История Златы

Глава 12

Корнел никак не ожидал, что дела задержат его в столице на неопределённое время. С другой стороны, он так долго отсутствовал в городе, что удивляться было нечему. Как бы хорошо не справлялись его заместители со своей работой, а всё же без его одобрения кое-какие приказы были бы признаны недействительными. Вот и пришлось в срочном порядке разбираться с уймой накопившихся дел.

Самым скверным было то, что теперь не удастся побывать в империи Айкрам инкогнито, как он планировал ранее. А ведь он хотел убить двух зайцев одним выстрелом: первое и самое главное — это осмотреться у соседей, послушать, что говорит народ на улицах, если получится, завербовать новых агентов. А второе, присмотреться к оборотням повнимательнее. По дороге из Вилхолма в столицу у принца не было возможности познакомиться с ними поближе. Ехали каждый в своей повозке, на постоялом дворе останавливались только на ночь, когда все стремились поскорее доесть свой ужин и отправиться спать. Такая спешка не располагала к задушевной беседе, когда за кружкой чего-нибудь хмельного зарождались первые ростки доверия. Вся надежда была на совместное проживание в Айкраме, но и тут ему не повезло. А ведь с Дортом удалось договориться обо всём ещё в Вилхолме. Непросто было уломать старого вояку пойти на сделку с принцем, всё-то ему казалось, что он предаёт доверие оборотней. Пришлось Корнелу поклясться, что ничего дурного у него и в мыслях не было. Просто решил, что ему, как будущему правителю, пора налаживать отношения с лесными жителями. Тем более, что здесь, в Вилхолме такое общение давно не считается чем-то из ряда вон выходящим.

О том, что его интерес распространяется и на девушку-оборотня, Корнел, понятное дело, распространяться не стал, но вряд ли ему удалось провести начальника стражи, тот был совсем не так прост, как хотел казаться. В какой-то момент принц решил предложить Дорту место в своём управлении. Такие люди на вес золота: природный ум, приобретённый опыт, житейская смекалка и безупречное владение холодным оружием — таким набором качеств мог похвастаться далеко не каждый его сотрудник. Возраст у него, конечно, уже не тот, чтобы становиться полевым агентом, а вот обучать молодых и неопытных воинов — самое то.

Визит во дворец привнёс ещё больше сумятицы в жизнь Корнела. Принц должен был бы сразу понять, что творится что-то неладное, но видимо травма головы каким-то образом отразилась на его умственных способностях. А ведь одно то, что король принимал его не в личных апартаментах, а в рабочем кабинете свидетельствовало о том, что разговаривать с ним будет не отец, а повелитель.

Грузный мужчина преклонных лет едва взглянул на своего сына и тут же продолжил просматривать какие-то бумаги. Корнел выразил своё недоумение покашливанием. На что король как-то безнадёжно вздохнул и отшвырнул в сторону стопку документов, которые туже разлетелись по комнате. Некоторые из них оказались в опасной близости от камина, в котором жарко пылал огонь. Вот только правитель никак на это не отреагировал. Пришлось Корнелу потратить некоторое время на то, чтобы собрать с пола бумаги, которые наверняка имели государственную важность.

— Что случилось, отец?

Принц опустился в кресло напротив короля и только с такого близкого расстояния заметил, как тот сильно постарел. Глаза по-старчески слезились, кожа походила на пергамент, а некогда сильные руки мелко подрагивали.

— Старость, сынок, со мной случилась старость.

Корнелу стало почему-то невыносимо стыдно, словно в этом была его вина. В последнее время они редко виделись вот так наедине. Встречались в основном на приёмах, когда придворные целители делали всё возможное, чтобы король выглядел по-прежнему бодрым и полным сил. К сожалению, все их снадобья были не способны вернуть стареющему монарху молодость.

