История шрамов

13. Как мы пели песни

Хилдсберг, Калифорния

2,5 месяца назад

♬ LP — Lost on you

(ниже приводится авторский перевод)

Как я и ожидала, проникнуть на участок с заднего двора не составило труда. Там я открыла Альку ворота, чтобы он проехал на задний двор и поставил машину у служебного выезда — сюда, как правило, подъезжают машины с продуктами, водой, техническим персоналом. Никто не обратит внимания на тачку, которая здесь припаркована. К тому же, отсюда можно будет легко и быстро свалить, если нас вдруг обнаружат.

— Вот дерьмо, — восхищенно выругалась я, когда мы оказались внутри. — Охренеть! Что хочешь посмотреть первым? Кухня, ванная, спальня? Уверена, здесь просто потрясающая кровать! — и, не дожидаясь ответа, сама поскакала по лестнице на второй этаж.

Для тех, кто последний раз спал в нормальной постели в прошлой жизни, вот так плюхнуться на роскошную двуспальную кровать — верх блаженства. Правда, нам обоим не мешало бы помыться. А еще я предвкушала то, как наконец смогу приготовить нормальную еду на нормальной кухне.

В общем, несколько денечков рая мы точно заслужили.

— Я хочу за продуктами сгонять, прежде чем окончательно расслабиться, — даже по тону Алька было слышно, как сильно он до сих пор напряжен. — Ты со мной? Или списком необходимого ограничишься?

Я села на кровати, уставившись на Алька самым своим умоляюще-грустным взглядом.

— Альк, уже почти вечер, мы только-только удачно припарковались! Давай съездим вместе, на рассвете? Я уверена, что мы сможем здесь что-то найти!

Парень только лишь закатил глаза.

— Хочешь вот так сходу бросить меня здесь одну? Нет-нет-нет, дорогой, тебе так просто это не удастся, — я уже вскочила и проследовала мимо него по коридору к лестнице, не удержавшись и шутливо пихнув его плечом. — Ты вообще заглядывал сперва на кухню?

— Думаю, что подъедать хозяйское — это плохая идея, — тем не менее, он все же направился за мной вниз, забросив свою сумку в соседнюю со мной комнату.

— Думаю, что сегодня у нас вечеринка, Альк! — не терпящим пререкания тоном сказала ему я.

Первое, что мне удалось обнаружить на кухне — стойку со всякими винами. Дорогими, судя по всему. Холодильник был ожидаемо пуст, зато в шкафах нашлись всякие запасы "постольку-поскольку" — какие-то странные консервы, крекеры с необычными названиями и прочие продукты, которые можно купить только в элитных супермаркетах.

— Мы в Калифорнии, мы проехали уже пару тысяч километров, у нас есть кровать и горячая вода — разве это не повод отметить удачное завершение половины нашего пути?

Бутылка никак не желала поддаваться. Да и не имела я представления, как открывать вина, честно говоря.

— Вкус у хозяев что надо, — невзначай бросил Альк, задерживая свой взгляд на стойке с алкоголем.

— Я сдаюсь, — вручив Альку бутылку вина и штопор, с которым я закончила возиться, практически так и не начав, я полезла за бокалами, а когда достала их, недвусмысленно поставила их перед парнем, ожидая, пока он их наполнит.

Насчет вкуса хозяев, к которым мы так нагло забрались, я была абсолютно согласна. По крайней мере, в том, что касалось обстановки и всего интерьера. А что насчет вина... Интересно, с чего бы Альку уметь в этом разбираться? Хотя, честно сказать, я ведь так ничего и не знаю о его семье, кроме того, что они из Польши. Может, они тоже летали отдыхать в подобные места? Это объяснило бы то, почему Альку был неприятен гадюшник, в котором мы жили до этого, и его отношения к подобным людям.

А еще интересно — ко мне он тоже предвзято относился из-за этого?

Какие глупости, Ванда. Главное ведь то, как он относится к тебе сейчас.

Открыв бутылку, Альк не стал сразу разливать вино по бокалам, принимаясь раскладывать крекеры на тарелку и мазать их странной массой из жестяной банки. Было несколько странно наблюдать за парнем… Вот так. А еще у меня словно язык к небу прилип, сама не знаю, почему. Словно теперь, когда мы вот так оказались друг с другом наедине, собирались пить вино и наконец могли расслабиться, я растеряла весь свой запас тем. Интересно, Альк сам хоть умеет веселиться?

