История моей жизни

Я должен оговорить здесь, что я вообще не принимал участия в решении вопроса: что делать? Не зная ни местных крестьян, ни вообще местных условий, я не мог дать путного совета и предпочитал молчать. Вопрос: выезжать ли из имения или нет, был особенно острый, так как надо было ожидать, что после отъезда оно будет разграблено, а потому этот вопрос должны были всецело решать хозяева имения; Лично я считал, что смута не может длиться долго, но что Помещение на случай бегства надо подготовить, притом лучше в провинции, а не в Киеве, где будет трудно найти помещение и еще труднее получать пропитание.

В ночь с 26 на 27 января пришлось спать мало. До того мы все ночи спали отлично и теперь тоже, закончив укладку вещей, спали крепким сном, когда были разбужены движением в доме; одна из горничных, вернувшаяся в третьем часу из села, сообщила, что утром хотят прийти, чтобы отобрать лошадей. Стало очевидным, что нам надо ехать до того; в имении было восемь лошадей, которыми можно было запрячь четверо саней; лошадей сейчас же стали кормить, а затем запрягать, из села пришел бывший приказчик сообщить, что из села подвод не будет, так как крестьяне боятся помогать панам! Пришлось выбирать, что из вещей надо спасать в первую голову и что оставлять; сани нагружали потихоньку, не вынося на двор свету, чтобы издали не было ни слышно, ни видно, как мы уезжаем; в начале шестого тронулись трое саней с вещами, а через полчаса двинулись и наши сани, в которых были мы с женой, Таня, наиболее ценные вещи и деньги. Погода была чудная, было совсем тихо и тепло, вероятно около нуля; луны не было и было довольно темно; снегу было немного и дорога местами была тяжелая; возы шли почти все время шагом; мы их скоро нагнали и затем ехали за ними. До самого Яготина мы никого не встречали; приближаясь к Яготину, мы в полуверсте от дороги видели пожар; крестьяне разбирали на одном хуторе солому и часть ее подожгли для освещения; благодаря ему их фигуры и возы были нам хорошо видны. В девять часов утра мы прибыли в Яготин и тотчас нашли пристанище в "гостинице" Манилова.

До выезда из Черевок я ходил в военной форме, теперь пришлось с нею по возможности расстаться. У меня от заграничных поездок было штатское платье, но не было ни теплого пальто, ни зимней шапки. Я одел военный китель без погон, штатские брюки, высокие сапоги и генеральскую серую мерлушковую папаху без галунов и кокарды; в дорогу я одел енотовую шубу военного фасона; такой костюм не был военным, но и штатским его нельзя было признать.

Моего тестя и его жену мы оставили в трудном положении; они решили утром призвать сельский -комитет и сдать имение, а затем ехать в Яготин. Однако настроение и намерения комитета были вовсе неизвестны и даже не было уверенности в том, что для выезда из деревни дадут воспользоваться собственными лошадьми, когда они вернутся из Яготина; поэтому меня просили нанять в Яготине четыре подводы и выслать их в Черевки. Никакого насилия против личности И. В. и его жены не было основания опасаться.

По приезду в Яготин начались поиски подвод; их удалось было нанять, но они затем отказались ехать, боясь столкновения с жителями; в конце концов, все же удалось нанять четыре подводы, которые вместе с нашими под вечер пошли в Черевки.

От хозяина гостиницы я узнал, что в Яготине порядок поддерживается чешскими частями, объявившими себя нейтральными в борьбе большевиков с украинцами, а относительно выручки, в случае надобности, моего тестя, он мне посоветовал переговорить с чешским комендантом. Последний заявил мне, что он ведает лишь порядком в местечке, и предложил обратиться к начальнику чешской дивизии, русскому генералу Подгаецкому, живущему на окраине местечка, в усадьбе князя Репнина. Я поехал к Подгаецкому, он высказал полное сочувствие и обещал по телефону узнать у командиров полков, есть ли возможность выделить команду и каково настроение стрелков? Он мне сообщил, что большевикам еще не удалось взять Киев и они вообще такая дрянь, что один из его полковых командиров брался захватить большевистского главнокомандующего Муравьева30 со всем штабом, но он ему запретил. Далее он сказал, что задачи большевиков ему не ясны, так как во главе их стоят бывшие монархисты, и один из помощников Муравьева пел в пьяном виде "Боже, царя храни". В виде слуха он мне сказал, что казаки уже вытеснили большевиков из Харькова и Кременчуга; слух этот оказался потом неосновательным: большевики, хотя и дрянные в военном отношении, все же оказались лучше украинских войск и через несколько дней взяли Киев, где стали грабить и неистовствовать!

Посылка команды чехов в Черевки оказалась невозможной: вероятно, стрелки не пожелали идти туда? На счастье оказалось, что и надобности в их посылке не было. Прибывшие комитеты держали себя вполне прилично и предоставили брать из имения все, что угодно; поэтому мой тесть решил остаться в Черевках еще два дня, уложить кое-что и затем переехать прямо в Переяслав. Все это я узнал днем 28-го из письма, привезенного из Черевок четырьмя подводниками, вернувшимися в Яготин с грузом вещей; нас просили переехать в Переяслав с вещами 1 февраля. Таким образом, в Черевках. все шло мирно; нам предоставлялось провести четыре дня в Яготине. У нас была очень убогая комната, в которой стояли кровать, диван, столик и несколько стульев; выходить было трудно, так как на улицах была гололедица, покрытая водой; тем не менее, мы совершили несколько прогулок в соседний парк Репниных, читали привезенные с собою книги и наслаждались чувством безопасности, благодаря которому всякие шумы и крики на улице нам были безразличны.

Переезд в Переяслав (верст сорок) мы совершали уже на колесах; мы выехали лишь в половине одиннадцатого, так как нагрузка вещей на подводы шла медленно; впереди шли шесть подвод, а за ними ехали мы в фаэтоне, в котором были и все ценности. Опасным считался проезд через большой лес верстах в десяти от Переяслава, так как в нем бывали разбойники, поэтому через него рекомендовалось ехать всем вместе, но мы еще до него уехали вперед и прибыли в пятом часу, а вещи - лишь в семь часов. В Переяславе мы уже застали моего тестя с женой, переехавших двумя днями раньше, тоже вполне благополучно.

Квартира, нанятая для нас, была на Пидворках, по Золотоношской улице, дом No 6. Дом, принадлежавший еврейке, г-же Гурович, состоял из семи комнат и кухни; хозяйка оставила за собою две с половиной комнаты и нам отдала четыре с половиной; кухня оставалась общей; большая гостиная была поделена между нами перегородкой, завешанной коврами; у нас были две спальни, столовая и полторы комнаты для прислуги и вещей. Нам досталась комната в пять на шесть аршин, в которой стали две кровати, туалетный столик, умывальник, кресло и стул, да несколько сундуков; как спальня она еще могла годиться и ее главным недостатком являлось отсутствие форточки; но днем в ней сидеть было неудобно, так как кому-нибудь из нас надо было сидеть на кровати; столовая же была проходная и через нее весь день ходили в обе спальни и в холодную переднюю, служившую кладовой. Двери все были без замков; они только трением удерживались в закрытом состоянии и легко открывались собаками и сами собою, причем в столовую врывались то тепло и запахи кухни, то холод передней; через тонкую стену была слышна вся болтовня и ругань четырех человек прислуги. Таким образом, и в столовой сидеть было донельзя противно; все это изменилось к лучшему только в конце марта, когда погода стала теплее, так что можно было выставить в окнах вторые рамы - в столовой прекратились холодные дуновения из передней. Во всяком случае, в нашей спальне и в столовой мыслимо было разве читать что-либо; я попробовал, было, взяться вновь за писание своих записок, но в три приема написал менее трех страниц.

Чтобы выходить из дому, мне надо было подложить вату в свое легкое пальто; жид-портной это сделал довольно плохо, все же это дало возможность выходить на улицу. Радости от этого было мало, так как на улице было грязно, в город ходить было незачем и оставалось только гулять по своей Золотоношской улице до самого ее конца. В городе было только одно знакомое семейство, Л. И. Лукашевич, да и туда не тянуло, так как разговоры там вертелись около предметов повседневных, которые надоели и без того. В общем, первое время пребывания в Переяславе было тоскливо донельзя и заставляло вспоминать о пребывании Меньшикова в Березове.

Поворот к лучшему наступил в начале марта, когда мы получили лучшую комнату и познакомились с Марианной Ивановной Дембовской.

Мой тесть с женой имели комнату, вдвое большую чем наша; она была угловая и оказалась сырой, поэтому О. А. в середине февраля заболела простудой, от которой никак не могла избавиться, вследствие чего пожелала занять нашу комнату, более теплую и сухую; благодаря этому, у нас оказалась комната непроходная и с письменным столом, где мы и стали проводить целые дни, вне хозяйственной сутолоки, а я вновь занялся писанием своих записок.

Я упоминал, что мне в Черевках пришлось познакомиться с бывшим земским начальником Михайловым. Он жил в своем доме у въезда в город Переяслав, так что, идя в город, мы всегда проходили мимо него; но впечатление от первого знакомства не располагало к его возобновлению - он показался мне хвастливым болтуном. Однако, Михайлов сам зашел к нам и пришлось отдать ему визит, причем я познакомился с его крайне симпатичной и радушной семьей, да и он сам в семейной обстановке производил совсем иное впечатление. Его дочь, М. И. Дембовская (в разводе с мужем), чрезвычайно симпатичная и лихорадочно деятельная, давала уроки французского языка как в школе, так и дома; у себя на дому она преподавала по разговорной системе Берлитца; она еще владела английским и итальянским языками. Узнав, что О. А. когда-то изучала итальянский язык, она предложила читать с нею итальянские книжки; когда же знания О. А. оказались слабыми, то она предложила давать нам уроки итальянского языка по системе Берлитца. Это предложение мы приняли все четверо, и 16 марта начались наши занятия. Одновременно жена и О. А. начали учиться игре на мандолине; в доме Михайловых собирался целый кружок мандолинистов и один из них взялся давать им уроки. У нас была мандолина, оставленная Володей в Черевках и привезенная оттуда. Эти новые занятия придали известный интерес нашей жизни, бывшей до того совершенно бесцельной и бессодержательной; частые посещения М. И. Дембовской вносили в наш дом значительное оживление; наконец, в гостеприимном доме Михайловых собиралось .много народу и велись разговоры на всякие темы, за исключением только злословия и сплетен, которыми обыкновенно забавляются в провинциальных гостиных.

Город Переяслав лежит вне обычных путей сообщений. Названная по нему железнодорожная станция находится от него в 27 верстах, а до пристани на Днепре верст 12. Поэтому понятно, что он представляет собою совершенную глушь и имеет значение лишь как административный центр уезда. До войны в нем жили только люди, привлеченные туда службой, да евреи; теперь население значительно увеличилось вследствие прилива помещиков, бежавших из деревень, и жителей больших городов, искавших более спокойной и дешевой жизни. В это смутное время бездорожье и ничтожность города сослужили ему службу: он остался в стороне от крупных событий, происходивших на Украине. Мы лишь от приезжих (за отсутствием почты) узнавали о неистовствах большевиков в Киеве и о призыве Радой немцев; только при бегстве большевиков из Киева часть их спасалась через Переяслав и 15-20 февраля в городе была стрельба. 19 февраля в город наехала масса мужиков из ближних сел, чтобы пограбить, но тут они узнали, что чехи грабят их села и поспешили домой; через неделю в город вступила немецкая кавалерия и порядок был обеспечен. Точно так и о свержении Рады и о появлении нового правительства с гетманом Скоропадским во главе мы узнали, как о совершившемся факте, 16 апреля. Одним из знаменательных актов нового правительства было признание прав собственности за помещиками, вследствие чего крестьяне должны были вернуть последним разграбленное уже добро и платить им за пользование захваченными у них землями. Для массы крестьян это было большим разочарованием. Неудивительно, что все их симпатии по-прежнему оставались на стороне большевиков, и они лишь нехотя подчинялись распоряжению нового правительства. Собственные силы последнего, состоявшие из гайдамаков, казаков и милиции, были малочисленны и совершенно ненадежны, но они опирались на немецкие, тоже малочисленные, но производившие на население сильное впечатление своими энергичными и подчас жестокими выступлениями. Население подчинялось силе, но по-прежнему мечтало о захвате помещичьей земли; не было сомнения, что в случае ухода немцев крестьяне вновь взялись бы за грабеж имений и что наступившее замирение страны было непрочно. Политика немцев и в данном случае была лжива и эгоистична; поддерживая большевизм в остальной России, чтобы окончательно разорить и обессилить ее, они на Украине восстановили порядок, чтобы иметь возможность получать там продовольствие для своего голодавшего населения. Жителям Украины приходилось радоваться, что эгоистические расчеты немцев заставляли их против воли делать добро!

Из Великороссии вестей не было. С начала года почта и телеграф бездействовали; только во второй половине марта возобновилось почтовое сообщение по Украине, и я получил несколько залежавшихся писем из Петрограда*. В конце мая мне удалось послать письмо брату через гимназиста, ехавшего в Петроград и ровно через два месяца я получил от него ответ, посланный через украинского консула в Петрограде. Во второй половине июля, наконец, был возобновлен прием простых и заказных писем в Великороссию.

От Володи почти не было вестей; в конце апреля пришло от него письмо из Бельбека, от середины марта, а после того в Крыму происходили кровавые события, а вестей уже не было. Как только открылось почтовое сообщение по Полтавской губернии, я запросил его тещу, Н. Ф. Ильяшенко, но и она ничего не знала. 24 апреля, совершенно неожиданно, Володя появился у нас. Вследствие закрытия авиационной школы он остался без службы и без содержания и поехал искать и того, и другого в Одессу и Киев, а оттуда поехал в Черевки; не получая с начала года писем от нас, он хотел в деревне узнать, там ли мы еще или что с нами сталось; на железнодорожной станции он узнал о нашем переезде в город, где нас и разыскал. Он пробыл у нас неделю и затем вновь поехал к жене в Крым, и с тех пор сведения о нем прекратились; мы только от его тещи узнали, что он ездил в Харьков искать службы.