Король протянул руку за бумагами и Корнел с непонятной тревогой вернул их отцу. Было такое чувство, что он только что совершил ошибку, не позволив пламени уничтожить эти документы. Иксидор перехватил взгляд сына, направленный на огонь в камине и криво усмехнулся.

— Это не решило бы моей проблемы, сын. Только тебе под силу справиться с надвигающимися неприятностями.

— Ты говоришь загадками, отец. Объясни толком, что происходит?

— Ты всегда был таким нетерпеливым, мой мальчик. Даже на свет появился раньше положенного времени.

Оба надолго замолчали, отдавая дань памяти той, что подарила жизнь наследнику престола и заплатила за это дорогой ценой.

Потом снова заговорил король:

— Всё началось пятнадцать лет назад. Ты тогда был слишком мал, чтобы интересоваться политическими событиями. Но теперь ты повзрослел, и я могу говорить с тобой обо всём открыто. В последнее время ты много работал и тебе действительно есть чем гордиться, — король сделал многозначительную паузу и после этого торжественно произнёс: — Думаю, настало время тебе занять моё место, сын.

— Отец! — вскричал Корнел, ему было больно слушать подобные откровения, хоть в глубине души он и был согласен с отцом. Такое большое королевство как Игунария нуждается в сильном правителе.

Король поднял правую руку, как делал это всегда, призывая к молчанию не в меру разговорчивых советников.

— Это не обсуждается, сын. Нет ничего печальнее, чем дряхлеющий старик на троне из последних сил цепляющийся за власть трясущимися от немощи руками. Ты всегда знал, что этот день когда-нибудь наступит. Я приложил много усилий для того, чтобы ты взошёл на трон подготовленным. И у меня нет и тени сомнений, что ты станешь лучшим правителем, чем я в свои годы. К сожалению, существует одна договорённость, которую я не могу нарушить. Я хотел бы обсудить это с тобой в спокойной обстановке, но боюсь, у нас не так много времени. Так что выслушай всё, что я тебе скажу и реши, как нам следует поступить.

В руках короля снова оказались те самые документы, которые Корнел так неосмотрительно спас от огня.

— Это наш договор с империей Айкрам. Как видишь, он включает в себя немало пунктов, но речь пойдёт лишь об одном из них. Где же это было? — Иксидор принялся перебирать листы, пытаясь найти нужный. — А вот и то, что я искал. В этом документе говорится о заключении помолвки между королём Игунарии и принцессой Нарминой, сестрой императора Сархата.

Брови Корнела поползли вверх от удивления: «Его отец собрался жениться? Тогда к чему все эти разговоры о старости и избавлении от бремени власти?»

— Вижу, ты удивлён, — улыбнулся король. — Не думал, что для тебя эта новость окажется такой неожиданной. Договорные браки — это удел всех правителей. Нашим государствам был необходим мирный договор, а эта помолвка стала его гарантом. К слову, невесте в ту пору исполнилось три года, и наша помолвка была скорее формальностью, чем свершившимся фактом.

Король встал и подошёл к окну. В отблесках солнечного света его волосы отливали серебром, в них почти не осталось чёрных прядей. «Значит, на приёмах отец надевает парик», — отстранённо подумал Корнел.

— Вчера я получил известие от императора Сархата, о том, что Нармине исполнилось восемнадцать и наша договорённость может вступить в силу, — продолжил король.

— Я ничего не понимаю, отец. Что ты пытаешься мне сказать?

— Только то, что я предоставляю тебе выбор, сын. В договоре говорится о помолвке короля Игунарии и принцессы Нармины. Заметь, имя короля не указано. Если ты взойдёшь на престол, ты и будешь заключать брак с этой девушкой.

Принцу захотелось закричать, что он её даже не знает, но он вовремя сдержался, поняв, как нелепо это прозвучит. Как сказал отец, его удел — договорной брак. Так не всё ли равно, с кем он будет заключён? Всё на благо королевства.

— Ну же сынок, не нужно строить из себя жертву, — впервые в голосе короля прозвучала лёгкая ирония. — Я предлагаю тебе выбор.