— Не верится, что прошла всего неделя. Кажется, что целая вечность, — несколько стушевавшись, начала я беседу с самой тупой фразы на свете. Ну зато это было правдой. Я ощущала себя так, словно была дома еще в прошлой жизни.

— Без машины мы бы сюда и за месяц не добрались, — хмыкнул парень, наконец разливая вино по бокалам.

Что-то даже будто невзначай екнуло внутри от его фразы. Словно можно было отнести эти слова про машину на мой счет. Как будто бы Альк впервые выказал одобрение тому, что я рядом с ним... И пусть в качестве того, что бонусом со мной была тачка.

Я сделала совсем маленький глоток вина, помня ту историю с водкой. На вкус было тоже паршиво, конечно. Но, по крайней мере, пить можно. Второй дался уже легче.

А еще здесь было отчего-то невыносимо жарко, даже несмотря на работающий кондиционер, потому как все это время, глядя на то, как Альк ловко расправляется с едой и вообще — ведет себя более расслабленно, чем обычно, я не замечала, как у меня начали потеть ладони.

— Надо бы... — мозг как-то совсем лихорадочно соображал, что стоит, а чего не стоит говорить, — Надо бы продумать наш дальнейший план передвижения. Хотя, что это я... Это тоже может подождать до завтра, верно?

— Ты же у нас занимаешься составлением маршрутов. Завтра возьмешь карту, выберешь дорогу, — даже голос Алька звучал куда более расслабленно, чем обычно

А еще он слишком внимательно сверлил меня взглядом, едва-едва лукаво улыбаясь морщинками в уголках глаз. Или он так внутренне посмеивается над моим неловким поведением?

— Черт, почему здесь так жарко... Почти как в Техасе, чтоб его, — выдала я, в очередной раз не подумав о том, что говорю.

— Сними свою толстовку. Всё равно здесь никого нет, а ты только мучаешься непонятно чего ради.

Я не совсем уверена была, что жарко мне из-за одежды, но... Черт, зачем нужно было вслух акцентировать на этом внимание? Теперь еще и отнекиваться будет совсем глупо. Лучше просто снять эту гребанную кофту и отложить в сторону, чтобы сгладить неловкость ситуации. Расстегнув молнию, я так и сделала, оставшись в одной майке, после чего села на барный стул, уже чуть решительнее придвинув к себе бокал и сделав новый глоток. И на закуски попыталась отвлечься, словно это сможет снять невесть откуда взявшийся во мне ступор и снова развязать язык.

— Это съедобно? — покрутила я в руках импровизированный кулинарный изыск от Алька.

— Это паштет. Фуа-гра. Ешь.

Мне было бы впору прыснуть от того, как разительно отличался этот вечер от предыдущих, да и вообще от всего, к чему я привыкла к жизни. И, как назло, чем увереннее и расслабленнее вел себя Альк, тем более неловко мне перед ним становилось.

— Очень вкусно. Как ты понял, я такого раньше не пробовала, — я попыталась усмехнуться, но тон у меня все равно выходил каким-то наигранно-вежливым.

И тут я вздохнула, наконец решая сдаться и словно бы выложить все начистоту.

— Я совсем ничего о тебе не знаю, Альк. Я понимаю, что ты клялся ничего мне не рассказывать и не впускать в свою голову, но можно же начать с малого. Какой твой любимый цвет, например? Фильм? Мороженое? Прости, если наглею, — выдохнула я. — Пойму, если опять пошлешь. Просто... Мне приятно было бы знать хоть что-то.

Альк задумчиво смотрел на бокал, вертя его в руке и перекатывая в нем вино, словно делал это уже сотни раз в жизни. Ему удивительно шло все это. Дорогой интерьер, алкоголь, закуски, названия которых я вряд ли запомню с первого раза. Ему шла богатая жизнь.

— У меня нет любимого фильма и цвета. Я люблю смесь вкусов в мороженом, когда ты за раз можешь попробовать больше одного. И я не люблю сладкий алкоголь, как ты могла заметить, -- с этими словами он потянулся, чтобы легонько прикоснуться к моему бокалу своим, и от этого тихого звона у меня снова екнуло сердце.

