский Добровольческий Корпус). Хотя британскиъ эсэсовцев было немного, они сражались до конца и даже участвовали в обороне берлинской рейхсканцелярии фюрера в апреле 1945 года.
Ритуалы «Шуцштаффеля»
Задача национал-социалистической
революции – воспитать руководящий слой
солдат-политиков, выработать на расовой
основе политическую волю и характер как
становой хребет народного единства.
Эрнст Крик. Народный характер и
осознание своей миссии.
Подобно атрибутам и символике национал-социалистической партии Адольфа Гитлера, ее ритуалы преследовали единственную цель – произвести впечатление на массы, пробудить в них чувство народного единства (фольксгемейншафт[468], то есть всенародной общности, или, говоря по-нашему – соборности), удовлетворяя в то же время их эстетические запросы. Как уже отмечалось выше, одной из наиболее характерных «национальных черт» немецкого народа испокон веков являлась любовь к красочным массовым шествиям (карнавал, фашинг, фастнахтшпиль), с одной стороны, и к военизированному порядку – с другой (в настоящее время эта черта искусственно изживается).
Как писал в свое время русский генерал А.Н. Куропаткин «дедушке русской армии» генералу М.В. Алексееву:
«Школа и жизнь учили немца стать горячим патриотом, верить в великое будущее своей родины (курсив здесь и далее наш – В.А.), учили упорному, точному труду, приучали к дисциплине, сообщали ему воинственность, развивали со школьной скамьи его физические силы, давали ему военные навыки».
А будущий главный военный священник белых Вооруженных Сил Юга России, а затем – Русской армии генерала барона П.Н. Врангеля, протопресвитер о. Г. Шавельский, вспоминая о своем участии в 1913 году, по повелению Государя Императора Николая Александровича, в юбилейных торжествах по поводу столетия Битвы народов под Лейпцигом, вместе с Синодальным хором в освящении русского православного храма-памятника, писал:
«Рано утром 5/18 октября началось Лейпцигское торжество… Приехав в церковь незадолго до начала служб, я с высокой паперти… наблюдал бесконечно тянувшуюся мимо церкви к немецкому памятнику, пеструю, как разноцветный ковер, менявшуюся, как в кинематографе, ленту войск, процессий и разных организаций. Прошли войска: пехота, кавалерия, артиллерия. Пошли студенты. Они шли по корпорациям, со знаменами и значками, каждая корпорация – в своих костюмах, красивых, иногда вычурных. Студенты шли стройными рядами, как хорошо выученные полки. Порядок не нарушался нигде и ни в чем. Народ чинно следовал по бокам дороги, как бы окаймляя красивую, пышную ленту войск и студенческих корпораций.
У меня замерло сердце: вот она, Германия! Стройная, сплоченная, дисциплинированная, патриотическая! Когда национальный праздник, тут все – как солдаты; у всех одна идея, одна мысль, одна цель и всюду стройность и порядок. А у нас все говорят о борьбе с нею…Трудно нам, разрозненным, распропагандированным, тягаться с нею…Эта мысль все росла у меня по мере того, как я вглядывался в дальнейший ход торжества…»[469].
Исходя из наличия у немецкого народа подобных стойких традиций, не только НСДАП, но буквально все германские политические партии, общественные объединения, союзы, движения и кружки периода Веймарской республики совершенно сознательно формировали свои собственные полувоенные структуры и вооруженные отряды. У НСДАП эту роль играли штурмовые отряды «коричневорубашечников» (СА), вдохнувшие (по выражению Мартина Бросцата), в политику НСДАП «фронтовой дух»[470], НСКК, НСФК и «Гитлерюгенд»; у НННП – «Стальной шлем» (Штальгельм); у КПГ – коммунистический краснознаменный Союз Красных Фронтовиков (Ротфронт); у СДПГ – «Черно-красно-золотой имперский стяг» (Рейхсбаннер), «Железный фронт» (выступавший под эмблемой в виде трех белых стрел в красном круге) и «Фалькен» (Соколы), и т.д. Все эти и подобные им организации («Шилльюгенд», «Эккартюгенд», «Шарнгорстюгенд», «Викингюгенд», «Вандерфогель», «Вервольф», «Юнгдо», «Адлер унд Фалькен») имели свою собственную полувоенную форму, знаки различия, вымпелы, знамена, атрибутику и обрядность, и даже собственную наградную систему. В целом церемониал всех этих структур (даже у коммунистических боевиков, получавших почетные переходящие красные знамена от советской «армии мировой революции» – РККА) восходил к военным традициям германской армии (а у «Юнгдо» – как позднее у гиммлеровских СС – также с традициями Тевтонского Ордена). Впрочем, со временем все большую роль начинали играть ритуалы, связанные с собственной партийной идеологией.