— Выбор? — невесело усмехнулся Корнел. — Ты, наверное, шутишь?

— Вовсе нет, — снова улыбнулся король. — Я предлагаю тебе самому решить свою судьбу. По крайне мере, в этот раз. Ты поедешь к Сархату, как мой представитель и сможешь познакомиться с будущей королевой Игунарии. Если она тебе придётся по душе, замечательно. Если же нет, то я, так и быть, побуду королём ещё какое-то время, достаточное для того, чтобы жениться на этой малышке. Договорённость будет соблюдена в любом случае.

Голова у Корнела шла кругом. Такого поворота событий он никак не ожидал. Наверное, поэтому он мог думать лишь о том, что теперь с полным правом может послать все дела в бездну и отправиться в путь вместе с оборотнями. Настроение стремительно улучшалось. Кто бы мог подумать, что такой напряжённый во всех отношениях день завершится таким чудесным образом?

Однако король умерил пыл Корнела, заявив, что, сопровождающая его делегация будет готова к отъезду через три дня.

Мужчина, застывший в широком проёме, выглядел настолько чуждым этому миру, что Злата, какое-то время просто рассматривала его самым беззастенчивым образом. Безумное количество драгоценностей и яркая одежда на ком-то другом, возможно, смотрелись бы нелепо, но только не на этом мужчине. Он был воплощением мужественности: тренированное тело, смуглая кожа, тёмные, почти чёрные глаза в обрамлении густых ресниц, твёрдая линия губ и упрямый подбородок. Несомненно, этот незнакомец был очень красив, а ещё он буквально источал ауру властности. Даже оборотни признали в нём достойного противника, не смотря на отсутствие у него звериной сущности.

Алистер выступил вперёд и заслонил собой сестру. Его примеру последовали и все остальные оборотни. И только Дорт сохранял невозмутимость. Шаразцы низко поклонились своему повелителю и в витиеватых выражениях поведали ему о выполненном поручении.

Сархат милостиво улыбнулся и произнёс в ответ несколько слов, прозвучавших так тихо, что только чуткий слух оборотней уловил сказанное. А вот Злата осталась в неведении, впрочем, как и Дорт. Всё не так обидно.

Шаразцы просияли, словно император пообещал им место в чертогах богини и, пятясь спинами вперёд, вышли из зала.

Затем Сархат ещё раз окинул взглядом своих гостей и заговорил низким бархатным голосом, в котором звучала скрытая сила:

— Я, император Сархат, приветствую вас, почтенные гости, в своём доме. Да продлит богиня ваши дни. Благодарю вас за то, что не остались глухи к моим мольбам, — император говорил очень медленно, с трудом подбирая слова, но гости оценили усилия правителя, ведь он обращался к ним на их родном языке. Звук его голоса, казалось, очаровывал, погружал в гипнотический транс, оттого оборотни не сразу уловили суть вопроса, которым император закончил свою приветственную речь: — Я не вижу среди вас мудрой целительницы, хотя мой слуга утверждал, что она находится вместе с вами.

Глаза Алистера сначала округлились, а потом озорно сверкнули. Он первым пришёл в себя и понял, что правитель представлял Злату сморщенной старухой. Расправив и без того могучие плечи, молодой оборотень приосанился и, вспомнив, всё чему учила его матушка, произнёс:

— Благодарим за радушный приём, Ваше Императорское Величество. К сожалению, целительница тяжело перенесла тяготы пути. Всему виной её возраст и хрупкое сложение.

— Я понимаю, — Сархат слегка склонил голову, как бы соглашаясь с собеседником. — Позвольте моим слугам позаботиться об этой женщине, уверяю вас, что во дворце ей ничто не угрожает.

Маленький кулачок с силой врезался между лопаток Алистера. Ну в самом деле, сколько можно заслонять ей обзор? Ничего же ни видно. Парень сдавленно ойкнул и оглянулся назад, чтобы увидеть разгневанную сестру, которая снова не оценила его невинную шутку. И разве он сказал хоть слово неправды?