Круг наших знакомых увеличился на две семьи - Петровых и Вяткиных, и те, и другие были беженцами и бедствовали. Петровы были молоды, и оба, муж и жена, давали уроки; положение Вяткиных было еще труднее, так как он сам был слаб здоровьем, одна дочь была "в ожидании", и два сына учились в гимназии; а с адмиралом Вяткиным (тогда еще капитаном второго ранга) я имел дело в 1910 году, при ревизии морского ведомства, но я его не помнил. Он был одним из инициаторов образования в Переяславе "Общества взаимопомощи бывших офицеров"; бывших - потому что все офицеры считались уволенными от службы. При самом учреждении Общества, в начале июня, в нем было около сорока членов, а затем число это удвоилось; настоящих офицеров было мало и большинство членов было из офицеров военного времени и военных врачей и чиновников. Общество ставило себе целью помогать нуждающимся членам и удешевлять их жизнь закупкой продуктов на правах кооператива. Председателем Правления общества был избран адмирал Вяткин, а секретарем и казначеем - его зять, штабс-капитан Космодель; на них, конечно, пал весь труд по организации общества и по сбору нужных ему средств. С последней целью были устроены танцевальный вечер и народное гулянье, давшие сбор в несколько тысяч рублей; эти деньги и занятые у некоторых членов дали возможность начать закупку продуктов по (относительно) дешевым ценам.

Народное гулянье было устроено под звуки немецкой военной музыки и немецкие офицеры тоже были на нем; вообще, они к нашему обществу относились вполне сочувственно.

Наступившее в Полтавской губернии спокойствие в июле было нарушено появлением какой-то банды из Киевской губернии. В последней происходили какие-то бои населения или оставшихся большевистских частей с немцами. Одна банда переправилась около Рудакова через Днепр, напала на сахарный завод в селе Старом и избила бывший там немецкий пост, а затем двинулась на Переяслав. Состав банды остался невыясненным; говорили, что ядро ее составляют офицеры, борющиеся против немцев и пробирающиеся в Великороссию, и что к ним пристали толпы грабителей; сила банды определялась молвой в одну-две тысячи человек с орудиями и пулеметами. Весть о приближении банды распространилась в городе вечером 20 июля; говорили, что против нее выступит весь немецкий гарнизон города (кажется, всего одна рота) и вся милиция; горожане стали бояться нового нашествия грабителей из сел. Однако, гарнизон остался в городе, и за бандой гонялись милиция и части, высланные из Киева и Золотоноши, которым и удалось вскоре рассеять ее. Через два дня, 23 июля, в городе была еще большая тревога: говорили о приближении новой большой банды, и немцы стали принимать меры к обороне города: рыли укрепления, выставили пулеметы и проч. На счастье эта тревога оказалась ложной; никакой новой банды не было, а тревогу поднял "повитовий староста" (по старой терминологии - уездный исправник), штабс-капитан Кривошеев, получивший запоздалую телеграмму о старой банде и вообразивший, что появилась новая. У нас на Пидворках тревога усугублялась тем, что для обороны города предполагалось воспользоваться долиной реки Трубежа, причем мы оказывались впереди этой линии, в сфере огня обеих сторон; поэтому оба раза возбуждался вопрос об уходе на ночь, в город, к знакомым, но оба раза мы оставались у себя и спали прекрасно.

Жизнь на Пидворках была томительно однообразна и скучна: особенно тяжелы были вечера вследствие недостатка освещения: электричество было только в городе, а нам приходилось жечь керосин и свечи. В продаже их почти вовсе не было, а потому приходилось поздно зажигать, жечь лишь одну тусклую лампу, при которой трудно было читать, и ложиться возможно раньше: в десятом часу. Путь от города до нас не освещался вовсе, а потому в темные вечера он становился неуютным, а при лужах и грязи - совсем неприятным; но и днем необходимость тащиться всегда полверсты до города, по плотине и мосту, была надоедлива; дом на Пидворках стоял на сыром месте и сам был сырой. Все это заставило с весны искать другой квартиры в самом городе; но несмотря на содействие жидов-фахторов, найти приличную квартиру долго не удавалось, и только в начале августа И. В. удалось нанять квартиру, освободившуюся вследствие смерти домовладельца. Квартира эта оказалась слишком малой, чтобы и мы могли в ней поместиться, и нам пришлось искать себе отдельное помещение. Мы уже неоднократно предлагали поселиться отдельно, чтобы облегчить нахождение квартиры, но наши предложения откланялись; теперь же приходилось наскоро искать себе квартиру или комнату. Наше положение затруднялось тем, что у нас не было ни мебели, ни посуды; не было и прислуги, так как наша горничная Таня в начале июня уехала по болезни в Киев, где, как потом сказалось, она устроила себе выкидыш; нам поэтому было желательно найти меблированные комнаты со столом. Вполне удобные две или три комнаты мы нашли в доме Гутковской, соседнем с новой квартирой И. В., - но комнаты были менее удобные, да кроме того мы очень стесняли бы хозяйку, которая неохотно бралась довольствовать нас, а затем и вовсе могла отказаться от этого.

Во время этих поисков мы как-то попали под грозовой ливень; вероятно, вследствие этого у меня явилась простуда с сильной лихорадкой; в это время во всей округе свирепствовала злокачественная инфлюэнца, называемая испанской болезнью, поэтому призванный врач заарестовал меня дома на несколько дней; простуда вскоре прошла, но врач нашел у меня старый бронхит в легком; о существовании бронхита я и не подозревал.

На этом рукопись обрывается (Сост.).

Приложения

Приложение No 1

ВЫПИСКА ИЗ ФОРМУЛЯРНОГО СПИСКА О СЛУЖБЕ БЫВШЕГО ЧЛЕНА ГОСУДАРСТВЕННОГО СОВЕТА, ЗАСЛУЖЕННОГО ПРОФЕССОРА, ПОЧЕТНОГО ЧЛЕНА ИМПЕРАТОРСКОЙ НИКОЛАЕВСКОЙ ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ И ПОЧЕТНОГО ЧЛЕНА КОНФЕРЕНЦИИ ТОЙ ЖЕ АКАДЕМИИ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ РЕДИГЕРА*

1. Генерал от инфантерии Александр Федорович Редигер, бывший член Государственного Совета, родился 31 декабря 1853 г., вероисповедания православного; кавалер орденов: российских: Св. Александра Невского, с бриллиантовыми украшениями, Белого Орла, Св. Владимира 2-й и 3-й степеней и 4-й степени с бантом, Св. Анны 1-й, 2-й и 3-й степеней и 4-й степени с надписью: "За храбрость" и Св. Станислава 1-й и 2-й степеней и 3-й степени с мечами и бантом; иностранных: Черногорского князя Даниила 1-й степени; шведского: Меча большого креста 1-го класса; Японского: Восходящего солнца 1-й степени; Бухарских: Золотой звезды с алмазами и Короны с алмазами; Болгарского: Св. Александра 2-й степени со звездой; Французского: Почетного Легиона Командорского креста и Персидского Льва и Солнца с алмазами; Румынский алмазный крест за переправу через Дунай; имеет медали: серебряные в память царствования Императора Александра III и в память Священного Коронования Императора Николая II; светло-бронзовые: в память войны 1877-1878 гг., в память юбилея 200-летия Полтавской победы в 1709 г. и в память 300-летия Царствования Дома Романовых и темно-бронзовую за труды по первой всеобщей переписи населения Империи 1897 г.; знаки: отличия беспорочной службы за XL лет, нагрудный, Высочайший учрежденный для лиц, приносивших Их Императорским Величествам личные верноподданнические поздравления по случаю 300-летия Царствования Дома Романовых в дни юбилейных торжеств и в память 100-летнего юбилея Пажеского Его Императорского Величества корпуса и Румынский железный крест за переправу через Дунай.

Содержание получает по 18 тысяч рублей в год.

2. Из дворян Великого Княжества Финляндского...

7. Окончил воспитание в Пажеском Его Императорского Величества корпусе, в старшем специальном классе и за отличные успехи имя его занесено на мраморную доску в залах Пажеского корпуса; окончил курс в Николаевской Академии Генерального штаба в геодезическом и строевом отделениях, причем награжден малой серебяной медалью и имя его записано на мраморную доску.

17 июля 1870 г. По Высочайшему повелению переведен в Пажеский Его Императорского Величества Корпус из Финляндского Кадетского Корпуса.

11 августа 1871 г. Пожалован в камер-пажи.

17 июля 1872 г. Высочайшим приказом произведен в прапорщики в лейб-гвардии Семеновский полк.

25 сентября 1874 г. Приказом по Генеральному штабу за No 120, по выдержании приемного экзамена, зачислен в Николаевскую Академию Генерального штаба.

4 апреля 1876 г. По выдержании экзамена зачислен в геодезическое отделение Академии. Высочайшим приказом произведен в подпоручики.

13 октября 1876 г. Приказом по Генеральному штабу за No 127, по окончании двухлетнего курса в Академии, переведен в Николаевскую Главную Обсерваторию.

17 ноября 1876 г. За отличные успехи в науках в Николаевской Академии Генерального штаба Высочайшим приказом произведен в поручики.

17 ноября 1876 г. Удостоился получить малую серебряную медаль и имя его занесено на мраморную доску в залах Академии.

30 августа 1877 г. С разрешения начальника Главного штаба отчислен от Академии обратно в лейб-гвардии Семеновский полк, для участия в походе Гвардейского корпуса.

11 июня 1878 г. Из действующей армии уволен в С.-Петербург, для отправления в Академию Генерального штаба.

31 марта - 8 июня 1878 г. Приказом по армии за No 52 за отличие в делах против турок под Правцем 11 ноября 1877 г., награжден орденом Св. Анны 4-й ст. с надписью "За храбрость".

6 июня 1878 г. За отличие в делах против турок произведен в штабс-капитаны.

19 декабря 1877 г. Со старшинством.

30 апреля 1878 г. Приказом по армии за No 86 за отличие в делах против турок под Филиппополем 3, 4 и 5 числа января 1878 г. награжден орденом Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом.

18 июля 1878 г. По прибытии из действующей армии прикомандирован к запасному батальону лейб-гвардии Семеновского полка.

13 ноября 1878 г. По выдержании выпускного экзамена в строевом отделении Николаевской Академии Генерального штаба причислен к Генеральному штабу с прикомандированием к Штабу Гвардейского корпуса для занятий.

28 мая 1879 г. Высочайшим приказом от 28 мая 1879 г. назначен старшим адьютантом Штаба Гвардейского корпуса, с переводом в Генеральный штаб, капитаном.

16 мая 1880 г. Приказом по Генеральному штабу от 16 мая 1880 г. за No 79 назначен адъюнкт-профессором военной администрации при Николаевской Академии Генерального штаба.

31 мая 1880 г. Согласно предписанию Главного штаба от 31 мая 1880 г. за No 366 объявлена Высочайшая благодарность за полезный и добросовестный труд по составлению книги "Унтер-офицерский вопрос в главных европейских армиях".

14 октября 1880 г. Высочайшим приказом от 14 октября 1880 г. назначен состоять для поручений при штабе Гвардейского корпуса с оставлением в звании адъюнкт-профессора военной администрации при Николаевской Академии Генерального штаба.

12 апреля 1881 г. Высочайшим приказом произведен в подполковники.

30 августа 1881 г. Высочайшим приказом награжден орденом Св. Анны 3-й ст.

6 декабря 1881 г. Высочайшим приказом назначен на должность штаб-офицера для поручений при Штабе Гвардейского корпуса.

19 января 1882 г. На основании Высочайшего повеления, сообщенного в отзыве начальника Штаба Округа от 28 января 1882 г., за No 686, разрешено производить квартирные деньги из оклада 800 р. в год.

17 августа 1882 г. На основании Высочайшего повеления, сообщенного в отзыве начальника Штаба Округа от 21 августа 1882 г., за No 5329, лично ему присвоено, пока он будет занимать должность штаб-офицера для поручений при Корпусном Штабе, добавочное содержание по 528 р. в год.

5 сентября 1882 г. Высочайшим приказом 5 сентября 1882 г. уволен, по прошению в отставку.

20 сентября 1882 г. Приказом Его Высочества Князя Болгарии, за No 110, определен на службу в Болгарские войска на должность товарища военного министра.

4 апреля 1883 г. С разрешения Его Высочества командирован в С.-Петербург по делам службы.

30 апреля 1883 г. Возвратился из командировки.

15 мая 1883 г. Всемилостивейше пожалован орденом Св. Станислава 2-й ст.

30 августа 1883 г. Приказом Его Высочества Князя Болгарии за No 155 произведен в полковники Болгарской службы.

10 сентября 1883 г. Приказом по Военному ведомству Болгарскому за No 316 возложено управление делами Военного Министерства.

14 октября 1883 г. Указом Его Высочества Князя Болгарии по Министерскому Совету за No 842 уволен от службы в болгарских войсках.

4 ноября 1883 г. С Высочайшего Государя Императора разрешения определен вновь на службу с зачислением в Генеральный штаб подполковником, с назначением в распоряжение начальника Главного штаба, с откомандированием временно в распоряжение флигель-адъютанта полковника барона Каульбарса, командированного в Болгарию в особым поручением Государя Императора, с производством содержания до назначения на штатную должность, как начальника дивизионного штаба, жалованья 531 р. и столовых 1824 р.

13 декабря 1883 г. Телеграммой военного министра от 13 декабря 1883 г., за No 1344, вызван по Высочайшему повелению из г. Софии в С.-Петербург, для представления доклада о положении русских офицеров в Княжестве Болгарии и разъяснения вопросов касательно участия их в Эмеритальной кассе военно-сухопутного ведомства.

27 декабря 1883 г. Отправился из г. Софии.

11 января 1884 г. Прибыл в С.-Петербург.

10 марта 1884 г. Приказом по Генеральному штабу за No 2 назначен адъюнкт-профессором Николаевской Академии Генерального штаба, с оставлением состоящим при начальнике Главного штаба.

20 марта 1884 г. Высочайшим приказом назначен делопроизводителем Канцелярии Военного министерства, с оставлением по Генеральному штабу и адъюнкт-профессором Николаевской Академии Генерального штаба.