— Что ещё?

Я и сама не заметила, как улыбалась все то время, пока он говорил. И еще какое-то время после. И то, как он дотронулся своим бокалом до моего... Черт-черт-черт, это был слишком близко-интимный жест даже для Алька.

Так я ведь и впрямь поверю в то, что мы почти друзья. Я ведь уже доверяю ему целиком и полностью. И то, что он начинает в ответ доверять мне — это дорогого стоит.

Выдохнув, я решительно опрокинула в себя весь оставшийся бокал, словно не замечая горящих от крепкого вина щек, спрыгнула со стула, схватила Алька за запястье и потянула за собой наверх.

— Пойдем, — весело сказала я ему. — Безо всяких возражений!

Когда я выбирала спальню, чтобы ее занять, то заметила много разной всячины. И в то мгновение мне казалось, что здесь находится все самое интересное, чем мы можем заняться. Мое внимание привлек сперва огромный музыкальный центр, видеоплеер и караоке, и я даже начала копаться в дисках, но тут мой взгляд упал на классическую гитару, которая стояла на полке среди таких же красивых вещей.

— Зачем нам какая-то музыка, если мы можем и сами ее сыграть, — развеселившись окончательно, я уселась прямо на ковер, сжимая в руках инструмент.

Пальцы слушались плохо, но знакомую всем с детства песенку про паучка напеть я смогла.

— "Паучок-малютка ползет вверх по трубе

Дождик прошел и смыл его водой

Солнышко светит, все высохло везде

А паучок-малютка ползет вверх по трубе..."

Энтузиазм и распаленное алкоголем настроение компенсировали полное отсутствие таланта. Хотя мама в детстве говорила мне, что я пою лучше всех на свете. Да уж, были времена. Кто бы мог знать, что я однажды кому-то буду играть эти детские песенки?

Альк смотрел все это время на меня со странной смесью удивления и снисхождения. А после того, как я бренькнула по струнам в последний раз, с усмешкой забрал у меня гитару, отставив в сторону бутылку вина, которую он успел забрать с собой.

— Ты бы хоть настроила её.

Словно завороженная, я наблюдала за тем, как ловко он управляется с инструментом, перебирая пальцами струны и подкручивая колки. А после, совершенно неожиданным ласковым жестом огладив гитару по боку, взял пару нот.

— Держи, — протянув мне мою находку обратно, он сделал глоток вина прямо из горла бутылки, перебираясь ко мне на пол.

Неужели он думает, что после таких фокусов я просто так возьму и отстану от него? Хитро прищурившись, я постаралась улыбнуться как можно более невинно-очаровательно, чтобы уговорить Алька:

— Сдается мне, ты тоже играть умеешь. И, скорее всего, в разы лучше, чем я. Несправедливо, что гитара у меня. Теперь твоя очередь, — я даже забрала у парня бутылку, чтобы показать ему серьезность своих намерений. И проникновенно добавила в конце: — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Впервые за вечер на лице Алька промелькнуло недовольство. Моя просьба ему не понравилась. Но в конце концов он снова взялся за гриф, хмурясь и явно погружаясь в какие-то свои воспоминания.

— Когда ты станешь старше, проще, мудрее

вспомнишь ли ты все невзгоды, которые мы преодолели?

Пылая как угли, падая, трепетно

тоскуя по дням, когда мы были не сломлены,

годы назад…

Ну и, знаешь,

Кури, если тебе есть что, потому что все закончилось.

Все, что я хотел — это ты.

Я никогда не попаду на небеса,

потому что не знаю, как.

Давай поднимем бокал, другой

за все то, что я для тебя сделал.

Наверное, я не ожидала, что Альк и впрямь согласится. А когда он начал петь, даже почувствовала себя неловко, словно попала случайно в комнату, куда до этого меня не пускали и никогда бы не пустили, если б я не открыла дверь по ошибке, когда она по неосторожности оказалась не заперта. И вот Альк продолжал — слово за словом, и я не знала, чего хотела сильнее — чтобы он никогда не заканчивал, или же чтобы он прекратил прямо сейчас, оборвав себя на полуслове — тогда, по крайней мере, это было бы на него похоже, и мне не пришлось бы изо всех сил сдерживать какие-то странные слезы, что так и норовили выступить на глазах.