С мученическим видом, Алистер сделал шаг в сторону и пропустил Злату вперёд.

— Вы можете сами спросить её об этом. Целительница все решения принимает сама.

Пожалуй, никогда в своей жизни Сархат не испытывал такого изумления. Вот это воздушное создание с ясным взглядом и есть та самая целительница, что способна творить чудеса? В это было трудно поверить. Это то же самое, что представить Нармину в этой роли. Хотя у сестры хватило ума отравить Рашану. Но, как говорится: ломать — не строить.

Глаза императора полыхнули чёрным огнём, а в голосе появилась лёгкая хрипотца. Этот мужчина умел оказывать воздействие на женские сердца. Злата отчего то пожалела, что так необдуманно вышла из-за спины брата. В конце концов, ей и оттуда было всё прекрасно слышно. Но потом девушка одёрнула себя. Да что с ней творится в последнее время? Никогда прежде она не реагировала так остро на внимание мужчин. Всё началось с того злосчастного принца. Его оценивающий взгляд всколыхнул в душе девушки целую бурю эмоций, от негодования до смущения. Впервые ей стало неудобно за своё скромное платье и полное отсутствие украшений. А ведь они, эти украшения, у Златы имелись. На совершеннолетие матушка подарила ей целый ларец с драгоценностями. Чего в нём только не было: кольца, браслеты, изящные подвески и массивные колье. Но куда надевать всё это богатство лесной целительнице? Толку от всех этих безделиц не было никакого. Разве что поднять себе настроение, любуясь игрой света в разноцветных камнях.

Злата порадовалась, что её одежда в этот раз выглядит достойно. От лёгкого скользящего шёлка рождалось ощущение невесомости. Казалось, что стоит взмахнуть руками и широкие рукава её нового одеяния, сшитого на южный манер, превратятся в крылья.

Девушка мысленно улыбнулась, представив, как обитатели этого роскошного дворца с высокими потолками, летают по нему, словно птицы.

Сархат жадно ловил все эмоции, которые мелькали на лице целительницы, сменяя одна другую. Вот она напряглась, уловив его взгляд, вот нахмурилась, чем-то расстроенная, вот засветилась изнутри мягким светом, наверное, вспомнила о чём-то хорошем и сразу улыбнулась, устремив свой взор к мозаичному потолку. И снова её взгляд вернулся к нему, но в нём уже не было прежнего смущения. Девушка быстро взяла себя в руки и теперь на Сархата смотрели спокойные глаза небесного цвета. Такой взгляд не мог принадлежать юной девушке. Император как-то сразу успокоился и предложил гостям разделить с ним вечернюю трапезу.

Злата хотела что-то сказать и даже сделала шаг вперёд, но Дорт вовремя ухватил её за рукав и прошептал еле слышно, что от таких приглашений не отказываются. Оборотни, благодаря своему слуху, тоже не стали возражать, а потому не попали в немилость к императору. И уже через несколько минут вся компания расположилась на низких широких диванах, обитых красной тафтой. Лёгкое игристое вино способствовало началу непринуждённой беседы за столом. Император оказался приятным собеседником. Живо интересовался внутренним устройством в клане оборотней, принятыми у них обычаями, возможностью наладить торговые отношения. Все присутствующие, так или иначе, не были обделены его вниманием. Даже Злата услышала в свой адрес несколько лестных слов. Сархат долго смотрел на неё, не отрывая глаз, а затем произнёс своим чарующим голосом возмутительно прекрасные слова:

— Никогда не встречал никого более совершенного. Ты, как нежный цветок, встречающий свой первый рассвет, как драгоценный камень, огранённый рукой мастера, как последний луч солнца, что дарит нам своё сияние перед приходом ночи. Я мог бы больше не поднимать свой взгляд к небу, ведь оно растворилось в твоих глазах.