8 апреля 1884 г. За отличие по службе произведен в полковники, с оставлением в занимаемой должности и в звании адъюнкт-профессора.

24 октября 1884 г. Высочайшим приказом назначен профессором Николаевской Академии Генерального штаба, с оставлением в должности делопроизводителя Канцелярии и по Генштабу.

18 марта 1885 г. Военным министром назначен членом учрежденной под председательством Члена Военного Совета генерал-адъютанта Якимовича Комиссии для пересмотра положения о пособиях военного времени.

29 апреля 1885 г. Приказом по Военному министерству привлечен к занятиям в Комиссию для разработки данных и составления затем положения об армейском и тыловом обозах.

9 ноября 1885 г. Военным министром назначен членом-делопроизводителем Комиссии для рассмотрения и редактирования положения о полевом управлении войск в военное время.

8 апреля 1886 г. Военным министром назначен делопроизводителем Комиссии для пересмотра положения о пособиях военного времени, с оставлением и членом этой Комиссии.

30 августа 1887 г. Всемилостивейше пожалован орденом Св. Анны 2-й ст.

27 ноября 1887 г. По Высочайшему повелению назначен делопроизводителем Особой Комиссии по пересмотру положения о полевом управлении войск.

24 апреля 1888 г. Объявлено Именное Высочайшее благоволение за участие в трудах Особой Комиссии по пересмотру положения о полевом управлении войск.

16 июля 1888 г. Объявлена Высочайшая благодарность за поднесенное и благосклонно принятое Государем Императором сочинение "Учебные записки по Военной Администрации", курс младшего класса Николаевской Академии Генерального штаба.

30 августа 1889 г. Всемилостивейше пожалован орденом Св. Владимира 4-й ст.

25 января 1890 г. Военным министром назначен членом Комиссии для разработки положения об этапах в военное время.

21 апреля 1890 г. Объявлено Монаршее благоволение за отличное исполнение особой законодательной работы.

19 июля 1890 г. Назначен Посредником на больших маневрах войск С.-Петербургского военного округа между Нарвой и Красным Селом.

7 августа 1890 г. Высочайшим приказом переименован в ординарные Профессоры, с оставлением в настоящей должности.

19 марта 1891 г. Военным министром назначен членом Особого Совещания под председательством генерал-лейтенанта Величко, для разработки вопроса об укомплектовании офицерами и чиновниками полевых управлений в военное время.

28 мая 1891 г. Военным министром возложено составление общего очерка деятельности Военного министерства за 1881 - 1890 гг.

3 августа 1891 г. Командирован для несения обязанностей посредника в специально-кавалерийском подвижном сборе под Красным Селом с 7 по 12 августа.

25 февраля 1892 г. Объявлена Высочайшая благодарность за поднесенный и благосклонно принятый Государем Императором экземпляр труда "Комплектование и устройство вооруженной силы, часть 1-я".

21 апреля 1892 г. С согласия Его Императорского Высочества Главнокомандующего войсками Гвардии и Петербургского военного округа, на основании приказа по военному ведомству 1887 г., за No 159 прикомандирован к л.-гв. Семеновскому полку на один год, для командования батальоном, с производством во все время прикомандирования всего получаемого по занимаемой должности содержания.

1 мая 1892 г. Прибыл к полку и назначен командующим 3-м батальоном.

15 июня 1892 г. Назначен командующим полком.

15 августа 1892 г. Назначен командующим 1-м батальоном.

30 августа 1892 г. За отлично-усердную службу Всемилостивейше пожалован орденом Св. Владимира 3-й ст.

5 мая 1893 г. Откомандирован к штатному месту служения.

7 мая 1893 г. Возвратился из командировки и вступил в должность.

30 августа 1893 г. За отлично-усердную службу Всемилостивейше пожалован, вне правил, в генерал-майоры, со старшинством на основании Всемилостивейшего Манифеста 18 февраля 1762 г.

13 августа 1894 г. По приказанию военного министра назначен членом учрежденной при Главном военно-санитарном комитете Комиссии для обсуждения вопроса о количестве предметов и материалов, показанных в новых каталогах перевязочных и врачебных предметов, хирургических инструментов и аппаратов на мирное и военное время.

13 августа 1894 г. Старшинство в чине Генерал-Майора считается с 30 августа.

3 января 1895 г. Объявлена Высочайшая благодарность за поднесенный и благосклонно принятый Государем Императором экземпляр труда "Комплектование и устройство вооруженной силы, часть 2-я".

6 декабря 1895 г. Всемилостивейше пожалован орденом Св. Станислава 1-й ст.

26 февраля 1896 г. На основании Высочайшего повеления 26 февраля 1896 г. получил серебряную медаль в память Царствования Императора Александра III, для ношения на груди на Александровской ленте.

13 января 1897 г. По приказанию военного министра предписанием по Канцелярии Военного министерства, за No 406, назначен Членом учрежденной при Главном Интендантском Управлении Комиссии для пересмотра выработанных проектов положений о сокращении войсковых обозов и о продовольствии войск в военное время.

20 января 1897 г. На основании Высочайшего повеления 26 мая 1896 г. и циркулярного отзыва Главного штаба от 1 ноября 1896 г., за No 51236, пожалована Высочайше учрежденная серебряная медаль в память Священного Коронования Императора Николая II для ношения на груди, на Андреевской ленте, о чем объявлено в приказе по Канцелярии за No 6.

21 января 1897 г. Высочайшим приказом по военному ведомству 21 января 1897 г. назначен помощником начальника Канцелярии Военного министерства, с оставлением по Генеральному штабу и ординарным профессором Николаевской Академии Генерального штаба.

25 января 1897 г. Приказом по Канцелярии, за No 7, предложено вступить в должность помощника начальника Канцелярии.

19 февраля 1897 г. Приказом по Военному министерству от 19 февраля 1897 г., за No 7, назначен членом Высочайше учрежденной Комиссии по пересмотру штатов главных управлений Военного министерства.

4 марта 1897 г. Высочайше повелено, во внимание к продолжительной и отлично-усердной службе, производить добавочное содержание по 1200 р. в год, с 21 января 1897 г., пока будет оставаться на занимаемой должности, о чем и объявлено в приказе по Канцелярии за No 20.

9 апреля 1897 г. Пожалована Высочайше учрежденная за труды по первой всеобщей переписи населения Империи 1897 г. темно-бронзовая медаль, для ношения на груди на ленте государственных цветов, о чем объявлено в приказе по Канцелярии за No 33.

С 16 по 25 апреля 1897 г. Временно исполнял обязанности начальника Канцелярии.

С 22 апреля 1897 г. по 21 мая 1898 г. По Высочайшему повелению, объявленному в приказе по военному ведомству от 29 апреля 1897г. No 128, назначен членом Комиссии по вооружению крепостей с 22 апреля 1897 г. по 21 мая 1898 г.

С 1 июля по 9 августа 1898 г. С Высочайшего соизволения прикомандирован к войскам С.-Петербургского военного округа на время летних сборов войск этого округа для командования второй бригадою 37-й пехотной дивизии, в каковом прикомандировании находился с 1 июля по 9 августа 1898 г.

29 ноября 1898 г. Высочайше повелено время, проведенное при исполнении обязанности адъюнкт-профессора Николаевской Академии Генерального Штаба с 10 октября 1879 г. по 16 мая 1886 г., зачесть в учебную службу.

18 января 1898 г. По приказанию управляющего Военным министерством назначен членом Высочайше учрежденной при Главном интендандском управлении Комиссии для обсуждения и подробной разработки вопроса об отчуждении для потребностей армии частновладельческих грузов продовольственных припасов, кои застигнуты будут объявлением мобилизации в движении по железным дорогам, а также на складах в разных пунктах Империи.

26 февраля 1898 г. По приказанию управляющего Военным министерством назначен членом учрежденной при Главном штабе Комиссии по пересмотру окладов содержания строевых офицеров.

11 мая 1898 г. Высочайшим приказом по военному ведомству утвержден в звании заслуженного ординарного профессора Николаевской Академии Генерального штаба, с оставлением в занимаемых должностях и по Генеральному штабу и с производством учебной пенсии по 1500 р. в год.

12 июня 1898 г. В числе прочих лиц, объявлено Высочайшее благоволение за отличное исполнение особого поручения.

30 июня 1898 г. Высочайшим приказом по военному ведомству назначен исправляющим должность начальника Канцелярии Военного министерства, с оставлением по Генеральному Штабу. Высочайше повелено производить, пока будет состоять в должности начальника Канцелярии, добавочное содержание по 2500 р. в год.

16 июля 1898 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Его Высочеством Эмиром Бухарским орден Золотой Звезды с алмазами.

18 сентября 1898 г. Высочайшим приказом по военному ведомству назначен почетным членом Конференции Николаевской Академии Генерального штаба с оставлением в настоящей должности в звании заслуженного профессора и по Генеральному штабу.

15 февраля 1899 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Его Высочеством Князем Болгарским орден Св. Александра 2-й ст., со звездой.

6 декабря 1899 г. Всемилостивейше пожалован орденом Св. Анны 1-й ст.

1 января 1901 г. За отличие по службе произведен в генерал-лейтенанты, со старшинством с 6 декабря 1900 г. и с утверждением в занимаемой должности.

16 мая 1901 г. Объявлена Монаршая Его Императорского Величества благодарность за ревностное и полезное участие в трудах Высочайше образованной при Государственном Совете Комиссии для пересмотра устава о службе гражданской и других относящихся до сей службы постановлений.

13 мая 1902 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный орден Бухарской Короны с алмазами.

25 ноября 1902 г. Всемилостивейше поведено производить денежную аренду из Государственного казначейства, с 6 декабря 1902 г., в продолжении шести лет, по две тысячи рублей в год.

19 января 1903 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Французский орден Почетного Легиона Командорского креста.

5 октября 1904 г. Всемилостивейше пожалован орденом Св. Владимира 2-й ст.

22 марта 1905 г. По Высочайшему повелению возложена разработка вопроса о преобразовании Военного министерства.

7 мая 1905 г. Назначен членом Особого Совещания под председательством Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича для выработки положения о Совете Государственной обороны.

17 мая 1905 г. Проект преобразования Военного министерства, составленный во исполнение Высочайшего повеления 22 марта 1905 г. передан в Особое Совещание под председательством Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича.

21 июня 1905 г. Высочайшим приказом назначен управляющим Военным министерством.

15 июля 1905 г. Высочайшим приказом назначен военным министром.

30 июля 1905 г. Всемилостивейше пожалован орден Белого Орла.

26 октября 1905 г. Высочайше разрешено принять и носить Персидский орден Льва и Солнца 1-й ст., с алмазами.

28 октября 1905 г. По Высочайшему повелению назначен членом Совещания для разработки необходимых в действующем учреждении Государственного Совета изменений.

3 ноября 1905 г. Именным Высочайшим указом. Государственному Совету данным, Всемилостивейше повелено быть членом Государственного Совета, с оставлением в занимаемой должности и по Генеральному штабу.

2 декабря 1905 г. По Высочайшему повелению назначен в состав Совещания, под личным Его Императорского Величества председательством, для рассматривания предположений Совета Министров о способах осуществления Высочайших предуказаний, возвещенных в пункте 2 Манифеста 17 октября 1905 г.

11 февраля 1906 г. По Высочайшему повелению назначен в состав Совещания, под личным Его Императорского Величества председательством, для рассматривания предположенных в учреждениях Государственного Совета и Государственной Думы изменений.

25 апреля 1906 г. По случаю последовавшего Высочайшего повеления о сокращении срока действительной службы в сухопутных войсках удостоен Всемилостивейшим рескриптом, в коем изображено:

"Александр Федорович.

Для облегчения населению Империи отбывания всеобщей воинской повинности признал Я за благо сократить срок действительной службы в сухопутных войсках, определив его: в пехоте и пешей артиллерии в 3 года, а в прочих рядах оружия в 4 года, и ввести разделение запаса нижних чинов сухопутных войск на два разряда с тем, чтобы нижние чины запаса младших возрастов назначались на укомплектование полевых войск, а старших возрастов, по возможности, на укомплектование разервных войск и тыловых учреждений. По сему повелеваю вам теперь же, по соглашению с министрами морских и внутренних дел, разработать предположения по проведению в жизнь указанной Мною меры и безотлагательно представить сии предположения на утверждение в законодательном порядке, дабы к постепенному сокращению сроков действительной службы приступить, по возможности, в сём же году. Вместе с тем повелеваю теперь же принять нужные меры к постепенному освобождению войск от выполнения своим попечением постройки обмундирования и обуви, дабы нижние чины возможно менее отвлекались от строевой службы.

Уверен, что при должном руководстве со стороны войсковых начальников и при испытательном усердии всех офицеров Моей армии, сокращение сроков действительной службы не нанесет ущерба воспитанию и обучению нижних чинов, не отвлекаемых от строя для хозяйственных работ. Пребываю к вам неизменно благосклонный." На подлинно Собственною Его Императорского Величества рукою написано: "Николай".

В Царском Селе 7 марта 1906 г."

Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1906 год к присутствованию в Государственном Совете.

4 мая 1906 г. Государь Император, обозрев 4 мая 1906 г. в залах Большого Петергофского Дворца геодезические, топографические и чертежные работы, произвоеденные в 1904 и 1905 г. чинами Генерального Штаба и Корпуса военных топографов, и оставшись совершенно доволен их исполнением, изъявил искреннюю признательность.

15 мая 1906 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Прусский орден Красного Орла 1-й ст.

1 января 1907 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1907 г. к присутствованию в Государственном Совете.

10 января 1907 г. Высочайше разрешено принять и носить Бухарский орден Искендер Салис.

3 мая 1907 г. С Высочайшего соизволения предоставлено звание почетного старика Рязанской, Пашковской, Новодмитриевской, Ключевой, Черноморской, Ильской, Марьянской, Полтавской, Шапсугской, Платнировской, Баговской и Нефтяной станиц Кубанского казачьего войска.

6 мая 1907 г. Высочайшим приказом по военному ведомству произведен, за отличие по службе, в генералы от инфентерии.

