История Златы

Глава 4

В столице империи Айкрам царствовал удушливый зной, какой обыкновенно случается здесь в это время года. На улицах не было ни души, даже бродячие собаки попрятались от нестерпимого жара, раскалившего булыжные камни мостовых так сильно, что на них легко можно было испечь пите — тонкие пресные лепёшки. Наступление вечера не принесло долгожданной прохлады. Воздух словно замер, превратившись в прозрачное марево, а небо так и оставалось безоблачно синим, разбивая надежды горожан на освежающие струи дождя.

К пристани причалила большая лодка с павильоном из расшитого золотом синего шёлка. Четыре гребца ловко управлялись с неповоротливой посудиной, они так сработались за долгие годы, что понимали друг друга без слов, используя известную лишь им систему знаков и звуковых сигналов. Из одежды на них были только яркие цветные шаровары, да короткие безрукавки, не прикрывающие голый торс, так что каждый мог полюбоваться игрой мускулов под загорелой кожей. Чёрные блестящие волосы были туго стянуты кожаными ремешками, и ветер безуспешно пытался растрепать смоляные пряди.

Парни выглядели довольно молодо, но не настолько, чтобы кто-то посчитал их зелёными юнцами, скорее, это были мужчины в полном расцвете сил, которые уже разменяли третий десяток, но ещё не остепенились, сохраняя в душе тягу к приключениям. Глаза гребцов светились весёлым задором и предвкушением. Недолгий путь от дворца повелителя до городской пристани, остался позади. Теперь их ждал заслуженный отдых в объятиях знойных красавиц, искусных в любовных утехах. Эти чаровницы могли быть страстными или трепетно-нежными, всё, как было угодно господину. А уж так правдиво разыгрывали любовь и удовольствие, что не трудно было забыться и поверить, что чувства настоящие, а улыбки искренние. Главное не утратить связь с реальностью и своевременно расплатиться за их услуги, не то медовые уста прелестниц начнут источать смертельный яд. Все знали, как строго следит за порядком в доме удовольствий его хозяйка госпожа Мануш. Эта женщина одним своим видом могла напугать кого угодно, но, не рассчитывая на то, что все посетители обладают хорошим зрением, хозяйка предпочитала платить наёмникам, чтобы ни у кого не возникало соблазна обмануть беззащитную женщину. Об этом знали все, а потому проблемы возникали редко, в основном с приезжими, но свирепого вида охранники быстро растолковывали любителям дармовщины, что к чему.

Гребцы чужаками не были, да и повелитель всегда был щедр к своим верным слугам, а потому неприятностей не предвиделось, мужчины были вполне платёжеспособны.

Ещё четверо мужчин суровой наружности наверняка являлись воинами, о чём свидетельствовали кожаные доспехи и немалый арсенал колющего, режущего и метательного оружия, которым обладал каждый их них. Надо сказать, что и внешность мужчин была примечательной, их даже можно было бы счесть привлекательными, если бы не длинные загнутые носы, которые, впрочем, не представлялись каким-то уродством, скорее служили отличительной особенностью, позволяющей безошибочно определить в них шаразцев. Одного вида этой четвёрки было достаточно, чтобы понять, что в лодке находится особа, приближённая к повелителю или даже он сам. Ведь представители гордого и воинственного племени Шараз с давних времён служили в личной охране императора. Эти преданные воины, без сомнений пожертвовали бы всем ради спасения своего господина.

Убедившись, что поблизости нет никакой опасности, один из воинов откинул полог и сказал несколько слов тому, кто находился внутри павильона. Вскоре стройная фигура показалась в проёме, и каждый в империи смог бы легко узнать в этом человеке повелителя Сархата. Вот только пристань в это время пустовала, и потому никто не видел, как император поспешил к дому удовольствий госпожи Мануш.