— ...Скажи мне, это что-нибудь значило для тебя?

Сможешь ли ты меня отпустить после всего того,

что я сделал для тебя?

Ты это заметила? О-о…

Замечала ли ты это? О-о…

Детка, замечала ли ты?

Он словно нарочно выбрал, похоже, самую пронзительную песню из всех, что знает. Так хотелось увидеть в ней смысл, который относился бы к нам двоим, но это было бы непозволительной роскошью. Потому я просто старалась слушать. Сжала пальцы в кулаки и приложила их к губам — благо, от слез отвлекало наблюдение за его руками. Красивые руки… Что-то слишком часто я начинаю на них вот так смотреть.

— …Хотелось бы мне видеть все насквозь.

Понимать, как велики твои ожидания.

Обними меня так, как будто никогда не выходила из себя

Скажи мне, что любишь меня больше,

чем ненавидишь.

Что ты все еще моя.

Давай поднимем бокал, другой

за все то, что я для тебя сделал.

Скажи мне, это что-нибудь значило для тебя?

Сможешь ли ты меня отпустить после всего того,

что я сделал для тебя?

Ты это заметила? О-о…

Замечала ли ты это? О-о…

Детка, замечала ли ты?

О-о…

Когда Альк закончил, я даже не знала, что сказать. "Спасибо"? "Очень красивая песня"? Господи, какие глупости... И, пока разум искал, что ляпнуть, моя рука сама по себе потянулась к руке парня, которой он только-только перебирал струны, в каком-то неясном порыве касаясь его. Я тут же заставила себя ее одернуть, но факт прикосновения теперь вряд ли можно было так просто стереть из реальности. Постаравшись как можно незаметнее смахнуть все же предательски выступившие слезы, я улыбнулась, как ни в чем не бывало, и даже похлопала в ладоши:

— У тебя талант! Тебе раньше об этом не говорили?

Дежурная фраза. Надеюсь, Альк сообразит, что я так просто стараюсь сгладить неловкость, что возникла в столь откровенный момент.

На мгновение он посмотрел на меня в упор, а потом как-то несколько растерянно отвел взгляд. Отложив гитару, он лег на спину, прямо на ковер.

— Говорили, — голос Алька звучал так же остраненно, как выглядел и он сам. -- Но это не моё. Не люблю петь для кого-то.

Мне отчего-то безумно захотелось лечь рядом с ним, так же, как и он, смотря в потолок и не думая больше ни о чем. Но вместо этого я просто легла на живот, уперев ладони в подбородок, и заглядывая бесцеремонно ему в лицо.

— Я помню, что обещала не лезть к тебе в душу и вообще молчать... Просто хочу напомнить, что ты можешь поговорить со мной о чем угодно, Альк. Поделиться... — мой голос стал отчего-то совсем тихим и серьезным. — Просто хочу, чтобы ты знал — мне не все равно. И я не представляю, как ты справляешься со всем этим... Особенно, когда не с кем поделиться. Когда даже девушке позвонить не можешь...

На этом моменте, едва-едва войдя в раж своей словоохотливости, я прикусила язык. Вспомнила, что было в прошлый раз, когда я напомнила ему об этом. И, наверное, мое лицо в эту секунду говорило лучше всяких красноречивых "прости".

И если в первые мгновения моей речи Альк чуть было не закатил глаза от раздражения… То на конце моей фразы совершенно неожиданно в его глазах появились насмешливые искорки.

— У меня есть девушка? — совершенно лениво протянул он.

Меня бросило в жар моментально. Особенно, когда парень вот так спокойно и просто повернул ко мне голову, совершенно не собираясь злиться — а я ведь видела по его лицу и сжатым челюстям, что уже начинаю переходить черту.

Что ты натворила, Ванда, черт побери. Все же было так хорошо...

И, кажется, все еще сильнее усугубила своими разговорами. Поставив себя в еще более неловкое положение...

Стоп, что вообще значит его вопрос?

— Прости, я не хотела... Черт, что за привычка у меня все портить, — я даже села обратно, прикладывая неосознанно тыльные стороны ладоней к щекам, чтобы унять жар. — Я и правда лезу не в свое дело. Это только твоя личная жизнь. Еще раз прости.