Все сказанное относится и к СС. Как подчеркивает Дмитрий Жуков[471], поначалу, когда «охранные отряды» являлись лишь небольшим подразделением в составе СА, в них никаких особых, специфически «эсэсовских» церемоний не практиковалось. Роль «Черного Ордена» в рамках СА и НСДАП стала возрастать лишь с момента назначения Генриха Гиммлера рейхсфюрером СС. В соответствии впервые выдвинутой именно Гиммлером идеей превращения СС в «черную гвардию партии» (а затем – и всего национал-социалистического государства) появилась необходимость культивирования собственной системы ритуалов. Тем не менее, большинство ритуалов СС при ближайшем рассмотрении оказываются скопированными отнюдь не с ритуалов средневековых тамплиеров, иоаннитов, иезуитов и тевтонских рыцарей, а с ритуалов германской армии. Ведь «Шуцштаффель», несмотря на пышное и потому часто вводящее читателей в заблуждение, но отнюдь не официальное название «Черного Ордена», был и оставался, прежде всего, военизированной структурой. Так, приведение эсэсовцев к присяге, происходившее вечером, в темноте, озаряемой многочисленными факелами, происходило следующим образом. Знаменосец держал знамя штандарта (полка) горизонтально, древком параллельно земле, а трое новобранцев возложив каждый левую руку на древко, поднимали правую в «немецком приветствии» (аналогичном «римскому приветствию» итальянских фашистов) и произносили слова присяги:
«Клянусь Тебе, Адольф Гитлер, как вождю и канцлеру Державы, быть верным и храбрым. Даю обет хранить послушание Тебе и назначенным Тобой начальникам до самой смерти, и да поможет мне Бог»[472].
Дмирий Жуков совершенно правильно подмечает, что ритуалы СС были тесно увязаны с важнейшими датами в истории НСДАП, такими как 30 января (приход Гитлера к власти 30 января 1933 года), 20 апреля (день рождения фюрера), 9 ноября (годовщина мюнхенского «путча Гитлера-Людендорфа», именуемого всеми противниками Гитлера «пивным путчем», а официальными партийными идеологами НСДАП – «днем начала национальной революции»[473]). Так, например, чины частей СС особого назначения приносили присягу в Мюнхене 9 ноября в 22.00 в присутствии самого Адольфа Гитлера, на том самом месте перед Залом полководцев, где колонна национал-социалистов была расстреляна в 1923 году рейхсвером и «зеленой полицией» баварских сепаратистов.
К присяге эсэсовцы готовились целый год. 9 ноября кандидата в эсэсовцы торжественно объявляли новобранцем СС с правом ношения эсэсовской формы, но с чистыми (без сдвоенных рун «сиг») петлицами. 30 января, в годовщину назначения Гитлера рейхсканцлером, новобранец получал предварительное удостоверения эсэсовца, а 20 апреля (в день рождения Гитлера) – эсэсовские петлицы и удостоверение. После принесения присяги на верность Гитлеру 20 апреля молодые эсэсовцы-кандидаты должны были сдать нормативы на спортивный значок СС выучить катехизис СС и 1 октября отправлялись отбывать Имперскую трудовую повинность. Затем кандидат проходили стажировку в рядах вермахта и 9 ноября следующего года, принеся присягу вторично, становились полноправными членами «Шуцштаффеля».
То обстоятельства, что принесение присяги и другие ритуалы СС, да и других организаций в Третьем рейхе происходило ночью, при свете факелов, ни в коей мере не является свидетельством поклонения их участников «огню» или, напротив, «силам мрака» (читай – ночных сатанинских шабашей), хотя сплошь и рядом одновременно выдвигаются оба обвинения (казалось бы, взаимоисключающих друг друга). В действительности же огненные и факельные церемонии издавна носили в Германии как раз глубоко христианский характер, будучи связаны с ритуалами изгнания демонов участниками церемоний, воспринимавшими себя (говоря словами Вальтера Бехера) в качестве «противостоящего большевизму фронта носителей Света и Порядка против бунта раздирающей и нивелирующей все и вся Преисподней»[474]
«Партийность перевода»
И хитро, щурясь, из-за плеч
Выглядывает лик змеиный -
Измена, трусость и обман.
Георгий Боровиков.
В заключение заметим, что даже песни «Шуцштаффеля» не дают никаких оснований подозревать в СС антихристианскую оккультную организацию – несмотря на расхожие утверждения неспециалистов об их якобы «людоедском» содержании. Впрочем, оставляют желать много лучшего переводы на русский язык (и, надо думать, на многие другие языки народов мира!) не только книги «Майн Кампф», но и многих других литературных памятников эпохи Третьего рейха – и, в частности, ее песенного наследия. Так, например, перевод известной, сочиненной Гансом Баумом, якобы «человеконенавистнической» германской песни национал-социалистов (особенно популярной среди чинов СА и СС) под названием «Дрожат прогнившие кости» («Es zittern die morschen Knochen...»), звучащей по-немецки следующим образом:
Es zittern die morschen (курсив здесь и далее наш – В.А.) Knochen
Der Welt vor dem roten Krieg.
Wir haben den Schrecken gebrochen,
Fuer uns war’s ein grosser Sieg.
Wir werden weiter marschieren,
Bis alles in Scherben faellt.
