Избранная грешником

Глава 29

МАРИЯ

Я могу вынести, когда в меня стреляют, избивают и пытают, но не это.

Боже, только не это.

На меня накатывает волна унижения, пока медсестра вытирает мое тело, показывая маме, как это делается.

И потом, есть боль. Господи, боль резкая и ледяная, острота пронзает каждый нерв и кость.

К тому времени, как мое тело накрывается простыней, я чувствую жар, мои зубы болят от того, что я их стискиваю.

— Пожалуйста, уделите нам минутку, — вежливо просит мама.

Я слышу, как закрывается дверь, и медленно открываю глаза.

Мама садится на кровать и заключает меня в нежные объятия.

— Я знаю, — шепчет она. — Я знаю, милая.

— Mami, — хнычу я, цепляясь за нее левой рукой.

— С этого момента я буду мыть тебя. Хорошо?

Я киваю в ее плечи.

— Пожалуйста.

— Не волнуйся. Mami позаботится о тебе.

Я прижимаюсь к маме, пока изнеможение и боль не погружают меня в лихорадочный сон, где все черно, как ночь, а звуки сверления бомбардируют меня со всех сторон.

Взрыв вырывает меня из сна, и я вскакиваю.

Боль в моей груди и ноге невыносима, и мои губы приоткрываются, но я не могу издать ни звука.

— Блять, — огрызается Лука, в слове слышится беспокойство. Он берет меня за плечи и помогает лечь обратно.

Я хватаю ртом воздух. Пряди волос прилипают к моей липкой коже, но я чувствую дуновение ветерка. Оглядываясь, замечаю, что на меня направлены два вентилятора, а простыня исчезла. Меня прикрывают только два полотенца.

Я вижу трубки, исчезающие под повязкой на моей ноге. Вижу уродливые синяки на моем туловище. Затем мой взгляд останавливается на моей правой руке.

Клянусь, я все еще чувствую, как сверло пронзает мою кожу и кости.

Я никогда не забуду этот звук.

— Детка, — бормочет Лука, вытирая мой лоб прохладной тканью.

Я открываю глаза, чувствуя себя слабее, чем когда-либо.

Он улыбается мне сверху вниз.

— Господи, ты прекрасна. — Ткань ласкает мою шею. — Знаешь, что я люблю в тебе больше всего?

Я качаю головой.

Лука вытирает мои плечи и спускается по левой руке.

— Какая ты, блять, сильная.

Я снова закрываю глаза.

Он продолжает протирать каждый открытый дюйм кожи, и это помогает мне охладиться.

Это приятно и успокаивает, а не унижает.

Иисус, я в эмоциональном беспорядке.

Я слепо тянусь к его руке, и он мгновенно сжимает мои пальцы, прижимая их к своему рту.

— Не позволяй никому видеть меня такой, — шепчу я. — Только ты и моя мама.

— А твой папа? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Вайолет приезжает сегодня. Я не могу долго держать ее вдали, — говорит он мне.

— С Вайолет все в порядке. Она видела меня голой раньше, — бормочу я, пытаясь сосредоточиться на сохранении спокойствия.

Я не могу терять самообладание каждые пару минут. Это слишком утомительно.

Просто сосредоточься на одной вещи за раз. Ты можешь пройти через это.

— Я люблю тебя, — бормочет Лука. Его губы касаются моих пальцев.

Я открываю глаза и смотрю на него, видя лишь восхищение на его лице.

— Никогда не переставай так на меня смотреть, — умоляю я.

Он одаривает меня любящей улыбкой.

— Все, что ты захочешь, amore mio.

Лука просто сидит, смотрит на меня и начинает водить пальцами вверх-вниз по моей левой руке.

— Это приятное чувство, — шепчу я.

— Мне нравится прикасаться к тебе, — признается он. — Было действительно трудно держать свои руки при себе. Я заслуживаю награды.

Я издаю смешок.

— Это твоя вина.

Постепенно боль ослабевает, и мои мышцы расслабляются. Я принимаю дозу снова и снова, пока Вайолет не заходит в комнату.

Ее лицо бледнеет, когда она видит меня, но она храбро проглатывает слезы. Наклоняясь ко мне, она целует меня в щеку и сжимает мое плечо.

— Я бы пришла раньше, если бы твои родители позволили, — шепчет она.

— Сейчас ты здесь.

Вайолет отстраняется, затем ее взгляд скользит по моему телу.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Я в порядке, — лгу я, не желая, чтобы она волновалась больше, чем уже волнуется.

Только тогда она смотрит на Луку, вежливо улыбаясь ему.

— Привет.

— Привет.

Мой взгляд мечется между моим мужем и лучшей подругой, затем я говорю:

— Вы будете часто видеться в будущем, так что вам лучше начать ладить. — Лука хмурится, и я объясняю. — Вайолет ненавидит тебя, потому что я тебя любила, а ты меня постоянно презирал.

— Мария! — ахает моя подруга.

Лука издает смешок.

— В этом есть смысл.

Я улыбаюсь Вайолет, наклоняя голову в сторону Луки.

— Он признался и сказал, что любит меня.

Ее глаза расширяются, затем на лице появляется усмешка.

— Я рада это слышать.

Она навещает меня ненадолго, прежде чем Вайолет нежно обнимает меня, обещая скоро прийти снова.

Лука опирается локтями на кровать и берет меня за руку.

— Постарайся немного поспать, amore mio.

Я смотрю на него, черпая силу в его любви, пока больше не могу держать глаза открытыми.