30 мая 1907 г. Августейшею Покровительницею Общества Красного Креста Государынею Императрицею Мариею Федоровною Высочайше утвержден почетным членом Российского Общества Красного Креста (Письмо и. об. председателя Главного Управления Российского Общества Красного Креста No 6389).

7 сентября 1907 г. С Высочайшего соизволения предоставлено звание почетного старика Брюховецкой станицы Кубанского казачьего войска.

6 декабря 1907 г. По случаю последовавшего Высочайшего повеления об увеличении содержания офицерским чинам армии, удостоен Всемилостивейшего Рескрипта следующего содержания:

"Александр Федорович.

Среди верных сынов России, полагающих себя на службу Престолу и Отечеству, русское воинство издревле и поныне было великою силою и твердым щитом бытия государственного.

Поставляя одною из главнейших забот Моих укрепление вооруженных сил Империи, Я повелел уже принять ряд мер по обеспечению быта нижних воинских чинов, а ныне признаю особо настоятельным улучшение материального положения ближайших руководителей армии - офицерского ее состава.

Прискорбные события минувших лет нарушали мирное благоустроение дорогого Мне и верноподданным Моим Отечества потребовав от него тяжких жертв и крайнего напряжения финансовых средств.

Вполне сознавая проистекающие отсюда многообразные потребности в различных отраслях народного хозяйства и трудность увеличения государственных расходов, Я, тем не менее, нахожу безотлагательно необходимым усилить, в мере возможности, получаемое офицерскими чинами денежное довольствие.

Твердо уповая, что близкая Моему сердцу забота о благосостоянии русской армии единодушно разделяется любящими свою Родину русскими людьми - повелеваю вам: нынче же приступить к разработке и дальнейшему затем направлению, в установленном Мною законодательстве порядке, вопроса об увеличении содержания офицерским чинам армии с тем, чтобы мера эта могла быть осуществлена, начиная с 1 января 1909 г.

Пребываю к вам неизменно благосклонный." На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою написано:

"Николай". В Царском Селе 6 декабря 1907 г.

31 декабря 1907 г. С Высочайшего соизволения предоставлено звание почетного старика Смоленского хутора Смоленской станицы Кубанского казачьего войска.

1 января 1908 г. Именным Высочайшим указом. Государственному Совету данным, назначен на 1908 г. к присутствованию в Государственном Совете.

7 мая 1908 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Черногорский орден Князя Даниила 1-го 1-й ст.

1 января 1909 г. Именным Высочайшим указом. Государственному Совету данным, назначен на 1909 г. к присутствованию в Государственном Совете.

11 января 1909 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Большой крест 1-го класса Шведского ордена Меча.

11 января 1909 г. С Высочайшего соизволения предоставлено звание почетного старика Старощербиновской станицы Кубанского казачьего войска.

18 февраля 1909 г. Высочайшим приказом по военному ведомству назначен почетным членом Николаевской Академии Генерального Штаба, с оставлением в занимаемой должности и званиях.

11 марта 1909 г. Таковым же приказом Всемилостивейше уволен от должности военного министра, с оставлением членом Государственного Совета.

11 марта 1909 г. Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Александра Невского, при Высочайшем Рескрипте следующего содержания:

"Александр Федорович.

Вступив в 1905 г., в трудное для армии время, в управление Военным министерством, вы в течение почти четырех лет прилагали напряженные усилия, чтобы оправдать Мое к вам доверие и провести в жизнь ряд мероприятий, направленных к усовершенствованию различных отраслей военного управления.

Труды эти не могли не отразиться на состоянии вашего здоровья, требующего ныне продолжительного отдыха и надлежащего о нем попечении. Снисходя к вашей просьбе об увольнении вас от. должности Военного министра, отмечаю с особой признательностью целесообразность многих из ваших начинаний и особенно те меры, которые имеют задачею усовершенствование системы войскового хозяйства. Уверен, что начинания эти послужат одним из этих оснований, на которых в ближайшие годы вашим преемником должно быть завершено переустройство наших вооруженных сил. Выражая Монаршую Мою благодарность за ваши труды, жалую вас кавалером ордена Св. Благоверного Великого Князя Александра Невского.

Я уверен, что восстановив ваши силы, вы будете в Государственном Совете и впредь продолжать ваше плодотворное служение на пользу Мне и родине.

Пребываю к вам неизменно благосклонный.

На подлинном Собственною Его Императорскою Величества рукою написано:

, и благодарный Николай." Царское Село 11 марта 1909 г.

11 марта 1909 г. Содержание, по званию члена Государственного Совета, Высочайше повелено производить по 18 000 р. в год.

21 декабря 1909 г. Пожалована Высочайше утвержденная в память юбилея 200-летия Полтавской победы в 1709 г. светлобронзовая медаль для ношения на груди на Андреевской ленте.

1 января 1910 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1910 г. к присутствованию в Государственном Совете.

6 сентября 1910 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Японский орден Восходящего Солнца 1-й ст. за участие в трудах, вызванных разграничением острова Сахалина.

11 августа 1910 г. Государь Император, признав необходимым принять меры к наилучшей постановке строительного дела в Морском ведомстве, в видах скорейшего воссоздания нашего боевого флота, Высочайше повелеть соизволил: поручить Членам Государственного Совета инженер-генералу Рербергу, генералу от инфантерии Редигеру и тайному советнику Дмитриеву обследовать в хозяйственном и административном отношениях деятельность Главного Управления Кораблестроения и Снабжений, казенных морских заводов и портов, с тем, чтобы заключения их о наилучших способах достижения указанной цели были в возможно краткий срок повергнуты поименованными лицами непосредственно на благовоззрение Его Императорского Величества.

1 января 1911 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1911 г. к присутствованию в Государственном Совете.

28 мая 1911 г. В Высочайшем приказе по военному ведомству значится: "Государь Император объявляет Высочайшую благодарность члену Государственного и Военного Советов, инженер-генералу Рербергу и члену Государственного Совета, генералу от инфантерии Редигеру за отличное исполнение Высочайше возложенного на них поручения по обследованию в хозяйственном и административном отношениях деятельности Главного управления Кораблестроения и снабжений, казенных морских заводов и портов."

1 января 1912 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1912 г. к присутствованию в Государственном Совете.

25 марта 1912 г. Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Александра Невского с бриллиантовыми украшениями.

1 января 1913 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1913 г. к присутствованию в Государственном Совете.

21 февраля 1913 г. Предоставлено право ношения на груди Высочайше учрежденной, в память 300-летия Царствования Дома Романовых, светло-бронзовой медали.

22 марта 1913 г. На основании Высочайшего повеления, последовавшего в 18 день февраля 1913 г., пожалован нагрудный знак Высочайше учрежденный для лиц, приносивших Их Императорским Величествам личные верноподданические поздравления по случаю 300-летия Царствования Дома Романовых в дни юбилейных торжеств 21-24 февраля 1913 г.

1 января 1914 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1914 г. к присутствованию в Государственном Совете.

22 сентября 1914 г. Всемилостивейше пожалован бант к имеющемуся ордену Св. Владимира 4-й ст.

1 января 1915 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1915 г. к присутствованию в Государственном Совете.

22 августа 1915 г. Всемилостивейше пожалован знаком отличия беспорочный службы за XL лет.

30 декабря 1915 г. Именным Высочайшим указом, Государственному Совету данным, назначен на 1916 г. к присутствованию в Государственном Совете.

1 января 1916 г. Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Владимира 1-й ст.

1 января 1917 г. Именным Высочайшим указом. Государственному Совету данным, назначен на 1917 г. к присутствованию в Государственном Совете.

5 мая 1917 г. За упразднением, с 1 мая 1917 г., должностей членов Государственного Совета по назначению, оставлен за штатом, на общем основании.

14 декабря 1917 г. Члены Государственного Совета, оставленные Временным Правительством за штатом, - Декретом Временного Рабочего и Крестьянского Правительства - считаются уволенными с 25 октября 1917 г., с предоставлением им права возбудить в установленном порядке ходатайства о назначении пенсии.

10. Участвовал в войне с турками в 1887-1878 гг. 27 августа 1877 г. выступил с л.-гв. Семеновским полком из г. С.-Петербурга в поход в Европейскую Турцию; 8 сентября перешел границу Империи и вступил в пределы Румынии у станции Унгены; 17-го переправился через р. Дунай у гор. Зимницы; с 25-го находился в составе отряда обложения г. Плевны под начальством князя Карла Румынского; с 9 по 11 ноября находился в составе колонны генерал-майора Рауха, обходившей Правецкую позицию; с 12 ноября по 19 декабря находился на боевых позициях на Балканах в составе западного отряда генерал-адьютанта Гурко; с 4 ноября 1877 г. по 17 апреля 1878 г. находился в составе войск, расположенных в м. С. Стефано, близ Константинополя, со дня занятия его русскими войсками по день отправления обратно в Россию; 13 июня высадился в г. Одессе; 17-го прибыл в С. Петербург.

Из поименованных в перечне No 1, приложенном к приказу по военному ведомству 1880 г. за No 135 походов и военных действий, находился в Европейской Турции во время войны 1877- 1878 годов в следующих делах:

Во II период кампании:

12 октября 1877 г. - в сражении при Горном Дубняке под начальством генерал-адъютанта Гурко, причем находился при 1-й бригаде 1-й Гвардейской пехотной дивизии, поставленной заслоном к стороне Долбнего Дубняка; с 9 по 11 ноября в обходе Правецкой укрепленной позиции колонной генерал-майора Рауха; 19, 21, 22 и 23-го - в перестрелках на позиции против Шандорника; с 13 по 19 декабря - в переходе через Балканы (Чурьякским перевалом) войск Западного отряда под начальством генерал-адъютанта Гурко; с 15 декабря в занятии Негошевского перевала.

В III период кампании

19 декабря 1877 г. - в сражении при д. Ташкисен под начальством генерал-адъютанта Гурко; 21-го - во взятии с боем отрядом генерал-майора Рауха моста через реку Искер у д. Враждебны у г. Софии; 23-го - в занятии г. Софии; 3, 4 и 5 января 1878 г. в 3-хдневном бою войск Западного отряда под общим начальством генерал-адъютанта Гурко под Филиппополем, взятии этого города, окончательном поражении и разсеянии всей армии Сулеймана-Паши и взятии всей его артиллерии; с 10 по 14 января - в переходе отряда генерал-адъютанта Гурко от Филиппополя до Адрианополя, и 12 января - в занятии г. С. Стефано, под стенами Константинополя, Его Императорским Высочеством Главнокомандующим.

14. Женат вторым браком на дочери генерал-лейтенанта Холщевникова, девице Ольге Ивановне, вероисповедания православного.

РГИА. Ф. 1162. Оп. 6. Д. 445. Л. 147-189. Подлинник.

Приложение No2

СПИСОК РАБОТ А. Ф. РЕДИГЕРА

I. ОТДЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ

1. "Унтер-офицерский вопрос в главных офицерских армиях". Диссертация на звание адъюнкт-профессора военной администрации. СПб., 1880.

2. "Заметки по военной администрации". Лекции, читанные в младших классах Николаевской академии Генерального штаба в 1884-85 гг. СПб., 1885.

3. "Устройство полевого управления в нашей армии". СПб., 1890.

4. "Комплектование и устройство вооруженной силы". Курс военной администрации младшего класса Николаевской академии Генерального штаба. СПб., 1890.

Изд. 2-е, Ч. I-II. СПб., 1892-1894.

Изд. 3-е, СПб., 1900 и 1903 гг. (Исправл. и дополи. А. А. Гулевичем).

Изд. 4-е, СПб., 1913-1914 гг. (Исправл. и дополи. Д. В. Филатьевым).

5. "Наставление для решения стратегических задач (на 1896-1897 годы)". 1896 г.

II. Будучи сотрудником "Энциклопедии военных и морских наук" (1883-1897 гг.), под редакцией профессора Г. А. Леера, А. Ф. Редигер был автором более ста двадцати статей. В их число входили: все сведения о полевом управлении войск, об административном устройстве войск, о чинах, о высших военно-учебных заведениях и некоторых училищах и полках, производстве по старшинству и т. п. Есть статьи, освещавшие темы, не характерные для интересов автора. Например: "Священники войсковые", "Болезни войсковые", "Эвакуация больных и раненых", "Аксельбант", "Военно-полевая хирургия", "Цирульники военные", "Библиотеки военные и войсковые" и т. д.

III. В течение 1888-1898 гг. А. Ф. Редигер был постоянным автором журнала "Разведчик". Его статьи, обзоры, рецензии были опубликованы в 428 номерах этого журнала. Знание нескольких иностранных языков (немецкий, шведский, финский, французский) дало возможность А. Ф. Редигеру стать постоянным обозревателем целого ряда иностранных военных журналов и газет почти в каждом номере "Разведчика" с 1890 по 1898 год. За этот период обзоры и обозрения Редигера были помещены в 143 номерах журнала. Вот названия журналов и газет, чьи материалы были в поле зрения Редигера в "Разведчике":

1. "La vie militaire" (Франция)

2. "Revue du cercie Militaire" (Франция)

3. "Illustrazione Militare Italiano" (Италия)

4. "Konqliqa Krigsvetenskaps-Akademiens Handlinqer och tidskrift" (Швеция)

5. "Neue Militarische Blatter" (Германия)

6. "Militar Wochenblatt" (Германия)

7. "Finsk militr tidskrift" (Финляндия)

8. "Die Reichswehr" (Австрия)

9. "Armee und Marine Zeitung" (Австрия)

10. "Minerva" (Австрия)

11. "Streffleurs sterreichische militrische Zeitschrift" (Австрия)

12. "Norsk militrt tidskrift" (Норвегия)

Сноски и примечания

Постраничные сноски к первому тому

Глава первая

(стр. 7) * РГВИА, Ф. 280. Oп. 1. Д. 1-8.

(стр. 9) * РГИА. Ф. 1698.

** РГИА. Ф. 1698. Оп. 1. Д. 80.

*** ОР РГБ. Ф. 369. Оп. 325. Д. 7.

(стр. 10) * Там же, Д. 8. РГИА, Ф. 1698, Оп. 1, Д. 44.

(стр. 11) * Вот ее адрес 1948 года, указанный в письме к В. Д. Бонч-Бруевичу: "Курск, ул. Димитрова, д. 73, подвал" (Сост.).