Denn heute da hoert uns Deutschland,
Und morgen die ganze Welt[475].
В переводе на русский язык текст «человеконенавистнической» песни германских нацистов звучит следующим образом:
Дрожат прогнившие кости
Мира перед красной войной[476].
Мы преодолели этот страх (разгромив агентуру Коминтерна в Германии – В.А.),
Для нас это стало великой победой.
Мы будем маршировать и дальше,
Пока все (всемирный коммунизм – В.А.) не разлетится вдребезги.
Ибо сегодня нас слышит Германия,
А завтра (услышит – В.А.) весь мир.
Здесь, кажется, все предельно ясно. Во-первых, ничего особенно «человеконенавистнического» в тексте нацистской песни при всем желании усмотреть невозможно. Особенно с учетом широчайшей популярности в противоположном, то есть коммунистическом, лагере откровенно людоедских по содержанию песен вроде овеянной романтикой революционных битв песни «По военной дороге…», содержавшей, между прочим, следующие слова:
На Дону и в Замостье
Тлеют белые кости,
Над костями шумят ветерки.
Помнят псы-атаманы,
Помнят польские паны
Конармейские наши клинки!
Или другой, столь же «революционно-романтичной»:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем!
Мировой пожар горит!
Буржуазия дрожит!
Во-вторых, мысль Ганса Баума выражена, кажется, предельно ясно:
Хотя весь (западный буржуазный) мир прогнил насквозь, то есть дегенерировал, будучи пронизанным большевицкой агентурой и упадочническими настроениями предчувствия своего (якобы неизбежного перед лицом «исторически более прогрессивного» коммунистического строя) конца (типа унылых ламентаций Валерия Брюсова: «Где вы, грядущие гунны, что тучей нависли над миром? ...вас, кто меня уничтожит, приветствую радостным гимном…»), но мы (германские национал-социалисты) преодолели этот страх (разгромив большевизм – для начала – в Германии), что действительно стало великой победой для всех антикоммунистических сил – если бы большевизм, после многострадальной России, утвердился в Германии (к чему он был весьма близок в 1918-1923 гг., да и в последующие годы), и Коминтерну удалось бы «соединить русский серп с германским молотом», то мог бы, в самом деле, наступить «Закат Европы». Но мы будем маршировать и дальше, пока не разлетится вдребезги весь красный Интернационал – ведь сегодня против него поднялась Германия, а завтра, прислушавшись к немцам, на борьбу с большевизмом поднимется весь мир.
Ясно-то ясно, но, как говорилось в одной народной пословице эпохи развитого социализма, «умный любит ясное, дурак любит красное». И общеупотребительный в современной русскоязычной литературе является вовсе не этот, адекватный, а нижеследующий – весьма вольный (то есть далекий от немецкого оригинала), но зато гораздо более «человеконенавистнический» и куда более «агрессивный», чем немецкий оригинал, «перевод» этой песни нацистов:
Дрожат одряхлевшие кости
Земли перед боем святым (? – В.А.),
Сомнения и робость отбросьте (? – В.А.),
На приступ! И мы победим!
Нет цели светлей и желаннее!
Мы вдребезги мир разобьем!
Сегодня мы взяли Германию,
А завтра – всю Землю возьмем!
(Перевод Л. Гинзбурга)
Ну что тут скажешь? Будь на нашем месте «неполиткорректный» человек, он мог бы подумать: «Состав преступления» налицо – прямой подлог и сознательная фальсификация текста с целью диффамации своих политических противников.
Впрочем, в книге Овидия Горчакова «Максим не выходит на связь» (полной всяческих нелепостей, вроде описания эсэсовцев дивизии Викинг, идущих зимой 1943 года на прорыв Сталинградской блокады в никогда не использовавшихся в Ваффен СС черных шинелях, к тому же перепоясанных белыми парадными ремнями, и проч.) автору приходилось читать еще более «вольный» перевод этой песни нацистов на русский язык:
И мир весь, гремя костями,
Изъеденными червями,
Следит за нашим черным маршем…!?
Так и слышится, кажется, грассирующий голосок вождя мирового пролетариата:
«Партийность перевода – вещь, батенька, архиважная!» – и блеющий козлиный смех за левым плечом…
Несколько мыслей о совместимости христианства с большевизмом
Уж не черт ли это враг?
Не возьмешь его никак!
Н. Кончаловская. Наша древняя столица.
Бог может извлекать добро даже из зла. Но признание этого не должно приводить нас к восхвалению зла, как будто оно есть добро. Как совершенно правильно пишет современный русский историософ Владимир Мосс, «Бог сделал так, что предательство Иуды привело к спасению мира на Кресте Христовом, но, как объяснил это святой Иоанн Златоуст в слове, посвященном этому событию, это ни в коей мере не оправдывает Иуду и не избавляет его от вечного проклятия»![477] И потому столь циничными выглядят попытки неосталинистов (даже «православных» и, в том числе, рясоносных!) пропагандировать на все лады фантастический миф о советско-германской войне 1941-1945 годов как о «священной войне», причем не только «за Россию», но и «за Православие», якобы свидетельствующую о «воскресении Святой Руси». Если верить иным борзописцам, пророчески выведенным еще Владимиром Войновичем в образе незабвенного «отца Звездония» («Москва 2042»), «героический подвиг русского народа в этой войне даже искупил грех его участия в большевицкой революции 1917 года! В свете этого мифа и Сталин представляется уже не величайшим в истории гонителем Христианской (в первую очередь – Православной) Церкви, но «своего рода спасителем, новым Константином Великим!
