Избранная грешником

Глава 39

ЛУКА

Мы вывезли Кастрати на поле, где нас никто не потревожит.

За шиворот я вытаскиваю его задницу из машины, прежде чем отпустить.

— Ты знаешь, кто я, — заявляю я.

Вздернув подбородок, он бросает на меня полный ненависти взгляд и рычит:

— Котрони.

— У тебя есть два варианта, — я сразу перехожу к делу. — Скажи мне, где найти Тинажа, и я подумаю, убить ли тебя быстро, или не говори, и я сделаю с тобой то, что ты сделал с моей женой.

Виктор качает головой, явно недовольный выбором, который я предоставляю мужчине.

Я встречаюсь взглядом с Виктором. Поверь мне, брат.

Он кивает, прислоняясь спиной к автомобилю.

Кастрати ухмыляется, затем хихикает:

— С чего ты взял, что я тебе что-то скажу?

Я улыбаюсь мужчине, затем медленно киваю.

— Виктор, будь так добр и передай мне дрель.

— С удовольствием.

Кастрати переводит взгляд с Виктора на меня, затем оглядывается через плечо. Вероятно, ему интересно, сможет ли он убежать от нас.

Когда Виктор вручает мне дрель, я говорю:

— Пожалуйста, можешь бежать. Это добавит немного волнения в эту ночь.

На лице албанца мелькает паника, которая меня удовлетворяет.

Я запускаю дрель, звук заставляет меня стиснуть зубы.

Именно такой звук слышала Мария, когда они, блять, просверлили ей руку.

Кивая Виктору, он бросается вперед и выбивает ноги Кастрати из-под себя. Ублюдок падает на задницу, и прежде чем он успевает пошевелиться, Виктор бьет его коленом в грудь, прижимая к земле.

— Я не уверен, слышал ли ты, — говорю я, присаживаясь на корточки рядом с мужчиной, — но моя жена чертовски крутая. — Я встречаюсь взглядом с Кастрати. — Ты не переживешь того, что пережила она.

— Тинаж, — выплевывает ублюдок. — Он в Бухаресте.

Я усмехаюсь.

— Ты думаешь, я настолько чертовски глуп?

— Я клянусь!

— Твое слово для меня ничего не значит, — выдавливаю я, прежде чем прижать двенадцатидюймовое сверло к левому бедру этого ублюдка. Звук сверления смешивается с его криком, когда металл проходит прямо через его ногу.

Это для тебя, mia regina.

Так медленно, как я, блять, могу, вытаскиваю сверло, вызывая новые крики Кастрати, когда он борется с хваткой Виктора.

— Знаешь, что мне напоминает имя Кастрати? — Я спрашиваю Виктора.

— О да, мне нравится, о чем ты думаешь, — усмехается он. — Может, начать с его левого яичка?

Наши насмешки над Кастрати заставляют ублюдка кричать:

— Я не знаю! Никто не знает!

Обойдя его, я хватаю его за правую руку и, наступив на запястье, прижимаю его к земле.

— Не тот ответ, который я ищу, — бормочу я, прижимая сверло к его ладони и безжалостно проделываю дыру в его коже и кости.

Еще больше криков эхом разносится в ночи, и это заставляет меня сказать:

— Немного громче. Тебя никто не услышит.

— Я не знаю, кто он, — рыдает Кастрати, как гребаный ребенок.

— Моя жена ни разу не заплакала, пока твои мужчины пытали ее. Более того, она, блять, убила их. — Убрав руку с его запястья, я жестом показываю Виктору, чтобы он отпустил его.

У Кастрати нет сил подняться, поскольку его кровь просачивается в траву и песок под его телом.

— Я не знаю… Я не знаю, — плачет он.

Никто, блять, ничего не знает о Тинаже.

— Как вы пришли к соглашению, что тот, кто убьет меня, получит Европу?

— Я встретил его… в Академии Святого Монарха ... во время... обучения.

Я перевожу взгляд к Виктору.

— Позвони дяде Карсону.

— Когда ты проходил обучение? — Я спрашиваю.

— В прошлом... году, — выдыхает он. Его глаза прикованы ко мне, его последний вздох приближается. — Он был... лучшим ...

О, блять.

Я наблюдаю, как жизнь покидает ублюдка прежде, чем он успевает закончить фразу.