Это был не первый его визит сюда. Но ошибётся тот, кто посчитает, что повелитель ищет новых развлечений за стенами своего дворца. С тех пор, как заболела его любимая Рашана, он потерял вкус к жизни. Женская красота больше не пробуждала в нём желаний. Он и помыслить не мог о другой женщине в своей постели. Как только в его жизни появилась Рашана, он словно ослеп, не видя никого кроме неё. Только к этой нежной красавице стремилось его сердце.

До сих пор в памяти сохранились воспоминания об их первой встрече, которая произошла около года назад, когда в империю прибыли послы из соседнего государства Ренгал. Это восточное государство своими нравами и законами не сильно отличалось от империи Айкрам и вот уже много лет с его правителем велись изнурительные переговоры о вхождении Ренгала в состав империи. Пора было прекратить бесчинства, творимые на границе Айкрама и Ренгала. А это не представлялось возможным, пока власть императора не распространялась на соседнее государство, где и скрывались разбойники, стоило только воинам императора напасть на их след.

Алчный и заносчивый Марагон вызывал в Сархате чувство неприязни, но государственные интересы были важнее личных предпочтений. Немного помогало то, что переговоры велись в основном через послов, но иногда всё же приходилось устраивать пышные приёмы в честь «дорогого» гостя, который буквально напрашивался на приглашение, уж очень нравилось ему чувствовать свою значимость. Марагон и не догадывался, как часто во время таких визитов у Сархата непроизвольно сжимались кулаки, так велико было желание повелителя снести голову недостойному.

Кто же знал, что свой самый ценный дар императору Сархату судьба преподнесёт через Марагона?

Правитель соседнего государства отличался скупостью, не редко намекая на то, что его владения ничтожно малы в сравнении с империей, а казна почти пуста. Однако, в очередной свой визит послы явились не с пустыми руками. Они привезли в подарок императору молодую невольницу, которая была так истощена, что едва держалась на ногах. Но стоило только Сархату заглянуть в глаза девушки, в которых полыхало зелёное пламя, как в его душе что-то дрогнуло, а сердце забилось так сильно, что стало трудно дышать.

Ценой неимоверных усилий мужчине удалось сохранить самообладание. На его лице не дрогнул ни один мускул. Одно движение пальцами, и преданный Дамир подхватил девушку на руки, чтобы отнести её на женскую половину дворца. Там, под присмотром строгой, но заботливой Карияны, преемницы тётушки Мануш, она сможет вернуть себе силы и здоровье.

Разумеется, послам был оказан радушный приём, и потому, как им старались во всём угодить, исполняя малейшие прихоти, гости поняли, что подарок пришёлся повелителю по душе. Выходит, напрасно они тревожились по дороге в Айкрам, в тайне проклиная скупость Марагона, а слухи о сдержанности императора в отношениях с женщинами оказались сильно преувеличены.

Сархат и сам не мог понять, что на него нашло. Никогда прежде он не чувствовал зависимость от женщины. Было странно осознавать, что Рашана, не сказав ни слова, легко завладела его сердцем. Находясь рядом с этой девушкой, ему хотелось стать лучше, чище, добрее. Только с ней он был нежен и заботлив, забывая, что дворец не то место, где следует демонстрировать свои слабости. А Рашана стала его слабым местом, по которому и поспешили ударить недоброжелатели.

Сначала всё указывало на то, что причиной внезапной болезни Рашаны стала обычная женская ревность и зависть к более удачливой сопернице, но вскоре стали выясняться некоторые детали, которые наводили на довольно неприятные мысли. Всё указывало на причастность принцессы Нармины к внезапному недугу Рашаны.

Разумеется, Сархат был наслышан о склочном характере своей сестры, но до появления Рашаны, все её забавы ограничивались мелкими пакостями, никак не отражавшимися на здоровье очередной жертвы, словом или взглядом, вызвавшей недовольство Нармины.