Ложность этого мифа легко доказать. В самом деле – эксплуатация советским государством русского национального чувства была беспредельно циничной. Его неизменная ненависть ко всему истинно русскому и святому была очевидна и проявлялась как во время войны, так и сразу после нее: в расстреле заключенных советских тюрем при приближении линии фронта, в продолжающихся гонениях на истинно православных христиан в России и за границей, в заключении в тюрьмы и лагеря миллионов солдат,прежде побывавших в плену у немцев и возвратившихся домой, в навязывании коммунистических режимов и прокоммунистических церквей в странах Восточной Европы – Румынии, Югославии и Болгарии. Только крайняя наивность – или сознательный отказ видеть правду – может усматривать в распространении воинственного атеизма, обрушившегося с новой силой на четвертую часть мира от Берлина до Пекина, своего рода «торжество православия» [478] Отнюдь не «безбожные готы»[479], каковыми честил солдат Третьего рейха митрополит Сергий Страгородский в своем пастырском послании, а большевики взорвали посредством радиоуправляемых мин центр Киева – Крещатик – с древнейшими православными Храмами, включая Успенский собор древнейшего монастыря Святой Руси – основанной еще князем Владимиром Святым Киево-Печерской лавры[480], после вступления в Киев германских войск (и долго пытались свалить это преступление на немцев). После вторжения армий Третьего рейха и союзных с ним держав в СССР «миллионы людей на западных границах Союза приветствовали немцев; и не приходится сомневаться, что с чисто религиозной точки зрения новая власть была более привлекательной»[481], чем советская. Ведь «безбожные готы» не только предоставляли свободу вероисповедания всем, включая православных христиан, но и намеревались раз и навсегда покончить с богоборческой советской властью. На сохранившихся фотографиях и кадрах кинохроники несчетное множество раз запечатлены толпы православных верующих на Пасху в открытых «готами» церквях, и среди верующих – немало истово молящихся « безбожных готов» в немецких мундирах.[482] И только поэтому в большевицком «Отечестве пролетариев всего мира» вдруг забыли – на время! – о «пролетарском интернационализме» и начали подчеркивать тему «советского (а порою и русского!) патриотизма», прикрыли «Союз Воинствующих Безбожников», стали вместо журнала «Безбожник» издавать «Журнал Московской Патриархии», основали «Славянский комитет», вспомнили слово «русский», слегка умерили свою обычную космополитическую пропаганду и борьбу с «великорусским шовинизмом», дозволили хотя бы упоминать (хотя и в совершенно искаженном, выхолощенном виде!) некоторых деятелей русской истории – Суворова, святого Александра Невского, Минина и Пожарского – хотя о двух последних незадолго перед тем советский поэт Джек Алтаузен совершенно открыто писал:
Я предлагаю Минина расплавить,
Пожарского! Зачем им пьедестал?
Довольно нам двух лавочников славить -
Их за прилавками Октябрь застал!
Напрасно им мы не сломали шею!
Я знаю – это было бы под стать!
Подумаешь – они спасли Рассею!
А может, лучше было б не спасать?
А дальше – «куда конь с копытом, туда и рак с клешней» – в очередной раз «проявил политическую сознательность» и митрополит Сергий. Но только в 1943 году подсоветской православной Церкви, тесно связанной с русской историей и русскими национальными чувствами был, наконец, дан Сталиным ограниченный статус благоприятствования – в обмен на неограниченную поддержку по-прежнему безбожного и глубоко враждебного Христу и Христианству советского государства в его внешне- и внутриполитической борьбе. Вот и все, чего добился Сергий Страгородский и иже с ним.
Но до начала советско-германской войны 22 июня 1941 года положение христиан в Советском Союзе было еще хуже, чем во время нее и после ее окончания. С самого начала установления советской власти большевики объявили беспощадную войну христианству, и весь военный, политический, экономический, культурный и правовой потенциал «безбожного» государства был направлен на то, чтобы заставить христиан принять коммунистическую «веру». Со времен печально известной декларации местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Сергия Страгородского никто не мог принадлежать к церковной иерархии, если он не «отождествлял свои радости с радостями государства и свои беды с бедами государства», что подразумевало принятие не только Советской власти, но и ее сугубо антихристианских целей.
Большевики только на словах выступали за отделение церкви от государства, в действительности же стремились устранить всякое различие между ними. Для них все было идеологично, все должно было быть в согласии с их атеистической лжерелигией, не должно было быть места для несогласия, никакого убежища для личности, на которое бы не посягало государство. Большевики навязывали христианам свой образ жизни практически в каждой сфере.
