История Ирэн. Отрицание

Глава 5

— Да что же вы так, барышня, разве ж в наши зимы можно пешком то ходить, да ещё и не в валенках.

Ирина постепенно приходила в себя. Когда звон колокольчика стал ближе, она даже подумала, что неужели это и есть галлюцинации, благодаря которым замерзающий человек не испытывает мучений. Но вскоре, когда её начали тормошить и ей удалось открыть глаза, то Ирина увидела, над собой добродушное круглое лицо.

Мужчина легко, словно пушинку её поднял и перенёс в возок.

— Куда вы шли, барышня?

Ирина тщетно пыталась ответить, но замёрзшие губы не слушались.

Мужчина сам начал размышлять, — уж не к Лопатиным ли шли?

Ирина кивнула. Мужчина вгляделся ей в лицо, — уж не дочка ли Леонида Александровича?

Ирина снова кивнула и на этот раз ей удалось выговорить, — С-спасибо.

— Ладно уж, поехали, до вас-то ближе, а то, как бы не обморозилась.

Пока ехали Ирина рассмотрела мужчину. Высокий, мощный, немного грузный, но не толстый. Лицо добродушное, видимо, благодаря круглой форме и большим пышным усам с бакенбардами. Шапку мужчина внутри возка снял и оказалось, что он лысоват. Ирина бы сказала, что возраста примерно около сорока пяти лет.

— помещик Картузов Иван Иванович — представился мужчина

Картузов, Ирина вспомнила откуда слышала эту фамилию, Пелагея говорила он чай подарил,

— Ирэн Виленская, — почему-то представилась Ирина фамилией мужа

А ты, дочка с мужем приехала или одна? — отвлекая её разговором, помещик Картузов ловко снял с Ирины промокшие сапоги. Ирина почувствовала, как замёрзшие ноги заболели, начав отогреваться.

— Потерпи, дочка, сейчас доедем. Это хорошо, что я мимо вашей деревни поехал, мне там деревщик ваш одну штуку обещал сделать, ла, запил, подлец, — мужчина продолжал говорить, а сам надев толсты варежки растирал Ирине стопы.

Делал он это как доктор, без всякого подтекста, да и вид у Ирины был довольно жалкий. Ирина молчала, терпела боль и думала, что чувствует она себя отвратительно. Думала, только бы не заболеть, здесь наверняка еще никаких антибиотиков не придумали.

Ей было так себя жалко, она подумала, — что же такое, я, самостоятельная, деловая, и так переоценила свои возможности. Всё-таки сложно привыкнуть к тому, что у тебя другие ресурсы: тело чужое, ты его не знаешь и это твоя слабость. Но как же трудно осознать и принять, что ты больше не Ирина Лопатина, удачливая и молодая предпринимательница, ведь что такое тридцать два в двадцать первом веке, самый прекрасный возраст, уже есть опыт, и красота, и деньги, если ты не полная дура, а Ирина дурой не была. Здесь же ты Ирэн Виленская-Лопатина, никому не нужная нищая баронесса, немного рыхлая, по местным меркам не очень молодая, тебе двадцать шесть, а замуж тебя выдали в шестнадцать, да ещё с ворохом нерешённых проблем.

Подъехав к дому Лопатиных, помещик Картузов снова подхватил Ирину на руки и внёс в дом. Сразу послышалось оханье Пелагеи, прибежали мальчишки и даже пришаркал дед Афанасий, который с появлением Ирэн вместно тулупа, всё-таки в доме было достаточно прохладно, стал надевать камзол, который надо сказать, выглядел не лучше тулупа, потому как был достаточно старый.

У Пелагеи стояла горячая вода, поэтому Ирину быстро отправили в ванную отогреваться. Воды хватило только на то, чтобы пропарить ноги, к счастью, Ирина себе ничего не отморозила. Когда Ирина переоделась в сухое и вышла в кухню, там за столом сидел Иван Иванович, которого Пелагея поила чаем и они продолжали разговор, который начали до прихода Ирины.

— Вот так теперь мы и живём, Иван Иванович — закончила фразу Пелагея

— И что, совсем не выходит? — спросил Картузов

— Это вы о ком? — спросила вошедшая Ирина и поспешила остановить Картузова, который попытался встать с её появлением, — сидите, сидите Иван Иванович, я тоже присяду.