Но в этот раз всё зашло слишком далеко. Рашана едва выжила, после того зелья, что ей подлили в сок. Правда с тех пор любимая так и не приходила в сознание, а временами она начинала стонать и метаться так сильно, что приходилось её связывать. Казалось, что неведомая напасть разъедала тело девушки изнутри и причиняла несчастной ужасную боль. Дворцовые лекари только разводили руками, признавая своё бессилие перед неведомой хворью. Долгое время состояние девушки оставалось неизменным, но спустя две недели её лицо начало чернеть, покрываясь тёмными пятнами, которые постепенно переходили на шею и грудь. Сархат понял, что оставлять Рашану во дворце больше нельзя. Следовало укрыть её ото всех, пока весть об ужасной болезни, поразившей наложницу императора, не разнеслась по всей империи.

И когда речь зашла о том, где можно спрятать его любимую, не было иных вариантов. Только дом старой служанки его матери показался достаточно безопасным местом. А старая Мануш и не удивилась, встретив своего дорогого Сархата с полумёртвой девушкой на руках. Кому как не ей было знать, какими жестокими могут быть трепетные красавицы из гарема императора?

Повелитель не стал разубеждать старую тётушку, пусть думает, что хочет, лишь бы приютила у себя Рашану. К тому же участь принцессы ещё не была решена. Скорее всего, он простит сестре очередную шалость, а наказанием станет уменьшение расходов на её содержание. Может быть, хоть так удастся присмирить своенравную Нармину? Хотя искушение пройтись плетьми по спине сестры было довольно сильным. Только опасение, что после такого наказания могут остаться шрамы, останавливало Сархата от подобных действий. Всё-таки девушка была обещана в жёны королю Игунарии, и срок свадьбы стремительно приближался. Осталось потерпеть её присутствие во дворце каких-то полгода, а потом пусть муж с ней разбирается.

Тётушка Мануш прислуживала его матери долгие годы. Нежно заботилась и о Сархате — горячо любимом сыне своей госпожи. Когда мальчику исполнилось восемь лет, он вынужден был переселиться на мужскую половину дворца, где ему предстояло закалить свой дух и укрепить тело, как и подобает настоящему воину. С тех пор он редко виделся с матерью, но не забыл то счастливое время, когда находился под опекой двух любящих его женщин.

Когда матери не стало, Мануш ждала незавидная участь. Она была уже немолода и не так расторопна, как в прежние годы, таким как она, не было места во дворце императора. Сархат успел вмешаться в тот момент, когда слуги практически выкинули пожилую женщину на улицу со всем её немудрёным скарбом.

Решение подарить постаревшей служанке дом в городе созрело мгновенно, а уж идея превратить его в дом удовольствий пришла в голову самой Мануш. Она хорошо знала эту сторону жизни, проведя более тридцати лет в гареме императора. Глаз у женщины был намётан, и она сразу могла сказать, какая девушка пригодна для работы в подобном заведении, а какая годится разве что в прислужницы.

Оттого и процветали дела у госпожи Мануш. А сама она раздобрела ещё больше и теперь напоминала круглый шар, который того и гляди покатится с лестницы, с вершины которой она любила приветствовать своих гостей. Замотанная с ног до головы в алый, расшитый золотом шёлк, Мануш казалась самой себе невероятно важной госпожой. Сархат, глядя на обилие золотых украшений, с которыми женщина никогда не расставалась, только посмеивался. Ему нравилась Мануш, а самое главное, он мог доверять ей безоговорочно. Вот уж кто действительно был предан ему всецело.

Комната, в которой разместили больную, находилась рядом с покоями хозяйки, так что Сархат мог не беспокоится — любимая будет окружена заботой и вниманием. Грозная на вид Мануш, на самом деле имела доброе сердце. Только пожурила своего любимчика за недальновидность. Да он и сам корил себя за то, что не смог предусмотреть, чем обернётся для его новой пассии пристальное внимание господина.

— Что нового, тётушка Мануш? — задал свой вопрос мужчина, едва их взгляды встретились.