В семейной жизни они навязывали гражданские браки, развод по первому требованию, отнятие детей у родителей; в области образования – принудительный марксизм; в экономике – раскулачивание и коллективизацию; в военной службе – клятву на верность партии и Ленину (Сталину); в искусстве – соцреализм; в религии – запрет на религиозное образование, закрытие церквей, изъятие церковных ценностей, регистрацию приходов у атеистических властей, молитву за безбожные власти во время Божественной литургии, разглашение тайны исповеди священниками по требованию «органов».
В качестве наглядного свидетельства подлинного отношения «властей предержащих» Советского Союза (тщетно выдаваемого неосталинистами за «Россию» или даже за «Святую Русь») к Христианству и христианам накануне советско-германской войны достаточно привести всего один, поистине хрестоматийный, пример – псевдоисторический фильм «Александр Невский».
Советский кинорежиссер Сергей Эйзенштейн вошел в историю мирового кинематографа как автор нашумевших псевдоисторических блокбастеров 30-х годов. Ленты «Броненосец Потемкин» со знаменитым, хотя и абсолютно высосанным из пальца эпизодом расстрела ликующих толп одесситов «безжалостными царскими карателями» (единодушно записанными восторженными фанатами из числа «прогрессивной» – понимай – левой – западной интеллигенции – например, Лионом Фейхтвангером – в «казаки»!) и детской колясочкой, катящейся вниз по Потемкинской лестнице. Другой «культовой» ленты – «Иван Грозный», в которой каждый гость на царской свадьбе осушает в одиночку братину, само название которой – «братская чаша»! – не говоря уже о размерах, яснее ясного говорит о том, что из нее пило много людей, передававших братину, отхлебнув из нее, из рук в руки; в которой царская тетка Евфросиния Старицкая дает хворой царице Анастасии пить из потира – церковной чаши для причастия (не забыв предварительно отравить ее содержимое) и т.д. И, конечно, главного «шедевра» рижского оккультиста – фильма «Александр Невский» по сценарию П. Павленко, в котором режиссер умудрился не показать на «нашей», (то есть, на «хорошей») стороне, не только Владыку – новгородского архиепископа, являвшегося фактически главой правительства боярской республики на Волхове (князь в Новгороде с варяжских времен был не более чем наемным военным предводителем, которому боярская республика могла, чуть что не по ней, «указать путь от себя», а попросту говоря – выгнать за ворота!), но и ни одного православного священника или монаха, ни одной православной иконы или воинской хоругви с ликом Пресвятой Богородицы, Всемилостивого Спаса или, скажем, Михаила Архангела (хотя общеизвестным боевым кличем новгородцев были слова: «Кто на Бога и Великий Новгород»!). Вместо Святых образов, новгородские дружины[483] у Эйзенштейна «осеняют» стяги с мужиком, лупящим дубиной льва (или барса), и какие-то «невиданные звери», чьи образы, вероятно, были навеяны резьбой по камню на стенах владимирских соборов. Единственный «чернец» (непонятно – монах-не монах?), фигурирующий на «нашей», русской, стороне, показан предателем, разумеется, не ушедшим от справедливого народного суда (ни на каких других судей в Новгороде и Пскове, по фильму, и намека нет!). Даже святой благоверный князь Александр Ярославич, почему-то поселенный тт. Эйзенштейном и Павленко в совершенно пустой крестьянской избе (хотя и громадных размеров) не имеет в «красном углу» ни одной иконы и ни разу за весь фильм даже лба не перекрестит. Зато на вражеской, «плохой», «не нашей» стороне режиссер с избытком сконцентрировал всевозможную христианскую символику! Тут тебе и церковный орган, и кресты самых разных размеров и форм, и папский легат, рассуждающий о «наместнике Иисуса Христа на земле». С каким восторгом показан разгром победоносными «воинствующими безбожниками» князя Александра полевого храма ливонских рыцарей и бегство христианского епископа со Святыми дарами под мышкой от волков! Христианство со всеми своими атрибутами совершенно недвусмысленно ассоциируется авторами фильма с чем-то глубоко враждебным Руси и русскому народу! Но это только одна сторона дела, антипатия к Кресту и Христианству, столь характерная для многих представителей советских творческих кругов ленинско-сталинской эпохи. Так, уже цитировавшаяся нами известная поэтесса Наталья Кончаловская писала в популярной детской книге «Наша древняя столица»:
В стороне заката солнца,
У балтийских берегов
Были крепости ливонцев,
Наших западных врагов.
За подъемными мостами
В замках прятались они.
Латы с черными крестами
Надевали в дни войны…
Был ливонский рыцарь страшен,
Занимался грабежом.
Плохо жилось предкам нашим
За ливонским рубежом…
Враг-то, видно, чародей,
Не похожий на людей…
Вот он встал, огнем объятый,
Весь закован в шлем и латы.
Уж не черт ли этот враг?
Не возьмешь его никак!