(стр. 19) * Взгляд начальства на доходы командира с вверенного ему полка характеризуется следующим фактом, рассказанным мне моею матушкой. Генерал Катенин, занимая высокую должность дежурного генерала Главного штаба, расстроил свои дела; для поправки его обстоятельств он был назначен командиром л.-гв. Преображенского полка. Такой порядок ведения хозяйства был изменен в пехоте и кавалерии только в шестидесятых годах, а в артиллерии - лишь после турецкой войны 1877-78 гг.

(стр. 22) * Упомянутые альбомы, группа и два письма, а равно и одно стихотворение кадета (1857 г.) переданы мною 21 сентября 1910 года через бывшего кадета Александровского Брестского корпуса, отставного генерала от артиллерии Нечаева, в музей Кадетского императора Александра II корпуса (в Петербурге) ввиду того, что этому корпусу переданы знамя и старшинство упраздненного Брестского корпуса.

(стр. 23) * Впоследствии матушка говорила, что приятели отца, желая его заманить в Финляндию, наговорили ему слишком много хорошего про положение губернатора; в частности, пенсия семье губернатора оказалась менее значительной, чем они говорили, и чуть ли не меньше той, которую потом получала моя матушка.

** Малоизвестный факт: при открытии Николаевского моста гвардейское начальство, не спрашивая офицеров, сделало от их имени приношение, заявив, что офицеры строевых частей столичного гарнизона отказываются от полагающихся им свечей с тем, чтобы деньги шли на неугасимые лампады и свечи в упомянутой часовне. Офицерам полагалось на каждого штаб-офицера по две восьмериковых сальных свечи в день. С того времени офицеры в Петербурге лишились права на свечи.

*** Название предместья в Выборге (Сост.).

(стр. 24) * Здесь - "степенное" (фр.) (Сост.).

(стр. 25) * Оригинально было сватовство Хуберга. Он не был знаком в доме Регекампфа, но последний знал его потому, что Хуберг заходил иногда переговорить с комендантом по службе о городских делах; разговоры происходили на немецком языке, которым Хуберг тогда владел неважно. Так, Хубергу пришлось просить коменданта об очистке не то улиц, не то дворов у казенных зданий, и Регекампф обещал распорядиться. Через некоторое время Хуберг зашел вновь к нему, чтобы просить руки его дочери; изложение его было, вероятно, не особенно ясно, и Регекампф перебил его, говоря, что распоряжение об очистке уже сделано. Хубергу пришлось объяснять, что теперь он пришел по другому делу, для старика совершенно неожиданному.

(стр. 26) * Тетя Эмилия (фр.) (Сост.).

** Еще помню выученную тогда последовательность: Маня, Вильми. Мало, Воло, Ильда, Дела, Юлия. Среди них только четвертый был сын. Одна из дочерей. Мало (Амалия), потом жила при моей матушке.

*** Помню такой факт. В географии, которую преподавала Александрина, было сказано, что девять десятых какой-то страны заполнены горами. Выражение "девять десятых" представлялось трудно понятным, но сестра Лиза все его разъяснила, разорвав бумажку на десять частей.

(стр. 27) * "Испания" Дилица (нем.) (Сост.).

** Учебник верховой езды (нем.) (Сост.).

(стр. 28) * Школа Бёма (нем.) (Сост.).

** В то время сам Бём уже умер и школу вела его вдова, удивительно добрая и симпатичная женщина, с которой мне пришлось еще раз встретиться в восьмидесятых годах в Петербурге, где она была начальницей евангелической больницы (на Лиговке). Школа просуществовала недолго; на ее месте были построены казармы для финского стрелкового батальона.

*** Первый (младший) класс немецкой средней школы (лат.) (Сост.).

**** Шарль Перре (фр.) (Сост.).

(стр. 29) * Высшая аристократия (фр.) (Сост.).

** Генерал-губернатором был (часть этого времени) князь Меншиков, живший в Петербурге, тогда как Теслев был фактическим генерал-губернатором, его всегда так и называли.

(стр. 31) * Свадебное путешествие (фр.) (Сост.).

** Ко мне перешел еще розовый стакан с надписью "Карлсбад", всегда стоявший на письменном столе отца, но его истории я не знаю.

*** От фр. - malle-poste - почтовая карета. Здесь - почтовый вагон (Сост.).

(стр. 33) * В этом платье она снята на сохранившейся у меня фотографической группе (снятой в Франценсбаде).

** Красотка (фр.) (Сост.).

*** Штурм Магдебурга (нем.) (Сост.).

**** "У императора Австрии" (нем.) (Сост.).

(стр. 35) * Такой же игорный дом был и в Хомбурге, который тоже процветал благодаря ему. После присоединения в 1864 году Нассау и Гессен-Хомбурга к Пруссии игорные дома были закрыты, и тогда для играющей публики открылся новый игорный дом, но уже в Княжестве Монако. Великие державы, уважая себя, не терпят игорных домов, а мелкие князьки не прочь получать доходы с этих домов.

** M-me Robert была урожденная Бенуа - из семьи художников в Петербурге.

(стр. 42) * Цепочка при них, бронзовая, золоченая, вскоре почернела. Уже после моего производства в офицеры матушка дала мне несколько отцовских орденов, которые мы с братом продали у Бутца и взамен получили (за сорок рублей?) ту цепочку, которая мне служит до сих пор.

(стр. 47) * Перечень изучаемых в Корпусе предметов из аттестаций: Закон Божий, русский язык, французский, финский, шведский, география, история, география России, история России, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия, аналитическая геометрия, механика, ботаника, зоология, физика, химия, артиллерия, тактика, фортификация, топография, топографическое черчение, рисование, гимнастика, строй, танцы.

(стр. 48) * Благодаря "Товариществу".

(стр. 49) * В 1870 году ей было 53-54 года.

** Буквально - кузинаж - двоюродное родство (фр.) (Сост.).

(стр. 50) * Он был на полгода моложе меня и при нашем общем производстве 17 июля 1872 года ему еще не хватало восьми дней до 18 лет, требуемых законом для производства в офицеры.

** В мае 1910 года Менжинский праздновал свой пятидесятилетний юбилей и директор Корпуса генерал Шильдер пригласил меня (письменно) принять участие в чествовании. Я письменно же отказался, мотивируя тем, что считаю Менжинского вредным как преподавателя и сожалею, что он еще состоит таковым.

(стр. 51) * Кажется, это он перед Японской войной играл видную роль в делах Дальнего Востока, будучи статс-секретарей Его Величества.

** Тому же взысканию подвергся и мой двоюродный брат Николай Шульман.

*** День покаяния и молитвы (нем.) (Сост.).

(стр. 53) * Во всех полках производство шло на вакансии по-своему. Чем больше офицеров уходило из полка, тем скорее шло производство, отсюда масса интриг; жизнь в самых дорогих полках была доступна лишь богатым, а остальные "прогорали" и должны были оставлять полк. Отсюда быстрое движение в дорогих полках; в этих же полках движение еще ускорялось тем, что в них всегда было много флигель-адъютантов (которые не занимали вакансий), тогда как в скромных полках флигель-адъютанты были редкостью. Как на пример быстрого производства по линии укажу на своего товарища по выпуску Клушина, который, выйдя в л.-гв. Гусарский Его Величества полк, уже через 8 или 9 лет был полковником, тогда как, например, в Семеновском полку до этого чина доходили лишь за 20-25 лет, и я с двумя чинами за отличие (поручика и штабс-капитана Гвардии) по Генеральному штабу получил этот чин через 11 1/2 лет офицерской службы.

** Надворный советник (нем.) (Сост.).

(стр. 56) * Патруль, надзиратель (нем.) (Сост.).

(стр. 57) * Потом оказалось, что старший караула действительно послал ко мне ефрейтора Стасюка, который, чувствуя свою вину, ко мне не пришел.

(стр. 58) * Телефонов еще не существовало. Все донесения посылались c вестовым (с ружьем).

(стр. 60) * Князь Мирский командовал полком до апреля 1874 года, когда его заменил Севастьян Павлович фон Эттер. |

** Теперь No 61; дом уже совсем перестроен.

*** Все финляндцы, служившие в гвардии, получали пособия из финских сумм, сначала по 75 рублей, затем, по мере освобождения более крупных окладов, в 105 и, кажется, в 150 рублей в год. Пособие это выдавалось по третям.

(стр. 61) * Для покупки золотой цепочки она мне дала отцовские ордена кресты Анны и Станислава 1-й степени, которые мы с братом продали за 38 рублей у Бутца, и я там же купил за 48 рублей цепочку (21 сентября 1872 года), которую я ношу теперь сорок пятый год.

(стр. 63) * Его брат, Федор Густавович, был женат на дочери Ковалевского.

(стр. 65) * Дядя умер в Гатчине в начале июня 1874 года, и Ольга переехала в Петроград, сначала к своей сестре Лизе, которая временно жила здесь, а потом к матери.

(стр. 66) * Умер в мае 1876 года.

(стр. 67) * Прием производился через год, притом не более десяти человек; это я знал из внимательного чтения в "Справочной книжке для русских офицеров"{21}всего, относившегося до академий.

(стр. 68) * "Аналитическая геометрия Фурси" (фр.) (Сост.).

(стр. 70) * Так в тексте - (Сост.).

** Мои баллы на приемном экзамене; Низшая математика - 11.5, Высшая математика - 10, Фортификация - 10.5, Артиллерия - 11, Строевые уставы - 11.5, Физика - 11, История - 9.5, География - 8.5, Русский язык - 10.5, Иностранный (немецкий) язык - 12, Средний - 10.6.

(стр. 72) * Я на личном опыте убедился, что значит повторить пройденное: тактику я в Корпусе отвечал отлично и задачи решал тоже на двенадцать баллов. Готовясь через полтора-два года в Академию, я перечитывал те же учебники и находил в них новый смысл, новые идеи, которых не усвоил в Корпусе.

(стр. 74) * Многие, в том числе и я, чертили также и на лекциях, на которых не надо было записывать, так как черчение не мешало слушать вполне внимательно.

(стр. 75) * Дядя уехал в Брауншвейг, где жизнь была дешева и все же были хорошие учебные заведения для его детей. Он умер через несколько лет, и я его больше после 1874 года уже не видал.

(стр. 76) * 4 мая 1876 года: "Вооруженные силы Австро-Венгрии", 4 декабря 1876 года: "Вооруженные силы Турции", 18 февраля, 5 марта, 12 марта, 11 апреля 1877 года: "Территория и вооруженные cилы Германии".

** Впоследствии - атаман Уральского полка.

(стр. 77) * Признаюсь откровенно, что слова "корабль" и "судно" я считал синонимами.

** У меня сохранились заметки о следующих баллах при выпуске: астрономия 12, картография - 11, низшая геодезия - 12, физическая география - 12, военная администрация и законоведение - по 10, тактика - 11,5. Большая серебряная медаль давалась при 12 баллах из всех главных предметов, а золотая - при 12 баллах из всех предметов, но с пятидесятых годов уже никто их не получал: либо курс стал труднее, либо баллы стали ставить строже.

(стр. 78) * Впоследствии - член Военного совета.

** Громадную работу по переписке всех вычислений набело выполнила Ольга.

*** "Этим расчетам мы обязаны начинающему астроному господину Редигеру" (мел.) (Сост.).

(стр. 79) * Впоследствии командующий войсками Виленского военного округа.

(стр. 83) * Как упомянуто выше, столь же нелепый курс был в Военно-Топографическом училище.

(стр. 84) * Непосредственный начальник А. Ф. Редигера (Сост.).

Глава вторая

(стр. 87) * "Считайте!" (нем.) (Сост.).

(стр. 88) * Геодезисты его получали только по окончании курса в Пулково.

(стр. 89) * Уже потом офицеры самовольно завели вьючных лошадей для перевозки нужных вещей.

** Я нашел у себя копию приказания по этому делу: "По приказанию его превосходительства командующего отрядом имею честь просить Ваше Императорское Величество командировать обер-офицера с несколькими нижними чинами в деревню Чириково. Офицер этот должен выйти с бивака и, идя таким ходом, каким обыкновенно ходит пехотная колонна, определить по часам самым точнейшим образом, сколько времени должна употребить колонна пехоты с пешей артиллерией, чтобы пройти от бивака вверенной Вашему Величеству дивизии до деревни Чириково. Сведение это прошу доставить в возможной скорости. Подписал: Нач. штаба г.-м. Нагловский" - я нашел, что расстояние 8-8 1/2 верст, на прохождение коих нужно от 1 часа 50 минут до 2 часов.

(стр. 90) * После войны в Академии были беседы офицеров Генерального штаба по поводу событий войны. На одной из таких бесед я просматривал принесенные туда дела относительно осады Плевны и в них к своему удивлению нашел эту съемку, перечерченную и подписанную: "Снимал капитан Протопопов".

(стр. 91) * Мириалай еффенди (по-турецки) - Господин полковник.

(стр. 92) * У Рауха был свой конский завод и он взял в поход две чудные верховые лошади и легкую повозку под вещи, запряженную парой отличных лошадей, так что она хорошо шла по плохим дорогам.

(стр. 95) * Я получил за нее и вообще за переход через Балканы чин штабс-капитана Гвардии со старшинством с 19 декабря 1877 года. При этом я стал, кажется, сейчас же за братом.

** В гвардейских пехотных дивизиях одной из бригад командовал старший из полковых командиров.

*** Весь зимний поход я проделал в осеннем пальто, без теплой обуви. Высланный мне матушкой полушубок я получил только в Сан-Стефано, когда мы уже изнывали от жары.

(стр. 98) * Пример: один батарейный командир, сказавшись больным, уехал в Россию чуть ли не до перехода через Балканы и вернулся к батарее в Сан-Стефано; он потребовал от командовавшего батареей капитана А. сдачи ему всей экономии за время похода, но А. соглашался отдать ему только сумму (восемь или десять тысяч) на обновление имущества батареи после похода. Дело это, принявшее характер очень острый, пришлось разбирать начальству.