Виктор пинает труп албанца.

— Так чертовски вовремя! — Затем он говорит. — Привет, дядя Карсон. Скучал по мне?

Я смотрю на мертвеца, пытаясь вспомнить результаты прошлогоднего аукциона.

Каждый год лучшие мужчины и женщины проходят подготовку в качестве хранителей и ассасинов, и тот, кто больше заплатит, может воспользоваться их услугами. Это была постоянная традиция на протяжении почти ста лет. Дядя Алексей купил Академию Святого Монарха у мадам Келлер, предыдущей владелицы, и дядя Карсон, его младший брат, управляет ею вместо него.

Именно здесь я получил навыки владения оружием, контрабанды и рукопашного боя, прежде чем сменить своего отца на посту главы итальянской мафии.

— Кто был лучшим в прошлом году? — Я слышу, как Виктор спрашивает, затем он хмурится, его глаза встречаются с моими. — Боян Павлович? Кто он такой?

Виктор переводит свой телефон на громкую связь, чтобы я мог слышать, как дядя Карсон говорит:

— Павлович – серб. Он присоединился к венгерскому синдикату в позднем подростковом возрасте, ему наскучило жить впроголодь, и он поступил сюда. Он обучался на хранителя и продемонстрировал большой потенциал. Он умен, так что не стоит его недооценивать. Хотя за него предлагали двадцать миллионов, он отказался и ушел, что меня удивило. Я больше ничего о нем не слышал.

— Спасибо, дядя Карсон, — говорит Виктор. — Мы увидимся с тобой на свадьбе Марии и Луки, верно?

— Да. Я с нетерпением жду этого.

Звонок заканчивается, и Виктор поднимает бровь, глядя на меня.

— По крайней мере, теперь мы знаем, с кем имеем дело.

— Да. — Я действительно чувствую облегчение и усмехаюсь. — Надо отдать должное мужчине, это был умный ход.

— Какой был умный ход? — Спрашивает Виктор, бросив на меня растерянный взгляд.

— Павлович залег на дно, позволяя Кастрати отвлекать меня и вымотать. Вероятно, он подговорил ублюдка, чтобы отвлечь меня.

— Какого хрена ты выглядишь счастливым из-за этого? — Спрашивает Виктор.

— Если Павлович так хорош, как говорит дядя Карсон, то он достойный противник, а не просто какой-то сопливый мальчишка, который не в себе. — Я похлопываю Виктора по плечу. — Я принимаю это как комплимент.

Я бросаю дрель в машину, затем даю знак Марко поджечь машину и тело.

Пока мы с Виктором идем к внедорожнику, который отвезет нас в аэропорт, где ждет мой частный самолет, я говорю:

— По крайней мере, у тебя теперь есть правильное имя для поиска.

— На самом деле мне любопытно, что я узнаю.

— Ты знаешь, что говорят о любопытстве, — усмехаюсь я.

— Блять, теперь я думаю о киске.

Я разражаюсь лающим смехом.

— Не удивлен.

Мы забираемся во внедорожник, Виктор садится за руль, и пока он везет нас на аэродром, я достаю свой телефон и набираю номер Лоренцо.

— Ты знаешь, что сейчас два часа ночи, — бормочет мой второй помощник.

— Это единственный раз, когда я должен связаться с тобой. Я в Германии. Я тебе для чего-нибудь нужен, пока ты на своей стороне света?

— Нет, мы с Диего все предусмотрели, — бормочет он.

— Пришли мне данные о продажах за последний квартал, — инструктирую я.

— Ты нам не доверяешь?

Я усмехаюсь, шутя:

— Просто хочу убедиться, что вы двое не валяете дурака, пока меня там нет.

— Я оскорблен.

Решив позволить мужчине продолжать спать, я говорю:

— Я буду дома после свадьбы.

— Не могу дождаться, — ворчит он. — Мне нужен отпуск.

— Мы поговорим об этом, когда я буду в Италии.

Я заканчиваю разговор и, почувствовав себя лучше после разговора с Лоренцо, мои мысли обращаются к Павловичу.

Мужчина правильно разыграл свои карты. Мы преследовали приманку, в то время как он, вероятно, наблюдал и узнал чертовски много обо мне.

Браво, Павлович. Браво.

Но теперь пришло время закончить эту игру в кошки-мышки.