И так далее, в том же духе – и о ком! О рыцарях-крестоносцах, которых средневековые русские летописцы – в отличие от не к ночи будь помянутого Карла Маркса! – именовали отнюдь не «псами-рыцарями», а неизменно уважительно – «Божьими дворянами»!
Но что до этого советским «мастерам культуры»?! Они ведь были вооружены единственным истинным марксистским мировоззрением, а сам Карл Маркс был «младогегельянцем» – последователем Гегеля. А Гегель говаривал: «Если моя теория не соответствует фактам, тем хуже для фактов»! Идеологический заказ требовал показать Христово воинство армией людоедов – и вот, по воле сценариста с режиссером, рыцари Креста разыгрывают в Пскове (в действительности отнюдь не взятом ими с боя, а добровольно открывшим им ворота – тем более, что псковские ратники не раз участвовали в Крестовых походах немецких меченосцев против прибалтийских язычников!) некий «мини-холокост» – кидают в «огнь поядающий» христианских младенцев (хотя в действительности ничего подобного не было; наоборот, любимым развлечением как раз пруссов и других язычников-прибалтов было сожжение крестоносцев на кострах живьем, нередко вместе с их боевыми конями)! Раз враг – «не похожий на людей» и, может быть, даже «черт» – надо придать ему «чертячьи» атрибуты – например, рога на шлеме. И невдомек было незадачливому режиссеру, что не только тевтонским «Божьим дворянам, но и вообще рыцарям военно-монашеских Орденов по Уставу запрещалось носить на шлемах какие-бы то ни было украшения – ни рога, ни крылья, ни человеческие руки, ни орлиные когти. Но мало того! На шлем предводителю «злых парней» – ливонскому магистру (хотя настоящий магистр в той войне не участвовал!) волею Сергея Эйзенштейна водрузили крайне замысловатое украшение – кроме «чертячьих» рогов, еще и увенчанную крестом королевскую корону (!), что уж совсем не вяжется с его монашеским (а не монаршим!) саном! <…>
ГЛАВА 4. СОЗДАНИЕ ДИВИЗИИ «ВИКИНГ»
Дальше Свен пришел, сын Нилса,
В шишаке своем крылатом,
С ним же вместе ополчился
Викинг Кнут, сверкая златом.
Граф А.К. Толстой. Боривой.
Черная легенда
Победив, пощади тех, кто молит тебя:
Тот не враг, кто лишился клинка:
Дочь Валгаллы – мольба, и презренны бойцы,
Ей внимающие свысока!
Эсаиас Тегнер. Сага о Фритьофе.
Впервые автору нашей «нордической саги» довелось узнать о дивизии СС Викинг из подаренной ему в детстве родителями, выпущенной издательством «Молодая гвардия» (кажется, в серии «Искатель» – книги этой серии выходили с эмблемой натянутого лука со стрелой в квадратике на обложен) повести Овидия Горчакова «Максим не выходит на связь». Главными героями повести были три крайне несимпатичных молодых немца. Звали их Петер, Франц и Карл (фамилии я, к сожалению, за давностью лет позабыл, да это и не важно). Петер был сыном простого железнодорожника, Франц – сыном фабриканта, а Карл (носивший, между прочим, еще в школе кольцо с черепом) – сыном графа. Но это не помещало им, одурманенным идеологией нацизма, крепко подружиться, вступить в «Гитлерюгенд» и участвовать в еврейском погроме в «Хрустальную ночь» еа 9 ноября 1938 года. При этом Петер раздробил хозяину дома, который они грабили, челюсть «тяжелым кастетом, который он подобрал возле кабака после драки пьяных матросов» (дело происходило в портовом городе Гамбурге), Франц задушил сына хозяина стальной удавкой, а потом они, вместе с Карлом, вооруженным кинжалом, изнасиловали дочь хозяина (хотя сначала просто велели ей раздеться догола – как объяснил Карл: «Мы только посмотрим…»). За это их похвалили в школе. Потом к сестре Петера посватался эсэсовец из гвардии самого фюрера – Лейбштандарта Адольфа Гитлера. Отец, старый социал-демократ, выгнал неудачливого жениха из дома и в ту же ночь бесследно исчез в застенках гестапо. А Петер, уже лежавший в кровати, когда за отцом пришли гестаповцы, даже не пожелал с ним попрощаться, демонстративно повернувшись лицом к стене. Он давно уже не любил отца, нещадно критиковавшего своих сбившихся с пути истинного детей: «Все вы вашему богемскому ефрейтору за чечевичную похлебку продались!». Ну, и договорился, одним словом…
Потом Франц, Карл и Петер были приняты в СС, прошли обучение в «орденском замке» Фогельзанг (тут автор напутал – «орденский замок»[484] Фогельзанг был одной из четырех партийных школ НСДАП, а молодых эсэсовцев обучали в «юнкерских училищах СС» в Бад Тельце и Брауншвейге), где их учили подражать рыцарям Тевтонского Ордена, закалять тело и дух и участвовать в маневрах с применением боевых патронов и снарядов. Многие при этом погибали, их хоронили на замковом кладбище, и шептались, что потому замок и называется «замком крови». Пройдя обучение и военную подготовку, друзья повоевали в Польше и Франции. Получив отпуск, Петер познакомился в Германии с девушкой, оказавшейся по паспорту еврейкой (Петера ввело в заблуждение то, что она не носила полагавшейся ей, по Нюрнбергским расовым законам, желтой шестиконечной звезды. Узнав, что девушка ждет от него ребенка, Петер ее, недолго думая, задушил («зажал ей рот рукой в белой перчатке…»). И все обошлось, как будто ничего и не было.