Злата никогда не слышала в свой адрес ничего подобного. На севере не принято говорить девушкам такие слова. Она скромно потупилась и невольно покраснела, не зная, как следует реагировать на такую неприкрытую лесть, ведь на самом деле, девушка не считала себя такой уж красавицей. Но было приятно слышать из уст этого властного мужчины подобные признания и чувствовать себя особенной.

Очарование момента разрушил Алистер. И вовремя. Ещё немного и Злата окончательно могла запутаться в паутине слов и взглядов.

— А где находится та девушка, ради которой моя сестра проделала весь этот путь?

Разумеется, его вмешательство было грубым нарушением всех норм и правил поведения, но молодому парню не хватало опыта общения с высокопоставленными персонами, а вот сестру надо было спасать. Да и благодарный взгляд Златы, убедил его в том, что поступил он правильно.

Сархат недовольно прищурился, но простил мальчишке его дерзость. В конце концов, он сам позволил этим чужестранцам такое вольное обращение. А о Рашане поговорить действительно пора. Времени и так потеряно немало и с каждой минутой оно утекает безвозвратно.

Злата заметила, как гнев в глазах мужчины сменяется безмерной печалью. Дурман от его сладких слов мигом развеялся. Девушка прикусила губу, досадуя на себя — заслушалась обманных речей, глупая. Потом торопливо подскочила на ноги и заявила, что готова немедленно отправиться к больной. Никакие уговоры и увещевания не могли её остановить. Так что приятно начавшийся вечер обещал смениться беспокойной ночью. Оборотни прекрасно знали характер своей подруги. Злата не успокоится, пока не поставит страдалицу на ноги.

Сархат был удивлён тем, как безропотно спутники девушки подчиняются её приказам. Он привык к тому, что место женщины всегда позади мужчины — мужа, старшего родственника, покровителя или хозяина. Кто-то непременно должен был позаботиться о слабой женщине, предоставить ей кров, еду и одежду.

Для тех, кто по каким-либо причинам остался без опеки, существовали Дома Скорби. Это мрачное название в полной мере отражало жизнь их обитательниц. Чёрные одеяния, обязательные утренние и вечерние молитвы, каждодневный труд, чтобы оправдать своё проживание — всё это не оставляло места для веселья, но спасало от голодной смерти.

Как же много свободы дали своим женщинам его соседи. Пожалуй, Нармине понравится в Игунарии. Она никогда не отличалась кротким нравом, всегда стремилась к власти. Иногда Сархат думал о том, что ей нужно было родиться мужчиной, а потом он представлял её в роли правителя и ужасался, потому что понимал, что Нармина пойдёт на любые жертвы ради достижения собственной цели. Богиня в своей мудрости не дала его сестре ни единого шанса на абсолютную власть, в противном случае эта властолюбивая красавица могла бы утопить весь мир в крови. Сам император всячески старался избегать военных конфликтов, предпочитая идти к своей цели путём переговоров. До сих пор ему это удавалось, но поведение Марагона уже начинало беспокоить Сархата. К сожалению не все правители внемлют голосу разума, у некоторых, как оказалось, он отсутствует напрочь.

Тем временем вся компания подошла к причалу, где их уже поджидала довольно большая лодка, в которой могли разместиться не менее двадцати человек. Оставалось только удивляться расторопности императорских подданных, которые за короткое время сумели организовать переправу целительницы и её спутников к дому госпожи Мануш. А ведь прошло не более пяти минут с тех пор, как правитель отдал распоряжение своему слуге. Создавалось впечатление, что и лодка, и гребцы поджидали их появления уже давно, не менее часа. А может быть, так оно и было? Порядки, царящие в империи, удивляли своей строгостью. Женщины, кажется, и вовсе не имели никаких прав, кроме права во всём подчиняться воле своего господина.

