История Ирэн. Отрицание

Глава 33

Москов. Бал по случаю именин императрицы Марии Алексеевны

К середине бала, когда Виленский уже начал переживать, что не успеет, ему удалось остаться наедине с императором и уже уставший от безуспешных попыток поговорить, Сергей Михайлович, не выбирая выражений сказал:

— Алекс, не объявляй сегодня о помолвке

Было непонятно, император удивился или разозлился, но спросил:

— Почему? Ты же обещал!

И Виленский признался:

— Я не передал законникам подписанное прошение, я всё ещё женат

Александр Третий закатил глаза:

— Ты понимаешь, что я должен буду это сказать Строганову

Виленский покаянно опустил голову:

— Давай я сам скажу

— Нет уж, — тон императора был категоричен, — я не знаю, как он отреагирует, услышав это от меня, а тебя он точно убьёт. Ты хоть себе представляешь как это выглядит? Срочно, бегом к законникам.

Виленский не стал дальше продолжать разговор, хотя ему очень хотелось сказать императору, что спешить он не намерен.

Попрощавшись с императрицей, Виленский поехал домой.

Император же вызвал слугу с просьбой найти ему генерал-поручика барона Александра Григорьевича Строганова.

Виленский по дороге от дворца до дома размышлял о том, почему он так сопротивляется окончательному расставанию с Ирэн. Ему казалось, что как только он передаст законникам подписанное прошение о разводе, то всё по-настоящему закончится. Наверное, он дурак, и всё уже закончилось, но какая-то надежда в нём ещё жила.

Да и поступать так с Ирэн не хотелось. Он представлял, если она получит от законника бумагу, каково ей будет. Надо решиться и поговорить с ней самому. Теперь, когда она больше не с Балашовым, а живёт у отца. Барон поморщился, вспомнив этого напыщенного солдафона. А ведь у них ребёнок, дочь…

Дом встретил барона тишиной. Сестра рано уходила спать, а сейчас уже было около полуночи. Дворецкий, помогая барону скинуть пальто, сообщил, что посылка, которую доставили недавно в его кабинете.

Сергей Михайлович осмотрел посылку, но никакой записки или письма не нашёл и подумал:

— Возможно внутри что-то есть

Вскрыл посылку и увидел внутри три разные шкатулки: в одной он обнаружил красивые столовые приборы, которыми восхищался у Гайко, во второй было два браслета и кулон на цепочке, всё из чернёного серебра, отдельно, завёрнутое в пергамент лежало необыкновенное мыло, прозрачное, но при этом цветное, два разных цвета, зеленоватое и розовое. А в самой большой шкатулке, барон обнаружил целый полк искусно сделанных деревянных солдатиков, они были разукрашены, и барон удивился насколько это была очень тонкая работа.

— Почему она не написала письмо? Ведь это могла прислать только Ирэн. Не хочет общаться?

Никольский уезд.

Наконец-то граф Андрей Забела изволили уезжать. Ирина как ни пыталась не смогла скрыть радость. Улыбка так и появлялась на лице. Даже Пелагея заметила и спросила:

— Это вы, барыня, чего это всё время улыбаетесь?

Ирина, улыбнувшись ещё шире, ответила:

— Так настроение хорошее, день солнечный, потеплело.

А про себя ещё и добавила:

— Забела уезжает и я снова смогу заниматься своими делами.

Не хотелось Ирине провожать графа, но этикет обязывал, она как дочь хозяина поместья должна была выйти и «помахать» графу платочком.

Ирина вышла в тот момент, когда граф что-то объяснял Леониду Александровичу. Увидев Ирину, граф моментально изменился в лице, у него снова появилось презрительное выражение, словно Ирина была какой-то противной букашкой.

— Прощайте граф, лёгкой вам дороги, — Ирина была сама вежливость

Забела подошёл к ней, на мгновение лицо его приняло выражение, свойственное человеку, сожалеющему о чём-то. Создалось ощущение, что граф хотел что-то сказать, но потом как будто остановил себя и коротко кивнув, повторил:

— Прощайте, Ирэн…Леонидовна

Развернулся и влез в небольшую крытую карету, к которой сзади был привязан красавец конь.

Ирине пришла в голову мысль:

— Интересно, граф и в карете и верхом? Наверное, это удобнее, чем всю дорогу до столицы в карете трястись, надо бы и мне научится верхом ездить.

Как только карета графа скрылась из глаз, Ирина начала собираться в Никольский, надо было срочно встречаться с наместником. Ирине нужна мыловаренная фабрика, там можно и косметику присоседить.

В прошлый раз Ирина присмотрела два здания, которые теоретически могли подойти для её целей. Одно, было старой мыльней, которой перестали пользоваться, когда построили новую, а второе раньше было швейным производством, которое разорилось и теперь там периодически что-то хранили, но не на постоянной основе.

Ирина взяла пару колечек и кулончики на подарок дочерям наместника, несколько подстаканников с изображением Успенского храма, того, что в Москов главным храмом считался.

Дороги уже подсохли, поэтому до Никольского Ирэн добралась быстро. Глядя на то, как быстро сошёл снег Ирина предвкушала, скорую встречу с Картузовым и … плугом. Никольский был украшен к празднованию масленицы, везде повязаны разноцветные платочки, на центрально площади, бабы — лоточницы помимо пирогов, ещё и блины предлагали. У Ирины, несмотря на плотный завтрак, даже «засосало под ложечкой».

Наместник был дома и когда Ирину проводили в кабинет, встретил её радостно и приветливо:

— Ирэн Леонидовна, рад видеть в добром здравии, как батюшка поживает?