Другой батарейный командир, полковник К., по видимому не любил боя. Под Ташкисеном, проезжая в тылу позиции, я его видел распоряжающимся сменой дышла у зарядного ящика в то время, как его батарея уже поехала на позицию. Под Филиппополем, разыскивая графа Шувалова, я встретил его же, и он мне сослался на поиски того же графа Шувалова, для доклада о том, что батарея его попала под такой огонь, что не может оставаться на позиции! И все это творилось в Гвардии и на глазах у начальства! Объясняю это себе тем, что, во-первых, артиллерия была автономна (слабо подчинена даже командиру корпуса) и, во-вторых, строгость тогда существовала только для младших чинов.

(стр. 101) * После воины он был (турецким) генерал-губернатором Восточной Румелии (в Филиппополе).

(стр. 102) * Он был потом одним из делегатов Турции на Берлинском конгрессе. В 1878 году он был убит в Албании при подавлении восстания.

(стр. 104) * Объявлено в высочайшем приказе 6 июня 1878 года.

** Впоследствии финляндский генерал-губернатор.

(стр. 106) * Вельможа (фр.) (Сост.).

(стр. 108) * По закону желающий писать диссертацию либо сам избирает тему, либо просит Конференцию указать ему таковую,

* На дочери его, Эмелине Альбертовне, незадолго до того женился Густав Рудольфович Шульман.

** Впоследствии - главный интендант, а затем командующий войсками Туркестанского военного округа.

(стр. 111) * После защиты она была напечатана за счет Академии{35}; сверх того, она была напечатана в Военном Сборнике 1880 года, что дало мне несколько сот рублей - мой первый литературный заработок.

(стр. 112) * Оппонент, назначенный военным министром.

(стр. 114) * Это знакомство с бедностью нашей военно-исторической литературы побудило меня через двадцать лет настаивать на издании, к столетнему юбилею Военного министерства (1902), подробной истории всех отраслей военного управления и на щедром отпуске сумм на это издание.

** За все время я в "Энциклопедии" заработал около девятисот рублей.

(стр. 116) * При одном таком извинении за уж очень долгое ожидание Игнатьев мне сказал, что у него заболел сын и он невольно заговорился с доктором; я уже знал от лакея, что у него был не доктор, а какой-то другой, частный, посетитель, но сделал вид, что верю. Но на беду, в это время входит доктор, извиняется, что ворвался, но он осмотрел больного и пришел сказать, что ничего серьезного нет. Ложь была уличена, и Игнатьев покраснел и выпроводил доктора. В это время Игнатьев хлопотал о концессии на Эльтонскую солевозную железную дорогу, но ее не получил; вместо этой линии была построена Баскунчакская железная дорога.

(стр. 117) * Сверх того, я еще надеялся, что Игнатьев мне испросит добавочное содержание.

(стр. 118) * Помню такой случай. Вечером, в виде исключения, составилась карточная партия у Ф. Ф. Грязнова (старшего адъютанта штаба), жившего на одном дворе со мною. Во время партии меня раза три отзывали к телефону - Игнатьеву нужны были какие-то пустяки. С досады я выключил до утра телефон. Утром оказалось, что Игнатьев еще вызывал меня. Я жил с семьей в небольшом особнячке, а прочие чины штаба - через двор, в большом бараке; тут же помещалась Гвардейская жандармская команда (впоследствии - эскадрон).

(стр. 119) * Курьезно было основание для определения размера прибавки. Мои предшественники получали столовые начальника штаба дивизии - 1824 рубля в год; я получал лишь штатный оклад в 546 рублей; мне дали столько добавочных, чтобы они, вместе с окладом в 750 рублей за профессуру, довели мои столовые до 1824 рублей. Между тем, все офицеры Генерального штаба давали уроки в училищах и никто не учитывал и не клал им в оклад денег, которые они этим путем зарабатывали.

Глава третья

(стр. 121) * Я говорил об этом Пузыревскому, а Пузыревский и Сухомлинов были женаты на родных сестрах, баронессах Корф.

** Временно был и. д. начальника штаба, так как Игнатьев после лагеря уехал в отпуск.

*** Так в тексте (Сост.).

(стр. 122) * Отель "У принцессы Элизабет" (нем.) (Сост.).

** До востребования (фр.) (Сост.).

(стр. 123) * Можно было ехать по железной дороге до Оршовы или Турко-Северина, но там пришлось бы ждать, неизвестно сколько времени, прихода того же парохода. Сесть на пароход уже в Пеште было проще и вернее.

** В Болгарии еще охотно считали на рубли, причем серебряный рубль приравнивался к трем с половиной болгарским левам (франкам).

*** Каульбарс его знал по службе в 14-м уланском Ямбургском полку, так как он командовал 1-й бригадой 14-й кавалерийской дивизии.

(стр. 125) * Одним из первых военных министров в Болгарии был генерал Паренсов. Князь собрался ехать в Петербург и перед тем заехал к мадам Паренсовой, с которой беседовал о том, как он на лето уедет из душной Софии в горы, в Рыльский монастырь, кого он туда пригласит и проч. По приезду же в Петербург он попросил убрать Паренсова, обвинив его в чрезмерном либерализме. Столь же любезен он был и с Каравеловым{42}перед его увольнением.

(стр. 128) * Впоследствии начальник Канцелярии Министерства двора и уделов.

** Когда мне представлялись чины Министерства, он не явился в Министерство. Я зашел к нему на квартиру и сказал, что пришел проведать, узнав о его болезни.

*** Впоследствии профессор и редактор "Русского Инвалида".

(стр. 129) * Впоследствии он неудачно командовал л.-гв. Гренадерским полком.

(стр. 131) * Обошлись они мне всего в 400 рублей ввиду закупки и доставки вместе с целым табуном других; рост их был маловат для моего ландо.

(стр. 132) * Каульбарс сам ведал инспекторской частью.

** П иск (болг.) - денежное требование.

(стр. 134) * Дипломатический курьер (фр.) (Сост.).

(стр. 137) * Отобранный у меня 1 марта 1917 года.

(стр. 138) * По почетному рапорту, в бригаде 24 июня 1883 года было налицо 64 офицера и 2601 нижний чин.

(стр. 140) * Русскому, введенному в болгарских войсках.

** При мне было только одно заседание этого суда, в котором я докладывал суду дела, применяя свою скудную юриспруденцию.

(стр. 141) * Впоследствии - знаменитый адмирал.

(стр. 142) * Болгарский князь был еще вассалом Турции, а потому в Софии были только генеральные консулы, в том числе и турецкий.

(стр. 143) * В городе ходили слухи, будто имелось в виду арестовать князя и отвезти в Россию. Много позже я узнал, что слухи имели известное основание: 29 марта 1885 года я в Петербурге на улице встретил Теохарова, бывшего при мне министром (помнится - народного просвещения), и он мне рассказал, что в августе 1883 года на его квартире был составлен план - выгнать Князя; заговор этот выдал князю Цанков; затем, Логгинов составил для защиты князя дружину из преданных ему офицеров. Кто участвовал в заговоре - я не знаю.

Теохаров, по происхождению болгарин, воспитывался и служил до того в России; в 1885 году он вернулся в Россию и был назначен членом Тифлисской судебной палаты.

(стр. 145) * Шикана - придирка, притеснение, бред (Сост.).

(стр. 147) * Отозвание из Софии генерал-адъютанта Лесового и флигель-адьютанта Полякова имело неприятные последствия для прочих чинов свиты князя: он их призвал к себе и объявил, что вынужден уволить их всех из своей свиты, дабы не подвергаться повторению такого афронта в случае, если бы и их вздумали отозвать. Они были уволены из свиты и примирились бы с этим, но Ионин им дал понять, что они обязаны обидеться и подать в отставку, что они и сделали.

(стр. 148) * Любопытная картинка. 6 декабря, по случаю Царского дня, многие русские поздравляли Ионина, который угостил шампанским и завтраком la fourchette. После того некоторые из гостей зашли в нижний этаж дома к секретарям, где опять подали вино. В числе пришедших был и Л.: он любил пить, но выносил мало, а потому скоро был готов и стал говорить сальности. Я встал, чтобы уйти; он тоже собрался, но затем попросил узнать, дома ли Каульбарс? Оказалось, что нет. "Тогда он, вероятно, у моей жены, - сказал Л., - я тогда еще посижу". Чета Л., не имевшая детей, в следующем году была осчастливлена рождением сына.

** За все это время я, кажется, только раз встретил князя; наши экипажи встретились в узкой улице, я отдал честь и он ответил тем же.

(стр. 149) * Обе кормилицы, оставшиеся у нас в качестве горничных, не пожелали вернуться в Россию, а остались в Софии.

(стр. 150) * Например, отозвание, в обидной для него форме, Лесового и Ползикова; домогательство о восстановлении меня в должности и долгое оставление меня в Софии; обьезд войск флигель-адьютанта Каульбарса и проч.

(стр. 151) * Об этих сватовствах я слышал от его бывшего лейб-медика Гримма.

(стр. 152) * Этот сорт ковров назывался, кажется, "Кескелим".

(стр. 153) * Они, помнится, имели звание "гвардионов"!

(стр. 156) * Впоследствии помощник командующего войсками Туркестанского военного округа.

Глава четвертая

(стр. 158) * О том же он говорил мне вновь в марте 1888 года, а между тем Арнольди пробыл на этой должности еще более двадцати лет, до 1905 года.

(стр. 160) * Конференция Академии чествовала его прощальным обедом, как всегда у Данона, 25 февраля. Я был назначен профессором на его место 24 октября.

(стр. 161) * В том, какое значение имеют при таких исследованиях статистические цифры, мне вскоре пришлось убедиться. Сравнивая между собою льготы по семейному положению, даваемые по уставам о воинской повинности, действовавших в разных государствах, в них замечались различия, которые, однако, казались не особенно существенными; между тем, статистика показала, что этими льготами пользовались у нас свыше 50 процентов призывных, а в Германии - лишь 2 процента.

** В апреле 1885 года диссертация Зуева была забракована, и он потом уже не читал в Академии. Точно так в 1888 году была забракована диссертация нового кандидата на кафедру военной администрации Дубасова.

(стр. 163) * Этим делопроизводством ведали лица, занимавшие потом видные посты: Лобко, я, потом Данилов (Николай Александрович) и Филатьев.

(стр. 164) * Электрического освещения тогда не было.

(стр. 166) * Комиссия эта выполнила громадный труд по выяснению, что именно надо возить в обозе, что это весит и какие нужны обозы для подъема груза. Она заседала, однако, много лет. Одну из причин такой медленности надо искать в том, что чины ее получали суточные: председатель и делопроизводитель (Газенкампф) - круглый год, а члены - за дни заседаний. Я их получил в 1885-86 гг. за четырнадцать заседаний, по чину полковника - по два рубля; генералы получали их в большем размере. Я не запомню, чтобы я участвовал в какой-либо другой комиссии, получавшей суточные.

(стр. 169) * Чины Канцелярии 11 сентября поздравляли его с получением алмазных знаков ордена святого Александра Невского.

** Заседаний было семь. Перед одним из последних ко мне зашел участвовавший в них генерал от инфантерии граф Сиверc переговорить по одному вопросу и сказал, что если мы только сговоримся, то проведем свое мнение в комитете.

(стр. 170) * До того эти лекции читал Газенкампф.

(стр. 171) * В это время он перешел в специальные классы Пажеского его величества корпуса.

(стр. 172) * Он был полковником Генерального штаба почти тридцать лет (1865-94), так как должность его не позволяла производство в генералы.

(стр. 173) * В феврале 1880 года - выкидыш. В декабре 1881 года - рождение сына Александра (? 1883). В ноябре 1882 года - рождение дочери Зои (? 1883). В июле 1884 года - рождение дочери Александры (? 1884). В августе 1885 года выкидыш. В ноябре 1886 года - тоже. В августе 1888 года - тоже. В январе 1890 года - тоже.

** Председатель - генерал Величко; члены - Соболев, Кантакузин, я, Веймарн, Сахаров и Чичагов; делопроизводитель - Светлов.

(стр. 174) * Вероятно, благодаря дяде, он состоял врачом при каком-то интендантском учреждении в Петербурге.

(стр. 176) * Он в зиму 1887/88 гг. читал наследнику цесаревичу лекции по военной администрации, поэтому мой труд был ему весьма интересен и полезен.

** При составлении этих очерков я пользовался источниками указанными мне Пузыревским же. Пузыревский был профессором по кафедре военного искусства и помощником начальника Канцелярии (Лобко).

(стр. 180) * Состав комиссии: председателем - великий князь Николай Николаевич старший и тринадцать членов: великие князья Михаил Николаевич и Владимир Александрович, князь Святополк-Мирский 1-й (Дмитрий Иванович), Гурко, Ганецкий, Дрентельн, князь Дондуков-Корсаков, Банковский, Рооп, Рихтер, Обручев, князь Имеретинский и Лобко. На всех заседаниях присутствовал Газенкампф; на некоторые заседания приглашались еще отдельные лица.

** Последующие были 22, 26 и 29 января, 2, 5, 9, 12, 15, 19, 23 и 25 февраля.

(стр. 181) * Речь шла о централизации распоряжений подвижным составом железных дорог. Инициатором этого вопроса был полковник Вендрих, доведший свои соображения до сведения великого князя Владимира Александровича. Пришлось мне познакомиться с Вендрихом, который произвел на меня впечатление человека, преисполненного сведений, в которых он сам не в состоянии разобраться, путанного, но очень самоуверенного. Я не мог сам судить о его доводах и работах, но с ними не соглашались ни в Министерстве путей сообщения, ни в Техническом обществе, где он 19 марта читал доклад, который я поехал слушать.

(стр. 183) * При подписи журналов в последнем заседании великий князь Михаил Николаевич спросил меня, почему он, фельдмаршал, должен подписываться ниже генерал-адъютанта? Я ответил, что таково было указание председателя. Великий князь Владимир, как ближайший престолу среди членов императорской фамилии, имел "председание" перед обоими фельдмаршалами, но это едва ли относилось до служебных дел и отношений.

(стр. 183) * При окончательной редакции "Положения" я внес статью, предусматривающую возможность назначения двух главнокомандующих на соседних театрах войны. Лобко возражал, но потом согласился со мною. Никто тогда не предвидел такого увеличения вооруженных сил, что назначение нескольких главнокомандующих станет явлением нормальным, так что понадобится еще высшая должность, верховного главнокомандующего.

