Глава 8
ЛУКА
Сразу после пробуждения, я позвонил папе, чтобы рассказать ему о случившемся. Мы договорились, что расторжения брака не будет.
Зная, что мой отец прикрывает мою спину, я чувствую себя довольно спокойно, когда мы подходим к парадной двери особняка Козлов.
В тот момент, когда мы входим в гостиную, разговор прекращается, и дядя Алексей удивленно приподнимает бровь, говоря:
— Что-то вы рано вернулись. Что случилось?
Я бросаю взгляд на папу, который слегка кивает мне, пока Мария обнимает своих маму и папу.
Она прочищает горло, ее глаза бросаются на нас с Виктором.
Готовясь к тому, что будет дальше, я делаю шаг вперед.
— Прошлой ночью было много выпивки, и мы с Марией поженились.
Опасно медленно глаза дяди Алексея сужаются, затем он наклоняет голову, его ястребиный взгляд перебегает с меня на Марию, затем темнеет.
— Вы поженились.
Это не вопрос, но Мария начинает кивать.
— Прости. Я ничего не могу вспомнить.
— Господи, — бормочет тетя Белла, мама Марии, недоверчиво качая головой.
Черты лица дяди Алексея напрягаются от гнева, когда он поднимается на ноги, его глаза останавливаются на мне.
— А ты? Что ты помнишь?
Все.
— Не много, — лгу я. Он продолжает смотреть на меня, и там, где более слабый человек сломался бы, я расправляю плечи, сохраняя спокойствие.
Наконец, его глаза покидают меня и устремляются на Виктора.
— Где, блять, ты был, когда это случилось?
— Спал в отеле, — отвечает Виктор, стараясь не зевать. — Я оставлю тебя разбираться с этим. У меня есть дела, о которых нужно позаботиться. — Он смотрит на меня. — Позвони мне, если выживешь сегодня.
Я почти издаю смешок, но проглатываю его обратно, когда дядя Алексей огрызается:
— Вы, блять, поженились?
— Успокойся. — Тетя Белла пытается удержать его от срыва. — Криками ничего не исправишь.
— Я не кричу, — бормочет он, снова садясь, затем смотрит на моего отца. — Люциан, ты ничего не хочешь сказать?
Папа встречается взглядом со своим другом.
— Белла права, это не поможет, если мы расстроимся. Я думаю, это хорошо для обеих семей.
Дядя Алексей кивает, но затем бормочет:
— Женаты, мать твою. — Пристально глядя на Марию, он рявкает. — Что ты об этом думаешь?
Она садится рядом со своим отцом, качая головой.
— Лучше всего было бы быстро аннулировать брак, верно? Лука планировал жениться на другой, а мы едва знаем друг друга.
— Вы знаете друг друга всю свою жизнь!-— рявкает он, и тетя Белла снова похлопывает его по бедру, чтобы успокоить.
— У меня не было намерения жениться на ком-то другом, — говорю я, удивляясь, откуда, блять, у нее взялась эта безумная идея. — Я согласен с моим отцом, это будет хорошо для обеих семей.
Глаза Марии расширяются при взгляде на меня с полным удивлением.
— Ты хочешь остаться женатым? На мне?
Без каких-либо колебаний я отвечаю:
— Да. Это укрепит связи между Братвой и мафией. — На ее лице мелькает обида, из-за чего я быстро добавляю. — Для меня было бы честью сделать тебя своей женой, Мария.
Она смотрит на меня с недоверием, затем качает головой, шепча.
— Конечно, это было бы честью.
— Милая, — говорит тетя Белла, чтобы привлечь внимание своей дочери, — чего ты хочешь?
Все еще переваривая события последних двадцати четырех часов, Мария поджимает губы, но ничего не говорит.
Я не могу прочитать выражение ее лица и понятия не имею, что она чувствует. Мое сердце бьется быстрее, пока я нетерпеливо жду ее ответа на вопрос стоимостью в миллион долларов, который либо положит конец моим надеждам на отношения с ней, либо укрепит их.
Потянувшись к сумочке, она достает кольцо и смотрит на него.
Я был недоволен, когда она сняла его в самолете.
— Дайте этому шесть месяцев, — говорит моя мать, ее тон, как всегда, мягкий. — Если у вас ничего не получится, тогда вы сможете аннулировать брак.
Мария медленно поднимает взгляд на своего отца.
— Что ты думаешь, папа?
— Ты не хочешь знать, что я думаю, — бормочет он, явно все еще расстроенный. — Вы же взрослые люди. Как, блять, вы умудряетесь так напиться, что ни хрена не помните?
— Ты делал это много раз, когда мы были моложе, — напоминает ему тетя Белла.
— Ты не помогаешь, — ворчит он.
— Это была моя вина. — Я подхожу к дивану, на котором сидит Мария, и сажусь рядом с ней. — Я должен был следить за тем, сколько мы пили. Это расслабляло, и мы выпускали пар. Следующее, что я помню, это то, что мы проснулись женатыми.