Злата мысленно фыркнула, представив свободолюбивую Адену, с благоговейным трепетом ловящую каждое слово мужа и спешащую исполнять все его приказы по первому требованию. Эта картинка показалась до того нелепой, что удержаться от смеха было невозможно. Алистер с удивлением оглянулся на сестру, не понимая, что её так развеселило. Он как раз собирался переступить через высокий борт лодки, так что в результате неосторожного движения, едва не свалился в воду. Хорошо, что друзья его поддержали, хоть и мучили потом всю дорогу, насмехаясь над его неуклюжестью.

Сархат неуловимым образом изменился и вместо приветливого хозяина перед ними предстал уставший человек, которого болезнь любимой женщины совершенно вымотала, лишила практически всех сил.

Дом, к которому они направились, после того как покинули лодку, выглядел совсем не так величественно, как дворец императора. Это был добротный трёхэтажный особняк, который мог бы принадлежать зажиточному торговцу или мелкому аристократу. Если бы Злате не приходилось бывать в заведениях подобного толка, оказывая помощь жрицам любви, она бы и не догадалась, какого рода услуги предлагают эти милые девушки, встречающие неожиданных посетителей разноцветной щебечущей стайкой в холле первого этажа. Оборотни тоже смекнули в чём тут дело и расплылись в довольных улыбках — кажется, ночь может оказаться не такой уж скучной.

Злата посмотрела на императора, ожидая, когда он представит её пышнотелой хозяйке и проводит к больной девушке.

— Процветания твоему дому, тётушка Мануш, прими моих гостей со всем радушием, они проделали долгий путь и нуждаются в отдыхе и развлечениях. А мы с госпожой целительницей пройдём на второй этаж, прикажи нас не беспокоить.

Увесистый кошель перекочевал из рук императора в пухлые ручки стареющей матроны и скрылся в широких складках её алого одеяния. Мануш с неожиданной для своей комплекции лёгкостью принялась за дело: проводила дорогих гостей в просторную комнату, приказала слугам принести еду и напитки, отдала распоряжения девушкам и только после этого шустро поднялась по лестнице на второй этаж, чтобы лично проводить правителя и целительницу в комнату к больной девушке.

Злата нерешительно перешагнула порог полутёмной комнаты и сразу задержала дыхание. Зловоние, наполняющее комнату, не давало дышать, от него даже глаза начинали слезиться. Ни слова не говоря, девушка подошла к окну и, отдёрнув тяжёлые портьеры, распахнула его настежь. Ветер, насыщенный солёным запахом моря, ворвался в помещение и мигом наполнил его свежестью.

Какое-то время Злата постояла у окна, всматриваясь в водную гладь, а потом повернулась и направилась к постели больной. Сколько не оттягивай этот момент, его не избежать. Внутренне целительница была готова к тому, что увиденное ей не понравится, но действительность превзошла все её ожидания. Болезнь зашла слишком далеко. Помочь несчастной можно было месяц назад, а сейчас у девушки не осталось ни единого шанса на полное выздоровление. Даже если удастся сохранить ей жизнь, от прежней красавицы останется лишь её уродливое подобие. Следы от гниющих язв никуда не денутся, а ведь они сплошь покрывают и лицо, и тело больной. Какой будет её жизнь после подобного превращения? Злата уже поняла, что бедняжке предстоят годы мучений. Иногда целительница проклинала свой дар, потому что не могла позволить умереть тому, кого ещё можно спасти. Куда проще было бы отпустить душу этой девушки, избавить её от тяжкой доли отверженной и всеми презираемой из-за приобретённого уродства. Чувства императора волновали целительницу в последнюю очередь, но всё-таки будет не просто сказать ему всю правду после того, как он приложил столько усилий, чтобы спасти любимую.

Злата вернула своим глазам их обычный вид и повернулась к Сархату, чтобы начать нелёгкий разговор. И не смогла произнести ни слова. У этого мужчины были невероятные глаза: они лишали воли, подчиняли, принуждали к покорности, порождали желание сделать невозможное, лишь бы не угас чёрный огонь, горящий в их глубине.