** В 1917 году начальник Петроградского военного округа.

(стр. 184) * Он мне предложил самому представить наследнику; я уклонился, сказав, что боюсь его утруждать, а в действительности потому, что жил на даче и мне не хотелось приезжать лишний раз в город; кроме того, наследнику преподавал Лобко, и я не хотел возбуждать каких-либо подозрений с его стороны. Лобко потом одобрил мой отказ.

** От фр. r - выговор (Сост.).

(стр. 185) * Обручев, Скворцов, Лобко, Куропаткин, Гюббенет и я.

(стр. 186) * Первый такой жетон за 25 лет получил Константин Павлович Степанов 29 декабря 1888 года.

** В 1891 году я сделал должный взнос и стал пожизненным членом Общества.

(стр. 188) * Из 91 снимка за лето, 58 было портретов и групп.

** Фотографические принадлежности лежали у меня без всякого применения до 1897 года, когда я их подарил племяннику, сыну брата. Я вновь стал заниматься фотографией уже на пленках только в 1900 году.

(стр. 189) * В учебном 1888/89 году я прочел 29 лекций продолжительностью от 40 до 61 минуты; растянуть лекцию дольше было легко - стоило лишь вдаться в детали; но я считал это вредным, так как лекция должна давать лишь общую, легко усвояемую картину.

(стр. 190) * Газенкампф сам мне потом рассказывал это в пояснение причин, приведших его к службе в интендантстве.

(стр. 191) * Тайный советник медицины (нем.) (Сост.).

(стр. 192) * Княжеский камень (мел.) (Сост.).

(стр. 193) * Королевское озеро (нем.) (Сост.).

** Так называемая Урнерская дыра, узкая и низкая галерея, тоннель, за ним дорога огибает скалу и круто спускается к Чертову мосту (Сост.).

*** В наст. вр. - глетчер (от нем. Gletscher - ледник). (Сост.).

(стр. 194) * Святая часовня (,фр.) (Сост.).

(стр. 195) * С 30 апреля 1883 года он был капитаном Гвардии.

(стр. 196) * "Положение" было представлено на утверждение в печатном виде, и потому тотчас по утверждении было разослано. Вскоре из Министерства финансов получено было заявление о замеченной в нем ошибке: в ст. 446 ошибочно сказано, что полевой главный казначей подчинен дежурному генералу, тогда как он подчинен командующему армией. Замечание было правильно; при последней переделке "Положения" я упустил переделать эту статью. Пришлось объявить об ошибке в циркуляре Главного штаба и побывать в 1-м департаменте Сената, чтобы там при распубликовании исправили ошибку; это сделали проще, чем я думал потребовалось только представить исправление за подписью Лобко. Мне эта ошибка была крайне неприятна, так как компрометировала мой труд; но больше в нем не было найдено ошибок, по крайней мере, я о таковых не слыхал.

(стр. 197) * Тут я впервые узнал о существовании Шендзиковского, с которым опять имел дело уже будучи военным министром.

** Относительно дуэлей во французской армии я лишь мог сослаться на описание таковой в грязненьком романе из солдатской жизни "Les sous-offs" ("Унтера").

*** Число делопроизводителей в Канцелярии определялось общим числом без распределения их по отделам. Одну должность всегда держали вакантной для увеличения остатков, которые шли на выдачу наградных; эту-то вакансию я занимал в 1884 году, поглощая часть наградных Канцелярии. С моим уходом в Законодательный отдел, мое делопроизводство, называвшееся 3-м административным и состоявшее из меня одного, было вновь упразднено.

(стр. 198) * В одном из моих докладов в Совете, 7 июня, произошел инцидент. Докладывал я между прочим небольшое представление об изменении штата Туркестанского окружного артиллерийского арсенала; в Совете присутствовал Розенбах, недавно назначенный членом Совета и бывший до того командующим Туркестанского военного окру га. Я доложил дело кратко. Розенбах, со свойственной ему резкостью, заявил, что дело доложено так кратко, что нельзя понять, зачем, собственно, надо увеличивать штат арсенала? Я спросил председателя генерал-адъютанта Глинка-Маврина, прикажет ли он доложить подробнее?

Розенбах тогда заявил, что он только что сам из Туркестана и может удостоверить: штаб арсенала вполне достаточен! Между тем, представление Туркестанского окружного совета пришло за его же подписью, которую я и показал Лобко. Лобко ответил очень мягко, что "дело это подробно обсуждено на месте и в Главном управлении и что Совету трудно входить в детали, а затем прибавил, что Вы, конечно, не можете этого помнить, но ходатайство об увеличении этого штата поступило из Туркестана за Вашей подписью!" Конфуз получился чрезвычайный! Розенбах вскоре был назначен членом Государственного совета.

(стр. 199) * За четыре месяца я ездил в город 52 раза.

** Подарено осенью брату, при его назначении командиром резервного батальона.

(стр. 200) * Я уже упоминал, что министр Двора граф Воронцов-Дашков в 1874-78 гг. был первым начальником штаба Гвардейского корпуса, и что он издал инструкцию, по которой штабом в действительности "правил" штаб-офицер для поручений; таким "правящим" при нем был Гудим-Левкович.

(стр. 201) * Канцелярский чиновник, бывший в делопроизводстве, ничего не знал и никуда не годился.

** Я в этом отношении не ошибся - он занял потом видное положение в Генеральном штабе. Мне никогда не приходилось иметь с ним дело и он едва ли знает, что был когда-то моим кандидатом.

(стр. 202) * Лобко за это платил пятьсот рублей.

(стр. 203) * Через полгода батальон этот был развернут в 168-й пехотный резервный Острожский полк, а в конце 1892 года брат принял 188-й пехотный резервный Батуринский полк.

(стр. 204) * Здесь - лесть (итал.) (Сост.).

(стр. 205) * В августе 1891 года Березовский мне жаловался на претензии Орлова: за негласное редакторство он сначала получал 25 рублей в месяц, которые уже доведены до 75 рублей, но теперь он еще требует признания его собственником "Разведчика" наравне с Березовским. Последний решительно отказал в этом, так как официально сам был редактором. Помирились на том, что Орлов при выходе из редакции получит премию: за три года - 1000 рублей, за шесть лет - 2000 рублей и за девять лет - 4000 рублей.

** Ден до того был губернатором в Выборге и я встречался с ним.

(стр. 207) * Через десять лет мы вновь были в Белладжио и я уговорил вновь подняться туда же. Я хотел на том же месте покаяться перед нею; но на половине пути началась брань и она отказалась идти дальше. Я ей поэтому ничего не рассказал, ни тогда, ни позже.

(стр. 209) * Идею составления такого очерка дала, может быть, моя статья в "Разведчике" о десятилетней деятельности Ванновского.

(стр. 210) * Благодарность мне была объявлена и в приказе по Министерству (5 марта 1892 года). Большой размер пособия имел последствием, что меня в Канцелярии в августе оставили без пособия!

** Это был рецепт А. А. Зейфарта, который усердно рекомендовал это средство офицерам Академии перед экзаменами.

*** Обе части тотчас по выходу их в свет я рассылал для рецензии иностранным военным журналам, о чем подробно скажу ниже.

(стр. 211) * Соловьев был дежурным штаб-офицером в Академии. Леер был крайне падок на лесть, а Соловьев и его жена усиленно ухаживали за ним, подносили конфекты жившим при нем внукам и т. п. Когда Соловьев не попал в профессора, жена его сетовала - зачем же она собственными трудами сварила Лееру пуд варенья.

(стр. 219) * Повышенные баллы, несомненно, ставились членам императорской фамилии; были разговоры о поблажках сыновьям Ванновского; бывали случаи прибавки баллов ввиду заявления дежурного штаб-офицера, что такой-то офицер болел или у него было какое-то семейное несчастье, но все это были крайне редкие исключения. Затем помню в восьмидесятых годах один случай, когда на экзамене по военной истории был нарочито срезан один офицер, о котором начальство Академии получило сведения, что он австрийский шпион.

(стр. 220) * За два дня до того, 3 мая, утром приводились к присяге новобранцы; после того Пенский собрал офицеров в собрание, чтобы в их присутствии сделать выговор поручику Пр., который прибил городового. После того Пенский деловым тоном отозвал меня в другую комнату и уже там объяснил, что увел меня, так как офицерство будет говорить обо мне. Вдруг из залы, где собрались офицеры, послышался гул спорящих или недовольных голосов и мне стало не по себе: мои отношения с офицерами были отличными, так какие же могут быть протесты? Потом выяснилось, что старший полковник предложил голосовать о том, делать ли мне проводы? А офицеры не пожелали ставить его на голоса.

(стр. 222) * Впоследствии я получил старшинство с 30 августа 1894 года.

(стр. 224) * "Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку" (лат.).

** Леер мог себе позволить такой метод изложения потому, что основные положения тактики уже давно установлены вполне ясно и твердо; но для исследования нового вопроса такой метод, конечно, не годится. Впоследствии Соловьев мне откровенно говорил, что он этот метод избрал именно в угоду Лееру.

(стр. 226) * Самое пикантное в этом ответе было то, что он был дан именно мне, военному, которого они едва ли имели право считать бесталанным и неспособным.

(стр. 227) * За годы их учения они составили около двух тысяч рублей, сумму весьма большую для меня.

** Он был в то время доцентом Университета и ревизором податных сборов.

(стр. 229) * Так я из Юстилы выезжал рано утром на первый поезд, чтобы провести лишь ночь в деревне; вставать приходилось в четыре часа.

** По странной случайности впоследствии оказалось, что около того же времени с этими двумя барышнями в Асхабаде была дружна моя будущая жена, Ольга Ивановна Холщевникова (о которой я в то время еще ничего не знал), и что ей особенно нравилась Сигрид Шульц.

(стр. 231) * При этой оказии я спросил Лобко, как обстоит дело с его собственной кандидатурой на должность министра статс-секретаря, о которой он мне говорил в феврале 1893 года? Он мне сказал, что теперь о ней нет речи; что тогда Ден на что-то обиделся и думал уйти, а теперь сидит, и что Ванновский теперь проводит его в государственные контролеры. Насколько я слышал, в 1894 году имелось в виду подчинить финляндские дела ведению Государственного совета и Комитета министров.

(стр. 232) * В конце августа я представил второе издание в Академию наук на конкурс на премию имени покойного митрополита Макария{66}".

** На этом заседании Масловского уже не было - он умер 3 ноября.

(стр. 235) * Через месяц после этого разговора Лобко мне передал, что Ванновский, выбирая нового главного начальника инженеров, вспоминал и обо мне. Не этот ли разговор навел его на такую странную мысль? Во всяком случае, он не сердился на меня за мои возражения против Либавы, хотя они и были ему неприятны.

(стр. 236) * Должности окружных интендантов и их помощников замещались обыкновенно неинтендантскими чинами, а со стороны. Бальц был генералом Генерального штаба.

(стр. 237) * Великий князь Георгий Александрович никогда не был зачислен в Семеновский полк.

(стр. 241) * Из отзывов печати о второй части моего труда у меня сохранился только один: "Militar-Wochenblatt" в No 103 (от 8 декабря 1894 года) говорит, "что вторая часть так же, как и первая (о которой уже был дан отзыв) отличается добросовестной обработкой богатого и вполне надежного материала, большой ясностью и наглядностью, и главное - полной беспристрастностью".

(стр. 243) * Dr. Roth "Годовой отчет о развитии и успехах в области военного дела" (Сост.).

(стр. 244) * При суждении о диссертации полковника Соловьева 20 февраля 1893 года.

** Я зашел к Березовскому, у которого (через Орлова?) оказалась черновая этого отзыва, ее он мне и прочел.

(стр. 248) * Я вообще люблю ручные работы, так как они доставляют мне отдых от умственных занятий и действуют очень успокоительно; так я в 1889-90 гг. увлекался выделкой смирнских ковровых вещей; и тогда жена только немного занималась этой работой, а затем она перешла в мои руки.

Глава пятая

(стр. 250) * Канцелярия как-то чествовала обедом своего делопроизводителя Козлова по случаю двадцатипятилетия пребывания его в одной должности! В 1896 году, на коронацию государя, около двадцати полковых командиров, прослуживших в чине полковника шестнадцать лет(!), были произведены в генералы с оставлением в должностях! Такой застой давал армии престарелых вождей, едва терпимых в мирное и вовсе негодных в военное время.

(стр. 252) * Генерал-адъютант Кремер, генералы Прокопе, Кульберг и Шарнгорст, барон Брун, я, подполковник Дмитрий Константинович Гершельман.

** В административном и хозяйственном - по два, счетном - всего одно.

(стр. 254) * Сами представления заранее были прочитаны начальником и помощником, так что доклад лишь напоминал о сути дела; кроме того, докладчик излагал свои личные замечания и сомнения.

(стр. 257) * Дача Коковцовой, Еленинская, 103.

(стр. 258) * В апреле месяце приезжал император Франц-Иосиф, которого я видел на параде, а затем в театре на парадном спектакле (первое и второе действия балета "Спящая красавица").

(стр. 261) * Приказ No 29 по Генеральному штабу от 4 декабря 1897 года.

(стр. 263) * Главным образом в 1885-86 гг. в комиссии у Лобко; в феврале 1897 года он телеграммой из Асхабада поздравил меня с "важным назначением" (на должность помощника начальника Канцелярии).

(стр. 264) * Военное министерство имело право требовать добавочные кредиты только в определенных случаях (вздорожание хлеба, военные экспедиции). Затем все расходы по перевооружению армии производились за счет особых ассигнований.

(стр. 265) * Впоследствии - член Государственного Совета и председатель его Финансовой комиссии (1917).

(стр. 266) * Впоследствии - министр путей сообщения и член Государственного Совета.

** Иногда, для объединения министерств в разрешении крупной задачи, образовывались Комитеты, например - Комитет по постройке Сибирской железной дороги.