На этот раз его усмешка была слышна даже вслух. Я его насмешила? Своей реакцией? Но почему?

— Это моя старшая сестра.

Стоп, что?

— Ты могла видеть ее, когда машину мне искорежила.

О таком я даже подумать не могла. С первой секунды, как встретила этих двоих тогда, на парковке — я решила, что они вместе. Ну как, как могла в моей голове родиться мысль, что они — брат с сестрой? И те звонки...

Черт. Какая же я дура. Все это время думала, что Альк страдает из-за разлуки с любимой девушкой... В голове не укладывалась вся информация, которая на меня вот так разом свалилась. Нужно будет еще много времени, чтобы вспомнить все те моменты, в которые я так жестко ошибалась и списывала все на эту ошибку.

А пока что я какое-то время сидела, глядя на Алька и пытаясь все это переварить.

— Сестра... — я даже проговорила это вслух, пока мир переворачивался в моей голове с ног на голову. — Ты не... Вот дерьмо, — подытожила я свои бессвязные комментарии ругательством, как всегда случалось, когда сказать мне было совершенно нечего.

И вот в такие моменты разум меня и подводит. Или соображения морали меня слишком долго сдерживали?.. Или вино стало всему причиной — об этом я стану размышлять позже. А в тот момент сделала то, что сделала.

Воспользовалась приоткрытой неосторожно дверью, чтобы взять как можно больше, ведь кто знает, когда снова представится такая возможность. Да и Альк был вот прямо передо мной, как на ладони, такой открытый, улыбающийся в своей язвительной усмешке, по-необычному добрый ко мне в этот вечер...

Я осознала, что делаю, только когда уже это сделала. Когда целиком позволила погрузиться себе в его энергетику, что необъяснимо тянула к себе и сводила потихоньку с ума.

...Когда, совершенно не помня себя, наклонилась к нему и поцеловала, обхватывая лицо ладонями. Просто прижалась губами к губам, потому как и поцелуев у меня в жизни толком-то не было, да и трясти меня из-за волнения начинало уже знатно, сердце колотилось, как сумасшедшее, волосы упали вперед, и рассудок отказывал..

Но то, чего я так жаждала в то мгновение, я получила с лихвой. Его странная энергия накрыла меня с головой, и это ощущение было таким крышесносным, что впору было терять сознание от ошеломительности этих ощущений.

В следующее мгновение Альк тут же перехватил меня за руки и перекатился со спины на живот, вжимая меня в пол всем своим весом. Руки обожгло его крепкой хваткой и твердым полом, в который он вжал мои запястья, не позволяя к нему более прикасаться. Угрожающий, злой взгляд прямо мне в глаза.

— Нет, — едва сдерживая свое раздражение, проговорил он.

Признаюсь честно — в эти секунды я испытывала еще более постыдное чувство, чем до этого.

Я испугалась.

И, что самое паршивое, я даже забыла на мгновение, как сопротивляться. Просто смотрела в его неестественно-желтые в искусственном освещении глаза и не могла отвести взгляда, словно травоядное животное, загнанное в ловушку. Его вдруг стало как-то слишком много. Альк, такой высокий и состоящий из одних мышц, чуть ли не впервые с того случая на парковке меня так напугал. Даже если я попытаюсь — я не смогу высвободиться из его хватки, настолько неестественно-сильной она была.

С меня в то мгновение словно бы спала вся пелена алкогольного опьянения и романтического очарования момента. А когда Альк добил меня своим "нет", я окончательно пришла в себя.

Я выдохнула с облегчением, когда ощутила, что он отпустил меня. Благодарила бога, когда он просто встал и вышел из комнаты.

Засунув все свои эмоции и чувства куда подальше, словно робот, я решила пойти в душ и спать. Завтра я смогу подумать обо всем этом, если, конечно, раньше не сгорю со стыда.

И впредь нужно быть осторожнее со своими действиями и словами.

Что сделать будет довольно сложно, учитывая все произошедшее. Ну вот как может к парню тянуть и отталкивать одновременно? Как он может будить в тебе и страх, и желание поцеловать и прикоснуться одновременно?