Тяжкий вздох выразил её отчаяние лучше всяких слов. Но мужчина не желал сдаваться, верить в то, что всё кончено. Он упрямо тряхнул головой и вышел прочь из комнаты, как будто боялся услышать словесное подтверждение своим догадкам. Злата осталась наедине с больной и принялась за привычную работу, которая в этот раз приносила не радость, а скорее огорчение, потому что, не смотря на все затраченные усилия, в этом мире только прибавится горя и страданий.

Служанка — некрасивая девушка с суровым лицом, обнаружилась за дверью. Горячая вода и чистая ткань были доставлены по первому требованию целительницы. И потом любая просьба Златы исполнялась с неизменной вежливой гримасой на лице, но абсолютно безропотно.

В комнату служанка не заходила и Злата была этому только рада, она с трудом терпела присутствие посторонних во время своей работы, хотя всегда позволяла родным больного находиться поблизости, если они того хотели. По-видимому, у этой несчастной не было никого ближе Сархата, а он, как ушёл, так больше и не появлялся.

Приготовить очищающий отвар, было делом нескольких минут. Намного больше времени ушло на то, чтобы обработать все язвы на теле девушки. Во время этой нехитрой, но неприятной и утомительной процедуры, Злата обнаружила тонкий золотой ошейник на шее девушки. Полоска металла шириной в несколько миллиметров была почти не видна под слоем сочащегося гноя. Не удивительно, что целительница не заметила его сразу. А когда заметила, неожиданно замерла, не зная, действительно ли ей улыбнулась удача, или это простое украшение, которое по какой-то причине забыли снять с её пациентки?

Злата хорошо помнила рассказы матери и отца об освобождении оборотней из рабства. Эти события двадцатилетней давности были частью той истории, когда Волдар преследовал похитителей Дестины, а в результате обнаружил своих соплеменников в плену у работорговца. На тех парнях и девушках были надеты металлические ободки, которые не позволяли им менять ипостась и превращаться в хищников, способных постоять за себя. Даже дети не избежали подобной участи и впервые ощутили свою двойственную сущность только после того, как избавились от сдерживающих оборот ошейников.

Казалось невероятным, что история может повториться, ведь с тех пор прошло довольно много времени. Однако в клане и по сей день велись разговоры о том, что не всех оборотней удалось разыскать и освободить из плена. Могла ли эта девушка быть потомком кого-то из тех несчастных, кто так и не дождался помощи своих сородичей? Для Рашаны это могло означать одно — спасение, ведь оборотни — дети этого мира. Они обладали не только ускоренной регенерацией, но и находились под покровительством самой богини, которая, надо признать, довольно ответственно относилась к своим обязанностям. Достаточно обратиться к ней за помощью и Нерайна непременно откликнется, хоть и в своей неповторимой манере, к которой, впрочем, все давно привыкли.

Пальцы дрожали от нервного напряжения, собственное нетерпение боролось с выработанной годами привычкой доводить до конца любое начатое дело. А потому Злата продолжала со свойственным ей упорством очищать кожу своей пациентки от гноя. Когда, наконец, ей удалось с этим справиться, девушка почувствовала сильную усталость. Наверное прошло довольно много времени с тех пор, как она впервые вошла в эту комнату. Служанка за дверью тихонько посапывала, забывшись тревожным сном на колченогом стуле. Отчего-то стало жаль бедняжку, хотя жалеть в первую очередь следовало саму Злату, ведь никто так и не пришёл ей на помощь. Словно приезд целительницы разом избавил всех обитателей этого дома от ответственности за больную девушку.

Злата и не надеялась на чью-то помощь, но вот справиться со сменой белья на постели больной в одиночку, ей было не под силу. Пришлось будить уснувшую служанку и просить её позвать ещё кого-нибудь, чтобы перестелить чистые простыни.