Потом Германия напала на СССР. Петер, служивший, вместе с друзьями, в дивизии СС «Викинг» (летом 1941 года) бежал по полю спелой ржи, крича и паля в воздух. И вдруг увидел бегущего красноармейца в грубых солдатских ботинках с обмотками. Он выпустил очередь из автомата в чужую круглую зеленую каску – и голова красноармейца раскололась, как гнилой арбуз. Петеру (прошедшему уже Польшу и Францию) стало дурно. Он посмотрел, что за патроны в магазине автомата. Патроны были желтые. «О Господи», – подумал Петер – «разрывные…».
Потом была битва под Москвой и разные другие битвы на заснеженных полях России. В одной деревне в руки «викингам» попала партизанка. Ротный командир Петера, голландец по фамилии Ван Колен, велел ее раздеть (автор тогда не мог понять, что это голландец вдруг делает в немецкой дивизии – ведь немцы завоевали его родную Голландию – зачем же он служит заклятым врагам своей родины!). Разглядывая пленную со всех сторон и мурлыча себе под нос песенку «Пупсик, мой милый пупсик…» (вероятно, «Пуппхен, ду бист мейн аугенштерн» – В.А.), голландец велел ей сейчас же рассказать все, что она значет, пригрозив в противном случае отдать ее своим парням. Пленная плюнула Ван Колену в лицо, а он в ответ обрушил свои пудовые кулачищи на хрупкое девичье тело. Девушка закричала тонким детским голосом, изо рта у нее хлынула кровь, и она упала на пол. Ван Колен стал месить тело упавшей партизанки коваными сапогами, пока его не оттащили товарищи. Тогда он сорвал с шеи Рыцарский Крест, швырнул его в угол и грязно выругался. А девушка лежала на полу, хрипела и царапала ногтями пол, пока не затихла. Петер содрогнулся, на что Ван Колен сказал ему: «Утри нюни, юнкер!», вызвал хозяйку хаты и велел замыть кровавые пятна, чтобы все опять было чисто и аккуратно.
Когда маленький деревенский мальчик подошел к эсэсовскому мотоциклу с коляской, чтобы получше осмотреть его, часовой эсэсман застрелил малыша безо всякого предупреждения, а Ван Колен запретил убирать детский трупик, который так и остался лежать на снегу. На этот раз Петер уже не решился пускать «розовые слюни».
Потом дивизия Викинг двинулась покорять Кавказ, и Петер с друзьями «глушили бутылки с циртским и цинандали». Потом опять настала лютая русская зима, и командир дивизии Феликс Штейнер с Рыцарским Крестом с Мечами и бриллиантами на шее, видневшимся из-под расстегнутой шубы, призывал эсэсовцев проявить, в очередной раз, свой арийский нордический дух. А в это время советский истребительный отряд – группа «Максим» – напал на железнодорожный узел, все-таки поджег, взорвал и навешал «викингам» таких кренделей, что те долго не могли опомниться и смогли одолеть народных мстителей, лишь пустив в ход спаренные пулеметные установки-«эрликоны» (крупнокалиберная пуля одного из них вывела из строя командира группы «Максим», ударив его в плечо) и огнеметы. Огнеметчики, в прорезиненных комбинезонах и очках из слюды, стали поливать «максимовцев» жидким огнем. Те успешно отстреливались – один из огнеметчиков, в результате меткого попадания ему прямо в баллон с горючей смесью, превратился в огненный шар, из которого до Петера (участвовавшего в атаке) донесся звериный вопль. А в его друга Франца один из «максимовцев» (по имени, кажется, Володя), закопченный огнеметчикками с ног до головы, выпустил последние патроны из последнего диска своего автомата. Франц ойкнул, схватился за живот и сел в снег. В конце концов, вокруг расстрелявших все патроны «максимовцев» выросли рослые эсэсовцы в черных шинелях, схватившие их и раздевшие догола, заставив мерзнуть на морозе. Франц, тем временем, испустил дух. Тогда разгневанный Петер, схватив за руку Карла, напомнил ему о том, как они втроем много лет назад поклялись друг другу в вечной дружбе, и призвал отомстить за друга Франца – сжечь пленных из огнемета. Эсэсовец хлестнул в них жидким огнем. Один из пленных, охваченный пламенем, со страшным криком схватился руками за обгоревшее лицо, в котором уже не оставалось ничего человеческого, и через мгновение умер. Тогда одна из пленных, девушка, с гневным криком бросилась на эсэсовца с огнеметом и впилась ему ногтями в лицо. Ее с трудом оторвали от эсэсовца, лицо которого она разодрала. Оставшихся бойцов «группы Максим» без лищних хлопот расстреляли из пулеметов. Они остались лежать на мерзлой земле, и хлопья снега скорбно падали с ненастного неба на их юные, пробитые пулями тела…Но товарищи жестоко отомстили за них. Вскоре «меткая пуля кубанского (или донского, точно не помню) казака» оборвала жизнь кровожадного садиста голландца Ван Колена, любителя раздевать своих пленниц догола, прежде чем расстрелять или затоптать сапогами. С тех пор дивизию Викинг нещадно били почти до конца книги. А после неудачи последнего наступления в Венгрии они, вместе со своими соучастниками в злодеяниях из Лейбштандарта взяли полный ночной горшок, покидали туда свои манжетные ленты с названием дивизии и отрезанную человеческую руку и отправили по почте (!) лично Гитлеру в рейхсканцелярию. В самом конце книги описывается, как Петер стал генералом бундесвера и вместе с американскими империалистами измышляет все новые козни против СССР – оплота мира во всем мире, строящего коммунизм – светлое будущее всего человечества.