(стр. 267) * Много лет спустя С. Ю. Витте мне говорил, что относительно постройки Сибирской железной дороги не вдоль реки Амура, а напрямик через Маньчжурию, он во время коронации государя договаривался со знаменитым Ли-хун-чжаном, который считал, что эта дорога принесет пользу обеим империям и закрепит их дружбу, - но только при условии, что мы от нее не поведем ветви на юг, в южную Маньчжурию. Такую ветвь в Китае сочтут за акт прямо враждебный, за посягательство на целость Китая! Между тем, занятие Квантуна потребовало постройки железной дороги именно в этом направлении, и вскоре вызванная этим вражда китайцев выразилась в боксерском восстании{71}.

Отсутствие единства в деятельности министерств выразилась в том, что при скупости ассигнования средств на Порт-Артур, таковые давались щедрой рукой на Дальний, где без ведома военного министра возник отличный порт, лежавший в тылу нашей крепости. О его размерах и благоустройстве Куропаткин узнал лишь перед самой японской войной, в 1903 году, при своей поездке на Дальний Восток! Вина в неведении Куропаткина лежала на Соллогубе, бывшем его представителем при "Обществе Китайской железной дороги".

(стр. 268) * Проект крепости был утвержден лишь в начале 1900 года; расход собственно на фортификационные работы был исчислен в 8928 тысяч рублей, и их предполагалось закончить к 1909 году; к началу войны было произведено работ на 4080 тысяч рублей.

** Членам этой комиссии были почему-то выданы суточные за дни заседаний.

*** Врачи получали содержание по разрядам своих должностей из устаревших окладов, получая к ним прибавки по выслуге пятилетий. Я уговорил главного военно-медицинского инспектора Реммерта отказаться от этой обособленности ввиду того, что о строевых чинах все же заботятся и им, от времени до времени, увеличивают содержание, тогда как оклады врачей за двадцать или тридцать лет не менялись. Приравнение врачей по содержанию к строевым чинам даст им гарантию в том, что о них впредь забывать не будут.

(стр. 273) * О числе таких дел можно судить по тому, что к слушанию дел, по которым были замечания или предвиделась возможность разномыслии или вопросов, всегда приглашались представители заинтересованных главных управлений. Только главный интендант, по желанию самого Тевяшева (жившего в том же доме), приглашался почти на все дела его управления, поэтому и доклад дел обыкновенно начинался с интендантских. Из 559 дел было 107 интендантских и 452 из других управлений; из последних только 107 слушались при представителях от главных управлений.

Я завел правило вызывать нужных представителей не всех к началу заседания, а к тому времени, когда их присутствие вероятно понадобится, дабы они не ждали напрасно.

** При Куропаткине на заседание приходилось в среднем 18 дел и на каждое дело 8 3/4 минут, а без него - 24 дела по 5 1/2 минут.

*** Перед уходом Лобко, когда еще не было известно, кто будет его заместителем, один из членов Совета, Кармалин, при мне спросил другого, Рерберга: "Кто же теперь (с уходом Лобко) будет нас в бараний рог гнуть?" Самоуверенный Рерберг ответил, что никто этого не делал и не может делать.

**** При докладе министру накануне заседаний Совета устанавливалась общность взглядов на замечания начальника Канцелярии; впрочем, Куропаткин иногда менял в Совете свой взгляд.

(стр. 275) * Раньше существовал еще дом военного министра (улица Гоголя, 10), но он был подарен императором Николаем I министру князю Чернышеву.

(стр. 277) * Приведу расчет моей службы на учебную пенсию:

Строевая служба:

В Пажеском корпусе: 17 июля 1870-17 июля 1872 - 2 года;

Офицерская: 17 июля 1872-1 октября 1879 - 7 лет 2 месяца 14 дней;

В Болгарии: 5 сентября 1882-10 октября 1884 - 1 год 6 месяцев 5 дней;

Бытность в походах: 8 сентября 1877-19 февраля 1878 - 5 месяцев 11 дней.

Учебная служба:

Исполнение обязанностей адьюнкт-професора: 1 октября 1879-15 мая 1880 - 7 месяцев 15 дней;

Адъюнкт-профессор: 16 мая 1880-5 сентября 1882 - 2 года 3 месяца 19 дней;

Профессор: 10 марта 1884-15 апреля 1898 - 14 лет 1 месяц 5 дней.

Итого: 17 лет 9 дней .

Семь лет строевой службы считались за пять лет учебной, поэтому 11 лет и 2 месяца строевой службы составляли 7 лет 11 месяцев 21 день учебной. Итого: 25 лет учебной службы.

(стр. 278) * Это избрание утверждено высочайшим приказом 11 мая 1898 года.

** Премии были учреждены в 1895 году на капитал, пожертвованный великим князем Николаем Константиновичем.

(стр. 279) * У меня нет под рукой этих заметок; помнится, что в них в смешном виде описывались конкурс и присуждение премий, якобы происшедшие в одном из экзотических государств, так что я сначала не обратил на них внимания.

(стр. 281) * При баллотировке он всегда клал белый шар, в чем сам признался в Конференции, когда результат одной баллотировки вызвал недоумение - не произошло ли ошибки? Стали подсчитывать голоса по бывшим до баллотировки суждениям и ошибка стала несомненной. Тогда-то Лееру пришлось признаться, что хотя он и говорил "против", но шар он всегда кладет "за"!

** Леер неоднократно рассказывал об этом. Его возмущало, что Орлов ему пишет записки на лоскутках бумаги или даже на обрывках конвертов, но Орлов был неисправим. Однажды Орлов не поместил в "Энциклопедии" статью, писанную самим Леером, о чем тот узнал лишь по выходе существующего выпуска! Это была биография недавно умершего французского генерала Данфер-Рошро, прославившегося защитой Бельфора в 1870-71 гг.; Орлов ее не поместил, так как в "Энциклопедии" помещались биографии лишь умерших деятелей, а о смерти Данфера он не знал; переговорить же с Леером не счел нужным или забыл. Это, впрочем, зависело и от того, что Орлов принимал на себя массу оплачиваемой работы; так, он читал лекции и был редактором "Энциклопедии" и "Разведчика", сверх того, он брался и за другие работы, например, за составление истории л.-гв. Егерского полка к его столетнему юбилею; везде ему приходилось спешить и все же оказываться неисправным. С последней историей у него вышла большая неприятность: полк, видя, что история его не будет готова к юбилею, если работа останется в руках Орлова, вытребовал у него уже составленное начало истории и все материалы и передал работу кому-то другому (Мартынову?); Орлову полк оставлял полученную им вперед половину гонорара, но тот был этим недоволен и претендовал еще и на вторую половину, а начало истории успел поместить в "Военном сборнике" еще до полкового юбилея. Офицеры Генерального штаба, знавшие про эту историю, возмущались, но ничего не могли сделать, а начальство Орлова не находило нужным вмешиваться в это дело. От обременения Орлова частной работой больше всего страдала Академия, для которой он сделал весьма мало.

(стр. 286) * Мне удалось помочь Лебединскому в получении обратно если не всего его залога, то значительной его части. В знак благодарности он до сих пор поздравляет меня к Новому году и к Святой. Отсюда я знаю, что он долгие годы был нотариусом в Свенцянах, а теперь состоит таковым в Гаграх. Из Свенцян он мне в 1899 году прислал посылку, которую я вернул обратно; он мне тогда написал письмо, в котором выразил сожаление, что я отказался от не помню какой провизии, которую он мне послал.

(стр. 288) * Рабочих часов было в апреле 15, в мае - 37, в июне - 40, в июле - 12, в августе - 38, в сентябре - 47, в октябре - 38, в ноябре - 16 и в декабре - 2, всего 245 часов; выжжены: вешалка (52 часа), столик-трилистник (48 часов), столик с розами (80 часов) и четыре доски для ширм (65 часов).

** Пособие мне и кредит на казенную мебель были отпущены Куропаткиным по ходатайству Лобко.

(стр. 289) * Большие фотографические портреты шести первых директоров Канцелярии были повешены в моей приемной комнате, а портреты Д. С. Мордвинова, А. А. Якимовича и П. Л. Лобко в моем служебном кабинете. Все в резных рамах орехового дерева.

(стр. 290) * Кажется, по моему докладу.

(стр. 291) * В члены Совета он попал лишь 1904 году.

** Он заявил, что собирается оставить службу, и сделал это весной 1899 года.

(стр. 292) * В виде исключения был принят, например. Сапожников, окончивший курс Института гражданских инженеров, но по болезни не сдавший выпускных экзаменов; он оказался отличным работником.

(стр. 293) * Гершельман попал в чрезвычайно счастливую колею и уже в 1905 году стал по старшинству делопроизводителем. Он один из немногих, имевших чин военного советника (соответствующий коллежскому советнику), который давался только в Канцелярии лицам, занимавшим должности пятого класса (пережиток старины).

** Шаповалова, Соловьева и по эмеритальному отделу - Жибрата; делопроизводители избирались начальником Канцелярии и утверждались министром.

(стр. 294) * Через год Чекини, по настоянию своей семьи, вышел в отставку, и место его занял Бабушкин. Тогда же я по просьбе Бабушкина дал ему разрешение вступить в брак, если со стороны духовного начальства нет препятствий, хотя он был разведен без права на новый брак. Мое разрешение было нужно венчавшему священнику как доказательство, что начальство Бабушкина не подымет истории из-за его второго брака.

(стр. 297) * Не зная еще о существовании интендантского Арнольди, Куропаткин думал, что речь идет о нашем, но я ему мог сказать, что наш Арнольди и не думал ездить за границу. Позднее, в июне 1899 года, когда я был в Биаррице и занимал там скромные комнаты в H d'Angleterre, мне в этой гостинице показывали роскошные апартаменты, которые занимал русский "генерал" Арнольди.

(стр. 300) * К началу 1898 года в Военном совете состояли следующие члены (по старшинству их назначения в Совет): Резвой (86 лет), Волков (80 лет), Кармалин (73 года), Якимович (68 лет), Эллис (72 года), Дандевиль (73 года), Анненков (62 года), Хлебников (75 лет), Рерберг (62 года), Павлов (63 года), барон Зедделер (66 лет), Подымов (73 года), Леер (68 лет), Домонтович (67 лет), граф Татищев (67 лет), Зверев (67 лет) и Крыжановский (66 лет); средний возраст этих семнадцати членов был около семидесяти лет. В 1898 году вновь были назначены: Яновский (70 лет), барон Вревский (63 года), Бобриков (57 лет), Гончаров (66 лет), Головин (61 год), Гюббенет (62 года), Крживоблоцкий (59 лет), Демьяненков (67 лет); из них Вревский получил разрешение жить постоянно за границей, а Бобриков ушел в финляндские генерал-губернаторы, так что к началу 1899 года было двадцать три члена со средним возрастом в шестьдесят девять лет. В 1899 году вновь назначен Новицкий (65 лет), Столетов (64 года) и Барсов (75 лет); умерли Волков, Анненков и Зедделер.

** Молодой человек (фр.) (Сост.).

(стр. 302) * Фролов по своим делам (части инспекторская и хозяйственная) имел доклад у Куропаткина, обыкновенно в присутствии Сахарова.

(стр. 303) * Я ему послал на Святую курдистанский ковер, который по моему заказу купили на Кавказе; одновременно там был куплен и мой текинский ковер.

(стр. 304) * Поездки за границу в 1889-1891 гг. мы совершали в вагонах второго класса; так же ездила жена с сестрой в 1894 году; в 1895 году мы до Вержболова брали спальное купе первого класса, а дальше ехали во втором классе.

(стр. 307) * В моей записной книжке сказано: начальника штаба или начальника дивизии. Какого штаба? Начальником окружного штаба только в мае 1899 года был назначен Сухомлинов. Подлинное письмо Березовского должно быть у меня в Царском Селе.

(стр. 308) * По три вечера у Гримма и Гулевича и по одному у графа Игнатьева, Березовского, Чекини, Александрова и Мюллера. Сверх того я был на одном обеде у французского посла маркиза Монтебелло.

(стр. 309) * Выжиганию я посвятил в январе 17 рабочих часов, в феврале 5, в марте - 10, в апреле - 46, в мае - 25, в сентябре - 19, в октябре - 14, в декабре - 9, всего - 145 часов. Выжигание филенок для восьми частей этих ширм потребовало около 300 рабочих часов: верхние доски, в среднем, - по 15 часов, средние - по 13 и нижние - по 10 часов.

(стр. 311) * Обед этот состоялся 23 января 1900 года; кроме чинов Канцелярии в нем приняли участие еще некоторые другие лица: Якимович, Солтанов, Веретенников, Сольский, Крыжановский.

(стр. 312) * Сверх того в нем числилось еще три члена, живших вне Петербурга: Данилов, Бобриков и барон Вревский.

(стр. 314) * За этот проект высказалось восемь голосов, а против него одиннадцать.

** Насколько помню, дело происходило так: Куропаткин, не переговорив с министром статс-секретарем Финляндии, доложил государю проект нового устава о воинской повинности и испросил разрешение созвать экстренно чрезвычайную сессию Сейма для обсуждения проекта, и уже затем сообщил министру статс-секретарю повеление о созыве. При этом оказалось, что для чрезвычайной сессии нужно произвести особые выборы, что нужно шесть-восемь месяцев времени и надо объявить, зачем созывать. Об экстренности уже не могло быть речи, о сюрпризе тоже. Во всей Финляндии пошла агитация. Сейм оказался враждебным проекту и отклонил его. Если бы Куропаткин менее легкомысленно взялся за дело и сначала уяснил себе, как оно должно будет проходить и каковы шансы на его успех, то избавил бы правительство от,этой неудачи и не взволновал бы напрасно население Финляндии.

(стр. 316) * Из состава Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона.

(стр. 318) * Отъездом его я воспользовался для того, чтобы навестить обеих сестер в их имениях. В Выборге я еще побывал на полдня на Рождество.

(стр. 319) * Лобко был в отпуске или в отъезде.

(стр. 320) * За последние годы город стал расширяться от Бульварной улицы под гору к железной дороге; но это место вовсе не заманчивое.

(стр. 321) * Мечтал я одно время о должности командующего войсками Казанского военного округа, которую я скорее мог бы получить, так как в округе было очень мало войск; но и это назначение представлялось мне маловероятным.