Иван. Жизнь, любовь и поводок глазами собаки

Держусь из последних сил

Моя любимая Коллин сообщила нам, что, если не считать рака, в целом у меня отменное здоровье для собаки моего возраста. Она сказала, что курс химиотерапии сможет продлить мне жизнь еще на несколько лет, но рано или поздно эта болезнь все равно меня доконает. Мне хотелось ответить, что не стоит так обо мне беспокоиться, но вряд ли меня послушали бы. Я чувствовал, что, несмотря на все приложенные усилия, очень скоро — скорее, чем можно было предположить, — мне суждено покинуть этот мир, и лучше всего смириться с этим фактом. Жаль только, что остался открытым вопрос о моей внутренней сущности, на который я так надеялся получить ответ, перед тем как умереть.

Я понял, что волнуюсь за дальнейшую судьбу своей семьи и за то, как они будут жить без моей защиты. Поначалу мне, старому Ивану, было невыносимо думать о том, что они заведут новую собаку. Я знал, что другой такой собаки, как я, нигде не сыщешь. Не каждый день встречаешь одноглазого трехногого пса с выступающей нижней челюстью и перекошенной головой. С другой стороны, я знал, что в приютах для бездомных животных живет множество разных собак, каждая из которых по-своему уникальна. И чем дольше я об этом думал, тем сильнее мне хотелось сказать им, чтобы они не ждали слишком долго после моего ухода в мир иной. Я не сомневался, что они найдут другого, не менее замечательного щенка вместо меня.

Но самое интересное то, что вскоре мне начал сниться щенок с поразительно знакомой внешностью, с пятнышками на мордочке, как у скунса. Однако, в отличие от меня, у него были два глаза и вполне нормальные челюсти. Являясь ко мне во снах, он слегка досаждал мне, то и дело норовя облизать мои торчащие зубы, но в целом он был очень милым, и мы играли вместе. Мне так часто снился этот щенок, что я подумал: все это неспроста.

В течение нескольких месяцев после рождественских праздников все шло своим чередом без особых происшествий, однако мой восторг по поводу успешной адаптации к существованию на трех ногах слегка поутих. Меня снова начала беспокоить боль, которая, словно острая игла, то и дело пронзала мою здоровую заднюю конечность. Я изо всех сил старался не показывать этого, зная, что чем дольше мне удастся продержаться, тем спокойнее будет всем окружающим. Этому меня научил Пэт. Одна из самых неприятных вещей в жизни заключается в том, что иногда ты живешь дольше, чем хотелось бы.

Однако я ни на что не жаловался. В том, что я не ушел из жизни раньше, было множество прекрасных преимуществ. Я видел, как растут наши детеныши, включая того, что с каждым днем все увеличивался в животе у Кристины. Кроме того, я имел счастье послушать прекрасную музыку. Мой хороший приятель Дана Лайонз[22] заезжал к нам в гости, чтобы побренчать на гитаре и поднять мне настроение своей веселой песней о революционно настроенных коровах с автоматами. Думаю, эта песня очень нравилась Пэту. Слушая ее, я прямо представлял, как он сотрясается от смеха. Иногда Дана просто чесал меня за ухом, и для меня этого было уже достаточно.

Еще один музыкант, Свилл Каним[23], приезжал к нам, чтобы сыграть на скрипке для меня и Бернис. Его потрясающая музыка еще долго согревала наш дом теплом, после того как он закончил играть и уехал домой. Мне казалось, будто его песни написаны специально для меня.

Начало его жизненного пути очень напоминало мою собственную судьбу. В раннем детстве его отлучили от родной семьи и отдали на воспитание другим людям. Однако, в отличие от сотрудников приюта, которые по-настоящему заботились обо мне, люди, окружавшие Свилла, не смогли дать ему той любви, в которой он нуждался, и, чтобы выразить свою тоску и боль, он начал играть на скрипке. Он часто повторял, что нам следует научиться превращать боль собственной жизни в нечто стоящее для окружаюших. Теперь, когда моя жизнь стремительно клонилась к закату, я наконец-то понял его мысль. Еще меня проведывал наш старый друг Митч, который занимается охраной дикой природы. Жаль только, что Грег Браун к нам не заехал. Наверное, он где-то на гастролях. Кто знает, может быть, он даже написал обо мне песню.

Однажды утром, услышав, как встает с постели Тим, я попытался было подняться с моего коврика в предвкушении утренней трапезы, но тут же согнулся от резкой боли, которая острой волной пронзила мою единственную заднюю ногу от колена до бедра и пригвоздила меня к полу. Плохи дела. Через некоторое время я снова попытался подняться, и на этот раз мне это кое-как удалось. С недавних пор мое спальное место перенесли в гостиную, где лежал ковер. Это было сделано специально, чтобы мне не приходилось ковылять по скользкому полу, рискуя снова упасть. Я с трудом добрался до миски и, как обычно, мигом смолотил весь свой завтрак. Закончив есть, я решил немного подождать — а вдруг будет добавка. И тут свершилось чудо! Едва ли не впервые в жизни Тим положил мне вторую порцию вчерашней курицы, оставшейся с ужина. Я мигом подчистил тарелку и этим вроде как немного успокоил Тима.

После этого случая мне стали приносить еду прямо к коврику. Вот это сервис! Дети не хотели отходить от меня ни на минуту. Они даже порывались спать рядом со мной! Мне было приятно их внимание. Когда кто-нибудь стучал в дверь, я лаял буквально один раз, и на этом моя миссия заканчивалась. Как ни грустно было признавать, но я уже не мог исполнять роль защитника стаи.