Ирина, присев на краешек мягкой банкетки, ответила, что сама здорова и с батюшкой всё в порядке

— Я к вам по делу, — решила не растягивать и перейти сразу к главному вопросу, — хотим мы с отцом мыльную фабрику открывать, но строить пока капиталов не хватает, а вот если бы снять…

Наместник выслушал и всё так же радушно улыбаясь, сказал:

— С превеликим удовольствие, так ведь нет свободных площадей, всё уже разобрано

Ирина прочитала между строк: мол тебя ещё на благонадёжность не проверили, что там Забела скажет, потому подожди пока.

Но Ирина ждать не хотела и предприняла ещё одну попытку:

— Мирослав Мирославович, а как же старая мыльня на окраине, нам бы подошло

Гайко предпринял тоже попытку со своей стороны:

— А что же Леонид Александрович не приехал с вами?

Между строк Ирина «прочитала»: с отцом говорить буду, с тобой пока нет.

Пока Ирина раздумывала что ответить, дверь в кабинет распахнулась и вместе с запахом свежевыпеченных блинов в кабинет влетела супруга наместника, Прасковья Валуевна Гайко:

— Ирэн, ну что же ты сразу по делам, надо было ко мне сначала зайти, поболтали бы чаю с блинами попили.

И вдруг она заметила, что Ирина сидит бледная и расстроенная:

— А что случилось, почему на тебе лица нет? — взволновано, вглядываясь в лицо Ирины, спросила Прасковья Валуевна. Потом повернулась в сторону мужа и уже строже спросила:

— Это что, Мирослав, ты зачем девочку расстроил

А Ирине так себя жалко стало и так её умилило искренне возмущение Прасковьи Валуевны, что слёзы сами хлынули из глаз.

Наместник испуганно вытаращил глаза, а его супруга, увидев, что Ирина рыдает, начала ему выговаривать и выспрашивать в чём дело.

Прибежал кто-то из слуг принесли Ирине воды, ей стало немного стыдно за свою слабость, но в последнее время столько всего навалилось, что здесь и кто-то посильнее бы не выдержал:

— С-спас-сибо, я, пожалуй, п-поеду

Ирина попыталась встать, но была остановлена властным: стоять, от Прасковьи Валуевны, которая продержала грозно смотреть на мужа.

— Рассказывай, что надо было? — супруга наместника спрашивала тоном, не терпящим возражений.

Ирина рассказала про свою идею с мылом и кримами и что пришла просит место под фабрику.

И что вы думаете? Ей выделили эту старую мыльню на окраине Никольского, а Ирина для себя сделала вывод, что в следующий раз пойдёт сначала к Прасковье Валуевне, а уже потом к наместнику.

Успокоившись, Ирина пошла за супругой наместника пить чай, по дороге в обеденную залу они зашли к дочерям Гайко, и Ирина подарила тем серёжки и кулончики. А уже в столовой зале, достала набор из четырёх подстаканников. Прасковья Валуевна была покорена.

— Ты, Ирэн, погоди, не рвись сейчас домой, надо сразу оформить документ, я сейчас пошлю за законником, и мы с тобой Мирослава «дожмём», — уверенно заявила супруга наместника.

Ирина ещё собиралась заехать к Красновой, которая присылала ей приглашение, в котором писала, что на масленой неделе будет в городском доме в Никольском, но подумала, что темнеет уже позже, поэтому можно заехать и к ужину, если с документами затянется.

Но, к удивлению, за два часа всё было готово и, как и предполагала, к обеду Ирина уже подъехала к большому дому помещицы Лидии Артамоновны.

— Совсем ты меня забыла, — обнимая Ирину, громогласно заявила казачка. На ней сегодня было простое домашнее платье, вышитое красной гладью, платье подчёркивало ещё хорошо сохранившуюся фигуру и стать помещицы.

Обменявшись тёплыми приветствиями, они пошли в малу гостиную, где был накрыт небольшой стол. Ирина даже выдохнула, Краснова никого кроме неё не ждала, значит можно будет спокойно провести время, а не «отбиваться» от местных гадюк.

— Что, небось думала, я опять наших клуш позову? — прочитала Иринины мысли Лидия Артамоновна, — надоели они мне, я хотела с тобой по-простому по-бабски. Мне здесь сын свежие сплетни из столицы привёз, сейчас поедим и посплетничаем.

Обед был простой, но всё было очень вкусно, по-домашнему, как Ирина и любила. У неё в поместье кухарка тоже также готовила и после такой еды всегда чувствовал себя хорошо.

После обеда, налив по маленькой рюмочке вишнёвки, они сели на удобные кресла и Краснова начала рассказывать.

Кто с кем. Куда, половину имён Ирина не знала, но, видимо, предполагалось, что должна знать. Наконец Краснова подошла к главному:

— Говорят барон Виленский сделал предложение дочери барона Строганова и император одобрил.

До Ирины, поскольку она половину пропускала мимо ушей, даже не сроазу дошло, что речь идёт об её муже, точнее о муже баронессы Ирэн Виленской.

Она взглянула на Краснову и спросила:

— Это значит, что я…разведена? Ну да, он же не может жениться, если мы ещё не разведены.

Краснова скуксилась и сказала:

— Ирэн. Прости, мне очень жаль, но я должна была тебе сказать

Ирина подумала, что совсем не расстроилась, это даже её порадовало, теперь она свободна и не обязательно вписывать во все «привилегии» отца.

Ей даже захотелось вскочить и расцеловать Лидию Артамонову за такие хорошие новости!

Но потом она вспомнила про сына, и веселье сошло на нет. А как же он, мальчик, он что, будет жить с мачехой? А вдруг она злая? Надо бы узнать, что это за дочка Строганова такая.