— Да про батюшку вашего рассказываю, барыня, совсем ведь человек себя губит — Пелагея достала платок и промокнула глаза

— Плохо дело, когда у человека нет интереса никакого — проговорил Картузов прихлёбывая чай из блюдца.

Ирине было интересно, чем занимается Картузов, и она решила воспользоваться его фразой, — А у вас какой интерес, чем вы занимаетесь, Иван Иванович?

— Да понятно, чем, несколько деревень, пашут, сеют, а вот мой сердечный интерес, это литейная мастерская

У Ирины даже руки задрожали от радости. Надо же какое совпадение, ведь только с утра думала о том, что нужна литейка и вот, пожалуйста.

Вслух сказала, — Надо же как интересно, литейная мастерская. А что вы там льёте, по какой техн… как это происходит, можно ли будет посмотреть?

И как любой человек, с которым начали говорить о его любимом деле, Картузов улыбнулся и добродушно сказал, — Отчего нельзя, конечно можно, вот завтра и приезжайте, может батюшку вытащите. Когда-то ведь мы с ним дружны были, — на этих словах Картузов загрустил.

Потом Картузов засобирался, на выходе уже повернулся к Ирина и сказал, — Ирэн Леонидовна, если что надо будет, сообщите, не стесняйтесь, — и ушёл.

— Хороший он мужчина, — сказала Пелагея, когда за помещиком закурылась дверь, — только чудной

— Почему чудной, — удивилась Ирина, ей как раз наоборот было очень комфортно общаться с Картузовым, который если и знал про историю, произошедшую с дочкой Лопатина, то ни словом ничем не дал понять, что что-то не так.

— Все деньги ведь на свою литейную мастерскую тратит, — укоризненно сказала Пелагея, — вот поедете к нему завтра, увидите, везде у него руда, всё завалено. Я вот слышала, что супружница его иногда сильно ругается. А дети из столицы вообще редко приезжают.

Перед сном Ирина пошла к мальчикам, она еще не видела, где они всё время прячутся, и обрадовалась, когда поняла, что у мальчишек в комнате достаточно чисто. Наверное, Пелагея постаралась, — с благодарностью подумала Ирина. В комната была просторная и хорошо протоплена, у каждой стены стояло по кровати, в соседней комнате была устроена игровая и учебная, в одной половине комнаты стоял большой стол, которого явно хватало на двоих, в другой половине были раскиданы какие-то деревянные детали, на полках, приделанных к стене, лежал настоящий барабан, и деревянные мечи или сабли.

Мальчики уже были в кроватях, Ирина подошла к каждому, поцеловала в лобик, отметив, что головки чистые и подумала, что надо бы им книжку почитать или сказку может. Но сегодня у неё уже сил не было, поэтому она пожелала братьям спокойной ночи и пошла к себе.

— Вот спасибо, Пелагее, комнаты Ирэн тоже были отмыты, бельё на кровати явно было чище, чем то, на котором Ирина спала в первую ночь. Настроение у Ирины поднялось, да ещё согревала мысль, что завтра она увидит литейку и тогда можно будет начать что-то делать, что принесёт доход. Может и отец Ирэн с ней поедет, всё-таки к старому другу.

Утром Ирина не смогла встать. Глаза не открывались, горло саднило нещадно. Голова раскалывалась от боли.

Ирина лежала и от злости на ситуацию у неё текли слёзы, — всё-таки заболела. Вот же ты, Ирэн, тушка рыхлая, иммунитет никакой, ой, как же плохо-то, — думала она и злилась.

Вскоре прибежала Пелагея, — Ой, батюшки, барыня, вы же вся горите, никак лихорадка, ой, доктора бы надо.

Ирина попыталась встать, но Пелагея, не дала, — лежите, лежите, сейчас я Афанасия снаряжу, поедет в город за доктором, — голос у Пелагеи был испуганный, видимо, лихорадку тут боялись.

Доктора привезли через три часа. Ирина к этому времени успела вспотеть после отвара, которым её напоила Пелагея. Вкуса она не чувствовала, но похоже это была малина.

Доктора она услышала еще из коридора: — Вы понимаете, что если вы меня просто притащили к нервической дамочке, то я всё равно с вас возьму полную плату. У меня там настоящие больные без помощи, — раздавался громкий бас. Ирина уже представила себе этакого пожилого в очках, толстого, грузного человека в белом халате.