Мануш была бы рада порадовать своего повелителя добрыми известиями, да только не было никаких улучшений в состоянии девушки. Радовало уже то, что тёмные пятна перестали расползаться по её телу. Пожалуй, эту новость можно счесть доброй. Может быть, болезнь решила отступить и надо лишь подождать несколько дней, чтобы появились первые признаки выздоровления?

— Со вчерашнего дня не появилось ни одного нового пятна, — после недолгих размышлений ответила Мануш.

На лице мужчины появилась надежда.

— А что твои шаразцы, повелитель? Уже вернулись?

Прошло десять дней, как четверо воинов отправились в северное королевство на поиски загадочной целительницы, слава о которой дошла и до их мест. Караванщики были людьми словоохотливыми и часто сочиняли небылицы о своих странствиях. Но Сархат готов был поверить во что угодно, лишь бы спасти любимую от неминуемой гибели.

Об этой женщине рассказывали самые разные небылицы, в которые мог поверить разве что сумасшедший, но даже если малая часть из всего сказанного окажется правдой, то и этого хватит, чтобы вернуть Рашану к жизни.

Шаразцы получили вполне определённый приказ: разыскать, уговорить, привезти в Айкрам, если не поддастся на уговоры, похитить, словом, доставить к императору любой ценой. Непременное условие — доставить живой и невредимой.

Задача перед воинами стояла непростая. Никто из торговцев не мог точно описать внешность целительницы. Получалось, что те, кто так красиво рассказывал истории чудесного исцеления, слышал о них от случайных попутчиков. И мало кого интересовало, как же выглядит та, что творила настоящие чудеса, спасая самых безнадёжных больных, тех, кого уже коснулось холодное дыхание смерти. И тем не менее, была одна слабая зацепка — все случаи чудесного исцеления происходили в одном северном городе Вилхолме, удачно расположенном на перекрёстке торговых путей. Туда и направились его воины, чтобы на месте осмотреться и выведать у местных жителей всю правду о неизвестной целительнице.

Путь был неблизкий, а потому Сархат не ожидал скорых известий от своих людей, о чём и поведал тётушке Мануш. Она и сама всё знала и понимала, но почему-то каждый раз спрашивала его об этом. Наверное потому, что у них не осталось другой надежды, и даже подумать было страшно о том, что всё окажется простым вымыслом скучающих в дороге караванщиков.

Мануш распахнула перед своим господином дверь и, поклонившись, пропустила его внутрь комнаты, где на постели лежала девушка с обезображенным болезнью лицом. Сархат прикрыл глаза, вспоминая белую гладкую кожу, отливающую перламутром, пухлые розовые губы, сладкие на вкус, изящно изогнутые брови, немного темнее каштанового оттенка её волос. Рашана была совершенна в своей хрупкой красоте, которую оказалось так легко разрушить.

Маленькая ладошка привычно уместилась в его руке. Тонкие пальчики слегка сжались, словно девушка поприветствовала своего господина. Но, наверное, ему только показалось, потому что потемневшее лицо оставалось безучастным. Только уголки губ опустились ещё ниже, оставляя на лице гримасу скорби.

Было мучительно смотреть на любимую, осознавая свою беспомощность. Великий император, вершитель судеб оказался бессилен против человеческой злобы.

Единственное окно в комнате было плотно закрыто тяжёлыми шторами, чтобы яркий дневной свет не тревожил покой девушки. Свет от ночника был неровным, метался по смятым простыням, отражался в серебряных кубках с травяными настоями, рождал пляшущие тени на стенах и на потолке.

Сархату захотелось сорвать ненавистные тряпки, скрывающие солнечный свет и погружающие комнату во мрак безысходности, но он только крепче сжал зубы и, больше не глядя на любимую, устремился прочь отсюда. Находиться здесь дольше оказалось выше его сил. Он вернётся завтра, когда немного справится с приступом отчаяния. Ещё ничего не потеряно, Рашана жива, пока бьётся её сердце.