Такой вот компот. Автору в описываемое время было лет десять, и «Максим не выходит на связь» была его настольной книгой, которую он живо и с подробностями обсуждал со школьными товарищами. Потом он дал почитать эту книжку приятелю, тот – своему приятелю…Короче, книжку «зачитали». Но автор долгое время помнил ее почти наизусть. Да и все приведенные выше, местами достаточно обширные цитаты, привел по памяти. С тех пор у автора был к дивизии Викинг особенно стойкий интерес, как к чему-то родному и давно известному с детства, хотя все время хотелось узнать об этом давно известном еще что-нибудь.
Крестовый поход
Вперед, вперед, люди Христа, люди Креста, люди конунга![485]
Боевой клич норвежских гридей конунга
Олава Святого.
Как же в действительности обстояло дело с формированием дивизии СС Викинг?
Оказавшись перед лицом очевидной нехватки живой силы, Ваффен СС начали активно набирать добровольцев на территориях стран, оккупированных войсками Третьего рейха в ходе Второй мировой войны, в первую очередь – Бельгии, Нидерландов, Франции, Дании и Норвегии, для формирования в будущем дивизии Викинг. Название дивизии со всей очевидностью отражало стремление руководства Ваффен СС сформировать соединение новых викингов, норманнов ХХ века, являвшихся в глазах национал-социалистов идеальным типом (а если быть точнее – архетипом) героического «нордического (северного) человека-господина[486]» – арийца, наиболее чистого в расовом отношении среди всех народов белой расы. Согласно официальной идеологии национал-социалистов, подлинным «заповедником» этого наиболее чистого расового типа являлись как раз страны Северной Европы.[487] <…>
Эта война вообще во многом отличалась ото всех предшествующих войн (за исключением, может быть, религиозных войн XVI-XVII веков в Европе, стиравших национальные границы). Ее с полным основанием можно назвать Мировой Гражданской войной, ибо в ней также брат шел на брата, отец – на сына, а сын – на отца. Ни одна война эпохи существования национальных государств не знала случаев столь массового перехода представителей народов завоеванных стран, на сторону противника, как Вторая мировая война. И если массовый переход многих сотен тысяч (по самым скромным подсчетам)[488] советских военнопленных на сторону Третьего рейха можно можно, при желании, объяснить чисто оппортунистическими соображениями (лучше надеть немецкий мундир, чем умереть в лагере от голода и болезней!), то данное объяснение никак не подходит для добровольцев из оккупированных (да и не только оккупированных – если брать, к примеру, Швецию или Швейцарию) стран Северной и Западной Европы, вполне сытых и благополучных даже в суровые годы войны. Десятки, а к концу войны – и сотни тысяч молодых людей из стран, покоренных армиями Третьего рейха, сражались на стороне национал-социалистической Германии, в том числе в составе различных частей и соединений Ваффен СС (хотя многие служили и в германской армии – вермахте, равно как и в различных полицейских и вспомогательных частях, частях самообороны, строительной организации Тодта и т.д.). С началом войны их число было не столь велико, как впоследствии, когда природные, «имперские» немцы («рейхсдейчи») в составе Ваффен СС оказались в меньшинстве. Большинство молодых ненемецких добровольцев Ваффен СС вступили в их ряды вследствие глубочайшего разочарования в собственных правительствах и стремления перейти на сторону победителей, но многие, в том числе являвшиеся членами нацистских, фашистских и других правых партий еще до войны – по идеологическим соображениям.
Основные причины коллаборационизма
Меть свои крепкие латы
Знаком Креста на груди.
Александр Блок. Роза и Крест.
Нам не представляется возможным рассматривать феномен массовой службы иностранных добровольцах в германском вермахте и в Ваффен СС, не рассмотрев хотя бы вкратце того комплекса причин, который привел к сотрудничеству представителей стран и народов, покоренных Третьи рейхом, с властями покорившей их страны.