Но доктором оказался достаточно молодой, не старше тридцати, как показалось Ирине, человек. Ростом высокий, не худой, скорее жилистый, с длинным худым лицом, на котором был выдающего размера и длины нос. Одет был в двубортный камзол с коротким, до пояса верхом, открывающими светлые брюки из какого-то тёплого материала, сзади камзол был длинный почти до колен.

Надо же, местный Сирано*, да еще и модник, во интересно он руки-то помыл — сквозь пелену головной боли подумала Ирина.

(*Сирано де Бержерак герой пьесы Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак». Имя Сирано стало нарицательным для обозначения человека с огромным носом)

Доктор был серьёзен, видимо, специально, чтобы казаться старше. Посмотрев на Ирину и, видимо, оценив её замученный вид, заговорил неожиданно доброжелательно: — Путеев Николай Ворсович, глава уездной больницы, сейчас посмотрим, барышня, что с вами

Вместе с доктором в комнату вошел и отец Ирэн. Выглядел он всё таким же неаккуратным стариком, но был также одет в камзол и брюки, на лице у него было выражение тревоги.

— И как он будет меня осматривать, как они вообще в этом времени делают осмотры? — вяло подумала Ирина, –

Всё оказалось гораздо прозаичней. Доктор взял её за руку и нащупал пульс, после помог приподняться и занять сидячее положение, слегка наклонив Ирину вперёд, после чего прислонился ухом к спине Ирины. И Ирина услышала, стандартное и до боли знакомое, — Дышите, вдохните глубже, задержите воздух, выдыхайте, дышите обычно.

Ирине было неприятно, что к её влажной от пота спине, да пусть через плотную сорочку, в которую её переодела Пелагея, прислоняется молодой мужчина.

— У них что, нет стетоскопа? — предприниматель внутри Ирины «потёр руки». Она, конечно, слабо себе представляла, как сделать эту трубочку. Но кто же в детстве не играл в Айболита и не пользовался детскими деревянными иди пластмассовыми трубками-стетоскопами. Ирина вот играла, и подумала, что сделать деревянную трубочку может быть и не сложно.

Наконец доктор отпустил Ирину и, Пелагея помогла ей снова откинуться на подушки. А доктор, улыбнувшись, отчего лицо его вдруг стало почти юным, сказал, — грудной болезни нет, я не услышал, а вот сильнейшая простуда есть, надо лечить. Я вам, сударыня выдам порошки, будете разводить и пить три раза в день.

Ирина нашла в себе силы спросить, — А что за порошки, — и удивилась что голос хрипел как у курильщика со стажем

— А вы, сударыня в медицине разбираетесь? — снова сделал строгое лицо Николай Ворсович, — ваше дело пить порошки и выздоравливать, — совсем уже постным голосом произнёс доктор.

Ирина подумала, ну погоди, двоечник, вот выздоровею, я к тебе со стетоскопом приду, тогда посмотрим, кто из нас в медицине разбирается! Но вслух ничего не сказала. Решила, что кровопусканием не занимаются и то хорошо!

— Если вы так переживаете, то это хина с серебром, очень эффективное средство от лихорадки, — перед тем как уйти, доктор всё-таки снизошёл до ответа

— Главное, что не свинец, — прохрипела Ирина, заслужив странный взгляд от Путеева.

Доктор собрался и перед тем, как окончательно попрощаться сказал, чтобы его просто так не вызывали, если только совсем худо будет, а по выздоровлении, попросил приехал к нему в уездную больницу на осмотр.

Вместе с доктором из комнаты исчез и отец Ирэн. Так странно, — думала Ирина, — вроде не равнодушен к судьбе дочери, или это Пелагее удалось его заставить поехать за доктором. С этими мыслями она и провалилась в тёмный тяжёлый сон.

Ей снова снилась Ирэн. Она снова находилась в той комнате, где Ирина впервые увидела её, когда той принесли письмо. Но в этот раз Ирэн сильно плакала и кричала на мужчину. Лица мужчины видно не было, он стоял вполоборота, но и профиль его сложно было рассмотреть. Он был высокий, блондин, на нём была военная форма, ну или что-то очень похожее. Лицо Ирэн некрасиво покраснело, но она не делала попыток успокоится. В конце концов видимо мужчине надоело, он развернулся и вышел, а Ирэн схватила со стола, стоявшую там красивую вазочку и бросила её вслед ушедшему мужчине.