Южная ночь коротка и рассвет уже расцветил яркими красками небосвод, а Злата всё продолжала трудиться. Любопытство и затаённая надежда прогоняли сон и усталость не хуже бодрящего напитка, настоянного на плодах дикого шиповника. Золотой ободок никак не удавалось разомкнуть. Это нехитрое украшение попросту не имело замка, оно было цельным и оставалось только гадать, каким образом эту вещицу удалось нацепить на шею девушки?

Промучившись над неразрешимой загадкой около получаса, Злата решила, что не будет большой беды, если она сломает этот ошейник, по-другому его и назвать было нельзя. В конце концов, император достаточно богат, чтобы подарить своей любимой другое украшение.

Видящей не составило труда разорвать плетение. Несколько резких движений — и вот, покорёженный кусок металла со звоном покатился по каменным плитам пола.

Несколько минут ничего не происходило. Злата уже подумала, что ошиблась в своих предположениях, когда девушка на кровати резко выгнулась дугой и громко закричала. Этот вопль боли наверняка слышали все, кто в данный момент находился в доме. По лестнице застучали тяжёлые сапоги, вероятно, это оборотни мчались спасать свою подругу от неведомой опасности. Немного не вовремя, или наоборот, как нельзя кстати. Кто знает, что последует дальше? Самостоятельно целительница могла и не справиться со всей этой ситуацией.

Дверь в комнату распахнулась, ударившись о стену, и в небольшое помещение ворвались её добровольные охранники. Первым к Злате подскочил Алистер и стал осматривать сестру с ног до головы, стараясь определить, насколько сильно она пострадала и пострадала ли вообще.

— Успокойся, брат, со мной всё в порядке. Лучше помоги мне удержать её на месте, — Злата указала рукой куда-то в сторону.

Парни перевели взгляд на кровать, где корчилось и извивалось нечто непонятное. И не человек и не зверь. Что-то среднее, застывшее в момент перехода из одной формы в другую. Смотреть на это было страшно всем. Разве что целительница лучилась довольством, как сытая кошка и эта её реакция тоже пугала своей неправильностью. Но девушка, кажется, и не замечала ничего необычного, она ловко управляла действиями оборотней, расположив их вокруг кровати таким образом, чтобы нечто несуразное ни в коем случае не свалилось на пол.

Сама Злата подошла к изголовью и сосредоточилась на плетении, которое в данный момент напоминало клубок пёстрых ниток, которым поигрался шаловливый котёнок. Девушке предстояло распутать всё это безобразие и привести в должный вид. Не хватало образца и целительница, нисколько не сомневаясь в положительном ответе, попросила брата принять звериный облик.

Алистер скорчил страдальческую мину, но послушался и сменил ипостась. Теперь всё было готово к осуществлению одной, на первый взгляд, безумной идеи. Вот только Злата отчего-то была уверена в том, что у неё всё получится.

Работа спорилась, были забыты и тревоги и усталость. Всё в этот миг было подчинено одной цели — создать объёмное полотно, схожее по своей структуре с представленным образцом. И ей это удалось, хоть и потребовало немало сил и энергии. Результат поражал воображение. Дыхание оборотней участилось, сквозь сипение начали прорываться рычащие звуки, а всё потому, что перед ними на кровати лежала самка-оборотень в своей звериной ипостаси и была она невероятно привлекательна, в сотни раз притягательнее тех девушек, что дожидались их возвращения внизу. А ведь Мануш знала толк в женской красоте и отбирала для своего дома удовольствий лучших рабынь со всего света.

— Уймитесь, парни, эта красавица уже занята, — прикрикнула на своих соплеменников Злата, но было поздно. Алистер взъерошил шерсть на загривке и показал всем звериный оскал, который мог означать только одно — он нашёл свою пару и намерен за неё бороться не на жизнь, а на смерть с каждым, кто посмеет встать между ним и его избранницей.