Его взгляд перебегает с Марии на меня, напряжение в комнате нарастает с каждой секундой, пока он молчит.
Каждый мускул напряжен, готовый к бомбе, которая вот-вот взорвется над нашими головами.
Мария ерзает и с трудом сглатывает, явно нервничая.
— Папа?
— Дай мне подумать! — Рявкает дядя Алексей. Судя по гневу, темнеющему в его взгляде, я удивлен, что он не наставил на меня пистолет. Он делает глубокий вдох, качает головой, затем переводит взгляд на нас с Марией. — Вы останетесь женатыми в течение шести месяцев.
Слава гребаному Христу.
Потрясенная, Мария ахает:
— Но...
Ее отец обрывает ее суровым взглядом.
— Никаких но. Ты останешься замужем за Лукой в течение шести месяцев. Ты будешь жить с ним и постараешься наладить отношения.
Она почти задыхается:
— Жить вместе? Здесь?
Зная, что пора отстаивать свою точку зрения, я говорю:
— Мы будем жить в моей квартире.
Мы, блять, ни за что не будем жить с ее родителями.
Мария обращает ко мне свой широко раскрытый взгляд.
— Я должна переехать к тебе?
Без колебаний я киваю.
— Да.
Когда она резко вдыхает, обращая умоляющий взгляд к своему отцу, он качает головой.
— Вы заварили эту кашу, вы и расхлебывайте. По крайней мере, в течение шести месяцев. Мы не можем аннулировать брак на следующий день после того, как вы поженились. Это сделает нас посмешищем всего гребаного мира. Только через мой труп я позволю этому случиться.
Потянувшись к Марии, я накрываю ее руку своей. Когда она встречается со мной взглядом, я говорю:
— Шесть месяцев нас не убьют.
— Это ты так думаешь, — бормочет она, высвобождая свою руку из моей.
— Решено, — говорит дядя Алексей. Встав, он идет налить себе выпить. Допив водку, он бормочет. — Лука, пойдем со мной в кабинет.
— Надень кольцо, — приказываю я Марии, прежде чем встать и последовать за ее отцом.
Когда я захожу в кабинет и закрываю дверь, дядя Алексей наливает себе еще водки. Я жду, пока он допьет алкоголь.
Он ставит стакан на стол, затем поворачивается ко мне с таким взглядом, который заставил бы человека слабее наложить в штаны.
— Объясни мне, как ты напился, — требует он.
— Шоты с вишневой бомбой и шампанское. Я не из тех, кто смешивает напитки, но я хотел, чтобы Мария насладилась вечером, поэтому выпил с ней.
— Единственная причина, по которой ты все еще дышишь, это то, что ты мой крестник и глава итальянской мафии, — заявляет он с убийственной резкостью в голосе. — Ты ведь это знаешь, верно?
— Да, сэр. — Я ни разу не прерываю зрительный контакт.
Он делает глубокий вдох и, кажется, немного успокаивается.
— Я видел, как ты смотрел на Марию на вечеринке.
— Я знаю.
— Ты сделаешь ее счастливой, — требует он.
— Сделаю.
— Если ты повредишь хоть один волос на голове моей дочери, я убью тебя, не задумываясь.
Я подавляю желание рассмеяться.
— Я знаю.
Дядя Алексей наливает еще одну рюмку, но на этот раз не выпивает залпом, а медленно потягивает.
— Сделай так, чтобы это сработало, Лука. Мария упряма, и она устроит тебе ад. Каким-то образом ты должен заставить ее полюбить тебя.
Она уже любит меня.
— Я не хочу аннулирования брака, — говорю я. — Я сделаю все, что в моих силах.
Дядя Алексей кивает, затем уголок его рта приподнимается.
— Я бы убил любого другого ублюдка, который попытался бы провернуть такой трюк, но я рад, что это ты. Я знаю, что моя дочь будет в безопасности, потому что любой был бы глупцом, связавшись с тобой. — Он придвигается ближе, пока мы не оказываемся на расстоянии пары дюймов. — Относись к моей малышке как к принцессе, которой она и является.
— Я буду обращаться с ней как с королевой, — клянусь я.
Моей королевой.
Дядя Алексей кивает, затем похлопывает меня по плечу.
— Давай извлечем максимум пользы из этой ситуации.
— Да, сэр.
Мы выходим из кабинета, и в тот момент, когда мы возвращаемся в гостиную, Мария вскакивает на ноги.
— Когда все это начнется?
Дядя Алексей приподнимает бровь.
— Все началось с того момента, когда вы произнесли свои клятвы, принцесса.
Ее голос повышается, когда она спрашивает:
— Значит, я должна сегодня переехать к Луке?
— Со мной ты будешь в безопасности, Мария, — пытаюсь я ее немного успокоить.
— Я беспокоюсь не о своей безопасности, — огрызается она на меня, прежде чем вылететь из гостиной, явно недовольная тем, что мы останемся женатыми.